Текст книги "Похитители Тайн (ЛП)"

Автор книги: Бренда Дрэйк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Арик сделал паузу.

– Те негодяи снаружи не остановятся, пока не убьют людей. На мой взгляд, у нас два варианта… бежать или сражаться.

– Ты хочешь сражаться с ними? Ты сумасшедший.

Образ катаны Леи сверкнул в моем сознании. Мы никогда не сможем сражаться с Мистиками, у которых такое оружие и такие навыки. И даже если разберусь, как наколдовать световой шар, что это изменит? И все же я не собиралась провести в бегах всю оставшуюся жизнь.

Ник ворвался в помещение, дождь стекал на пол. Он заметил меня и протолкался сквозь группу ребят, покидавших кафе. Он был одет в кожу и байкерские ботинки, которые подозрительно напоминали те, что носили Стражи, и плюхнулся на стул напротив меня.

– Привет, – сказал он, тяжело дыша.

Я беззвучно прошептала приветствие.

– Я бы предпочел сражаться, – сказал Арик. – Но так как я обязан доставить вас троих в безопасное место, мы убегаем.

Он помолчал.

– Мы обнаружили кое-что про тебя, Джиа. Ты не совсем человек. Ты Страж. Мы встретимся с тем, кто все тебе объяснит.

Не совсем человек? Страж?

– Я не… – я замолчала, вспомнив о мужчинах на противоположной стороне улицы. Они были реальными. Охотник и гончая в библиотеке тоже. В утверждении Арика что-то было. Я потерла шрам на груди. Мама начала готовить меня перед смертью. Истории. Уроки итальянского. Все, чтобы подготовить меня к этому дню. Мне нужно докопаться до правды, так что я согласилась снова прыгнуть в кроличью нору.

– Ладно.

– Выпей кофе с Ником, – сказал он. – Не спешите. Когда закончите, встретимся в «Атенеуме». Я собираюсь устроить этим мужикам дикую охоту, и встречусь с вами там, как только от них избавлюсь.

– Что на счет Афтон? – спросила я.

– Она пришла в себя и будет в библиотеке. – Он встал и бросил несколько долларов на стол.

Я хотела попросить его остаться, не покидать меня. Мне было страшно. Но он должен, ради Ника и Афтон.

– Просто будь осторожен, ладно?

После долгой паузы он заговорил:

– Не делай глупостей. Не хотелось бы, чтобы с твоей хорошенькой головкой что-нибудь случилось.

Разговор завершился.

Несмотря на волнение, я улыбалась. Разве он не сказал только что, что я хорошенькая?

Парень вышел за дверь, будто там не стояли двое пугающих мужчин, наблюдающих за ним. Мужчины, вышедшие из тени и последовавшие за Ариком, определенно относились к тому типу, при виде которых переходишь на другую строну улицы, чтобы избежать встречи. Долговязый застегнул молнию своей серой толстовки, когда сошел с тротуара. Коренастый, одетый в кожаную куртку, бросил окурок в сточную канаву и последовал за ним. У обоих были темные свалявшиеся волосы и неряшливая небритость. Они двинулись в том же направлении, что и Арик. Когда мужчины скрылись за углом, я повернулась к Нику.

– Расскажи мне все… я имею в виду все. И почему ты так одет?

– Это Арика. Мы поменялись одеждой, чтобы перебить мой запах… сбить любого, из разыскивающих меня, так чтобы они пошли за ним, а не за мной.

– Как это должно работать?

– По всей видимости, его вещи временно замаскируют мой запах. Запутают их. Я не знаю. Все произошло так быстро. Он выскочил на улицу и попросил меня встретиться с ним здесь…

Эрин поставила бумажный кофейный стаканчик с низкокалорийным карамельным латте на стол.

– Привет, Ник. – Эрин смерила его взглядом. – Вау, теперь ты подражаешь байкерам. Витаминная вода, так?

Она ушла прежде, чем Ник смог ответить.

– Она меня ненавидит.

– Чего ты ожидал? Ты порвал с ней после единственного свидания.

– Смешно. Было три свидания. Допивай быстрее. – Он встал. – Я собираюсь свалить отсюда.

– А как же твоя витаминная вода?

– Я ее не заказывал. Она просто предположила. – Ник направился к выходу.

Оставив шесть долларов на столике, я взяла стаканчик с кофе и остальные вещи и стала пробираться мимо столиков к двери.

Ник мерил шагами боковой проход.

– Ты не можешь еще помедленнее?

– Я дорого заплатила за этот кофе. К тому же, Арик сказал подождать прежде, чем уходить.

– Я не собираюсь тусить тут, пока один из этих… кто-бы они ни были, найдет меня.

Я закинула рюкзак на правое плечо и просунула руку в ремешок зонта, оглядываясь вокруг. Мы огибали других пешеходов, быстрой рысью спеша к станции «Хеймаркет», и надеясь, что никто не выпрыгнет на нас из тени между домами.

– Где твоя сумка?

– Что?

– Арик сказал мне принести сменную одежду. Тебе тоже?

– Нет.

Я подтянула лямку рюкзака, поправив его на спине.

– Интересно, почему он сказал мне, а тебе нет?

– Они все про нас знают. Ему должно быть известно, что твой отец сегодня работает в ночную смену. Возможно поэтому он позвал Афтон. Наверно, он хочет, чтобы ты осталась с ней, а не в одиночестве.

– О. Точно. Похоже на правду.

Я вспомнила просьбу отца вернуться и поужинать с ним дома прежде, чем он уйдет на работу, и мне стало стыдно за то, что я оставляю его одного. Из-за его графика и моих занятий ужины и просмотр телевизора в субботу вечером были нашим единственным временем вместе.

Мы сбежали по ступеням к платформе и заметили Арика, пытающегося смешаться с группой детей. Парень удивился, когда увидел нас. Он быстро отвернулся в сторону поезда.

Я схватила Ника за локоть.

– Черт. Ник. Я знала, что нам следует подождать.

– Вот дерьмо. Веди себя естественно.

Двое головорезов стояли на краю платформы, ожидая поезда. Тот, что повыше засек, как я наблюдала за ними, и зловещая ухмылка искривила его губы.

Мы были в полной заднице.

Глава 6

Я смотрела на рельсы в ожидании поезда. Туннель оставался темным. Долговязый разглядывал меня так пристально, что я была уверена, он заметил мой взгляд, обращенный на Арика. Пот тек по моей спине под рюкзаком, хотя на платформе было холодно.

Я повернулась к Нику и начала болтать всякую ерунду.

– Что с тобой? – перебил он. – Слишком высокий уровень кофеина или как?

– Один из тех жутких мужиков заметил, как я смотрела на Арика, – процедила я сквозь стиснутые зубы. – Я притворилась, что говорю с тобой, чтобы сбить его с толку.

– Ох, – прошептал он. – С той Чумовой Пятницы все становится более странным, да?

– И впрямь, мне ли не знать. Арик продолжает твердить, что я не человек.

– Ты – человек, Джиа. Разве ты не посещала докторов? Если бы это было не так, они бы препарировали тебя в какой-нибудь лаборатории на каталке, а мужчины в белых халатах изучали бы твои внутренности.

– Не смешно. Я напугана.

Не только из-за мужиков, следящих за Ариком, но также от того, что не имела представления, кем я была, и как моя жизнь может измениться. Они ожидают, что я стану походить на них? Возможно, я немного говорила по-итальянски и прыгнула через какой-то портал, и несколько раз смогла наколдовать шар света, но у меня не было никаких способностей, как у тех ребят, сражавшихся с гончей в Париже.

Поезд со скрежетом остановился у платформы, двери распахнулись. Все столпились, протискиваясь через проем в вагон. Арик пошел в одну сторону, мы с Ником направились в другую, а мужчины остались посередине.

– Просто оставайся спокойной, – сказал Ник.

В течение следующих пятнадцати минут мы раскачивались вперед и назад до тех пор, пока поезд не замедлился у станции «Парк Стрит». За окном люди суетились вдоль платформы. Толпа ринулась к дверям, ожидая открытия.

Самоуверенная девушка с длинными темными волосами промчалась по платформе. Лея? А за ней шли Демос и двое других Стражей, одетые в повседневную уличную одежду.

– Пошли. – Ник сжал мою ладонь, и вывел из поезда. Мы двигались вместе с толпой, а в миг, когда вышли из дверей, я дернула его назад.

– Что мы делаем? Нам нужно помочь им.

– Нет. Арик сказал не останавливаться… продолжать идти, пока не дойдем до библиотеки.

– Но…

Я развернулась к дверям станции, и Ник отдернул меня.

– Никаких но, Джиа. Ты должна послушать меня. Они преследуют меня, и я сомневаюсь, что твои навыки кикбоксинга могут достойно участвовать в сравнении.

– Они не могут почуять тебя, пока ты в одежде Арика.

– Ты всегда прослушиваешь половину. Арик сказал, если я буду в его одежде, это запутает их. Она не перебьет мой запах.

Я бросила еще один взгляд на двери, затем посмотрела на Ника и вздохнула. Он прав. Я не могла сделать ничего, чтобы помочь им, а скорее стала бы только помехой.

– Хорошо. Пойдем.

Афтон стояла у дверей «Атенеума», обгрызая кутикулу. Ее смятые розовая рубашка и свободные черные брюки выглядели так, словно она спала в них, и Афтон надела балетки вместо высоких каблуков. Этот наряд сильно отличался от ее обычного.

– Она выглядит неряшливо, – прошептала я Нику.

– Да… И кажется напуганной.

Когда Ник подошел к ней, Афтон обняла его за шею.

– Я так волновалась, – сказала она ему в плечо.

Ник похлопал ее спине.

– Тебе не стоило волноваться. Мы в порядке.

Она отстранилась от него.

– Если бы с вами, ребята, что-то случилось… Что на тебе надето?

– Я собирался спросить тебя то же самое, – ответил Ник. – Арик дал мне свою одежду. Чтобы скрыть мой запах.

– Я одела грязную мамину одежду по той же причине.

– Почему ты беспокоилась за нас? – спросила я. – Это же ты была одна.

– Я не одна. – Она наклонила голову в сторону библиотеки. – У меня есть личная охрана.

Мужчина примерно сорока лет встал со ступенек. В первую очередь меня поразили его глаза: спокойно-зеленые и душевные. Волосы цвета чая волнами падали на лоб. Для своего возраста он выглядел исключительно сильным и мускулистым. На нем был черный кожаный плащ, и когда он спустился вниз по ступенькам, полы распахнулись, демонстрируя богато украшенную рукоять меча, прикрепленного к поясу.

Мужчина остановился перед нами.

– Черт, ты так похожа на свою ма, – сказал он с сильным ирландским акцентом.

– Что? – мой голос надломился. – Кто вы?

– Я твой па.

Я едва помнила, как добралась до кафе, или как села и заказала обильный завтрак, который официант поставил передо мной. Голова кружилась. Это напомнило мне тот раз, когда Ник притащил нас на вечеринку к Джесси, и я выпила там слишком много пунша (неважно, что Ник говорит, я не знала, что тогда туда добавили алкоголь).

Я подняла бокал с апельсиновым соком и сделала большой глоток. С пятницы у меня не пропадало ощущение падения. Словно под моими ногами больше не было земли. Кто я? Или точнее, что я? Кто этот мужчина, сидящий напротив? Он действительно мой отец?

Я со звоном поставила бокал.

– Так как вас зовут?

– Керриг. Керриг МакКейб.

– Откуда вы знаете, что я ваша дочь?

– Твоя мать Мариетта, ну, Марти, верно? Она была беременна тобой, когда ушла.

Я уставилась на яйца на своей тарелке, переваривая его слова.

– Да. Она была моей матерью. Почему она ушла?

Я посмотрела на Керрига. Он нахмурился, на лице появилось обеспокоенное выражение.

– Я любил ее всем сердцем. Она ушла, чтобы защитить тебя.

– Я ничего не знаю о своем биологическом отце. Кто его знает, вы можете быть шарлатаном.

– И ежу понятно, что я твой отец.

– Тогда почему вы не пришли за мной раньше?

– Я повсюду искал Мариетту и своего ребенка, – ответил он. – Ее путь лежал в Нью-Йорк, а затем мы потеряли ее запах. После этого не было никаких следов, и я оставил всякую надежду когда-либо найти ее.

Появилось ощущение, что стены словно давят на меня. У меня живот скрутило, и я вскочила на ноги.

– Извините, мне нужно в туалет.

Афтон собиралась пойти со мной, отодвигая свой стул. Я покачала головой, останавливая ее, и ринулась в уборную со стучащим в ушах сердцем.

Ноги онемели и с дрожью удерживали вес. Я прислонилась к двери, пытаясь успокоить порывистое дыхание. Паника оказалась сумасшедшей вещью. Она нахлынула без предупреждения. У меня было несколько панических атак после смерти матери, но такого больше не случалось, с тех пор как я начала заниматься спортом. Это научило, как освободить голову, успокоиться дыхание и контролировать зверя внутри.

Потрепанная фотография цветов висела на стене в маленьком туалете. В комнате была только одна кабинка, раковина и искусственное растение. Я заперла дверь и склонилась над раковиной.

Мне нужен отец.

Слезы жгли веки. Я поймала их кончиками пальцев, прежде чем они пролились, и стала изучать свое отражение в зеркале. В зеленых глазах появились красные прожилки, а лицо стало бледнее обычного. Голова пульсировала, и я распустила свой тугой хвост. И быстро осмотрела себя.

«Думай только о деле, Джиа».

Я теряла контроль.

– Почему никто не сказал мне о нем? – произнесла я, будто мое отражение могло слышать меня. Затем покачала головой и потянулась к крану.

«Я говорила тебе, малышка». Я вздрогнула от маминого голоса. Он казался таким реальным. Живым. Я оглядела пустую комнату. «Моя мать только у меня в голове. Я сейчас определенно на поезде для чокнутых».

Однажды во время сказки на ночь, я спросила маму, как выглядел мой отец. Она коснулась моего носа и сказала, что у него такое же спокойные зеленые глаза, как и у меня. Я разглядывала свое лицо в зеркале. Цвет моих радужек, слегка вздернутый нос и полные губы… все как у него.

Ладно, он может быть моим отцом. Что теперь? Я должна разузнать все возможное о Керриге и его мире. Мне нужно знать правду.

Когда я вернулась к своему месту, Ник, Афтон и Керриг уставились на меня, как на душевнобольную, только что выпущенную из психушки.

– Что? Я в порядке, – бросила я.

– Я хочу кое-что показать тебе, – сказал Керриг. Он достал бумажник из внутреннего кармана пальто, вытащил потертую фотографию и пододвинул ее ко мне. Края были оборваны, а цвета потускнели. Молодой Керриг лучезарно улыбался на снимке, обнимая за плечо мою мать. Ее живот казался огромным и круглым, а улыбка широкой и сияющей.

Я никогда прежде не видела свою маму такой счастливой на фотографиях. У нас дома было мало снимков с ней. Зато огромное количество со мной и отцом. Все их сделала моя мама. Она избегала камер, и теперь я понимала по какой причине… чтобы не светиться. Но почему?

Все эти годы я довольствовалась единственным видео о моей маме, которое у нас было. Его сняли в мой четвертый Хеллоуин, мы оделись ангелами, танцевали и смеялись на кухне. Изображение дергалось, потому что отец смеялся вместе с нами во время съемки. Я всегда верила, что мама любит отчима, но теперь не была так уверена.

Следующая вещь, которую протянул мне Керриг, шокировала. У меня перехватило дыхание, когда я просмотрела письмо, написанное витиеватым почерком моей мамы. Разум заволокло туманом, края моей воображаемой реальности о счастливом замужестве моих родителей испарялись с каждым прочитанным словом.

«Мой дорогой Керриг,

Я никогда больше не полюблю никого так, как тебя. Я должна бежать, чтобы защитить нашу малышку. Боюсь, что пророчество говорит о нас. Я знаю Беспорочную ведьму, которая наложит защиту на ребенка и меня. Пожалуйста, не преследуй нас. Это приведет нас троих к смерти. Я молюсь, что однажды наша семья сможет воссоединиться. Если все закончится плохо, знай, ты сделал меня счастливее, чем что-либо в жизни. Я рискую всем ради нашей любви и умру, защищая ребенка.

Всегда твоя, М*»

Я выронила письмо на стол. Это нереально. Это ошибка. Она любила отца. Она вышла за него замуж.

Но без сомнений это характерный завиток М со звездой в конце строчки моей матери. Каждый День рождения, Рождество и Пасху отец получал от нее открытки, сложенные дома в нашу коробку воспоминаний, с точно такой же подписью.

Ник и Афтон вновь стали наблюдать за мной заинтересованными взглядами, поскольку я смотрела в окно, пытаясь восстановить душевное равновесие. Люди сновали по тротуарам, машины тормозили, обгоняли и мчались по бульвару. Черный кот пересек улицу, напоминая мне бабушкиного кота Барона.

– Я не жду, что ты сразу же поверишь мне, – заверил Керриг, вновь привлекая мое внимание к столу. – Но подумай о событиях последних нескольких дней, и спроси себя, возможно, это правда.

– Почему никто не сказал мне? – я потерла глаза ладонями. – Мне жаль. Всего слишком много, чтобы принять.

Я взяла бумажную салфетку с коленей и протерла ею нос.

– В мамином письме упоминалась ведьма?

– Не уверен, что следует рассказать тебе эту часть, – сказал Керриг. – Ты восприняла остальное не так уж хорошо, да?

– Я в порядке. Что может быть хуже того, что случилось? По крайней мере, ты не ужасный отец, как я считала. Всю. Свою. Жизнь. – Я подняла бокал и сделала глоток сока, пытаясь продемонстрировать силу, которой не было. Хотя на самом деле я хотела уйти, попинать боксерскую грушу и собраться с мыслями.

– Тогда ладно. – Керриг сделал еще один глоток кофе и прочистил горло. – Только одна достаточно способная Беспорочная ведьма в этих краях может создать защищающие чары. Ее имя Кэти Кернс.

Я выплюнула сок изо рта, запачкав Ника и стол.

Ник вздрогнул.

– Фу, Джиа!

Я поставила стакан обратно на стол.

– Ты сказал Кэти Кернс?

– Да.

– Бабушка?

Над дверью звякнул колокольчик. Я не хотела проверять, кто пришел в кафе, но удивленное лицо Ника заставило меня повернуться.

– Бабушка? – прохрипела я.

Бабушка уставилась на Керрига.

– Мог бы и сказать, где встречаемся. Если бы не Барон, я бы не смогла тебя найти.

– Мои извинения, – сказал Карриг. – Местность мне незнакома, поэтому я не был уверен, где мы окажемся.

Бабушка поставила свою дизайнерскую сумку на пол и заправила выбившуюся прядь волос обратно в пучок. У отца с бабушкой были одинаковые ярко-рыжие волосы, но ее уже тронула седина. Бабушка была маленькой и изящной, а отец большим и высоким. Он пошел в отца, а не в нее. Одетая в белые брюки, темно-синюю блузку и яркий шарф элегантно повязанный вокруг шеи, она выглядела так, словно только что сошла с обложки журнала из пятидесятых. В шестьдесят три года бабушка казалась моложе своего возраста и была в отличной форме.

– Ник, будь хорошим мальчиком и принеси мне стул, – попросила бабушка. Она махнула рукой, словно прогоняла насекомое, но я ничего не увидела.

Ник поднял бровь и с любопытством посмотрел на нее, затем встал и предложил свое место.

– Спасибо. Какой хороший мальчик. – Бабушка потрепала Ника за руку. – Не мог бы ты принести мне чашечку горячего чая? Эрл Грей, если у них есть, дорогой.

Она пододвинула стул ближе ко мне, грациозно присела и обхватила мой подбородок рукой.

– Я никогда не хотела причинить тебе боль. – Ее мягкие серо-голубые глаза успокаивали меня. Те же нежные глаза, что успокаивали мои страхи миллионы раз до этого. – Мои следующие слова могут ранить, но помни, что я делала все из любви.

Я шмыгнула носом и кивнула.

– Хорошо. – Нана отпустила мой подбородок и ободряюще мне улыбнулась. – Есть два типа ведьм в мире. Проклятые ведьмы, которые насылают губительные чары, и Беспорочные ведьмы, которые плетут заклинания и чары для добрых дел. Я отношусь ко вторым.

Афтон уронила вилку на стол.

– Вы ведьма?

– Отец тоже?

– Нет, – сказала Нана. – Его отец был человеком. Он не владеет какой-либо магией.

Воспоминания о моих визитах в странную двухэтажную квартиру бабушки в Мишон хилл³ стремительно всплыли в сознании: черный кот, который сверлил меня взглядом, коллекция книг на латыни в кожаных переплетах, с зарисовками растений и частей животных, и эксцентричные пожилые женщины, которые составляли ее литературную чайную группу.

Даже смесь, которая исцеляла мою рану лучше, чем мазь доктора. Все странности были разделены, но вместе взятые они рассказывали другую историю. Бабушка не просто странная, она – ведьма. Кристально честная ведьма. Которая не рассказывала мне правду, скрывала от моего отца.

Вся моя жизнь – просто коллекция из полуправды и лжи. Возможно, все ради моей защиты, но это трудно принять. Я не решила стоит ли мне разозлиться или испугаться. Что за люди такие ужасные, что мама сбежала от человека, которого якобы любила, чтобы спрятать меня? Чародеи… Мистики… охотники… кто знает что еще. Мой разум поплыл. На что, по их мнению, я способна? У меня так много вопросов, и я не знаю, о чем спросить в первую очередь.

Ник вернулся, удерживая маленький дымящийся чайник в одной руке и чашку с блюдцем в другой. Он поставил и то и другое прямо перед Наной.

– Так быстро, – удивилась Афтон.

– Это просто горячая вода и чайные пакетики. – Ник пододвинул другой стул и откинулся на спинку, балансируя на двух ножках. – Что я пропустил?

– Бабушка – ведьма, – прошептала Афтон.

– Тогда ничего нового, – сказал он, вновь ставя стул на четыре ножки.

Нана откашлялась и сурово взглянула на Ника.

– Могу я продолжить?

– Эм, конечно, приступайте.

Ник взял вилку и забарабанил ею по столу. Когда он нервничал, то, как правило, суетился. Во время тестов в школе, учителя всегда заставляли его успокоиться.

– Без отвлекающих факторов.

Ник остановился на середине.

– Ох, извините.

– Спасибо, – ответила бабушка. – Стражи рождаются с определенным геном, который позволяет им создавать световые и боевые шары. Наблюдатели могут отследить ген, что позволяет им найти Стража, когда он перемещается через порталы. Джиа, когда твоя мать сбежала из Ковена, то попросила меня о помощи. Она сказала, что люди с недобрыми намерениями разыскивают ее и ребенка. Я поставила метку, чтобы оградить вас обеих от обнаружения. Так ты получила свой шрам.

Моя рука взлетела к груди.

– Ты поставила метку на младенце?

– Я бы никогда не причинила боль ребенку. Поэтому заранее применила обезболивающее заклинание на эту зону. – Она приложила салфетку к уголку рта, избегая взгляда мне в глаза, затем вновь откашлялась. – Как я сказала, твои мать и отец оба были Стражами. Законы чародеев запрещали иметь совместных детей, потому что провидец сказал, что ребенок от такого союза может приблизить конец для человеческого и мистического миров. Марти сбежала, чтобы обезопасить тебя.

Нана приподняла крышку чайника, взяла за веревочки два пакетика и окунула их вверх-вниз. Ее губы сжались в плотную линию. Она делала это всякий раз, когда не могла собраться с духом, чтобы сообщить плохие новости.

– Просто скажи это, бабушка, – призвала я.

– Считается, что ты и есть тот ребенок.

Глава 7

– Я… что?

Я опрокинула стакан.

Ник наблюдал, как сок течет по столу.

– Думаю, что она сказала, что ты – Дитя Судного Дня.

Бабушка и Афтон схватили салфетки из серебристой подставки и поймали поток, прежде чем оранжевый ручей обрушился с края стола.

– Ник, – Афтон покачала головой и стукнула по столу, – как ты можешь быть таким бесчувственным?

Он нахмурился.

– Какого черта? Она не единственная, кому в последнее время приходится иметь дело со всем этим дерьмом.

– Следи за языком, юноша, – предупредила бабушка.

– Сожалею, – сказала я, все еще ошеломленная. – Я устроила беспорядок.

– Глупости, это была случайность, вот и все. – Бабушка сложила свои салфетки рядом с кучкой салфеток Афтон.

Я потерла виски для успокоения зарождающейся головной боли.

– Допустим, я тебе поверю. Почему же Арик и остальные не знают обо мне? И теперь, когда они узнали, разве я не в большей опасности от этого, чем кто-либо еще? И… и… если ты прятала меня, как Керриг тебя нашел?

– Так много вопросов, – бабушка поджала губы. – Во-первых, только Арик и главный чародей Асила знают правду, и они защитят тебя. Твое рождение, возможно, положит процессу конец, но они также уверены, что ты – ключ, чтобы остановить это. Остальные не знают о твоих родителях. Ты никогда не должна никому рассказывать, кто твой родной отец.

Чародеи и Мистики уверены, что предсказанный ребенок еще не родился, и мы постараемся сохранить эту тайну как можно дольше. Отвечая на оставшиеся вопросы, можно сказать, что Клео – моя шпионка.

Она сообщила мне о твоем телефонном разговоре с Афтон и Ником – том, где вы обсуждали случайное перемещение в Париж и то, как чудом избежали охотника в подземке. Я подумала, что ты в опасности, и лучшей защитой будет Керриг. Я связалась с ним по адресу, который твоя мама однажды дала мне на случай чрезвычайных ситуаций. К счастью, он получил мою записку.

– Клео? – переспросила я. – Моя кошка? – В голове застучало. Новая ложь. Защитные чары. Пушистые шпионы. Как я могу кому-нибудь доверять?

– Я могу разговаривать с животными, особенно с кошками. Большинство ведьм может. Ты ведь слышала о фамильярах? Барон – мой фамильяр. Клео принадлежит твоей тете. Мы отправили ее присматривать за тобой, – она покатала чайную ложку между пальцами, – быть моими глазами, так сказать.

– Джиа, быть Стражем – большая честь, – произнес Керриг, выпятив грудь.

– Я знаю кое-что о Стражах из видеоигр, – сказал Ник. – Они крутые охранники, которые все защищают.

– Ну, вроде того… – Керриг казался раздраженным из-за того, что Ник его перебил. – Они произошли от рыцарей, и, по сравнению с чародеями, обладают очень слабой магией, но они – великолепные воины.

– Клево, – пробормотал Ник. – Так это реальное слово?

– Ну, конечно же, это слово есть в словаре. – Афтон закатила глаза. – Оно фактически означает охранник. Серьезно, как ты вообще получаешь хорошие оценки?

– Во имя Господа, – прорычал Керриг. – Вы прекратите болтовню и дадите человеку подумать?

Мы все кивнули.

Бабушка взяла меня за руки.

– Ты в порядке, милая?

– Как я могу быть в порядке? Весь мой мир только что… я не знаю. – Я опустила голову, пытаясь собраться с силами, чтобы быть смелой. – Можешь мне кое-что сказать? Мама когда-нибудь любила отца?

Она сжала мои дрожащие руки.

– Конечно, она любила, малышка. Твой отец влюбился в нее в тот момент, как я их познакомила, и вскоре после этого, он попросил ее выйти за него замуж. Он был так рад стать отцом ее новорожденной дочери. Ты весь его мир, Джиа.

– Ты сказала, что он любил ее, но любила ли она его?

Бабушка отпустила мои руки, подняла чашку к губам и опустила обратно, так и не сделав глоток.

– Я уверена, что она сильно заботилась о нем, но это не могло заменить ее любовь к Керригу. Она погибла именно из-за своей любви.

Керриг подавился тостом.

– Что?

– Мы ходили по магазинам, Марти, Джиа и я, – сказала бабушка. – Малышка Джиа выбежала на оживленную улицу. Марти поймала ее и передала мне. Прежде чем Марти шагнула на поребрик, что-то на противоположной стороне улицы отвлекло ее. Она просветлела лицом и попыталась перейти улицу.

Ее голос надломился.

– Именно тогда ее сбил грузовик. Последним, что она произнесла, было твое имя, Керриг. Я уверена, что она видела тебя.

– Это был не я. Я никогда не был здесь до сегодняшнего дня. – Слезы покатились из глаз Керрига. Он опустил голову и вытер их кулаками.

Никто из нас не шевелился и не говорил ни слова. Когда уже стало казаться, что он не оправится от новости, я положила руку поверх его сжатого кулака, он удивленно посмотрел на меня. Я знала, что он чувствовал.

Я убрала руку и повернулась к бабушке.

– Полагаю, отец ничего об этом не знает, так?

– Марти никогда не говорила ему, полагая, что чем меньше людей знает о твоей истинной личности, тем менее вероятно, что тебя найдут. – Бабушка опять подняла чашку, и снова опустила, не сделав глоток. – Она боялась, что если Ковены найдут тебя, они обучат тебя стать той силой, которую предсказал провидец.

– Не совсем ясно, каковы будут твои возможности, – перебил Керриг, который полностью оправился, за исключением покрасневших глаз. – Ни у кого не было обоих родителей Стражей, до этого.

– Так что я – выродок, верно?

– Послушай-ка, не льсти себе. Ты просто особенная, это все. – Намек на улыбку скользнул по губам Керрига. – Наш профессор чародейства определит, насколько особенное это будет, когда встретится с тобой.

Бабушка вынула из сумки черный футляр и затем достала из него какой-то ручной инструмент.

На лице Афтон появилось шокированное выражение.

– Это машинка для татуировок?

Она узнала инструмент. Годом раньше она была одержима идеей, заполучить бабочку на ноге, но родители ей не разрешили.

– Точно. – Бабушка вытащила шнур и протянула Нику. – Не воткнешь в розетку, дорогой?

– Бабушка, люди же смотрят.

Я представила, как кто-нибудь снимает ее на сотовый, и выкладывает видео на «Ютьюбе».

– Не переживай. Я создала иллюзию вокруг нашего стола. Люди будут видеть, лишь как мы завтракаем и разговариваем.

Ник с любопытством посмотрел на штепсель, пожал плечами и потянулся к розетке.

– Что ты делаешь? – спросила я бабушку.

– Я готовлюсь.

Она потянулась к сумке и вытащила пару резиновых перчаток, горсть запечатанных иголок и несколько бутылочек с цветными чернилами. Далее, она вытащила баночку с небольшим количеством прозрачной жидкости внутри, пульверизатор и различные другие предметы, которые я никогда раньше не видела.

– Ух ты, бабушка Кернс – тату-мастер, – пошутил Ник.

– Ну, я нахожу клеймление людей устаревшим, – сказала бабушка, раскладывая инструменты. – Кроме того, из-за активистов мистического мира, проповедующих ведьмам остановить жестокость по отношению к людям, я переключилась на татуировку оберегов на коже, вместо выжигания.

Я взглянул на другие столики. Никто не обращал внимания на бабушку и ее импровизированный тату-салон. Девушка, идущая из уборной, запнулась о растянутый на полу шнур. Она оглянулась, пожала плечами и пошла дальше к своему столику.

– Кому ты собираешься набить оберег? – спросила я.

Бабушка подняла флакон с прозрачной жидкостью.

– Тут едва хватит для двоих. Я получила защитный оберег из древней книги заклинаний, которую я нашла в Румынии. Рут Энн из моего чайного клуба одолжила ее, думая, что это простая книга заклинаний. Твоя тетя Эйлин вернула мне ее. Когда она вернулась с книгой, несколько страниц с заклинанием были вырваны, и Рут Энн исчезла. В той книге было несколько опасных заклинаний. Для безопасности я зачаровала ее. Она больше не покинет мой дом, можешь не сомневаться в этом.

– Двух татуировок будет достаточно, – сказал Керриг, остановив бабушкино бормотание.

– Бабуууля. Кому ты собираешься набить тату?

– Афтон и Нику, конечно.

– Ох, ну, нет, – сказал Ник.

Афтон уставилась на иголку, которую бабушка прикрепляла к машинке.

– Отец выпорет меня, если я сделаю тату.

– Чепуха. У вас нет выбора, если хотите жить, – сказала бабушка так, словно Афтон отказалась от сахара в чай.

Керриг развернулся на стуле, чтобы смотреть на Афтон и Ника.

– Вы же не хотите, чтобы звери, подобные тому в Париже, нашли вас, ведь правда?

– Только немного пощиплет, – добавила бабушка. – По крайней мере, так сказала девочка. Я обычно делаю защиту от сглаза, талисманы и тому подобное.

Бабушка перевернула бутылку с черными чернилами в машинку.

– У меня получается все лучше.

Иголки пугали меня, а эта выглядела особенно острой.

– Э-э – э, какая девочка?

– Я расскажу ей, пока ты будешь работать над Ником, – сказал Керриг. – Уже почти полдень, скоро придет отец Афтон. И Ник должен пойти с ней.

– Я не могу пойти домой, – сказал Ник. – Те парни знают, где я живу.