Текст книги "Когда умирают короли (СИ)"
Автор книги: Бронислава Вонсович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Глава 21
Аманду очень беспокоили вопросы, которые могут возникнуть у Гердера в связи с визитом генерала, поэтому она решила запереться в своих покоях и поручила камеристке отвечать, что королева так переволновалась из-за бедняжки Шарлотты, что лежит теперь с жуткой мигренью, не в силах пошевелить даже рукой, не то чтобы выдерживать визиты даже членов своей семьи. Правда, обед она все же распорядилась доставить. Пусть это идет несколько в разрез с ее легендой, но не устраивать же голодовку?
И теперь восхитительные запахи разносились по всем ее комнатам, заставляя прислугу завистливо сглатывать слюну. А Аманда не торопилась, она усердно объясняла камеристке про свою душевную чуткость и ранимость. Девушка вежливо восхищалась в таких льстивых выражениях, что королева могла слушать их часами, и даже на время перестала думать о еде.
И совершенно напрасно. Потому что в ее покоях находился тот, кто о еде никогда не забывал, особенно если она настолько сиротливо и неприкаянно лежит на столе. И теперь Боня с интересом осматривал королевский обед. Овощной салат им был с презрением отвергнут. Суп, уже налитый в тарелку и исходящий ароматным паром, признан правильным, ведь в нем находилось пять фрикаделек. Пять точных взмахов лапы – и вот на белоснежнейшей скатерти лежат мясные украшения. К новым обязанностям декоратора кот отнесся с полной ответственностью, оставив в процессе поедания живописнейшие разводы, перемежаемые отпечатками грязных лап – ведь помыл-то он только одну, на остальных земля так и оставалась. Отдав должное фрикаделькам, Боня начал обходить большое блюдо, прикрытое крышкой. Пахло оттуда просто изумительно, но достать содержимое было довольно сложно – уж слишком узкой была щель, из которой доносились дразнящие ароматы. Но нет такой щелочки, куда не пролез бы кошачий коготь, что Боня и доказал с присущим ему усердием. Крышка приподнялась как раз настолько, что явила кошачьему взору чудное зрелище в виде золотистой свиной отбивной. Найденное сокровище было подтащено поближе второй лапой, отпущенная крышка со звоном опустилась на тарелку.
– Что там за шум? – раздался недовольный голос Аманды. – Я же просила тишину соблюдать! Это совершенно невыносимо целыми днями слушать подобный грохот с моей больной головой и расшатанными нервами.
Боня решил не расшатывать дальше нервы своей новой хозяйки, вцепился в мясо и метнулся в уже обжитое укрытие, где и продолжил свою трапезу, урча от удовольствия. Отбивная, конечно, была несколько горячевата, но такая сочная и душистая, что даже цветок не выдержал и, высунув из земли корешок, попытался кошачью добычу утащить под землю. Кот такой наглостью был страшно удивлен, мясо он из зубов не выпустил, но лапой начал бить по бесстыдному отростку. Ветки жалобно зашумели, но напасть так и не решились. Корень упорно тянул еду в свою сторону, Боня – в свою, так что в конце концов мясо просто разорвалось на две части, одну из которых, бОльшую по размерам, довольное растение уволокло к себе, а кот начал поглощать остаток с такой скоростью, что однозначно выиграл бы соревнование на поедание мяса на время, если бы такое вдруг вздумали проводить в Туране. При этом он злобно поглядывал на так оскорбивший его куст и собирался начать с ним разбираться сразу по окончании трапезы. Но оставшийся кусок был довольно большой и полностью удовлетворил кота, да и веточка с прореженными листочками неуверенно опустилась и погладила добытчика по голове, поэтому сытый кот разомлел и решил простить обидчика на первый раз, тем более, как он уже убедился, местные жители не очень-то заботятся о пропитании своих питомцев. Так что Боня свернулся в уютный клубочек вокруг цветочного стволика и задремал. Впервые за день он был совершенно счастлив.
Но счастье его было довольно коротким. Вошедшая Аманда недолго беззвучно разевала рот, обнаружив, что ее обед уже продегустировали. Она разразилась таким громким визгом, как будто на ее апартаменты совершили набег полчища мышей. Кот даже морду приподнял в надежде узреть хвостатое лакомство, но ничего подобного не обнаружил, вздохнул и попытался опять погрузиться в сладкий сон. Но не тут-то было. Королева пришла в такое бешенство, что решила собственноручно разобраться с обидчиком. Вооружившись поварешкой из супницы и той злополучной крышкой, что не сохранила ее отбивную, она уверенно направилась в сторону кота.
За свою недолгую, даже по кошачьим меркам, жизнь Боня усвоил четко – если к тебе идут с таким выражением на лице и выкрикивают при этом нечто нечленораздельное, полагаться можно только на собственные лапы. Укоризненные взоры здесь не помогут, сколько их не бросай на нарушительницу сна. Жадная она и неблагодарная. Удачно увернувшись от обоих орудий возмездия, кот выскользнул в приоткрытую дверь и мелкой трусцой с гордо поднятым хвостом начал удаляться от негостеприимного места. Аманда выскочила за ним, путаясь в длинных юбках и размахивая половником.
– Матушка, для занятий кулинарией существует кухня, – раздался язвительный голос Гердера. – Все остальные помещения в подобных целях использовать нежелательно.
Вдовствующая королева смутилась. Рядом с пасынком стояла и его жена, улыбавшаяся достаточно ехидно. До сей поры Аманду еще ни разу не заставали в таком виде, тем приятнее была неожиданность. Тут Гердер заметил кота, вальяжно шествующего по коридору, и нахмурился. Очень уж этот голенастый черный подросток напоминал уменьшенную копию некоего туранского герцога, к которому его величество питало довольно смешанные чувства.
– Это что такое? – возмутился он. – Во дворце запрещено нахождение животных любого вида.
– Это мой кот, – гордо ответила Аманда, в которой чувство противоречия взяло все же верх над желанием заявить, что этого кота она видит впервые в жизни, и выразительно потрясла половником. – И я его воспитываю.
– Вы бы воспитывали его в другом месте, – сухо сказал Гердер. – Мне кажется, ему нужен свежий воздух, а не затхлость дворцовых коридоров.
– Неужели для меня нельзя сделать исключения, – высокомерно поинтересовалась вдовица. – После того, как мой горячо любимый муж умер, за меня стало некому заступиться. Все только и делают, что меня угнетают и унижают. А это бедное животное помогает мне справиться с тоской, и делает мою жизнь менее печальной.
Кот даже остановился, заслушавшись ее речей, так напоминавших кошачье мяуканье. Но поскольку личностью он был довольно деятельной, то стоять просто так, безо всякого движения, было выше его кошачьих сил, и он начал точить когти о ножку небольшого диванчика, стоящего в коридоре для вящего удобства придворных. Хмурые взгляды коронованной троицы он выдержал с совершеннейшим достоинством, потянулся и важно сел. Коты тоже могут глядеть на королей, решил Боня с полной уверенностью в собственной правоте.
– Пожалуй, матушка, для вас мы сможем сделать исключение, – сказал король. – Но вы же понимаете, что за порчу дворцового имущества деньги будут вычитаться из вашего содержания.
Боня презрительно дернул спиной. Дворцовое имущество он не портил, а только улучшал. Ничего не понимают эти глупые голые двуногие существа, обиженные судьбой еще при рождении.
– До чего же наглый этот кот! – не выдержал Гердер.
– Вовсе не наглый, – парировала Аманда. – Он добрый и ласковый. Бонечка, солнышко, иди сюда, я тебе что-то вкусненькое дам. Кис-кис-кис.
Кот был уверен, что все вкусненькое он уже съел, так что идти к явно обманывавшей его хозяйке не торопился. В руках у нее он видел только орудия возмездия и ничего более. Гердер посмотрел на подманивание Амандой питомца и решил, что у него есть намного более важные дела, чем наблюдать за развитием этой ситуации. Предстояло отправить старшего сына в Гарм, а для этого нужно было выяснить, зачем добивался королевской аудиенции Бернхард, и составить соответствующее письмо с извинениями. Так что он предоставил вдовствующей королеве возможность единолично наслаждаться общением с собственным котом, а сам вместе с Ксенией направился в кабинет, где на столе его уже ждало заявление, собственноручно написанное гармцем. Король читал и не верил своим глазам. Не могло быть написанное правдой, но такая наглая ложь как-то совсем не вязалась с тем образом, который уже сложился у Гердера. Он помрачнел и потребовал немедленно отправить кого-нибудь для проверки фактов, указанных в заявлении, и, в случае, если таковые подтвердятся, взять управляющего под стражу. Ксения, которая тоже прочитала данную бумагу, удивленно спросила:
– Как такое вообще могло случиться, ведь управляющий назначается короной?
– Назначается, – подтвердил король. – Да мне даже в голову не приходило, что такое возможно по отношению к имуществу члена моей семьи. У этого инора... – он взглянул в лист для уточнения фамилии, – Фицпатрика совсем мозгов нет, если он решил обогатиться за счет королевского племянника. Если, конечно, написанное здесь правда.
– Если написанное здесь правда, – заметила королева, – то разворовать могли уже до него.
– В любом случае виновные будут наказаны, – жестко сказал Гердер. – Я просто поражен. Неужели отец, который мне постоянно твердил, что он в ответе за имущество своей горячо любимой дочери, ни разу не отправил туда проверяющего? – он помолчал немного и добавил. – Мне нужен был формальный повод для визита Роберта в Гаэрру, а оно вон как повернулось. А ведь если бы не это, возможно, я и рассматривать заявление этого Бернхарда не стал бы.
– Мне кажется, ты на себя наговариваешь, – мягко заметила Ксения. – Ты поступаешь так, как считаешь правильным. И не узнать, чего хотел твой племянник, ты попросту не мог.
– Знаешь, дорогая, мне тебя очень не хватало все эти дни, – неожиданно сказал король и поцеловал руку жене.
– А сам хотел обречь на такую жизнь собственную дочь, – заметила та, но таким мягким тоном, что Гердер понял – он прощен, и та трещина, что попыталась было возникнуть в их отношениях, стала теперь едва заметной.
– Ксю, давай поговорим об этом потом, когда ее вернем домой.
Но Шарлотте сейчас было хорошо и там, где она находилась – в объятьях Берни. Правда, она сразу попыталась внести ясность в их отношения:
– И что на такие признания скажет ваша невеста, герцог Шандор?
– Какая невеста? – удивленно спросил парень.
– Та, про которую вы в Ардамире говорили, – непреклонно сказала Лотта и даже ладошками в грудь его уперлась, не начиная, впрочем, более решительных действий.
– А, – облегченно выдохнул он, – так я о тебе тогда думал.
– Когда это я успела стать вашей невестой? – продолжала вредничать принцесса.
Берни понял – разговоры сейчас вещь совсем лишняя и неуместная, тем более, что у него есть замечательная возможность прервать ненужные расспросы, поэтому он просто поцеловал Шарлотту. Поцелуй длился бы довольно долго, так как обеим сторонам он доставлял видимое удовольствие, если бы не ехидное покашливание со стороны двери, которая так неосмотрительно осталась открытой.
– А я-то думал, куда это мой братишка направился после такого интересного разговора с отцом.
На пороге стоял Эвальд и наслаждался произведенным эффектом. Его сначала немного удивило, что испуганными выглядели обе девушки, но потянув носом воздух, он тут же все понял.
– Ты подслушивал! – обвиняюще сказал Берни.
– Нет, я случайно услышал, – возразил ему брат. – Я вернулся, чтобы поговорить с отцом, а тут вы ведете такую занимательную беседу. И я решил пройтись за тобой. И не зря. Надо же, обе здесь. Как это удачно. Не пришлось бегать искать. Когда только сговорились?
Берни попытался заслонить собой обеих девушек:
– Будет лучше, если ты сейчас уйдешь, – твердо сказал он.
– А то что? – скривил губы в гадкой ухмылке брат.
– А то я опять подпалю тебе усы, – звонко сказала Шарлотта.
– Сожалею, кузина, но после того прискорбного случая я не хожу без защитных артефактов, – насмешливо сказал старший принц.
Но туранка все же отправила в его сторону шаровую молнию, маленькую, только для проверки, и разочарованно вздохнула, когда она ударилась о невидимую преграду и с шипением исчезла. Эвальд усмехнулся:
– Убедилась? Думаю, вскрывать защиту ты еще не научилась. Так что, дорогие мои, собирайтесь. А ты, Бернхард, еще будешь отвечать перед дедом за сокрытие важной для короны информации.
– Я буду отвечать не только за это, а и за нанесение телесных повреждений будущему наследнику, – зло сказал Берни.
– Мне? – Эвальд расхохотался. Он явно забавлялся ситуацией. – Да ты мне не противник, ты же всегда проигрывал.
– А сейчас не проиграю. Потому что мне есть, за что драться, – упрямо сказал младший брат. Он бросил взгляд в сторону девушек, понял, кто вторая, и коротко сказал. – Бегите. Я его задержу.
И вот уже на месте парня стоял огромный черный кот со вздыбленной шерстью. Он шипел и отчаянно хлестал себя хвостом по бокам, но решиться напасть на родного брата пока не мог.
– Хочешь трепку – получишь, – зло сказал Эвальд.
Его кот был несколько крупнее, рельефные мышцы перекатывались под глянцевой шкурой. В другое время девушки бы могли им залюбоваться, но не сейчас. Весь вид старшего принца говорил о том, что он опасен, о том, что сейчас между ним и его целью стоит препятствие, которое он с легкостью преодолеет и тогда...
Шарлотта бросила защитное заклинание на Бернхарда, и это было единственное, что она успела сделать до того, как по полу покатился огромный клубок, из которого летели клочья шерсти, шерсти Эвальда, как она понадеялась. Схватив застывшую Каролину за руку, она потащила ее вниз по лестнице, по которой уже поднималась комендантша, привлеченная шумом на их этаже.
– Что там случилось? – встревоженно спросила она.
– Берни сцепился с Эвальдом у нас в комнате, – пояснила Шарлотта.
– У вас в комнате? – потрясенно сказала инора Пфафф и подумала, что теперь она туда будет заселять только за деньги. Если уж из-за таких невзрачных девиц гармские принцы устроили потасовку, то комната явно не простая, а увеличивающая привлекательность девушек в глазах венценосных особ.
Глава 22
Шарлотта лишь на миг пожалела, что все ее вещи, тщательно собранные мамой, так и остались в комнате наверху, но главным для нее в настоящий момент было не потерять свою свободу. Да, не очень удачной оказалась эта их идея учебы в Гарме. Эвальд-то узнал ее сразу, как только увидел, несмотря ни на какие артефакты. А это значит, что он опять опознает ее, как только окажется рядом. Шарлотта все так же тащила за руку свою соседку по комнате, даже не думая о том, зачем она это делает, просто повинуясь приказу Берни, как вдруг вспомнила слова старшего принца «Надо же, обе здесь. Как это удачно. Не пришлось бегать искать. Когда только сговорились?» Если они могли сговориться, то, значит, она должна знать эту Каролину? Они как раз покинули территорию академии, нужно было думать, куда дальше идти, а для этого следовало четко представлять, чего нужно опасаться. Поэтому Шарлотта без всяких экивоков спросила:
– Ты кто?
– В каком смысле? – спросила та, немного запыхавшись.
– Эвальд прямо сказал, что мы знакомы, но под этими артефактами мы друг друга узнать не можем.
– Если я правильно поняла разыгравшуюся в нашей комнате сцену, то я сестра твоего жениха.
– Каролина?!
– Так я тебе сразу так и сказала.
Несмотря на то, что ситуация у них была совсем не из веселых, девушки переглянулись и расхохотались.
– Жить в доме бывшего жениха, значит? Ой, кажется мне, зря ты его тогда не выслушала. Он очень переживал после расторжения помолвки.
– Правда? – лорийка даже остановилась.
Но Шарлотта не дала ей долго стоять на одном месте. Если Эвальду нужны они обе, то глупо ждать, пока он их найдет. Но куда идти? Каролине вполне можно и в посольство отправиться, туранское или лорийское, даже разницы особой нет. А вот ей такой глупости делать нельзя. Ведь замужество с Артуро было в ее глазах ничуть не более привлекательным, чем с Эвальдом. Особенно после сегодняшнего признания Берни. Просто удивительно, что после его поцелуя у нее вообще остались в голове связные мысли.
– Давай я отведу тебя к посольству, – наконец озвучила Шарлотта свои размышления. – Думаю, теперь ты не откажешься учиться в Туране.
– А ты?
– А мне туда нельзя. Понимаешь, Лина, Артуро, конечно, твой брат...
– Но ты его не любишь, а он не любит тебя, – понятливо кивнула Каролина. – Мне кажется, он вообще не способен влюбиться серьезно. Так, легкие увлечения. Но я тебя все равно не брошу.
– Одной мне будет легче затеряться, – пояснила Лотта. – Будут искать двух девушек с нашими приметами, а если я отключу артефакт, то по приметам и его наличию меня и не найдут.
– Нет, – упрямо сказала лорийка, – я так не смогу просто. Мне нужно быть уверенной, что с тобой тоже все хорошо.
Туранка на нее посмотрела и поняла, что любые уговоры бесполезны. А кроме того, ей было несколько страшно оставаться одной в чужой стране и без всякой поддержки, поэтому, немного помедлив, она согласно кивнула.
– Что будем делать дальше? – азартно спросила Лина.
– Из Гаэрры выбраться мы не успеем. Значит, нужно купить еду и найти место, где можно переждать и подумать. С учебой тут у меня явно ничего не получилось, домой возвращаться нельзя...
– Я попробую уговорить Артуро.
– Это бесполезно, – отмахнулась Лотта. – Я с ним разговаривала. Ему этот брак нужен как дополнительные гарантии хорошего отношения Турана к Лории, и он ясно дал понять, что не отступится. Но, поскольку он в настоящее время сильно озаботился престолонаследием, то есть надежда, что долго ждать он меня не будет, а женится на Маргарет. Маргарет, кстати, мне из-за него всегда завидовала, так что с ее стороны возражений не должно быть.
У Маргарет в настоящий момент не просто не было возражений, у нее от дядиного предложения вообще дар речи пропал. Она никак не могла поверить, что сбывается ее мечта, и этот прекрасный молодой король может стать ее мужем. А ведь она почти уже уверилась в том, что он скоро женится на другой. Почти приучила себя к мысли, что ей даже думать о нем нельзя. Правда, дядя честно предупреждал, что со стороны Артуро могут быть претензии, так как он настроен на брак с Шарлоттой.
– Дядюшка, – залепетала она, когда к ней вернулась способность выражать свои мысли членораздельно, – ты мне только дай возможность с ним поговорить и увидишь, что все будет просто замечательно. Я его непременно уговорю. Не думаю, что брак с племянницей короля дружественной державы намного хуже брака с его дочерью. И Артуро это непременно поймет.
Гердер удивленно смотрел на племянницу. Обычно сдержанная и немногословная девушка преобразилась. На щеках горел пятнами румянец, глаза лихорадочно блестели. А слова сыпались из нее, как крупа из порвавшегося мешка, а уж слово "непременно" было почти в каждой фразе. Ему стало интересно, почему она так уверена в успехе и как она будет уговаривать потенциального жениха, но задавать такой вопрос показалось неприличным. Для него в настоящий момент было главным то, что со стороны этой невесты никаких возражений нет, а для уговоров жениха можно использовать такие методы убеждения, как снижение пошлин.
– Хорошо, – сказал Гердер. – Сегодня вечером он собирается прибыть к ужину, узнать, как у нас продвигаются поиски Шарлотты. Я распоряжусь, чтобы тебя посадили рядом с ним. Постарайся произвести на него хорошее впечатление. Он тебя, конечно, уже много раз видел, но не рассматривал как невесту. И если ты изменишь его мнение, я буду тебе очень признателен. Разговор с ним состоится после ужина.
Он подумал, что все же пошлинами обойтись не удастся и надо прикидывать, с какой суммой может более-менее безболезненно попрощаться королевская казна. Все же Артуро Шарлотта нравится, и он может не согласиться на замену, хотя новая невеста вполне миленькая. И характер у нее явно матери, так что муж может не опасаться того, что разгневанная жена запустит в него шаровой молнией или стукнет фамильной сковородкой, которую Лиза вполне может и презентовать невестке, расчувствовавшись на свадьбе.
Племянница ушла, а ему принесли доклад о состоянии дел в герцогстве Шандор. Как с прискорбием понял король, Бернхард вовсе не преувеличил, а, напротив, не знал о всех нарушениях, что там творятся. И, хотя комиссии предстояло еще оценить размер нанесенного ущерба, было ясно, что суммы присвоены немаленькие. К тому времени, как представители закона появились в Ардамире, управляющего и след простыл. Видно, понял он, что на благодарность со стороны молодого герцога рассчитывать не придется, не оценит он ни бессонных ночей, ни мудрого и экономного руководства. Хотя кто знает, что творилось в душе инора Фицпатрика, когда он торопливо собирал все мало-мальски ценное в герцогском доме. Возможно, он просто, как скромный и добропорядочный человек, опасался потока благодарностей, который его залить может, а поэтому решил его и не дожидаться. Но от королевской благодарности далеко не убежишь, особенно с семьей и с таким значительным грузом, так что Гердер был уверен, что в ближайшее время управляющий будет найден и вознагражден по заслугам.
А пока предстояло заняться хотя бы восстановлением замка, потому что если корона отвечала все эти годы за имущество герцога Шандор, то должна ему передать это имущество в целости и сохранности. А все, что будет потрачено на восстановление, возместит инор Фицпатрик. Правда, Гердер совсем не был уверен в том, что удастся найти фамильную медвежью шкуру, утрата которой Бернхарда впечатлила почему-то до такой степени, что он посвятил ей целый абзац. Гердер вообще не понимал, почему молодого оборотня настолько расстроила эта пропажа, при условии, что в замке в целом виде не сохранилось ничего. Исчезновение шкуры, видите ли, его расстроило. Да ей и не требовалось никуда исчезать при таком отношении со стороны людей, которым был доверен присмотр за имуществом. Ведь со временем сохраняющая магия могла и рассеяться, а все остальное уже доделали моль и плохие погодные условия. Король представил, до каких размеров способна разъесться моль на редкой деликатесной медвежьей шерсти, и решил, что это нужно будет внести особым пунктом в обвинительное заключение. Никому не разрешено выращивать усиленные отряды моли во вверенной ему стране, если не доказано, что вредить они будут исключительно на вражеской территории.
Зашел Роберт, уже готовый к отправлению в Гарм, и Гердер вспомнил, что письмо он так и не составил.
– Робби, скажи-ка мне. Вот у человека практически разрушен замок. А он половину заявления посвящает пропаже какой-то шкуры. Это у него от шока?
Сын с интересом прочитал заявление Бернхарда и заметил:
– Не какой-то, а медвежьей и перед камином. А это все меняет. Меня бы это тоже оскорбило.
Гердер посмотрел на него с недоумением и перечитал бумагу еще раз. Ничего нового там не появилось, и что такого узрел в своих уточнениях сын, он так и не понял. На минуту король даже заподозрил, что над ним издеваются.
– И что меняет ее местоположение? – мрачно спросил он.
– Как тебе сказать... Большая шкура перед камином невольно наводит на романтические мысли, – пояснил сын. – А то, что у него там описано, просто оскорбляет чувства. Все чувства.
Теперь Гердер перечитывал уже совсем с другим отношением. Действительно, акценты в заявлении были направлены совсем не на материальный, хотя и очень значительный, ущерб. Он представил, что настраивается на прекрасный вечер вдвоем с королевой и обнаруживает в месте встречи ТАКОЕ.
– Да за это смертной казни мало! – возмущенно сказал он.
– С наказанием ты уже определился, осталось только поймать преступника, – усмехнулся сын. – Владелец собственности может радоваться. Письмо с извинениями перед герцогом Шандор составлено?
– Должно у секретаря лежать, я еще не подписывал, – ответил Гердер. – Там стандартная форма, не думаю, что наш гармский родственник заслуживает особых расшаркиваний.
– Не нравится он тебе.
– Не нравится, – согласился король. – Ты же знаешь, что ухаживать за Шарлоттой он начал по приказу брата. И даже возможное наличие у него чувств к ней ничего не меняет. Я не уверен, что он, руководствуясь чувством долга перед семьей, не будет способствовать браку Эвальда. Нет, я ему доверять не могу.
Возможно, если бы туранский король видел в этот момент Бернхарда, он бы переменил свое мнение. Ведь тот дрался за его дочь. Дрался с заведомо более сильным противником. Щит, который бросила на него Шарлотта, продержался недолго, слишком яростными были атаки старшего брата, у которого добыча уходила прямо из-под носа. Он даже бросился было вдогонку, не обращая внимания на младшего, но тот в прыжке ухватил его за хвост, а стряхнуть Берни оказалось не так-то просто. С таким грузом не побегаешь, и Эвальд окончательно разозлился. Ему уже неважно было догнать беглянок, он хотел раз и навсегда показать брату, где его место. И если вначале шерсть летела исключительно старшего оборотня, то сейчас к ней добавились клочки, обильно приправленные кровью младшего. В ход шли и клыки, и когти. Ярость затуманила мозги обоим.
Со стороны это выглядело жутковато. К повизгиваниям девиц на этаже, сначала восторженным, а потом испуганным, примешались оглушительные вопли комендантши, которая и думать забыла про обогащение, судорожно нажимая артефакт срочного вызова дежурных магов. Появились те почти мгновенно, и один из магов прекратил драку самым естественным способом – вылив на сражающихся котов огромную массу воды. Она сразу же потекла вниз по лестнице, грозя затопить нижние этажи, но цели своей маг достиг – Эвальд и Бернхард, как ошпаренные, отскочили друг от друга. Более того, они приняли человеческий облик, и теперь с ненавистью смотрели друг на друга.
– Богиня, это что ж за комната такая? – еле слышно прошептала комендантша. – Никого не заселять. И даже дверь забить от греха подальше.
Она оглядывала этаж вверенного ее заботам общежития и приходила в ужас. Братья снесли и разломали все, что было не прибито или не примагичено. В злополучной комнате из мебели не уцелело ничего, дверь была превращена в щепки, а косяк частично выломан. Были разбиты стекло в окне и плафон люстры, хотя по воздуху вроде бы никто и не летал.
– Ваши высочества, что за безобразие вы учинили в женском общежитии? – спросил один из дежурных магов.
– Корона оплатит, – небрежно бросил Эвальд. Презрительно посмотрел на брата, сплюнул через дырку от зуба, выбитого в драке, и сказал магам. – Тех девушек, что здесь были, срочно найти и задержать.
– Нет, – вскинулся Берни, – ты не имеешь на это права.
– Имею, – возразил старший принц. – А ты... Ты за это ответишь перед дедом. Ты забыл все, чему тебя учили. Ради каких-то низменных чувств.
– Вовсе они не низменные. Я люблю Шарлотту.
– Люби. Но чувства выше долга ставить нельзя.
– Ты так говоришь, потому что ты никогда не любил, – пылко возразил Берни. – Да ты просто ущербен, как оборотень. К твоим годам и отец, и дед уже нашли свою истинную пару. Поэтому ты никогда не поймешь меня.
– Я ущербен? – взъярился Эвальд. – Да я тебя сейчас попросту по полу размажу. Тогда и посмотрим, кто из нас ущербен, котенок недоношенный.
Маги торопливо разделили их силовым полем и отправили вестника во дворец. Ведь если принцы решат сейчас поубивать друг друга, вставать у них на пути будет чревато. А так поругаются немного, а потом придет король или кронпринц и примут на себя ответственность за эту неприятную ситуацию. Инора Пфафф начала было подсчитывать, что же требуется заменить в срочном порядке, как вдруг заметила, что студентки потихоньку собирают выпавшую в процессе драки принцевскую шерсть, и решила последовать их примеру. В конце концов, подсчитать убытки она и потом может, а частицы королевской семьи каждый день на полу не валяются. Найденный клык Эвальда привел ее в совершеннейший восторг – хоть зубы и восстанавливались у оборотней быстро, но теряли они их крайне редко. Это ж можно будет аукцион устроить! И настроение комендантши опять улучшилось.
