Текст книги "Когда умирают короли (СИ)"
Автор книги: Бронислава Вонсович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Глава 9
Гердер долго не решался начать разговор с дочерью. Почему-то он был уверен, что его сообщение ей не понравится. Конечно, она должна быть готова к такому повороту событий, но все же для нее это будет неожиданностью.
– Лотта, дорогая, перед отъездом Артуро обратился ко мне с просьбой.
– Да? – проявила вежливый интерес Шарлотта, мысли которой сейчас были совсем не об Артуро. Она жалела, что отец прервал столь интересное занятие, как прихорашивание огромной кошки.
– Он просил назначить дату вашей свадьбы через месяц после похорон Марко.
– Так скоро? – невольно воскликнула Шарлотта. – А как же траур?
– Артуро можно понять, – заметил Гердер. – Он не хочет оказаться в положении своего отца перед его последним браком и желает обеспечить страну наследником как можно скорее. А траур... На него отведен целый месяц, да и пройдет свадьба не с таким размахом, как это принято в Лории.
Фраза о наследнике совершенно вывела Шарлотту из блаженного состояния задумчивости, в котором она находилась. Как-то не думала она о наследниках, хотя, конечно, брак их предполагал, но в таком отдаленном будущем... К немедленному обзаведению таковыми она была совершенно не готова.
– Но, папа, – умоляюще сказала она, – я же хотела в академии поучиться. Хоть немного.
– Поучишься в лорийской, – предложил Гердер.
– В лорийской, – скривилась Лотта. – Ты же сам говорил, что она очень слабая. Что они там мне могут дать? Это Артуро может не понимать, с его-то посредственным даром, но ты... Как ты можешь мне такое предлагать?
– Дорогая, в чем дело? – удивленно сказал отец. – Ты же всегда знала, что выйдешь замуж за Артуро и уедешь в Лорию.
– Но я не думала, что мне так скоро придется с вами расставаться, – расстроенно сказала девушка. – Хотела поучиться в нормальной академии. Да и Артуро раньше не торопился со свадьбой.
– У тебя есть еще какие-нибудь возражения, кроме того, что ты хочешь учиться у нас? – неожиданно сухо спросил Гердер, который уже начал подозревать, что "игра", свидетелем которой он был, оказалась не столь уж невинной.
– Есть, – неожиданно даже для себя твердо ответила Шарлотта. – Я не хочу так же, как тетя Лиза, все время бегать в поисках новых любовниц мужа. А Артуро, при всем моем к нему уважении, в этом плане недалеко от отца ушел.
Гердер удивился. Не думал он, что дочь замечает за будущим мужем такое потребительское отношение к противоположному полу. Эта черта Артуро будущему туранскому монарху тоже не очень нравилась, но все же относился он к этому достаточно снисходительно.
– Возможно, он изменится, когда вы поженитесь, – осторожно сказал он дочери, хотя и сам сильно сомневался в этом предположении.
– И что его заставит измениться? – Лотта была настроена весьма скептически и не собиралась скрывать это. – Нет, папа, я в это не верю.
– Подобные неудобства можно и перетерпеть ради короны, – заметил Гердер. – На самом деле у тебя не так уж и много возможностей выйти замуж без потери статуса. Но я готов пойти тебе навстречу и предложить выбор. Твой кузен Эвальд не так давно сказал, что был бы рад видеть тебя своей женой. И академия у них не в пример лучше лорийского университета.
– Не так давно ты говорил о том, что у него половина Гарма в любовницах перебывала, а теперь предлагаешь его мне в мужья?
– Не мог я такого при тебе говорить, – запротестовал отец. – Что ты выдумываешь?
– Хорошо, не при мне, – согласилась Шарлотта. – Ты говорил маме, я случайно услышала. Но это ведь ничего не меняет в его поведении.
– Лотта, я немного преувеличил, когда описывал твоих гармских кузенов, – ответил Гердер и подумал, что с этого дня все разговоры в его кабинете будут вестись только при включенной глушилке. – Да, у Эвальда тоже несколько вольные отношения с противоположным полом, но он утверждает, что знает, как сделать из своей спутницы истинную пару, а это значит, что после свадьбы жене он изменять не будет.
Принцесса на миг представила рядом с собой старшего гармского принца, и ее передернуло от отвращения.
– Артуро я хотя бы знаю, – проворчала она недовольно. – А этот Эвальд... какой-то он скользкий, не то что младший брат. Не нравится он мне совсем.
– А младший тебе, значит, нравится? – уточнил Гердер, в душе которого опять начали появляться подозрения. Свою дочь он хотел видеть королевой, пусть даже при этом под боком у нее будет этот облезлый кот Эвальд. Но облезлого кота без королевской короны ему не надо.
– Ну да, он славный.
– А за него бы ты пошла?
Лотта задумалась. Что-то внутри нее кричало "да", что несказанно удивило ее саму, но тон, которым был задан вопрос, подразумевал, что положительный ответ отцом будет воспринят очень плохо. Да что там, она была уверена, что в этом случае ее мнение точно в учет не возьмется. Слишком хорошо она знала родителя.
– Знаешь, папа, я, наверно, не хочу ни за кого замуж, – наконец ответила она. – Берни, конечно, милый, но этого же мало, чтобы сделать такой серьезный шаг.
– Значит, остается один Артуро, – обрадованно сказал Гердер. – Ты его знаешь достаточно хорошо.
– Вот именно, что я его хорошо знаю, – проворчала Лотта. – Папа, а если бы я выбрала Эвальда, то что ты сказал бы Артуро?
– Предложил бы ему жениться на твоей кузине Маргарет. Думаю, он не стал бы отказываться.
Принцессе тоже так казалось, тем более, что родственница обладала более пышными формами, чем она, и, значит, нравилась Артуро гораздо больше.
– Так ты ему сейчас предложи. Маргарет старше меня на два года, учится она с большим трудом, ей это неинтересно.
– Так ты все-таки выбрала Эвальда, – с неудовольствием сказал отец. – Этого хвостатого наглеца.
– Ну уж нет, – отрезала Шарлотта. – Да он тебе самому не нравится, ведь так?
– Ради тебя я мог бы и смириться, – ответил Гердер. – Но если тебя Эвальд не интересует, тогда кого ты выбрала?
– Вас с мамой, – девушка состроила умильную рожицу. – И учебу в академии. Не нужны мне эти женихи хоть с хвостами, хоть без.
– Нет, Лотта, – довольно жестко ответил отец. – Твоя свадьба состоится через месяц, и это не обсуждается.
И было сказано это таким тоном, что девушка поняла, спорить бесполезно, но все же она сделала еще одну попытку:
– Неужели ты хочешь, чтобы у меня была такая жизнь, как у тети Лизы? Сам-то ты на маме женился.
– Это другое, – недовольно ответил Гердер. – Заключая брак с твоей матерью, я не переставал быть наследным принцем. Не думаю, что тебе подходит вариант моей сестры Олирии.
В этом Лотта была с ним совершенно согласна. Она помнила, что с замужеством тети была связана какая-то темная история, но подробностей ей никогда не рассказывали. Единственное, что она твердо знала – брак был вынужденный, супруги друг друга не любили и после рождения дочери жили почти все время раздельно. Сначала Олирия с удовольствием хозяйничала в замке мужа и даже успела завести знакомство с соседями, но потом это все ей прискучило. Она вернулась в Туран и без устали жаловалась на черствость и невоспитанность мужа всем, кто соглашался ее выслушать. Таких находилось не так уж много. Собственно, всего двое – ее давние подружки по дворцовой жизни и академии. Гемма, в девичестве Дорен, умудрившаяся, по словам самой Олирии, пользуясь близостью к королевской семье, женить на себе принца Олина. И Дарма Рион, так и оставшаяся при своей девичьей фамилии. Как утверждала сама леди, после того, как оба брата ее ненаглядной подруги оказались женаты, сама она окончательно разочаровалась в лицах мужского пола. Подругам она приводила длиннейший список тех, кому было отказано в ее руке, но те не очень-то в это и верили. Как-то с трудом они могли представить того, кто ради приданного Дармы, мог закрыть глаза на ее недостатки – глупость, вздорный характер и совсем не безупречную внешность.
Сейчас все три дамы сидели в покоях, отведенных принцессе, и сплетничали.
– Подумать только, эта невоспитанная простолюдинка станет королевой, – закатывала глазки Олирия. Невоспитанной невестка была только в ее воображении, но это совсем не мешало принцессе постоянно жаловаться на Ксению как отцу, ныне покойному, так и мужу. – Какое унижение для туранской короны.
– Его высочество не мог выбрать недостойную спутницу жизни, – дипломатично заметила Гемма, которая ухитрялась все эти годы поддерживать хорошие отношения как с Олирией, так и с Ксенией.
– Да у его высочества всегда были проблемы с правильным выбором, – мрачно сказала Дарма, с тоской вспоминая, как почти стала его женой. Она так надеялась те несколько дней, так была счастлива.
– Положим, герцогиня была бы не так плоха, – возразила принцесса, которая, с натяжкой, но причисляла Лиару к своей семье, а потому посчитала своим долгом встать на защиту. – Только вот она нам сестрой оказалась.
– Да она воспитывалась, как плебейка, – с жаром возразила ей Дарма. – Конечно сейчас она лоску при дворе понабралась, но до тебя ей все равно далеко. С твоей аристократичностью и утонченностью ей не сравниться. Бастард, одним словом, – и пренебрежительно махнула пухлой рукой.
Олирия довольно заулыбалась – ей всегда нравилось, когда подчеркивали ее исключительность и красоту, хотя к этому времени от нее мало что и осталось. Принцесса любила поесть, и ограничивать себя не считала нужным, так что к настоящему моменту удовлетворяла канонам исключительно орочьей красоты. Граф Эдин, ее муж, сначала пытался ей делать намеки, что такая воздушная особа могла бы есть поменьше или хотя бы двигаться побольше. Но Олирия только сурово сдвигала бровки и вопрошала, как он смеет указывать лицу королевской крови. Не будь граф главой посольства в Туране, возможно, у него нашлись бы методы убеждения собственной жены, но положение обязывало, и он постоянно дипломатично отступал. А Олирия валялась в кровати с очередным рыцарским романом и жевала все, что ей хотелось в данный момент. Это и привело к тому, что сейчас она была довольно объемной, превышая по габаритам даже Дарму. А та даже в юности была несколько квадратной.
– Да она недалеко от этой нашей Ксении ушла, – продолжала разглагольствовать леди Рион. – Тоже магией занимается, представляете?
– Я тоже иногда занимаюсь, – робко сказала Гемма. – И мне не кажется, что это несовместимо со статусом благородной дамы. Вон, у королевы Инессы даже печатные труды по магии есть.
– Ну-ну, – поджала губы Дарма. – Тебе, видать, тоже к оркам захотелось. Магия – зло. Если уж не повезло родиться с даром, так приличный человек использовать его не должен. Я даже замуж не стала выходить, чтобы, не дай Богиня, не передать детям этого уродства.
– Ну знаешь, Дарма, – возмутилась принцесса, – в нашей семье всегда были маги и ничего в этом уродливого я не вижу.
– Да даже король Генрих под конец жизни понял, что магия – зло, – продолжала бухтеть леди Рион, не замечая, что ее покровительница уже откровенно злится. – Поговаривают, что он хотел всех детей от королевы Инессы признать неполноценными, а престол передать ребенку от королевы Аманды. Только не успел, потому что Гердер его отравил.
– Пошла вон! – взвизгнула принцесса. – Ты мерзкая гадина, как ты можешь такое говорить про меня и моих братьев? Да как язык у тебя не отсох после того, как ты такое сказала про Гердера!
– Да я ничего такого не думаю, – испугалась Дарма. Не была готова она вот так, из-за глупого разговора, потерять многолетнюю дружбу с принцессой и постоянный доступ во дворец. – Я просто пересказывала вам, какие слухи среди знати ходят. Олирия, ты уж не обижайся.
– Такие слухи надо пересказывать не нам, а Гердеру, – задумчиво сказала Гемма. – Причем с указанием, кто, когда и где такую ересь говорил. Если такие настроения укоренятся, то нам всем будет плохо. И тебе, Дарма, в том числе. Ведь если, не дай Богиня, начнутся гонения на магов, не посмотрят, используешь ты магию или нет.
– Да! Правильно Гемма говорит! – принцесса не собиралась успокаиваться. – А еще лучше – сядь вон за стол и запиши, а я брату сама отнесу.
Леди Рион испуганно смотрела на подруг, которые впервые единым фронтом выступили против нее. Раньше ей всегда удавалось сохранять с Олирией хорошие отношения, но сейчас принцесса была слишком зла, чтобы вот так, без всяких последствий, спустить подруге оскорбления. Она жаждала крови, и ей было совсем не важно, чья это кровь будет. Сейчас ей бы сошла и кровь самой Дармы, чего леди допустить никак не могла.
– Да не помню я, – стала отнекиваться Дарма. – Вот вроде постоянно об этом говорят. А кто, когда и где не скажу.
– Как это ты не помнишь? – взвилась принцесса. – Гадости про нас помнишь, а кто говорил, нет? Так не бывает!
– Правда не помню, – чуть не рыдала леди Рион. – Клянусь всеми своими кошками – ни имени, ни места не помню.
– Дело, похоже, как раз в магии, только в ментальной, – сказала Гемма, предотвращая новый всплеск возмущения со стороны Олириии. – Мне кажется, его высочеству Гердеру следует рассказать об этом как можно скорее.
Она встала, чем подала пример подругам, и выразительно посмотрела на них. Сделать ей это было намного проще, чем Олирии и Дарме – в отличие от этих двух достойных дам, Гемма никогда не позволяла себе лишнего, в том числе и в еде. Ее девизом по жизни шло изречение "Умеренность во всем". Желание принцессы внести ясность в вопрос верности подруги королевской семье тоже вернуло подвижность ее высочеству. Лишь леди Рион с огромной неохотой извлекла свои телеса из такого удобного кресла. Ничего, кроме того, что она уже сказала, память ее не сохранила. Но разве Гердеру это докажешь? Так что предстоял ей очень неприятный и долгий разговор. И все из-за того, что она так и не научилась держать язык за зубами, делясь с подругами всем, что ей удалось узнать.
Глава 10
Гердер мрачно размышлял над сведениями, любезно предоставленными ему леди Рион. Подобные случаи уже были, и всегда присутствовавшие при таком разговоре не могли вспомнить, кто именно вел крамольные речи. Правда, до сих пор все, слышавшие антимагические речи, были не-магами, что позволяло предположить, что использовавшие шаманские методики (ведь только это позволяло работать с менталом, не оставляя никаких зацепок для магов) люди и сами не обладали даром – ведь Дарма так старательно дистанцировалась от любых проявлений магии, что противник мог и ее посчитать не-магом. Только вот она наверняка отметила какую-то ненормальность, даже если и не придала этому значения, да и сопротивляемость внушению у нее должна быть повыше, чем у обычного человека. В ее голове Гердер с удовольствием предложил бы покопаться своим подчиненным, да только леди никогда не даст своего согласия, а положение у нее слишком высокое, чтобы согласием этим можно было пренебречь. Хотя крамольные речи, которые вела подруга Олирии в присутствии члена правящей фамилии, и позволяли проводить допрос в присутствии менталиста, и если бы король был уверен, что мозг леди не пострадает, то он непременно уже отдал бы распоряжение. Но Дарма с головой не дружила с раннего детства, а после подобного допроса ее семья с чистой совестью отнесла бы все странности к последствиям данного мероприятия и затребовала значительные выплаты из казны. Более того, граф Рион наверняка потребовал бы и обеспечить проживание для невинно пострадавшей от произвола властей – все же количество кошек, которым оказывала покровительство леди, уже превышало несколько десятков, поэтому в родовом замке можно было находиться только под защитой специального заклинания, а найти прислугу, согласную работать в таких условиях, было просто невозможно. Решать проблемы подданных, которые они создавали себе сами, Гердер не собирался.
– Может, установить за Рион слежку? – прервал Роберт невеселые размышления отца.
– А смысл? – ответил Гердер. – При том разговоре она присутствовала случайно. Второй раз заговорщики такого просчета не допустят.
– И зацепиться-то не за что! – в сердцах сказал принц. – Все проверены не на один раз, и ни одного подозрительного момента. Даже с Амандой никто никак не связан.
– Скорее всего, она тоже отношения к верхушке заговора не имеет, – задумчиво сказал его отец. – А теперь, когда она не у власти, и интереса для заговорщиков не представляет. Не зря же она пытается самостоятельно интриговать. Получается у нее, правда не особо.
– Не особо, – фыркнул Роберт. – Скажешь тоже. "Не особо" предполагает, что у нее хоть что-то получилось.
– Сторонника-то она завербовала, – возразил Гердер. – Мне, правда, Эвальд во время нашего последнего разговора показался более умным...
– Он же не знает, что все орочьи зелья мы у Аманды давно изъяли, и рассчитывает на них. Шарлотту ему подавай, – зло сказал принц, припоминая подробности разговора, записанного на кристалл. Правда, там речь шла не только про сестру...
– А Аманда нацелилась на тебя, – усмехнулся отец. – Мне, кстати, интересно стало, за что она так ненавидит Артуро – ведь, по нашим данным, они и не пересекались нигде. Получается, мы чего-то не знаем.
– Почему ты думаешь, что ненавидит?
– Она явно хотела, чтобы Эвальд выбрал убийство, – пояснил Гердер. – Да и количество зелий, которое она озвучила, сильно отличается от того, что мы нашли в ее тайнике. Нужно все же покопать в ее прошлой жизни на предмет контакта с Артуро.
– Так мы же ее проверяли, когда она замуж за Генриха вышла.
Роберт никогда не называл покойного короля дедом, да и не считал его таковым, поскольку тот относился к семье Гердера с чувством брезгливости, делая исключения разве что для Шарлотты, и внуки платили ему взаимностью. По правде говоря, оснований у них на это было намного больше – старший внук даже как-то сказал отцу, что трудно представить более бесполезного правителя, чем нынешний.
– Еще тогда мне показалась знакомой ее девичья фамилия, – заметил король. – Но где я ее встречал, так и не припомню. Видно, давно это было.
– Возможно, в связи с ее родителями? – предположил принц.
– Возможно, – согласился его отец. – Вот и думаю, стоит ли поднимать архивы такой давности. Работы подчиненным и так хватает, а удовлетворить любопытство можно и позже.
– Стоит, – уверенно сказал Роберт. – Ты сам себя будешь мучить – не пропустил ли чего-нибудь важного. Нельзя оставлять незавершенных дел.
– И это говоришь мне ты? – усмехнулся Гердер. – Ладно, дам я такое распоряжение, пусть проверят, мне действительно будет спокойнее. А вот ты, ты поговорил с Каролиной?
– Нет, – смутился сын. – Когда я видел ее последний раз, то она была увлечена беседой с Эвальдом.
– С его стороны ничего серьезного нет.
– Но она-то этого не знает.
– Вот именно. По крайней мере, ты должен предостеречь свою невесту от необдуманного поступка. Эти коты могут быть очень убедительными, знаешь ли...
– Ты прав. Я действительно должен с ней поговорить. Только вот... На коронации вашей завтра она вряд ли будет, а после похорон отца такие разговоры заводить не стоит.
– Не стоит тянуть, – довольно жестко сказал отец. – Вон Артуро уже настаивает на свадьбе, и его не особо заботит ни свой траур, ни наш.
– И что ты ответил?
– Мы вернемся к этому разговору после нашей коронации и похорон Марко, – сказал Гердер. – Мне сейчас совсем не до назначения даты свадьбы, да и ему тоже. Все эти мероприятия имеют неприятную особенность порождать всевозможные проблемы.
Коронация, вопреки опасениям, прошла без особых эксцессов. Никаких антимагических разговоров и, тем более, выступлений замечено не было. Возможно, этому способствовало великолепное зрелище, созданное трудами магов-иллюзионистов, заставляющее жителей столицы забыть обо всем, кроме бесплатной выпивки и угощения. А возможно, дело было в большом количестве стражи и даже регулярных войск, патрули которых, не скрываясь, бродили по улицам и пресекали любые волнения.
С облегчением Гердер вздохнул только в конце дня, когда уже было точно ясно, что никаких неожиданностей ждать не приходится. Но на похороны к Марко он все же не поехал – слишком много дел накопилось в связи с неожиданной кончиной отца. Остался в Туране и младший сын – в полном составе королевская семья появлялась только под защитой собственной системы безопасности, лорийцам в этом вопросе Гердер не особо доверял, а слишком большое количество охраны могло оскорбить Артуро.
Артуро растерял свой обычный лоск, всецело отдавшись горю по умершему так внезапно отцу. Смерть его он не находил такой уж ужасной – они с Марко были слишком похожи, так что сын легко мог понять и принять образ жизни отца. И пусть ему сейчас не до прекрасных дам, но вот проводит он ушедшего короля в последний путь, да и наверстает упущенное. Лицо королевы Елизаветы застыло гипсовой маской, но трудно было понять, горевала ли она больше оттого, что муж умер, или оттого, как это произошло. Каролина тоже была безутешна. Роберт смотрел на нее и чувствовал, что у нее к горю о погибшем отце примешивалась еще острая нотка какой-то горечи, как будто случилось что-то непоправимое. Он даже не догадывался, что виной всему был вчерашний разговор, произошедший между королевой Елизаветой, ее дочерью и придворным магом.
– Каролина, – смущенно начала мать, – я должна тебе кое в чем признаться.
– Это так срочно? – девушка подняла на нее покрасневшие от слез глаза.
– Я должна была сказать тебе еще раньше, но пока Марко был жив, это было опасно для нас обеих.
– Вот как? Ты боялась моего отца?
– Дело в том, Лина, что он тебе не отец, – выдохнула Лиза, торопясь сказать правду, пока решимость ее не покинула. – Твой отец Паоло.
Каролина недоверчиво подняла глаза на придворного мага, тот ответил ей смущенной кривой улыбкой, не оставлявшей сомнения в том, что мать говорит правду.
– Но как такое может быть? – потрясенно выдохнула девушка. – Ты все время обвиняла отца в бесконечных изменах, а сама? Мама, как ты могла?
– Король Марко тебе не отец, – повторила Лиза, недовольная реакцией дочери на ее признание.
– Нет, – твердо ответила девушка. – Я буду считать короля Марко своим отцом. Он меня любил, заботился обо мне все эти годы. А что я видела от лорда Фриджерио, кроме многолетнего обмана? Какой он мне отец?
– Лина, мы же беспокоились о тебе, – попыталась урезонить ее мать.
– Обо мне? – усмехнулась Каролина. – О себе вы беспокоились. О своем положении. А я для вас была помехой. Надо же, столько лет моя мать имела любовника, а строила из себя добродетель.
– Ты не имеешь права меня осуждать, – зло сказала королева. – Ты не представляешь, как тяжело жить с человеком, который тебе постоянно изменяет. И по отношению к Марко я не чувствую ни малейших угрызений совести.
– Он хотя бы не вводил в семью своих внебрачных детей, – горько сказала девушка и добавила после короткого раздумья. – И кто еще знает о моем происхождении?
– Леди Скарпа и еще несколько сильных магов – от них скрыть, что ты не в родстве с Марко никак нельзя было, – сказал лорд Фриджерио. – Девочка моя, мне очень жаль, что все так получилось. Я тебя действительно очень люблю, и мне было тяжело все эти годы.
Но Каролина посмотрела на него очень неприязненно – Марко, несмотря на его отношение к матери, она очень любила. Более того, покойный король был всегда с ней очень честен в отличие от этого мага, который хочет занять в ее душе опустевшее место. Но в словах новоявленного отца была фраза, которая заставила вздрогнуть ее сердце. Вздрогнуть и забиться очень быстро.
– Невозможно скрыть от сильных магов? – в ужасе сказала она. – Значил туранская семья об этом знает?
– Да, – смущенно подтвердила Лиза.
Больше девушка их не слушала, она полностью ушла в себя. Теперь ей понятно было холодное отношение будущего жениха – кому хочется жениться на незаконнорожденной, которая может и унаследовать от своей матери склонность к обманам и измене.
Вот и теперь, слушая все речи, посвященные достоинствам ушедшего короля, она стояла и думала, что, получается, ей здесь совсем и не место, что никакого отношения она к королевской семье не имеет. Да даже лорд Валле, бастард Марко, украдкой смахнувший слезу из кончика глаза, и тот имеет больше прав здесь находиться, чем она. Получается, у нее вся жизнь – один сплошной обман. И пусть в этом не ее вина, но теперь только от нее зависит, прервать эту цепочку лжи или нет. Скандала, конечно, следует избежать – ни Марко, ни Артуро не виноваты в том, что было проделано за их спинами. Внутри девушки как будто натягивалась тонкая струна, которая готова была вот-вот лопнуть с оглушительным звоном. И когда Роберт попросил ее о разговоре наедине, Каролина даже не сомневалась, о чем пойдет речь.
– Каролина, я давно хотел тебе сказать, – начал он.
– Не надо, я догадываюсь, о чем ты хотел со мной поговорить, – прервала его Лина и твердо, хотя ей казалось, что сердце ее сейчас разобьется на части, сказала. – Думаю, нам следует разорвать нашу помолвку.
– Вот как? – глухо сказал туранский кронпринц. – Если таково твое желание, то я не буду противиться. Но, Каролина, я должен тебя предостеречь. Эвальд, он тебя не любит.
Эвальд? При чем тут этот гармец? Девушка в некотором недоумении посмотрела на жениха, теперь уже бывшего:
– Мне все равно, как он ко мне относится.
– Даже так? – в голосе Роберта проявились несвойственные обычно ему эмоции, но он быстро взял себя в руки. – Мне, наверно, лучше сейчас уйти.
Каролина склонила голову в знак согласия, говорить она больше не могла из опасения, что слезы найдут-таки выход из глубины ее души, и это будет совсем ужасно. Перед Робертом она опозориться никак не может. Он направился к выходу, но уже у самой двери повернулся и сказал:
– Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, только дай знать.
И это было тем последним камушком, что прорвал плотину ее слез. Роберт ушел и не видел, как рыдала его бывшая невеста, которой казалось, что жизнь ее закончена, и ничего хорошего ее больше не ждет.
