Текст книги "Шпионаж под сакурой(СИ)"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Отличная речь в мою защиту, – я едва удержался от того, чтобы зааплодировать хакусяку. – В шпионских романах после такой героя обычно арестовывают. – И я был готов к этому.

– Но я изменю канону шпионского романа, – совершенно серьёзно сказал хакусяку, как будто и не заметив моей иронии, – и предложу вам вступить в Особый отряд обороны столицы «Щит».

– Мне?! – не удержался я. – Гайдзину?! Я считал, что в подобного рода подразделениях служат только самураи.

– Не стоит так удивляться, – сказал мне Накадзо, – это я рекомендовал вас хакусяку для службы в моём отряде «Труппа». Вы сразу обратили на себя внимание, когда вступились за Сатоми-кун, не побоявшись встрять в драку с несколькими токко. А уж когда оказалось, что вы – пилот меха, я решил взять вас в свой отряд. Не смотря ни на что. Японец вы, Руднев-сан, или нет, не важно. Никто лучше вас не справиться с пилотированием советского меха.

– Я никогда не пилотировал «Коммуниста», – ответил я, – так что мало отличаюсь от бойцов вашего отряда.

– Зато у вас есть реальный боевой опыт, Руднев-сан, – возразил Накадзо, – а у моих бойцов его нет. К тому же, вы боевой офицер… простите, командир, а не просто пилот. Именно этого мне так не хватало. Да и проверки контрразведки вы прошли. Самые строгие.

– Как я уже сказал сегодня, – поняв, что хакусяку и Руднев не шутят и не проверяют меня, сказал я, – возможности отказаться у меня нет. Поэтому осталось только одно, познакомиться с будущими товарищами и поглядеть на свой БМА.

– С товарищами, Руднев-сан, – подтверждая мои подозрения, произнёс Накадзо, – вы хорошо знакомы.

Накадзо не стал откладывать моё представление отряду в долгий ящик. Сразу после аудиенции – иначе не скажешь – у таинственного хакусяку мы отправились к лифту в холле театра. Мне сразу вспомнился тот странный случай, когда я видел его спускающимся, хотя я до того думал, что он ездит только вверх. Вот теперь мне предстояло узнать, куда же он опускается. Мы встали в кабинку, Накадзо дёрнул рычаг, опустив его до упора, лифт дёрнулся и поехал. Там нас ждал длинный коридор с одной дверью.

– Здесь у нас переодеваются, – объяснил Накадзо, – но у вас пока нет формы, Руднев-сан, и вряд ли будет, вы всё же не кадровый военный империи.

– Сражаться в БМА, – пожал плечами я, – можно и без неё.

За подобным фальшиво бодрыми репликами я скрывал волнение. Что скажут бойцы отряда обо мне? Я гадал, все ли девушки труппы театра состоят в нём, кто командует ими в бою, кому из них принадлежит какой БМА. А вообще-то, очень скверно получалось, не прошло и нескольких дней, как я палил по ним из винтовочного гранатомёта, а после дрался вместе с безумным мальчишкой. И вот теперь выходит, буду воевать с ними плечом к плечу против Юримару, грезящего мировым господством. Я не понимал даже, как чувствую себя, кажется, полной сволочью. Почти так же, как в Тамбовской губернии, когда мы жгли целые деревни, не оглядываясь на то, оставались там крестьяне или нет. После этого очень долго я не мог глаз поднять. А сейчас – придётся. Ведь барышни из «Труппы» ничего не знают о моих «художествах».

– Ну вот, Руднев-сан, – сказал Накадзо, отрывая меня от мрачных мыслей, – здесь у нас тренировочный зал. – Он обвёл рукой большой зал с чем-то вроде БМА, наполовину вмурованных в стену, оплетённых паутиной проводов и кабелей разной толщины. – С помощью этих машин мы имитируем настоящий бой в доспехе. Идёмте, Руднев-сан, надо узнать, ввели ли уже данные вашего доспеха в систему.

За хитрой машиной с множеством разноцветных кнопок, циферблатов, шкал, рычажков и бегунков сидела Дороши, одетая в форму. Она не отрывалась от массивной панели, и потому не заметила, как мы подошли.

– Дороши-сёи, – обратился к ней Накадзо, – доложите о готовности тренировочного доспеха «Коммунист».

Девушка вскочила на ноги, отдала честь, удивлённо покосилась в мою сторону, и чётко, совершенно по-военному, доложила:

– Полностью готовы, – и добавила уже, что называется, от себя. – Но, строго говоря, «Коммунист» нельзя считать доспехом духа, пока это простой мех. После установки на него кристалла и синхронизации его с пилотом, характеристики его изменятся, и мне придётся корректировать настройки системы.

– Про кристаллы и прочее, – заметил Накадзо, – вам лучше говорить теперь с Наэ-дзюньи, а не со мной. Она понимает в этом куда больше моего.

– Я могу попробовать освоить тренировочный БМА, Накадзо-сан? – спросил я у антрепренёра.

– Подождите немного, Руднев-сан, – покачал головой Накадзо. – Сейчас придёт весь отряд, вы, так сказать, заново познакомитесь, и уже после этого начнёте совместные тренировки. Не думаю, что ждать придётся долго.

И правда, не прошло и четверти часа, как в зал вошли все девушки труппы театра. Они были одеты в военную форму, что делало их старше на вид и намного серьёзней, хотя Марине и Асахико серьёзности и без того было не занимать. Через несколько минут после них зашёл и Ютаро. Всё время до его прихода занимала своеобразная немая сцена. Девушки явно были чрезвычайно удивлены моему явлению, у них просто слов не находилось, чтобы выразить своё крайнее удивление.

– Накадзо-тайса, – первой пришла в себя Марина, – что он здесь делает?

– Теперь Руднев-сёса будет сражаться вместе с вами, – спокойно ответил Накадзо. – Никто лучше него не сможет освоить мех «Коммунист».

– Но ведь он же – большевик! – не выдержала Марина. – Он сам коммунист!

– Я беспартийный, – заметил я. – Меня как классово чуждого из партии в этом году погнали.

– Он не японец, – сказала Асахико, с каким-то новым презрением поглядев на меня, – что ему делать в нашем отряде.

– Эй-эй, полегче! – неожиданно вступилась за меня Готон – Национальность Марины-сан и Наэ-кун тебе не мешала воевать с ними вместе. А Руднев-сан той же национальности, что и Марина-сан. Что тебя в нём не устраивает?

Асахико ошеломлённо поглядела на неё, она явно не ожидала от неё такого напора. Но всё же, главным моим противником тут была, конечно, Марина.

– Руднев, – она даже забыла добавить вежливое «сан», – изменил своей родине, сражался на стороне большевиков.

– У нас просто были слишком разные взгляды на судьбу нашей родины, Киришима-сан, – пожал плечами я, – но эти диспуты сейчас ни к чему. Они давно уже разрешены нашими саблями.

– Очень жаль, – буркнула Марина, – что я не добила тебя тогда.

– Мне иногда тоже, – сказал я так тихо, что никто, надеюсь, не услышал меня.

– Я прошу оставить все ваши распри в прошлом, Марина-кун, Руднев-сан, – примирительным тоном произнёс Накадзо. – С тех пор прошло больше пятнадцати лет, не пора ли уже примириться? Тем более, что вам воевать теперь плечом к плечу.

Марина зло покосилась на меня, но ничего больше говорить не стала.

– Вот и отлично, – кивнул Накадзо. – Пора уже начать тренировку.

Все заняли свои доспехи, я забрался в оставшийся свободным. Следуя инструкциям Дороши, я подготовил его к тренировке, быстро погрузившись в иллюзию, чем-то напоминающую кинематограф. Создавалось полное впечатление, что нахожусь внутри «Коммуниста», вокруг меня стоят доспехи остальных бойцов, вот только врагов пока не видно.

– Сегодня у нас будет первая тренировка с новыми противниками, – раздался в наушниках голос Накадзо. – Дороши-сёи закончила обсчёт «Биг папасов» обеих моделей. Так что драться будете против них.

– Пять к одному, – сообщил нам Ютаро, – пока ограничимся таким количеством. Сатоми-кун, Руднев-сан, ваша задача прикрывать Наэ-кун, – быстро начал раздавать приказания молодой человек, – остальные, работаем прежними парами.

Не успел он договорить, как из плотного тумана, окутывавшего округу, появились три десятка «Биг папасов» старой модели, следом ещё пять более новых.

– Наэ-кун, огонь! – выкрикнул Ютаро.

С направляющих на плечах доспеха Наэ сорвались две больших ракеты, вроде той, что едва не отправила меня на тот свет. Оставляя за собой дымные хвосты, они преодолели расстояние до скопления мехов противника, врезались в них и взорвались, расшвыряв «Биг папасов» в разные стороны. Пять из них уже не поднялись, ещё два были сильно повреждены и один обезоружен. Правда, все они были мехами старой модели, более новые держались подальше, предпочитая вести огонь с большого расстояния.

Доспехи Ютаро и Марины, Готон и Асахико устремились на врага. Короткими очередями из пулемётов они срезали передовых «Биг папасов», врезались в них, стараясь добраться до более новых моделей. Но те маневрировали и отступали, стараясь взять один из доспехов отряда в перекрёстный огонь. В то же время, старые «Биг папасы» сгруппировались в тылу отряда и палили по ним длинными очередями.

– Наэ-кун, – выкрикнул Ютаро, – огонь по тылам врага!

Теперь из короба на плече доспеха Наэ сорвался целый рой небольших ракет. Они ударили по спинам «Биг папасов», хоть и не нанесли такого сокрушительного урона, однако основательно повредили им. И тогда «Биг папасы» обратили внимание на нас.

– Не отвечать! – машинально скомандовал я, даже не задумавшись, имею ли я на это право. Но Сатоми послушалась меня.

«Биг папасы» поливали нас длинными очередями из своих «Льюисов», но пули их не могли причинить нашим доспехам никакого вреда. Они лишь бессильно стучали по броне.

Тем временем, остальные доспехи отряда добрались, наконец, до новых мехов и расправились с ними, и развернулись к старым «Биг папасам», открыв по ним беглый огонь.

– А вот теперь вперёд, – снова скомандовал я, – Сатоми-кун, берём их в клещи, от Наэ-кун не отрываемся. Стреляем только из авиапушек, чтобы своих не зацепить.

С нашей помощью, отряд Ютаро покончил с врагом в считанные минуты. Мы выбрались из тренировочных доспехов и Ютаро «по горячим следам» устроил разбор полётов, как любил говаривать один мой знакомый командир эскадрильи лёгких БМА «Ястребок».

– Справились мы сегодня на отлично, – бодро произнёс Ютаро. – Наэ-кун, стрельба зачётная. Доспехи наши почти не повреждены и расход патронов минимальный.

– Разреши вставить несколько слов, Ютаро-кун, – попросил я. Юноша кивнул. – Перво-наперво, хочу сказать, что справились бойцы отряда хорошо, но вот со стороны планирования она, прошу прощения, Ютаро-кун, далека от идеала.

– Что именно вы считаете минусами тактики Ютаро-кун? – быстро спросил Накадзо, внимательно глядя на меня.

– Весьма грамотный ход разделить отряд превосходящих по классу БМА на группы, – ответил я, – они эффективно могут бороться с большими отрядами более слабого врага. Нанесение мощного удара ракетами по противнику также верный ход, однако применение ракет против устаревших доспехов нецелесообразно.

– Но таким образом удалось уничтожить больше мехов противника, – возразил Ютаро.

– Зато более новых «Биг папасов» можно было уничтожить всех, – заметил я, – и вам не пришлось бы делать рейд в тыл врагу для борьбы с ними. Сам рейд спланирован не был вообще, не так ли? – Ютаро опустил голову, что было мне лучшим ответом. – Вы прорвались, разбив строй врага, опять же верно и грамотно, но не позаботились о грамотных действиях по обеспечению тыла. В итоге, не смогли быстро уничтожить и оказались окружены.

– Именно на этот случай я и оставил в тылу Наэ-кун, – вскинул голову Ютаро.

– На небольшом расстоянии это вполне оправданный ход, – не стал я спорить с ним, хотя и по этому поводу было что сказать, – однако находись мы на расстоянии хотя в полкилометра… – Я замялся на секунду, переводя километры в японские единицы длины. – Хотя бы пять тё. Так вот, с расстояния в пять тё, результаты стрельбы были бы совершенно другие. И ракеты, скорее всего, повредили не только «Биг папасам», но и вашим доспехам. Кроме того, на месте командира отряда «Биг папасов», я бы не стал атаковать нас, а продолжил бы огонь по вам. Что бы ты сделал в этом случае, Ютаро-кун?

– Мы исходим из тактики, которой следуют «Биг папасы», с которыми мы уже сражались, – возразил Ютаро.

– Вы отказываете врагу в возможности учиться? – поинтересовался я. – Это распространённая ошибка, которая может стать фатальной.

– Я вижу, ты, Пантелеймон, – сказала Марина по-русски, – быстро перехватываешь командование в нашем отряде.

– Марина-сан, – обратился к ней Накадзо, – говорите, пожалуйста, по-японски. – Она повторила фразу, и Накадзо заявил: – У Руднева-сан самый большой из всех нас опыт ведения боя в мехе. Советы Руднева-сан могут очень помочь Ютаро-кун в его командовании отрядом.

– Да-да, Марина-кун, – покивал Ютаро, – я совершенно не против. Продолжайте, Руднев-сан.

– Итак, Ютаро-кун, – сказал я. – Собственно, я высказал всё, что хотел. Разве что, стоило сначала провести артподготовку с доспеха Наэ-кун, потому что её доспех большую часть боя не использовался. Сколько у тебя ещё осталось ракет, Наэ-кун?

– Полкороба примерно, – пожала плечами кореянка. – Хватило бы на пять или шесть вражеских мехов.

– Вот именно, – кивнул я, – видишь, Ютаро-кун, можно было уничтожить полдесятка «Биг папасов». Ты этим пренебрёг. Если бы нам предстоял более длительный бой, это было бы понятно, хоть и снова не совсем оправдано, ибо Наэ-кун расстреляла большую часть ракет.

Юноша снова уронил голову. Похоже, я поставил его на грань отчаяния.

– Выходит, – тихо промолвил он, – я никуда не гожусь, как командир отряда.

– Кто сказал? – удивился я. – Я просто обратил твоё внимание, Ютаро-кун, на ошибки, допущенные тобой при командовании отрядом. Не более того.

– Быть может, – предложил Ютаро, – вам взять командование в свои руки, Руднев-сан, у вас, действительно, много реального боевого опыта. А мне ещё учиться и учиться.

– Ни в коем случае, Ютаро-кун, – отрезал я. – Ты – командир отряда «Труппа» и другого ему не надо.

– А где ты, собственно, успел повоевать на мехах, Руднев-сан? – небрежно спросила у меня Марина.

– Немного ещё в Гражданскую, – пожал плечами я, – потом ещё немного на КВЖД, с китайцами.

– Надо продолжать тренировки, – произнёс Накадзо, – с учётом предложений Руднева-сан.

– Отряд, – скомандовал Ютаро, – по машинам.

Юноша легко и быстро учился на собственных ошибках, особенно когда ему на них прямо указывали. Кроме того, ему нельзя было отказать в усердии – гонял он нас и себя до седьмого пота, и только прямой приказ Накадзо прекратить тренировки на сегодня остановил его. Мы выбрались из доспехов. Я глянул на часы, висящие над входом, оказалось мы благополучно пропустили обед и теперь пора уже ужинать. Потому мы и отправились в столовую. Но и тут не было мне покоя. Ютаро всю дорогу расспрашивал меня, что он сделал правильно в том или ином бою, а что бы я сделал в той или иной ситуации. У меня от него голова разболелась, и отделаться удалось только возле раздевалки. Пока Ютаро менял форму на гражданскую одежду, я позорно ретировался наверх вместе с девушками и Накадзо, которому, как и мне, переодеваться нужды не было.

– Совсем замучил тебя Ютаро-кун, – усмехнулся в тесноте лифта Накадзо. – Именно из-за его настойчивости и нежелания оставлять ничего, не разобравшись до конца, я и выбрал его в командиры отряда.

– Из него выйдет отличный командир, – кивнул я, стараясь делать как можно меньше движений, чтобы не зацепить плечом никого из девушек. – Вот только я хотел бы узнать, для чего вам понадобился я, или меня просто проверяли всё это время? И что делают устаревшие североамериканские «Биг папасы» посреди столицы Японии? Я так понял, что вы с ними воюете в последнее время.

– Примерно с твоего прибытия в Токио, – не преминула вставить шпильку Марина.

– Можете написать об этом в местную охранку, – усмехнувшись, сказал я по-русски.

– Это долгая история, Руднев-сан, – сказал Накадзо, – и явно не для лифта. Сегодня после ужина, если не попадётесь в руки Ютаро-кун, заходите ко мне в кабинет. Я вам всё объясню.

За ужином Ютаро, конечно же, донимал меня расспросами о тактике, подробно останавливаясь на каждой допущенной ошибке. Он предлагал различные варианты действий, стараясь с моей помощью выработать наилучшую с его точки зрения стратегию. Отвязаться мне удалось лишь сказав, что вот так на пальцах проверить его предложения нельзя. Это надо делать в ходе тренировок. Мне показалось, что Ютаро готов прямо сейчас вскочить из-за стола и ринуться обратно – проверять свои тактические выкладки. Остановил его снова прямой приказ Накадзо отдыхать.

– Толку от измотанных вконец пилотов будет мало, – сказал он юноше. – Тем более, что Руднев-сан нужен мне. Идёмте, – махнул мне Накадзо.

Мы поднялись из-за стола и направились в его кабинет. Там Накадзо первым делом откупорил сакэ и разлил его по чашечкам.

– Накадзо-сан, – усмехнулся я, – у вас в предках русских не было?

– Это в вы к чему, Руднев-сан? – не понял Накадзо.

– К тому, что каждый сложный разговор вы с сакэ начинаете, – усмехнулся я.

Мы выпили, и Накадзо произнёс:

– Разговор у нас, Руднев-сан, скорее будет не тяжёлый, а долгий.

После ужина к Ютаро подошла Марина и попросила его отойти с ней и переговорить. Они вышли на улицу и отправились гулять по темнеющим аллеям небольшого парка, окружавшего театр.

– Ты хотела поговорить, Марина-кун? – спросил, наконец, утомлённый молчанием Ютаро.

– О Рудневе, – ответила она. – Ты слишком сильно доверяешь ему.

– Я понимаю, что вы с ним воевали друг против друга, – сказал Ютаро, – но война давно прошла и пора уже забыть о ней. Тем более, что и Руднев-сан теперь вынужден покинуть родину.

– Это ещё ни о чём не говорит, Ютаро-кун, – отрезала Марина. – Разведка у Советов поставлена на очень высоком уровне. Они сразу после Гражданской такие дела умудрялись проворачивать, что только диву даёшься. Я интересовалась ими, когда попала в отряд. Я всё ещё не уверена, что Руднев не шпион Советов.

– Ты видела, как его проверяла контрразведка, – возмутился Ютаро. – На нём же живого места не было, когда он вернулся от них.

– Не так и сильно его обработали, – отмахнулась Марина. – Ты просто не видел, что иногда творят умельцы из контрразведки. Мне вот пару раз доводилось видеть людей после такой проверки, они своими ногами ходить не могли. А у Руднева – так пара ссадин и синяков, мелочи.

– Но ведь его не собирались замучивать до полусмерти! – воскликнул Ютаро. – Его просто проверяли!

– Вот потому я и не уверена в Рудневе, – сказала Марина, – по-моему, его не очень сильно проверяли.

– Он же не подготовленный разведчик, – возразил Ютаро, – зачем проверять его так сильно?

– Откуда такая уверенность? – резонно спросила Марина. – Быть может, он профессиональный диверсант, который должен уничтожить наш отряд, или шпион, отправленный выяснить секрет доспехов духа.

– Про наш отряд знает крайне ограниченное количество людей, – заметил Ютаро, – и если о нём стало известно в Советском Союзе, значит, нас можно распускать. Вся секретность провалена. А секрет доспехов легче выискивать не здесь, а в Корее, на испытательных полигонах. Они куда ближе и доступней нашей столицы. Нет, Марина-кун, не верю в то, что Руднев-сан – шпион или диверсант.

– Все твои доводы правильные и логичные, – признала Марина, – но я, всё равно, никогда не поверю в то, что Руднев здесь оказался случайно, а не был прислан Советами.

– Тогда идём к Накадзо-доно, – решительно сказал Ютаро, разворачиваясь на пятках и глядя в глаза Марине, – и ты выскажешь ему всё в лицо! Не мне, Марина-кун, а именно Накадзо-доно. Ведь не я пригласил Руднева-сан в театр и не я ввёл его в отряд. Если ты считаешь, что Накадзо-доно ошибся, то выскажи это ему в лицо, а не призывай не доверять одному из наших будущих боевых товарищей. Наш отряд и без Руднева-сан достаточно разношёрстный, и вносить в него дополнительный разлад я не дам.

Марина была просто ошеломлена столь жёстким отпором, который дал ей Ютаро. Более того, юноша внимательно глядел ей в глаза, ожидая ответа.

– Мы к Накадзо-сан не пойдём, – ответила она, отводя глаза, – и забудь об этом разговоре. – Она поклонилась и ушла.

Ютаро потёр лоб, гадая, не погорячился ли он со столь суровой отповедью. Ведь, на самом деле, Марина была старше его и больше повидала в жизни. Она без сомнения лучше знала Руднева, воевала против него, точнее, против Советов, за которые сражался Руднев. От всех этих мыслей у Ютаро голова закружилась. Он решил не то чтобы выбросить их из головы – нет, они были слишком важны и могли иметь далекоидущие последствия; просто оставить их пока без ответа. От этих ответов пока толку нет, сейчас надо готовиться к войне против вражеских мехов. А советы Руднева пока были вполне дельными и совершенно не было похоже, что он пытается навредить отряду. Наоборот, с его помощью им удалось достичь определённых успехов в первом же бою. Ютаро боялся признаться себе, что едва ли не больших, чем за месяц с его прихода в «Труппу».

Ранг Наэ, пожалуй, единственная во всей труппе театра относилась ко мне почти без эмоций. Кореянка вся ушла в ремонт доспехов, проводя дни напролёт в громадном ангаре под театром. Впервые попав туда вместе с ней и Ютаро, я был ошеломлён. Больше привыкший к полусекретным ангарчикам, переделанным из обычных гаражей, да большим палаткам, где БМА стояли в полевых условиях, я несколько минут просто стоял и глазел по сторонам. На высокие потолки, не меньше пяти метров высотой – и это подземное помещение – на идеально ровный пол и стены с белыми панелями из какого-то пластика, на отдельные выгородки, напоминавшие стойла на конюшне, где вместо лошадей стояли доспехи и мой «Коммунист», с которого, как ни странно даже звёзд не смыли.

– Вот тут мы и держим наши доспехи, – с гордостью сказал Ютаро, обводя пространство ангара, – и трофейный мех.

– Я вот чего понять не могу, – спросил я у него, – вы упорно называете свои БМА доспехами духа, а остальные просто мехами. Обычно все зовут мехи тем именем, что принято у них, не делая никаких различий.

– Между ними и правда различий никаких нет, – кивнула мне Наэ, – ну они, конечно, есть, но не принципиальные, – тут же поправилась она. – Вернее, есть и принципиальные, но не настолько, как разница между обычными мехами и доспехами духа, – пустилась она в размышления.

– В общем, – не слишком вежливо прервал её Ютаро, – в доспехах духа используются особые минералы, называемые кристаллы духа. Само существование их, можно сказать, тайна, однако о ней, скорее всего, уже известно большей части разведок мира. По крайней мере, так сказал мне Накадзо-тайса. Однако месторождение их – вот это, действительно, тайна за семью печатями. О нём, это опять же, со слов Накадзо-тайса, знает только ограниченная группа геологов и несколько человек в правительстве. Даже рабочие на прииске, где их добывают, не знают ничего о самом минерале. Также как и компания, перевозящая их, и рабочие на заводе, где их обрабатывают. После цикла переработки кристаллы отправляют на корейские испытательные полигоны. Ну и небольшую часть нам. Верно, Наэ-кун?

– Меньше, чем хотелось бы, – пожала плечами ничуть не обиженная кореянка, – но вполне достаточно. Мне удалось вмонтировать один в ваш БМА «Коммунист», – от этих слов все внутренности мои будто льдом прихватило, но я понял, что девушка имеет в виду, что мне теперь на нём воевать, – однако это ещё не сделало его доспехом духа. Только после того, как вы, Руднев-сан, проведёте в нём какое-то время, мы сможем оценить ваш запас духовной энергии, и насколько хорошо вы синхронизируетесь с кристаллом. Если результаты не будут удовлетворять нас, я сменю кристалл, ведь каждый из них, можно сказать, индивидуален. В моём распоряжении несколько кристаллов духа, думаю, мы сможем подобрать для вас наилучший.

– Каким образом будет проводиться синхронизация? – спросил я с живейшим интересом.

– Садитесь в мех, – указала рукой на «Коммуниста» Наэ.

Я кивнул ей и направился к БМА. Забравшись в него, я положил руки на рычаги, ноги на педали, теперь я был готов к бою. В мою голову закралась крамольная мысль. Ведь сейчас можно за несколько секунд растоптать командира отряда «Труппа» и его лучшего инженера, добраться до боекомплекта и хоть на несколько часов устроить под театром такое представление, что меня надолго запомнят. И самые лучшие доспехи духа уничтожить, а это – удар по обороне Токио. Но я подавил глупое желание – будь мы в состоянии войны с Японией, подобная жертва была бы вполне оправдана, да и то не всегда. Пока мне надо затаиться, воевать плечом к плечу с будущими врагами и с их помощью уничтожить Юримару. Генерал Мадзаки прав на все сто – седовласый самурай, не смотря на вполне положительное первое впечатление, безумен и безумие его очень опасно. Осуществись его мечта о мировом господстве – и мне бы очень не хотелось жить в таком мире. Лучше уж сразу пустить себе пулю в лоб.

– Видите очки? – спросила у меня Наэ, кажется, ей пришлось повторить вопрос, настолько сильно я вдруг ушёл в свои мысли. На панели со счётчиками и шкалами лежало жуткого вида устройство с небольшим проводом, скрывающимся под панелью. Похоже, это и были те самые очки, объединённые с наушниками и микрофоном. Повозившись, я надел его на голову, пристроив линзы на глаза

– Вижу, – сказал я в микрофон, – и даже разобрался с ними. Отличная система наведения, – прокомментировал я. – В её основе, красные лучи, верно?

– Верно, – раздался в наушниках голос Наэ, – это та же самая система наведения, что установлена на вашем БМА, только смонтированная на очки. Моя разработка, – с гордостью добавила она.

– Теперь, Руднев-сан, – вклинился в наш разговор Ютаро, – выводите свой мех из бокса.

Я надавил на рычаги и «Коммунист» медленно вышел из своего «стойла». Что-то мелькнуло в моём сознании. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение.

– Теперь проверим руки, – продолжал Ютаро, – и систему наведения. Ведите мех налево, к той большой двери.

Мне пришлось дать увеличение, чтобы разглядеть, куда указывает юноша. Я отчего-то сощурился, как будто на самом деле приглядывался. Снова тряхнув головой, я направил БМА к большим дверям в противоположном конце ангара. Ютаро с Наэ шагали на приличном расстоянии. Юноша подошёл к пульту у дверей, потянул за рычаг и створки пошли в разные стороны, пропуская меня. С каждым шагом мне всё сильнее казалось, что это я шагаю широкими шагами, тяжёлые стопы мои опускаются на бетонный пол, я уже чувствовал вес «Коммуниста», как свой. Это было что-то новенькое, наверное, как-то связано с теми самыми кристаллами духа. Теперь понятно, почему они сражаются лучше обычных мехов, при таком-то уровне контроля над машиной.

– Видите цели, Руднев-сан, – обратился ко мне Ютаро.

За дверью ангара находилось нечто вроде небольшого испытательного полигона. Со стрельбищем и даже некоторыми элементами упражнения «укрепрайон», вроде надолбов и «ежей». Я навёл руку с авиапушкой на мишень, прищурился, увеличивая её, и нажал на гашетку. Ответом мне были только короткий щелчёк – снарядов, естественно, не было. Я опустил авиапушку, навёл на мишень спаренный ДШК, попробовал дать очередь, теперь серия щелчков была длиннее.

– Возвращайтесь, Руднев-сан, – сказал мне Ютаро.

Обратно в «стойло» я возвращался уже как будто сам шагал, а не внутри БМА. Это было потрясающее ощущение. Я чувствовал себя каким-то гигантом, Святогор-богатырём из сказок и былин, которого мать-земля носить уже не могла, так силён и велик он был. Даже выходить из «Коммуниста» не хотелось. Мне стоило определённых волевых усилий снять очки. Вместе с этим пропала большая часть ощущения всемогущества. Я открыл люк, машинально дёрнувшись подхватить винтовку, которой, конечно же, в пазах не было, потёр руку о штаны зачем-то, и выбрался, наконец, из БМА.

– Это что-то! – воскликнул я. – Наэ-кун, теперь я понял все отличия доспеха духа от простого меха. С ними вы сможете покорить весь мир.

– Для этого понадобится такое же слияние с кристаллом духа, – уточнила она, – как ваше, а далеко не все могут достичь его.

– Рюхэй-сан, – обратился Ютаро к буддистскому монаху, которого я заметил только после того, как юноша сделал это, – что вы можете сказать по этому поводу.

– Духовная сила Руднева-сан не столь велика, – ответил тот, подходя к нам, – точнее большую часть её он не использует, а потому она как бы спит. Однако слияние с кристаллом у Руднева-сан опасно велико.

– В чём же опасность? – удивился я. – Я же могу полностью контролировать БМА, как своё тело.

– Именно в этом и кроется главная опасность, – заявил монах по имени Рюхэй, – не забывайте о том, что доспех в отличие от человека не устаёт и, главное, не испытывает боли.

– Что-то я вас не совсем понимаю, – покачал я головой.

– При таком сильном слиянии с кристаллом, Руднев-сан, – пустилась в разъяснения Наэ, похоже, девушка это очень любила, – вы будете уставать, если доспех пройдёт много, а при поражении доспеха врагом, почувствуете боль, как если бы пули и удары достаются вам самому.

– Из-за этого был расформирован первый отряд бойцов доспехов духа, – в ангар вошёл Накадзо, одетый в форму с полковничьими погонами. – Трое из десяти его бойцов погибли на учениях, остальные до сих пор лежат в больницах с сильнейшим нервным истощением. А начинали они так же бодро, как вы, Руднев-сан.

– Тогда что же делать? – спросил я, понимая, что, видимо, прямо сейчас и вылечу из отряда, и что самое неприятное, потому что, так сказать, слишком хорош для него.

– Мы поработаем с вами, Руднев-сан, – сказал мне Рюхэй. – Медитация и духовная работа помогут вам разбудить силу, дремлющую внутри вас, а так же ограничить уровень вашего слияния с кристаллом.

– Я некоторым образом материалист, – заметил я, потерев переносицу, будто бы, как в гимназии ещё носил очки.

Бритоголовый буддист только плечами пожал.

– Можете считать это первым приказом, Руднев-сан, – отрезал Накадзо. – С завтрашнего дня вы будете проводить с Рюхэем-сан.

– Есть, – по-военному чётко ответил я, только что честь не отдал, потому что без головного убора был.

– Начать, действительно, лучше завтра, – согласился Рюхэй. – Я подготовлю медитативные практики для Руднева-сан.

– Да-да, – кивнул ему Накадзо. – А вам пора заняться тренировкой, – сказал он нам, – Остальные бойцы отряда уже собрались в зале.

– Хай, – едва ли не хором ответили мы, и отправились вслед за Накадзо в тренировочный зал.

В этот раз против нас выставляли больше новых «Биг папасов», правда и число старых увеличилось чуть ли не вдвое. Первые бои мы проиграли вчистую. Держались в обороне до тех пор, пока у Наэ оставались ракеты, а после этого нас сметали числом. Правда, и противника мы уничтожали почти всего, но от этого не легче. Наконец, Ютаро объявил перерыв, и мы выбрались из тренировочных мехов.

– Надо менять стратегию боя, – решительно произнёс он. – Мы провели пятнадцать боёв и не выиграли ни одного. Лучшим результатом стало уничтожение девяноста процентов вражеских мехов. Это – неприемлемо.