Текст книги "В плену лживого солнца (СИ)"

Автор книги: Борис Токур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Ерунда…

Осталось сделать последний рывок – туннель. И он на поверхности. В своём мире.

От мыслей отвлекли сиплый вой и тугие удары ветра. Готовый к чему угодно, Росс посмотрел на огненное море и замер, напрочь забыв про раны и ссадины.

В его сторону летело здоровенное исчадие ада. Тварь с широким размахом крыльев, двумя парами вытянутых конечностей и клыкастой пастью. С телом, вмещающим образы человекоподобного существа и лысой кошки. На концах кожистых крыльев жадно сжимались когтистые пальцы.

Он узнал её. Они все её видели на рисунке Марго.

Вывалив мясистый язык и скалясь частоколом зубов, шуддагская бестия яростно заверещала. Три пары глаз отразили пылающую бездну. Из-за твари показались другие. Много. И все они летели к нему.

Море им нипочём. От них не уйти.

Пространство начал заполнять кроваво-алый туман. Первый монстр уже выпустил когти, когда сквозь мутную пелену Росс увидел чью-то ладонь. Взор ему заступила могучая фигура с каскарой. Он вспомнил этот синий взгляд и сияющий диск надо лбом.

Аршухан! Древний царь настойчиво взывал к нему сквозь тысячелетия.

Так вот кто искал с ним контакта, пытаясь пробиться к мыслям! Более не противясь чужой воле, Эд схватился за протянутую руку и позволил правителю Áтон проникнуть в сознание. Его собственная рука при этом налилась недюжинной силой и легко взмахнула обоюдоострым мечом.

Идеально наточенное лезвие одним ударом рассекло тугую плоть изворотливой бестии. С удвоенной силой орудуя сверкающей каскарой, он крушил шуддагских тварей и думал лишь об одном…

«Священная Áтон навсегда останется непобеждённой!!!»

Кровь мерзких созданий смердящей жижей струилась по плечам и обнажённому торсу правителя. Стекала по ногам и исчезала между камней. Пространство тонуло в диких визгах и бешеном рёве. Вокруг разрастались кучи кровавой массы изрубленных тел, конечностей и голов.

Сокрушив первую волну, он поднял глаза и сквозь багровую пелену узрел, как под напором бьющихся в исступлении монстров прореха соседней горы разошлась ещё больше. Новый поток неисчислимой армии Тьмы хлынул из чуждого мира. В хищных зрачках чудовищ полыхал огонь неутолимого голода.

Обернувшись на сдвоенный яростный вопль, он в развороте из угла в угол взмахнул каскарой, одним ударом рассекая налетающих сверху бестий. К ногам с влажными шлепками попадали четыре куска дымящейся плоти. Камни окропились кипящей кровью.

Протяжный гул, рождённый опасной бездной, заполнил пространство басовым эхом. Он устремился ввысь, ударился в тёмные вершины и изнутри поколыхал земную твердь. Над горами разбежались громовые раскаты.

Внезапно от постамента разлилось ярчайшее зарево. Едва острие пирамиды коснулось кристалла, всё стало меняться. Огненное море мелко задрожало, и уровень лавы пошёл на спад.

Края расщелины Шуддага сдвинулись с места, выпуская чёрный туман, и тот скрутился над морем воронкой. Спираль, пробиваемая голубыми кинжалами молний, разошлась, обретая силу и мощь, и стала затягивать вышедшую из иномирья нечисть.

Суча лапами и пронзительно вереща, шуддагские бестии вворачивались в ревущее исполинское веретено вместе с булыжниками, песком и обломками скал. За свирепыми мордами проступали лица обращённых воинов правителя Боуло. В зрачках бился ужас – они летят в ад.

Издали принесло разноголосый надрывный вой. Сверху кувыркаясь падали свирепые оборотни из восставшей Джахи. Прошлое, настоящее – в сдвоенном сознании Росса всё крепко смешалось.

«Заставь Зло убраться в свой мир!»

Ключевые слова заклятия, плавленым золотом выжженные на памяти, внезапно вспыхнули снова. Будучи в состоянии совмещённых сознаний, Росс повернулся к противоположному берегу. Не обращая внимания на алые протуберанцы, готовые захлестнуть камни, на которых стоял, Эд неожиданно для самого себя заговорил, одновременно превратившись в стороннего слушателя. Это так странно – в груди рождались немыслимые звуки, воспроизвести которые способен лишь избранный.

Бесов втягивало в воронку, откуда они пытались выбраться, но быстро мешались в общую массу и исчезали. Чёрный столб с гулом ввинчивался в истекающую лавой прореху. С последним озвученным символом хвост спирали занырнул в раскрытый Шуддаг, и скалы тут же сомкнулись. По междумирью прокатилось громовое эхо, с горных вершин посыпались обломки породы.

Напоследок всколыхнувшись высокими волнами, кипящее море облизало берег огненными ручьями и разом опало. Вместо него над пропастью растянулась белёсая сияющая туманность, и вверх рванули столбы силовых потоков – основа будущего барьера.

Росс с трудом сошёл с места. Шаг, другой – ноги налились тяжестью.

Он помнил – задерживаться нельзя. Иначе рискует не успеть до момента, когда рост энергии перейдёт порог допустимого.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

Вдох… Вы-дох…

Он со всех ног бросился в тёмную пасть туннеля и помчался наверх. Впереди тусклым блеском металла замаячили оскаленные челюсти врат. Остался финальный участок. Последние метры как правило самые трудные.

Неожиданно пол под ногами поехал, и Росса швырнуло на камни. Он привстал и с ужасом отметил, что врата стали сходиться. Не понимая, что происходит, он вскочил и что есть мочи кинулся вверх. Опоздает – навсегда останется здесь, в объятиях смертоносной энергии.

Проём всё больше сужался. Остался совсем небольшой просвет, достаточный только для того, чтобы протиснуться. И вдруг Эд увидел с той стороны чьё-то лицо.

Э нет, не чьё-то…

Он сразу узнал эти черты, озарённые далёким багровым свечением. Лицо ожившей скульптуры страдальца! Но что он здесь делает?

Страдалец поднимал рычаг, запирая ворота. Суетливые движения говорили, что торопится он не просто так. Росс наткнулся на взгляд вороватых глаз и открыл рот. Из глотки вылетел отчаянный крик:

– Аршухан! Что же ты брат?!

– Прощай, Музаффар! – Стоящий по ту сторону жрец зловеще расхохотался. – Я подберу для твоих воинов нужные слова и заполню Сердце Джахи своей правдой. За спасение от армии бесов ато́ны с благодарностью примут нового правителя!

Тяжёлые плиты сошлись перед носом у пленника, отсекая торжествующий хохот предателя. Периметр врат обежали синие молнии.

Музаффар остался один. Он упал коленями на ступени, и подземелье заполнил крик горя.

Грохот обрушений и безумный визг разгоняющегося механизма отошли на второй план. Росс находился в смятении. Правда его потрясла. В душе зародился неистовый гнев и, мощно всколыхнув сознание Эда, древний царь наконец-то его покинул.

Так вот он истинный правитель Атон, запечатлённый на древних монетах. Это всегда был он, Музаффар. Настоящий спаситель своего народа. Таким и остался. Пока один спешил за спасением от нашествия армии Тьмы, в стан явился будущий предатель. И кто!!

Потеряв часть чужой силы, Росс сразу ощутил дикую слабость. Усталость навалилась на плечи. В каждый уголок междумирья просачивалась убийственная энергия.

…

Время становится видимым. Ускоряясь, оно мчится по спирали сквозь тысячелетия, отматывая историю назад.

Он знает, что ему нужно. Он произносит единственное имя:

– Неросфет…

Устремляется к ней в глухую древность.

И сквозь поток времени слышит зовущий шёпот:

– Я по-ка-ж-у-у…

…

Росс закрутился на месте. Вокруг него двигались вихри. Вытягивались, сворачивались веретёнами, редели. За ними проступили рыжие волны.

Чья-то прохладная рука коснулась щеки.

Пойдём со мной… – прошелестело рядом. И он вновь погрузился в мягкую темноту.

Туман медленно расходился, открывая зелёную равнину с подступающими песками. Росс точно знал – за цветущим холмом лежит крупный светлый город. Взгляд устремился дальше. Сквозь время. Назад.

И постепенно перед Эдом стала разворачиваться история давностью в несколько тысячелетий. Он сошёл с места и обернулся. Спирали времени больше не существовало.

Конец третьей части…

Глава 38

Отпустив видение, в котором узрела перепутье будущего, Неросфет открыла глаза.

Тьму просторной залы храма-дворца разгоняло танцующее пламя масляных чаш. Сквозняк водил за собой тонкие занавеси. В углах высоких потолков сгущались вечерние тени.

Из пустыни донёсся низкий вой калапархасов.

– Прислушайся, – произнесла царица и приблизилась к выходу на террасу с густо увитой лианами балюстрадой. Вдали, под фиолетовым небом темнели горбатые барханы. – Шакалы воют всё громче. Почему ты не отправишь охотников?

Музаффар поставил кубок с вином на стол из чёрного камня и подошёл к жене. Синие глаза тепло посмотрели в такие же ясные глаза наследницы рода великих хранителей.

– Чем громче воют, тем их лучше видно, – произнёс он со всей серьёзностью. – Всему своё время.

– Не сегодня-завтра хищники появятся в окрестностях Джахи. Ато́ны опасаются оставлять малых чад без присмотра. Переживают, что им не хватит силы их защитить.

Правитель бережно убрал с плеча Неросфет золотистый локон.

– Истинная любовь заключается не только в защите, – проговорил он задумчиво, глядя мимо царицы. – Но прежде в правильной науке жизни.

Изучая сосредоточенное лицо первого ато́на и пытаясь угадать его мысли, Неросфет положила ладони ему на грудь.

– Будь осторожен, мой правитель, – предостерегла она, – ты отвечаешь за других. Зло не терпит чужих правил, оно живёт по своим. Если ничего не делать с ним сегодня, завтра его начнут воспринимать как должное. И в чём будет твоя победа, если тьма поселится в самом сердце того, что ты любишь?

Снаружи, в галерее, раздался лёгкий гул торопливых шагов. Двери отворились, и на порог явился человек в одеждах дворцового прислужника.

– Великого правителя ожидают в Храме Ночи, – поклонился он. – Всё готово для ритуала.

Приложив руку к груди, он тотчас удалился.

Музаффар посмотрел на жену. Она ответила полным достоинства взглядом.

– Помни, о чём я просила.

Он согласно кивнул и покинул её покои.

В главном зале подземного храма гудели голоса призывающих божественную Этерну. Преломляясь через кристаллическое оконце, с потолка в жертвенную чашу стекал искристый поток.

Правитель вышел на середину зала. От фигур, с головы до пят укрытых в чёрные просторные одежды, отделился человек с длинными тёмными волосами и серебряными символами наджджа[21] на скулах. Бросив взгляд назад, он взмахнул рукой. Призывный стих умолк, и служители храма потянулись на выход.

Наджджа с первым ато́ном остались одни.

– Что ты узнал, Аршухан?

Лицо верховного жреца омрачалось какой-то заботой.

– Вестовой принёс дурные вести, – ответил он. – Правители Тёмных Империй заключили союз против тебя, Музаффар. Они собираются вести свои армии к землям Харахти.

На лбу потомка рода Великих Ахом пролегла угрюмая складка.

– Что ж… – Он неторопливо прошёл мимо жреца к каменной чаше. Перед ним взволнованно качалась в своей колыбели сияющая субстанция – божественная Этерна. – Значит, нам остаётся одно, – уверенно произнёс правитель. – Мы вступаем в великую битву.

Главный служитель храма застыл.

– Тебе не жаль свой народ?.. – проговорил он, теряя от потрясения голос. – Подумай, на что ты его обрекаешь.

Царь нахмурился. Упрёк Аршухана был ему непонятен.

– О народе Áтон я думаю в первую очередь! – возмутился он. – А что предлагаешь ты?! Смириться? Ждать, когда они войдут в Джахи? Без боя встретить их победителями?! Я не пойду на это. Не отдам наши земли под разграбление алчным стаям. – Музаффар подошёл к жрецу. Взгляд пламенно-синих глаз смягчился. – Неужели ты испугался? Брат мой, – произнёс он спокойно и, взяв Аршухана за плечи, всмотрелся в тонкие благородные черты, – время выбора подошло. Время, когда даже самый слабый имеет все шансы стать сильным. Мы наследники гордых Ахом и обязаны защитить Светлый мир. Таков главный завет праотцов. Вспомни о предназначении Áтон.

– Твоя воля, правитель, – смиренно проговорил Аршухан. – Я надеюсь, нам не придётся жалеть о своих решениях.

____________________

[21] Наджджа – рождённый вторым (перевод с египетского).

Утопая в податливом горячем песке, он направлялся за солнцем. Там, где переплетения ремней оставляли кожу открытой, ступни опалял жар пустыни.

Впереди, с валуна, тяжело взмахнув крыльями, взлетел молодой сильный орёл. Крупная птица с бурым оперением поднялась высоко к небу и огласила бескрайний простор резким криком свободы.

Проводив живой символ рода, властитель глянул вперёд и почувствовал, как в груди разливается нежность. Сквозь дрожащее марево проступил тонкий силуэт. Она шла ему навстречу, гордо неся голову, которую венчал золотой полукруг с символом древнего светила.

По губам Неросфет скользнула лёгкая улыбка, когда Музаффар протянул к ней руку, опасаясь, что это иллюзия.

– Я вижу, ты хочешь что-то сказать, – догадался он.

Царица взяла его ладонь, коснулась двух пальцев, повреждённых на давнем сражении и теперь затянутых в золотую сеть.

– Тайна великих хранителей, – услышал первый ато́н и позволил Неросфет повести его за собой.

Ослепительные волны песка последовательно сменяли зелёные поля и цветущие парки, высокая городская ограда и широкая белокаменная лестница храма.

Они шли запретными тропами. Проходили там, где другим не дано – сквозь звёздные стены, где в зашифрованных формулах Старших хранителей были расписаны тайны вселенной, о которых ведали мудрецы ещё протоцивилизаций. Вслед их шагам звенящий шелест нашёптывал скрытые истины.

– Ты спрашивал меня, откуда появились светлые и тёмные миры? Я отвечу тебе, правитель. Древние умели вскрывать и запечатывать порталы, пока ткань реальностей была рыхлой и неоднородной. С порядком пришло разделение мироздания на две стороны, что поставило перед выбором каждого.

Остановленная тайными силами, Неросфет отступила и оставила его одного. Её голос слабел, удалялся, пока не затих совсем.

Музаффар достиг Сердца Джахи, где его окружила чернота, не имеющая ни конца, ни начала. И в этой бесконечной черноте огненными волнами ходили древние письмена. Запрокинув голову, он закрыл глаза, и знание светлого Бога свободно проникло в разум.

…

– Теперь ты знаешь… – Из черноты появилась царица.

– Но это лишь половина знания. – Лоб царя прочертила складка. – А где хранится главная тайна? Кто знает о ней?

– Только Великое солнце, мой правитель. Бог света откроет её избранному в особенный момент. Обратись к нему, и он подскажет, как усмирить подземного зверя.

– В особенный момент?

– Придёт время, и ты сам всё поймёшь. Будь уверен, ты не ошибёшься.

Отпустив гонца, Аршухан немедленно отправился к Музаффару. Он без предупреждения вошёл в царские покои и увидел сидящую у окна Неросфет. Все последние дни царица коротала в одиночестве. Сегодня она была напряжена – он сразу это отметил.

Приложив руку к груди, Аршухан почтительно поклонился.

– Где мой брат? – спросил он после приветствия.

– Музаффар в нижнем храме.

– Ушёл в Этерну?! – не сдержался жрец. – Опять?!

– Наступают тёмные времена, Аршухан. Он переживает за будущее царства.

– Гордыня моего брата приведёт нас всех к гибели! – всё больше распалялся гость.

– Гордыня?.. – Она в удивлении приподняла брови и порывисто встала. – Что ты говоришь, Аршухан? Музаффар беспокоится за будущее ато́нов.

Заметив на лице царицы дрогнувшую тень возмущения, старший служитель храма покачал головой.

– С новой луны жертвенная чаша переполнялась не раз, – проговорил он с неодобрением. – Но боги молчат. Пусть он спросит себя, почему? Может, они не желают ему помогать? – Глядя с мольбой и упрёком, Аршухан двинулся к Неросфет. – Против нас ополчились другие империи. Разве этого хотели великие Ахом? Жить во вражде с соседями?..

– Соседи слепы, – перебила она, – и желают такими быть. Им не нужна истинная суть Áтон. И не мне тебе объяснять, почему.

Аршухан встал напротив царицы.

– А если они видят её слишком хорошо? – произнёс он мрачно. – Мир сложно очистить от скверны. Начать нужно, иссушив её источник. Так говорят они все.

– Я скажу тебе, что хорошо они видят. Собственное убожество. И, чтобы оправдать свои преступные деяния, наделяют чертами своего уродства других. Не имея успеха, обращаются в бесов. Ты прав в одном – мир действительно сложно очистить от скверны. Только начать нужно с себя. И это касается всех. Тут избранных быть не может.

Высказавшись, она отвернулась. Приблизившись, Аршухан замер у неё за спиной. Они молча стояли, наблюдая, как ветер качает густые ветви кустарника. Из предвечерней пустыни прилетел тоскливо-озлобленный вой.

– Меня всегда удивляли эти дикие звери, – безлико произнёс Аршухан.

– Раньше ты говорил другое.

– У меня было время к ним присмотреться.

Неросфет медленно повернулась.

– Как можно восторгаться трусливыми стайными убийцами, – произнесла она сдержанно. Но переполняющее царицу возмущение было слишком заметно.

Жрец долго смотрел на взволнованное лицо и, забывшись на миг, поднял руку в желании провести пальцами по шелковистой коже щеки. Как прежде, давно-давно… – немало прошло вёсен с той поры, как смолк пернатый вестник юности Тайир[22] – да так и не решился. Рука опустилась.

– Где ты, моя Неросфет? – произнёс он тихо. – Что он с тобой сделал, раз ты всё забыла?

Она отвернула лицо. Грудь поднялась и опустилась от тяжкого вздоха.

– Оставь прошлое прошлому, – попросила царица.

– Ты счастлива?

Он сосредоточенно изучал её профиль. И после горько улыбнулся.

– Не отвечай. Я вижу.

То, как сияли глаза Неросфет при каждом упоминании имени первого ато́на, не могли заменить никакие слова.

Приложив руку к груди, он коротко поклонился и, развернувшись, широким шагом покинул покои царицы.

____________________

[22] Тайир – вымышленная птица. В названии использовано имя, происходящее от слова «таира» («птица» в переводе с арабского). «Смолк пернатый вестник юности Тайир» – цитата из ато́нского мифа. По легенде, в которую верили ато́ны, Тайир пел для человека единожды – в день прощания с юностью. Считалось, что с его хрустальной трелью человек вступал во взрослую пору.

Глава 39

Первый день противостояния

За три дня до солнцестояния армия ато́нов подошла к границе Харахти. Правитель остановил коня[23] на краю склона, у подножия которого замерло готовое к столкновению войско, и оглядел широкую пустыню. Над священной землёй застыла непривычная тревожная тишина. Только с рыжих холмов, обдуваемых слабым ветром, с шорохом ссыпа́лся песок.

За спиной протопали копыта, и, восседая на белом жеребце, рядом с правителем остановился подручный.

– Боуло уже рядом, Музаффар, – предупредил он, поглаживая шею взволнованного животного. Конь всхрапывал и беспокойно переступал под хозяином.

– Я слышу, Аббас.

Время от времени сквозь вкрадчивый шелест песка вдали оживал слабый монотонный гул. Музаффар всмотрелся в горизонт, над которым, клубясь и сгущаясь, поднимался багровый туман.

Вся живность дневная пропала. Даже редкая и мелкая – и та спешно убралась с равнины. Умчался и ветер. Только солнце продолжало равнодушно взирать с небес.

Пустынное мёртвое море с высоты огласил отрывистый крик орла. Скулы царя напряглись, по лицу прошла тень. Отразив дневное светило, синий взгляд Музаффара негодующе полыхнул огнём.

– Последний круг, – сообщил правитель и крепче сжал рукоять каскары.

Пыльное облако растянулось вдоль горизонта. Ногам лошадей передалась мелкая дрожь, заставив скакунов волноваться.

Хрупкий мир застыл в ожидании.

Неумолимое время отсчитало ещё один круг…

…и, преодолев последний рубеж, объединённая армия Боуло ворвалась на чужие земли.

С первым ударом копыт о пески вздрогнул ожидающий мир. Звуки вторжения разлетелись по бескрайним просторам.

– Приготовиться!!! – покатилось громогласное эхо.

По рядам неисчислимой армии ато́нов пробежала гудящая волна возбуждения и послышался лязг вынимаемых из ножен мечей.

Под открытым небом нарастал страшный гул. Стон земли распространился во все пределы. На взмыленных боках скакунов, несущих седоков в чёрных одеждах, золотом дрожало солнце. В глазах животных горело сатанинское пламя, сравнимое с адским огнём обезумевших воинов.

Глядя, как отряды противника переливаются через холмы, волнами штурмуя крутые барханы, Музаффар поднял меч. Солнечный луч острым бликом прошёлся по гладкому лезвию, и войско встряхнула мощная дрожь. Переполненные праведным гневом ато́ны рвались немедленно вступить в бой и разгромить покусившихся на священную землю Харахти.

Когда полчище чужаков приблизилась настолько, что на одеждах стали различимы символы имперских родов, пески между враждующими легионами вздрогнули и навстречу бесам поднялась плотная линия острозаточенных кольев.

Смаху налетев на преграду, лошади с истошным ржанием повалились на землю. Опрокинутых седоков накрыла с разгона вторая волна атакующих. Ряды бесов смешались. Давка повергла в смятение. Выравнивая строй, тёмные воины с проклятиями закружили на месте.

Улучив момент, Музаффар выпрямился в седле и направил грозное оружие на врага:

– За священную Áтон!!!

Под небом Харахти прокатился воинственный клич, и защитники мира неудержимой волной понеслись на объединённую армию.

Джахияне перескочили через затоптанных воинов. Обе линии с грохотом сшиблись, и половину переднего ряда бесов смело диким напором. Ато́ны сходу пустили в дело мечи. Их ураганный наскок оборотил атакующих в обороняющихся. Беспощадная рубка вмиг превратила светлый песок во влажно-кровавый. В общей массе, где сошлись рассвирепевшие воины, алым засверкали острые лезвия, и под копыта коней полетели отсечённые головы и конечности.

Музаффар крутанул обагрённой кровью каскарой и поднял глаза. Над равниной содрогался сам воздух. Лязг металла и треск щитов, людские стоны и выкрики – всё смешалось в жуткую симфонию смерти.

В семи конских прыжках от царя вихрем вился могучий всадник. Закалённый в сражениях воин налево и направо раздавал рубящие удары мечом. Налитые мощью руки с лёгкостью управлялись с устрашающих размеров оружием. Кожаные наручи с железными шипами не скрывали застарелых рубцов – следов от ран, полученных в многочисленных битвах.

Демоноподобный стоил двадцатки лучших убийц. Опытный. Сильный как бык. И по-змеиному изворотливый. Да и конь был под стать хозяину. Жеребец вставал на дыбы, дробя тяжёлыми копытами щиты и кости противников.

Когда пал ближний круг, Боуло привстал и пристально оглядел бушующее в схватке море.

И тут взгляды военачальников встретились. Надо лбом Демоноподобного дрогнули костяные наросты, вшитые в плоть для устрашения недругов. Под горящим на солнце нагрудником тяжело поднялась и опустилась рельефная грудь.

– Музаффар, – одними губами произнёс Боуло, и сверкающие чёрным огнём глаза с ненавистью воззрились на первого ато́на.

Сдавив челюсти, солнцеликий крепче сжал окровавленный меч. Взгляд обещал возмездие. И в этот момент воевод разделила волна сражающихся.

Разбив плотный строй тёмного легиона, джахияне всей мощью обрушилась на врага, желая лишь одного – раздавить презренных калапархасов как мерзкую гадину и навсегда втоптать в раскалённый песок Харахти.

Разрозненные отряды объединённой армии бестолково заметались по полю боя. Неповоротливые бесы с ужасом встречали смерть в лице разъярённых ато́нов. То тут, то там, разметая алые брызги, по пескам кувыркались снесённые головы. Пронзённые сердца истекали остывающей кровью. Из разжатых пальцев выпадало оружие, когда остро наточенный меч обрывал крик погибающего на последней отчаянной ноте.

Воины Боуло, изнурённые навязанной дракой, отбивались из последних сил. Выброшенные из сёдел, они валились прямо под копыта взбудораженных коней. Пытавшихся уползти настигали клинки распалённых сражением джахиян.

Шрамированные скулы Боуло напряглись. То, что увидел Демоноподобный, вынудило его с раздражением признать, что, даже превосходя ато́нов числом, они уступают им в силе и опыте.

Наскоком сокрушить воинов, слава о которых идёт не один солнечный период, не удалось. Сомнений не осталось. Спешить ни к чему, действовать нужно с умом. Пока примерились, силу свою показали, и будет.

– Отходим!!! – протрубил властный голос над войском противника.

Демоноподобный погнал скакуна сквозь ряды сцепившихся воинов, по пути разя воинов Музаффара могучими ударами.

Тёмные бесы, не ожидавшие такого мощного отпора, отхлынули от места бойни. Спешно развернув коней, они бросили взятых в кольцо товарищей и устремились к далёким барханам, откуда доносился призывающий бой барабана.

Едва последний воин Боуло унёс ноги с поля сражения, над равниной, усеянной телами погибших, дружно вздрогнул клич радости.

Сохраняя спокойствие, первый ато́н отделился от круга подручных и выехал вперёд своей армии. Сжимая поводья, он пристально осмотрел далёкие барханы, из-за которых продолжал звучать беспокойный ритмичный бой.

Первое столкновение они выиграли. Но сколько ещё предстоит столкновений, прежде чем произойдёт перелом в пользу будущего победителя и замаячит окончание битвы. Что подготовил ато́нам сильный опытный воевода? Отход Боуло в первый день ничего не доказывал. Противники всего лишь изучали друг друга.

И Демоноподобный рассуждал так же.

____________________

[23] Лошадь существует на Земле несколько миллионов лет. В современном виде – чуть более 2-х тысяч. Одомашнивание животного произошло около 5,5 тыс. лет назад. Скаковые виды в романе – исключительно фантазия автора.