Текст книги "Искра (ЛП)"

Автор книги: Бриджит Кеммерер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 23

Габриэль догнал ее на выходе со двора дома Хизер. Лэйни шла, спотыкаясь, руками она закрывала лицо и неудержимо всхлипывала.

Он схватил ее за руку. Черт, его голос все еще дрожал.

– Лэйни! Лэйни, пожалуйста. Позволь мне.

Она повернулась к нему и ударила кулаками по его груди. С учетом ее комплекции, удар был на удивление сильным и подогрел бушующую в нем ярость.

– Как ты мог, – кричала она сквозь слезы. – Как ты мог так поступить?

– Пожалуйста. Я не знаю…

Она толкнула его снова.

– Как ты можешь так сильно меня ненавидеть?

– Но я не ненавижу тебя. – Он поймал ее руки. – Я не знал, что ты здесь. Я бы никогда…

– О, Господи, умоляю, просто отпусти меня. Пожалуйста.

Она боролась с ним, и мысль о том, что она пыталась драться с Райаном Стейси, вызвала у него приступ тошноты. Он отпустил ее.

Она, продолжая пошатываться, направилась через газон.

– Мне надо убираться отсюда.

– Позволь мне подвезти тебя. Я могу отвезти тебя домой.

– Я не могу идти домой. Просто уходи. Ты сделал это.

– Черт побери, Лэйни.

Он поймал ее снова, посмотрел на ее испуганное лицо, ее спутанные волосы. Боже, она просто убивала его, это было в каждом ее жесте, в каждом шаге.

– Я не делал этого. Я бы никогда не сделал. И я клянусь тебе, если ты не позволишь мне увезти тебя куда-нибудь отсюда, я вернусь обратно и сломаю шею этому уроду.

Лампы на крыльце заискрили.

Лэйни отскочила и всхлипнула. Ее трясло, и Габриэль понятия не имел, было ли причиной то, как повел себя Райан, или то, как он ведет себя прямо сейчас.

Но, по крайней мере, она смотрела на него широко открытыми глазами и изучала его лицо.

– Пойдем, – сказал он.

Она сделала глубокий вдох, затем кивнула.

Габриэль нашел машину у дороги чуть дальше от дома. Лэйни защелкнула ремень и плотно скрестила руки на груди еще до того, как он сел в машину, и сосредоточилась на видах за окном. Это напомнило ему тот первый раз, когда он подвез ее до дома. Когда она так яростно объявила ему, что она не Хизер Кастелин.

Абсолютно верно.

Габриэль завел двигатель и поехал в направлении города. У него в мыслях не было определенного маршрута, но она сказала, что она не может пойти домой, и он, черт возьми, определенно не мог ее привезти к себе.

Когда они остановились у знака стоп, он взглянул на нее.

– Он сделал тебе больно?

Она не отводила взгляда от окна.

– Нет.

Тысячи вопросов крутились у него на языке, но она была слишком закрыта для вопросов сейчас. Она может выскочить из машины, если он будет настаивать.

Ему хотелось убить Тейлор. Ему следовало попросить Криса швырнуть эту дуру в бассейн.

Воздух был острым и искрил от напряжения. Габриэль протянул руку и включил радио, поставив громкость на минимальный уровень. Одна из баллад заполнила гитарными переливами пространство в машине, что-то такое, что должно было быть медленной песней, но на самом деле не было ей.

Наконец напряжение в ее руках спало, но лишь немного.

– Я такая идиотка. Я должна была понять.

Ее голос был потерян в эмоциях, и она аккумулировала всю свою внутреннюю силу, что, он знал, была в ней.

– Это не твоя вина, – сказал он.

–Я знаю, – сказала она. – Поверь мне, я посещала все занятия после школы. Та девчонка, что помогала мне, тоже туда ходила.

– Бекка. Она подружка моего младшего брата.

Лэйни вытерла глаза, она выглядела уже скорее злой, нежели расстроенной.

– М-да, ну и этого гада тоже не стоит обвинять во всем. Я вела себя как полная идиотка.

– Все-таки, что ты тут делала? – спросил он. – Мне казалось, ты на дух не переносишь Тэйлор и Хизер, и всех этих «красоток».

– О, да, так и есть, не переживай. – Она сделала паузу, и начала кусать губы. – Они обхитрили меня, уболтав прийти.

– Они обхитрили тебя? Как?

Она снова уставилась в окно.

– Это неважно.

Габриэль остановил машину на светофоре около перекрестка с шоссе Ричи. Он повернулся и посмотрел на нее.

Лэйни, со всей очевидностью, не собиралась смотреть на него.

– Хочешь кофе? – спросил он.

На секунду она задумалась.

– Пожалуй, да.

Он оставил ее в машине, припаркованной напротив Старбакса, и через некоторое время вернулся с двумя стаканами с дымящимся кофе, пачкой салфеток и несколькими упаковками влажных платочков, которые бармен вытащил для него из-под стойки, по его просьбе.

Лэйни встретила его удивлением, взяла один платочек и промокнула щеки.

– Спасибо.

Он ехал вниз по дороге Форт Смолвуд, туда, где асфальт превращался в дерьмо и знак, который оповещал о том, что это окружной парк, казался брошенным и забытым много лет назад. Парковка никем не обслуживалась, и ворота всегда были открыты. Позор, потому что парку принадлежала длинная полоса пляжа, хотя и выход в залив для купания был не везде. Иногда днем тут гуляли дети и качались на старых качелях, но в других парках были более новые качели, так что сюда заходили редко.

Они с Ником все время приходили сюда, чтобы поупражняться с огнем и ветром.

Габриэль припарковал внедорожник. Как обычно парковка была пустынна.

– В багажнике есть кресла, – сказал он, – на случай если ты хочешь посидеть у воды. Или мы просто можем откинуть крышку багажника и посидеть на нем.

Она облизнула губы, продолжая смотреть в окно.

– У нас не будет проблем оттого, что мы здесь?

– Весь этот полуостров – национальный парк, но никто сюда больше не ходит. – Затем он уловил ее тон. – Нам не обязательно оставаться здесь, – сказал он,– но тут тихо и славно, и никто не побеспокоит нас.

Лэйни отпила кофе, обняв стакан обеими руками, как ребенок.

– Хорошо, – Она сделала паузу. – Крышка багажника меня устроит.

Он заглушил двигатель, но оставил радио, из колонок тихонько лилась музыка, растворяясь в ночи. Единственный свет шел от лампы в крыше авто и от отдаленных промышленных объектов, на другом берегу. Они сидели на крышке багажника, и ее лицо было в тени, был виден только силуэт. Сверчки и древесные лягушки пели в отдалении, и если прислушаться, можно было услышать, как волны ударялись о прибрежные камни.

Она устроилась на краю крышки, натянув юбку на бедра, хотя юбки явно не хватало для того, чтобы скрыть много.

Это снова заставило его вспомнить про Райана Стейси, и Габриэль почувствовал, как его руки сдавили чашку с кофе. Он стиснул зубы и уставился вдаль, в темноту.

– Я не знал, что это была ты, – сказал он.– Я сидел в 30 метрах и видел, как двое обнимаются.

– Мы не обнимались.

– Но я же мог остановить его.

– Ты остановил. Я позволила ему себя поцеловать.

Она позволила ему... она позволила этому парню, она...

Лэйни посмотрела на него.

– Ты остановил его раньше, чем он успел сделать что-то еще. – Она подцепила крышечку на стакане с кофе, в ее голосе была горечь. Нет, сожаление. – Я должна была понять.

Габриэлю следовало справиться со своими мыслями, пока он не воспламенил машину.

– Что, черт возьми, тебя вообще смогло заставить пойти на эту вечеринку?

– Это глупо, – она убрала прядку волос за ухо. – Моя мама всегда хотела, чтобы я выглядела так же, как эти девчонки. Она подружилась со всеми мамочками и умоляла меня проводить время с их дочками. Она покупала мне дорогие шмотки. Каждый день она приходила из магазинов с очередными покупками, с какими-то супер-новинками. Я никогда не носила их. Что-то я выкидывала в корзину с вещами на благотворительность в школе. Что-то я засовывала поглубже в свой шкаф. Я ненавидела эти вещи. Я ненавидела ее.

Он вспомнил тот разговор в ее комнате.

– Ты не хочешь быть совершенством?

– Типа того. – Она заколебалась. – Я никогда не смогла бы быть совершенной, и она знала об этом. Я думаю, что в этом и был весь смысл. Это все было большим притворством, прикрытием что ли. Тряпки, верховая езда, все это было одним большим обманом. Ее идеальная, ее безупречная дочь.

Габриэль вспомнил, что говорил Райан до того, как он ему врезал. Она вся дефектная там.

Это заставило его вспомнить о том мгновении в лесу, когда он хотел поцеловать ее. Он положил руки ей на талию, и она отскочила назад.

Правильно ли он понял этот жест тогда.

Лэйни повернулась и посмотрела на него, ее взгляд был острый и пронизывающий.

– Как много ты видел? Когда он… ну ты знаешь. Как много ты видел?

Габриэль выдохнул и провел рукой по волосам.

– Там было темно, – искренне сказал он. – Почти ничего.

– Ну, давай.

Ее голос был твердым.

Он подвинулся и посмотрел на нее. Свет за ее спиной делал цвет ее красной водолазки почти сияющим.

– На самом деле. Он не задрал твою кофту выше лифчика. Честно, с учетом освещения, я держу пари, Тэйлор не смогла снять много на свой телефон.

– Черт, она такая стерва! – Лэйни издала рычащий и рассерженный звук. – Поверить не могу, что ты с ней спал.

Габриэль чуть не уронил стакан с кофе.

– Что??? Кто, твою мать, тебе наплел, что я с ней спал?

– Никто. Но в классе,– она запнулась.

Несмотря на темноту, он видел, как Лэйни покраснела.

– Она сказала.

–Я никогда не спал с Тэйлор. Господи, да это шутка такая есть. – Он покачал головой. – Не бери в голову.

– Какая шутка?

Он отпил глоток.

– Ну, ты знаешь, эти идиотские присказки о сексе, насчет того, что если ты спал с кем-то, то ты спал со всеми, с кем у этого человека был секс.

– Да?

– Позволь только сказать, что у меня нет ни малейшего желания спать со всей баскетбольной командой.

Лэйни не выглядела убежденной.

– Сегодня. В классе. Она упомянула прошлый год.

Да, эта девчонка была слишком умна, для ее же блага. Он вздохнул.

– Хорошо. Послушай. Я был на одной из вечеринок, я сидел на диване, и она подошла и уселась мне на колени. Я не стал ее прогонять. Но я не спал с ней, и мы едва ли провели вместе больше, чем десять минут. Она в команде поддержки. Я много занимаюсь спортом. Она флиртует с каждым парнем, которого видит, включая половину факультета.

Лэйни устроилась поудобнее на крышке багажника и снова уставилась в темноту.

– Да ладно, – сказал он. – Она просто наболтала все это, чтобы увидеть твою реакцию.

– Это сработало.

– Я все еще не понимаю, как она обманула тебя.

– Может, я просто идиотка.

– О, я же знаю, что это не правда, – сказал он. – Скажи мне. Этот придурок просто подошел к тебе и начал приставать?

– Нет, – ее голос был тихим. – Он был милым. Он мне понравился. Он даже не приставал ко мне. Я же говорю тебе. Это начиналось не так.

Габриэль фыркнул.

– Ты что, не можешь сказать, что он был пьяной задницей?

– Нет! – Внезапно она начала злиться. – Как я должна догадаться, что кто-то пьяный?

– Лэйни.

– От него не пахло пивом. У него не путался язык. Или ты полагаешь, чтобы я кому-то понравилась, этому кому-то нужно быть пьяным?

– Эй!

Его голос был резче, чем он ожидал, но это заставило ее замолчать. Боже, она с ума сошла, если думает, что нужно быть пьяным, чтобы захотеть посмотреть на нее еще раз. Она сидела, и ее юбка разлетелась по ее коленям, оставляя открытыми длинные ноги в колготках. Ее щеки раскраснелись от гнева, и локоны волос струились по плечу. Ее взгляд был устремлен в пространство, и ему хотелось спросить, что она имеет в виду.

Габриэль отвел взгляд. Ему хотелось рассказать ей все, что он думал, как потрясающе красиво она выглядит сейчас, в темноте. Как он хотел бы знать, что она будет на вечеринке. Как он бы тащил Хантера из машины на вечеринку, а не наоборот.

Он поднес кружку ко рту.

– Ладно, ничего.

Она хмуро обвела взглядом парковку.

– Так это типа твое место?

– Мое место?

– Ну, куда ты приводишь девчонок.

– Да. Я все время привожу девчонок на эту заброшенную парковку. – Он обвел рукой с кружкой пространство. – У меня тут знак прибит к дереву. Но теперь, когда ты заметила это, – он посмотрел на нее, – мне, наверное, следует его прикрыть чем-нибудь.

Ее взгляд был напряженным, ожидающим, пристальным.

– Не может пройти и пяти минут, чтобы ты не начал вести себя как нахал?

– Я не знаю, Лэйни. Не может пройти и пяти минут, чтобы ты не начала выпускать колючки и защищаться?

Она замолчала и отвернулась от него в темноту.

Как обычно, он понятия не имел, должен ли он был извиниться сейчас и заслужил ли он извинение.

Он подхватил кружку с кофе.

– Мы с Ником приходили сюда иногда, – сказал он. – И я никогда не приводил сюда девчонок.

– Никогда? – В ее голосе были слышны недоверие и надежда.

– Ты что, думаешь, я тот парень, что ухлестывает за каждой юбкой?

Она не ответила, и в этом и был ее ответ.

– Да уж, – сказал он. – Поверить не могу, что ты думаешь, будто я выбил дурь из идиота Райана Стейси только для того, чтобы затащить тебя к черту на кулички, так что да.

– Эй. – Ее глаза блеснули. – Кто сейчас выпускает колючки?

– Ок. Один-один.

Некоторое время они сидели в тишине, пока стрекот сверчков не стал настолько оглушительным, что Габриэль подумал, не должен ли он предложить ей отвезти ее домой.

– Это забавно, – спокойно сказала она. – Ты был первым человеком, с кем я болтала сегодня утром, и, наверное, будешь и последним, с кем я болтаю поздно вечером.

Этим утром. Это было как будто сто лет назад. Ему было интересно, представляет ли она, что Райан Стейси засунул ее младшего брата в шкафчик в раздевалке после того, как написал всякие гадости на его груди.

Я позволила ему себя поцеловать.

Нет, она не могла этого знать.

– Расскажи мне свой секрет, – сказала она.

Он взглянул на нее.

– Мой секрет?

Лэйни устроилась на крышке багажника, скрестила ноги и сложила ладони на коленях. Ее лицо было наполовину скрыто темнотой, как будто мечущийся ангел пытался разорваться между добром и злом.

– Ты вчера сказал, что, как только кто-то близок к тому, чтобы узнать тебя по-настоящему, ты затеваешь драку. Ты вел себя так сегодня утром, ты ведешь себя так сейчас. Если ты не придурок, который не может сдать математику, то что ты скрываешь?

– А что ты скрываешь?

– Я первая спросила.

Он посмотрел в сторону, в ночь, его сердце так колотилось, будто он бежал марафон.

– Ты уже знаешь, что Ник пишет контрольные за меня.

Она склонила голову набок и слегка пожала плечами.

– Это даже и не секрет. Это как я сейчас скажу, что мой брат глухой.

Габриэль пожал плечами. Правда крутилась у него на языке, умоляла его выплеснуться наружу. Боже, рассказать кому-нибудь.

Нет. Нельзя. Как будто он сидел здесь, загнанный на крышку багажника и болтал все подряд. Блин, слушай, я могу контролировать огонь. Ага, и те статьи в газетах. Их про меня пишут. И, может, мне следует упомянуть, что я думаю о твоих утренних объятиях весь день. Или о том, что я давно хочу тебя поцеловать, но сейчас это будет выглядеть не лучше, чем поведение Райана Стейси.

Да, это было бы замечательно. Он с трудом контролировал дыхание и боролся со своими словами.

– Что если, – сказала она аккуратно, – я задам вопрос, потом ты задашь вопрос?

Это заставило его улыбнуться.

– Как игра «Скажи правду или соверши поступок»?

Она покраснела и опустила глаза.

– Я никогда не играла в нее.

– Да ладно, Лэйни, все дети играют в нее, когда им по 10 лет.

– Не все дети.

В какой-то момент она была такой пылкой, спустя мгновенье она была абсолютно наивной, и это совершенно сводило его с ума.

– Хорошо. Поехали. Правда.

– Я сказала тебе, что я не знаю, как в нее играть.

Габриэль потянулся и прошептал:

– Название игры может быть подсказкой.

Она взглянула на него, в ее глазах были искры и вызов, и на мгновенье он пожалел, что не выбрал поступок.

– Правда, – сказала она. – Почему ты стал жульничать с математикой?

По крайней мере, это остановило поток его мыслей.

– Потому что я перестал справляться. В седьмом классе.

– Когда твои родители умерли.

Ее голос был осторожным, но это не было вопросом.

– Да. Я никогда не был отличником, конечно, но после этого я даже не хотел идти в школу, вообще делать хоть что-то. – Он пожал плечами и откинулся на противоположную стенку багажника, чтобы посмотреть на нее. – Я был на грани отчисления, и все так запуталось. Ник начал делать уроки за меня, чтобы я мог закончить год.

Но Габриэль вспомнил первую неделю в восьмом классе, когда он решил, что закончил с этим, что ему больше не нужна помощь брата. Он старался изо всех сил, чтобы разобраться со всем самому. Он пропустил три месяца, пока они разбирались с семейной суетой, потом еще три, чтобы его не оставили на лето заниматься начальной алгеброй.

Но он был готов напрячь мозги, чтобы вернуться к решению задачек, чтобы делать что-то обычное, нормальное, в то время, как в его жизни ничего нормального не было.

А потом Ник пришел к нему с тетрадкой.

– Держи, – сказал он, и в его голосе была почти гордость. – Я сделал твою математику.

Габриэль взглянул на Лэйни, которая внимательно его слушала.

– Ник не занимается спортом, ничем таким. Ему хотелось делать что-то, чтобы помочь. Иметь цель. Я не хотел отбирать у него этого. – Он фыркнул. – М-да, это звучит отстойно.

– Нет, – сказала она. – Нет, я думаю, что я уловила твою мысль.

– Поначалу я собирался сам делать домашку и не пользовался такой возможностью. Но мне не нравилось врать ему, так что я перестал. Потом я забил на учебу и вступил в спортивную команду, и помощь Ника была отличной возможностью не беспокоиться хотя бы об одном предмете. А сейчас я так отстал, что я не думаю, что мне удастся наверстать.

– Я помогу тебе, – сказала она.– Ты можешь попытаться.

Он почти протянул руку, чтобы убрать ее локон с ее лица.

– Твоя очередь.

Она посмотрела ему в глаза.

– Правда.

– Как, на самом деле, Тейлор заманила тебя на вечеринку? – Он быстро окинул ее взглядом. – Особенно, в таком виде.

Она отвернулась в темноту.

– Я передумала. Поступок.

Габриэль вытащил телефон из кармана и протянул ей.

– Хорошо. Давай. Я хочу, чтобы ты позвонила своему папе и сказала ему, что ты сидишь на темной парковке со мной.

– Ооооо... – Она взглянула на него без злости. – По-моему, мне не нравится эта игра.

Он улыбнулся.

– Давай. Это расплата.

Она скрестила руки на груди и выдохнула. Ее голос был очень тихим на фоне сверчков и шума воды.

– Тэйлор сказала мне, что она разговаривала с тобой, и ты надеялся увидеть меня на вечеринке. Моя подружка Кара выбрала одежду.

Вау.

Внезапно он почувствовал, что он имеет ко всему этому отношение, но он действительно не знал ничего об этом.

– Лэйни, – сказал он. – Тэйлор не разговаривала со мной об этом. Я клянусь.

– Я знаю! Я уже поняла это, хорошо? Именно поэтому я чувствую себя такой идиоткой.

Ловко лавировать в этом разговоре было сложнее, чем управляться с огнем.

– Но я бы…

– Не надо, пожалуйста, не надо.

– Лэйни, позволь мне.

– Твоя очередь.

Он откинулся назад и выдохнул.

– Правда.

– Как умерли твои родители?

Слова были словно каленое железо, как будто она старалась ранить его как можно сильнее, как будто он спросил что-то, что вывело ее из равновесия.

Но смерть его родителей была еще одним пунктом вины, что угнетала его каждый день.

– В огне, – спокойно ответил он. – Они спорили с родителями школьников, что доставали нас. Дом загорелся. Никто не смог выбраться.

Она долго смотрела на него.

– Серьезно?

– Да, серьезно. К чему бы мне выдумывать?

Ее губы задвигались, как будто она хотела что-то сказать, но слов невозможно было разобрать. Он знал это выражение и не мог позволить себе ни грамма жалости. Он заставил себя сказать жестким голосом.

– Твоя очередь.

Она облизала губы.

– Хорошо, – медленно сказала она. – Правда.

Ему хотелось ответить тем же, спросить что-то, что заденет ее за живое.

– Почему Райан сказал про тебя, что ты дефектная?

Конечно, этот вопрос задел ее, еще как, но его самого этот вопрос заставил почувствовать себя последней сволочью.

Она не посмотрела на него, но ответила.

– Потому что у меня шрамы по всей правой части тела.

– Да? Отчего?

– Из-за пожара в доме, – сказала она. – В моем доме случился пожар, когда мне было пять.

Черт.

Теперь он уставился на нее.

– Лэйни, – с трудом выдавил он. – Лэйни, я…

– Мне действительно не нравится эта игра.

Она спрыгнула с крышки багажника, под ее ногами хрустнул гравий.

– Подожди, – крикнул он. – Лэйни.

– Видишь, Габриэль? – прокричала она через плечо. – Я тоже не идеальна, правда?

Затем она побежала и исчезла в темноте.

Глава 24

В короткой юбке было легко бежать. Вокруг нее был запах травы и моря, и она на самом деле не представляла, куда бежит, просто она хотела оказаться подальше отсюда. Шум дыхания заполнял ее голову, она практически рыдала. Слава богу, парковка была пустой, поскольку она не видела ничего, кроме промышленных зданий на противоположном берегу. Тротуар скрипнул под ее ботинками, затем трава, и она чуть не споткнулась о поребрик.

Она не могла поверить, что рассказала Габриэлю про пожар.

Да ладно, как будто теперь это что-то значило. Вся правда о ее шрамах будет завтра в Интернете.

Она хранила это в тайне более десяти лет, а теперь все знают.

– Лэйни! Остановись.

Ну конечно, он побежал за ней. И даже не выглядел запыхавшимся.

– Уходи, – прокричала она – Я позвоню отцу, и он приедет забрать меня. Только…

Внезапно земля ушла из-под ее ног. Она резко вдохнула и потеряла равновесие. В тот же момент, его руки подхватили ее за талию, дернули назад, удерживая ее в воздухе.

Она боролась, чувствуя спиной тепло его груди, но он был сильнее.

– Черт возьми, – выругался он напряженным голосом. – Ты хочешь свалиться в воду?

Это заставило ее притихнуть. Красные и белые огни все также висели на расстоянии, чем-то напоминая звезды. Теперь, когда она остановилась, она отчетливо могла слышать удары волн об скалы.

Прямо перед ней.

– В воду, – повторила она потрясенно.

Он поставил ее на землю, но не отпустил.

– Да. В воду. Ты пропустила тот момент, когда я сказал, что мы припарковались на полуострове?

– Вау, – прошептала она.

Оказывается, ночка становилась все хуже и хуже.

– Если я отпущу тебя, ты снова пустишься наутек?

Она покачала головой. Но она совсем не хотела, чтобы он ее отпускал.

Тем не менее, он отпустил.

– Тебе повезло, что ты не сломала ногу.

– Спасибо. – Она все еще стояла спиной к нему. – За то, что поймал меня. – Затем она добавила, – И за то, что навалял Райану. Мне следовало сразу тебя поблагодарить за это.

– О, тебе совсем не нужно меня за это благодарить. Ему повезло, что я покинул вечеринку в погоне за тобой.

От теплоты в его голосе у нее забегали мурашки. Она видела кровь на лице Райана.

Но она не испытывала такого праведного негодования, как в тот раз, когда он дрался в школьном коридоре. Единственное, что ее волновало, школьные документы и моральные страдания.

Конечно, она не знала, что планировал Райан и за что еще ему заплатила Тэйлор, но она была не настолько наивна, чтобы не отдавать себе отчета в том, что Райан вряд ли остановился бы на достигнутом.

– Замерзла? – спросил Габриэль. Он не отступил назад, но он был и не настолько близко, чтобы она могла прикоснуться к нему. – У меня есть флисовый плед в машине.

Лэйни покачала головой и отвернулась на огни. Ей было интересно, думает ли он о ее шрамах. Впервые она поняла, что значит игнорировать проблему, которая давно существует. Она всегда думала, что тот пожар был самым ужасным, что вообще может произойти в жизни. А потом Габриэль выбил почву из-под ее ног тем, что рассказал, что его родители погибли в пожаре. Почему-то это одновременно заставило ее себя почувствовать себя неловко и привело в бешенство.

– Ты знаешь, – сказал он тихо, – тебе не надо продолжать убегать от меня.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Но она понимала.

– Я мог влезть в драку, но ты убегала.

У Лэйни закружилась голова. Легкий свет от звезд рисовал тени на его лице, и она была благодарна темноте.

– Ты не прав. – Она шагнула к нему и легко толкнула его в грудь.– Ты убежал от меня тогда в лесу.

Он отодвинул ее руку.

– Да, после того, как ты оттолкнула меня.

Он был слишком близко, и от этого перехватывало дыхание. Она пробормотала:

– Я не понимаю, что ты...

Габриэль поцеловал ее.

Слава Богу, его руки были рядом, и он поймал ее за плечи, потому что ее ноги слишком ослабли, чтобы держать ее. Она ощутила вкус кофе и сладкой карамели. Ей всегда казалось, что он будет грубым, но все было не так. Он был нежным, осторожным, его губы касались ее так, что у нее вырвался легкий хрип, и ей захотелось прижаться к нему ближе.

Ооо. Так вот почему столько разговоров про поцелуи.

Его руки скользнули по ее плечам к ее лицу, его пальцы зарылись в ее волосы. Его поцелуй стал более настойчивым, раздвигал ее губы.

В момент, когда его язык коснулся ее губ, она почувствовала, что не может больше дышать, и поняла, что ее ноги больше не слушаются.

Но затем Габриэль отступил, оставив руки на ее плечах. Она стояла, дрожа посреди тропинки, и ветер, что шел от воды, кружил вокруг них.

– Извини. – Его голос был резкий, немного пристыженный. – Я не собирался... после того, что сделал этот придурок.

Она покачала головой.

– Нет, все нормально.

– Мне следовало подождать.

– Я рада, что ты не стал.

Ее дыхание сбилось, и в тот момент, когда слова сами вылетели из ее рта, она почувствовала, как запылали ее щеки.

Но он улыбался.

– Да?

Она не могла шевельнуться. В этот момент она осознала, что он был прав насчет бегства. Она хотела убежать, пока не стало слишком поздно, пока он не занял достаточно места в ее сердце.

Он подошел так близко, что она смогла увидеть его глаза. Улыбка исчезла.

– Ты хочешь, чтобы я позволил тебе уйти?

Нет. Никогда.

Она закрыла глаза и кивнула.

Он замешкался в нерешительности.

– Я думаю, ты врешь.

Так и было. Но в каком таком причудливом мире такой парень, как Габриэль Меррик, будет стоять с ней в темноте на берегу, целоваться и делиться секретами.

Он снова подошел ближе, сократив пространство между ними, пока его тело не прикоснулось к ее. Она не могла дышать.

– Ты хочешь, чтобы я позволил тебе уйти?

Она сглотнула.

– Нет.

Он опустил голову и провел губами по краю ее подбородка, и тепло его дыхания заставило ее задрожать и потянуться ближе к нему. Его руки скользнули вниз, с ее плеч на талию.

Она замерла и схватила его за запястья.

Он остановился и тихо спросил.

– Тебе больно?

Лэйни покачала головой, чувствуя, как горят ее щеки, причем из-за абсолютно разных причин. Она все еще слышала голос Райана. Она вся изуродована.

Боже, она ненавидела его. Их. Каждого.

Не плакать. Не плакать!

Но эмоции переполняли ее, и она едва ли могла их сдерживать. Она даже не поняла, что Габриэль повел ее по тропинке, пока не почувствовала, что ее коленки уперлись в какие-то доски, и он произнес:

– Садись.

Скамейка. Она села. Доски по ощущениям были грубыми, но крепкими. Слезы остановились, и она прошептала короткую молитву в знак благодарности.

– Наверное, тебе пора отвезти меня домой, – сказала она.

Он протянул руку, чтобы убрать прядку волос с ее лица, и это было так приятно, что ей захотелось поймать его руку и удержать ее там. Но она не стала этого делать.

–Ты, правда, хочешь, чтоб я тебя отвез? – спросил он.

Нет, она не хотела. Она покачала головой и отвела взгляд на темную воду.

Он подвинулся ближе.

– Хочешь еще поиграть в правду и поступки?

Поступок: Я хочу, чтобы ты поцеловал меня еще раз также нежно.

– Правда, – сказала она.

– Правда. Хммм… – Он прикоснулся большим пальцем к уголку ее рта, затем провел по губам, по щеке, и подвинулся, чтобы поцеловать изгиб ее ушка. – Кто лучше целуется? Я или эта задница Стейси?

Это было так неожиданно, что она внезапно засмеялась.

– Ты. Угу, он был слюнявый и…

– Хорошо, хорошо, избавь меня от подробностей. – Он сделал паузу. – Правда.

Она всхлипнула.

– Ты думаешь, я чокнутая?

– Нет. – Он теребил краешек ее водолазки и водил пальцами вокруг шеи так, что она пожалела, что не наплевала на шрамы и не носила майки.

Но затем она снова поймала его руку.

– А тебя не беспокоит это?

– Беспокоит что?

Гнев заставил ее вжаться в скамейку, она была готова дать волю ярости, которую ей следовало бы направить на того засранца у бассейна.

– Что я вся изуродована?

– Я считаю, что ты очень красивая, – сказал он. – Я хотел поцеловать тебя с того самого дня, когда ты исправила мой тест, когда ты налетела на меня в коридоре.

Она убрала его руку.

– Нет. Не хотел.

– Да. Я хотел. Я даже не рассказал Нику про тебя, а я ему все рассказываю. – Он сделал паузу и его голос стал очень тихим. – Почти все.

Лэйни изучала его лицо в темноте. Утром он сказал ей, что он и его брат не разговаривают. Ей было интересно, что же произошло между ними.

Но в его голосе она чувствовала предупреждение, что здесь надо быть аккуратной. Если она спросит, он может не ответить ей, и этот хрупкий мирок доверия может разрушиться. Все вернется на круги своя.

Но она не хотела возвращаться назад. Не сейчас.

– Я никогда никому не рассказывала. – Она сделала глубокий вдох. – Я никогда никому не рассказывала ничего из этого.

Снова все стало хрупким. Она смотрела на него в темноте, желая сделать некий финальный прыжок, но, не будучи уверенной в том, что он поймает ее.

И тут, как тогда, когда она чуть не спрыгнула в воду, и он поймал ее, он тихонько прошептал:

– Я сохраню твои секреты.

Она оглянулась и посмотрела на воду.

– Пожар был местью моему отцу. Он хороший адвокат, но он не может выигрывать всегда. Один парень отправился за решетку, и его друзья просто взбесились. Я не знаю всех деталей, потому что все-таки мне было пять, и мой отец не любит говорить об этом. Так как Саймон глухой, он не мог слышать детекторы дыма. Огонь был повсюду, они набросали в дом стеклянных банок с бензином. Когда все началось, моя мама побежала искать Саймона. Она не знала, что отец уже вытащил его. И она была так занята поисками в его комнате, что даже не подумала проверить мою. Пожарный вытащил меня, но было поздно. Я забралась в шкаф, и задняя стенка загорелась и опалила мою спину.

Ее голос дрогнул, и она велела себе собраться.

– Не то, чтобы она не могла жить с этим годы. Я помню, как очнулась в больнице, и моя мама плакала. Она продолжала спрашивать меня: «Почему ты не выбралась, Лэйни? Почему ты не выбралась?» Долгое время я чувствовала себя такой виноватой, как будто я что-то сделала неправильно. Я делала все, что могла, чтобы угодить ей, носила эти модные маленькие платьица, которые она мне покупала, пошла заниматься верховой ездой, делала все, что она хотела. Это было до тех пор, пока мне не исполнилось двенадцать, когда все носили эти дурацкие кофточки с открытыми плечами, ну ты понял. Я хотела такую. Я умоляла ее купить, и, наконец, она отрезала: «Но Лэйни, тогда люди увидят твои шрамы. Что они подумают?»

– Я чувствовала себя полной идиоткой. Все эти сапожки и платьица с длинными рукавами. Верховая езда, твою мать. Единственный спорт, где тебе надо быть полностью одетой. Я так отчаянно хотела ей угодить, что я никогда не догадывалась, что она просто пытается скрыть свою ошибку. Но к тому времени, я уже так давно скрывала шрамы, что я продолжила хранить это в секрете. Хочется ли девчонке в восьмом классе прийти в школу и продемонстрировать всем свои шрамы? Но люди все равно замечают. Я имею в виду, что, когда ты носишь одежду с длинными рукавами в мае, люди думают, что с тобой что-то не так. Но я перестала носить ее модные шмотки. Все время, когда она покупала мне что-нибудь, я знала, это чтобы прикрыть мои шрамы.