Текст книги "Подвиг одного завода"

Автор книги: Борис Хазанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Раньше удешевление продукции шло за счет накладных расходов, материалов и полуфабрикатов. Однако мы перерасходовали фонд зарплаты и превысили процент допустимого брака. Перерасход по фонду зарплаты был следствием недостаточного внимания командиров производств к нормированию, тарификации продукции.

Положение коренным образом начало меняться после проведения упоминаемой партийно-технической конференции, которая вскрыла не только внутренние резервы производства по дальнейшему росту выпуска продукции, но и наметила пути снижения ее себестоимости. Мы серьезно занялись снижением трудовых затрат, внедрением упрощенных и модернизированных узлов зенитных пушек, усовершенствованием технологического процесса, улучшением организации труда, нормированием заработной платы.

И уже в 1944 году завод резко улучшил экономическую деятельность, ликвидировал узкие места в себестоимости – перерасход фонда заработной платы. Первое полугодие мы закончили даже с экономией по зарплате, которая составила немалую цифру – 1 миллион 510 тысяч рублей. Ожидалась экономия и в третьем квартале, несмотря на жесткий план, установленный наркоматом. За счет чего же удалось изменить обстановку? Прежде всего за счет проведения целого комплекса конструктивных, технологических и организационных мероприятий. Так, только от внедрения рациональной технологии завод получил экономию в сумме 2 миллиона 867 тысяч рублей.

В это время были пересмотрены нормы и расценки. Нормы выработки повышены в среднем на 20 процентов. Это явилось следствием механизации труда. И рабочие их сравнительно быстро освоили. В целом по заводу за 1944 год средний показатель выполнения норм составил 162 процента. Мы сократили количество пониженных, так называемых опытно-статистических норм. Доля технически расчетных норм была доведена до 70 процентов. С 1 мая этого года штаты завода приведены в полное соответствие с утвержденными.

В цехах наладили строгий учет деталей по операциям, который, кроме всего прочего, помог упорядочить проверку их качества. Были введены должности бухгалтеров-ревизоров. Они регулярно проверяли правильность использования фондов зарплаты и расходование материальных ценностей. Премирование за перевыполнение цеховой программы у нас производилось только в зависимости от полученной экономии по фонду заработной платы. Эта зависимость побуждала руководителей цехов так организовывать работу коллектива, чтобы достигнуть поставленной цели с. наименьшими затратами.

Были также разработаны нормы расходования вспомогательных материалов. Выдача их цехам производилась в. строгом соответствии с новыми нормами.

Все это способствовало улучшению экономической деятельности завода, снижению себестоимости выпускаемой продукции. Но на достигнутом мы не остановились, принимали все меры для повышения рентабельности предприятия. И в дальнейшем проявляли заботу об основном источнике снижения себестоимости – росте производительности труда, повышении съема деталей с каждого станка и агрегата.

В начале августа на завод пришла радостная весть: большая группа руководителей завода и цехов, инженерно-технических работников, рабочих за самоотверженный труд во имя Великой Победы была награждена орденами и медалями. Всех награжденных мне не удастся перечислить, но некоторых все же назову. Это главный инженер завода Р. А. Турков, главный технолог А. Г. Кочнев, начальники производств П. И. Солнцев, В. М. Големенцев, Л. И. Файбысович, начальники цехов И. В. Барков, Я. Я. Белянов, М. И. Бренман, В. А. Дудинов, А. И. Красуцкий, Н. Н. Филимонов, бригадир А. Н. Шандров, кузнец А. И. Бударев, механик цеха А. М. Горячев, сталевар П. Н. Тишин и многие другие.

Орденом Ленина был отмечен и мой труд, а чуть позже, в ноябре, мне присвоено очередное воинское звание – генерал-майор инженерно-технической службы.

План третьего, а затем и четвертого кварталов, свои обязательства мы выполнили, а по некоторым пунктам и перевыполнили. С высокими достижениями коллектив завода поздравил нарком вооружения. Поздравлял он нас и раньше. Но сейчас, пожалуй, впервые не было в телеграмме слов «обратите внимание…», которые в прошлом встречались не раз. Недостатков у нас хватало. Однако теперь они носили локальный характер, не могли влиять на общий процесс и оперативно устранялись.

Каждому приятно принимать поздравления. Испытывали удовлетворение и мы. И прежде всего от того, что завод занял прочное место среди передовых предприятий наркомата и стал вносить еще более ощутимый вклад в общее дело разгрома врага. Радовало также и то, что в 1944 году был проведен широкий фронт работ. Мы перешли к серийному производству новой зенитной пушки, авиабомб ФАБ-250, различных модернизированных узлов.

Незримые нити

Завод им. К. Е. Ворошилова располагался в глубине страны, далеко от тех мест, где гремела Великая Отечественная война. Но с первых ее дней и до последних залпов все рабочие, инженерно-технические работники и служащие предприятия – и коренные сибиряки, и те, кто сюда эвакуировался, – считали, что передний край борьбы с немецко-фашистскими захватчиками проходит именно через наши цеха и участки, через наши сердца. Нет, мы не ставили себя в исключительное положение. Отдавали должное героям, ценой жизни отстаивавшим каждую пядь земли, в жестоких схватках побеждавшим ненавистного врага. Восхищались подвигом тружеников, которые в таких же неимоверно тяжелых условиях выпускали новые танки, самолеты, вооружение и боеприпасы. Преклонялись перед мужеством колхозников, в основном женщин, подростков и стариков, снабжавших нашу армию и флот продовольственными продуктами.

И при всем этом ясно понимали, что мы тоже действуем на главном направлении. Были твердо убеждены, что труд всего коллектива и конкретный ударный труд каждого в отдельности сейчас, как никогда, нужен Родине, что без него не будет победы. Это убеждение, эта глубокая вера в правоту нашего дела согревали нас, придавали нам силы не только в тяжелом во всех отношениях 1941 году, но и во все огненные годы войны. Каждый чувствовал себя частицей нашей великой Родины и стремился все сделать, чтобы отвести от нее нависшую беду.

С каким нетерпением ожидали мы сводки Совинформбюро, с какой жадностью ловили каждую весточку с фронтов! Как и все советские люди, труженики завода переживали неудачи первых месяцев войны. Но и в тот нелегкий период не падали духом, верили: победа будет за нами. И своей работой стремились внести посильный вклад в ее приближение.

Радио (с 1943 года у нас стал работать свой радиоузел), газеты, письма фронтовиков. Пожалуй, это были основные нити, связывающие нас с фронтом. И мы стремились, чтобы эти нити крепли и расширялись.

Жизнь коллектива, особенно в первые годы войны, была напряженная. Не все, вернее, далеко не все имели возможность послушать радио, прочитать газету. Не все получали и письма. Многие не знали адресов своих близких и знакомых. И здесь наилучшим образом проявили себя наши агитаторы, пропагандисты, другие партийные, профсоюзные и комсомольские активисты. Самыми разными формами и методами доносили они до каждого, повторяю, до каждого труженика положение на фронтах в самый последний час.

Когда работа над книгой практически завершалась, я получил письмо от Н. Яворской, которая в военную пору была агитатором бригады. Вот что она пишет по этому поводу:

«Три листа ватмана склеены по вертикали. С учебника географии срисовываю карту. Похоже. Наклеила на фанеру, забиваю гвоздики в места с обозначениями городов и населенных пунктов, освобожденных нашими войсками за прошедшие сутки. Красной тесемочкой протянулась линия фронта по всей высоте карты. Освобожденная территория закрашена красным цветом.

Карту установили посреди цеха на самое видное место. Каждый день в десять часов утра я «корректировала» линию фронта. Вокруг собирались все, кому можно было отойти от рабочего места. Тут же рядом, на щите, закрашенном свежим суриком, писалась очередная сводка Совинформбюро».

В каждом цехе (это партком держал на особом контроле) были специальные щиты, на которых вывешивались карты, где ежедневно отмечалось положение на фронтах, а также сводки Совинформбюро. Эту работу, как правило, выполняли агитаторы. Они поочередно дежурили ночью у репродукторов, записывали сводки, а потом переписывали на щит. Кроме того, проводили беседы с теми, кто не мог оторваться от станка.

Агитаторы и пропагандисты не освобождались от своих прямых обязанностей. Они трудились наравне со всеми. А общественную работу проводили во вторую смену. Так же поступала и Н. Яворская. Пришла она на завод в ноябре 1941 года. «И вот я стою, – вспоминает Н. Яворская, – перед начальником цеха. Тощий, озабоченный, он по-отечески смотрит на меня.

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать.

– Что же ты умеешь делать?

«Почему он меня так спрашивает? – думаю. – Наверное вид у меня несерьезный. Короткое, цветочками платье с оборочкой – не по сезону, выгоревшая с лета прядь волос на лбу».

– Все. Все смогу, что надо».

Так ответила семнадцатилетняя девушка. Поступила она учеником токаря в цех, который давал на сборку стволы 37-мм автоматических зенитных пушек и 120-мм минометов. И в короткое время освоила специальность, стала работать так, что ее назначили агитатором. А общественную работу доверяли лучшим из лучших.

Приведу еще несколько выдержек из письма, которые передают суть этой общественной работы:

«Цеховые собрания были короткими. О дисциплине вопроса не ставили, но тяжким грехом было, когда станочник засыпал, стоя у станка. Бывало такое. В основном в ночные смены первых лет войны, когда было особенно голодно и холодно.

Иду по пролету и на вытянутых над головой руках несу большой лист фанеры. Осторожно, чтобы не смазать буквы. Пока несу – подсохнет. Карбид быстро затвердевает.

– А ну, ребята, помогите, повыше… вот так.

На листе фанеры значилось: «Привет фронтовой бригаде Андрея Кузнецова, выполнившей норму на 180 процентов».

Так работали и другие комсомольско-молодежные фронтовые бригады. Их было в цехе несколько, по профессиям. Итоги подводились каждый день. Результаты предавались широкой огласке.

«Смерть немецко-фашистским оккупантам!» – написано в верхнем правом углу стенной газеты. Газета называлась «За победу!». Писали о работе, о жизни, о неудачах и успехах, о чаяниях и надеждах. Помню номер газеты, выпущенный 22 июня 1942 года – в первую годовщину начала Великой Отечественной войны. Я написала тогда стихи, которые кончались словами: «Чтоб годом победы был сорок второй!»

Да, с самого первого дня войны мы уверены были в победе, мы ждали ее все сильнее. Жили надеждой на скорую победу и это придавало нам силы».

К сожалению, до победы было еще далеко. Но так хотелось девушке, чтобы она наступила как можно быстрее, что свои чувства, свои мысли она выразила в стихах. И вот эта искренность трогает больше всего. Н. Яворская и ее подруги трудились ударно, действительно для приближения победы не жалели сил. Но предоставим ей слово.

«Кто работал в ночную смену, тот знает, что бывает часа в три такое состояние, что, кажется, полжизни отдал бы, чтобы уснуть хоть на часочек. А тут еще краска лезет в глаза, противная, аж слезы вышибает. Пишу прямо на казенниках по трафарету: «Смерть фашистам!», «От комсомольской фронтовой бригады». Много еще писать, надо успеть: утром зенитные пушки уйдут на фронт. Это подарок от комсомольцев тыла».

Воспоминание Н. Яворской – яркое свидетельство того, как работали наши активисты. Они помогали своим товарищам каждодневно ощущать неразрывную связь с вооруженными защитниками страны, которые на поле брани отстаивали свободу и счастье всех советских людей. Это ощущение проявлялось во многом, находило свое выражение в конкретных делах. Например, в массовой организации комсомольско-молодежных коллективов, развернувших борьбу за право называться фронтовыми бригадами.

А фронтовые вахты, декадники, месячники… Родились эти патриотические почины в те времена, когда надо было во что бы то ни стало выполнить задание ГКО и наркомата, обусловленное потребностями войск и сил флота. Люди сутками не выходили из цехов, делали все возможное и невозможное.

Очень часто эти патриотические почины являлись ответами на радостные известия с фронтов. Так было, когда нам стало известно о разгроме немецко-фашистских войск под Москвой и Сталинградом, о победе на Курской дуге, когда поступали сведения об освобождении крупных городов нашей страны или других успехах советских войск.

На трехсуточную вахту встал коллектив сборочного цеха, узнав об окружении вражеской группировки под Сталинградом. Каждым утром и вечером агитаторы извещали, что нового сообщило радио. И успехи советских воинов окрыляли бойцов трудового фронта. Все работали, не обращая внимания на усталость. Пример показывал старый кадровый рабочий, более трех десятков лет отдавший заводу, сверловщик Василий Михайлович Беляев. Его сын добровольцем ушел на фронт. Ветеран завода каждый день давал две с половиной нормы. Он значительно перевыполнил задание трех суток, создал солидный задел на следующий день.

Ударно трудилась бригада слесарей под руководством Михаила Ивановича Прохорова. Работа у них тяжелая – постановка опор. Но дружный коллектив, а он насчитывал шесть человек, не пасовал перед трудностями и в течение всей войны не снижал темпы. На 180 процентов слесари выполняли сменные задания. Они равнялись на своего бригадира, который зарекомендовал себя квалифицированным производственником и незадолго до фронтовой вахты был принят в ряды большевистской партии.

Обстановка высокой требовательности к себе, товарищам и в то же время доброжелательности, взаимной выручки, готовности прийти на помощь царила в цехе. Расточник Николай Прутков и первоклассный разметчик Николай Вострухин закончили свою работу раньше срока. Пойди они отдыхать – наверное, никто бы и слова не сказал. Но Прутков и Вострухин не воспользовались правом на отдых. Они стали работать в качестве слесарей на окончательной сборке.

Время пролетело быстро. На исходе третьих суток стало ясно: обязательство коллектива цеха, заступившего на фронтовую вахту, будет значительно перевыполнено. Окончательный подсчет сделанного подтвердил это предположение. Сильно уставшие, но счастливые от сознания, что удалось ударно провести фронтовую вахту, сдержать свое слово, рабочие, инженерно-технические работники после окончания смены покидали цех.

Еще один пример ударной работы в первой декаде июля 1943 года. Завод получил тогда от Наркомата вооружения оперативное задание – срочно сделать несколько десятков зенитных пушек с введением нового добавочного узла. Основная нагрузка в выполнении этого задания ложилась на ремонтно-механический цех и отдел главного механика. Работники цеха и отдела объявили десятидневку фронтовой.

Сборка зенитных пушек началась организованно. Этому во многом способствовало то обстоятельство, что мы оперативно изыскали, перебросили в цех немало сварочных аппаратов, дрелей, машин для механизации некоторых процессов сборки. Производительность труда резко увеличилась. Слесари перевыполняли нормы выработки.

Четкая согласованность и разделение труда создали при сборке непрерывность потока. Рабочие в короткий срок освоили новую технологию, и цех вошел в обычный напряженный ритм.

Старательно и добросовестно выполняли свои обязанности все члены этого коллектива. Пример показывали мастера Хмелинин, Уткин, Бурзаковский, слесари Малюгин, Безруких, Букаевский, Аксенов. Всего десять дней понадобилось им, чтобы выполнить задание наркомата. Зенитные пушки успешно прошли испытания и в установленный срок были отправлены на фронт.

Когда стало известно, что Красная Армия освободила Одессу, комсомольско-молодежные бригады завода подводили итоги выполнения обязательств за первую декаду апреля. Собрания превратились в короткие митинги.

– Я много говорить не буду, – сказал комсомолец Медведев, выступая на одном из митингов, – а отвечу на героическую победу стахановским трудом. Обязуюсь добиться, чтобы завтра в мой лицевой счет было записано 20 деталей сверх плана.

Свое слово Медведев сдержал. И не только он. На счету комсомольца Мохначева появилось 22 детали, а комсомольца Сорокина – 20, изготовленных сверх плана.

На фронтовую вахту встали 296 комсомольско-молодежных бригад, а вместе с ними 2500 стахановцев завода. 454 комсомольца, взяв повышенные обязательства, решили добиться права на открытие лицевых счетов.

Большое воодушевление, трудовой героизм вызывали у работников завода победы советских воинов в боях с немецко-фашистскими захватчиками, факты мужества и отваги, проявленные нашими славными партизанами и подпольщиками, которые становились известными после освобождения родной земли от фашистской нечисти.

В начале сентября 1943 года в печати были опубликованы Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза организаторам и руководителям подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия» и сообщение ТАСС «Они сражались за Родину». На заводе не было ни одного человека, который бы не познакомился с этими документами. Горечь за погибших товарищей, чувство гордости за их героическую стойкость, мужество, преданность социалистическим идеалам, непреклонность и твердость, неизмеримую ненависть к фашистским бандитам вызвали поступившие сообщения.

На своем собрании члены ВЛКСМ цеха, где секретарем комсомольской организации был Д. Н. Озеренский, приняли обращение ко всем комсомольцам и молодежи завода. Перед светлой памятью молодогвардейцев, говорилось в нем, мы клянемся Родине и партии, что своим самоотверженным трудом в тылу поможем нашей доблестной армии ускорить разгром немецко-фашистских захватчиков. Готовя достойную встречу 25-й годовщине комсомола, молодые патриоты дали слово перекрывать сменные задания, полностью выполнить взятые обязательства. Они призвали комсомольско-молодежные бригады встать на фронтовую вахту, бороться за право присвоения имен героев-подпольщиков.

Призыв комсомольцев этого цеха был подхвачен всеми комсомольскими коллективами завода. Первенство в соревновании тогда завоевала фронтовая бригада фрезеровщиков Виктора Кузина. Решением комитета комсомола завода ей было присвоено имя комиссара «Молодой гвардии» Героя Советского Союза Олега Кошевого.

Известий с переднего края ждали всегда с нетерпением. Ждали и верили в скорую и окончательную победу над врагом. Между фронтом и тылом установилась крепкая связь. Здесь уместно будет рассказать о тех многочисленных направлениях, по которым шла эта связь, в чем она выражалась конкретно. О главном направлении – выпуске вооружений и боеприпасов – рассказывается практически в каждой главе книги. И все же этот вопрос хочу поднять снова, но уже в несколько другом аспекте.

Труженики завода на протяжении всех военных лет боролись за то, чтобы их продукция, отправляющаяся на фронт, была только высокого качества. Чтобы сработанные их руками 37-мм зенитные пушки и 120-мм минометы, авиационные бомбы и морские мины действовали безотказно в любой обстановке, надежно поражали врага. Усложнявшаяся техника вызывала к жизни новые и требовала расширения существующих лабораторий, химических, металловедческих, механических и физических методов испытаний материалов. Эти лаборатории являлись очагами внедрения в заводскую практику новейших научных достижений и создания новых технологических процессов.

Инструментальное хозяйство, лаборатория резания, о которых шла уже речь, имели к рассматриваемому вопросу самое прямое отношение. Теперь пришел черед осветить работу и центральной заводской лаборатории (ЦЗЛ).

Возглавлял ее Л. И. Недосекин – коренной сибиряк. Заместителем у него был Г. А. Чистяков. Штат ЦЗЛ укомплектовали опытными специалистами – представителями всех эвакуированных предприятий, а также местного базового, на основе которого и создавался наш завод. В состав центральной входили следующие лаборатории: металловедческая, химическая, механическая, спектрального анализа, физико-химическая. ЦЗЛ подчинялись также пирометрическая и экспресс-лаборатория, хотя находились они в мартеновском и меднолитейном цехах.

Чем же занималась центральная заводская лаборатория? Прежде всего осуществляла входной контроль материалов, применяемых в конструкциях всех образцов вооружений и боеприпасов. На нее было возложено также проведение исследований в случаях нарушений технологических процессов или при обнаружении брака в литье, поковках, термообработанных заготовках или сборках. ЦЗЛ выдавала окончательное заключение о качестве материалов в сборках.

На заводе большое внимание уделялось качеству и соблюдению технологической дисциплины. С этой целью осуществлялся контроль в несколько этапов. Проверки осуществлялись большим кругом инженерно-технических работников. Главную же роль играла служба, которую возглавлял помощник директора завода по качеству П. М. Лапчинский. Ему подчинялся отдел технического контроля во главе с М. С. Егоровым, имевший представителей в каждом цехе. Представители ОТК были последними, кто подписывал документы перед представлением готовой продукции военпредам.

Военпреды являлись полномочными представителями Вооруженных Сил на заводе. Они давали путевку в жизнь военной продукции, строго следили за тем, чтобы она полностью соответствовала требованиям надежности и качества.

У нас было две группы военных представителей заказчиков. Вооружение и боеприпасы для сухопутных войск принимала группа военпредов, которую возглавлял П. А. Никонов, а для сил флота – А. К. Заставный. Как и работники ОТК, свою задачу они видели в том, чтобы не только регистрировать те или иные отклонения от нормы, а предупреждать их, активно влиять на весь процесс изготовления военной продукции. Военпреды вели борьбу за строгое соблюдение технической документации, за четкую организацию метрологической службы, заботились о внедрении эффективных с точки зрения обеспечения высокого качества способов и методов труда, о повышении культуры производства, технологической дисциплины. Они досконально проверяли на полигоне новые изделия и проводили приемо-сдаточные испытания серийных образцов.

Готовая продукция проходила полигонные испытания. Эти испытания проводились днем и ночью, в холод и в жару. Без послаблений окончательно оценивались боевые качества, надежность зенитных пушек.

На заводском полигоне малому контрольному испытанию стрельбой подвергалась каждая комплектно собранная пушка, проверенная и принятая ОТК по агрегатам и в целом.

Испытания проводились одиночными выстрелами и автоматной очередью при разных углах возвышения нормальными и усиленными зарядами.

Испытания не знали перерывов. Так же, без перерывов, трудились и люди, работавшие на полигоне, добросовестно выполнявшие свой долг. Это начальник полигона К. В. Романцев, старший мастер И. И. Кочетов, начальник ОТК сборочного цеха Г. Ф. Павленко, слесари В. С. Булатов, В. Ю. Жардецкий, П. П. Зотин, Д. И. Куринов и другие.

Борьба за высокое качество вооружения и боеприпасов сводилась не только к тому, чтобы выпускаемая продукция точно соответствовала требованиям технической документации. Мы стремились, чтобы по своим тактико-техническим данным она превосходила соответствующие образцы вооружения и боеприпасов врага. И в этом решающую роль играло конструкторское бюро завода, которое возглавлял главный конструктор Николай Сергеевич Бавыкин. Объединяло оно творческих, неутомимых в поисках, страстно влюбленных в свое дело людей. От проектирования и внедрения отдельных деталей и узлов до создания новых систем зенитных пушек – таков был диапазон их деятельности.

Тогда очень остро стоял вопрос о резком увеличении выпуска 37-мм зенитных пушек. И основные усилия работников конструкторского бюро были направлены на совершенствование отдельных деталей и узлов, на их упрощение. Даже термин такой появился – «упрощенные узлы». Наши конструкторы, не снижая боевых и эксплуатационных качеств, предложили новые варианты изготовления ряда трудоемких и нетехнологичных деталей и узлов. Предполагалось перевести стальные отливки на ковкий чугун, крупные литые детали и поковки на сварные конструкции и штамповку.

Какие выгоды мы могли извлечь из этого предложения? В значительной мере высвобождались оборудование и высококвалифицированные станочники, то есть резко снижались трудовые затраты. Нововведение позволяло экономить по самым приблизительным расчетам примерно одну четвертую часть металла, поступавшего ранее на изготовление этих узлов. Их прохождение значительно ускорялось, что имело немаловажное значение.

Старшие конструкторы и конструкторы под руководством Н. С. Бавыкина подготовили чертежи нижней части станка зенитной пушки с переводом основной детали на штамповку и сварку и введением центрирующего подшипника с двумя рядами шаров. В короткие сроки разработали технологический процесс, спроектировали и изготовили оснастку и изготовили опытные образцы. Они придирчиво проверялись, обкатывались, испытывались и отдельно, и в составе пушки инженерами, технологами, представителями отдела технического контроля, военпредами. Все, в том числе и начальник цеха И. К. Ермолаев, высказались «за». А когда дело дошло до внедрения нижних частей станков в производство, встретились определенные трудности. Сказалась и сложная перестройка всей технологии, и перестановка оборудования, и односторонняя в какой-то мере квалификация станочников, и другие неувязки, всякие неполадки, которые нередко сопутствуют новому делу. Показатели плана снизились. А поскольку подача этих узлов уменьшилась, сборочный цех не укладывался в график. Чтобы выправить положение, пришлось вмешаться руководству завода.

В цех, где изготовлялись нижние части станка зенитной пушки, были переброшены лучшие технологи, рабочие высшей квалификации. Не сразу, но дело наладилось. Вскоре цех настолько стал работать ритмично, что значительно удалось перекрыть месячное задание. Сборщики также трудились без перебоев. В результате в том месяце завод не только выполнил план, но и дал три десятка зенитных пушек сверх плана.

Из этого случая извлекли уроки. И когда на повестку дня встал вопрос о внедрении новой конструкции нижней платформы морской зенитной пушки, главное внимание сосредоточили на подготовке производства. Инженерно-технические работники Пясецкий, Лазарев, Нагленко, слесари Соколов, Лебедев, Игнатьев и другие не надеялись, что инструментальщики подадут все в готовеньком виде, а сами принялись за изготовление запасного инструмента на случай, если он понадобится. Заранее предусмотрели возможные задержки, намечали выходы из предполагаемых затруднений, сами изготовили приспособления к станкам. И когда поступили первые заготовки для нового узла, работа пошла четко, как будто бы и не существовало никаких трудностей.

А вот какой случай вспоминает Н. Ф. Куприянов, работавший в первые годы войны в конструкторском бюро:

– К изготовлению оружия завод приступил по конструкторской документации, не прошедшей конструкторскую доработку, и при натурных испытаниях оказалось, что не работает ударный механизм, при помощи которого должен производиться выстрел (речь идет об ударном механизме миномета. – Б. X.). Мне было поручено срочно приступить к разработке новой конструкции ударного механизма с таким расчетом, чтобы он разместился в положенном ему месте без дополнительной доработки этого места. Пришлось день и ночь сидеть за чертежами, перебирать десятки вариантов, пока не был найден тот, единственный. Наконец рабочие чертежи пошли в производство. Цеха-изготовители, понимая важность полученного задания, оперативно изготовили детали ударного механизма, произвели его сборку. Я, как конструктор-разработчик, принимал самое непосредственное участие в этой работе и во всех испытаниях. По результатам испытаний срочно внес уточнения в конструкторскую документацию, а затем в цехах были произведены необходимые доработки и снова прошли испытания. Они дали положительные результаты. Вся экспериментальная отработка прошла успешно, и завод приступил к изготовлению новых ударных механизмов, сдаче и отправке оружия на фронт.

Такие факты были в то время неединичными. Позже подобные вопросы решались значительно легче. А тогда мы только начинали, только приступали к усовершенствованию вооружений и боеприпасов. Без необходимого в таких случаях опыта, без соответствующей практики. Тем не менее творческая мысль конструкторов, техническая смелость и сметка инженерно-технических работников, организаторское умение руководителей производств, мастерство, поистине неистовый труд рабочих приносили успех. Мы не только экономили материалы и время, что само по себе немаловажно, но и увеличивали выпуск вооружения и боеприпасов для Красной Армии и Флота, так необходимых им в тот тяжелый период.

Конструкторские работы на заводе широко развернулись в 1944 году. Но основа для их проведения была заложена годом раньше. И не только основа – в 1943 году мы получили в этом направлении и первые положительные результаты.

За разработкой новой конструкции ударного механизма последовало проектирование, изготовление, испытание и организация серийного выпуска щитовых прикрытий как для сухопутных, так и для морских артиллерийских систем. Кроме введения новых конструкций нижней части станка и нижней платформы морских пушек совершенствовались и другие узлы и механизмы. Конструкторы, возглавляемые И. Г. Киселевым и В. Д. Кургановым, приступили к разработке нового автоматического зенитного прицела В-27. Основные работы были закончены в 1943 году. По изготовленным чертежам разработан технологический процесс, спроектированы и изготовлены необходимые для работы приспособления, режущий и мерительный инструмент. В этом же году появились и первые опытные образцы. Немало времени заняли отработка и испытание нового прицела. Прицел рассматривала комиссия Главного артиллерийского управления (ГАУ) РККА. Она внесла свои предложения по его совершенствованию. Доработка В-27 закончилась в 1944 году.

Упрощение конструкций систем, имевших индексы 61-К и 70-К, в 1943 году шло и по другим направлениям. В частности, группа конструкторов под руководством заместителя главного конструктора И. Г. Кукушкина разработала проект повозки для зенитной пушки 61-К со свечевым подрессориванием. Выпущенная первая серия новых образцов (а для этого необходимо было также разработать технологический процесс, спроектировать и изготовить оснастку, режущий и мерительный инструмент) показала высокие результаты.