Текст книги "Кольцо Риторнеля (ЛП)"

Автор книги: Charles L. Harness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

«Каждую ночь, когда я ложусь спать,

Я пускаю три пули в голову.

Одна для укрытия от позора.

Одна, чтобы успокоить меня для жизни.

Одна для жизни среди мертвых.

Пусть мир посетит мой сон.

Пусть сумерки мягко упадут.

С истиной и справедливостью,

Пусть ночь и мудрость покроют все».

Большой шрам Оберона, казалось, на мгновение исчез. Он подошел к консоли, повернул циферблат на панели на число «пятнадцать» и нажал одну из кнопок.

– Это было хорошо сказано. Я не понял всего этого, но это вызывает медитацию, а медитация приносит сон. Доброй ночи, Римор.

– Мир вам, Оберон.

В третьем часу утра, когда в мире было еще темно, Аматар внезапно проснулась от беспокойного сна и уселась в своей постели, слушая. За исключением далекого, приглушенного ночного грохота гигантского города, едва слышимого между сном и пробуждением, она ничего не слышала.

Она потихоньку включила ночник, проскользнула в ночной халат и в тапочках подошла к двери. Сенсорная панель показала, что коридор пуст. Работая пультом управления, она отключила защитное поле, которое оборачивало ее апартаменты, откатила дверь и вышла в холл. Здесь она снова остановилась, чтобы послушать. Она не должна быть здесь без охраны. Оберон строго запретил это.

На этот раз она подумала, что могла услышать что-то – очень слабое и приглушенное, конвульсивное, неуправляемое, почти отвратительное: звук рыдания. И затем этот звук был заглушен приближением марширующих ног. Приближался патруль. Но теперь она знала, откуда исходит звук. И у нее было время. Она быстро нагнулась, сняла тапочки и побежала. Добравшись до музыкальной комнаты, она проскользнула внутрь и закрыла дверь. Через несколько секунд патруль прошагал мимо двери.

Она огляделась. Комната была пуста. Она подошла к большой консоли. Ее горло сжалось, и она начала дрожать. Она едва могла говорить, и не узнавала своего собственного голоса. Он прерывался и стал гортанным. – Омир! С Джимом все будет в порядке! У него есть паук Рак, и план должен сработать. Я не могла сделать ничего больше, и я не могла предупредить его, потому что мой отец мгновенно уничтожит вас обоих.

Она знала, что Римор слышал ее, но металлический таинственный плач продолжался, вне утешения, вне горя. Слезы начали капать из ее глаз. Она вытерла их кончиками пальцев, затем присела у подножия консоли, прижав щеку к ее замысловатой поверхности. Исключительно силой воли она обрела контроль над своим голосом и затем начала напевать низким голосом колыбельную, прекрасную песню. После этого она напела балладу, и затем древнюю народную песню. По прошествии нескольких часов прозвучали десятки песен. Иногда они были со словами, иногда нет. Слабые намеки рассвета начали проникать в комнату, когда она, наконец, изо всех сил попыталась встать на ноги. Она была истощена, и каждая кость в ее теле болела. Но в комнате было тихо. Она отметила, что до сих пор держит в руке тапочки.

Андрек, растянувшись под свободными эластичными ремнями на своей койке на Ксероле, пытался вздремнуть. Но это было бесполезно. Спать было невозможно. С момента посадки на борт каждое мгновение усиливало его чувство надвигающейся катастрофы. Корабль закрылся вокруг него, как гигантский металлический кулак. Он может сжаться и раздавить его в любой момент. Его мысли мчались, и о сне не могло быть и речи. Он сомкнул пальцы на затылке и угрюмо смотрел на верхний свет койки. Оттуда его взор рассеянно следовал по неровным сварным швам на потолке. Он заметил подобный ремонт и в других частях корабля. Очевидно, Ксерол побывал в тяжелых боях за прошедшие годы, и был значительно перестроен.

Он был уверен, что его отправили умирать. Оба, так называемых задания Оберона, официальное и неофициальное, были прозрачными уловками, способом, чтобы отправить его на Ксероле, подальше от людей, которые могут задавать вопросы или помочь ему. Путешествие на Ксероле к Узлу займет три дня. Через какое-то время в течение следующих трех дней Оберон убьет его.

Три дня. В какой из дней это будет? Как и кто это сделает? Когда он думал об этом, он понимал, насколько просто это будет сделать. Любой на корабле, от капитана до юнги, мог подойти к нему в любой момент, вытащить биэм и проделать в нем дыру. Они знали, что у него нет оружия и никаких средств защиты. Заблокированная дверь его каюты никакой защитой не была. Любой человек с дубликатом фотоключа мог открыть ее с внешней стороны. Он с беспокойством посмотрел на дверь, как будто ожидая, что она распахнется и с беспокойством покачал головой. Ему придется взять себя в руки. Должен быть выход, и он собирался найти его.

Почему Оберон хотел его смерти?

Потому что он любил Аматар? Если бы Магистр хотел разрушить это, то все, что ему нужно было сделать, это дать ему диковинное задание в чужой галактике, где он был бы вдали от Горис-Кард в течение многих лет.

Нет, в этом было нечто большее. Это было почти, как, если бы Магистр считал его личной угрозой. И это было смешно. Как мог незначительный адвокат, даже в штате Большого Дома, повлиять на могущественную династию Дельфьери?

Мысль была неправдоподобна, но он не мог выбросить ее из головы. Если, случайно, он был персональной угрозой Оберону, это была невольная угроза, конечно, не его выбора или воли. В любой такой роли он был марионеткой, брошенный в одиночку, без друзей, в совершенно чуждую драму, с неизвестной интригой и непонятной паутиной.

Но действительно ли он был одинок в этом? Конечно, серый странник Риторнеля уже заступился за него в офисе Хантира. Но где был пилигрим сейчас? На корабле? Это казалось маловероятным. Теперь, когда люди Оберона знали о пилигриме, офицеры корабля не позволили бы ему подняться на борт. Или, ему разрешили подняться на борт, а затем арестовали. Или убили.

Андрек поежился. В данный момент в соседней каюте мог быть труп.

Он расстегнул ремни койки и попытался сесть. Непривычная невесомость заставила его потерять контакт с боковыми решетками койки, и он выплыл в центр комнаты, над центральным столом и стульями. Он посмотрел вниз. На столе был его походный чемоданчик. И это напомнило ему о других проблемах. Рак, паук, вероятно, был голоден. Если на то пошло, то и он тоже. Его стала беспокоить совесть, тем более что он обещал Аматар кормить это отвратительное маленькое создание. С другой стороны, он никогда по-настоящему не преодолел свой страх перед Раком, и теперь он ухватился за возможность отложить встречу. Раку придется подождать; он не чувствовал себя равным задаче, стоящей перед ним на пустой желудок.

Он слегка коснулся «потолка» кончиками пальцев, затем приплыл к двери кабины, где его намагниченные подошвы обуви соприкоснулись с полом. Он тихо открыл дверь и выглянул наружу. Коридор был пуст. Он закрыл и запер дверь и пошел к столовой. По крайней мере, за столом он должен быть в безопасности. Трудно было представить, что сидя напротив офицера корабля, спокойно обедая и потягивая немного вина, и, возможно, разговаривая о двигателях и помещениях Ксерола, затем быть внезапно застреленным на месте. Рот Андрека искривился усмешкой. Какое нарушение этикета! Но при дальнейшем размышлении он решил, что это не очень смешно. И люди, назначенные убить его, вероятно, не слишком беспокоятся о форме или манерах.

Вход был как раз впереди. Он почувствовал запах кулинарии и услышал приглушенные голоса среди более резких звуков посуды и серебра. Он вдруг понял, как он голоден. Его рот увлажнился, и шаги немного ускорились. На мгновение он почти расслабился. Но как только он прошел через вход в столовую, он почувствовал резкое предчувствие опасности.

За первым столом сидели три человека. Еще до того, как он рассмотрел лица сидящих людей, он уже знал, кто они такие – кем они должны быть. Сцена была точной копией столовой на спутнике Террора, вплоть до угла стола, бутылки вина и пустого стула, ожидающего его.

Вэнг холодно улыбнулся Андреку и кивнул на стул.

Хантир обернулся, его золотая накладка на глазе казалась живой точками отраженного света. Хасард просто сердито посмотрел на адвоката.

Первым заговорил Хантир.

– Все шансы Алеа, Дон Андрек! – сказал он радушно. – Вы присоединитесь к нашему столу? Андрек был уверен, что стук его сердца был слышен по всей маленькой столовой. Он очень быстро понял несколько вещей. Если и были какие-то сомнения относительно его предполагаемой судьбы, то теперь они исчезли. Он должен быть убит на корабле, по пути к Узлу. Он не просто попал в ловушку: его просто поместили в нее. С ним что-то делали.

И Вэнг был настоящим сюрпризом. Очевидно, либо Оберон не доверял Хантиру справиться с убийством в одиночку, либо Вэнг выполнял особую функцию в заговоре. Возможно, он был и руководителем, и специалистом. В любом случае его присутствие указывало на то, что Оберон не удовлетворен обычными формами убийства и что назревает что-то мрачное и ужасное. Но если Вэнг был специалистом, какова была его специальность? У Андрека было чувство, что он скоро узнает, раньше, чем захочет, и что это не будет приятным открытием.

Между тем, он намеревался выжить, хотя это потребовало бы огромных изменений в его доселе отчужденном подходе к жизни и обстоятельствам. Если бы он вышел из этого живым, он сомневался, что он все еще будет узнаваем как Андрек, Дон и адвокат. Пусть будет так: он намеревался жить.

И теперь, в течение нескольких секунд ему пришлось сделать точную военную оценку ситуации, попытаться угадать их план нападения, как они намереваются убить его, подготовить свое оружие, спланировать оборону. Оружие? Оборона? Это было очень смешно. Нет оружия. Нет даже дубинки. Но подождите. Ведь, еще был Рак. При правильных условиях, против правильного человека, Рак, безусловно, обеспечит элемент неожиданности. Это может сработать. Но уж точно не против Вэнга. И, наверное, не против Хантира. Хантир был очень опытным и осторожным. Но помощник Хантира, Хасард, никогда не производил на него впечатления, как проявляющий интеллект. Хасард как раз подходил. Во-первых, конечно, он должен был бы заманить Хасарда в свою комнату, чтобы остаться с ним и Раком. Но для этого нужно было каким-то образом покинуть Хантира и Вэнга. Он должен быть избавлен от их вмешательства в течение решающих моментов с Хасардом. Но как он мог отвлечь их, когда он будет разбираться с Хасардом? И затем у него появился ответ. И с ним выкристаллизовался весь план, сверкающий, неотвратимый, совершенный. Чтобы спасти свою жизнь, человек втиснет в одно жизненно важное мгновение интеллект и воображение всей своей жизни.

Его дело было завершено, его краткое изложение готово; настало время обратиться в суд. Он приветствовал их дружеской банальностью. – Пусть кольцо Риторнеля обнимет всех вас! Он занял стул, предложенный Хантиром, затем спокойно начал атаку.

– Разве вы не были слегка оскорблены? – спросил он Хантира.

– Оскорблен? – Вилка Хантира повисла в воздухе.

– Быть назначенным лично на убийство такого безобидного человека?

Не меняя выражения, лицо Хантира как-то перестало улыбаться. – Это плохой разговор, Ваша Честь.

Андрек посмотрел на Вэнга. – Вы когда-нибудь стреляли в человека? – спросил он приветливо. Монах открыл рот, потом бросил вопрошающий взгляд на Хантира. Потом повернулся к Андреку, но не ответил.

Андрек засмеялся. – Я думаю, что нет. Не ваш профиль, не так ли? И не мой. Но ваш товарищ стрелял в людей раньше. Несколько раз. Как вы знаете, ему сказали убить меня. Я же безоружен. На самом деле, я даже не знаю, как отличить один конец биэма от другого; и я не могу спрятаться. Это как ловить рыбу в бочке. Человек Хантира, Хасард, который здесь, может сделать это, но вы здесь, чтобы проследить, что Хантир сделает это лично. И вы, вероятно, проболтаетесь по всему Горис-Кард, когда вернетесь, как героический Хантир убил безобидного, беспомощного человека. Его губы скривились. – Хантир! Какое восхищение, какое признание ждет вашего возвращения!

Хантир нахмурился. – Вы говорите слишком много, Дон Андрек. У вас есть способ заставить людей говорить вещи, которые они не должны говорить. Но я знаю все о вас. Я ничего не буду говорить.

Андрек засмеялся. – Это правда, мой коварный друг. Вам рекомендуется помолчать. Будет более чем достаточно, чтобы говорили другие.

Хантир резко вытер рот своей салфеткой. – Во всяком случае, вы все неправильно поняли.

Вэнг внезапно предостерегающе посмотрел на своего компаньона.

Андрека угадал. Между Хантиром и Вэнгом возникло чувство недовольства. Каждый хотел управлять убийством, и ни один не будет слушаться другого. Ситуация накалялась. Если бы его контроль сохранился, Хантир и Хасард встали бы из-за стола в течение нескольких минут. Он может даже получить немного неосознанной помощи от Вэнга.

– Осторожно, Хантир, – пожурил Андрек. – Вы рискуете не только своим гонораром, но и своим профессиональным будущим. Ваш друг Алеанин думает, что вам лучше следовать его приказам, и переносить все насмешки. На самом деле, я думаю, он хочет, чтобы вы заткнулись. Подумайте об этом и передайте соль, пожалуйста. Он подождал. – Брат Вэнг, соль?

Монах злобно толкнул контейнер к Андреку. Адвокат мастерски поймал его в воздухе и дружелюбно улыбался. Он смотрел на Вэнга, когда говорил, но он знал, что Хантир слушал, и с растущим негодованием.

– У меня самого есть несколько помощников, – сказал Андрек.– Я обучил их сам, и я полностью им доверяю. Фактически, я горжусь ими. Профессионала лучше всего судить по результативности его помощников, не так ли? Теперь, конечно, если Хантир чувствует, что он в основном некомпетентен в выборе и обучении своих помощников, то он совершенно прав в том, чтобы не делегировать задание. Он посмотрел сначала на Хасарда, потом на Хантира. – Что-то не так с вашим стейком? – спросил он заботливо сыщика.

Хантир бросил свою салфетку, зыркнул сначала на Андрека, потом на Вэнга. Наконец, он вызвал Хасарда властным кивком головы, и они оба тяжело защелкали из комнаты с таким достоинством, как позволили их намагниченные подошвы обуви.

Андрек с сожалением покачал головой. – Никакого чувства юмора. Это портит хорошего человека. Без обид, вы понимаете, но я думаю, что вы могли бы сделать лучший выбор. Он рассматривал Вэнга с длинной любопытной оценкой. Во-первых, монаха нужно будет продержать здесь несколько минут. Это не должно быть слишком сложно. Во-вторых, большая, необъяснимая сумма денег должна быть подброшена Алеанину. И это потребовало бы утонченности.

– Задержитесь на момент, Аджян, – посоветовал Андрек. – Даже на гиперскорости нам предстоит поездка длительностью в три дня. Вы затрудняете дружественные отношения со старым одноклассником.

Вэнг, который задвигал свой стул, поколебался, затем холодно посмотрел на Андрека. – Что вы хотите?

– Я могу посмотреть ваш дайс? – спросил Андрек.

Алеанин сделал невольный жест к своей груди. – Зачем?– спросил он подозрительно.

Брови Андрека поднялись в притворном удивлении. – Как может мой взгляд на ваш дайс создать вам неблагоприятные условия? Возможно ли, что вы можете бояться меня?

Вэнг замешкался, затем пожал плечами, потянулся к складкам своей длинной одежды и вытащил двенадцатигранный дайс. – Это не имеет никакого значения, – сказал он. Но он продолжал держать его в руке и не отцепил его от цепочки для более близкого рассмотрения Андреком.

Как и подозревал Андрек, это был все еще старый пиритовый додекаэдр, один из миллионов, выращенных на линиях массового производства в цехах Алеа, тот, который Вэнг купил много лет назад в Академии. Он мгновенно объявил экономический статус своего владельца. Вэнг был бедным человеком, и он хотел быть богатым. Это должно облегчить следующий этап плана Андрека. Он полез во внутренний карман и вытащил возвратный чек кредита, который Хантир отдал ему в то утро. Он развернул его на столе и достал перо. – Я подписываю его в незаполненном виде. Он стоит десять тысяч гамма любому человеку, представившему его в любой банк. И я выставляю его против вашего Священного Дайса.

Вэнг в изумлении посмотрел на Андрека. Его глаза тайно сместились к чеку. Он сказал уклончиво: – Вы кажетесь очень уверенными в себе. О чем вы хотите держать пари?

Андрек ответил спокойно. – Испытание на прочность. Я ставлю на Риторнель, вы ставите на Алеа. Я предлагаю доказать вам, здесь и сейчас, что Риторнель верховен над Алеа.

Это было страшной ересью, и Андрек улыбнулся про себя, когда он наблюдал за реакцией монаха. В медленной последовательности Вэнг побледнел, затем порозовел, и затем, когда его гнев достиг пика, покраснел.

Андрек продолжал прохладно. – Является ли наш предопределенный цикл жизни и смерти, невосприимчивым к действию законов случайности, или же вечное возвращение, Омега, Кольцо, является лишь статистическим результатом случайности? Я утверждаю, что конфликт может быть разрешен в пользу Риторнеля простым экспериментом. Если я неправ, вы заберете чек на десять тысяч гамма. Если я прав, я беру ваш дайс.

– Какой эксперимент? – резко потребовал Вэнг.

– Всё оборудование состоит из моего чека, вашего дайса-кубика и моего чернильного маркера. Вот чек, лицом вниз. Мы будем по очереди бросать кубик. Число, которое будет появляться каждый раз, будет принято в качестве вектора, с направлением числа на циферблате часов. И мы чертим линию, имеющую длину одного края дайса, от центра этой линии на моем чеке в направлении этого числа. Например, если дайс остановится на цифре «шесть», мы чертим линию три сантиметра длиной (одна длина дайса) прямо вниз по чеку, в направлении цифры «шесть» на циферблате часов. В конце этой линии мы ставим значок «x». Затем дайс закручиваем снова. Скажем, вторая цифра выпадет «девять». От значка «x» мы проводим другую трехсантиметровую линию в направлении цифры «девять» на циферблате. Это дает нам новую точку отправления. Мы будем крутить дайс в общей сложности двенадцать раз, и каждый раз будем добавлять новый вектор к предыдущей конечной точке линии.

– Как это может доказать что-нибудь? – спросил Вэнг подозрительно.

– Если Риторнель удерживает владычество над Алеа, линия в конечном итоге вернется в исходное положение на чеке; если линия зигзагами уйдет наугад прочь, не возвращаясь к началу, то судьба не предопределила возвращение, а вместо этого вопрос решился чисто случайно, и Алеа является Верховной над Риторнелем.

Он ждал, пока Вэнг подумает об этом.

Задача идентична статистической механике молекулярного движения, в соответствии с которой определяется средняя длина свободного пробега данной молекулы в жидкости. Она также был известна, как «прогулка пьяницы»: если пьяница начал от фонарного столба и сделал двенадцать шагов, каждый в случайном направлении от предыдущего, как далеко он будет от фонарного столба? Он не был бы на расстоянии двенадцати шагов, но и не вернулся бы к фонарному столбу! По законам случайностей, его расстояние от фонарного столба будет квадратным корнем общей длины этих двенадцати шагов. И таким же должен быть результат эксперимента, который он теперь предложил Вэнгу. Линия будет блуждать случайным образом в непосредственной близости от центра чека, а конечной точкой, теоретически, будет квадратный корень из тридцати шести сантиметров – две длины дайса на расстоянии от начальной точки. Так что он точно проиграет. Это было простое упражнение в статистической механике, и религия не имела к этому никакого отношения.

Видимо Вэнг тоже это понял. Андрек ждал, пока монах мысленно перепроверил математику. Десять тысяч гамм были так же хороши, как поставлены на него.

– Я сделаю это, – сказал Вэнг, наконец. – Не за деньги, но в повиновении Алеа, чтобы доказать, что святотатство может быть наказано, и ложь Риторнеля будет раскрыта.

Андрек подавил улыбку. – У меня нет желания оскорбить богиню. Мы могли бы держать пари на пуговицы.

Вэнг нахмурился. – Нет. Алеа уже простила ваше предположение. Всё согласовано. Когда он положил свой кубик – дайс на стол, он бросил последний взгляд на адвоката суженными, блестящими глазами. – Давайте выпьем за сделку. Из настольной пивной кружки он выдавил две капсулы вина и вручил одну Андреку. – За Алеа!

– За Риторнель!– парировал Андрек. Он подождал, пока Вэнг не сделал несколько глотков, а затем поднял свою капсулу к губам. Алеане были квалифицированными отравителями, и не было смысла рисковать.

– Я должен отвинтить петельку для подвески, – продолжил Андрек, – так, чтобы цифра «два» также могла выпасть.

Вэнг кивнул.

Андрек крутанул дайс. Он кратко погремел по стальной столешнице, и остановился, удерживаемый на металлической поверхности естественным ферромагнетизмом кристаллического пирита.

Вэнг сплюнул. – Один, – Знак Риторнеля. Отметьте вашу линию. Андрек отмерил линию длиной, равной стороне дайса в направлении часа, затем вручил дайс Вэнгу. – Ваша очередь.

Вэнг выбросил «два» и задрожал.

– Бедствие в Узле!– сказал Андрек радостно. Он отмерил полученный результат, затем снова закрутил дайс.

– Три.

Вэнг расслабился. Линия уходила и поворачивала.

Следующие числа были четыре, пять, и шесть. Андрек любопытно посмотрел на получающуюся фигуру, которая была геометрически совершенной половиной двенадцатиугольника. – Алеа, кажется, находится на вашей стороне, Брат Вэнг. Мы уже в нескольких шагах от точки старта.

Вэнг не улыбнулся, но его глаза блестели. – Крутите!

– Андрек выбросил «семь». Вэнг последовал с цифрой «восемь», и затем Андрек получил «девять».

Они оба тревожно рассматривали фигуру. Ясно, что это был двенадцатиугольник, завершенный на три четверти. Линия поворачивала назад!

Андрек почувствовал капли пота, образующиеся на лбу. Происходящее было статистически невозможно. Он внезапно понял, что, возможно, чек не собирается стать подсадной уткой на Вэнге. Но он должен был проиграть! Его жизнь могла бы зависеть от него. Какова была вероятность того, что девять цифр могут появиться именно в этой последовательности? В общей сумме двенадцать, от одного до девяти уже выпали! Действительно ли было возможно, что бог Риторнель существует?

Он посмотрел на Вэнга. Лицо монаха было напряженным и бескровным. Очевидно, Вэнг был также обеспокоен. Было ли дело только в деньгах? Андрек не мог быть уверен в этом. Вэнг напрягся, закрыл глаза и выбросил «десять». Бросил Андрек и получил «одиннадцать». Он отметил линии и гипнотически передал дайс Вэнгу. До завершения двенадцатиугольника недоставало одной линии.

Вэнг с возрастающим ужасом смотрел на полученную фигуру. – Кольцо Риторнеля, – прошептал он. – Мы... Я... осквернил Алеа!– Он впился взглядом в адвоката. – Нечистый дух, вы заплатите за это!

– Заплатить? Все же это был способ! – Удовлетворят ли богиню десять тысяч гамма?– спросил Андрек смиренно. – В конце концов, мы не причинили реального вреда. Мы остановились прежде, чем Кольцо закончено. И никто не знает, что покажет дайс в следующий раз. Возможно, это вообще будет не «двенадцать».

Вэнг поколебался, но, наконец, взял чек. – Возможно. В своих молитвах я буду умолять Алеа простить вас. Но что-то все еще беспокоило его. Он внимательно осмотрел лицо адвоката. – Так что, теперь вы потеряли и эксперимент, и деньги. Вы ничего не доказали. Тем не менее, вы, кажется, весьма довольны. Что вам действительно нужно, Джеймс Андрек? Что вы надеялись получить от этой кощунственной демонстрации?

– Время, – ответил Андрек.

– Время? Для чего?

– Для определенных событий.

– Я не понимаю.

– Поскольку вы не задаете правильные вопросы. Первый вопрос – где Хантир?

– Хорошо, где Хантир?

– Сейчас Хантир вернулся в свою комнату, – сказал Андрек.

Это, казалось, успокоило Вэнга. Но Андрек не намеревался разрешить монаху наслаждаться своим облегчением. – Следующим вопросом, конечно, является Хасард.

– Хасард?– спросил монах безучастно.

– Да. Где Хасард?

– С Хантиром.

Андрек улыбнулся. – Я боюсь, мой святой друг, что вы не уделили свое пристальное внимание событиям последних нескольких минут. Хасард не с Хантиром.

Алеанин пожал плечами. – Это не имеет никакого значения, но как вы думаете, где он?

– Он находится в моей комнате.

Вэнг встрепенулся. Андрек отметил это с удовлетворением.

– Вы просто предполагаете, – сказал монах неопределенно.

– Конечно. Но я уверен, что я прав. Хантир сейчас решил делегировать мое убийство Хасарду. Таким образом, Хасард будет ожидать меня, когда я возвращусь, а не Хантир.

–Почему вы говорите мне все это? – спросил Алеанин холодно.

Первая фаза была закончена. Андрек немного расслабился. – В основном, чтобы выиграть время. Я бы лучше имел дело с Хасардом, чем с Хантиром. И если бы вы подозревали, что я смогу заставить его выполнить замену, вы бы попытались добраться до него и остановить его. Но к настоящему времени, он или сделал замену, или нет. Таким образом, вы можете пойти, если хотите.

Монах встал. Нежный розовый цвет заливал его горло и щеки. Андрек почти рассмеялся, когда Вэнг поспешил из комнаты. Но это еще не всё. Веселье было еще немного преждевременным. Он отодвинулся от стола и осмотрел зал столовой. Он был пуст. Он пожал плечами. Какое это имело значение? Он не собирался требовать защиты от офицеров корабля или от кого-либо еще на корабле. Этот корабль был правительственным курьером. У капитана, несомненно, был приказ от Большого Дома, чтобы не вмешиваться, и возможно, даже помочь Хантиру, если возникнет потребность. Все зависело от него. Он был сам по себе, и он принял это.

Он встал и большими шагами направился из комнаты.

Когда он с треском шел по залам, то повторно восстановил в памяти изменяющиеся варианты. Подброс чека Брату Вэнгу должен был помочь, но не сразу. Непосредственная драма начнется в каюте Андрека, и там, как он надеялся и боялся, двое из актеров в этот момент, вероятно, с нетерпением ожидали его возвращения. В сознании Андрека они были странно похожи в своих возможностях для внезапного применения силы: курьерский чемоданчик с очень голодным пауком... и Хасард с биэмом. Пришло время поднять занавес и начать праздник.

10. Правильный ключ, и далее

Он остановился перед дверью своей каюты и постучал. Как он и ожидал, не последовало никакого ответа. – Хасард? – позвал он громко, – здесь Андрек. Не стреляйте. Я вхожу.

Он поднял защелку и открыл дверь. Хасард сидел в кресле у стола. Его правая рука держала биэм, опираясь на колено. Левой рукой он потянулся и включил свет. – Входите, – сказал он. – И закройте дверь.

Андрек тщательно закрыл дверь за собой. И, скрывая движение своим телом, он заблокировал ее внутренней защелкой. Он не хотел, чтобы кто-нибудь вмешался из коридора.

Он спокойно изучил человека. Он задался вопросом – что этот грубый человек с лицом акулы знает о нем, и почему он, Андрек, был на Ксероле. Вероятно, очень мало. Вероятно, Хантир просто сказал этому человеку ожидать его в этой комнате и убить его здесь.

– Поднимите руки вверх, – приказал незваный гость.

Андрек поднял руки и продолжил изучать жесткие черты лица. Удовольствия Хасарда были написаны на его лице. Они были простыми, но дорогими: женщины и ночная жизнь, вероятно, в заимствованном купе Хантира. Деньги для него будут очень привлекательны. У Андрека было очень мало денег, но вряд ли Хасард знал об этом. Поэтому, следовало начать говорить о деньгах. Это, по крайней мере, задержит дело, даст ему настроиться на разработку деталей его защиты. Никто, честный или нет, никогда не был убит, когда он предлагал взятку!

И во время предстоящего диалога был очень важный момент, который он должен развить в разговоре. Он был уверен, что Хасард носил с собой передатчик, и что Хантир и Вэнг незримо присутствуют в каюте, слушая каждое слово. Исходя из этого предположения, Хантир собирался услышать что-то, что заставило бы его очень серьезно вслушиваться вместе с Вэнгом в течение следующих нескольких минут.

Андрек уперся взглядом в Хасарда, и сказал, довольно громко: – Брат Вэнг согласился за ужином отменить убийство. За десять тысяч гамма. Это собственный чек Хантира на возврат денег. Вы помните это, я уверен. Оберон заставил его отдать его мне. Я подписал его и отдал доброму брату. Он положил его во внутренний карман своего одеяния и обещал разделить его между вами тремя.

Хасард рассмеялся. – Такой умный человек, как вы, Дон Андрек, адвокат и все такое, должен делать более реальные вещи.

– Действительно? Вы подразумеваете, что не верите мне? Это действительно сбивает с толку. Андрек глубоко вздохнул. Возможно, это было его воображение, но он подумал, что видел, как палец на спусковом крючке Хасарда расслабился. Очевидно, он был заинтересован. Рыба кружила вокруг приманки и жадно ее нюхала. Андрек надеется, что теперь Хантир был полностью занят с Вэнгом и не обратит внимание. Он пытался представить, что делается в каюте Хантира: вот Хантир повысил голос… неистовый и возмущенный отказ Вэнга... Хантир, настаивающий на поиске другого... сильные руки... обнаружение чека. Но фактические детали не имели никакого значения. Главное, чтобы эти двое были заняты друг другом в течение пяти минут.

– Я вижу, – сказал Андрек, – что требуется нечто большее, чем просто разговор, чтобы убедить вас не убивать меня. Вы – хороший человек. Вы производите на меня хорошее впечатление. Жаль, что вы находитесь на неправильной стороне. Наша организация могла бы, конечно, использовать такого человека как вы. Он немного опустил руки. – Вы когда-нибудь думали перейти к нам, скажем, с повышением вашей нынешней зарплаты в два раза?

Хасард обдумал это, и затем нахмурился. – Вы сумасшедший. Я даже не хочу слушать вас. Я собираюсь убить вас и выбраться отсюда.

– Эффективно, верно, это – то, что я люблю, – сказал Андрек. Его руки медленно опустились в стороны. – Но не волнуйтесь о Хантире. Мы гарантируем личную защиту, и мы дадим вам солидную начальную премию: сто тысяч гамма. Он произносил слова медленно и выразительно.

Андрек видел, что сумма денег поразила Хасарда как тяжелый удар по телу. Он почувствовал физическое воздействие на человека. Это был десятилетний доход, достаточный для него, чтобы уйти от Хантира. Достаточный для покупки виллы, слуг, респектабельности, быть принятым в высоких местах. Грубые черты колебались между жадностью и неверием. Человек приподнялся с кресла. – Вы лжете! У вас нет таких денег здесь!

– О, они у меня есть, точно, и они здесь. К несчастью, это зарплата для персонала Узловой Станции, и я не могу ее трогать. Вам придется подождать, пока мы не доберемся до банка на станции.

Он смотрел на реакцию Хасарда с глубоким и растущим изумлением, которое, однако, он старался скрыть. Он надеялся, что его план сработает, конечно, и фактически не видел реального риска неудачи. И все же, наблюдая за тем, как события разворачиваются с таким совершенством, с такой точностью, ему казалось, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но дело было еще не закончено. Хасарда нужно убедить открыть дипломат, и открыть его с жадностью, так, чтобы он не подозревал о том, что ожидало его внутри. Он взглянул на чемоданчик на столе, как бы по неосторожности, а затем поспешно перевел глаза на убийцу.