Текст книги "Стать ближе (ЛП)"

Автор книги: Бренда Ротерт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 26
Ава

Скольжение и сигнал от проводимой по замку ключ-карты Дэниела заставляют мой пульс пуститься вскачь, даже хотя я и знала, что он идёт. Пару минут назад он написал мне, что уже на парковке и направляется наверх, так что я сняла замок-цепочку. Его не было всего-то пару часов, а я уже соскучилась.

Я поднимаюсь с кресла, в котором сидела, и встречаю его на середине комнаты. Его губы сложились в тонкую линию разочарования.

– Что случилось? – спрашиваю я, расстраиваясь.

– У неё нет книги.

Секунды я просто тупо пялюсь на него, а затем меня ударяет волна головокружения.

– Нет? Как нет? Я дала её ей. Я видела, как она убирала её в сейф.

Дэниел кладет руку на мою талию и ведёт к краю кровати, куда мы оба садимся.

– Мне жаль, – говорит он, взяв мою руку.

Я трясу головой, все ещё не понимая, что происходит.

– Где книга? Мне нужна эта книга, иначе у меня ничего нет на Декса, – мой голос высок и безумен.

– Тут как бы нет простого способа сказать это… Она отдала книгу Дексу.

– Что? – я дергаюсь назад, желчь поднимается в горле.

– Она сказала, что отправила твои вещи туда, где, как она думала, они и должны быть после... твоей смерти. Завещание и страховка у твоего нотариуса, а книга – у Декса.

– Но я не говорила ей, что она его. Я ни черта не говорила ей об этой гребаной книге. Только то, что она важна.

Я зарываюсь лицом в руки и позволяю слезам пролиться. Вот что я получила за свои надежды. Удары в живот были бы не настолько болезненными, чем это.

Дэниел кладет руку мне на спину и притягивает к себе. Я реву так, как ни разу до этого. Мои плечи трясутся от всхлипов, а из носа текут сопли, но кого, нахрен, это волнует?

Никогда не чувствовала себя настолько безнадёжно.

Элисон жестоко убили у меня на глазах. Она знала, что умирает. Она умерла, в муках, пытаясь сделать очередной вдох, на полу моей кухни. Она умерла у меня дома.

И единственного козыря, что у меня был на Декса, теперь нет. Каким образом Мэделин могла отдать её ему обратно?

От этой мысли по спине пошли больные мурашки. Она прочитала её. Только этим она нарушила свое слово. Но вернуть книгу ему, когда меня убили на следующий день после того, как я попросила её сохранить её в безопасности?..

Это еще хуже. Моя печаль превращается в злость, которая быстро становится полноценной яростью.

– Где пистолеты? – спрашиваю Дэниела, садясь ровно и встречая его глаза.

– Зачем тебе?

– Где они, Дэниел? – мой голос гнусавый от плача. Я тянусь за салфеткой на прикроватной тумбочке и вытираю нос.

– Пистолеты в безопасности. И раз уж я единственный среди нас, кто умеет с ними обращаться, зачем тебе нужно знать, где они?

– Эта книга была моим единственным шансом упрятать Декса за решётку. И дело в том, что я поняла, что хочу жить, а я знаю, что не могу прожить жизнь в мире, где нет правосудия за то, что он сделал с Элисон.

– Значит, ты хочешь убить Декса.

Я киваю.

– Больше всего на свете. А так же хочу, чтобы тот парень... Тот, что… – я снова плачу и не могу говорить из-за комка в горле. Я делаю глубокий вдох и продолжаю. – Тот, что убил её. Он тоже заслуживает смерти.

– Да. Так же как и Декс, – Дэниел сжимает мою руку. – Но это плохо кончится, Ава. Тебя убьют до того, как ты сможешь положить палец на курок. Я не могу позволить этому случиться.

– Это не тебе решать.

– Я знаю, мы этого не ожидали, но давай просто успокоимся и поговорим о наших вариантах.

Я встаю, сжимая кулаки по бокам.

– Нет вариантов! Остался только один. И если Декс убьет меня прежде, чем я успею убить его, по крайней мере, за это он отправится в тюрьму. Я не боюсь умереть. Если я умру, мстя за мою сестру, я умру со спокойным сердцем.

Дэниел встаёт и притягивает в меня в свои объятия. Я толкаю его в грудь, сопротивляясь его комфорту. Сейчас мне не нужен комфорт. Хочу только ярость, которая подтолкнет меня к действию и наконец-то покончит с этим. Декс жил эти последние несколько месяцев, выпивая, объедаясь и трахаясь, пока Элисон врасталась в землю, а я переживала ад. Больше этого не будет.

– Давай же, – говорит Дэниел тихо. – Ну же. Все хорошо.

У меня не остаётся надежды освободиться от его объятий. Впрочем, борьба с ним ощущается так хорошо. Что-то что можно пихнуть, проклясть и на что можно позлиться.

Мои руки встречают только твердые мышцы, которые даже не дергаются под моими ударами и царапанием.

– Почему она так поступила со мной? – я зарываюсь лицом в его грудь и кричу в футболку. – Кому я теперь вообще могу доверять?

– Мне, – Дэниел крепко держит мне, и я просто повисаю на нем. – Ты можешь довериться мне, Ава.

– Позволь мне сделать это, – говорю я тихо. – Дай мне немного денег и пистолет, залезай обратно в пикап и возвращайся обратно в Хоторн. Я не хочу, чтобы ты был поблизости, когда буду делать это.

– Ты не сделаешь этого, – он гладит мои волосы и целует в висок. – И я никуда не уеду. Сегодня в семь мы встречаемся с Сэмом.

Я отклоняюсь назад и смотрю на него.

– Зачем? У нас же нет книги, чтобы передать ему.

– Просто обсудить варианты, – он обхватывает моё лицо своими огромными ручищами.

– Доверься мне, ладно? У нас есть преимущество. Нам просто нужно быть поумнее.

– И какое же у нас преимущество, когда книга у него?

Дэниел опускается лбом на мой.

– Мы единственные, кому известно, что ты до сих пор жива. Мы обговорим наши варианты, составим кое-какие планы и даже подождем, если придётся. Я вломлюсь в его дом и украду чёртову книгу, если придётся.

– Ты на самом деле думаешь, что у нас получится?

– Мы что-нибудь придумаем. Обещаю.

Я киваю.

– Ладно.

Он отклоняет голову назад, пока наши глаза не встречаются.

– Обещай мне, что не сделаешь ничего глупого.

– Обещаю.

– Я ни разу не нарушал слова, данного тебе, и никогда не нарушу.

– Знаю, – я улыбаюсь, когда он стирает слезы под моими глазами. – И я так же никогда не нарушу своего слова, данного тебе.

Он поворачивается, чтобы взглянуть на часы.

– Нам нужно выходить на ужин через полчаса, – он улыбается, после того, как наклонившись, целует меня. – Как бы нам расслабить тебя к этому времени?

В животе все переворачивается от возбуждения.

– Покажите мне, что же у вас есть, доктор Дровосек.

Его смех низкий и сексуальный.

– Вы знаете, что у меня есть, мисс Коул. Но я даже ещё не начал показывать, что я могу с этим делать.

*** 

Дэниел расслабил меня ооочень хорошо… дважды, и я чувствую себя уже не так ужасно, когда мы входим в итальянский ресторан недалеко от нашего отеля.

Мускулистый мужчина со светлыми короткострижеными волосами подходит к Дэниелу с ухмылкой. Они по-мужски обнимаются, похлопывая друг друга по спине и подначивая.

– Ты забыл остальные свои волосы на задворках офиса, костюмчик? – Дэниел подкалывает Сэма.

– Отвали, мужик. Я вижу седину у тебя в висках.

На Сэме рубашка с галстуком, его бицепсы проверяют на прочность материал. Он поворачивается ко мне с тёплой улыбкой.

– Приятно познакомится, Элисон, – говорит он мягко. – Соболезную по поводу твоей сёстры.

– Спасибо. Мне тоже приятно познакомиться с тобой.

Он пожимает мне руку, и этим тут же мне нравится. Мы направляется к столику сзади, и я просто наслаждаюсь, слушая, как двое мужчин подначивают друг друга пару минут.

Дэниела я видела только в отношениях доктор-пациент в Хоторне, и мне нравится эта расслабленная, незащищенная сторона его. Его улыбка лёгкая, и он смеётся. Когда он кладет свою руку мне на плечи, я ощущаю, будто часть его теплого поведения просачивается в меня, стирая во мне потребность сию же минуту раскрыть Декса, чего бы то мне это ни стоило.

Я все ещё хочу, чтобы он умер или его посадили. Но Дэниел прав – нам нужно быть умнее в этом.

После пустяковых разговорчиков и наших заказов, Дэниел успокаивающе потирает моё плечо и прочищает горло. Думаю, пришло время того, чтобы мы обсуждали мою проблему.

– Эм, Сэм, – говорит он. – Есть кое-что, что тебе необходимо знать, но это должно остаться только между нами.

Сэм хмурит брови и кивает.

– Если это что-то противозаконное, не говори мне.

– Это не противозаконное, – Дэниел поворачивается ко мне. – Я доверяю этому парню свою жизнь. Ты можешь сказать ему.

Моё сердце нервно колотится, пока я встаю со своего стула, обхожу стол со стороны Сэма и присаживаюсь рядом с ним. Я наклоняюсь поближе и шепотом открываю правду по поводу своей личности. Его дыхание подскакивает, когда я говорю ему, кто я на самом деле.

– Не может быть, – говорит он низким тоном.

Когда я заканчиваю и откидываюсь снова на стул, он встречается с моими глазами, на его лице запечатлено сочувствие.

– Мне так жаль, – говорит он.

Дэниел подхватывает, говоря тем же полушёпотом, что Сэм и я.

– Не зови её по имени и не говори ничего, что...

– Я понял, – говорит Сэм, кивая. – Я понимаю.

Я иду обратно, чтобы сесть рядом с Дэниелом, скользнув рукой в его. Он сжимает её и говорит Сэму.

– Так вот, я ездил сегодня за книгой, и Мэделин сказала, что отдала её обратно Дексу.

Сэм вздрагивает. Едва различимо, но я вижу. После тяжёлого вздоха, он говорит:

– Она возможно, никуда и не привела бы. Колдвелл – неуловимый сукин сын. Он всегда умудряется выйти сухим из воды.

– Должен быть другой выход, – говорю я умоляющим тоном. – Я знаю некоторых людей, с которыми он имеет дело. Может, можно пригрозить им арестом, заставить их давать показания против него?

Выражение Сэма угрюмое.

– Мы ещё не нашли никого, желающего сдать его. Это не потому, что мы не знаем, что он творит, а потому что не можем доказать этого в суде.

– Что на счёт того, чтобы снова выкрасть книгу? – предлагаю я. – Я знаю, где он обычно её хранит.

– Я так понимаю, что она всегда рядом с ним... – отвечает Сэм.

Я киваю.

– Но я сделаю все, что угодно, чтобы добраться до нее. Я не боюсь. Если придется, вломлюсь в его дом.

Сэм начинает качать головой, а Дэниел говорит:

– Ни за что. Мы уже обсуждали это.

– Мы разговариваем о вариантах, – отвечаю я. – А это вариант. Что еще у нас остается?

Сэм наклоняется вперед, ставя локти на стол.

– Ты хочешь сохранить в секрете свою личность?

Я смотрю на Дэниела.

– Меня это уже так не заботит. Когда он узнает, кто я, Декс захочет, чтобы я умерла. Но до тех пор, пока я могу забрать его с собой, это не важно.

– Охренеть как неважно, – произносит Дэниел, начиная злиться. – Ты прекратишь пытаться...

Сэм прерывает его.

– Ребят, я не предлагаю, чтобы она шла туда сама. Но что если... – он смотрит из стороны в сторону, убеждаясь, что никто не может подслушать, затем встречается с моими глазами. – Ты согласишься надеть прослушку? Если ты сможешь записать его признание, что он нанял тех двух преступников, тогда у нас будет что-то солидное на него.

– Согласна, – говорю я, не мешкая.

Дэниел переминается на стуле.

– Мне это не нравится. Слишком опасно.

– Я буду снаружи в фургоне наблюдения с группой захвата, – говорит Сэм.

– У него займет одну секунду, чтобы убить ее, – возражает Дэниел. – И кого волнует, что вломится группа захвата, если она будет мертва?

– Хочешь, чтобы я отправил кого-нибудь с ней для защиты? – предлагает Сэм.

– Да. Меня.

Сэм скептически смотрит на него.

– Ты врач. Когда ты последний раз стрелял из оружия?

– В прошлые выходные на охоте.

– Да, но...

– Либо я, либо мы этого не делаем, – твердо заявляет Дэниел. – Я сделаю все, что угодно, чтобы сохранить ее в безопасности.

– Наши парни натренированы на то, чтобы поставить ее на первое место.

Дэниел наклоняется вперед.

– Либо я, либо никто.

Я прикасаюсь к его руке, и он поворачивается лицом ко мне.

– Зачем рисковать обоими, вместо всего лишь одного из нас?

Он прищуривает глаза, и я вижу промелькнувшую на лице боль.

– Мы пойдем вдвоем или не пойдем вообще. Если ты хочешь, чтобы я согласился с этим безумным планом, то это мое условие.

– Но…

– Я люблю тебя. И я не потеряю тебя.

У меня слезы появляются на глазах от открытых эмоций в его голосе.

– О, Дэниел. Я тоже тебя люблю. И нет никого, кому я могла бы доверять так же, как тебе.

Он кивает и снова поворачивается к Сэму, который старается выглядеть так, словно только что нас не слушал.

– Так что, устрой все это. Мы готовы.

Сэм вздыхает, лоб пересекают морщины.

– Ладно. Вероятно, завтрашним вечером у его дома.

– Спасибо, мужик, – говорит Дэниел.

– Мне придется прояснить это с моим боссом.

– Ты справишься.

Сэм оскаливается и улыбается.

– Да уж, должен справится.

Принесли нашу еду, и в животе у меня болезненно заурчало от всех этих запахов свежеиспеченного хлеба и сырной пасты. Я так голодна.

– Еще кое-что, – говорит Дэниел, когда мы начинаем есть. – Можешь выяснить, есть ли заявление о пропаже или похищении на нее?

Сэм кладет свою вилку.

– Ну, ублюдок, ты не упоминал, что ты в бегах.

– Возможно... – Дэниел подносит вилку с лазаньей в рот. – Вот это ты и должен выяснить для меня.

– Мне же не придется снова вытаскивать твою задницу из тюрьмы, а?

Тишина накрывает наш столик.

Снова? Сэм уже вытаскивал Дэниела из-за решетки? И по их выражению, могу сказать, что это не было чем-то мелким.

– Прости, – бормочет Сэм.

– Все в порядке, – Дэниел поворачивается ко мне. – Я расскажу тебе об этом позже.

Сэм мотает головой и смотрит вниз.

– Я придурок. Мне не следовало говорить этого.

– Все нормально, – коротко отвечает Дэниел. – Просто проверь, в розыске ли я, ладно? – он тянется к тарелке Сэма. – И отдай мне свой чесночный хлеб. Это последнее, что ты можешь сделать.

Остальная часть нашего ужина прошла в неуютной тишине или напряжении и коротких разговорах. Мне стало легче, когда пришло время расходиться на парковке, Сэм обещал прислать сообщение Дэниелу, как только что-нибудь узнает.

По пути в наш отель, у меня не проходит ощущения шока. Дэниел хороший и честный. Не могу представить, что он делает что-то, что привело бы его в тюрьму. И судя по его мрачному выражению и мертвой хватке на руле, это что-то, чего он стыдится.

Мужчина, в которого я влюблена, может вскоре слететь с этого пьедестала. Я снова задаюсь вопросом, могу ли я правильно оценивать мужчин, надеясь, что не влюбилась снова в очередного преступника.

Глава 27
Дэниел

Однажды, когда я был в армии, мне довелось делать одной рукой непрямой массаж сердца, пока другой рукой я отстреливался от повстанцев. Я не промазал, и мой пациент выжил. Я не говорю, что идеален во всех смыслах, но во мне есть сила. Я хороший парень для тех, кто хочет меня на своей стороне. Я горжусь, что могу быть сильным и надежным.

Но требуется всего лишь одна бутылка алкоголя, чтобы поставить меня на колени. Я сажусь на краю постели в номере отеля, локти на коленях, виски потеют, а пульс стучит.

Я смог учуять алкоголь, когда мы проходили мимо бара в фойе отеля, и это было словно воссоединение двух друзей после долгой разлуки. Все мои воспоминания о том, что я делал, когда напивался, были плохими, но воспоминания о том, как всегда отзывается во мне первая выпивка, самые могущественные.

После первой выпивки все мои проблемы кажутся меньше. После второй – кажется, что жизнь не так уж и плоха. А после третьей, мне всегда становилось очень хорошо. Впрочем, у меня никогда не появлялось намерения остановиться после третьей.

Прямо сейчас Ава принимает ванну, и без нее рядом со мной, мое внимание переключилось к бару. Я мог бы сбегать быстренько вниз и махнуть стопочку. Чтобы успокоиться. Объясниться. Возможно, было бы легче вести ужасающий разговор о том, почему я был арестован.

Бл*дь. Мне нельзя пить. Я не могу вернуться к этому. Стоит только начать, и я перестану себя контролировать.

Я пробегаюсь рукой по волосам и тяжело вздыхаю. Вот с чем мне придется сражаться каждый день, если меня уволили с Хоторна. Я закончу в современной больнице с барами рядом с домом и работой.

Я чувствую боль от презрения, словно меня ударили в живот. Я должен быть сильным и уравновешенным для Авы, но вот он я – истекающий потом и практически трясущийся из-за моего желания выпить.

– Эй, – произносит она, улыбаясь, когда выходит из ванной.

Одно полотенце обмотано вокруг её тела, а другое – на голове. Как только она подходит ко мне, все мысли о баре внизу исчезают.

Ее свежий кокосовый аромат заполняет сознание, когда она останавливается между моих колен, и я сажусь ровнее на краю кровати. Ее руки отправляются мне на плечи, а мои – к ней на талию.

– Ты любишь меня, – говорит она тихо. Когда она смотрит вниз на меня, её карие глаза изучают тепло.

– Да? – я крепче сжимаю ее.

– Так покажи мне это.

Мое тело тут же реагирует: член твердеет, когда я хвастаюсь за ее полотенце, чтобы избавиться от него. Но она останавливает меня, накрыв мои руки своими.

– Расскажи мне, почему ты был арестован, Дэниел. Любить меня значит доверять мне.

Тяжелый вздох вырывается из моей груди.

– Ты права.

Она обхватывает ладонями мой покрытый щетиной подбородок, большим пальцем проводя по моей нижней губе.

– Я не имею в виду доверить мне информацию, – говорит она, её голос словно теплый шелк. – Доверься в том, что я все еще буду любить тебя. Потому что я буду.

– Ты видишь меня человеком, который ставит других на первое место, – я снова хвастаюсь за её талию и склоняюсь вперед, лбом упираясь в полотенце под её грудью.

– Потому что так и есть.

– Но было время, когда это было не так.

Она пробегается рукой по моим волосам и ниже, по шее.

– Ты уже рассказал мне о своей неудаче в статусе мужа и отца, которым бы хотел быть. А я о своей быстрой влюбленности. Элисон могла бы быть сейчас жива, если бы я доверилась её инстинктам и не была такой эгоистичной.

Я откидываюсь назад и смотрю вверх.

– Все не так-то просто, Ава.

– Вероятно, у тебя тоже не так все просто.

Она смотрит вниз на меня, её взгляд полон ожидания и любви. Я впитываю его, задаваясь вопросом, увижу ли я когда-нибудь его снова. А затем, начинаю.

– Я рассказывал уже, что после того, как Джули забрала Калеба и оставила меня, я сильно напивался. Я не собираюсь оправдываться о том, почему пил, потому что неважно, насколько мне было больно и какой это был стресс для меня, я должен был понимать, что есть проблема и мне нужна помощь. Я доктор, а выпивка начинала влиять на меня. Я ходил на работу с похмельем и с середины смены начинал отсчитывать часы, пока не смог бы снова напиться, – я трясу головой, с отвращением вспоминая мужчину, которым был. – Так что, в один вечер... Я лечил пациента, который поступил в неотложку с жалобами на боль в брюшной полости. Я пробежался по обычным тестам, но не смог найти ничего убедительного. Близился конец моей двадцати четырех часовой смены, и меня уже начинало потрясывать и... – я выдыхаю с отвращением. – Я был пьяницей. Мое тело нуждалось в своей дозе. И я выписал пациента, не проведя последних тестов, которые должен был сделать по правилам, чтобы исключить внутреннее кровотечение. Мне не хотелось перерабатывать и ждать результаты. Тем вечером, после работы, меня остановили и арестовали за вождение в нетрезвом виде. Мой пациент... умер той ночью у себя дома, – я закрываю глаза, сражаясь с комком у меня в горле. – Все достигло апогея, когда меня арестовали. Мою медицинскую лицензию приостановили, и я закончил на реабилитации, чтобы избежать тюрьмы за вождение в нетрезвом виде.

Мои плечи опускаются от облегчения. Неважно, что случится с этих пор, она знает худшее обо мне. Я думал, что не хочу этого, но давление внутри меня исчезло.

– Мне жаль, что ты прошел через это, – говорит она, обхватывая мое лицо своими нежными руками.

– Не жалей меня. Пожалей мужчину, который умер из-за меня.

Она кивает.

– И его мне жаль. Но, Дэниел, ты – человек.

– Не оправдывай меня, – я прочищаю горло. – Я дал клятву «не навреди» и убил человека.

– Ты не убивал его.

– Я не разобрался с тем, что убило его, а это моя работа. Он бы все равно умер от кровотечения, но я мог бы дать ему шанс попрощаться с семьей. Возможно, немного больше времени. Хоть что-то.

Она наклоняется и целует меня в лоб.

– Каждый день держать в своих руках жизнь и смерть – очень тяжелая ноша.

– Я был под воздействием алкоголя и знал это.

– Ты заплатил за это.

– Не сполна, – усмехаюсь я грустно.

– И так ты очутился в Хоторне?

– Да. Джоан Хоторн связалась со мной, когда мне вернули лицензию. Она сказала, что у них проблема с поиском квалифицированных врачей, согласных переехать в такую глушь, и неважно как много они готовы заплатить. Но для меня это сработало. Я не хотел возвращаться к условиям загруженности неотложки. Я хотел шанса измениться и подумал, что смогу стать другим в Хоторне. Психические расстройства несправедливо подвергаются осуждению, их клеймят позором. И как ветеран войны и бывший алкоголик, я знаю, каково это, бороться с демонами.

– И ты стал другим там. Ты ведь знаешь это?

Я пожимаю плечами.

– Я стараюсь. Но этого никогда не будет достаточно, чтобы искупить свои ошибки.

– Откуда ты знаешь? Может быть ты спас больше жизней в Хоторне, чем понимаешь. Это сложно подсчитать.

Я ей не отвратителен. Я ожидал, по крайней мере, маленького осуждения, но его нет. Это снова напоминает мне, как же мне повезло, что она есть в моей жизни. Я соскальзываю руками с ее талии на попу, обхватывая ее через влажное полотенце.

– Я никогда не ожидал большего, чем имел, – я смотрю вверх на нее. – Я начинаю восстанавливать отношения с Калебом; у меня была работа и походы по выходным. Я думал, мне достаточно. Но затем появилась ты.

Требуется лишь немного потянуть за полотенце спереди, чтобы оно упало к ее ногам. Мои глаза медленно начинают упиваться видом ее тела, от округлой груди и розовых сосков к ее гладкому животу, а затем к местечку между ее бедер.

– То, как ты смотришь на меня, распаляет меня больше, чем прикосновения других мужчин, – говорит она тихо.

Ненавижу то, что другие мужчины прикасались к ней. И совершенно точно, ни один из них, не ощущал такого благоговения к ней, как я. И сейчас, когда она у меня, я не могу вернуться к прежнему.

– Клянусь, ты была создана для меня, Ава, – я запрокидываю голову, чтобы посмотреть ей в глаза, борясь с желанием вскочить с кровати и трахнуть ее у стены. – Только для меня.

Я нежно провожу языком по одному из ее затвердевших сосков, затем кружу кончиком вокруг него, заставляя ее дрожать. Ее кожа все еще теплая после душа. Когда я проскальзываю руками обратно к ее попке и обхватываю ее, Ава резко вдыхает. Я сжимаю сильнее, и она стонет.

– Ты тоже был создан для меня, Дэниел, – говорит она, ее голос – тихий шепот. – Ты узнал меня еще до того, как я заговорила с тобой.

Она тянет мою футболку со спины, и я поднимаю руки, чтобы помочь ей избавиться от нее. Затем ставит колено на постель, и мы падаем назад вместе, она верхом на мне.

Когда Ава целует меня, ее волосы щекочут мои плечи. Она ловит мою нижнюю губу зубами, и я издаю стон, хватая ее за бедра и подтягивая на меня.

– Ты думал, я перестану любить тебя? – бормочет она. – Я не могу, Дэниел. Теперь ты часть меня.

Тепло распускается в моей груди. Единственная потребность, поглощающая меня теперь, это потребность в ней. Ава расстёгивает мои джинсы и снимает их, задевая своей грудью мой стояк, отчего мои яйца болят от похоти.

Пока она берет презерватив с тумбочки и разрывает обертку, я избавляюсь от трусов, а затем она раскатывает его по моему эрегированному члену. Я стону от ощущения ее пальцев на мне.

Никогда не думал, что у меня будет это. Живя в изолированной клинике для душевнобольных, где вокруг лишь пациенты и персонал, я никогда не думал, что у меня вновь появится потребность в ком-то. Я даже никогда не задумывался о варианте подружки для секса. Но чтобы был кто-то, от одного касания которой я просто воспламеняюсь? Женщина, ради которой я пройду через огонь? Я даже не надеялся на кого-то, как Ава.

Она забирается на меня, быстро пристраивает кончик к своей киске, а потом насаживается на меня. Мы стонем в унисон.

Это горячее, чем любая фантазия, которую я только мог вообразить. Ава объезжает меня, сильно и глубоко, используя мой член для своего удовлетворения. Ее рот приоткрыт в состоянии полного блаженства. Каждый раз, когда она произносит «О, Боже» или «Дэниел», мне приходится сдерживать себя. Это требует самоконтроля, чтобы не схватить ее за ягодицы и самому не начать вдалбливаться в нее. В ней узко и влажно, а наблюдать, как она получает удовольствие от меня, – самая горячая вещь, которую я когда-либо видел.

Мы оба – выжившие, она и я. Я пережил свои собственные ошибки и их последствия, а она пережила глубокую, жестокую потерю. Но боли плевать на вину. Она просачивается в наши кости и становится частью нас, хотим мы того или нет. Заслуживаем мы это или нет. Чувствуем ли мы себя достаточно сильными, чтобы справиться с ней или нет.

Ава трется об меня, стоная, приближаясь к оргазму. Это прекрасно – двое выживших, находящих освобождение и надеявшихся друг на друга. Когда она кончает, я стискиваю зубы, сдерживая собственный оргазм, пока не пройдет ее.

С удовлетворенной улыбкой, она почти бездыханно падает на меня. Я поглаживаю ее мокрые волосы несколько секунд, довольный, как никогда ранее.

– Я бы в любом случае рассказал тебе, – говорю я.

– А? – она поворачивается ко мне лицом.

– По поводу вождения в нетрезвом виде и приостановлении лицензии. Я рассказал тебе не только по тому, что Сэм проговорился об этом за ужином.

Она приподнимается на локтях и нежно целует меня.

– Я знаю, – прижимаясь к моей груди, она говорит: – Я не хочу возвращаться обратно, Дэниел.

– В Хоторн?

Когда она выдыхает, ее теплое дыхание касается моей груди.

– К жизни без этого. Я не хочу возвращаться в Хоторн и притворяться, что не влюблена в тебя. Но мы не можем…

– Мы разберемся с этим.

– Как?

Я целую ее голову и притягиваю к себе, мой член уже отвечает на ощущение ее мягкого тела на моем.

– Пока не знаю. Но мы разберемся, потому что я также не собираюсь возвращаться к тому, что было.