Текст книги "Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста"

Автор книги: Бриджес Винсент

Соавторы: Вайднер Джэй
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 38 страниц)

Фулканелли указывает на некий исторический момент в самом конце XV в., когда подземное течение наконец вырвалось на поверхность реальной земной истории. Он отмечает, что тайна Бурже – это тайна эзотерического течения, прошлым для которого можно считать седую античность, настоящим – XV в., а будущим – эпоху по обе стороны XX в. Тайна посвящения, как настаивает Фулканелли, включает в себя обширный отрезок времени, но отдельные нити пестрого ковра уже заметны в картине Бурже середины XV в.

Фулканелли обращает наше внимание на восемь изображений, украшающих два указанных дома. Два из них украшают дом Жака Кера (ил. 39–40), а шесть – особняк Лальемана (ил. 41–46). Судя по этим изображениям, два из них можно считать портретами владельцев, бывших алхимиками. Здесь же присутствуют изображения раковины морского гребешка и сосуда Великого Труда; затем – три исторических и мифологических сюжета: Тристан и Изольда, Золотое Руно и св. Христофор. Кроме того, еще три изображения, явно связанных с инициацией, присутствуют во внутренней часовне в доме Лальемана, на столбах, потолке и жертвеннике в часовне-капелле.

Даже простое перечисление этих мотивов указывает, что изображения объединяются в группы из трех символов. Первая из трех групп символов показывает, что Жак Кер был пилигримом и совершал паломничества, будучи любителем дальних странствий. Жан Лальеман, напротив, был деятельным агентом, ибо он держит в руках алхимический сосуд – символ Великого Труда. Однако так и не указано, кто же исполнял роль великого магистра. У нас невольно возникает впечатление, что здесь присутствовало некое третье лицо, пожелавшее остаться незамеченным. Кто же это мог быть?

Следующая группа из трех символов еще более усиливает это впечатление. Мы видим в ней три повествовательных сюжета, три символические истории, балансирующие на тонкой грани между реальной историей и мифологией. Однако внешне, казалось бы, ничто не связывает историю любви Тристана и Изольды с древнегреческой легендой о поисках Золотого Руна, а обе они, опять-таки внешне, не имеют ничего общего с христианской легендой о святом Христофоре и младенце Христе. И тем не менее Фулканелли приводит простое, но поразительное свидетельство того, что эти дома, хозяева которых были мастерами столь тонкого искусства, как «зеленый язык», придавали исключительно важное значение этим трем мифам. Итак, что же общего у этих трех историй?

Разумеется, третья тайна вытекает из двух первых и сводится к следующему: что же именно должны были раскрыть эти инициации?

Ответ на этот вопрос представляет собой особую тайну – тайну времени. Во втором издании «Тайны соборов» Фулканелли предлагает решение, помещая в нем главу о Циклическом Андайском Кресте. Три изображения, служащие иллюстрациями к новой главе, а именно иллюстрации 47, 48 и 49, служащие дополнением к восьми иллюстрациям из Бурже (ил. 39–46), восполняют число сефиротна четвертом Древе Жизни, включая Даат, Гнозис, или Знание. Это Древо, в пределах мира деятельного, вскрывает космологическую основу всей герметической философии астроалхимии. Последняя иллюстрация (ил. 49) – тимпан церкви Сен-Трофим в Арле, завершает круг как в символическом плане, так и на земле, возвращая нас в древний город Грааля и аргонавтов.

Существует и третья группа из трех, отраженная в структуре всей книги. Первый из ее секретов, само Древо Жизни, сформирован схемой «меч в камне» – восемью частями главы 1. Они образуют как бы систему координат для сефирот,которая еще более углубляется и усиливается изображениями их собора Нотр-Дам. Затем мы переходим на третий уровень – планетарные символы-печати из Амьенского собора. Наконец, последняя группа из трех – это три наложенных друг на друга циклических знака на Андайском Кресте, их символическое отражение на соборе в Арле и, наконец, три оси дракона на небе, образующие тройное пересечение галактического Большого Креста.

Это тройная тройственность, 3 * 3 * 3, или три в кубе, составляющая 27, дает нам ключевое число к разгадке цикла прецессии – ядра тайны, скрытой за христианизированным прочтением формулы INRI, сумма букв которой на еврейском составляет 270 (более подробно о важности числа 270 см. в главе 11 нашей книги). На основе этого краткого объяснения секретных данных, лежащих в основе «Тайны соборов», можно составить хотя бы некоторое представление об уровне этого подлинного шедевра эзотерики. Весть об этом секрете выполняет роль медиума, посредника, ибо язык имеет свой собственный гнозис, а инициация, как показывают легенды о Граале, – это способность задавать адекватные вопросы.

Распутав тройное переплетение нитей этого герметического ковра, мы сможем получить ответ на все наши вопросы и в процессе этого составить представление о некой совсем иной реальности. Фулканелли, кем бы он ни был, писал свою книгу как последний посвященный: не как человек, который, уходя, выключает за собой свет, а как адепт, уверенный, что вечный огонь знания ярко пылает и в самом отдаленном и темном углу пещеры Платона. Знакомясь с книгой Фулканелли о нашем прошлом, мы убедились, что наше духовное наследие и надежда на дальнейшую эволюцию человечества во многом связаны с его заветами и пророчествами. Без помощи посвященных, знающих существо проблемы, эта тайна так и осталась бы неразгаданной.

_{Ил. 9.13. Загадочный жертвенник в доме Лальемана с наложением точек Древа Жизни.}

А теперь давайте обратимся к мастеру и суммируем те секреты, которые таит в себе архитектурное решение. Фулканелли в главе «Тайн», посвященной Бурже, называет этот жертвенник (ил. 46) «храмом в миниатюре». Действительно, сравнивая его с фасадом собора Сен-Трофим в Арле, мы можем убедиться, что оба этих памятника символической архитектуры возведены по одному и тому же плану. Поскольку Фулканелли заявляет, что «этот жертвенник несет на себе отпечаток алхимии, детали которого я попытался описать в этом труде», нам предоставляется возможность проверить гипотезу о Древе Жизни.

Наложив точки Древа Жизни на фото жертвенника, как показано на ил. 9.13, мы обнаружили, что они идеально совпали с его очертаниями. Эти три стилизованных граната на фронтоне, которые, как указывает Фулканелли, «свидетельствуют о тройном действии одного и того же процесса», представляют собой три верхние сефирот.Кетер, Чохма и Бина. Капителями столбов служат сефиротЧесед и Гевура, а основанием – сефиротХод и Нетцах. Центральная ниша – сефираТиферет. Здесь она смещена несколько вверх и сфокусирована на мотиве «восходящее солнце/раковина морского гребешка», изображенном над надписью. Нижняя ступень отражает основание Йесод, а растительный орнамент под ней символизирует Малькут. Таким образом, четко выделены все три столба Древа Жизни. В центре среднего столба помещается точка сефираТиферет, с другим, большим, внутренним солнцем – «огнем над бездной», как сказано в книге «Ицзин», – восходящим над выступом, ассоциируемым с Даат. Элементы оформления этого места соответствуют геометрии другого изображения Даат, приводимого у Фулканелли, – образам планетарных металлов из собора Нотр-Дам в Париже.

Фасад собора Сен-Трофим в Арле также соответствует этой схеме (см. ил. 9.14). Собор Сен-Трофим, построенный в середине XII в., одновременно с началом строительства Нотр-Дам в Париже, возведенного на руинах более древнего собора эпохи Каролингов, также таит в себе Древо Жизни и имеет сложную символику и метафорические ряды, понятные для жителей Прованса и его первохристиан. Собор Сен-Трофим фактически имеет сразу два Древа Жизни, сведенных в одно. Так, в нем есть особый «портал», через который посвященный входит в замок Грааля. На фасаде символически присутствуют элементы Древа, причем на верхней арке располагается сефираДаат, находящаяся внутри большого Древа, что смещает Даат несколько вверх, к окну, обрамленному колоннами. Совершенно очевидно, что «портал» – это символ прохождения через Даат, истинные Врата Христовы, как называл ее аббат Сугерий. Фасад Сен-Трофима – это поистине герметический трофей, имеющий огромную ценность.

_{Ил. 9.14. Фасад собора Сен-Трофим в Арле с наложением точек Древа Жизни.}

Большинство готических фасадов основаны на принципе этого упрощенного, сжатого Древа Жизни. Две башни соборов Сен-Дени и Нотр-Дам в Париже символизируют собой два ствола Древа Жизни, а средний ствол, находящийся позади Тиферет, смещен к центральному шпилю (ил. 9.15). Это свидетельствует о том, что верующий, входя в собор, как бы входит в «портал» между двумя мирами…

Мы сможем легко убедиться в этом, представив фасад над уровнем паперти, так что роза на западном окне, то есть сефираТиферет, находится над лабиринтом нефа в центре собора. Кроме того, как напоминает нам Фулканелли, она представляет собой в плане анк – египетский символ жизни. Как помнят читатели Фулканелли, анк представляет собой единственную версию креста, который накрывает собой все сефиротна Древе Жизни, не меняя при этом схему их расположения.

_{Ил. 9.15. Точки Древа Жизни, наложенные на фасад собора Нотр-Дам в Париже.}

В этом символическом прочтении собор – путь, ведущий через портал – Истинный Свет Врат Христовых – в пространство между мирами. Вертикали фасада указывают мудрым путь вверх, к переходу в иной мир, тогда как горизонтали актуализируют в нем чувство ожидания, независимо от того, осознает он это или нет. Сверху, с высоты птичьего полета, собор Нотр-Дам выглядит как огромный анк со шпилем в центре, напоминающим розу, которая распустилась в точке центральной сефира– Тиферет. Этот шпиль, разумеется, видимый со стороны фасада, символизирует среднюю колонну (ствол) при переходе от Тиферет к Кетер. Это отнюдь не случайные метафоры; они демонстрируют основополагающую символическую гармонию, созданную теми, кто понимал геометрические принципы Древа Жизни.

Фулканелли говорит, что «этот жертвенник несет на себе явный отпечаток алхимической символики, детали которой я попытался изложить в этой книге». И действительно, мы видим, что этот отпечаток алхимической символики каббалистического Древа Жизни несет на себе не только этот жертвенник, но и архитектоника готических соборов. Эта концепция настолько очевидна, что остается только удивляться, почему никто из мыслящих людей, каковыми, бесспорно, являлись Канселье и его друзья, продолжали упорно отрицать связь готики с каббалистикой.

В первом издании «Тайны соборов» Фулканелли завершает свое исследование герметической символики «анализом этого любопытного и странного редкостного образчика» «храма в миниатюре» – нашего загадочного жертвенника. На основании этого мы вправе предположить, что он намеревался превратить эти замечания в резюме всей своей работы. И, как обычно, он идет к своей цели обходным путем.

Обратив наше внимание на барельеф с изображением Золотого Руна, который, как говорит Фулканелли, «мог бы послужить неплохим гидом и указателем», он резко переходит к изображениям раковин морского гребешка на обоих столбиках жертвенника. Эти раковины он идентифицирует как символические изображения философского Меркурия, в то же время ассоциируя их с крыльями и трезубцем Нептуна. Затем он привлекает наше внимание к образам двух дельфинов и трех гранатов. После этого он не приводит более никаких деталей жертвенника и обращается к рассмотрению надписи. В его прочтении можно усмотреть классические ключи к природе и тайне астроалхимии.

Заново проанализировав комментарий Фулканелли к теме хилиазма в главе, посвященной Андайскому Кресту, мы видим как бы в новом свете алхимию и ее взаимосвязь с такими проявлениями эсхатологии, как хилиазм. Но можем ли мы подтвердить свои догадки, опираясь на зашифрованные символические фразы Фулканелли?

Да, можем. В самом начале своего анализа символики жертвенника в доме Лальемана Фулканелли настаивает на тех же самых тройных превращениях, которые, как мы помним, составляют самую сущность алхимических процессов. «Благодаря этой простой схеме [RERE на жертвеннике Лальемана] мне удалось найти ключ к троекратному повторению одной и той же практики, – сообщает нам Фулканелли. – Более того, три граната, изображенные на основании, указывают на это троекратное повторение одного и того же процесса, чтобы осуществить сразу три философских деяния, согласно учению Джебера».

Ссылка на имя Джебера, или ибн Джабира, вводит идею о трех основополагающих принципах алхимии, которыми являются Соль, Сера и Ртуть. Фулканелли расширяет эту концепцию, чтобы включить в нее тройное преобразование всей древней гностической науки. «Первая операция, – сообщает он, – связана в первую очередь с серой, средством первого порядка». Нетрудно убедиться, что именно лежит в основе внутреннего алхимического процесса в практике йоги. «Вторая операция, – продолжает Фулканелли, – будучи полностью аналогична первой, создает Эликсир, или средство второго порядка, который отличается от серы только по качеству, а не по природе».

Это второе, или внешнее, преобразование следует той же схеме, что и внутреннее преобразование, и по своей природе ничем не отличается от него. Трансмутация металлов – это демонстрация внутреннего превращения. Качество этого превращения (трансформации) проецируется вовне, на материю самой природой процесса преобразования: «Только Природа способна преодолеть Природу», как напоминает нам пророчица Исида.

«Наконец, третья операция, осуществляемая точно так же, как и две первые, позволяет создать Философский Камень – средство третьего порядка, который содержит в себе все достоинства и совершенства Серы и Эликсира, умноженные силой их сочетания», – указывает Фулканелли. Итак, третье преобразование – это преобразование самого времени, и оно, как подчеркивает Фулканелли, производится точно так же, как и два предыдущих. Упоминание в связи с этим преобразованием Философского Камня отсылает нас к книге Бахир, где Вселенная описана как «Драгоценный Камень в Море Мудрости». Подобное преобразование времени заключает в себя все «достоинства и совершенства» двух первых превращений, как подчеркивает Фулканелли, и их сочетание взаимно усиливает действие и силу друг другу.

Фулканелли завершает обсуждение этой темы, указав на другой символ, изображенный на потолке странной маленькой комнаты. «Если бы кто-нибудь спросил, из чего же, собственно, состоит это тройное действие, результат которого я только что продемонстрировал, и как оно осуществляется, я отослал бы интересующегося к барельефу на потолке, где изображен гранат, нагреваемый в некой вазе. «Гранат» символизирует внутреннюю алхимию, «нагревание» – это действие, проецирующее превращение, а «ваза», или «урна», как мы уже знаем, – это метафора всех трех операций одновременно. И ваза эта – не что иное, как чаша Святого Грааля.

Далее Фулканелли обращается к ключам, которые мы использовали выше для расшифровки тайны надписи. Как мы уже видели, формула RERE согласуется с идеей Света, сияющего внутри, и света, светящего вовне. Он описывает это как двойное оккультное качество, точно уравновешенное природой (Свет) и искусством (свет). Фулканелли намекает, что ему хотелось бы, чтобы читатели поняли его «объяснения, касающиеся второго члена RER, но мне не позволено сорвать покров тайны, окутывающий ее». Тем не менее Фулканелли указывает, что формула RER содержит «жизненно важный секрет, связанный с урной и ее действием». Он утверждает, что сотворение Философской Урны (Вазы) – это единственный путь к «достижению хотя бы небольшого прогресса в Великом Труде». Здесь явно чувствуется, что Фулканелли связан клятвой, данной им тайному обществу, благодаря которому он обрел эти важные знания. Он сам очерчивает границы своей клятвы, предупреждая: «Не предпринимать ничего до тех пор, пока не прольется свет на эту тему, которую посвященные Средних веков называли secretum secretorum(секрет секретов)».

«Но что же означает это RER?» – риторически вопрошает Фулканелли. Затем он преподает нам урок химической символологии. «Что именно в сернистом мышьяке является серой и что – мышьяком?» – спрашивает он. Этот алхимический коан [218]218
  Коан – в практике дзен-буддизма – формула или ситуация, смысл которой невозможно постичь логическим путем и которая, обращаясь к подсознанию, помогает человеку достичь «просветления» – конечной цели духовных усилий буддистов. Классический пример коана – «хлопок одной руки». Показательно, что цель усилий и в дзен-буддизме, и в тайных обществах Европы формулировалась одинаково – «просветление», то есть Просвещение, иллюминатство и т. п. (Прим. пер.)


[Закрыть]как бы побуждает нас понять нечто, что позволяет «включить» внутренний светильник, сплавить воедино внутренний и внешний план бытия, который символизирует преображение времени.

И здесь Фулканелли дает нам совет. Оказывается, прежде надо искать вазу или сосуд, а поток Света явится и наполнит ее сам собой. Балансируя на грани своей клятвы, Фулканелли говорит нам, что, согласно книге Сивилл, философ, алхимик – это «человек, умеющий делать стекло».

«Таким образом, возьмите сосуд, а затем – смесь для него. Тщательно закройте его пробкой, чтобы дух не мог вырваться из него, а затем нагревайте согласно правилам науки, пока прокаливание не будет завершено. Добавьте часть чистого порошка в вашу смесь, которую вы наглухо закрыли в сосуде. После этого проделайте то же в третий раз и не благодарите меня». Фулканелли настаивает, что он – «всего лишь сигнальный фонарь на великом пути эзотерической традиции».

После этих вполне конкретных заявлений Фулканелли завершает этот необычный экскурс в область герметического символизма. Он выражает благодарность практически никому не известному автору этих книг, Жану Лальеману, который, «следуя примеру великих адептов Средних веков… предпочитает доверить камню, а не бумаге, неоспоримые истины великой науки, все секреты которой ему известны». Фулканелли относит Лальемана к алхимикам высшего ранга наряду с Джебером, Роджером Бэконом и Бэзилом Валентайном и даже выше их, учитывая его скромность. Он сообщает также, что Лальеман был одним из рыцарей Круглого стола – титул, выглядящий весьма странным для алхимика, если не вспомнить об исключительной важности Камня Грааля.

Мы начали свои изыскания с примечаний к главе, посвященной Андайскому Кресту, – главе, которая отсутствовала в первом издании «Тайны соборов». Без ключа к пониманию связи между алхимией и хилиазмом финальная часть первого издания книги Фулканелли выглядит крайне туманной и откровенно непонятной. А в конце нам остается лишь всплеснуть руками, слыша доверительный голос посвященного, смысл слов которого окутан покровом оккультной тайны.

Нам остается лишь вздохнуть, уверившись, что Фулканелли свято сохранил клятву, данную им некоему тайному обществу. В период между 1920-ми и 1950-ми годами, видимо, произошло нечто важное и кто-то получил приказ раскрыть тайну. Когда это решение было принято, Канселье указал на последний ключ – Циклический Андайский Крест.

Но каким же образом Древо превратилось в Камень, а затем – в Звезду? [219]219
  Ср. в православном последовании ко св. причащению: «От всяких мя скорбей исхити, Отроковице, и на камени постави нозе мои божественнаго спасения: Тя бо предстательницу необориму ныне стяжав, уповаю прейти стену и преграду, юже преслушанием древа создах». (Прим. пер.)


[Закрыть]

Очень просто. Вечная полярная ось нашей небесной сферы, экватором которой является видимое движение Солнца относительно звезд или зодиакальных созвездий, образует средний ствол космического Древа Жизни. Это Древо присутствует и в наших телах, и, когда мы ориентируем наши тела особым образом и проецируем их вовне, на небесную сферу, мы тем самым создаем некую алмазную сферу, Драгоценный Камень Мудрецов, в котором формируется Куб Пространства. Так Древо становится Камнем.

Следующий этап, переход от Камня к Звезде, требует преобразования света. При правильной ориентации Драгоценный Камень способен раскрыть нам качество времени и физические аспекты творения. Во внутреннем плане эта проецируемая ориентация приводит к созерцанию вспышек внутреннего света, то есть активизации кундалини. Если этот процесс сопровождается резким отступлением темноты и внезапным погружением в свет, то вполне возможно, что все тело подвергнется преображению. Нечто похожее происходило с Падмасамбхавой, тантрическим посвященным, который в VIII в. принес буддизм на Тибет.

Древо Жизни объединяет нашу Вселенную на разных уровнях и планах бытия. Сумев осознать это, мы сможем объять мыслью их все. Итогом этого станет вспышка гнозиса, то есть Познания, а после этого, если, конечно, нам повезет, придет и понимание науки алхимии. Фулканелли дал нам превосходный путеводитель по процессам алхимии и инициации. Он показал, как применялась инициация в прошлом, и, как мы увидим в главе 11, указал путь к неизбежной массовой инициации в будущем. И когда Исида, эта Великая Космическая Утроба Галактики, породит нового Гора – Свет преображения, будем надеяться, что нам всем удастся решить вопрос о том, как стать звездами.

Omnia quia sunt, lumina sunt.«Все сущее есть Свет».