Текст книги "Искра (ЛП)"
Автор книги: Бриджит Кеммерер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Глава 37
Габриэля отпустили.
В пять часов утра.
Он почти сутки ничего не ел и адски хотел спать. Мистер Форрест вез его домой, и из радио в его BMW доносилась легкая музыка. В такую рань, в субботу улицы были пустынны, тем более, что надвигался холодный циклон, и на лобовое стекло начали плюхаться капли дождя.
Отец Лэйни пробыл с ним всю ночь.
Габриэль откашлялся.
– Спасибо.
Это явно было не то, что следовало сказать, но он не был уверен, как еще он может выразить свои чувства.
– Мне не сложно подвезти тебя. Твой брат тоже всю ночь разбирался с полицией. Нет смысла его вытаскивать.
Майкл, вероятно, был в бешенстве.
– Нет. Я имею в виду, вообще за все.
Мистер Форрест взглянул на него.
– Знаешь, они все еще могут тебя арестовать. Если ты им дашь хоть малейший повод.
Габриэль провел пальцем вдоль шва на кожаной обивке и уставился в темноту.
– Вы советуете мне держаться подальше от проблем.
– Я советую тебе держаться подальше от пожаров. Даже не пытайся пойти и купить новую зажигалку.
Полицейские оставили у себя все, что они изъяли у него в школе и, наверняка, забрали все из его комнаты. У Габриэля было ощущение, что ему отрезали руку.
И он также переживал по поводу пожара, который он пропустил сегодня ночью.
– Я серьезно, – повторил мистер Форрест. Они подъехали к светофору и остановились, отец Лэйни посмотрел на Габриэля. – Я не волшебник. Если они поймают тебя на пожаре, особенно сейчас, будь уверен, тебе придется отвечать.
Габриэль кивнул.
– Я знаю.
Если бы он мог послать смс Хантеру, дать ему знать, что происходит, но телефон тоже остался в полиции. Слава богу, он был достаточно предусмотрителен, и сразу удалял все сообщения, касающиеся пожаров.
– Послушай, я знаю, я сказал, что не имеет значения, что ты делаешь, но мне надо знать. Лэйни тоже втянута в эти дела? Она переживает не самые легкие времена с тех пор, как ее мать ушла от нас.
– Нет, – Габриэль подвинулся на сидении и посмотрел на него. – Лэйни не втянута. Она не делает ничего плохого.
– Я однажды читал, что дети, которые получили ожоги на пожаре, могут начать экспериментировать.
– Нет! Она не делает никаких... экспериментов.
Он чувствовал себя даже более неловко, чем если бы отец Лэйни поинтересовался, занимались ли они с Лэйни сексом.
– Она никак не связана с пожарами. Я и про шрамы ее не знал до той вечеринки. Да никто не знал.
– А что с пентаграммами? Ты говоришь, она не связана с пожарами, а что, если она втянулась в какую-то секту?
– О боже, да никаких сект тут и в помине нет. Я даже не знаю, что означают эти пентаграммы.
И поскольку у него появился адвокат, у него не было возможности вытащить какую-то дополнительную информацию из маршала.
Мистер Форрест оглянулся.
– Что именно ты делаешь?
Габриэль уставился в окно. Мог ли он вообще когда-нибудь объяснить все это?
Туман в воздухе сменился дождем, и мистер Форрест включил дворники.
– Я сказал, что я помогу тебе, но я также собираюсь защитить мою дочь.
– От меня. Вы думаете, что Лэйни необходимо защищать от меня.
– Расскажи мне.
Габриэль стиснул зубы.
– А что насчет того спасения Вашей дочери и помощи Вашему сыну?
– Я помог тебе выбраться из тюрьмы. И это не значит, что я собираюсь помогать тебе, втянуть мою дочь в какое-нибудь опасное мероприятие.
Он снова взглянул на него.
– Прости, конечно, но я предпочел бы, чтоб она встречалась с кем-то, кого не разыскивает полиция.
Габриэль потянулся, схватил свой рюкзак, что лежал на заднем сидении и положил его к себе на колени.
– Выпустите меня.
К его удивлению, мистер Форрест свернул прямо здесь на обочину шоссе Ричи. Он нажал кнопку и разблокировал двери.
Габриэль уставился на него.
– Я никогда не обижал Лэйни.
– Я буду признателен, если ты и в дальнейшем не будешь этого делать.
– Это все?
Мистер Форрест осмотрелся.
– Ты блефовал насчет того, чтобы выйти из авто?
Габриэль схватился за ручку двери. Когда он спрыгнул в песок и щебень, ощущая как капли дождя стекают вниз под его воротник, он заколебался, прежде чем закрыть дверь.
– Вы же в курсе, что у меня даже нет телефона.
– Сейчас неподходящее время для шуток про дымовые сигналы?
– Иди ты в задницу.
Габриэль захлопнул дверь.
BMW встроился в поток машин и покатил по шоссе. Габриэль смотрел, как он уезжает, ожидая увидеть свет тормозных фонарей или какой-то сигнал о том, что тот просто испытывает его. Как и он сам сделал, на самом-то деле.
Но затем машина взобралась на холм и скрылась из виду.
Оставив Габриэля в одиночестве.
Он натянул капюшон своей толстовки и вздрогнул. Он был всего-то в полутора километрах от дома, но усталость ощутимо прибавляла вес его рюкзаку, а голод тем временем скручивал его желудок изнутри. Из-за темноты и дождя ему хотелось свернуться калачиком прямо здесь, на обочине, и ждать рассвета.
Он с силой заставил себя двигаться.
И опять это чувство, если бы только зажигалка была с ним, тогда бы он покатал в ладонях огонек, и ему бы стало лучше.
Он пнул кучу придорожного мусора, и листья и ветки разлетелись в разные стороны вдоль мокрого асфальта.
Он нагнулся и взял крупную ветку в руку. Снаружи кора была мокрой от дождя, но он легко разломил веточку пополам. Внутри она была сухой и неровной, бледный участок хрупкой древесины, едва различимый в темноте.
– Гори, – прошептал он.
Вначале ничего не произошло.
Но затем, с искрой и мерцанием, зарделось пламя.
Он практически немедленно погасил огонь в ладонях, его сердце было готово выпрыгнуть из груди.
Контроль. Он сделал это.
Пройдя по дороге сотню метров, он сделал это снова, некоторое время укачивал огонек в ладонях, словно в колыбели, защищая его от дождя, вдыхая силу в хрупкое пламя, и когда из-за холма появились встречные огни, он снова уничтожил его.
Только для того, чтобы создать его вновь, когда он останется наедине с темнотой.
В этот раз он позволил пламени сжечь всю ветку, пока не оказалось, что Габриэль удерживает в ладонях просто сгусток огня, который трепыхается между его пальцев.
Он погас сразу, как только капли дождя скользнули по рукам, но теперь Габриэль стал более уверен в себе. Еще одна веточка, еще одна искра, еще одно пламя.
Этот огонек продержался до тех пор, пока он не свернул на улицу, ведущую к его дому, тогда он затушил пламя и выпустил его, словно дым между пальцами.
После ночи в отделении полиции, после спора с отцом Лэйни, после полнейшей неспособности защитить Лэйни, или спасти Саймона, или разобраться, кто же был поджигателем, это новое умение контролировать огонь наполняло его какой-то гордостью.
Это разбудило в нем желание встретиться со следующим пожаром, чтобы проверить свои способности.
Как только он осознал в себе это желание, Габриэль уничтожил его в зародыше, так же быстро, как до этого он уничтожил пламя в ладонях. Не может быть никакого следующего пожара. Ему надо остановиться.
Но сегодня ночью где-то был пожар. Ему следовало быть там. Он мог помочь.
К тому времени, как он добрался до дома, моросящий дождь промочил его толстовку, и, похоже, добрался до учебников в его рюкзаке. Майкл устроит ему взбучку, но Габриэль испытывал такое облегчение от того, что добрался до дома, что ему было все равно. Он готов был слушать все, что его брат будет раздавать ему направо и налево.
На первом этаже в окнах горел свет, и на подъездной дорожке была припаркована незнакомая машина. Она не была похожа на полицейскую, но, тем не менее, Габриэля охватило беспокойство.
Он обнаружил, что дверь не заперта, и из дальней части дома доносились сердитые голоса. Майкл с кем-то спорил, достаточно громко, так что он, скорее всего, не заметил, что в двери кто-то зашел. Напряжение в воздухе росло все сильнее, оно было почти осязаемым, и Габриэлю надо было просто проскочить сквозь двери.
Как он мог видеть, дом не был в беспорядке, возможно полиция обыскала только его комнату. Он бросил шмотки в прихожей и направился на кухню.
Спор прекратился, как только он вошел в двери.
Майкл стоял за кухонным островком, в его глазах был гнев, хотя на его лице было заметно облегчение, когда он увидел Габриэля. Бекка прижалась поближе к Крису, они сидели на другом конце стола, они выглядели уставшими и опустошенными. Хантер сидел рядом с ними, одновременно с выражением вины и облегчения.
У другого края стола стоял источник споров, Билл Чендлер, отец Бекки.
Майкл провел ладонью по волосам.
– Слава Богу. Мистер Форрест звонил и сказал, что ты выскочил из авто.
– Потому что он вел себя как урод.
Габриэль еще раз окинул взглядом комнату, как будто он мог не заметить своего брата-близнеца с первого взгляда.
– А где Ник?
Билл сделал шаг вперед и указал пальцем на Габриэля, хотя сам все еще спорил с Майклом.
– Только оттого, что он сейчас вернулся домой, вовсе не следует, что сложностей больше не будет. Я просил вас залечь на дно. Я говорил вам, что только так я смогу вас защитить.
– Где Ник?
– Когда появились полицейские, я попросил Ника и Криса не приходить домой, – сказал Майкл.
– Но сегодня был еще один пожар, – сказал Хантер. Его голос был тихим.
В нем слышалось облегчение, новый пожар случился, когда у Габриэля было самое железное из всех возможных алиби. Но если Ник был как-то вовлечен в это, то ощущение тревоги превращалось в удушающую панику. Он почти не мог дышать. Было ли отцу Лэйни что-то известно об этом?
– Где он?
– В госпитале, – сказал Крис.
– Он с Квин, – добавила Бекка. – Пожар случился в ее доме.
– Ник в порядке, – сказал Майкл. – Они попросили его остаться на ночь для обследования, и они не разрешили ему уйти без того, чтобы кто-то из взрослых не расписался за него. Я просил отца Лэйни не говорить тебе об этом.
– И, да, Квин тоже в порядке, – снова добавила Бекка. – Ник ее вытащил и вернулся за ее младшим братом.
Габриэль вспомнил, как рассказывал Нику про пожары, и тот прокомментировал, что он не чувствует в себе достаточно силы, чтобы идти на пожар вместе.
Мог ли Ник рискнуть, просто для того, чтобы что-то доказать себе?
Габриэль смотрел на своего старшего брата, ощущая вину и немного презрения к себе, и эти чувства притупляли тревогу, и одновременно душили его.
– И ты просто оставил его в госпитале. Одного?
– Что, черт возьми, ты хочешь, чтоб я сделал?
Внезапно у Майкла стал такой вид, будто он готов сию минуту ударить кого-нибудь, и его слова для Габриэля были словно пощечина.
– Ты был в отделении полиции, Ник был в больнице, и я не мог помочь ни одному из вас, потому что здесь в доме всю ночь была полиция, они обыскивали дом. Я провел недели, пытаясь хоть как-то помочь тебе, и ты так и не сказал мне всей правды о том, что ты делаешь. Отцу Лэйни удалось тебя вытащить из-под стражи, и вместо того, чтобы понять, как отблагодарить его, ты попросил его высадить тебя посреди трассы. Мы все находимся в опасности, и ты притащил неприятности прямо к нашему порогу. И после всего этого ты собираешься обижаться на меня?
Габриэль вздрогнул.
– Я говорил тебе, – отрезал Билл. – Я говорил тебе, что это случится, если вы не будете держать свои способности под контролем.
– Мы не устраивали эти пожары, – вставил Хантер. – Мы помогали. Иначе бы люди погибли.
Впервые Габриэль подумал, что он увидел вину в его выражении лица.
Напряжение в груди отпустило, он знал, что не одинок, он знал, что кто-то разделяет вину вместе с ним.
Затем отец Бекки сказал:
– Люди умрут. Все, кто находится в этой комнате. Когда Проводники обнаружат все это.
– Они возможно уже в курсе, – сказал Габриэль.
Когда все повернулись и посмотрели на него, он продолжил:
– Когда полиция допрашивала меня, они меня спрашивали про пентаграммы, что были нарисованы на всех подожженных домах.
Брови Хантера взлетели вверх.
– Пентаграммы? Ты не говорил, что видел их.
– А я и не видел ничего такого.
Билл повернулся к Хантеру, он был в ярости.
– Ты говорил мне, что ты хочешь уважать профессию своего отца. Ты говорил мне, ты хочешь знать, что делать.
Габриэль взглянул на Хантера. Его друг никогда не упоминал отца Бекки, никогда не упоминал никаких переговоров после той их встречи на Фуд-корте.
Билл продолжал.
– Ты хотел что-то доказать себе, я прав? И я просил присматривать за Габриэлем Мерриком, и ты?
Хантер вскочил со стула.
– Именно это я и делал!
– Что ты сейчас сказал? – спросил Габриэль. Новое чувство кольцами поднялось в его груди, чувство горькое и пугающее.
Но в комнате воцарилась поразительная тишина.
Габриэль в упор смотрел на Хантера.
– Так вот почему ты пошел за мной той ночью.
– Чудненько, – сказала Бекка. Она тоже внимательно смотрела на Хантера. – Ты всех вокруг себя вводишь в заблуждение, да?
Хантер покачал головой.
– Нет, это не то, это не было…
Но Габриэль уже стремительно направился вниз по коридору к входной двери.
Майкл поймал его, схватив за руку, и оттащил от двери прежде, чем тот успел открыть ее.
– Ты никуда не пойдешь.
Габриэль был готов к борьбе.
– Пусти меня, черт тебя дери.
– Нет, – Майкл с силой тряхнул его. – Ты никуда не пойдешь. Ты понимаешь меня? Я свяжу тебя, если будет такая необходимость.
Габриэль смотрел прямо в глаза своему брату и видел в них ту же самую усталость и гнев, которые, он был уверен, были отражением его собственных чувств.
Он хотел бороться, но он слишком устал для этого.
– Хорошо, – сказал он. – Я пойду в свою комнату.
Майкл отпустил его.
И Габриэль побрел по лестнице.
Один.
Глава 38
Габриэль думал, что вся школа обсуждает его, когда он был отстранен от тренировок по баскетболу.
Но, конечно, ничто не могло сравниться с тем, что его арестовали в кабинете наставника и вывели из школы в сопровождении полиции.
Все реально стояли с открытыми ртами, когда он проходил мимо них. Ребята, которых он даже не знал, пялились на него во все глаза.
– Хочешь, я пойду с тобой на первую пару? – спросил Ник.
– Мне не пять лет, – фыркнул Габриэль. Он швырнул учебники в свой шкафчик и выбрал из них те, которые ему потребуются на утренние пары.
Будто это имело значение. Будто он был в состоянии сконцентрироваться на уроках.
Он не хотел идти в школу, но, черт возьми, ему однозначно надо было выбраться из дома. Майкл практически забаррикадировал дверь в его комнату. Попытка побега с целью пробежки, обернулась для него прямо таки святой инквизицией.
На самом деле, скорее всего, к лучшему. Он не мог бегать, не думая о Лэйни, о том, как в последнюю из встреч он пробежал почти десять километров, чтобы добраться до конюшни, где она занималась.
О том, как он спас ее жизнь.
О том, что он понятия не имел, все ли с ней в порядке.
Ник все еще стоял рядом и изучал его с тем же выражением лица, с которым он смотрел на него с момента возвращения домой из больницы.
– Иди, – сказал Габриэль. – Ты опоздаешь, а я знаю, как ты ненавидишь опаздывать.
Его близнец не шелохнулся. Габриэль потянул замок и застегнул рюкзак.
– Иди, Никки. Я буду вести себя наилучшим образом. Я обещаю. Я даже сделал всю домашку.
Потому что все равно ему было абсолютно нечего больше делать в выходные. С момента, как он вернулся домой, он был весь как на иголках, ожидая, что вот-вот что-то произойдет. Или полиция вернется и арестует его снова. Или появятся Проводники. Или появится дополнительная информация о пентаграммах.
Ничего.
Ник внимательно посмотрел на него.
– Ты же не собираешься никого убивать в коридорах, не так ли?
Он намекал на Хантера. Хотя Габриэль не слышал от него никаких вестей, ну и не то чтобы он сидел и ждал звонка.
Габриэль покачал головой.
– Ты серьезно?
– Господи, Ник! – Габриэль легко толкнул его. – Иди, давай.
Все студенты, что стояли неподалеку, внезапно затихли. Он практически слышал, как все затаили дыхание, как будто он собирался вытащить оружие. Если бы он знал, какие именно истории о нем растеклись по школе. Хотя он вполне мог себе представить, особенно с учетом того, что были выходные, и у народа было полно времени для фантазий.
Габриэль закинул рюкзак на плечо и развернулся перед братом.
– Хорошо, тогда пойду я. Увидимся за обедом.
Толпа расступилась.
На первой паре преподаватель выглядела удивленной, увидев его, и может быть даже слегка напуганной. Студенты пересели подальше, оставив места вокруг него пустыми. Никто не разговаривал с ним, но он ощущал прямо-таки передоз внимания с их стороны к своей персоне. Из-за этого ему хотелось сделать хоть что-то, чтобы оправдать ту репутацию, которую он заработал себе накануне. Но в его голове все еще звучали слова отца Бекки, произнесенные на кухне.
Люди умрут. Все, кто находятся в этой комнате.
Он сгорбился за своей партой и притворился, что он невидимый.
Люди уже или погибли, или были достаточно близки к этому. Пентаграммы указывали на Стихии, но он не мог продумать до конца причину их появления.
Сначала пожар на конюшне у Лэйни, потом пожар в доме Квин. Может, их как-то пометили? Но в этом же не было никакого смысла, или был? Все Стихии в городе знали, где живут Меррики, и они пометили их дом краской, нарисовав пентаграмму, когда отец Бекки впервые появился в городе. Если у них была задача разобраться с братьями Меррик, они бы просто могли спалить их дом.
И что насчет невинных людей, чьи дома были сожжены дотла?
Он смотрел на часы, время подобралось ко второй паре. Затем к третьей.
И тогда он увидит Лэйни.
У него в рюкзаке все еще лежала записка от нее, немного влажная после его прогулки под дождем, но все еще читаемая.
Ты меня боишься?
Чуть-чуть.
Когда он пришел на математику, ее еще не было в классе, и он вытащил свою домашку из пачки тетрадок и швырнул в корзину для тетрадей на столе мисс Андерсон.
Учитель посмотрела на него, когда он проходил мимо, и она была первой, кто не смотрел на него так, словно в ожидании, что он обольет ее стол керосином и подожжет.
– Мистер Меррик.
Он остановился, его пальцы с силой вцепились в рюкзак. Он не хотел смотреть на нее, не хотел ничего делать, чтобы не ухудшить отношения, которые и так были напряженными.
–Да, – сказал он.
Она вытащила из корзинки тетрадь, которую он только что положил, посмотрела на нее, затем на Габриэля.
– Я так понимаю, выходные были серьезным испытанием?
Испытанием. Очень смешно. Он встретился с ней взглядом, понимая, что в его глазах отчетливо читалось "не трогайте меня сегодня".
– Бывало и получше.
– Ты в порядке?
Вопрос был для него неожиданностью, особенно с учетом того, что в ее взгляде действительно читалось искреннее беспокойство. Она была первым человеком, который спросил, как у него дела, с тех пор как его арестовали.
Его защитные рефлексы обострились, и он был готов что-то ответить ей, что-то такое, чтобы оттолкнуть, обвинить во всем, потому что если бы она его не застукала за списыванием, он все еще был бы в баскетбольной команде. Ему бы никогда не потребовалась помощь Лэйни, и он бы никогда не поругался бы с ее отцом. И он бы никогда не попал на свой первый пожар.
И та девчонка бы погибла. Вместе со всеми остальными, кого ему удалось вытащить из огня.
Он сделал глубокий вдох, ощущая, как его плечи поникли.
– Да.
Затем, прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, он протиснулся мимо ее стола и прошел к своему месту.
Тэйлор Морриси сегодня не сидела перед ним, не демонстрировала декольте и не взмахивала томно волосами. Габриэль окинул взглядом класс, она сидела на отдельной парте в другом конце класса и смотрела на него, словно он был серийным убийцей.
Он хотел подколоть ее, но у него тупо не было на это сил.
И в этот момент в класс вошла Лэйни.
На ней были джинсы и сапожки, отороченные мехом снаружи, которые, похоже, сейчас были в моде и нравились девчонкам, и водолазка насыщенно лилового цвета. Никакой косметики и те же очки.
Ее волосы были распущены, струились по плечам, прямые и блестящие.
Абсолютно обычная, наверное, но Габриэль не мог отвести от нее глаз.
Особенно, когда их взгляды столкнулись, и что-то внутри него дрогнуло.
В ее глазах он увидел облегчение и желание, досаду и отчаяние, и он знал, что в его взгляде отражается все то же самое. Если бы он мог обнять ее, прижаться губами к ее щеке и шепотом обещать, что он никогда не причинит ей боли. Что он всегда будет ее защищать, что его не волнует, что все остальные думают о нем, что он будет делать для нее все, что только потребуется, всегда.
– Эй, – окрикнула Тэйлор. – Посмотрите-ка, кто-то решил сегодня нарядиться, как будто он не зануда-неудачник.
Девчонки вокруг нее прыснули от смеха.
– Так, достаточно, – сказала мисс Андерсон.
Лэйни покраснела, протиснулась мимо стола учителя, ее взгляд уперся в пол. Она уселась на стул рядом с Габриэлем.
– Привет, – прошептал он.
Ее немного нервные движения успокаивали. Она посмотрела на него сквозь спадающие пряди волос.
– Привет.
– Посмотрите-ка, – громко заявила Тэйлор. – Жертва пожара и поджигатель. Прямо как Ромео и Джульетта, да?
Габриэль завертел головой, но, прежде чем он успел произнести хоть слово, Лэйни схватила его за руку.
– Не надо, – прошипела она. – Все, что ты скажешь, они используют против тебя.
Он запихнул в себя слова обратно и уставился вперед.
– Не обращай на них внимания, – прошептала Лэйни. Она отпустила его руку и тихонько сдавила его плечо. – Просто сдай свою тетрадку.
Габриэль повернулся и посмотрел на нее. Вся его жизнь катилась к чертям, но ее присутствие здесь было словно луч света в непроглядной тьме.
– У тебя волосы распущены.
Она слегка покраснела и убрала свою руку.
Он поймал ее ладонь и просунул свои пальцы между ее, сцепив ладони.
– Это красиво.
– Спасибо, – прошептала она.
Он отпустил ее ладонь, прежде чем мисс Андерсон начала говорить.
Габриэль все никак не мог сконцентрироваться на уроке, его мысли возвращались к тому ощущению, когда Лэйни схватила его за руку, вместо того, чтобы думать о сумасшедших событиях выходных.
Еще одна записка появилась на середине парты.
Я рада, что ты в порядке.
Он бросил взгляд направо. Ее щеки были розовые, и он мог держать пари, что ее сердце пытается выпрыгнуть у нее из груди.
Он написал в ответ.
Я рад, что и ты в порядке. Спасибо за помощь твоего отца.
Щеки стали еще розовее. Он смотрел, как она берет карандаш и опускает его на бумагу.
Он не хотел тебе помогать.
Как будто это было удивительно. Но мисс Андерсон в этот момент наблюдала за классом, вместо того чтобы писать на доске, и ему пришлось подождать, прежде чем написать ответ.
Что ты хочешь?
Выражение лица Лэйни было сосредоточенным, когда она развернула записку. Затем она быстро написала.
Я хочу понимать, как ты делаешь то, что ты делаешь.
Он долго смотрел на эти слова и думал, как много она может знать. Как много она смогла понять. Она внимательно смотрела на него, он чувствовал это.
В конце концов, он кивнул, затем начал писать.
На перерыве во время пятой пары? В библиотеке?
Она ничего не написала в ответ, только развернула и кивнула, затем уставилась обратно в свою работу.
Он справился с домашкой, но Габриэль не понимал ни слова из того, что говорила мисс Андерсон. Он продолжал бросать взгляды на Лэйни, борясь с тем, чтобы держать свои руки в покое, он хотел дотронуться до нее и провести рукой по ее волосам, коснуться ее ладони, взять ее за руку и ощущать ее присутствие, чтобы ощущать равновесие.
Затем прозвенел звонок, и Лэйни стала собирать свои вещи.
– Увидимся, – прошептала она. Ее рука едва ли коснулась его, когда она протискивалась мимо его парты.
– Увидимся, – повторил он, собирая свои вещи, чтобы выйти из класса.
Но мисс Андерсон внезапно возникла на его пути.
– Я с удовольствием могу отметить, что твои работы стали лучше.
– У меня есть наставник, – ответил он. Когда она с удивлением подняла брови, он пожал плечами и сказал: – Я просто хочу обратно в команду.
Забавно, насколько бессмысленной сейчас казалась ему идея о баскетболе.
– Хорошо, – сказала мисс Андерсон, – я надеюсь, это означает, что ты готов сдать тестовый экзамен сегодня после обеда.
– Подождите, это...
– Мы договаривались на сегодня. У тебя же перерыв во время пятой пары?
Боже, как будто он мог помнить про тест по математике после всего того, что произошло. Эта дама не даст ему расслабиться. Он бросил взгляд на дверь, но Лэйни уже давно ушла. У него даже не было возможности отправить ей сообщение.
– Я… послушайте, мне надо…
– Я бы хотела дать тебе побольше времени, – мягко сказала она. – Я знаю, что ты не сосредоточен сегодня.
Он выдохнул.
– Да. Больше времени, это было бы замечательно.
– Я не могу. Я и так уже сделала тебе исключение, позволив сдать экзамен.
Он сжал руки в кулаки.
– Меня не волнует больше ситуация с баскетбольной командой.
– А тебя волнует вопрос выпуска? Потому что прямо сейчас у тебя в журнале стоит ноль. И, с учетом событий пятницы, школьный наставник спрашивал меня об этом. Я ответила, что у тебя по расписанию сегодня экзамен.
Габриэль отчаянно хотел стукнуть по чем-нибудь.
– Послушай, – сказала она. – Просто сдай экзамен. Я видела твои работы за последнюю неделю. Они хорошие. И я могу помочь тебе подтянуться после низких оценок. Но я не смогу помочь тебе, если у тебя не будет вообще никаких оценок.
– Я не могу, – произнес он. – Мне надо идти кое-куда.
– Куда?
Почему-то он подумал, что информация о том, что ему надо встретиться с девчонкой, не будет здесь уместна.
Выражение ее лица стало жестким.
– Я объясняю тебе, что ты завалишь предмет. Ты не сможешь закончить год. Я понимаю, что прямо сейчас для тебя это, возможно, не имеет значение, но я уверяю тебя, это будет иметь значение в долгосрочной перспективе.
Он фыркнул. В долгосрочной перспективе. С учетом утренних субботних комментариев Билла Чендлера, он даже не знал, есть ли у него вообще шансы на долгосрочные перспективы.
Но потом он осознал, что у него есть один последний вариант.
Голос Лэйни эхом звучал у него в голове, то, как она отчитывала его за списывание.
Он потряс головой.
– Пятая пара, – сказал он. – Хорошо. Я буду.
А сейчас ему просто необходимо было отыскать Ника.
