Текст книги "Искра (ЛП)"

Автор книги: Бриджит Кеммерер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 35

Лэйни сидела за столом вместе с отцом и Саймоном, но она не могла есть.

Она вообще удивлялась, что еда на столе была съедобной, потому что она витала где-то в облаках, пока готовила.

Габриэля арестовали.

Он исчез на математике, но она услышала об этом в очереди в кафетерии. Вся школа стояла на ушах. Безумные истории были абсолютно неправдоподобны: как будто Габриэль разыскивался в трех штатах, что он напал на школьного наставника с банкой аэрозоля и зажигалкой, что он варил амфетамин в лаборатории. Но большинство историй были о том, что его арестовали по подозрению в поджогах, за организацию пожаров по всему городу.

Самая же популярная история гласила, что кто-то доложил о том, что он организовал поджог на конюшне.

Саймон нашел ее и потребовал ответов. Знала ли она?

Верит ли она в эту версию?

Она не хотела, но все же не могла забыть о зажигалке, что вывалилась из толстовки Габриэля. И его взгляд, взгляд пойманного зверя.

Она также не могла забыть записку, что он оставил для нее, когда она призналась, что боится его.

Это правда: не бойся меня.

Так что она дала Саймону единственный искренний ответ, который она могла дать.

– Я не знаю.

Лэйни решила найти его братьев, но она не знала их расписания и не представляла, где их искать. Как только она добралась до дома, она нашла в справочнике номер компании по ландшафтному дизайну, но телефон не отвечал.

Остальное время она провела в попытках справиться со своими нервами.

Если ее несовершенства хватило для того, чтобы напугать мать так, чтоб она сбежала от нее, то той информации, что ей надо было рассказать отцу, могло хватить для того, чтобы с ним произошло то же самое.

Как будто почувствовав ее пристальный взгляд, ее отец оторвался от своего Айфона.

– Ты что-то тихая сегодня.

Она сглотнула.

– У меня есть гипотетический правовой вопрос.

Он отложил телефон в сторону.

– Исходя из моего опыта, гипотетические вопросы обычно совсем даже и не гипотетические.

Она шлепнула ладонями по своим коленям.

– Если у тебя есть случай, когда кто-то может предоставить твоему клиенту алиби, но этот кто-то получит проблемы из-за своих слов, тебе надо было бы такое алиби?

Он поднял бровь.

– Определи, что ты понимаешь под проблемами.

Она смотрела на свою тарелку и толкала кусок мяса по кругу.

– Ее отец отречется от нее.

Сейчас он был весь во внимании. И Саймон тоже.

– Мы говорим о тебе? – спросил отец. Он прищурился. – Кому необходимо алиби?

– Габриэлю Меррику, – прошептала она.

– Для чего конкретно?

– Его подозревают в поджоге. – Лицо ее отца стало суровым, но она продолжала, спотыкаясь на словах, переживая, что она разревется, прежде чем все расскажет. – Они думают, что он устраивает пожары, те, о которых пишут в газетах, но я знаю, я знаю.

– Что ты знаешь, Лэйни? – Голос ее отца был ледяным. – Что ты знаешь?

– Что он этого не делал. Я знаю, что он этого не делал. По крайней мере…

– Ты ничего не знаешь, Лэйни. – Его рука на столе превратилась в кулак. – Поджог – серьезное дело. Они не арестовывают никого просто так. Всегда есть доказательства и расследование.

– Вероятно, кто-то доложил, что он устроил поджог на ферме, на конюшне. Но он не делал этого. Он не мог сделать этого. – Ее руки тряслись. – Потому что он был со мной.

Ее отец уставился на нее. Впрочем, как и Саймон.

Но ничего не сказал.

Она сделала глубокий вдох.

– Мы лежали на склоне позади загона. Он…

– Лежали? На холме?

– Разговаривали, – сказала она. – Просто разговаривали! Но пожар начался в тот момент, когда он был рядом со мной, так что я точно знаю, что он не мог сделать этого.

Ее отец ничего не сказал, так что она продолжила, ощущая, что слезы затмили ее глаза из-за внезапных эмоций.

– Ты можешь сказать полиции? Можешь сказать им? Ты можешь проклясть меня навсегда. Ты можешь ненавидеть меня. Только, пожалуйста.

– Нет.

Лэйни вздрогнула.

– Нет?

– Это дело с поджогами во всех новостях. Если только ты не можешь предоставить алиби на все случаи пожаров, – его глаза сузились. – А ты не можешь, не так ли?

Она быстро покачала головой.

– Это не имеет значения. И я не собираюсь впутывать тебя в расследование только из-за того, что ты связалась с местным плохим парнем.

– Все не так! Он мой друг.

– Уверен, что так и есть. Иди в свою комнату, Лэйни.

– Но…

– Я сказал, иди!

Она развернулась, чувствуя, как слезы текут по ее щекам.

– Извини, – прошептала она. – Пожалуйста. Просто, мы можем помочь ему.

В глазах отца плескалась ярость.

– Он не заслуживает твоей помощи.

Саймон отодвинул свой стул из-за стола и встал.

– Нет. – Сказал он решительно. – Он заслуживает.

Их отец уставился на него, потеряв дар речи.

– Он и мой друг тоже, – сказал Саймон, – от гнева его слова стали практически неразборчивыми. Он жестикулировал, когда говорил, но и его руки были слишком напряженными, а движения резкими. – Ты бы знал это, если бы хоть когда-нибудь побеспокоился о том, чтобы поговорить со мной.

Их отец выглядел абсолютно сбитым с толку.

– Саймон, ты не…

– Заткнись! Ты хотел, чтобы я разговаривал, так что слушай.

Саймону пришлось сделать паузу, чтобы успокоить дыхание.

– Габриэль Меррик заслуживает ее помощи. – Он взглянул на Лэйни и коснулся синяка вокруг своего глаза. – И моей помощи тоже.

– Зачем? – пошептала она.

Саймон взглянул на отца и нахмурился.

– Ты уверен, что тебе не надо проверить электронную почту?

– Это нечестно, Саймон. – Но их отец положил телефон в карман, даже не взглянув на него.

– Нет, – сказал Саймон. – Что нечестно, так это вести себя со мной так, как будто мы остались с мамой.

Теперь отец вздрогнул.

Лэйни поймала Саймона за запястье в попытке остановить его словесный поток и попросила его жестами. Пожалуйста, остановись. Он все, что у нас осталось.

– Подожди минуту, – сказал отец. – Что это значит, я все, что у вас осталось.

Лэйни вскинула голову.

– Ты… ты понимаешь знаки?

– Конечно, я понимаю знаки. Что ты имеешь ввиду?

– Но ты никогда не говорил знаками.

– Потому что я думал, что у Саймона и так достаточно сложных проблем в жизни, кроме того, чтобы быть полностью зависимым от языка жестов. Особенно, – он сделал акцент и посмотрел внимательно на Саймона, – когда ты можешь разговаривать практически идеально.

Теперь уже Саймон выглядел ошарашенным.

– Я никуда не собираюсь, – сказал их отец, его голос стал чуть мягче. – Я весь во внимании. Расскажите мне, что я пропустил.

***

Они оставили Габриэля в комнате для допроса.

На самом деле он испытал облегчение, поскольку он успел мельком заглянуть в камеру, пока у него снимали отпечатки пальцев и делали фотографии. Пятнадцать парней, кто-то стоял, кто-то сидел. Большинство из них были в два раза больше него. Один парень привалился к дальней стене и наблевал на себя в какой-то момент. Судя по пятнам на одежде, не один раз.

Он был единственным, кто не смотрел на Габриэля, когда он проходил мимо.

Все остальные рассматривали его. Особенно бледный парень лет двадцати, с татуировками по плечам, пялился на него с жутким задумчивым видом.

Габриэль старался не смотреть никому в глаза.

Если бы только Майкл был здесь. Он даже не знал, в курсе ли его брат, что произошло.

И ему еще раньше казалось, что он одинок.

Хотя это сдерживало. У него был приступ паники в школе, из-за которого взорвались лампочки в офисе у наставника. Внезапно он оказался на полу, и чье-то колено уперлось ему в спину.

Они удерживали его так, пока Викерс не начала бубнить насчет проблем с электричеством в последнее время.

И они обыскали его.

Полицейские нашли зажигалку у него в кармане и еще одну, закопанную среди книжек в его рюкзаке. Рассказала ли Лэйни им о том, что произошло на ферме?

Это напомнило ему о том, как она смотрела на него в классе этим утром, едва дыша и глядя на него широко распахнутыми глазищами, и она едва ли могла говорить. И эта записка от руки на клочке бумаги, когда он спросил ее, боится ли она его.

Чуть-чуть.

Как будто он мог ее обвинять.

Прямо сейчас он мог себе представить.

Комната для допросов была точно такой, какой ее показывают по телевизору, едва ли 4 квадратных метра, на которых стоял стол и четыре стула, белые стены, металлическая дверь с махоньким окошком. Он мог сесть, но они оставили его в наручниках. И они оставили его в одиночестве, уверив, что кто-то подойдет через минуту, чтобы поговорить с ним.

Это была очень длинная минутка.

Его желудок отчаянно напоминал ему о том, что прошло уже много времени с тех пор, как он ел, хотя, реально, Габриэль не имел ни малейшего представления, сколько на самом деле прошло времени. От долгого сидения в наручниках у него начали ныть плечи, но он не хотел жаловаться, потому что сидеть здесь было в десять раз лучше, чем сидеть в камере.

Хотелось бы ему знать, как долго они собираются держать его здесь.

Была же какая-то тема насчет семидесяти двух часов. Или это только в передачах про копов?

Так что он сидел. Ждал. Достаточно долго, чтобы тревога начала шевелиться внутри, словно живое существо, поедая его изнутри.

Может быть, в этом все дело. Пассивно-агрессивная манера поведения, стандартная модель поведения плохой-хороший полицейский. Может, они вообще не могут позвать полицейского.

Ему еще не было восемнадцати. Что может быть хуже, чем то, что произошло? Колония для несовершеннолетних?

Он продолжал думать о разговоре с Майклом в машине, о том, как проблемы с законом могут привести к проблемам с опекой.

Лампы на потолке загудели, сверкая электричеством. Габриэль сделал глубокий вдох. Электричество успокоилось.

И в этот момент кто-то вошел в дверь. Ни предупреждения, ни стука. Просто ручка двери повернулась, и в комнату медленно вошел мужчина с металлической кружкой и какими-то бумагами. Это был какой-то новый человек, ему было хорошо за сорок, хотя седина только начала пробиваться на висках в его светлой шевелюре. На нем не было формы, он был в джинсах и свитере, хотя значок болтался у него на поясе. В прищуренном взгляде его голубых глаз ничего не читалось.

Было какое-то ощущение власти в этом человеке, Габриэль отметил это по его манере держаться.

– Габриэль Меррик? – Он не ожидал ответа, просто сел за стол напротив и бросил несколько папок и блокнот перед собой. – Я Джек Фолкнер, окружной маршал пожарной охраны.

Фолкнер. Отец Ханны.

Габриэль не знал, что ему сказать.

Маршал Фолкнер откинулся назад на своем стуле и сделал глоток кофе.

– Долго пришлось ждать?

То, как он произнес это, подразумевало, что он точно знает, как долго пришлось ждать Габриэлю.

Может быть, поэтому его оставили в наручниках. Чтобы, когда кто-то вел себя как мудак, он не смог двинуть этому парню по морде.

– Мой брат придет? – спросил он. Во рту пересохло, и его голос был грубым.

– Твой брат?

– Вы же не можете меня допрашивать без официального представителя или кого-то такого, правильно?

Маршал Фолкнер наклонился вперед и приподнял обложку папки из плотной бумаги.

– Тебе семнадцать?

– Да.

Обложка упала назад, закрыв папку.

– Тебя обвиняют в поджоге первой степени. Прямо сейчас это один случай, но скорее всего их больше, учитывая события последней недели. Это преступление, которое автоматически означает твою ответственность как совершеннолетнего. Именно поэтому ты здесь, а не в центре для несовершеннолетних

Габриэль не двигался. Комната внезапно стала меньше.

– Тебе разрешается привлечь адвоката. – Маршал Фолкнер щелкнул ручкой. – У тебя есть адвокат?

Габриэль покачал головой. Один из тех полицейских, что зачитывал ему права, говорил что-то о том, что адвоката ему предоставят, но он не представлял, как это работает. Если он потребует адвоката, это будет выглядеть, как будто он виноват.

– Я не устраивал эти пожары, – сказал он.

Маршал поднял брови.

– Хочешь поговорить об этом?

– Тут не о чем разговаривать. Я их не устраивал.

За исключением, может быть, одного. Пожара в лесу. Но если он признается, что он соврал про это, то все остальное тоже будет звучать, как вранье. Габриэль отвел взгляд.

После недолгого молчания маршал наклонился вперед на своем стуле.

– Позволь мне снять с тебя наручники.

Габриэль резко поднял взгляд.

– Да.

Когда он расстегнул их, Габриэль размял плечи, чтобы снять напряжение, затем вытер ладони о джинсы.

Ему было противно, что он должен этому человеку сказать спасибо или типа того.

Особенно, когда маршал Фолкнер замешкался, прежде чем сесть и спросил:

– Как насчет перекусить?

Габриэль готов был убить за еду, но покачал головой.

– Ты уверен? Если ты застрянешь тут на всю ночь, мы должны будем покормить тебя. Может быть прямо здесь, где никто у тебя не отнимет еду.

Слишком много всего было в этой фразе, чтобы понять все и сразу. На всю ночь. Габриэль вспомнил о том бледном ненормальном из камеры и окончательно потерял весь аппетит, который у него был.

Он снова покачал головой.

– Сколько времени?

– Чуть больше шести.

Шести! Почему-то одновременно это было и раньше и позже, чем он предполагал.

Габриэль слышал свое сбившееся дыхание, прежде чем смог задержать его. Его братья определенно в курсе, что он пропал.

Маршал Фолкнер засунул руку в свой задний карман и вытащил пачку сигарет. Он протянул их Габриэлю.

– Куришь? Без обид, парень, но ты выглядишь, как будто тебе надо это.

– Я не курю.

Маршал швырнул пачку на стол и снова схватился за свою ручку.

– Тогда почему ты таскаешь с собой в школу две зажигалки?

Ох, блин.

Габриэль нахмурился.

– И, – сказал маршал, – я так понимаю, что у тебя и дома есть еще. Хочешь рассказать мне об этом?

Габриэль замер.

– У меня дома?

– Офицеры проводят обыск прямо сейчас.

Ну, по крайней мере, он ответил на вопрос, в курсе ли Майкл, что происходит.

Слава богу, что пожарная куртка и шлем были у Хантера.

– Я не поджигал эти дома, – произнес он снова.

– Кто-то еще замешан в этом?

Новые нотки проснулись в голосе маршала. Знают ли они про Хантера? Габриэль был осторожным после того, как попался с вопросом о зажигалке.

Он посмотрел на стол и провел пальцем по пластиковой кромке стола.

– Я ничего не знаю об этом.

Его голос был равнодушным, но он ощущал опасность, его сердце колотилось как бешеное.

– Ты уверен?

Габриэль поднял взгляд и встретился глазами с маршалом.

– Абсолютно уверен.

– Позволь мне объяснить кое-что. – Маршал Фолкнер бросил ручку на свою папку и наклонился вперед. Он повысил голос. – Ты можешь дурить меня всю ночь, но этим ты не сделаешь себе ни капельки лучше. Один поджог первой степени тянет на срок до тридцати лет. Это все. У нас, как минимум, четыре. Не важно, что ты говоришь мне, у нас есть достаточно доказательств, чтобы отправить тебя в окружной центр предварительного заключения.

Габриэль сглотнул. Его руки покрылись потом.

– Я не поджигал эти дома.

– Ты знаешь про случай на Линден Парк Лэйн?

Первый пожар. Дом Алана Хастера. Пронзительная пожарная сигнализация, мертвый кот. Маленькая девочка. Отчаянный крик, облегчение, рыдания матери.

Он слегка дернул плечом, на шее под воротником его футболки проступили капельки пота.

– Я ничего не знаю об этом.

– Серьезно? – Маршал Фолкнер сел. – А ты же не думаешь, что если мы попросим Мэрибэт Хастер прийти сюда, то она не узнает тебя? – Он сделал паузу. – Она сказала, что она обнимала пожарного, который спас ее малышку.

Габриэль замер.

Там было темно. Его лицо было покрыто сажей.

Но когда она благодарила его, она смотрела прямо ему в глаза.

Узнает ли она его? Он не имел ни малейшего понятия.

Он спас ее ребенка. Да. Она наверняка узнает его.

Маршал Фолкнер снова взял ручку.

– Я думаю, возможно, ты что-то знаешь?

Габриэль ничего не ответил.

Пауза, взгляд на папку.

– Алан Хастер сказал, что ты ссорился с кем-то в классе в тот день.

Габриэль привстал со стула.

– Он вел себя как мудак. Я не сжигал его дом.

– Сядь.

– Черт возьми! – Габриэль уперся руками в стол. Ему требовалось все самообладание, чтобы не сдвинуть его. – Я не устраивал эти пожары.

– Сядь. Сейчас же. – Маршал не двигался. – Или наручники вернутся к тебе.

Габриэль сел.

– Я их не устраивал, – сказал он. – Не поджигал.

– Не бери все на себя, парень. Кто еще причастен?

– Я не знаю.

– Ты мне врешь.

– Я не знаю, кто устраивает поджоги.

– А что ты знаешь?

– Да ничего!

– Что мне расскажут твои братья?

Габриэль чувствовал, что ему не хватает воздуха в этой комнате.

– Они тоже ничего не знают.

– У меня есть рапорт недельной давности. Вы были пойманы с несколькими упаковками удобрений. Сделали вид, что это была шутка, правильно? Это планировалось первым?

Это и была шутка. Тайлер и Сет избивали Криса, так что они просто решили проучить их.

– Что? Нет!

– И твой брат Кристофер был с тобой. Эти пожары его рук дело?

– Нет.

– Он тебе помогал?

– Нет! – Габриэлю пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы оставаться в кресле.

– Ему шестнадцать. Мы приведем его, он будет рассматриваться как несовершеннолетний. Он будет содержаться под стражей в учреждении для несовершеннолетних, пока мы будем задавать ему вопросы. Что он нам расскажет?

– Оставьте Криса в покое! Он никак с этим не связан!

Лампочки раскалились добела и были готовы взорваться, энергия пульсировала в воздухе.

Габриэль успокоил ее, задыхаясь от усилий.

Начальник пожарной охраны отодвинул стул и посмотрел в пространство между Габриэлем и лампами на потолке, которые светили обычным светом.

Габриэль сглотнул.

– Оставьте его в покое, – выдавил он. – Крис ничего не знает.

– Что знаешь ты?

– Я не знаю, кто поджигатель.

– Давай, парень.

– Я не знаю, – Габриэль не мог на него смотреть. Он отчаянно боялся, что он может разреветься, если этот мужик продолжит давить.

– Мы знаем, что ты использовал горючую смесь для поджога. Как много ее мы найдем вокруг твоего дома?

– Нисколько. Я не знаю.

Возможно, у них есть немного в гараже.

Выставит ли это его виноватым?

Маршал сделал паузу, потом ткнул кончиком ручки в папку.

– Почему ты мне не рассказываешь о пентаграммах?

Габриэль поднял голову.

– О чем?

– Это какая-то ритуальная штука? Какой-то вид инициации?

В этот момент холодок пробежал у него по спине.

– Что за пентаграммы?

– Не прикидывайся идиотом, парень. Пентаграммы, нарисованные зажигательной смесью.

Дверь со скрипом открылась, и офицер в форме заглянул внутрь.

– Джек. Можешь выйти на секунду?

Габриэль бросил взгляд между ними.

– Что за пентаграммы?

Маршал собрал папки и взял кружку.

– Что за пентаграммы? – прокричал Габриэль.

Но маршал Фолкнер уже перешагнул за порог, оставив Габриэля с наедине с его вопросами.

Глава 36

Габриэлю хотелось выбить дверь и потребовать ответов.

К сожалению, офицер в форме стоял рядом, очевидно охраняя Габриэля, пока маршал не вернется.

Забавно, как пребывание под стражей делало его еще более опасным, а не наоборот.

Габриэль жевал губу и пялился в пол невидящим взглядом, пытаясь разобраться с причинами происходящего. Пентаграммы обычно обозначали, что кто-то вызвал проводников и доложил, что в определенном доме живут люди со способностями стихий. Пентаграммы были и указателем, и предупреждением. А были ли нарисованы пентаграммы на тех домах, которые сгорели? Он никогда не подходил к ним с фасада, так что он понятия не имел, как там обстояли дела. Он и его братья были единственными абсолютными стихиями в этом городке. Ну, хорошо, до тех пор, пока не появились Хантер и Бекка.

Правильно?

Нет, должен быть кто-то еще. Отец Бекки должен знать про других.

Дьявол, Сет и Тайлер должны тоже знать про других.

Но почему вообще появились пентаграммы?

Дверь открылась, и он вздернул голову вверх. В дверях стоял маршал Фолкнер. Вид у него был не слишком радостный.

– Кое-кто пришел встретиться с тобой.

Габриэль выпрямился. Он с облегчением выдохнул и поднялся со стула. Пришел Майкл. Он придумал что делать.

Габриэль откашлялся.

– Мой брат?

– Я был бы более счастлив, если б это было так, приятель.

– Что вы имеете в виду?

Но маршал проигнорировал его, жестом подзывая офицера.

– Пойдем, Джо. Я куплю тебе чашечку кофе.

Затем они вышли через узкий проход, и стальная дверь начала закрываться за ними.

Пока кто-то не остановил ее сильной рукой.

Это был отец Лэйни.

Габриэль уставился на него, пока тот проходил в двери.

Похоже, что он пришел прямо с работы, ну, или просто он всегда носил костюм. Несмотря на то, что было уже за шесть, и был вечер пятницы, его рубашка выглядела свежепоглаженной, галстук был ровным и туго затянутым в узел.

Выражение его лица было очень деловым. Габриэль не мог определиться, как это понимать.

И не представлял, что он может делать здесь.

Мистер Форрест поставил кейс на стол и расстегнул клипсы.

– Ты знаешь, – начал он вместо приветствия, – в тот вечер, когда я поймал тебя с Лэйни, я назвал тебя будущим преступником. Я даже не представлял, что мое предсказание сбудется столь быстро.

– В тот вечер, когда Вы утащили Лэйни от нашего дома, я назвал Вас говнюком. Полагаю, мы оба были правы.

Улыбка, но выглядела она не слишком доброй.

– Обычно я представляюсь как Дэвид, но, учитывая обстоятельства, полагаю, ты можешь называть меня мистер Форрест.

– Не говорите мне, что Вы – адвокат противоположной стороны.

– Нет, это работает не совсем так.

Затем Габриэль вспомнил, что изначально ее отец угрожал тем вечером, и понял, что он, вероятно, появился, чтобы подлить масла в огонь. Он подскочил со стула.

– Эй, я не сделал Лэйни ничего плохого! Если Вы скажете им, что я...

– Я рад слышать это. Но я здесь не поэтому. – Мистер Форрест откинулся на спинку стула и вытащил официальные документы из кейса.

Габриэль озадаченно смотрел на него.

– Тогда что Вы делаете?

Из кейса появилась серебристая ручка.

– Что ты успел им рассказать? Пожалуйста, скажи мне, что ты ничего не подписывал.

– Подождите. – После новостей про пентаграммы, мозг Габриэля откровенно не справлялся с информацией. – Что?

Он поднял брови.

– Что. Ты. Им. Сказал?

– Да замолчите. Что Вы на самом деле тут делаете? – Габриэль заколебался. – Это мой брат нанял Вас?

– Нет, он этого не делал. Хотя мы с ним разговаривали.

– Так Вы здесь для того, чтобы убедиться, что я надежно закрыт? Но я не устраивал эти пожары.

Снова кривая улыбка.

– На самом деле для меня не имеет значения, устраивал или нет.

– Я уверен, что это имеет значение для всех остальных.

– Не для меня. Я помогаю людям, которые все время "не делали это".

Погоди-ка.

– Вы хотите сказать, что Вы здесь, чтобы помочь мне?

– Я собираюсь попытаться.

Габриэль не доверял ему.

– Может быть, я не хочу, чтобы Вы мне помогали?

– Так, у них несколько пожаров, погибший пожарный и свидетель. Не упоминая мотивы, предварительные записи и полную комнату зажигалок. Ты хочешь, чтобы я тебе помог.

Габриэль нахмурился и отвел взгляд.

Мистер Форрест откинулся назад на своем стуле, покручивая ручку между пальцами.

– Ты и правда помог Саймону получить стартовую позицию в баскетбольной команде?

Габриэль никак не мог выкинуть из головы угрозы маршала, не говоря уже о загадке с пентаграммами, и в такой момент отец Лэйни хотел поговорить про баскетбол?

– Вы хотите прямо сейчас поговорить об этом? Вы серьезно?

– Если ты хочешь получить мою помощь, то да. Я хочу поговорить об этом именно сейчас.

Габриэль бросил взгляд на дверь.

– Мы как-то ограничены во времени, или как?

– Нет.

– Ну и славно. Да, я дал Саймону несколько советов. И тренер принял решение взять его. Ничего особенного, в общем-то.

– Вчера вечером он пришел домой с синяком под глазом.

– Послушайте, я этого не делал.

– Я знаю, что ты не делал. Он рассказал мне, что произошло.

Пауза.

– Также Лэйни мне рассказала про историю на вечеринке.

– Она рассказала?

Лэйни заступилась за него? После всего, что произошло? И тут Габриэль ощутил, что в нем поднимается волна гнева.

– Так почему Вы не разберетесь с этим парнем?

– Я разберусь. Не переживай.

Мистер Форрест замешкался, и впервые его надменность исчезла.

– Еще она мне рассказала, что вчера утром ты вытащил ее из огня на конюшне.

Габриэль уставился на него. Разговор о пожарах был похож на ловушку.

– Все, что ты мне скажешь – конфиденциально. Они не смогут использовать это против тебя.

Габриэль оглядел комнату и понизил голос.

– А что, если они записывают то, что я рассказываю Вам?

– Я очень надеюсь, что они записывают. Это противозаконно, и они никогда не смогут предъявить обвинения.

Габриэлю пришлось откашляться.

– Я думал, что Лэйни была единственной, кто мог сдать меня.

– Нет, исходя из того, что я обнаружил у них, кто-то им сообщил, что видел тебя на месте пожара на конюшне. Поскольку ты был у них на подозрении, они тебя задержали.

Мистер Форрест сцепил пальцы.

– Лэйни была готова отправиться сюда и рассказывать каждому офицеру, что она видела, это не ты устроил пожар. Она сказала, что она была с тобой, когда начался пожар. Или это не правда?

– Это правда.

– И она не верит, что это ты устраивал остальные пожары.

– Я не устраивал.

Мистер Форрест кивнул в сторону двери.

– Но они думают, что это ты. Что ты им рассказал?

– Ничего. – Габриэль сделал паузу. – Они действительно могут задержать меня здесь всю ночь?

– Они могут задержать тебя здесь значительно дольше.

С каждой наступающей минутой казалось, что объем комнаты становится все меньше и меньше.

Габриэль сглотнул.

– Тот парень сказал мне, что я могу отправиться за решетку на тридцать лет.

– Он прав. Может даже дольше, если они смогут доказать, что в гибели пожарного виноват тоже ты.

Габриэль потер глаза.

– Черт, я очень рад, что Вы пришли.

– Он пытался запугать тебя, – сказал мистер Форрест. – Я собираюсь разобраться с этим. Если они собираются повесить это на тебя, то в ближайшие 24 часа состоятся слушания по поводу выпуска тебя под залог. Поскольку сегодня у нас вечер пятницы, то это будет, скорее всего, завтра утром, и я предполагаю, что сумма залога будет весьма нехилой.

Чем больше отец Лэйни говорил, тем сильнее Габриэлю казалось, что он никогда не выберется из этой ямы, в которую он падал все глубже и глубже.

– Фантастика.

– Я пытаюсь разобраться, можем ли мы избежать обвинений полностью.

– Как, черт возьми, Вы собираетесь сделать это?

– Выглядит так, как будто у них есть много чего на тебя, но на самом деле, они не имеют ничего. Зажигалка подозрительна, я допускаю это, но никто на самом деле не видел, как ты разводил огонь и устраивал пожар. Никаких других зажигательных приборов в вашем доме больше не нашли. У тебя раньше не было никаких приводов по поводу поджогов. Конечно, ты не идеальный студент, но, исходя из показаний Лэйни, ты и не особенный хулиган. Они даже не могут взять тебя за то, что ты притворялся пожарным, если ты не делал это ради денег.

– У них есть свидетель.

– Уверен, что есть. А у тебя есть брат-близнец. Все показания свидетелей писаны вилами на воде.

Черт возьми. Габриэлю было нечего сказать.

Мистер Форрест наклонился вперед.

– Лэйни говорит, я ошибался насчет тебя.

И тут Габриэль тоже не знал, что ответить.

– У нее целая хроника выписана. Она показала мне несколько статей из газет. Думает, что ты тот, кто спас девочку у Хастеров. Это правда?

Хроника. Это было так похоже на Лэйни. Если бы он не был по уши в проблемах, он бы улыбнулся. Вместо этого он просто пожал плечами и отвел взгляд.

– Девочка убежала вниз в прачечную. Они не догадались первым делом проверить подвал.

– А пожарный, который провалился сквозь пол?

Он снова пожал плечами.

– Ты с ума сошел?

Габриэль встретился с ним взглядом.

– Наверное.

– Они собираются продолжать задавать тебе вопросы. Как думаешь, справишься, если я останусь?

Габриэль прищурил глаза.

– Почему Вы это делаете для меня?

– Ты спас жизнь моей дочери и защитил моего сына. Почему бы мне не сделать это для тебя?

Мистер Форрест не стал ждать ответа, просто бросил взгляд на часы.

– Дай-ка мне сделать пару звонков.

Прежде чем он успел выйти, Габриэль сказал:

– Вы, правда, думаете, что они отпустят меня?

– Я не буду врать. Час назад я не был столь уверен в этом.

– Так что же произошло?

Мистер Форрест посмотрел на него мрачным взглядом.

– Еще один пожар.