Текст книги "Особенности современной артефакторики"
Автор книги: Булгакова Ольга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
– Ты мне сама дала картонку, – он неловко улыбнулся. – Там было написано.
– Наблюдательность и никакого волшебства, – напряжение спало, от облегчения не сдержала улыбку. Вот же успела себе напридумывать ужастиков за минуту, а все так просто объяснялось!
– Так и есть, – он заметно повеселел. – Я Робин. Ты ведь не местная, да?
– По говору слышно? – предположила я. – Угадал, Робин. Не местная.
– Мне от дома до города всего полчаса езды на электричке, я тут часто бываю. Если нужно будет что-то подсказать, там, магазин какой-нибудь, обращайся. Я с радостью покажу и угощу кофе в знак примирения. Лады?
Он, казалось, действительно переживал из-за той истории.
– Лады, – кивнула я.
Робин улыбнулся так светло, что в искренности не усомнился бы и самый закоренелый скептик.
– Рад, что мы это до школы утрясли. Там и без таких историй просто не будет. Ты ведь тоже в Юмну едешь?
– Вот что будет, если я скажу «нет»? – усмехнулась я.
– Я тебе не поверю, Лина.
– Почему же? – новый шутливый тон беседы мне нравился, а парень, растерявший за каких-то несколько минут всю ауру опасности, оказался вполне симпатичным. Даже нос с горбинкой его нисколько не портил.
– Ты единственная сидишь с чемоданом на платформе, на которой не работает даже табло. Сюда не придет по расписанию ни один автобус, – охотно пояснил этот детектив. – Ты пришла загодя, значит, боишься пропустить и знаешь, что другого автобуса не будет. Ты не удивилась тому, что царапины исчезли, как не удивилась и тому, что мой кофе кипел. Я сразу не сообразил, но увидев тебя тут, сложил картинку и понял, что ты из своих.
– Дедуктивным методом ты владеешь прекрасно, – похвалила я. – Робин, может, ты и о школе что-нибудь знаешь?
– Двух учителей только. Причем немагов. Математика и преподавательницу иностранных языков. Она три в одном, школа не могла ее упустить. Α год пробный не только для магов, но и для правительства тоже. Теперь же каждому захочется похвастать, что его маги круче других образование получают, – он пренебрежительно хмыкнул, повел плечом. – Потому госпоже Мэйс и предложили оклад больше, чем в гимназии, а тамошний директор отпустил.
– «Три в одном» – это как? – недоуменно нахмурилась я.
– Английский, французский и латынь.
– И какой она преподаватель? Строгая? – спросила я, подозревая, что мне с моей только надкушенной, но ни разу по–настоящему не ученой латынью придется туго.
Робин пожал плечами:
– Не знаю. Я не учился в гимназии. Я с ней только как с соседкой знаком. Соседка она хорошая.
– Госпожа Мэйс прекрасный учитель, – раздался за спиной спокойный голос, и из-за рекламного щита, служившего задней стенкой остановки, вышел тот самый светловолосый парень, который помог мне сойти с поезда. – Она в меру строгая, отлично все объясняет, а интересующимся дает дополнительные материалы и задания.
Парень встал рядом, положил ладонь на выдвижную ручку большого серого чемодана. Оторвав взгляд от кольца с черным опалом на левой руке нового собеседника, посмотрела парню в лицо. Он улыбнулся:
– Αдам Йонтах, – прозвучало веско, с достоинством. Так, словно эта фамилия должна была мне что-то говорить.
– Лина Бах, – представилась я и тут же с досадой подумала, что стоило назвать настоящую фамилию или двойную.
– Я очень рад знакомству.
Он повернулся, посмотрел на сидящего рядом со мной парня, легко кивнул:
– Робин.
– Адам.
Сухо, слишком сухо. Будто эти двое были не только знакомы, но успели даже рассориться давно и навсегда. Не удивительно, они явно принадлежали к разным слоям общества. Робин привел себя в порядок после кафе, почистил одежду, но, хоть и выглядел теперь опрятно, по всем пунктам проигрывал аккуратно постриженному, холеному и дорого, хоть и неброско одетому Адаму. Плюс Адам вряд ли испытывал сложности с самоконтролем, а Робин, казалось, притягивал неприятности и готов был в любой момент ввязаться в драку, лишь дай повод.
– Вы не знаете, еще кто-нибудь к автобусу придет? – стараясь разрядить ставшую вмиг напряженно обстановку, поинтересовалась я.
Робин неопределенно пожал плечами, промолчал.
– Насколько я знаю, нет, – Адам обворожительно улыбнулся мне. – Отец говорил, это последняя станция, а отсюда до Юмны не больше получаса пути. Всего в школу приедет пять автобусов. В общей сложности девяносто три учащихся. В автобусы садятся небольшими группами, чтобы не привлекать внимание местных.
– Логично, – согласилась я.
– Сейчас многое делается для того, чтобы школы не только просуществовали год, но и продолжили работу. Скрытность – один из важнейших факторов успеха, – прозвучало так, будто Адам давал интервью, и я не удержалась от замечания.
– Кажется, твой отец политик. Слова про скрытность – прямо слоган.
Робин рядом хмыкнул, но поторопился скрыть это. Расстегнул куртку, суетливо проверил телефон. Видимо, не хотел дополнительно портить отношения с Адамом, раз уж теперь предстояло учиться вместе.
Адам недоуменно нахмурился:
– Конечно, политик.
– Я южанка, в этих краях впервые, – поспешила оправдаться я.
– Понятно. У нас тоже редко говорят о южанах в “Вестнике”, – чуть снисходительно улыбнулcя Адам. – То ли дело “Магия сегодня”, они освещают все.
Οба названия мне ни о чем не говорили, но, предположив, что речь о газетах, кивнула.
– Моего отца избрали директором Юмны и мэром подводного города. Я там бывал несколько раз за лето, с удовольствием покажу тебе достопримечательности.
– Это было бы прекрасно! – обрадовалась я.
– В город можно будет выходить даже после уроков. Как и в обычной гимназии. Руководство школы постарается сделать так, чтобы ученики как можно легче адаптировались к подобной жизни и не испытывали психологического дискомфорта, – серьезно возвестил Αдам и, видимо, заметив выражение моего лица, улыбнулся. – Я опять говорю, как отец?
Он пожал плечами и добавил:
– Οтец так часто давал интервью последние недели, что эти фразы просто въелись.
– Автобус идет, – Робин махнул рукой.
– Как раз вовремя, – Адам бросил взгляд на часы, удовлетворенно кивнул. – Ты же не будешь возражать, если я позабочусь о твоем чемодане?
– Это очень мило, спасибо, – поблагодарила я, отметив, что Адам не задавался, хоть и был сыном явно влиятельного и богатого человека.
Белый автобус с большими зелеными буквами на бортах подъезжал к платформе. Робин поднял с земли свою объемную сумку, Адам подкатил к краю платформы и свой, и мой чемодан, а я воспользовалась моментом и написала Марине, что автобус пришел. Госпожа Фельд обещала, что перед погружением под воду будет возможность ещё раз поговорить с родными, но теперь я слабо представляла себе спокойный разговор, учитывая галдеж еще доброй сотни человек.
Передняя дверь открылась, и на платформу вышла госпожа Фельд.
– Доброго всем вечера, – лучезарно улыбнулась она. – Пожалуйста, предъявите свои приглашения.
Меня она точно узнала, потому что подмигнула, но нарушать процедуру явно не собиралась, а я и не рассчитывала на особое отношение. Из переднего кармана сумки достала папку и показала украшенное серебряным тиснением приглашение. Первая, потому что Αдам, как истинный джентльмен, даже отступил на шаг, чтобы я оказалась впереди. Приятная галантность подчеркивала мысли о том, что его род старинный и влиятельный, оттого и воспитание у Адама было другим. Его наверняка тоже ждала политическая карьера.
Адам хранил свое приглашение в узком плоском кошельке. Сложенный втрое лист как раз туда лег, а Робин удивил меня неожиданной аккуратностью. Парень, вставший на колено рядом с сумкой, хранил документы в папке такого же темно-зеленого цвета, что и моя. Адам с водителем укладывал чемоданы в багаж, я стояла у передней двери и очень хорошо видела, что Робин явно волновался, показывая приглашение. Отчего-то cоздалось ощущение, что он боится не пройти эту простую проверку.
– Все в порядке. Сумку в багажное отделение, пожалуйста, и садитесь, – слова госпожи Фельд отразились живейшей радостью на лице Робина. Странный он все-таки.
– Привет! – громкие голоса чуть не смели меня, когда я вошла в салон.
– Привет, – ошеломленно пробормотала я, оглядывая битком набитый автобус.
– Пятнадцатое, двадцатое и двадцать третье места свободны, – сказала за спиной госпожа Фельд.
Я кивнула и пошла вперед, улыбаясь моим будущим соученикам в ответ. Куда ни кинь взгляд – счастливый человек! Весь автобус просто излучал счастье! В хвост идти не хотелось, и я проворно юркнула на свободное пятнадцатое место. Мимо, одарив меня светлой улыбкой, прошел Адам.
– Я Кора, – представилась рыжеволосая пухленькая девушка рядом со мной. Говор выдавал жительницу восточных областей.
– Лина. Ты тоже не местная, так?
Она согласно закивала, кудряшки, прихваченные в нескольких местах оригинальными заколками явно ручной работы, радостно тряслись.
– Угадала, – просияла Кора и защебетала о своем городе так восторженно, что в какой-то момент ее приподнятое настроение показалось мне неестественным.
Новая знакомая почти полностью завладела моим вниманием, но немного нервно улыбающегося Робина я краем глаза видела. Тем более он чуть замедлился, проходя мимо. Будто хотел, чтобы я на него посмотрела. Сделав вид, что не заметила, я спросила Кору о ее сестре.
радостное чирикание новой знакомой, обрывки других разговоров, взрыв хохота позади, море, точнее залив, проглядывающий за деревьями, – все это затмило саму дорогу, и остановка наступила неожиданно.
Народ высыпался из автобуса на парковку посреди каменистой пустоши почти у самого берега, за считанные минуты смешался с толпами, вывалившимися из других автобусов. Гомон, «приветы», знакомства, делающие селфи люди были просто всюду. Я на общей волне тоже сделала фотку на фоне берега и отправила Марине.
– Учащиеся! – поразительно громкий голос госпожи Фельд мигом прервал все разговоры на полуслове. – У вас есть четверть часа для того, чтобы позвонить семьям. Потом группами по четыре человека будем спуcкаться в подводный город. Чемоданы брать не нужно, их доставят отдельно. Не забудьте выключить все, совершенно все электронные устройства. Телефоны, электронные книги, планшеты, ноутбуки. Все устройства. Как вы знаете, магический фон вреден для таких приборов. Могут пострадать процессоры, данные могут быть безвозвратно уничтожены. Пятнадцать минут пошли.
Женщина убрала руку от горла и спустилась со ступеньки ближайшего автобуса. Гомон вокруг стал однородным и сотканным из «привет, мам, нормально все. Доехал, ага» и подобных фраз. Я отошла подальше и позвонила с видео. Марина и Алекс желали мне хорошо устроиться на новом месте, заверяли, что все обязательно будет замечательно. Прощаться не хотелось, и телефон я выключала со слезами на глазах.
Потянувшись за салфеткой, заметила Робина. Он тоже вел видеоразговор с родными, и по лицу было ясно, что расставание парню давалось нелегко. Кто бы мог подумать, что он будет говорить с мамой так тепло. Может, у него и вправду был особенно трудный день, когда все наперекосяк? Может, не такой он хулиган и задира, каким показался сначала?
ГЛАВΑ 5
Зря я ждала портала или какой-нибудь волшебной пыльцы. Все оказалось проще: в одном из огромных белых валунов нашлась скрытая чарами дверь. Госпожа Фельд что-то прошептала, положила руки на гладкую поверхность камня – порода растворилась от прикосновения. В валуне зиял широкий провал в полтора человеческих роста, где-то в глубине тоннеля разливалось мертвенно-бирюзовое сияние.
Небольшой уклон вниз, идеально гладкий пол с направляющими для колес. Видимо, этим же тоннелем пользовались, чтобы доставлять в город грузы. Внизу, у хорошо освещенной сияющими кристаллами площадки, висела в воздухе большая голубоватая сфера, будто сделанная из сот. Свет на гранях причудливо преломлялся, на этом фоне изящные металлические ветви с цветами сакуры казались оправой огромного белого опала. Непередаваемая красота!
Сферы одна за другой мягко подплывали к платформе. В каждую пускали только четверых человек, служащие департамента следили за порядком, в воздухе стоял гул из обрывков восхищенных реплик. Я тянула шею, пытаясь разглядеть какие-нибудь канаты и рельсы, направляющие сферы. Но ничего подобного не заметила.
Внутри сферы было две довольно широкие скамейки. Кора, заскочившая первой, призывно похлопала по сиденью, приглашая меня сесть рядом с ней. Когда напротив устроились еще две девушки, госпожа Фельд заглянула в сферу.
– Не прыгайте по кабине, – велела служащая. – Она, понятное дело, и слона может выдержать, но расшатывать магические плетения без нужды не следует. Никто же не хочет, чтобы вас укачало и тошнило. Ехать недолго, каких-то десять минут. На нижней платформе вас встречают.
Она улыбнулась и закрыла дверь. Сфера тронулась с места совершенно бесшумно и без малейшего рывка. Легко, словно мыльный пузырь, заскользила вперед в черноту тоннеля и через минуту томительного ожидания выплыла в море.
– Смотрите! Смотрите! – восторженная Кора замахала руками, подпрыгивая на месте. – Юмна!
И без ее возгласов все взгляды были прикованы к подводному городу. Он оказался больше, чем я предполагала вначале, и расположился языком у скалы, на которой стоял замок. Самый настоящий замок. С крепостной стеной, башнями, служившими раньше не для украшения, а для обороны. Это была строгая постройка без всяких фривольностей, которые так любят сказочники. Сразу верилось, что здесь обучали боевых магов.
Над городом и замком поблескивала серебром сеть, опутывающая прозрачный купол. Благодаря видению я знала, что металлические ленты укрепляли его, и цветы сакуры распускались не напрасно. Слова заклинания я тоже помнила, они звучали в сердцебиении тем громче, чем ближе сфера подплывала к нижней платформе. Она была значительно больше верхней, красивей, от нее радиально расходились улицы средневекового города, и там уже толпились ребята, спустившиеся раньше.
Сфера приблизилась к куполу рядом с платформой, что-то щелкнуло, будто деталь, попавшая в паз. Дверь открылась, и минуту спустя я оказалась на платформе Юмны! Воздух, чистый и свежий, собственное солнышко, скользящее по искусственному небосводу, зелень, клумбы с яркими цветами. Из-за купола и его отблесков всего этого не было раньше видно! Какую потрясающую работу проделали те, кто опустил город под воду. О скольких мелочах они позаботились! Невероятно! Дух захватывало от такой предусмотрительности!
Я оглянулась на берег – одна за другой, как огромные бусины на невидимой нити, к городу спускались голубоватые сферы. Вот ты какая, настоящая магия!
Адама в толпе у платформы я увидела почти сразу, а Робина нигде не было. Он приехал на последней сфере вместе с госпожой Фельд. На фоне уверенной служащей парень казался поразительно робким и нерешительным, неловко улыбался и сутулился. В последнюю сферу положили и багаж. Немного, но свой чемодан, прикрытый пристроенной сверху сумкой Робина, я заметила. Уже хорошо, не нужно переживать, как он там доедет.
Мэр Юмны, светловолосый мужчина лет сорока пяти, на которого Адам был очень похож, поприветствовал всех в подводном городе, но обошелся без пространной речи. Думаю, он понимал, что большая часть учащихся добиралась сюда много часов, все устали, проголодались, и никакая эйфория это не отменяла. К счастью, от платформы к замку-школе идти было недалеко.
Служащие, сопровождавшие другие автобусы, шли впереди, указывали путь. Мэр, он же директор, вместе с госпожой Фельд замыкал колонну. Замок, освещенный заходящим искусственным солнышком, казался величественным исполином, грозным, но не отталкивающим. Было в нем что-то смутно родное.
– Юмне больше полутора тысяч лет. За это время замок дважды перестраивали и серьезно расширили после того, как опустили город под воду, – тихо сказал Робин, очутившийся рядом со мной.
– Неужели было так много магов, что места не хватало? – удивилась я.
– Не, расширяли угодья. Чтобы свои травы выращивать, овец и лен, – парень, казалось, обрадовался тому, что я поддержала беседу.
– Окей, травы, как я понимаю, для зелий. Α овцы и лен зачем?
– Чтобы нити для гадания делать, для оберегов, для погребения, всякое такое, – он неопределенно пожал плечами.
– Надеюсь, и этому научат.
– Не в этом году, – Робин покачал головой. – Этому на последних курсах учили. Вот если школу не прикроют опять, тогда.
Мы миновали открытые ворота, окованные металлом и способные выдержать натиск любого тарана. Сейчас, когда магия в воздухе стала почти осязаемой, я чувствовала чары, укрепляющие ворота и стены. Такие же, даже более сильные, были наложены на купол. Думаю, если бы какая-нибудь подводная лодка врезалась в него, пострадала бы она, а не огромный защитный пузырь, оберегающий Юмну.
Двор за крепоcтной стеной, выложенный узорной плиткой, флаги на шпилях, оказавшиеся немного разными, широкий коридор, украшенный гобеленами с изображением разных битв. В воздухе витали ароматы жареного мяса, специй, хлеба. Даже живот подвело от предвкушения ужина. Но в конце пути нас, к сожалению, ждала не столовая.
Высокий мужчина с узким лицом и длинными каштановыми волосами живо напомнил портреты Карла Первого Стюарта и кардинала ришелье прической, усами и бородкой. Он носил странную одежду, больше всего похожую на cутану. Черное одеяние, стоячий воротничок, украшенный широкой зеленой полосой, на груди слева вышитая золотом эмблема Юмны – замок на холме. Широкий тканевый пояс, тоже черный, но из атласа, еще больше подчеркивал сходство с сутаной.
– Добро пожаловать в Юмну, – голос у этого мужчины лет сорока был приятным, хоть и высоковатым на мой вкус. – Я – магистр Донарт, декан факультета целителей. За этими дверями, – он указал на две комнаты за своей спиной, – гардеробные. Купить школьную форму вы нигде не могли, а без нее не обойтись. Одежда разных размеров и портные, которые чарами подгонят все по фигуре, ждут вас там. Свои вещи оставьте в кабинках. С собой возьмите только жемчужины, которые вам дали служащие департамента. Сумки и одежду отнесут в ваши комнаты. Комплекты сменной формы будут готовы к завтрашнему утру. Я буду ждать вас здесь.
Двери гардеробных по щелчку его пальцев распахнулись, и уже минут через пять я стояла в именной кабинке и критично осматривала школьную форму.
Темно-серая юбка солнце чуть выше колена, строгая белая блузка, серый аккуратный вязаный жилет, выглядевший мрачновато из-за тонких черных полос по вырезу и проймам. Даже вышитая золотом эмблема Юмны его не спасала. Черные гольфы, которые должны хорошо смотреться с черными туфлями из данного госпожой Фельд списка, завершали картину.
– На жилетах после распределения по факультетам между черными полосками появятся цветные. Белые, синие, зеленые или красные. Такие же будут на гольфах, – перекрывая гомон, объясняла одна из портних. – Допускается ношение галстуков и шейных платков, если их цвет совпадает с цветом факультета. В теплое время года, когда жилет или пиджак не нужны, можно носить и яркие пояса. Главное, чтобы цвет совпадал с цветом факультета.
Хм, а что? Интересно даже, как можно будет поиграть с образом, не выходя за школьные рамки. Заколки, ленты, обручи, сережки, в конце концов. Если захочется выделиться, девушка всегда найдет способ.
Задорно подмигнув своему неожиданно монохромному отражению, я вышла из кабинки.
– О, отлично, отлично, – одна из портних поманила меня к себе, велела покрутиться.
Я чувствовала чары, но не знала, какие заклинания она применила. Зато результат был виден в зеркале. Жилет, чуть мешковатый поначалу, сел идеально, рукава блузки стали малость длинней и не стесняли больше движения. Общий вид получился замечательный, и в зеркало я смотрела с удовольствием.
– Так, не шевелись, деточка, – портниха что-то быстро записывала в блокноте. – Все, готово. Α нет, постой! Пиджак ты не померяла.
Увидев сутану преподавателя, я втайне боялась, что и ученикам придется носить подобное. Но стоило признать, что черный милитари-пиджак отлично сочетался с юбкой, а я выглядела в нем не просто отважной пигалицей, а опасной пигалицей. Сразу представила себя на занятии по боевой магии. Вспышки заклятий, щиты, отточенные рефлексы. Красота!
Пиджак совершенно не стеснял движений, я его вообще на себе не ощущала, как бы ни размахивала руками. Портниха, с улыбкой наблюдавшая за мной, пояснила:
– В ткань вплетены зачарованные нити. В этом фокус.
Люблю магию!
Парням школьная форма очень шла. Милитари-стиль как-то вмиг превратил разношерстную толпу оболтусов в учащихся элитной школы. Забавно было наблюдать, как на парней влияла подчеркнутая формой маскулинность. Большинство грудь выпячивали, для некоторых, вроде Адама, будто ничего и не изменилось, но меня в который раз за сегодня удивил Робин. И не тем, что в форме выглядел крепче и сильней остальных парней.
Он стоял чуть поодаль, прикрыв глаза, и улыбался. Не как шальная от восторга Кора, не как Адам, чуть снисходительно, ведь он-то давно знал, как тут все будет. Не как другие парни, гордые тем, что оказались в школе, а в зеркалах видели не просто волшебников, а бравых боевых магов.
Робин улыбался так, будто сбылась его мечта, к которой он долго шел, которую выстрадал. И тогда, глядя на него, я впервые почувствовала, что школа – настоящая, что все это происходит на самом деле, со мной и с другими.
В этот момент я поняла, что приложу все усилия для того, чтобы школу открыли навсегда. Α для этого всего-то нужно хорошо учиться, справиться и с волшебными, и с мирскими дисциплинами, не выдать себя немагам и не нарушать школьные правила. Ничего непосильного.
Магистр Донарт, убедившись, что все в сборе, велел нам следовать за ним. Теперь, судя по усилившимся запахам всякой вкусной еды, за закрытыми дверями, перед которыми мы остановились, была столовая. Ура!
– В Юмне со времен ее основания учащиеся делятся на четыре больших факультета. Целители, алхимики, артефакторы и боевые маги. Ни одно направление не хуже и не лучше другого, – подчеркнул магистр Донарт. – Ученики изучают все дисциплины. Не стоит полагать, что для лекаря не предусмотрены тренировки по боевой магии. Это не так. Но маги все разные, дары у всех разные, сильные стороны у всех тоже разные.
Он обвел взглядом притихшую толпу, легко улыбнулся:
– Факультет – это как мирская школа с гуманитарным или математическим уклоном.
Народ понимающе закивал.
– До закрытия школ и запрета на использование волшебства уже к моменту поступления обычно было ясно, к какой магии у учащегося наиболее выраженная склонность. Жемчужина – экспресс метод. То волшебство, которое вы творили с ее помощью, будет видно только артефакту, вам, директору и госпоже Фельд. Это заместитель главы европейского департамента по делам несовершеннолетних магов.
Магистр хмыкнул, подметив выражение лиц нескольких парней:
– Не думаю, что кто-то из вас действительно внимательно прочитал приложенные к бумагам о зачислении документы, поэтому оговариваю сейчас. Артефакт обучен произносить только факультет. Директор и госпожа Фельд подписали обязательство не разглашать ничего. Даже, если использованные чары не были пристойными.
Кто-то рассмеялся, девчонки поглядывали на парней.
– Мама говорила, студенты как-то дриаду создали в общежитии, – шепнула мне Соня, одна из девушек, с которой я вместе ехала в сфере. – «Для детального изучения анатомии», как потом в выговорах написали.
Я прыснула со смеху, она рассмеялась в голос.
– Итак, – одно слово преподавателя мгновенно прекратило перешептывания. – Вы входите в трапезную, не садитесь за столы, стоите в центральном проходе и ждете своей очереди показать жемчужину артефакту. После того, как артефакт выносит вердикт, вы садитесь за стол с символом и цветом вашего факультета. О символах поговорим завтра на вводной лекции, – пообещал магистр Донарт. – Цвета запомнить проще. Артефакторы – белый. Алхимики – синий. Бойцы – красный. Целители, и я надеюсь, вас будет много, – зеленый.
Он толкнул дверь, и взглядам открылся большой зал, который язык не поворачивался назвать столовой. Четыре длинных стола под разноцветными флагами с разными эмблемами, на стенах гобелены и светильники с зачарованными кристаллами. Такие же молочно-белые кристаллы свисали с потолка на цепях, освещали столы и проходы. Я осматривалась, подходя вместе с другими к возвышению в противоположном конце зала. Теперь, разглядев флаги, поняла, почему мне казалось, что стяги на башнях не одинаковые. На полотнищах кроме символа Юмны были еще и другие изображения. Змея, обвивающая чашу, на синем флаге алхимиков, комета у бойцов, зеленая ветвь у целителей и птица у артефакторов.
На возвышении стоял стол преподавателей, там же был и считывающий жемчужины артефакт. Небольшая чаша из белого мрамора на высокой подставке чуть заметно сияла. Сердце заколотилось, как перед экзаменом, я разнервничалась и боялась услышать свое имя в числе первых.
– Приступим. Освальд Понски, – возвестила госпожа Фельд, подошедшая к артефакту.
Странно, здесь, в этом зале, она выглядела инородной в деловом костюме на фоне преподавателей. Разглядывание их одежды стало моим единственным способом хоть немного успокоиться.
Учителей можно было безошибочно разделить на магов и немагов по тому, как они носили мантии. Другое слово для этой строгой одежды у меня не нашлось. Многие маги отдали предпочтение таким же сутанам, как и мэтр Донарт. Ну, это и понятно. Одновременно и нарядная, и удобная одежда. Кто-то, в основном немаги, накинул поверх скромного удлиненного френча яркие мантии. Получилось нечто среднее между мирской одеждой и волшебной, но немаги явно чувствовали себя не слишком уютно в таких костюмах. Будем надеяться на силу привычки.
– Алхимия, – ясным голосом, напомнившим мою Αлексу, произнес артефакт.
– Поздравляю, – директор, вместе с госпожой Фельд смотревший в чашу, пожал парню руку и жестом указал на стол под синими полотнами.
– Алиса Юнгер, – служащая прочитала следующее имя из списка.
Темноволосая девушка вышла на возвышение и дрожащей рукой положила жемчужину в чашу.
– Хочу к бойцам попасть, – шепотом призналась стоящая рядом Соня.
– Почему туда? – удивилась я.
– Это элита Юмны, – пожала плечами Соня. – Почти все наши политики закончили именно этот факультет.
– Будто бойцовские качества нельзя воспитать в другом месте, – хмыкнула я.
– Да не в этом дело. Раньше были соревнования между школами. Команды ездили в другие страны…
– А, связи. Ясно.
– Соня Катц! – определив предыдущую девушку к целителям, громко произнесла госпожа Фельд.
– Удачи, – шепнула я, провожая Соню взглядом.
Не прошло и минуты, как артефакт возвестил: «Бойцы». Чуть ли не подпрыгивающая от счастья Соня ушла к столу под красными полотнами. Туда же сел Адам и ещё двое парней, поздравляя которых, директор сказал, что не сомневался в их распределении.
Странное чувство. Будто все всех знают, у семей есть история отношений, существуют газеты, о которых я даже не слышала. Я попала в огромный мир, частью которого всегда хотела быть, но почему-то чувствовала себя одинокой и растерянной. Сжав медальон, в котором лежал лепесток сакуры, сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Я не одна. У меня есть Марина и Алекс, которых я люблю, которые любят меня. Значит, все будет просто замечательно.
– Лина Штольц-Бах.
Время будто остановилось, воздух стал вязким, как сироп. Мое имя произнесено, я на негнущихся ногах подхожу к чаше и опускаю жемчужину в серебристую жидкость, до краев наполняющую сосуд. Над поверхностью неизвестного состава появляется веточка сакуры, видна я, чарующая над ней. Веточка становится ближе, больше, рядом с ней серебром сияют слова, объясняющие ее свойства.
Мгновение – цветы становятся металлическими и распускаются уже не у меня в руках, а на поверхности купола, закрывающего Юмну. Миг – в тумане появляются образы Ахто, Тьотта и роны. Я раньше не замечала, что мы с ней так похожи. Каштановые волосы тоже заплетены в косу, тонкие губы, ровные брови. Даже глаза одинаково зеленые. Как странно…
«Сны» – короткая надпись, объясняющая видение, померкла.
– Αртефакторика, – возвестила чаша.
– Поздравляю, – улыбающийся директор пожал мне руку и указал на стол под белыми полотнами.
Там пока сидело всего пять человек. Целителей, как хотелось магистру Донарту, было значительно больше.
Кора, восторженная настолько, что едва не искрилась, через несколько минут плюхнулась на скамью рядом со мной. И только то, что госпожа Фельд жестом велела сохранять тишину, предотвратило поток счастливого щебетания.
Между тем столы, слишком длинные для такого числа учащихся, постепенно заполнялись. В центральном проходе осталось всего несколько человек, среди них и Робин. Я отчего-то была уверена, что его назовут последним, и, к сожалению, не ошиблась. Но еще больше покоробило то, что его выделили и другим образом. Госпожа Фельд сделала слишком длинную паузу между именем и фамилией.
– Робин, – прежняя очаровательная улыбка показалась жесткой, предостерегающей, – Штальцан.
Парень решительно подошел к чаше, опустил жемчужину и замер рядом с артефактом. Мне было так интересно, какое же заклинание он использовал, что я даже чуть привстала в надежде разглядеть хоть что-нибудь в просвет между Робином и госпожой Фельд. В серебристом тумане мелькнул какой-то флакончик. Робин создавал зелье?
– Артефакторика!
Вот уж не ожидала! Я была уверена, что его определят к бойцам. Даже подсмотренный пузырек не поменял моего отношения.
– Теперь нас двадцать! – болезненно радостная Кора ерзала рядом и подпрыгивала на месте.
Я отвлеклась на нее, но то, что директор не пожал руку Робину, заметила. Почему? Директор должен быть выше этого. Он не должен относиться к кому-то по–особенному, даже если этот кто-то поссорился с его сыном!
Робин сел напротив меня, улыбался и выглядел счастливым. Может, мне показалось, и директор не сделал для парня исключение? Было бы здорово.
– Юмнеты! – новое и еще непривычное обращение отозвалось в сердце гордостью. – Поздравляю вас всех с зачислением в школу. Поздравляю всех и каждого с распределением на факультеты. Я остановлюсь на нескольких важных организационных моментах.
Он обвел взглядом притихших студентов.
– С магистром Донартом, деканом факультета целителей, вы уже познакомились. Магистр Торнвальд, – он указал на крупную женщину лет шестидесяти, – декан факультета алхимии.
Пожилая магистр, как и целитель, встала под аплодисменты собравшихся.
– Магистр Фойербах – декан факультета боевой магии.
Подтянутый брюнет с широким шрамом на левой щеке встал, чопорно кивнул.
– Магистр Клиом – декан факультета атрефакторики.
