Текст книги "Похитители Тайн (ЛП)"

Автор книги: Бренда Дрэйк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Мое дыхание замерло в груди, и я стояла ошеломленная. Сердце стучало в ушах, заглушая все звуки вокруг меня. Я никогда раньше не видела мертвого тела в реальной жизни. При виде стольких людей меня затошнило. Я наклонилась, держась за бок и переводя дыхание.

Бастьен ошеломленно сидел на полу. Я поспешила к нему и опустилась на колени.

– Ты не ранен?

– У меня просто дух перехватило, – сказал он, с трудом поднимаясь на ноги.

Я схватила его за руку и помогла подняться. Как только он успокоился, я бросилась к Леи, которая все еще держала Каила на руках.

– Мне очень жаль, – мой голос дрогнул. – Это был несчастный случай.

– Убирайся отсюда. Оставьте нас в покое! – Слезы скатились с ее щек и упали на тяжело дышащую грудь Каила.

Я сделала шаг в сторону.

– Лея, я…

– Просто уходи, – прошептала она.

Я не могла пошевелиться.

Глава 22

Арик поспешил к Лее.

– Он дышит?

Демос и Яран присоединились к ним.

Лея просто качала Каила, не отвечая.

– Лея, – позвал он более настойчиво, – он дышит?

Шинед подошла сзади к Арику и осторожно взяла его за плечо.

– Дай мне взглянуть на него.

Лея кивнула и встала. Арик обнял ее и отвел на несколько шагов от Каила.

Лея пристально посмотрела на меня.

– Это все из-за тебя. Что ты с ним сделала?

– Я… мне очень жаль, – пробормотала я. – Я целилась в… он встал на моем пути.

– Дай ей время, – прошептал Бастьен, беря меня за локоть и ведя через комнату к стулу.

Это моя вина.

Он умрет, и это моя вина.

Я плюхнулась на стул, чувствуя слабость и тошноту, но не так сильно, как когда впервые использовала боевые шары. Побочные эффекты постепенно уменьшались. Пока Шинед возилась с Каилом, я затаила дыхание, надеясь, что не убила парня. Когда его нога шевельнулась, я выдохнула. Он застонал, и я вздохнула. Как только Шинед помогла ему сесть, я всхлипнула в ладони.

Лея подлетела к Каилу, поймав его в свои объятия. Похоже, ей было все равно, кто видел, как она его целует.

– С ним все будет в порядке?

Шинед кивнула и сочувственно улыбнулась мне.

Стражи окружили Лею и Каила. Я чувствовала себя чужаком. На самом деле, я чувствовала себя эпической идиоткой, бросив свой шар, не зная, что он будет делать. Он вывел из строя шар Каила, оставив уязвимым. Он мог умереть, и это была бы моя вина.

Бастьен мягко коснулся моей руки.

– Не волнуйся. Это был несчастный случай. Такие вещи неизбежны во время сражений. Тут уж ничего не поделаешь.

Я заметила, что Арик пристально смотрит на нас, и он отвел глаза, выкрикивая приказы своим Стражам.

– Я должен добраться до Куве, – сказал Бастьен. – К отцу.

– Мне очень жаль, Бастьен.

Он схватил меня за руку.

– Следуй за мной.

Со вздохом я поплелась рядом с ним в коридор, слишком измученная, чтобы думать, чтобы делать что-то еще, кроме как следовать за ним. Потрепанные французские Стражи последовали за нами.

Я повернула шею, чтобы снять напряжение. По потолку тянулись прекрасные картины. Оправленные в изящные оправы с золотой отделкой, они изображали римских женщин в повседневной жизни. Одна из них была одета, как воин.

Я отпустила руку Бастьена.

– Женщина на потолке. Я ее знаю.

Он проигнорировал меня, шаркая, подошел к Стражам с ошеломленным выражением на лице.

– Знаешь что? – спросил Арик из-за моей спины, а Шинед последовала за ним.

Я вздрогнула.

– Черт, ты меня напугал. – Я снова взглянула вверх. – Фреску. Это ключ к тому, чтобы найти один из этих ключей…

– Подожди, – сказала Шинед. – Мы должны сохранить это в тайне. Бастьен, ты можешь поставить щит, чтобы скрыть наше местоположение и сохранить этот разговор в тайне?

Бастьен кивнул и что-то пропел, вытянув вперед руки. Волна света вырвалась из него и распространилась по потолку.

Шинед снова посмотрела на меня.

– Так что же это за ключ к разгадке?

– В книге моего прадеда есть такое стихотворение, – сказала я. – Думаю, Джан спрятал его туда, чтобы один из наследников нашел его. Судя по тому, что сказал мне Конемар, думаю, что это карта с ключами к поиску Чиави. В нем описана та женщина.

– Идеальное место, чтобы спрятать карту, – сказал Арик, – поскольку издание Джана вышло из печати восемьдесят лет назад. Я не могу себе представить, почему никто другой не наткнулся на него.

– Оно просто зачаровано. По-видимому, только Дитя Судного Дня может видеть это.

Я изучала фреску на потолке, пытаясь вспомнить стихотворение. Суматоха отвлекла меня. Подошли Демос и Лея, помогая Каилу. Из рваных ран на лицах и руках сочилась кровь, а одежда была измята и порвана. Демос помог Лее опустить Каила на пол.

Бастьен пересек холл и подошел к нам – его лицо было мрачным, а глаза красными.

– Я должен добраться до своего убежища. Если ваша группа не может продолжать работать с нами, тогда оставайтесь.

– Дай нам немного прийти в себя, и мы поедем с тобой в Куве, – предложил Арик.

Демос вскочил со своего места рядом с Каилом.

– Мы должны идти прямо сейчас. А что, если им понадобится помощь?

Один из французских Стражей закрыл оконную решетку.

– Я только что говорил с начальником охраны. Атака закончена, и ситуация находится под контролем. Каков ваш приказ?

Бастьен обвел взглядом комнату, словно оценивая состояние каждого из присутствующих.

– Ладно, моим Стражам тоже нужно перевести дух. Мы уйдем через полчаса.

Арик внимательно посмотрел на меня.

– У тебя на шее синяки. Ты в порядке? – спросил он.

– Я в полном порядке. – Видя озабоченность на лице Арика, я надеялась, что он все еще беспокоится, хотя и знала, что между нами ничего не может случиться.

Его ждала здоровая девушка.

– Ты цел и невредим, – злобно бросил Арик Бастьену. – И что же ты сделал? Спрятался за ее юбками?

– Нет, он этого не делал, – сказала я дрожащим голосом. – Он был поражен парализующим шаром… и… и он остановил Конемара от моего убийства. Это все моя вина.

– Нет, – ответил Арик. – Ни в чем из этого нет твоей вины. Это моя. Я должен был заставить тебя остаться.

Мои руки сжались в кулаки, и я покачала головой.

– Нет. Я тебя заставила.

Арик похлопал меня по плечу.

– Я лидер. Вся ответственность лежит на мне.

Бастьен убрал руку Арика с моего плеча и встал передо мной.

– Не прикасайся к ней.

Я попятилась от них, качая головой. Здесь происходило нечто большее, чем борьба двух парней за контроль, и мне это не нравилось.

– Не испытывай меня, Ренар. – Арик сжал руку в кулак.

Демос встал между ними.

– Погоди, никому не нравятся мужчины-собственники. – Он повел Арика назад.

– Говори за себя, утенок, – сказала Лея, вытирая салфеткой пот со лба Каила. – Я люблю некоторые собственнические мужские действия.

Каил одарил ее страдальческой улыбкой.

– Не волнуйся. Я не стану взрывать в него миллион ватт, – сказал Бастьен. Печаль в его глазах разбила мне сердце. Как он мог быть таким сильным? Он только что узнал, что его отца убили. Я бы развалилась на части, если бы это был мой отец.

Арик бросил на него острый взгляд.

Неужели Арик ревнует к Бастьену? На меня нахлынула смесь счастья и вины. Одного парня я бы не смогла заполучить, а другого – нет, потому что отказалась быть помолвленной.

На этот раз я встала между Ариком и Бастьеном.

– Прекрати это, Арик. Конемар сказал, что он убил отца Бастьена.

Лицо Арика смягчилось.

– А ты уверена?

– Нет, – ответил Бастьен. – Но я должен вернуться домой. Моя мать… – его голос сорвался, и он отвернулся от группы.

– Мы должны выяснить, что задумал Конемар, – сказал Демос, – и что именно означает присутствие здесь Вероник?

– Я задавался вопросом о том же, – слабо произнес Каил.

Лея вытащила еще одну салфетку из коробки, которую держала в руке.

– Шинед, ты сражалась с ней. Что-нибудь выяснила?

– Я заглянула в мысли Вероник, – ответила Шинед. – Брат Бастьена Одил вошел в Асилу, притворившись, что несет послание от отца, а затем освободил Вероник из камеры. Они едва спаслись.

– Это не имеет смысла, – сказал Бастьен, ударяя кулаком в стену рядом с собой и морщась от боли. – Как он мог это сделать? Как он мог убить нашего отца?

Шинед положила руку на плечо Бастьена.

– Я знаю твоего брата. Он эгоистичен и легко поддается влиянию. Ты должен оставаться сильным ради матери.

Бастьен опустил голову и кивнул, прижимая раненую руку к груди.

Арик потер порез на губе кончиком пальца.

– Если Вероник и Одил едва успели выбраться, то Асила все еще стоит. Мерлин, должно быть, поставил более сильную защиту.

– Обереги, которые блокируют стержни, – добавила Лея.

Наблюдение за Леей в шлеме пробудило слова, глубоко запрятанные в моем сознании: «Одна в наряде стражницы». На одной из картин, нарисованных на потолке, была изображена женщина в золотом шлеме и нагруднике. Сидя на камне и изучая расстеленную перед ней карту, она держала в одной руке меч, в другой – копье, а к боку был прислонен щит.

– Вот! – Я расхаживала взад-вперед, задрав лицо к потолку. – Это что-то о маленькой заостренной штуковине в ее руке. О, ее меч! Отсюда он совсем маленький. Чиави должен быть где-то здесь. – Я покрутилась вокруг, пытаясь рассмотреть каждое произведение искусства в этом месте. Их было немного, в основном картины и белая гипсовая статуя соблазнительной женщины. На табличке было написано, что ее зовут Святая Агнесса.

– Может быть, ты расскажешь нам, что происходит? – спросил Яран.

– Она нашла эту карту в первом издании Невидимой книги, – сказал Арик.

– Тссс. Дай мне подумать. – Я изо всех сил пыталась вспомнить это стихотворение. – Кто-нибудь знает что-нибудь о первом Чиави? В книге, которую я читала, говорилось, что Мучитель нашел его или получил.

– В учебниках все написано неправильно. Мучитель не нашел Чиави, и у них тоже его нет, – сказала Шинед. – Его нашел в библиотеке Ватикана Джан Бьянки. Это была подвеска в виде креста. С тех пор как убили Джана, она пропала без вести. Считается, что убийца забрал его у него и спрятал где-то.

Горячее пламя, казалось, поглотило меня. Мое лицо горело.

– Конемар сказал, что убил Джана.

– Это интересно, – сказала Шинед. – Мучители обвинили в этом преступлении Тоуда, Ланиара. Тоуд был признан невменяемым и отправлен на виселицу под Ватиканом.

Я вытерла рукавом пот со лба.

– Сегодня Мучители сражались вместе с Конемаром.

– Если они действительно вместе с Конемаром, – сказал Арик, – то, скорее всего, за это преступление был заключен в тюрьму невиновный Ланиар. А это значит, что Конемар и Мучители были в сговоре с самого момента смерти Джана.

– Когда умер Джан? – спросила я.

– Это было в 1938 году, – ответил Каил.

– Значит, они планировали мировое господство, по меньшей мере, семьдесят пять лет, – заметила я.

– Конемара обвинили в убийстве провидицы, Агност, – продолжил Каил. – Если он действительно был убийцей Агност, то он замышлял заговор еще дольше. Агност была убита в 1898 году.

Он родился со злой душой.

– Боже мой, сколько же ему лет?

Демос нервно теребил меч.

– В наших учебниках говорится, что Конемару на момент смерти Агност было за тридцать, так что я предполагаю, что он приближается к отметке в сто пятьдесят… средний возраст для чародея.

– Разве Джан не написал что-то своей кровью перед смертью? – спросил Арик.

– Он написал Libero il Tesoro, – ответила Шинед.

– Освободи сокровище, – перевела я. – Так называется это стихотворение.

Над нашими головами раздался громкий треск.

Когда фреска ожила, по потолку ударила молния. Пронзительно закричала птица, заржала лошадь. Мальчик, державший лошадь под уздцы, дунул в рог. Легкий ветерок, коснувшийся моего лица, принес сладкий запах травы и пряный аромат цветов.

Женщина-воин на картине встала и спрыгнула с потолка на пол. Ее юбка взметнулась в воздух парашютом из мягкого персика. Она была похожа на амазонку – высокая женщина-воин. Шлем и нагрудник на ней, были такими же золотыми, как и ее кожа.

Женщина протянула свой меч Шинед, и та без колебаний приняла его. Затем женщина снова вскочила и оказалась в картине. Ветер стих, молнии замерли, и женщина, лошадь, мальчик и птица замерли на своих местах внутри фрески.

Никто не пошевелился и не издал ни звука. Прошло несколько сумбурных минут, прежде чем кто-то пошевелился.

– У нас есть Чиави. – Шинед протянула меч Арику. – Он должен быть на попечении нашего лидера.

Арик схватил меч.

Коридор взорвался торжеством. Всех, кроме Бастьена, который что-то шепнул одному из своих Стражей. Лицо парня посуровело.

Лея остановилась посреди торжества.

– Что здесь происходит? Откуда Джиа знает, где найти Чиави?

У меня перехватило горло. Да и что я могла сказать? Мрачное выражение лица Арика не заставило меня почувствовать себя лучше.

Арик откашлялся.

– Джиа – дочь двух Стражей.

Коллективный вздох эхом отразился от стен.

– Я знала, что она опасна, – выплюнула Лея.

– Ты хочешь сказать, что мы находимся в конце времен? – голос Каила стал хриплым.

Страж Бастьена бочком подобрался ко мне с обнаженным мечом, словно защищая.

– Никто ее не тронет, – предупредил Бастьен.

Арик сердито шагнул к Бастьену, положив руку на рукоять меча.

– Зачем нам вредить ей?

Моя грудь сжалась, когда я посмотрела на Стражей… не попытается ли один из них причинить мне боль?

«Никому не доверяй», – прозвенело у меня в голове голос.

Шинед шагнула в середину группы.

– Ее рождение, возможно, и привело события в движение, чтобы вызвать конец миров, какими мы их знаем, но это не значит, что она станет причиной разрушения. Вы все дали клятву защищать невинных людей. Несмотря ни на что. Джиа – невинная девочка. Она – одна из вас. Ты не можешь повернуться к ней спиной. Я чувствую все эмоции в этой комнате, и некоторые из них меня удивляют. – Она многозначительно посмотрела на Лею. – То, что я чувствую от Джиа – это ее желание поступать правильно.

– Я с тобой, Джиа, – сказал Демос.

Я улыбнулась ему, и мои мышцы немного расслабились.

– Я никогда не позволю тебе потеряться, – добавил Каил.

– Спасибо, – прошептала я, вспомнив, как мы ехали в такси, когда я сказала ему, что боюсь потерять себя. Я проглотила накопившиеся в горле эмоции, пытаясь сдержать их.

Лея фыркнула, не говоря ни слова, пока осматривала раны Каила. Я хотела быть, где угодно, но только не в одном месте с ней. Ее холодность ко мне могла бы заморозить целый океан.

Арик подошел, наклонился и понизил голос.

– Следуй за мной. Мне нужно поговорить с тобой наедине.

Это прозвучало как приказ, поэтому я скрестила руки на груди.

– Не надо мной командовать, как другими. Помни, что я еще не Страж.

– Ты что, совсем спятила?

Мне нравилось, как его сильные брови сходились над темными глазами, когда он в чем-то не был уверен.

– И что это должно означать? Говори уже по-английски.

– Я живу в Англии. Я говорю по-английски, – сказал он. – Ты что, с ума сошла?

Я удивленно подняла бровь.

– Пожалуйста, следуй за мной. Разве так лучше?

– Гораздо лучше, спасибо.

Я побрела за ним по длинному коридору, вдоль стен которого тянулись бесконечные ряды вешалок для одежды. Должно быть, именно там сенаторы оставляли свои пальто и вещи, когда посещали библиотеку.

– Что же это такое? – спросила я, когда мы скрылись из виду от остальных.

– Убери меч.

– Зачем?

– Я хочу заменить Чиави твоим мечом. Никто не видел твой или Чиави вблизи. Они даже не заметят разницы. Это единственный способ сохранить его в безопасности.

– Ладно.

Он взял мой меч и протянул мне Чиави. Я сунула его в ножны и провела пальцем по золотой рукояти. Острая боль пронзила мою грудину. Я ахнула. Моя рука взлетела к груди, и теплая жидкость залила пальцы. Я пошатнулась и упала в объятия Арика.

Арик убрал мою руку с груди.

– У тебя кровь идет. – Он отстранился, осматривая мою рану.

– Кажется, кто-то меня подстрелил, – пробормотала я ему в плечо. Я уткнулась подбородком в шею, пытаясь разглядеть рану. Мой шрам кровоточил. Я провела по окровавленной отметине кончиками пальцев.

– Здесь нет никакой раны. – Арик сделал паузу. – Думаю, твоя кровь зовет тебя.

– Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать? – я задыхалась, более чем немного испуганная.

– Призвание используется для общения с духовными провидцам. Они – провидцы, которые умерли. – Он потер подбородок. – Обычно провидец режет себя и использует свою кровь с помощью хрустального шара, чтобы получить видение от духа, но ты не провидец. Так что оно должно было прийти с другой стороны.

– Ты хочешь сказать, что призрак заставил меня истекать кровью?

– Да, я тоже так думаю. Я слышал о духовных провидцах, пытающихся общаться с другой стороны через носовые кровотечения, кровавые слезы и тому подобное. Возможно, тебе стоит попробовать сделать с ним шар правды.

– Это просто безумие.

Он резко выдохнул воздух.

– А ты не могла бы попробовать?

– Ладно. – Я размазала кровь по ладони. – А о чем спросить?

– Может быть, тебе стоит спросить его, чего он хочет?

Я нахмурилась, глядя на него.

– Ты же знаешь, что это жутко, да?

Он кивнул.

– Но просто сделай это.

Моя рука дернулась, когда я создала шар правды. Серебряная сфера изо всех сил пыталась сформироваться в моей руке. Боль пронзила мозг, и я вздрогнула.

– В чем дело?

– Наверное, это просто побочный эффект от использования шаров. – Боль утихла, и шар стал балансировать на моей ладони. – Что бы ты хотел мне показать? – спросила я.

Я ахнула, когда форма шара изменилась. Она превратилась в серебряные песочные часы, затем нижняя половина разделилась, будто ноги, а верхняя стала руками и головой. Когда процесс был завершен, на моей ладони появилось красивое серебряное изображение обнаженной женщины. Ее волосы длиной до бедер ниспадали на переднюю часть тела.

– Для меня большая честь предстать перед тем, кого предвещала Агност, – сказала женщина таким тоном, словно говорила через жестяную банку. – Я – Агнес, дух найденного Чиави. До тех пор, пока все Чиави не будут восстановлены, этот будет служить тебе. Этот меч – разрушитель всех мечей. Да будет тебе хорошо, наследник Седьмого Чародея.

Серебряное тело Агнес истончалось и вытягивалось, пока не превратилось в полосу серебристого дыма и не рассеялось.

– А вот этого я никогда раньше не видел, – сказал Арик.

– И почему я не паникую? – я опустила дрожащую руку. – Это просто безумие. Это всего лишь сон. Так и должно быть. – Мое дыхание участилось.

Арик взял мое лицо в свои ладони.

– Ты просто паникуешь. Сделай глубокий вдох.

Я судорожно глотнула воздух.

– Мне нужно добраться до Асила и забрать книгу Джана.

– Мы должны добраться до Куве.

– Нет, – запротестовала я. – Ты ничего не понимаешь. Карта находится внутри этой книги. Она лежит на столе в моей комнате.

– Успокойся, – сказал он. – Никто в Асиле не знает, что эта карта есть в твоей книге. Она будет в безопасности, пока мы не вернемся.

– Откуда ты можешь это знать? Конемар попросил показать ему карту. Это прямо на виду у всех. Любой может ее найти.

– Если бы они знали, где она находится, он не стал бы просить тебя об этом. Мы не можем позволить себе потерять союзника. Очень важно, чтобы мы помогли Куве. Ты мне веришь?

– Да, хорошо, – сказала я дрожащим голосом.

– Хорошо. – Он отпустил мое лицо. – Помни, помалкивай насчет обмена мечами.

Я кивнула, приложив ладонь к своей щеке, где только что была его рука.

Когда мы присоединились к остальным, Бастьен встретился со мной взглядом. Его глаза были почти такого же цвета, как синие чернила на белой бумаге. Я рассеянно потерла свой пульсирующий шрам.

– У тебя кровь идет, – сказал он. Нежная забота на его лице лишила меня дара речи. Почему этот парень, казалось, так сильно беспокоился, когда он даже не знал меня?

– Это не ее кровь, – солгал за меня Арик, проходя между нами и закрывая мне вид на Бастьена. – Давайте отправимся в путь.

***

Мы вошли в Куве через потайную дверь за старинным карточным каталогом. Туннель был такой же, как и у Асила – темный, сырой и затхлый. Гольф-кары, привязанные к розеткам в стене, ждали у подножия лестницы.

Я запрыгнула на переднее пассажирское сиденье последнего гольф-кара с Демосом и Шинед. Это было очень тесное место. Если бы я протянула руку, то могла бы коснуться стены, проносящейся мимо.

– Эй, здесь есть место только для одной тележки, – крикнула я, перекрывая рев мотора. – А что будет, если с другой стороны появится еще одна?

– Мы умрем, – крикнул Демос с водительского сиденья, широко улыбаясь.

Я закатила глаза.

– Серьезно?

– Ты видела красные и зеленые огни над туннелем, когда мы вошли? – спросила Шинед с заднего сиденья. – Светофор дает водителю знать, может он проехать или нет.

– О. – А я их и не видела. На следующем повороте я подняла глаза к потолку. Там горели два квадратных фонаря, и, к счастью, зеленый тоже был зажжен.

Кары жужжали почти час, прежде чем туннель привел в широкую пещеру. Мы остановились у другой лестницы и подключили тележки обратно. Узкие ступеньки были скользкими под ногами, поэтому я ухватилась за перила, поднимаясь наверх. Мы вошли в пристройку, точно такую же, как та, что была в Асиле, и прошли через дверь.

Замок Куве стоял на берегу большого озера. Искрящиеся белые стены поблескивали в лучах заходящего солнца, его отражение мерцало на воде. Мох полз по подпорной стене, окружавшей его. Мы протиснулись в ворота и пошли по узким мощеным улочкам, извивавшимся вдоль крошечной деревушки у ее подножия.

Аристократические манеры Бастьена исчезли. Его плечи поникли от горя, вызванного смертью отца.

Небольшие группы людей выстроились вдоль внутренних стен замка. Люди толпились в каждой комнате из фойе, и многие сидели на широкой лестнице, которая вела на верхние этажи. Бастьен двинулся в толпу. Когда мрачные люди замечали его, они одаривали его сочувственными улыбками или шепотом выражали свое сочувствие, когда он проходил мимо, и его плечи еще больше опускались. Я хотела облегчить его боль, но чем ближе он подходил ко входу, тем быстрее двигался, и я не могла его поймать.

Бастьен тепло отвечал на каждую улыбку. Его рука нежно поглаживала каждого встречного. Видя любовь народа к нему, несмотря на страдания, я восхищалась его храбростью. Я бы превратилась в слюнявое месиво, но он не жалел времени на кивок или тихое слово.

Толпа замедлила его движение, позволив мне приблизиться к нему. Он посмотрел на меня сверху вниз, и в уголках его рта появилась слабая улыбка. Мы вместе поднялись по лестнице. Все остальные держались на почтительном расстоянии, но я видела в нем страдающего человека и хотела быть рядом с ним. Я знала, как это ужасно – потерять родителя.

Мы пересекли мостик и направились к закрытой двери. Мне стало не по себе, когда я поймала измученный взгляд Арика, устремленный на нас. Неужели он ревнует? Смятение в моем сердце перевернуло желудок.

Я оторвала взгляд от Арика и сосредоточилась на двери впереди. Бастьен повернул ручку и толкнул тяжелую дверь. Я остановилась, и он повернулся ко мне лицом.

– Я подожду тебя здесь, – сказала я.

– Тебе и не нужно этого делать. Ты можешь пойти с остальными.

– Нет, я так хочу. Я останусь здесь. – Я одарила его теплой улыбкой.

Он кивнул. Когда закрыл дверь, я мельком увидела женщину с царственной осанкой, стоящую на коленях рядом с телом, распростертым на низком столике и накрытом прозрачным покрывалом. Свечи тускло мерцали на ее лице. Увидев Бастьена, она слегка оживилась.

– Mon cher fils, – сказала она, хватаясь за край стола и поднимаясь на ноги. – Une terrible…

Дверь за ним закрылась. Я села на пол, прислонилась к стене и обхватила руками колени. Единственным звуком в тихом коридоре было мое собственное дыхание. Образы недавней битвы преследовали меня. Бабушка и Фейт, столкнувшиеся с неизвестными опасностями в Асиле, пугали меня. И добрались ли папа, Ник и Афтон до убежища в целости и сохранности или нет, все это беспокоило меня.

Мне очень хотелось домой. Я хотела, чтобы все вернулось на круги своя.

Мне нужны были бабушка и папа.

Время ползло незаметно, пока я ждала Бастьена, и я закрыла глаза. Но от кошмара о том, где я нахожусь, и кто я есть, у меня перехватило дыхание. Джиа Кернс больше не существовала. Она была где-то потеряна в тот первый день, когда книга врат вырвала ее из мира, бросив в темную дыру. Меня окружал туман.

Я вздрогнула и проснулась, когда дверь внезапно открылась.

– Je t'aime, Mère, – сказал Бастьен.

– Je t'aime, mon fils, – ответила его мать.

Я скользнула вверх по стене и встала на ноги.

– Что ты ей сказал?

– Я сказал ей, что люблю ее. Может быть, мы встретимся с остальными в столовой?

– Если ты хочешь остаться с ней, я могу сама найти столовую.

Его лицо выражало непомерную печаль.

– Она попросила меня позаботиться о наших гостях. Как первенец, я должен выполнять определенные обязанности.

– Например?

– Например, чтобы ты обязательно что-нибудь съела.

– Серьезно? Думаю, это должно быть наименьшей из твоих забот.

Мы направились вниз по подиуму.

– Со всей серьезностью я должен, как сказала моя мать, сделать мужественное лицо.

У него определенно было отважное лицо, опущенное вниз, все, кроме грустных голубых глаз.

Что вы скажете человеку, пережившему тяжелую утрату? Я решила завязать светскую беседу, чтобы снять возникшее у меня неприятное чувство.

– А почему у тебя нет акцента, как у твоей матери и Вероник?

– Я провел свою юность в Асиле, готовясь стать чародеем, и несколько лет учился в Штатах у индейской ведьмы, что дало мне возможность попрактиковаться в английском языке. Вероник тренировалась с частным тренером во французской сельской местности, поэтому ее английский не был адаптирован.

Я смотрела себе под ноги, пока мы спускались по лестнице. Мы, молча, прошли через вестибюль и дальше по длинному коридору. Я даже представить себе не могла, что он сейчас чувствует. Потеря матери в четыре года все еще причиняла боль даже после всех этих лет. Если я потеряю папу, то не смогу с этим справиться.

– Все это должно быть страшно для тебя. – В его голосе звучала искренность. Несмотря на то, что он был невероятно красив и несколько высокомерен, в нем чувствовалась непринужденность, приветливый дух. Неудивительно, что народ проявлял к нему такую любовь.

– Так оно и есть. Я просто хочу быть дома. – Он остановился, и я повернулась к нему лицом.

Он убрал прядь волос с моей щеки. Его прикосновение было мягким и заботливым.

– Для тебя это никогда не будет прежним, Джианна, но, возможно, ты найдешь здесь новые отношения. Значимые. Ты не потеряешь эти отношения там, дома, – сказал он. – Они и есть твой фундамент. Твоя привязь к этому миру.

Он словно заглянул мне в душу, и я почувствовала себя голой. Я отвернулась от него и пошла дальше по коридору.

Что с тобой происходит, Джиа? Держите свои эмоции под контролем.

Он шел рядом со мной.

– Я не хотел тебя расстраивать.

– Нет, это был просто долгий день. – Почему он так меня нервировал? – Странно, что тот, кого я только что встретила, так хорошо меня понимает.

– Это обнадеживает. – Уголки его губ слегка приподнялись. – Я хотел бы узнать тебя получше, если позволишь.

Я поняла, как он заслужил статус рок-звезды. Он был полным набором – сексуальным и искренним, но мне нужно было держаться подальше от него и его очарования. Я буду бороться с этой помолвкой всеми возможными способами. Тем не менее, ему было больно, и я отказалась быть грубой.

– Мне бы этого хотелось.

– Это Залл Почета для наших Стражей, – сказал он. Стены украшали портреты мужчин и женщин из далеких времен, а бронзовые статуи рыцарей располагались между каждой дверью, мимо которой мы проходили. – Когда Страж умирает на службе, они увековечиваются здесь.

Я прочла даты на табличках, прибитых к каждой статуе, мимо которой мы проходили.

– Ничего себе, они все умерли молодыми.

– Страж приходит на службу в шестнадцать лет и покидает ее в двадцать четыре. Если они умирают после службы, то обычно от естественных причин, и их хоронят в семейном склепе. – Бастьен остановился перед статуей молодой женщины.

Видение женщины, падающей на землю, с мечом, пронзившим ее грудь, мелькнуло у меня в голове. Я ахнула, прижимая руку к сердцу.

Глава 23

Этой женщине было всего двадцать два года, когда она умерла. Хотя фигура была отлита из бронзы, я представляла себе ее глаза, горящие жизнью, мягкие каштановые волосы, развевающиеся позади, когда она бежала, и гибкое тело, обманывающее противников, заставляющее их поверить в ее слабость как раз перед тем, как она взмахнет мечом, и каждый удар, который она бросала, был сильным, твердым ударом. Она никогда не сдавалась. Она никогда не теряла бдительности.

Видение быстро изменилось на молодую женщину, сидящую на железной скамье, казалось, погруженную в свои мысли, окруженную сверкающими цветами, с мечом, прислоненным к скамье рядом с ней. Она читала письмо, и ее голос зазвучал у меня в голове.

«Дорогая кузина,

Я знаю, что ты просила, чтобы я не рисковала посылать тебе сообщения, но я знаю, что если бы я была на твоем месте, то хотела бы получить их. Я просто надеюсь, что ты все еще проверяешь свой почтовый ящик. Твой ребенок прекрасно справляется, растет сильным с каждым днем, пытается ползти и даже не отставать от Джии. Я шлю тебе свою любовь и надеюсь, что у тебя все хорошо.

Всего наилучшего, Мариэтта.»

Женщина зажгла спичку, подожгла письмо и бросила его в стоявший рядом горшок. Пламя пожирало белую бумагу, пока та не превратилась в пепел. Позади нее хрустнула ветка, и она обернулась. Ее глаза расширились от удивления, когда темная фигура пронзила ее собственным мечом. У меня перехватило дыхание, когда выражение ее лица застыло, и смерть забрала ее, и она рухнула на землю.

– Джиа, – позвал Бастьен, схватив меня за плечи, – с тобой все в порядке?

– Я в полном порядке. Эта женщина, – я прочла имя на табличке, – Жаклин Ру. Она умерла шестнадцать лет назад. Кто она?

– Она была Стражем. И умерла, когда ей было почти двадцать три года.

– Как она умерла?

– В садах Куве, – ответил Бастьен. – Стражники нашли ее пронзенной в самое сердце собственным мечом.

– Зачем кому-то убивать ее?

– Это не совсем точно. Некоторые считают, что она покончила с собой, упав на меч, но те, кто знал ее, считали, что она была убита.

– О, она определенно была убита.

Он взглянул на меня.

– Почему ты так говоришь?

– У меня были видения с тех пор, как я прибыла в убежище, – сказала я. – У меня только что было одно видение о ее убийстве.

Его рука на моей руке испугала меня, и я отвела взгляд от статуи.

– Пошли, – сказал он. – Давай не будем задерживаться на таких мрачных событиях, которые лучше оставить в прошлом. – Он мотнул головой в сторону коридора. – Может быть, мы присоединимся к остальным?

– Ты знаешь, что случилось с ее ребенком?

Он бросил на меня растерянный взгляд.

– У нее никогда не было детей.

– Ты уверен?

– Я в этом уверен. – Он подвел меня к двери в конце коридора, и мы осторожно вошли в комнату. Арик и остальные уже сидели за длинным столом, на котором были расставлены серебряные подносы с бутербродами, фруктами и пирожными. Их лица были мрачны, когда они ели в полном молчании.