Текст книги "Стать ближе (ЛП)"

Автор книги: Бренда Ротерт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 16
Дэниел

Наблюдая за тем, как Калеб уходит в аэропорт со своей мамой, я чувствую пустоту в глубине души. Наша совместная неделя прошла замечательно, но закончилась слишком быстро.

Он поворачивается, когда отходит примерно на десять футов, и бежит обратно ко мне, чтобы обнять в последний раз. Все, что я могу, не разбиться на части, когда Калеб сжимает меня своими маленькими ручками.

– Люблю тебя, пап, – говорит он, улыбаясь своими редкими зубами.

– Тоже люблю тебя. Увидимся в сентябре.

Он кивает и возвращается обратно к Джули, которая встречает мой взгляд благодарной улыбкой. Я машу рукой и наблюдаю, как они уходят до тех пор, пока Калеб не скрывается из моего поля зрения, а затем возвращаюсь назад к стойке авиакомпании, чтобы зарегистрироваться на свой обратный рейс в Монтану.

Авиакомпания позволила бы ему лететь одному, но мне было бы не комфортно от этого, так же как и Джули, так что я прилетал в Лос-Анджелес, чтобы забрать его, а теперь еще раз оказался здесь, чтобы передать его матери, после нашего проведенного вместе времени. То, что он навещает меня в Хоторн-Хилл, значит намного больше, чем я могу уместить в словах. Ему довелось увидеть, что я делаю, где живу и как мне нравится исследовать леса, которые я полюбил.

В сентябре я полечу в Лос-Анджелес на три дня, чтобы провести с ним время, пока буду проживать в отеле. И хотя кажется, будто до этого еще очень далеко, и я знаю, что буду скучать по нему, как сумасшедший, когда вернусь домой и увижу коробку хлопьев на кухонном столе, это ожидание ощущается хорошо.

Это означает начало. Джули доверяет мне в том, что я остаюсь трезвым, и дает мне еще один шанс с Калебом, что является большим, чем я заслуживаю. У него теперь есть отчим, и она могла запросто списать меня со счетов, и у меня не было бы оснований для жалоб.

Я уже планирую продолжительный поход с палатками, когда Калеб вернется следующим летом. Ему безумно понравились те две ночи, проведенные в лесу с палатками. Это стало для меня облегчением, потому что я задавался вопросом, сможет ли мой сын, житель большого города, оценить пребывание на открытом воздухе, как это делаю я.

Возвращаясь обратно в Хелену [21]21
  столица штата Монтана


[Закрыть] , я одновременно думаю о сыне и о Хоторн-Хилле. Тиллман, конечно, подменял меня, пока я отсутствовал, но там все равно осталась еще куча бумажной работы, которую нужно сделать.

А еще там осталась Элисон. В последние несколько вечеров, когда я мельком ловил ее образ на ужине, у нее были темные круги под глазами, и выглядела она почти опустошённой. С ней происходит что-то не то, и я встревожен. Нужно будет найти ее как можно скорее, как только вернусь, и выяснить, что происходит.

Мне пришлось бороться со своими инстинктами, чтобы не подойти к ней, как только я заметил, что у нее что-то не так. Я дал себе обещание, что на неделе, когда Калеб будет здесь, я отдам ему все свое внимание, а Тиллман будет ответственен за заботу о пациентах.

Однако, Элисон для меня больше, чем пациент. Мне невыносимо видеть ее расстроенной. Поэтому все, что я могу делать во время долгого перелета и затем долгой поездки на машине обратно в Хоторн-Хилл, это размышлять, что могло с ней случиться.

Возможно, мое общение с Калебом могло как-то ее растревожить? Сомневаюсь. Ведь она уже знала о нем.

Могла ли она получить какие-то плохие новости о членах своей семьи? Из ее истории болезни я знаю, что у нее никого не осталось, кроме тети в Нью-Йорке. Проклятье, надеюсь, ничего не случилось с ее единственной оставшейся родственницей.

Такая ситуация возможна, но я ставлю на доктора Хитон. Я только раз видел Элисон расстроенной, и это было из-за Хитон. Я разговаривал с администрацией Хоторн-Хилл о том, что обеспокоен тем, как Хитон лечит пациентов, но из этого пока ничего не вышло.

К тому времени, как я возвращаюсь в Хоторн-Хилл, уже поздно. Мне неспокойно, поэтому я отправляюсь в свой кабинет, чтобы заняться бумажной работой. Когда я включаю свет, то вижу, что последняя книга, которую я давал Элисон – «Дорога» Кормак Маккарти – лежит на углу стола.

Я хватаю ее и открываю обложку, надеясь увидеть записку от нее, которая уверила бы меня, что она в порядке.

Но там ничего. Я пролистываю все страницы и трясу книгу, надеясь, что из нее вылетит листочек, но в книге пусто.

Бл*дь, теперь я по-настоящему обеспокоен. Элисон никогда не возвращала книгу без оставленной для меня записки.

Я прохожусь по всем своим записям о пациентах, оставленных Тиллманом, задаваясь вопросом, заметил ли он, что с Элисон что-то не так. Если он и заметил, то не включил этого в отчет.

С тяжелым вздохом я пробегаюсь рукой вниз по лицу. Не то, чтобы я не мог отправиться наверх и разбудить ее. Но все же, мне придется подождать до утра.

Я достаю свой планшет и прохожусь по новым сообщениям электронной почты. Время летит незаметно и уже переваливает за три часа утра, когда я выключаю лампу и ложусь на кожаный диван в своем кабинете. Я провел много ночей, спя здесь, и у меня не занимает много времени, чтобы уснуть.

Следующим утром я просыпаюсь от руки, прикасающейся к моему плечу, и теплого дыхания у щеки.

– Доктор Ди, эй. Просыпайтесь.

Я открываю глаза и вздрагиваю, когда вижу Сару, ее лицо находится всего лишь в сантиметрах от моего.

– Расслабьтесь, это всего лишь я, – говорит она, улыбаясь и пожимая мой бицепс. По какой-то причине она восхищается этой частью меня.

– Привет, – я сажусь и прищуриваюсь, пытаясь определить время по своим настенным часам.

– Уже восемь, – говорит Сара. – Время обхода. И можно я просто скажу, как очарователен Калеб? Он такой же привлекательный, как его папочка.

– Спасибо, – я встаю с дивана. – Выйду на обход через пять минут.

Она покидает мой кабинет, и я иду в ванную. Я переодеваюсь в чистую футболку и чищу зубы. Я держу самое необходимое в ванной комнате для ночей, когда сплю в кабинете. Повернув лицо сначала в одну сторону, затем в другую, смотря в зеркало, я раздумываю бриться или нет. Ведь я полностью зарос темной щетиной.

Нет. Все-таки побреюсь завтра.

Сняв свой белый халат с крючка на стене, я направляюсь в комнату персонала, по пути надевая его на себя.

Я не обращаю внимания на утреннюю болтовню персонала, пока наливаю себе чашечку кофе. Я не в настроении для болтовни. Не то, чтобы оно у меня когда-либо было для этого, но сегодня особенно.

Тиллман сегодня выходной, так что придется обходить всех пациентов самому. В мое отсутствие он все держал под контролем, так что это пройдет настолько быстро, как только возможно. У нынешней личности Билли МакГрэта сильный ирландский акцент, поэтому у меня занимает некоторое время понять, что он говорит. В его высказываниях нет ничего важного, но я в любом случае общаюсь с ним в течение нескольких минут.

К тому времени как я добираюсь до комнаты Элисон, я чувствую себя как зверь в клетке. Мне нужно знать, что с ней происходит, и я не могу ждать ни одной минуты дольше.

Когда я открываю дверь и вхожу, я вижу ее, свернувшуюся калачиком на кровати поверх одеяла, и отблески солнца, сверкающие в ее темных волосах.

Некоторая часть моей напряженности уходит. Элисон выглядит умиротворенно и расслабленно, а я знаю, что ей нужен отдых. Поэтому я закрываю дверь ее комнаты и возвращаюсь обратно в комнату персонала за еще одной чашечкой кофе, после чего иду в свой кабинет.

По улавливаемому мной запаху ростбифа и чеснока, я понимаю, что близится время обеда. Мой живот урчит, одобряя меню, пока я загружаю записи с моего планшета на компьютер. В целом, все здесь идет хорошо. Да и Леонарду становится лучше.

Если бы я мог только разобраться, что происходит с Элисон.

Вдруг в мою дверь кто-то тихо стучит и медленно открывает ее. Когда я вижу лицо Элисон, мои плечи расслабляются от облегчения. Я встаю со своего кресла и обхожу стол, чтобы встретить ее.

Она продолжает стоять в дверном проеме, глядя на меня неуверенно, когда я подхожу к ней. Под ее глазами все еще лежат темные тени, и моя обеспокоенность становится еще сильнее, чем раньше.

– Эй, – говорю я мягко. – Заходи.

Элисон ступает внутрь, и я закрываю дверь позади нее. Прежде чем я могу остановить себя, я оборачиваю вокруг нее свои руки, удерживая ее так близко, как мне этого хотелось за все прошедшие несколько недель.

Она расслабляется напротив меня, ее щека прикасается к моей груди.

– Я беспокоился о тебе, – бормочу я ей в волосы. – Ты в порядке?

Элисон кивает, ее руки оборачиваются вокруг моей спины. Я немного отклоняюсь от нее и обхватываю ее лицо ладонями, изучая выражение лица.

По слезам, застывшим в ее глазах, я знаю, что она точно не в порядке.

– Что такое? – спрашиваю я ее.

Элисон приподнимает лицо вверх, ко мне, и смотрит на меня сквозь свои длинные темные ресницы. Я забываю обо всем остальном и, склонившись вниз, целую ее. Она издает тихий стонущий звук, который просто вырубает меня, и я тянусь вниз и обхватываю ее задницу, поднимая вверх.

В ответ Элисон дает мне ту же страсть, ее язык скользит напротив моего, когда она обхватывает меня ногами. Я подношу ее к своему столу и размещаю ее на нем, мое накопившееся желание слишком сильное, чтобы сдерживаться.

Я хочу стянуть с нее одежду и прикоснуться к ее коже. Что бы ни расстраивало ее, мне хочется забрать это. Мне только удалось попробовать ее немного, и этого недостаточно. Я хочу исследовать каждый сантиметр ее тела, услышать, как она произносит мое имя, почувствовать, как она сокращается вокруг меня, когда кончает.

– Я скучал по тебе, – говорю я возле ее губ, мои руки по-прежнему обвивают ее тонкую талию.

Я прислоняюсь лбом к ее, и на протяжении нескольких секунд мы дышим в унисон, мы нужны друг другу так же сильно, как и воздух вокруг нас.

Элисон разрывает наш контакт и тянется за кусочком бумаги на столе. Она поднимает ручку и пишет сообщение:

«Думаю, у меня могут быть галлюцинации. Как и у Леонарда».

Элисон хмурит брови от беспокойства. Я провожу рукой по ее волосам и спрашиваю:

– Почему ты так думаешь?

Она снова пишет на бумаге:

«Не лги мне. Скажи мне, если думаешь, что я, возможно, теряю рассудок. Пожалуйста».

Ее глаза широко открыты, Элисон выглядит отчаявшейся. Я нежно целую ее. Мне больно от того, что она имела дело с этой тревогой совершенно одна.

– Я не думаю, что ты теряешь свой рассудок, Элисон. На самом деле. Расскажи мне, что случилось, что ты так обеспокоена этим.

Она закрывает глаза и смотрит вниз. Я кладу большой палец под ее подбородок и поднимаю его вверх, пока ее глаза не встречаются с моими.

– Расскажи мне. Ты же знаешь, что это безопасно со мной, что бы это ни было.

Повернувшись обратно к бумаге на столе, Элисон снова пишет:

«Доктор Хитон кое-что знает, и я не понимаю, откуда она это знает. Это то, чего я ей не говорила. Как она могла узнать?»

– Что-то, касающееся той ночи? – уточняю я.

Она кивает, выражение ее лица мрачное.

– Я знаю, что она разговаривает с детективами, расследующими дело. Могло это быть тем, что они рассказали ей?

Элисон на секунду задумывается, затем мотает головой. После чего пожимает плечами, и я могу сказать, что она не уверена. Не стоит забывать, что Элисон чертовски расстроена и, вероятно, измучена.

– Послушай, я поговорю с ней об этом. И если не получу ответов, сам позвоню в отделение полиции Чикаго и спрошу. Мы разберемся с этим, хорошо? Не...

В дверь моего кабинета стучат, и Элисон подпрыгивает.

– Доктор Дельгадо, время обеда, – говорит Сара за дверью. – Я займу вам местечко.

– Все в порядке, я перехвачу что-нибудь попозже.

Я отхожу от стола, и Элисон соскальзывает вниз с края. Сара могла открыть дверь, и это было бы не хорошо, если бы она увидела нас, стоящих таким образом.

Впрочем, Сара уходит, и я даю Элисон успокаивающий взгляд.

– Эй. Ты в порядке. Мы разберемся с этим. И ты можешь прекратить ходить на занятия с Хитон, если они тревожат тебя.

С чуть заметной улыбкой, она берет мою большую руку в свои две маленькие и подносит к своим губам, целуя тыльную сторону ладони. Я ласкаю пальцем ее нежные губы напротив моей кожи, что посылает горячее пламя нужды по моему позвоночнику.

– Когда-нибудь, – говорю я низким тоном. – В другое время и в другом месте, Элисон. Обещаю тебе, когда-нибудь у нас будет больше, чем это.

Она кладет мою ладонь себе на щеку и проводит моим большим пальцем по своей скуле. Что бы ни потребовалось для этого, я сдержу это обещание, которое я дал не только ей, но также и себе.

Глава 17
Элисон

Тем же днем я вновь нашла некое подобие умиротворения, слова Дэниела все еще проигрываются у меня в голове. Он не думает, что я сумасшедшая. Он сказал, мы разберемся с этим. Не он или я, а мы – я и он. Откровенный разговор с Дэниелом о том, что я чувствую, и знание того, что больше я не одна, – все это снимает огромную тяжесть с моих плеч.

– Эй, – Морган входит в палату и кружится на месте. – Эта пижама говорит о повседневном шике? Мне хочется хорошо выглядеть, но при этом не должно казаться, что я стараюсь хорошо выглядеть.

Я оглядываю ее светло-серый топ и черные шорты и показываю ей жестом «класс». Она ухмыляется и покидает комнату так же быстро, как и пришла.

С тех пор как здесь появился Мило, я больше не вижу Морган так часто. Они проводят большую часть их свободного времени вместе. Я скучаю по ней больше, чем думала. Есть что-то в Морган и в ее бесконечной односторонней болтовне об этом месте, что заставляет меня чувствовать себя нормальной. Без нее, всегда составляющей мне компанию, стало слишком тихо.

Я открываю свою книгу «Маленькие женщины» Луизы Мэй Олкотт и не успеваю даже закончить главу, прежде чем мои глаза закрываются сами по себе. Прошло несколько дней с тех пор, как я могла спокойно проспать всю ночь. Теперь, когда я чувствую себя лучше, я надеюсь выспаться, и сон быстро одолевает меня.

*** 

– Кто убил Аву? Они знают, что ты это знаешь, Элисон. Просто расскажи мне. Расскажи мне, и я позволю тебе отдохнуть.

Я что-то бормочу, отвечая мужчине, прежде чем мой разум может осмыслить, что он говорит. Затем я замолкаю. Я не могу рассказать ему ничего. Я никому не могу рассказать.

– Все в порядке. Ты можешь рассказать мне.

Я сопротивляюсь тяжелому туманному облаку моего сна. Я не хочу говорить... даже во сне.

Колющее ощущение заставляет меня вздрогнуть, и мои глаза распахиваются. Комната темна, но я могу уловить силуэт рядом с собой. Я кричу, не произведя много шума, прежде чем мне приходится сделать очередной вдох.

Тряпка прижимается к моему рту, и я поднимаю руки вверх, чтобы бороться с удушением. Мне хочется позвать на помощь Дэниела, но я не могу издать и звука. Через несколько секунд мои мышцы расслабляются, и я снова утопаю в темноте.

*** 

Я просыпаюсь в темноте комнаты, резко вдыхая, когда осматриваюсь в поисках фигуры у моей кровати, которую видела ранее. Конечно там никого нет. Это был просто сон.

В животе все бурлит, а сердце бешено колотится, когда я сажусь в постели. Был ли это просто сон? Он ощущался таким реальным. Я дотрагиваюсь до лица, все еще чувствуя мягкость тряпки, которая прижималась к моему рту. И колющее ощущение в руке... Я все еще чувствую его.

Я притягиваю ноги к груди, от ужаса мне тяжело даже дышать. Что-то совсем не так. Этот голос. Этот глубокий, незнакомый голос, который выспрашивал ответы все эти месяцы. Что если он все это время был настоящим?

Я хочу к Дэниелу. Мне хочется побежать в его домик прямо сейчас и забраться в его постель. Меня трясет, я наполнена тем же ужасом, что чувствовала в ту ночь.

«Они знают, что ты это знаешь», – вот что сказал мужчина.

Как он узнал, кто они? Это означает, что они знают, что я здесь. Это означает, что они послали его.

И это значит, что моя жизнь в опасности. Безмолвные слезы скользят вниз по моим щекам, когда я понимаю, что Хоторн-Хилл, мое безопасное место, больше не безопасно.

Я не могу вернуться ко сну. Я не могу даже просто лечь. Я сижу в своей кровати, с ногами, подтянутыми к груди, и руками, обернутыми вокруг ног, и жду. Если тот мужчина вернется, я не буду спящей в следующий раз. Вскоре тусклый свет дня начинает просачиваться в мою комнату.

От этого не сбежишь. Даже в лесах Монтаны, находясь так далеко от центра Чикаго, как только я могла бы быть, нельзя избежать этого. Я плачу уже на протяжении нескольких часов к тому моменту, как слышу шаги в коридоре.

Я выскальзываю из кровати и надеваю джинсы и футболку, замечая, как трясутся руки. Как только надеваю свои балетки, я покидаю комнату, осматривая оба конца коридора, когда открываю дверь. Теперь я ни в чем не могу быть уверенной. Кем бы ни был этот мужчина, он может обнаружить меня здесь в любой момент. Он может сделать вещи намного страшнее, чем это.

Я спешу вниз к кабинету Дэниела. Я знаю, что его пока нет, поэтому сажусь в коридоре, прислонившись к стене, пока он не входит через боковую дверь. Он свежевыбрит, на нем бледно-голубая футболка-поло, кожаная сумка перекинута через плечо.

– Привет, – говорит он, когда видит меня, хмуря брови от беспокойства.

Я встаю и кладу руку на ручку двери. Он понимает послание, вставляя ключ в замок и поворачивая его, чтобы открыть дверь.

Когда мы оба оказываемся внутри, и Дэниел закрывает дверь позади нас, я уже позволяю слезам течь свободно. Он оборачивает вокруг меня свои руки, когда я начинаю реветь еще сильнее, чем ночью. Моя грудь тяжелеет от всхлипываний, но я просто не могу заставить себя остановиться.

– Что случилось? – спрашивает Дэниел, прижимая меня ближе, поскольку я начинаю вырываться и отходить. – Я держу тебя.

Похоже, время настало. Я, может быть, еще не готова и, возможно, ужасно напугана, но в любом случае настало время преодолеть себя.

– Дэниел, – говорю я впервые после такого долгого перерыва.

Он слегка отодвигается назад, его глаза полны удивления, когда он смотрит на меня.

– Мне нужна твоя помощь, – продолжаю я, мой голос хриплый и едва громче шепота.

– Конечно. Все, что угодно.

Он отводит меня к своему темно-коричневому кожаному дивану, где мы оба присаживаемся, и оборачивает свою руку вокруг меня.

Я делаю глубокий вдох и смотрю на него.

– Я в беде. Есть люди, которые хотят найти меня и... они, вероятно, так же хотят и убить меня.

– Они не смогут найти тебя здесь, – он успокаивающе потирает мое плечо. – Ты в безопасности здесь.

– Думаю, что нет, – я пытаюсь проглотить комок у себя в горле. – У меня был этот сон... этот ужасный сон, довольно часто с тех пор, как я появилась здесь. Этот мужчина пытается заставить меня рассказать ему, что я знаю по поводу той ночи. Только прошлой ночью я проснулась, и это не было сном. Дэниел, это не было сном. Я знаю.

Его ладонь теперь лежит на моей спине, делая успокаивающие поглаживания вверх-вниз.

– Ладно. Давай обсудим это.

Я упираюсь локтями в колени и зарываюсь лицом в свои руки.

– Ты не веришь мне. И не могу сказать, что виню тебя за это, раз уж это больница для душевнобольных, а я в ней пациентка.

Мой тихий смех какой угодно, но только не счастливый. Дэниел вручает мне салфетку, взятую с бокового столика, и я вытираю нос.

– Эй. Я верю тебе, ясно? Верю.

Я смотрю на него, мотая головой.

– Но как ты можешь? Я даже не знаю, верю ли я сама. Я просто знаю, что прошлой ночью... это ощущалось настолько реальным, и там был мужчина с тряпкой у моего рта и в руке кольнуло.

Дэниел поворачивается ко мне всем телом.

– Что за покалывание? Где?

Я кладу пальцы на больное место, и он встает и подходит к своему столу.

– Можешь подойти сюда? – говорит он.

Когда я двигаюсь, чтобы встать рядом с его столом и с ним, он поднимает жалюзи полностью вверх и надевает свои очки для чтения. Он наклоняется и изучает то место на моей руке, его лоб морщится от неодобрения.

– Я кое-что вижу. Похоже на след от иглы.

Я отдергиваю руку назад, не веря.

– След от иглы?

Он кивает, выглядя хмурым.

– Можешь закрыть жалюзи? – спрашиваю я, мои глаза снова наполняются слезами.

Дэниел и я стоим за его столом, лицом друг к другу. Маленькая часть меня надеялась, что все это плод моего воображения, возможно вызванная посттравматическим стрессом. Однако, это реально. Болезненно реально.

Он кладет свои руки на мои предплечья и потирает их.

– Ты должна рассказать мне все, Элисон. Мне не хотелось бы подталкивать тебя, но, если ты в опасности, мне нужно знать все, чтобы я мог помочь тебе.

Я киваю, тяжело сглатывая.

– Люди, которые ищут меня, из Чикаго. Это они убили мою сестру.

– Но они ведь не убили тебя той ночью, так почему же они хотят этого теперь?

– Я сопротивлялась. Они пытались убить меня. Мой сосед крикнул через дверь, что вызывает полицию, и они ушли.

– Ты знаешь, кто они?

– Да, я знаю, кто они, – шепчу я, смотря вниз на свои ноги.

– И поэтому они хотят твоей смерти? Потому что ты можешь идентифицировать их как людей, убивших Аву?

– Либо это, либо они выяснили правду, – мой голос дрожит, поскольку я наконец-то признаюсь в этом. – Правда в том, что я – Ава.