Текст книги "Искра (ЛП)"
Автор книги: Бриджит Кеммерер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Глава 17
Габриэль сидел рядом с Хантером напротив его джипа, жевал бигмак и думал о том, как он пойдет домой в таком виде. Он даже не мог зайти в магазин. Если полиция или пожарные ищут поджигателя, то парень, шатающийся вокруг в обгоревшей одежде, может привлечь небольшое внимание.
– Так, нам надо брать одежду, чтобы переодеться потом, – сказал Хантер.
Габриэль посмотрел на него.
– Думаешь?
– Ты сказал, что они хорошо рассмотрели тебя.
Габриэль пожал плечами.
– Я не знаю. Я был в шлеме. Там было много дыма.
Но он мог спорить на любые деньги, что они поняли, кто он такой.
– Ты удалил смс, которые я посылал тебе?
Габриэль кивнул.
– Я же не идиот.
Ему было интересно, если Ханна сложит 2+2, то, что он свалил из дома в ту же ночь, когда неизвестный появился среди пожара. Она приходила не для того, чтобы подозревать его в поджоге, она просто собирала информацию. Правильно?
Он оставил половину бургера в упаковке.
– Мне надо сказать тебе кое-что.
Хантер жевал сэндвич с курицей гриль. Он даже не взглянул на него.
– Это так внезапно.
– Заткнись. Они думают, что это не просто пожары, это поджоги.
Хантер пожал плечами.
– Поджигатель. Я знаю.
Габриэль моргнул.
– Ты знаешь?
– Конечно. Это было в газетах. Мой дед упоминал это за ужином. Что-то насчет парня из школы, чей дом стал мишенью.
Габриэль подхватил свою содовую и сделал глоток.
– Он придурок.
Хантер оглянулся вокруг.
– Ты жалеешь, что вытащил его сестренку из огня?
– Нет, – Габриэль замешкался. – Мне надо еще кое-что тебе сказать.
– Давай, мочи.
Габриэль рассказал ему про вечер, когда он был причиной пожара в лесу, когда он потерял контроль. Он рассказал ему про Ханну, как она приходила к ним домой сегодня, выуживала информацию.
Хантер ничего не сказал, когда он закончил, только доел сэндвич и засунул упаковку в рюкзак.
– Я не мог контролировать его и сегодня, – сказал Габриэль. – Его было слишком много. Я потерял контроль. Этот парень мог погибнуть.
– Этот парень и погиб бы. – Хантер зажег огонь. – Если бы нас тут не было, он все равно упал бы сквозь пол, и он все равно сломал бы ногу, но он бы погиб в огне к тому моменту, как кто-нибудь до него мог бы добраться, не говоря уже обо всем остальном. Ты хочешь остановиться?
Габриэль заколебался. Он хотел и не хотел. Это была зависимость, погружаться в огонь каждую ночь.
И это помогало контролировать себя. Он становился сильнее, он ощущал это. Но, в конце концов, он убьет кого-нибудь, если не научится справляться со своей стихией лучше, чем сейчас. Его поймают.
Он посмотрел в окно.
– Я не знаю, – в итоге выдавил он.
Хантер притих, сосредоточенно выруливая джип на главную дорогу.
Но через некоторое время он оглянулся.
– Может быть, мы просто ошибаемся.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты спортсмен. Ты же не можешь просто выйти и сыграть игру, ты сперва тренируешься, правильно?
– Хантер, это не игра.
– Тем не менее. Практика – залог совершенства.
Совершенство. Это заставило Габриэля вспомнить о Лэйни. Он вытащил телефон.
Сообщений нет.
Он вздохнул.
– Итак, что ты скажешь? Мы должны пойти поджигать дома, чтобы у нас была практика?
– Нет, не дома. Мы начнем с малого. – Хантер посмотрел куда-то в сторону от дороги. – У моего деда есть старый сарай позади участка. В нем полно тюков с сеном, газонокосилка, и прочее подобное добро.
Габриэль уставился на дорогу. Они с Ником, бывало, ходили на пляж поджигать всякие вещицы. Габриэль всегда старался управлять огнем, как только мог, подстрекать огонь гореть так сильно, как только было возможно.
Но он никогда не пытался усмирить огонь, убедить его успокоиться.
Хантер стукнул его по руке.
– Давай. Мне правда, что ли, надо тебя уговаривать поиграть с огнем?
Габриэль улыбнулся.
– Нет, не надо. – Он сделал паузу, обратив внимание, что они зарулили на парковку. – Куда мы идем?
– Уверен, ты не можешь пойти домой в таком виде. Я пойду и принесу тебе другие джинсы. У тебя есть наличка?
Габриэль вытащил кошелек и нашел двадцатку.
Хантер засунул ее в карман и выпрыгнул из джипа.
Он оставил машину заведенной.
– Не угоняй тачку, – крикнул он.
Габриэль улыбнулся.
Он так скучал по своему брату-близнецу, что это уже было физически больно.
Но с другой стороны, не так уж и плохо было иметь друга.
Майкл ждал на крыльце, когда Хантер зарулил на подъездную дорожку.
Габриэль шепотом выругался. Он снова убивал время дома у Хантера, уничтожая зомби на Xbox, после того как сходил в душ. Был двенадцатый час, и он надеялся, что его старший брат будет в кровати.
– Проблема? – спросил Хантер.
– Не уходи пока. Возможно мне понадобится авто для побега.
– Нужна поддержка?
Заманчиво. Габриэль заколебался.
Майкл поднялся с крыльца и поднялся на верхнюю ступеньку. Лампочку у двери заменили, и его волосы сияли в ее свете, оставляя лицо в темноте.
– Выходи из машины, Габриэль.
Хантер еще даже не припарковался.
– Твой выход.
Габриэль вздохнул и взялся за ручку двери.
– Езжай домой. Я совершенно точно не хочу тебя расстраивать.
Но когда Хантер вырулил обратно на дорогу, Габриэль почувствовал себя очень одиноким, стоя на тротуаре напротив своего брата.
Он расправил плечи и постарался выглядеть расслабленным.
– Почему ты меня ждешь? Думаешь, Хантер будет приставать ко мне?
– Где ты был?
Габриэль пожал плечами.
– Захватили бургер. Пошатались вокруг.
Майкл смотрел на него несколько более напряженно.
– И что ты делал вечером?
На секунду Габриэль представил, что бы подумал его брат, если бы он сказал ему правду?
Ему было интересно, о многом ли Майкл уже догадался.
– Не гони, Майкл. Что ты хочешь?
– Я хочу знать, не ты ли был причиной тех пожаров.
Слова ударили Габриэля как кулаком в лицо.
Так вот что его братец думает? Что Габриэль слонялся, преднамеренно устраивая пожары с целью убить людей?
На мгновение у него сбилось дыхание, ощущение предательства ранило сильнее всего. Как прошлым вечером, когда Ник украл весь его воздух. Только Ник не обвинял его в убийстве.
Тот момент братского единения, что возник между ними раньше вечером, полностью растворился в воздухе. Он был таким идиотом, допустив, что Майкл может быть его другом. Габриэль стиснул зубы и пошел мимо него по ступеням.
– Иди ты в задницу.
Его брат поймал его за руку.
– Ты делаешь это для того, чтобы отец Бекки вернулся? Ты хочешь, чтобы Проводники приперлись сюда? Скажи мне.
Не просто убийца, а тот, кто относится враждебно к семье. Габриэль выдернул руку и отодвинул его одним движением.
Майкл поймал и развернул его, прежде чем Габриэль успел зайти в дверь.
– Ты был весьма расстроен, когда свалил вечером. Куда ты ходил?
Габриэль пытался снова освободить свою руку, но у Майкла была железная хватка.
– Отпусти меня.
– Твою мать, я не могу помочь тебе, если ты не будешь разговаривать со мной.
– Помочь мне? Помочь мне? – Габриэль ударил его свободной рукой, достаточно сильно, прежде чем Майкл прижал его к стене.
– Да, – ответил Майкл и его голос был усталым. – Помочь тебе.
Габриэль пристально посмотрел на него, попытался вырваться, однако брат был на шесть лет старше и на 10 килограмм тяжелее, плюс ко всему он упирался ботинком в стену.
Габриэль выдавил из себя слова.
– Я ничего не делал.
– Ты говоришь совсем не так, будто ты ничего не делал.
Жизнь была бы намного легче, если бы Майкл был идиотом.
Майкл прищурился.
– С чего вдруг шатаешься с Хантером?
– А какая разница?
Габриэль бросился напротив руки брата, направив всю силу на него.
Майкл впихнул его обратно домой. Его голова ударилась об обшивку двери. Твердо.
Свет на крыльце на секунду защелкал и засверкал. Габриэль слышал, как брат затаил дыхание.
Этот звук наполнил Габриэля чувством стыда и гордости одновременно, тошнотворное ощущение эйфории наполнило его грудь, переместилось в желудок, но он смог встретиться глазами с братом.
Он передавал электричеству небольшие толчки, заставляя его сверкать вновь.
Не валяй дурака со мной, Майкл.
Майкл не двигался. Они стояли как замороженные несколько секунд, пока входная дверь не распахнулась.
Ник, с широко раскрытыми глазами и бледным лицом.
– Майкл. Отпусти его.
– Иди в дом, – сказал Майкл. Но его хватка уже ослабла.
Габриэль освободился, прополз вдоль обитой стены, пока не отошел на некоторое расстояние от своих братьев.
Но не такое расстояние, чтобы не ощущать их осуждения.
Вдруг ему не захотелось больше оставаться здесь. Он не хотел идти мимо них, подниматься по лестнице и делать обычные вещи, такие как чистить зубы или умываться, зная, что его братья считают, что он вышел из-под контроля. Не просто вышел из-под контроля, а стал убийцей.
Он не мог смотреть на своего близнеца, не желая обнаружить обвинение или неодобрение, или, черт возьми, хотя бы сожаление на его лице.
Он хотел убраться отсюда.
Но ему больше некуда было идти.
Габриэль шагнул вперед, снова распахнув дверь.
Он ожидал, что кто-то из них остановит его, схватит за руку, или позовет его по имени, или что-то еще. Он был готов спорить, бороться, но тишина сопровождала его до последней ступеньки.
Он никогда не чувствовал себя таким одиноким. Боже, все то время, пока он поднимался и хлопал дверью своей спальни, и закрывал ее на замок, его горло было будто стиснуто удавкой.
Господи, как он скучал по Нику.
Постучись, думал он. Постучись. Я извинюсь. Я объясню. Постучись.
Ничего. Ничего.
Он хотел спалить весь этот дом дотла.
Габриэль сел на полу под окном и уткнулся лбом в колени.
Он пребывал в таком запутанном состоянии, что если бы Лэйни сейчас позвонила, он рассказал бы ей все.
Он выудил свой телефон из кармана и уставился на него. Умоляя, чтобы это произошло.
Но и как все вокруг, телефон оставался безмолвным.
Всю ночь.
Глава 18
Лэйни пустила лошадь легким галопом вдоль тропинки в лесу, легкий ветерок дул ей в лицо, украдкой выдувая завитки волос из-под шлема. Солнце едва взошло, и потоки красного и желтого света пробивались сквозь деревья и освещали путь.
Вообще-то ей нельзя было кататься на лошади здесь в одиночестве, тем более, когда на ферме никого не было. Тем более без седла. Особенно с учетом того, что она оставила телефон в сундучке для одежды, и если она неудачно упадет, то у нее не будет никакой возможности позвать на помощь.
Опрометчиво. Но ей было все равно.
Телефон напоминал ей о той записке Габриэля, которую он накарябал в ее тетрадке.
Она долго смотрела на нее прошлым вечером.
Она даже набрала номер, но не нашла в себе смелости позвонить.
Тропа начала спускаться вниз, склон был пологий, но идя легким галопом, Лэйни пришлось переложить вес и сфокусироваться. Именно поэтому она поехала сюда. Наворачивать круги по арене бессмысленно, это совсем не помогало отвлечься от мыслей о Габриэле.
Как там Кара сказала? Он такой знойный, с ума сойти.
Так и было. И он тоже это знал. Он, вероятно, рассматривал Лэйни как победный трофей. Он из тех парней, которые составляют список всех девчонок в школе и ставят галочку напротив тех, с кем они уже закончили. Боже, она каждый день наблюдала, как он оценивал Тейлор.
Я тоже не идеален.
Это надолго заставило ее сердце трепетать в груди.
До тех пор, пока она не вспомнила, что у него в запасе наверняка достаточно таких шуточек.
Прохладный воздух придавал ее лошади бодрости, и она дернулась в сторону, когда на ее пути пролетела птица. Лэйни быстро похлопала ее по шее, проверила поводья, напоминая о том, что она тут, и все под контролем.
Ха. Под контролем.
Это было практически единственное место, где она ощущала контроль. Среди всего прочего.
И хотя бы лошадь ей удавалось в этом убедить. И лошадь успокоилась, перешла на плавный шаг, так что Лэйни могла так сидеть весь день. Тропа впереди была пустой, солнечный свет растекался неровным рисунком по траве. Спокойствие. Она закрыла глаза и сделала вдох.
Она летела по воздуху, никакой лошади не было под ней.
И тут она ударилась об землю.
Ее пальцы все еще крепко держали вожжи, один из тех навыков, к которому приучают с самого начала. Вероятно, поэтому лошадь и не могла убежать.
Но она не только не могла убежать, она продолжала тащить Лэйни.
Было больно.
Отпусти. Отпусти. Отпусти. Ее пальцы не слушались.
И затем у нее получилось. Лэйни свалилась в кучу у дороги. Если бы ее шлем мог защитить все тело. Она даже не ударила голову, и это было лучшее, что случилось. Ее бедро сделало доброе дело, и ее тело припомнит ей это завтра.
Лошадь наверняка перепугалась. Падение было одним из тех сложных случаев, когда животное внезапно исчезало из под тебя, не оставляя тебе ничего, за что можно было бы зацепиться, кроме грязи. Надо же быть такой дурой, чтобы закрыть глаза. Боже, ну какой еще идиот закрывает глаза, когда идет легким галопом по тропе?
Тот самый идиот, которому требуется еще 10 секунд, чтобы понять, что надо все-таки отпустить поводья.
Слава богу, что никого нет на ферме, хотя у нее не так и много времени. Если ее лошадь вернется назад без нее, – это будет ужасная расплата. Они позвонят отцу.
Как будто у него было мало разочарований в жизни.
Лэйни села на тропинке, отряхнулась и оценила потери. Ничего, в общем-то, не болело слишком сильно. Она оглянулась посмотреть, что же могло испугать животное, хотя иногда достаточно мелочи.
Но там кто-то сидел на тропинке. Сидел, отряхиваясь, повторяя все те же действия, что и она.
Твою ж мать, она сбила человека.
Она оставила свои очки в сундучке рядом с телефоном, так что она не могла разглядеть черты, но в солнечном свете ей удалось идентифицировать футболку, шорты. Кроссовки.
На секунду она прикинула последствия встречи с мужчиной наедине посреди леса, но она только что сбила его лошадью, и легкая учтивость вероятно не помешает.
Лэйни встала и направилась к нему. Ее колени не были в восторге от ее активности, да и ее голова была не в лучшем состоянии. Она стянула шлем и закрепила его на петле от ремня, откинула волосы, чтобы они не слиплись от пота на лбу.
– Вы в порядке? – спросила она. – Я дико извиняюсь, я была недостаточно внимательна, – она прервала извинения, в голове был голос ее отца. Если ты попадаешь в происшествие, не извиняйся.
Это сразу же подразумевает вину.
Но как она могла не извиниться?
Он уставился на нее, и она обнаружила, что это был не взрослый мужчина, а подросток, с темными волосами, она медленно сфокусировалась, подходя ближе, и разглядела черты лица.
Черты, которые привели к удивлению.
– Лэйни?
Она остановилась, как вкопанная.
– Габриэль? – Затем она заколебалась. – Или Ник? Извини.
– Это я. – Его голос был резкий. – Габриэль.
И в этот момент весь ее рационализм отправился прямиком вникуда. Он выглядел утомленным. Мятая толстовка, взъерошенные волосы. Тень на подбородке, которая за ночь превратилась в легкую щетину.
Раскаяние поднялось откуда-то изнутри. Она должна была позвонить. Он извинился и оставил свой номер, а она была так хороша, как будто дала ему пощечину.
Нет, она врезалась в него на лошади.
Ладно тебе, Лэйни. Он, похоже, с похмелья.
Она выпрямилась, согнула руки в локтях.
– Ты ранен?
Должно быть, он слышал, что ее голос стал тихим, потому что его лицо ожесточилось.
– Я в порядке. А ты?
– Я отлично.
Когда он встал и навис над ней, его выражение резко изменилось от уязвленности к неясной угрозе.
– Что ты здесь делаешь?
Ей всегда приходилось бороться со своими эмоциями, когда он выглядел так, как сейчас. Часть ее хотела убежать и вдохнуть чуть больше воздуха. Другая же часть хотела шагнуть к нему, просто почувствовать, на что это похоже – ощущать его тепло.
– Езжу на лошади, – сказала она. – Что ТЫ здесь делаешь?
– Бегаю, – сказал он так, будто это было очевидно, хотя именно так это и было. Его глаза пробежались по ее фигуре, и в этот момент ей очень хотелось, чтобы ее брюки наездницы не были столь обтягивающие.
– Я полагаю, я должен радоваться, что ты была не за рулем.
– Заткнись. – И тут она поняла, что он сказал. – Подожди. Ты где-то тут живешь?
Он поднял одно плечо и огляделся вокруг, хотя они были окружены деревьями, так что она понятия не имела, что он ищет.
– Нет. Я пробежал немного. – Он вытащил iPod из кармана своей толстовки и посмотрел на него. – Километров шесть примерно.
Лэйни моргнула.
– Ты бежал. Шесть. Километров?
– Да. Я не предполагал, что моя утренняя пробежка может накрыться к черту, но, возможно, это просто такая неделька.
Его голос был достаточно резким, она кожей чувствовала его раздражение. Но было похоже, что оно направлено не на нее. Он реагировал так, как реагировала бы ее лошадь – лягалась бы, если бы ей было больно. Лэйни нахмурилась, боясь затронуть больную тему, но так же боясь и не затронуть ее.
Она уже открыла рот, чтобы сказать, но слова застряли в горле, когда она увидела выражение его лица. Жесткий взгляд, упрямый подбородок. Руки в карманах, но выглядел он вовсе не расслабленным. Он выглядел так, будто старался сдержаться и никого не ударить.
Лэйни выдохнула. Она разгладила свою куртку по бокам.
– Мне надо идти. Поймать мою лошадь.
– Далеко?
– Что? – Она подняла брови. – О, она, наверное, ускакала обратно в конюшню. Около километра, я полагаю. Тропа петляет. Я просто не хочу, чтобы кто-то нашел ее и позвонил моему отцу. Если они узнают, что я была здесь одна…
Ее голос снова дрогнул. Габриэль просто смотрел на нее с тем необъяснимым выражением лица, потому Лэйни развернулась и пошла, сказав через плечо:
– Эй, я, правда, сожалею, что налетела на тебя. Ну, увидимся в школе.
Он ничего не ответил. Она слышала, как земля захрустела под кроссовками позади нее, и поняла, что он встал и продолжил свой бег в сторону дома или куда-то еще.
Затем он остановился позади нее, переходя на шаг.
У нее перехватило дыхание.
– Что ты делаешь?
– Ты полагаешь, я собираюсь оставить тебя одну посреди леса? Что, черт возьми, ты думаешь, я за человек?
Она взглянула на него. На его лице была полоска грязи, и ей потребовалось все ее самообладание, чтобы не потянуться и не убрать ее.
Она представила, каково это – почувствовать тепло его щеки?
Она сглотнула.
– Понятия не имею.
Габриэль фыркнул.
– Не думаю, что это правда.
Она ссутулилась и ощутила, как напряглись мышцы. Вести разговоры с ним было похоже на прогулку по минному полю. Она кусала губы и пыталась сконцентрироваться на том, чтобы держать рот закрытым.
Но через минуту она сказала.
– Я должна была заметить тебя.
В голосе была осторожность. Она не смотрела на него, опасаясь натолкнуться на очередную мину, готовую взорваться.
– У меня слишком громко играла музыка, – сказал он. – Я обычно не делаю так, когда бегаю, это отличный способ угодить под машину. Я даже не заметил, когда сошел с основной тропинки. Я просто... – Он заколебался.
Лэйни задержала дыхание. Ее отец однажды рассказывал ей, что лучший способ узнать правду – быть терпеливым слушателем и просто дождаться, когда тебе ее расскажут. «Все любят болтать», – сказал он тогда. «Фишка в том, чтобы позволить им говорить как можно дольше».
Габриэль оглянулся, издав разочарованный звук.
– Ты когда-нибудь делала что-то, чтобы выгнать прочь все мысли из головы?
Лэйни кивнула. Это она понимала.
– Так ты пробежал шесть километров?
Он пожал плечами и уставился на деревья, что окружали их.
– Мне надо было свалить из дома.
Слова вертелись на языке, и она практически видела рабочего, выбрасывающего предупредительный флаг у нее на пути. Действуй осторожно.
Она начала с безопасного.
– Я удивлена, что ты не бережешь всю эту энергию для тренировок. Они же после школы, верно?
Он покачал головой.
– Не для меня. Ты была права. Андерсон догадалась.
Лэйни остановилась как вкопанная.
– Что ты имеешь в виду, о чем догадалась?
Боже, если ее отец узнает, что она исправляла контрольную для одного парня, особенно для того сомнительного типа, он отправит ее в специальный интернат для девушек еще до того, как она сможет объяснить хоть что-то.
Да и какое объяснение она могла бы дать? Извини, папочка. Он был такой знойный.
– Не про тебя. – Его голос был ровный. – Она просто поняла, что я мухлевал.
– Так тебя исключили из команды? Ты отчислен? Да?
– Полторы недели. Она дала мне полторы недели, чтобы идеально выполнить домашнее задание и сдать тест по теме. После этого я могу тренироваться с командой. Если я сдам.
Она уставилась на него.
– Но это же отлично! Ты можешь просто выполнить работу и…
– Это не отлично. – Его голос стал ледяным. – Я даже не могу сделать чертово домашнее задание. Я не сдам тест.
– Но я все еще могу помочь тебе.
Он потянул руку и остановил ее.
– Да? Почему?
Ее дыхание сбилось, воздух метался по ее легким.
– Потому что, потому…
В его взгляде читалась ожесточение.
– Что, тебе хочется сделать очередную отметку в списке добрых дел? Помощь охреневшим учащимся в сдаче теста по математике? Почему тебе просто не наплевать, а, Лэйни?
Она дернулась назад. Его грудь быстро вздымалась и опускалась, и у нее было подозрение, что если она положит ладонь на его толстовку, она почувствует, что его сердце бьется также быстро, как и ее. Солнечный свет уже разливался между деревьями, и капелька пота поползла у нее по шее.
Внезапно он отвернулся и, глубоко выдохнув, провел рукой по волосам, откинув их назад.
– Извини. Дело не в тебе.
Лэйни хотелось положить руку на его плечо, но она не была уверена, как он на это отреагирует. Что он сказал? Мне надо было свалить из дома?
Ее голос по-прежнему был осторожный.
– Так твои родители были в бешенстве?
– Нет, – его руки обессилели, и он снова засунул их в карманы. Ему нужен был мобильник или что-то еще, чтобы она могла видеть, что он крутит что-то в руках. Он продолжил идти, ничего не говоря, и она поторопилась следом.
– Мои родители погибли, когда мне было двенадцать, – сказал он.
– Извини, – прошептала она.
– Моему старшему брату двадцать один, и он оформил опеку.
Она понятия не имела, что ответить.
Он мельком взглянул на нее.
– Это было пять лет назад, – сказал он спокойно. – Я справился с этим.
Она не могла поверить.
– Так значит, твой старший брат взбешен?
– Он будет взбешен, если узнает. Вчера мы крупно повздорили… по другому поводу.
У нее были ссоры с Саймоном, но ей казалось, что Габриэль не тот тип, который спорит с применением слов, слез и угроз рассказать родителям.
– Нет желания подливать масла в огонь, да?
– Типа того, да.
– Так Ник поможет тебе?
Габриэль заколебался.
– Не думаю, что это случится. – Еще пауза. – Мы с Ником не разговариваем.
Боже, какая боль была в этих словах. Она видела только отдельные кусочки в этой истории, как будто она читала в книжке только первые предложения в каждой главе. Произошло что-то значительное, и она просто не могла собрать эти кусочки вместе.
Он был временно исключен из команды, из спорта, который он обожал, даже Саймон практически молился на Габриэля и его спортивные способности. Он поссорился со своим братом-близнецом, а они, должно быть, были очень близки, так как раньше они незаметно сменяли друг друга, втайне от студентов и преподавателей.
И потом он искал ее в библиотеке. Он хотел поговорить с ней наедине. Он извинился, и она понимала, чего ему это стоило. Он видел ее насквозь, несмотря на всю ее защиту, и оставил совершенно очаровательную запись в ее тетрадке.
Нет, не очаровательную. Честную.
Отчаянную.
Это была не игра. Он действительно хотел, чтобы она позвонила.
Габриэль снова провел рукой по волосам.
– Извини, – сказал он, в его синих глазах была темнота и море эмоций. – Я затыкаюсь. Это была дерьмовая неделя.
Лэйни сделала глубокий вдох.
Затем она шагнула к нему, обвила руки вокруг его шеи и обняла его.
