Текст книги "Красная Армия против войск СС"

Автор книги: Борис Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

Что касается обстановки у Харькова, то обстоятельства оказались сильнее, чем желания Гитлера. Танковый корпус СС, который уже был в опасности окружения в Харькове, отступил 15 февраля – впрочем, вопреки приказу генерала Ланца, – из города. О совершившемся факте нам сообщил штаб группы «Б», который в эти дни находился в процессе ликвидации. Если бы Харьков был оставлен по приказу какого-либо армейского генерала, то Гитлер, несомненно, предал бы его военному суду. Но так как это был танковый корпус СС, который – действуя, впрочем, совершенно правильно, – избежал окружения, этого не произошло. Правда, командующий группой – Ланц через несколько дней был заменен генералом танковых войск Кемпфом под тем предлогом, что генерал Ланц принадлежал к горнострелковым войскам, а Кемпф был танкистом (вскоре Ланц стал командовать горнострелковым корпусом. – Б. С.)…

16 февраля сообщили, что противник, как мы уже давно ожидали, начал крупными силами наступление из района западнее Изюма в направлении на Павлоград и Днепропетровск. Если бы противнику удалось здесь достичь железнодорожного узла Лозовая или Павлограда (или расположенной юго-западнее Павлограда станции Синельниково), то железнодорожная связь через Полтаву была бы перерезана. Одновременно снова ослабевали темпы подвоза обещанного нам ОКХ пополнения. Вместо обещанных 37 транспортов ежедневно 14 февраля прибыло только 6…

Положение стало настолько критическим, что Гитлер решил прибыть в мой штаб. Мои неоднократные донесения с оценкой обстановки заставили его, видимо, задуматься. Как бы я ни приветствовал возможность доложить ему лично мои соображения, а также то, что он лично мог убедиться в серьезности положения, все же, конечно, трудно было обеспечить безопасность его пребывания в таком крупном промышленном городе, как Запорожье (тем более что к городу приближался противник). К тому же он сообщил, что пробудет несколько дней. Он разместился в нашем служебном помещении вместе со своей свитой, в которую входил начальник Генерального штаба и генерал Йодль (как всегда, Гитлер взял, конечно, с собой своего личного повара). Весь прилегающий район надо было герметически изолировать. Все же положение нельзя было считать безопасным, так как приезд Гитлера не был секретом и при въезде с аэродрома в город его узнавали и приветствовали солдаты, находившиеся в Запорожье, представители его партии и другие лица. Для охраны мы имели в Запорожье, кроме нашей караульной роты, только несколько зенитных подразделений. В ближайшее время вражеские танки должны были подойти настолько близко к городу, что они могли бы обстреливать аэродром, расположенный восточнее Днепра».

По поводу возможности обороны Харькова в феврале 43-го Хауссер писал в мемуарах: «Было необходимо принять принципиальное решение: либо немедленно начать атаку против сил, обходивших город с юга, и при этом оставить Харьков, либо подпустить вражеские войска близко к городу, чтобы потом вести круговую оборону – это означало бы полное окружение.

Сначала благодаря отходу с Донца на линию Константиновка – Рогань – Русские Тишки высвободившиеся силы обеих дивизий, которые – предполагалось использовать для атаки в юго-восточном направлении, были собраны у Мерефы. Снова была предпринята попытка прорыва правым флангом, чтобы предотвратить окружение Харькова. Глубокий снег задержал развертывание сил, а неизбежное из-за этого перемешивание подразделений усложнило подготовку войск к наступлению. Только 11 февраля в 8.30 утра три ударные группы двинулись с Мерефского плацдарма в южном направлении. «Лейбштандарт Адольф Гитлер» возглавил атакующую группировку, состоящую из частей обеих дивизий, тогда как войска, оборонявшиеся восточнее и северо-восточнее Харькова, подчинялись штабу дивизии «Райх».

Атака поначалу была внезапной и успешной. Группа Мейера вышла в район Алексеевка – Берека. Советский 6-й гвардейский кавалерийский корпус был полностью рассеян. На внешнем южном фланге у Краснограда прикрытие обеспечивал 5-й моторизованный полк «Туле» дивизии «Мертвая голова», переброшенный сюда как ее передовая часть. Остальные части дивизии задержались в пути.

Восточнее Харькова остались только две усиленные полковые группы. 11 февраля начались интенсивные русские атаки крупными танковыми силами. Некоторые населенные пункты и часть территории были временно потеряны. Однако силами резерва, хотя и относительно слабыми, последствия прорыва были устранены, и противник понес большой урон. Советское командование постоянно вводило в бой все новые силы… Последний резерв, 2-й танковый разведывательный батальон СС, был переброшен левее, на соседний участок, когда там прорвался противник. Таким образом, слабый фронт восточнее Харькова оказался лишенным каких-либо серьезных резервов. Но солдаты стояли насмерть. На севере советские войска после взятия Белгорода прорвались далеко северо-западнее Харькова. К городу подтягивались все новые части противника. Дивизию «Великая Германия», отходившую с боями из района Белгорода, пришлось использовать для обороны северо-западного сектора Харькова. Это сорвало план командования армейской группы «Ланц», которая собиралась именно дивизией «Великая Германия» заменить дивизию «Райх», предназначенную для наступления в южном направлении.

320-я пехотная дивизия с 1500 ранеными отошла с боями к Змиеву. Все санитарные подразделения корпуса, транспорт, а также службы питания (учитывая, что солдаты изголодались) были приведены в готовность. Благодаря прорыву мотопехотного батальона на бронетранспортерах дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер» 12 февраля 320-я дивизия соединилась с главными силами.

13 февраля генерал Ланц объявил о приказе фюрера во что бы то ни стало удержать Харьков. Необходимо было еще сильнее сократить фронт, высвободив все возможные резервы. Вечером штаб корпуса доложил командованию армейской группы, что и новую линию обороны можно будет удерживать лишь до 14 февраля, поскольку город был уже окружен. В войска был направлен приказ провести разведку для подготовки дальнейшего отхода. Было приказано взорвать все склады, а также сооружения, имеющие стратегическое значение.

14 февраля противнику удалось в нескольких местах прорвать наш слабый фронт, состоящий только из опорных пунктов. Следовало опасаться прорыва к тракторному заводу. На северо-западе противник тоже нашел бреши в обороне дивизии «Великая Германия». Таким образом, наиболее сильные части XI армейского корпуса генерал-лейтенанта Эрхарда Рауса уже были отрезаны от линий сообщения. Важнейшая для снабжения дорога Харьков – Полтава была уже в руках противника.

Поскольку новое предложение штаба танкового корпуса СС сдать Харьков было отклонено со ссылкой на приказ фюрера от 13 февраля, командир корпуса (здесь Хауссер пишет о себе в третьем лице. – Б. С.) решил самовольно отдать приказ об отводе войск, чтобы избежать боев в окружении и высвободить войска для контрудара. Однако поступивший в 17.50 новый приказ фюрера удерживать Харьков вынудил отложить это решение. Вечером советские войска ворвались в юго-восточные пригороды Харькова. Брошенный в контратаку оснащенный бронетранспортерами 3-й батальон лейбштандарта в ночном бою остановил продвижение противника, но не смог отбить захваченный им район. В Харькове начались выступления вооруженного гражданского населения. В связи с этим штаб армейской группы «Ланц» приказал остановить наступление ударной группы на юг, выделить резервы для обороны города и направить группу, поддержанную танками, в Валки, юго-западнее Харькова, чтобы освободить пути снабжения. Этот приказ был невыполним. Вечером командир танкового корпуса СС снова доложил обстановку, пытаясь добиться решения о сдаче Харькова.

В ночь на 15 февраля противник еще глубже вклинился в наши позиции в северо-западной и юго-восточной частях города. Танковому батальону дивизии «Райх» удалось ответным ударом остановить продвижение противника на северо-западном направлении. Вновь со стороны штаба корпуса последовало предупреждение о серьезности положения. До полуночи 15 февраля никакого решения не было принято.

В этот последний момент, в 12.50, командир корпуса приказал дивизии «Райх» оставить занимаемые позиции и с боями двигаться к Уде. При поддержке танков удалось в последний момент вывести войска из Харькова. В 13 часов об этом решении было доложено в штаб армейской группы «Ланц» и сообщено для сведения в штаб корпуса Рауса. На это в 16.30 последовал новый приказ штаба армейской группы «Ланц», предписывающий продолжать оборону города во что бы то ни стало. Приказ пришел слишком поздно. Но при этом все еще была возможность выстроить укороченную линию обороны, для которой бы хватило имеющихся сил. 16 февраля передовые части дивизии «Райх» нанесли удар по городу».

Решение Хауссера в итоге было признано правильным и Манштейном, и Гитлером. Оборона Харькова в окружении, да еще двумя элитными танковыми дивизиями СС, вряд ли имела смысл в тех условиях. Даже если бы танковый корпус СС и смог бы удержать город и впоследствии к нему прорубили бы коридор, его ударная мощь была бы сильно ослаблена в оборонительных боях, и он вряд ли был бы готов для контрудара. Да у того же Манштейна не было других сил, чтобы остановить советское наступление. Контрудар, нанесенный силами одной ослабленной прежними оборонительными боями 4-й танковой армии вряд ли бы привел к успеху.

По этому поводу Хауссер совершенно справедливо заметил: «Какими силами тогда (в случае окружения двух дивизий СС и танкового корпуса Рауса в Харькове. – Б. С.) Манштейн смог бы вести свое наступление между Донцом и Днепром? 4-я танковая армия Гота тогда состояла бы в основном из XLVIII танкового корпуса. У нее за плечами было тяжелое отступление после деблокирующего удара на Сталинград. Кроме нее в распоряжении Манштейна находились – насколько я могу судить – свежая 15-я пехотная дивизия и, в лучшем случае, части 1-й танковой армии (дивизия СС «Викинг»). Главные силы 1-й танковой армии были брошены на Миус, куда вскоре должен был быть отведен и «Викинг». Бывший командир танкового корпуса СС допускал, что у Гитлера был замысел оставить эсэсовские дивизии вместе с дивизией «Великая Германия» в окружении в Харькове, чтобы сковать побольше советских войск, но это грозило новым Сталинградом. Хауссер справедливо заключил, что оставление Харькова привело к тому, что «сформированный из испытанных дивизий танковый корпус СС оказался свободен для того, чтобы наступлением от Краснограда на юг силами «Райха» и «Мертвой головы» пробить путь к армии Гота, в то время как лейбштандарт удерживал линию обороны на правом фланге армейской группы «Кемпф» (ранее – «Ланц»). Эти бои были не из легких! Только после них Манштейн получил плацдарм для осуществления своего масштабного плана. Во время проведения этой операции корпус СС, причем в одиночку, снова взял Харьков».

Харьков, вероятно, удалось бы удержать и предотвратить его окружение, если бы в этот район вовремя прибыла бы дивизия «Тотенкопф» в полном составе. Однако в этом случае неизвестно, был ли бы последующий контрудар Манштейна столь эффективен, поскольку советские войска имели бы больше сил, чтобы отразить его, не будучи отвлечены на удержание Харькова, взятого частями 69-й и 3-й танковой армий.

Манштейн убедил фюрера, что в данный момент бессмысленно отбивать Харьков. Важнее остановить большое советское наступление южнее города. Армейскую группу Кемпфа, западнее Харькова, могли взять в клещи советские 3-я танковая и 1-я гвардейская армии и фронтовая подвижная группа Попова, наступающие к Днепру.

Группа М. М. Попова обошла группу армий «Юг» у Славянска и быстро двигалась к Павлограду и Новомосковску. Разведывательные подразделения вышли к Днепропетровску и Запорожью. Войск под рукой у Манштейна почти не было. К Новомосковску, восточная половина которого была уже захвачена советскими авангардами, была брошена из Днепропетровска группа генерала Штайнбауэра, сформированная из отпускников и отдельных подразделений на базе штаба 52-го пехотного полка. 15-я пехотная дивизия, выгрузившаяся в Днепропетровске, направила полковую группу для прикрытия Синельникова, которое, однако, не смогла удержать.

Левое крыло 6-й советской армии, частью сил противостоявшей лейбштандарту, перерезало дорогу Красноград – Новомосковск. Хауссер сосредоточил дивизию «Райх» в районе Краснограда. 19 февраля она должна была ударить на юг, навстречу левому крылу лейбштандарта, наступавшему на север. Во 2-м танковом полку «Райх», уже потерявшем половину танков, остался лишь один батальон под командованием штурмбаннфюрера Тихзена. Второй батальон штурмбаннфюрера фон Райценштайна был отправлен в Киев для пополнения.

К 19 февраля 1943 года в ходе операции «Скачок», имевшей целью освобождение Донбасса, войска Юго-Западного фронта вышли на следующие рубежи. 6-я армия, занимавшая фронт в 200 км, достигла линии Змиев – Красноград – Новомосковск – Павлоград; 1-я гвардейская армия на фронте в 60 км занимала линию Павлоград – Славянск; подвижная группа фронта под командованием генерала М.М. Попова достигла линии Славянск – Краматорская – Красноармейское протяженностью 80 км.

Еще 17 февраля в полосе 6-й армии в прорыв были введены 1-й гвардейский танковый корпус, наступавший на Днепропетровск, и 25-й танковый корпус, целью которого было Запорожье. Планировалось и дальнейшее развитие успеха. Танковые соединения 6-й армии и группы Попова должны были наступать к Жданову, чтобы окружить в Донбассе группу армий «Юг». 19 февраля 25-й танковый корпус взял Синельниково, перерезав главную коммуникацию группы армий «Юг». Его передовая бригада находилась всего в 60 км северо-восточнее Запорожья. Группа Попова, отражая контратаки немецкого XL танкового корпуса, продвигалась южнее Красноармейска.

К тому времени две дивизии танкового корпуса СС угрожали правому флангу 6-й армии, а заканчивающий сосредоточение в районе Гуляйполя XLVIII танковый корпус угрожал левому флангу 6-й армии и вошедшим в прорыв танковым корпусам.

LVII танковый корпус, располагавшийся восточнее XLVIII танкового корпуса, должен был ударить на север по 1-й гвардейской танковой армии.

III и XL танковые корпуса немецкой 1-й танковой армии, в свою очередь, должны были сходящимися ударами на Славянск окружить и уничтожить подвижную группу Попова. XL танковый корпус Манштейн вынужден был ввести в дело еще 10 февраля, чтобы локализовать прорыв 4-го гвардейского танкового корпуса в районе Красноармейского.

После оставления Харькова обстановка виделась Хауссеру следующим образом: «Советские войска большими танковыми силами генерала Попова у Славянска обошли с фланга группу армий «Дон». Попов стремительно двигался через Павлоград к берегам Днепра. Его разведка уже достигла Днепропетровска и Запорожья. Здесь почти не было наших боевых частей. Собранная из отпускников и остатков разбитых частей группа генерал-лейтенанта Герхарда Штайнбауэра смогла занять район западнее Новомосковска, прикрывая Днепропетровск с севера. 15-я пехотная дивизия была переброшена в Днепропетровск и обеспечивала прикрытие города с востока.

Южная группировка 6-й советской армии, значительные силы которой стояли перед фронтом «Лейбштандарта Адольф Гитлер», начала окружение танкового корпуса с юга и уже пересекла передовыми колоннами нескольких дивизий шоссе Новомосковск – Красноград. Обстановка требовала принятия незамедлительных мер по спасению группы армий «Дон».

После ухода из Харькова обе дивизии СС снова были приведены в боевую готовность. Дивизия «Райх» сосредоточилась у Краснограда. 19 февраля она выступила для нанесения решающего удара в южном направлении. Наступление поддерживалось из района северо-восточнее Краснограда местными атаками лейбштандарта против наступавшего с востока неприятеля. Лейбштандарт после постепенного отвода своего левого фланга закрепился на новой линии обороны рядом с корпусом Рауса. Войска смогли облегченно вздохнуть. Наконец-то дни отступления были позади и пришел час ответной атаки. Серьезность положения и решающее значение предстоящей битвы были ясны каждому солдату.

Атака началась с рассветом. Дивизия СС из своих исходных районов наступала тремя группами. Первой задачей был разгром ударной группировки противника, готовившейся к наступлению восточнее Краснограда. Это был жестокий бой; сначала атака развивалась с трудом. Основное препятствие – приток Орель на юге – было преодолено ближе к вечеру. Атака была продолжена ночью под личным руководством командира 3-го моторизованного полка «Дойчланд» штандартенфюрера СС Хайнца Хармеля, и в тяжелом ночном сражении против обескураженного врага столь важный плацдарм был захвачен. Радиограмма фюрера лишь подчеркнула важность этого момента. Но натиск войск и без этого уже невозможно было остановить. Острие танкового клина двигалось в ночи на юг. Удар за ударом наносился по флангам двигавшихся на запад вражеских колонн. Одна группа преследования сменялась другой до тех пор, пока 20 февраля в 14 часов передовые части СС не достигли Новомосковска и не соединились с группой Штейнбауэра».

Еще 17 февраля Манштейн доложил Гитлеру, который опять прилетел в Запорожье, план контрудара. Танковый корпус СС должен был наступать из района Краснограда на юго-восток в общем направлении на Павлоград. Здесь ему на помощь должна была прийти прибывающая в этот район 4-я танковая армия. Они вместе должны были разбить советские войска, атакующие группы Ланца и 1-ю танковую армию. После этого предполагалось нанести удар в районе Харькова и опять захватить вторую столицу Украины.

Тем временем 18 февраля советская 267-я стрелковая дивизия появилась к югу от Краснограда, а 35-я гвардейская стрелковая дивизия заняла Павлоград, который находившаяся там итальянская дивизия сдала без сопротивления. В этот же день танковая дивизия СС «Тотенкампф» выгрузилась в Киеве, но ее продвижение к Полтаве было затруднено распутицей. Гитлер одобрил решение Манштейна бросить на Павлоград дивизию «Райх». Лейбштандарт же должен был обороняться южнее Харькова.

19 февраля советские войска заняли станцию Синельниково в 60 км от Запорожья. Вечером того же дня Гитлер покинул город.

В этот день Манштейн издал приказ 4-й танковой армии начать наступление к рубежу Перещепино – Павлоград – Гришино. 21 февраля она заняла Павлоград. Советская группировка, наступавшая к Днепру, была разбита. Манштейн оценивал ее силу в два танковых, один стрелковый и один кавалерийский корпус. Затем во взаимодействии с 1-й танковой армией была разбита советская группировка, стоявшая перед фронтом этой армии. Манштейн полагал, что она насчитывала четыре танковых и механизированных корпуса. Ко 2 марта сражение закончилось.

Авиаразведка Юго-Западного фронта обнаружила проводимую Манштейном перегруппировку, но командование фронта расценило ее как намерение противника начать отвод основных соединений группы армий «Юг» за Днепр, а для прикрытии ее отхода бросить навстречу наступающим советским войскам танковые дивизии. Ставка согласилась с Ватутиным и санкционировала операцию по разгрому донбасской группировки противника и выходу к Днепру.

Поскольку начавший наступление 19 февраля ударом от Полтавы «Райх» уже 20 февраля захватил Новомосковск на реке Самаре, а на следующий день лейбштандарт подошел к Павлограду, наступающие советские части попали в ловушку к югу от Самары. Под удар попал 4-й стрелковый корпус 6-й армии. Его дивизии оказали ожесточенное сопротивление, и противнику не удалось прорвать фронт корпуса. Но тому пришлось отойти в район севернее Павлограда.

Командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. Ф. Ватутин все еще думал, что контрудар танкового корпуса СС – это всего лишь попытка прикрыть отход основных сил группы армий «Юг» за Днепр, и приказал продолжать наступление. Это был роковой просчет. Еще было время, остановив наступление, бросить рвущиеся к Днепру танковые корпуса на отражение вражеского контрудара и предотвратить надвигавшуюся катастрофу. В ночь на 21 февраля командующий подвижной группой М. М. Попов, в отличие от командующего фронтом, оценивавший сложившееся как весьма серьезное, попросил разрешить отвести корпуса на рубеж 40–50 км севернее Красноармейского, но получил отказ, причем в штабе фронта подчеркнули, что «это противоречит возложенной на группу задаче».

21 февраля 4-й гвардейский, 10-й и 18-й танковые корпуса подвижной группы Попова, у которой к тому времени в строю оставалось только 40 танков, отражая контратаки немецкого XL танкового корпуса, продолжали наступление к югу от Красноармейского. 25-й танковый корпус подошел к Запорожью, а 1-й гвардейский танковый корпус – к Днепропетровску. февраля начался следующий этап немецкого контрнаступления. XLVIII танковый корпус от Гуляйполя ударил на Павлоград, LVII танковый корпус начал наступление против 1-й гвардейской армии. Одновременно после мощной артподготовки XL корпус 1-й немецкой танковой армии нанес удар от Селидово на Барвенково, a III танковый корпус – на Славянск, создавая угрозу окружения подвижной группы Попова.

В результате 1-му гвардейскому танковому корпусу пришлось отойти восточнее Павлограда. Многие части 6-й армии попали в окружение и были уничтожены. Также и основные силы группы Попова были уничтожены соединениями XL танкового корпуса, в который входили 7-я и 11-я танковые дивизии, дивизия СС «Викинг» и 333-я пехотная дивизия.

После того как 23 февраля XLVIII танковый и танковый корпус СС соединились в Павлограде, 25-й танковый корпус и находившаяся всего в 25 км севернее Запорожья 106-я отдельная стрелковая бригада, достигшая юго-восточной окраины Днепропетровска, оказались отрезаны от основных сил 6-й армии, от которых они оторвались почти на 100 км.

23 февраля Ватутин доложил в Ставку, что танковые корпуса немцев прорвались в районе действия 6-й армии и подвижной группы Попова. Но лишь 25 февраля ему было разрешено отвести правое крыло фронта на рубеж Северского Донца.

В этот день Манштейн уже послал обе свои танковые армии на север для подготовки наступления на Харьков. 1-я танковая армия должна была занять Петровское и Изюм и отрезать окруженным советским войскам пути отхода через Донец, а 4-й танковой армии предстояло наступать на Лозовую и далее по железной дороге к Харькову.

27 февраля 3-я танковая армия Воронежского фронта нанесла контрудар во фланг танкового корпуса СС, наступавшего против 6-й армии. Были взяты села Варваровка и Кегичевка к востоку от Краснограда. Однако вскоре 20 танков 12-го танкового корпуса и 19 танков 15-го танкового корпуса встали из-за отсутствия горючего и сами оказались в «котле», фронт окружения не был плотным, но отступавшие по равнинной местности советские части несли тяжелые потери от авиации и танков противника.

25-й танковый корпус был уничтожен практически полностью. Больше повезло 106-й отдельной стрелковой бригаде. Она смогла, уклоняясь от столкновений с противником, пройти Перещепино, Сахновщину, Краснопольское, Кочичевку, Алексеевское, двигаясь вслед за наступающими немецкими дивизиями, и в марте прорвалась через линию фронта южнее Чугуева почти без потерь. Из окружения вышло 5627 человек, что практически соответствовало штатному составу бригады. Из этого числа раненых было только 127, это говорит о том, что, как во время движения к Днепру, так и во время выхода из окружения, бригада почти не имела боев. Ей также удалось полностью сохранить артиллерию и технику.

Тем временем немецкий XL танковый корпус уничтожил все танки 18-го танкового корпуса из группы Попова, прорвавшиеся к Селидово, и оттеснил корпус обратно в район южнее Красноармейского. В самом городе оборонялся 4-й гвардейский танковый корпус, в то время как 10-й танковый корпус сражался к западу от Красноармейского.

Глубокий снежный покров заставлял танки действовать только по основным дорогам, что затрудняло выход из окружения советских танковых подразделений.

3-й танковый корпус, будучи сменен в Краматорске 57-й гвардейской стрелковой дивизией, направился к Красноармейску. 23 февраля у Андреевки его остановил XL танковый корпус, поддержанный пикирующими бомбардировщиками. 4-й гвардейский, 10-й и 18-й танковые корпуса отошли от Красноармейска в направлении Северского Донца и 26 февраля заняли оборону рядом с 3-м танковым корпусом.

В это время 52-я и 57-я гвардейские стрелковые дивизии оборонялись, соответственно, в Славянске и Краматорске против немецкого 3-го танкового корпуса.

27 февраля подвижная группа Попова наконец получила разрешение на отход к Северскому Донцу. Ставка вынуждена была расстаться с мечтами о скором броске к Днепру. Но отход слишком запоздал, и отходившие на Барвенково танковые корпуса оставили неприятелю почти всю бронетехнику.

57-я гвардейская стрелковая дивизия в 18 часов 28 февраля оставила Краматорск и к 1 марта заняла оборонительные позиции в Славянске, но долго здесь не задержалась. В ночь на 3 марта, чтобы избежать окружения, дивизия переправилась через Северский Донец и заняла оборону в районе Красного Лимана.

Немцы попытались форсировать Северский Донец, чтобы обойти Харьков с востока и взять город в кольцо. Однако 28 февраля в р-не Балаклеи XLVIII танковый корпус постигла неудача при попытке переправиться через Донец и развить наступление на Купянск. До 10 марта здесь успешно оборонялись дивизии 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Обороняющимся помогло то, что лед на Донце растаял и через реку нельзя было перебросить бронетехнику. После этой неудачи Манштейн стал рассматривать наступление XLVIII корпуса только как отвлекающий удар, перенеся главный удар в полосу наступления танкового корпуса СС.

Дивизия «Райх» 26 февраля заняла Лозовую после ожесточенных уличных боев. 28 февраля 17-я танковая дивизия взяла Петровское.

К 4 марта 6-я и 1-я гвардейские армии и подвижная группа Попова отошли за Северский Донец, заняв рубеж Балаклея – Красный Лиман и удерживая небольшой плацдарм в изгибе Донца, южнее Балаклеи. Советские войска были ослаблены боями в окружении и не успели создать прочную оборону. Они испытывали нехватку горючего и боеприпасов.

Тем временем немецкий LVII танковый корпус и 17-я танковая дивизия XLVIII танкового корпуса заняли оборону на южном берегу Северского Донца.

Советские силы, столкнувшиеся с ними, были теперь с малыми запасами топлива и других поставок, хотя их пехотные части в некоторых секторах держались стойко. Теперь немецкая 4-я танковая армия Гота наступала на Харьков, а 1-я танковая армия фон Макензена – к Донцу.

Вот как происходил первый этап контрнаступления танкового корпуса СС, согласно данным, содержащимся в корпусном и дивизионном журналах боевых действий и в послевоенных воспоминаниях офицеров корпуса.

17 февраля Хауссер на «Физелер Шторхе» посетил боевую группу лейбштандарта, достигшую Тарановки. Затем он полетел на командный пункт армейской группы Ланца. Здесь Хауссеру было приказано отвести корпус за Мжу, чтобы подготовиться к задуманному Манштейном контрудару. Тем временем дивизия «Тотенкопф» наконец собралась в полном составе.

18 февраля из штаба Ланца был получен следующий приказ: «19 февраля не позднее 9 часов танковый корпус СС покидает сектор Краснограда с усиленной дивизией «Райх», следуя в южном направлении через Перещепино и Новомосковск. Цель дня – Перещепино. Бронепоезд 62 будет ей придан, он прибудет на вокзал Краснограда в 18 часов и будет действовать вдоль дороги, ведущей в Перещепино. Приказ о продолжении атаки к востоку последует». Дивизия «Райх» должна была соединиться с 4-й танковой армией, чтобы отсечь советские соединения, прорвавшиеся к Днепру.

19 февраля началось давно ожидаемое наступление. В этот день советская 6-я стрелковая дивизия должна была взять Красноград, но эсэсовцы ее опередили. В пять часов утра усиленный полк «Дойчланд» оберштурмбаннфюрера Хайнца Хармеля атаковал с плацдарма Наталино в южном направлении. 1-я ударная группа в составе усиленного 1-го мотопехотного батальона, большей части танков и штурмовых орудий «Райха», а также 14-й зенитной роты двигалась на Отраду. 2-я ударная группа, включающая 2-й батальон, защищала фланг 1-й группы от атак с востока. 3-й батальон действовал во втором эшелоне вслед за 1-м батальоном.

Командир 16-й саперной роты «Дойчланда» оберштурмфюрер Хайнц Махер вспоминал:

«Погода была на редкость хреновая, туман, мокрый снег, пронизывающий и влажный холод… В ротах осталось по 50–60 человек… Люди верили, что это будет решающий день, который вернет успех немецкому оружию.

Командир полка Хармель постоянно рискует жизнью, поэтому сформирована команда прикрытия для постоянного его сопровождения. Она включает: три самоходных зенитных пулемета из 14-й роты, группу мотоциклистов из 15-й роты и ударную группу из 16-й роты.

Противник поливает полк из минометов и пулеметов. Гренадеры вынуждены искать укрытия. Мы несем первые потери. Раненых перевязывают индивидуальными перевязочными пакетами. Эвакуироваться никто не хочет…

Туман давит свинцом. Местность мягко понижается в направлении противника. Пронизывающий ветер дует с юго-востока нам в лицо. Каждый шаг стоит усилий. Люди погрузили свои ящики с боеприпасами, пулеметы и тяжелые минометы на сани, сделанные еще во Франции…

Саперы, отправляющиеся искать мины, держат штыки в руках. Батареи миноискателей уже давно разрядились. Эти люди не имеют права на ошибку: Одно неверное движение, и они взлетят на воздух. Они должны верить в себя. Саперы прощупывают снег руками и отодвигают замерзшие мины штыками. Они заняты этой работой уже некоторое время и уже собрали и уничтожили 30 мин. Проход в минном заграждении открыт.

Командир полка ждал этого мгновения. Он поднимает руку: «Вперед!» – и атака начинается. Полк приходит в движение, поначалу неуверенно. Командир стоит в башне своей разведывательной машины. Он отдает приказы, делая знаки рукой. Враг отброшен с передовых позиций. Гренадеры 1-го батальона сидят на броне танков и штурмовых орудий. Слева и справа выдвигаются 20-мм зенитки… Танки и штурмовые орудия открывают огонь по выявленным целям, и атака продолжается, первые вражеские колонны, отступающие на восток, сломлены и разбиты. Мы все быстрее продвигаемся среди врагов, объятых паникой».

К полудню эсэсовцы достигли линии Абазовка – перекресток в 12 километрах к юго-востоку от Краснограда – Берека. В 17 часов батальоны Хайнца Хармеля взяли Отраду. Вечером несколько танков под командованием гауптштурмфюрера СС Тихзена вместе с 3-м батальоном полка «Дойчланд» вышли на дорогу, ведущую в Перещепино. Танковый батальон Тихзена тогда имел 56 танков, в том числе 33 T-III, 7 T-IV и один T-VI. Имелся еще дивизион из 15 75-мм штурмовых орудий. На следующий день полк «Дойчланд» продвинулся еще глубже во фланг 6-й советской армии.