Текст книги "Иисус Христос в документах истории"

Автор книги: Борис Деревенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 38 страниц)

1 a. Иудейская война

I 33 (1) [647] Болезнь его (Ирода) все более и более ухудшалась, так что она застигла его в старости и горе. Он был уже близок к семидесятилетнему возрасту [46]  [46] Ирод Великий родился в 73 г. до н. э.; в начале 4 г. до н. э. ему шел 69-й год.


[Закрыть], а семейные несчастья до того омрачили его дух, что и в здоровом состоянии он ни в чем не находил для себя отрады. Сознание, что Антипатр [47]  [47] Антипатр – старший сын Ирода от незнатной женщины Дориды, с помощью интриг добившийся казни своих высокородных братьев Александра и Аристобула, рожденных хасмонеянкой Мариамной, но запутавшийся в собственных кознях и посаженный Иродом в темницу. Поскольку в деле Антипатра оказалась замешанной Акма, служанка императрицы Ливии Друзиллы, и против той были добыты улики, Ирод вверил суд над Антипатром и Акмой императору Августу. Об этом рассказывается в предыдущих главах книги


[Закрыть] еще жив, усугубляло его болезнь; однако он не хотел разделаться с ним на скорую руку, а решил подождать до своего выздоровления для того, чтобы казнить его самым формальным образом.

(2) [648] В эти тяжелые дни он должен был еще пережить народное восстание. В Иерусалиме жили два вероучителя, почитавшиеся особенно глубокими знатоками отечественных законов и пользовавшиеся поэтому высоким авторитетом в глазах народа. Один из них был Иуда, сын Сепфорея [48]  [48] По «Древностям» XVII 6.2, сын Сарифея.


[Закрыть], другой Матфий, сын Маргала [49]  [49] По «Древностям» XVII 6.2, сын Маргалофа.


[Закрыть]. [649] Много юношей стекалось к ним, чтобы слушать их учение, образовывая вокруг них каждый день целые полчища. Когда те узнали, как болезнь и горе снедают царя, они в кругу своих учеников проронили слово о том, что теперь настало удобное время спасти славу Господню и уничтожить поставленные изображения, нетерпимые законами предков; [650] ибо Закон запрещает внесение в храм статуй, бюстов и иных изображений, носящих имя живого существа [50]  [50]Вт 4:16-19. Изображение орла было установлено Иродом в храме в знак римского владычества.


[Закрыть]. А между тем царь поставил над главными воротами храма золотого орла (αετόν χρυσοΰν). Вот этого орла законоучители предлагали сорвать и прибавили, что хотя с этим связана опасность, но что может быть почетнее и славнее, как умереть за заветы отцов; кто так кончает, душа того остается бессмертной и вкушает вечное блаженство (αγαθοίς αίώνιον) [51]  [51] Иуда и Матфий, принадлежали, вероятно, к партии фарисеев, поскольку те верили в бессмертие души и загробное воздаяние.


[Закрыть]; только дюжинные люди, чуждые истинной мудрости и непонимающие, как любить свою душу, предпочитают смерть от болезни смерти подвижнической.

(3) [651] Одновременно с этими проповедями распространился слух, что царь лежит при смерти. Тем смелее молодежь принялась за дело. Среди белого дня, когда множество народа толпилось вокруг храма, юноши опустились на канатах с храмовой кровли и разрубили золотого орла топорами. [652] Немедленно дано было знать об этом царскому начальнику, который быстро прибыл на место с сильным отрядом, арестовал до сорока молодых людей и доставил их к царю. [653] На первый его вопрос: «Они ли это дерзнули разрубить золотого орла?» – они сейчас же сознались. На второй вопрос: «Кто

им это внушил?» – они ответили: «Закон отцов! (τοΰ πατρίον νόμου)». На третий вопрос: «Почему они так веселы, когда их ждет смерть?» – они ответили: «После смерти их ждет лучшее счастье».

(4) [654] Непомерный гнев, овладевший тогда Иродом, вселил в него новые силы и помог ему побороть болезнь. Он лично отправился в народное собрание, изобразил в пространной речи молодых людей как осквернителей храма, которые под покровом Закона преследовали более отдаленные цели, и потребовал, чтобы судили их как богохульников. [655] Боясь, как бы не было привлечено к следствию множество людей, народ просил его наказать сперва только зачинщиков, затем лишь тех, которые были пойманы на месте преступления, а всех остальных простить. Весьма неохотно царь уступил этим просьбам. Он приказал тех, которые спустились с храмовой крыши вместе с законоучителями, сжечь живыми, остальных арестованных он отдал в руки палачей для совершения над ними казни.

(5) [656] После этого случая болезнь охватила все его тело и в отдаленных частях его причиняла ему самые разнообразные страдания. Лихорадка не была так сильна, но на всей поверхности кожи он испытывал невыносимый зуд, а в заднепроходной кишке – постоянные боли; на ногах у него образовались отеки, как у людей, одержимых водобоязнью, на животе – воспаление, а в срамной области – гниющая язва, которая воспитывала червей. Ко всему этому наступили припадки одышки, лишавшие его возможности лежать, и судороги во всех членах. Мудрецы объясняли его болезнь небесной карой за смерть законоучителей. [657] Он же сам, несмотря на отчаянную борьбу с такой массой страданий, цепко держался за жизнь: он надеялся на выздоровление и думал о средствах лечения. Он отправился на ту сторону Иордана для того, чтобы воспользоваться теплыми купаниями в Каллирое, вода которой течет в Асфальтовое озеро [52]  [52] Обычное у грекоязычных писателей той эпохи обозначение Мертвого моря, которое изобилует асфальтом, находящимся на его дне и всплывающим кусками на поверхность при сильной буре.


[Закрыть] и до того пресна, что ее можно также и пить. Врачи предполагали здесь согревать все его тело теплым маслом. Но когда его опустили в наполненную маслом ванну, в глазах у него помутилось и лицо у него искривилось, как у умирающего. [658] Крик, поднятый слугами, привел его, однако, опять в сознание. Но с тех пор он уже сам больше не верил в свое исцеление и велел раздать солдатам по пятидесяти драхм каждому, а военачальникам и друзьям его более значительные суммы.

[659] Прибыв на обратном пути в Иерихон [53]  [53] Царская ставка находилась в Иерихоне; здесь Ирод построил дворец, в котором провел последние дни.


[Закрыть], он в своем мрачном настроении, желая как будто бросить угрозу самой смерти, предпринял безбожное дело. Он приказал собрать знатнейших мужей со всех мест Иудеи и запереть их в так называемом ипподроме (ίππόδρομον); [660] затем он призвал к себе свою сестру Саломею и мужа ее Алексу и сказал им: «Я знаю, что иудеи будут праздновать мою смерть как юбилейное торжество [54]  [54] Фраза, вероятно приписанная Ироду задним числом. День его смерти (2-го шевата) впоследствии отмечался фарисеями как полупраздник.


[Закрыть]; однако мне могут устроить и траур, и блестящую погребальную процессию, если вы только пожелаете исполнить мою волю. Как только я умру, тогда вы оцепите солдатами тех заточенных и прикажите как можно скорее изрубить их, дабы вся Иудея и каждое семейство против своей воли плакало бы над моей смертью». [55]  [55] Исследователи полагают, что рассказ Иосифа Флавия о намерении Ирода истребить лучших представителей иудейского народа возник под влиянием массовых расправ и казней, особенно усилившихся в последние годы его правления. Воспоминания о зверствах Ирода, очевидно, отразились и в Евангелии от Матфея, где повествуется об избиении младенцев Вифлеема.


[Закрыть]

(7) [661] Как только было отдано это приказание, получены были письма от послов из Рима, которые извещали, что Акма по приказанию Цезаря (Καίσαρ) казнена, а Антипатр осужден им на смерть [56]  [56] См. прим. {47}.


[Закрыть]; однако, гласило письмо, если отец предпочтет изгнание смертной казни, то Цезарь ничего против этого не имеет. [662] Царь опять поправился немного, по крайней мере, настолько, что в нем вновь пробудилась жажда жизни; но вскоре затем страдания его, усилившиеся недостаточным питанием и мучившим его постоянно судорожным кашлем, до того его одолели, что он решился предупредить свою судьбу. Он взял яблоко и потребовал себе нож, чтобы разрезать его, по своему обыкновению, на куски, – тогда он оглянулся кругом, не будет ли ему кто-нибудь мешать, и поднял свою руку, чтобы заколоть себя. Но племянник его Ахиав очутился возле него, схватил его руку и не дал ему покончить с собою.

[663] Тогда в замке поднялся громкий Плач, точно царь уже скончался. И Антипатр услышал этот крик; он опять ободрился; полный радостных надежд, он начал упрашивать стражу расковать его и дать ему ускакать, обещав за это деньги. Но начальник караула приказал солдатам зорко следить за ним, а сам поспешил донести царю об этом покушении на побег. [664] Почти со сверхъестественной в его положении силой голоса он отдал приказание своим телохранителям немедленно же убить Антипатра. Его тело он велел похоронить в Гирканионе [57]  [57] Гирканион – укрепленная крепость в Иудее.


[Закрыть]. После этого он опять изменил завещание и назначил своего старшего сына Архелая, брата Антипы, наследником престола, а самого Антипу – тетрархом [58]  [58] По этому последнему завещанию Ирод раздробил свое царство на уделы. Архелай, сын самарянки Малтаки, был назначен царем только над Иудеей и Самарией; его брат Антипа, известный впоследствии как Ирод, получил в управление Галилею и Перею; кроме того, Филипп, сын Ирода и иерусалимлянки Клеопатры, был назначен тетрархом Гавланитиды, Трахонитиды, Батанеи и Панеи на севере Палестины. Все эти наследники Ирода упоминаются в Евангелиях (Мф 2:22; Лк 3:1 и др.)


[Закрыть].

(8) [665] Казнь своего сына Ирод пережил еще на пять дней. С того времени, как он убийством Антигона [59]  [59] Антигон, сын Аристобула II, последний царь Иудеи в 40-37 гг. до н. э. из династии Хасмонеев, был свергнут Иродом при поддержке римлян.


[Закрыть] достиг высшей верховной власти, протекли тридцать четыре, а со времени назначения его царем римлянами – тридцать семь лет [60]  [60] Ирод был провозглашен царем в Риме в 40 г. до н. э., вступил в Иерусалим в 37 г. до н. э. и скончался 2-го шевата (в январе-феврале) 4 г. до н. э.


[Закрыть]. Если кто-нибудь мог говорить о счастье, так это был он. Частное лицо, – он приобрел царство, правил им долгое время и мог еще завещать его своим детям. Только в собственной семье его постигали несчастья за несчастьями.

[666] Прежде чем войско узнало о его смерти, сестра его Саломея вместе со своим мужем освободила всех пленных, которых царь приказал убить, заявив, что он изменил свое решение и теперь отпускает каждого на его родину. А уже после того как те удалились, она объявила солдатам о кончине царя и созвала их и остальной народ в амфитеатр (άμφιθεάτρψ) в Иерихоне. [667] Здесь выступил Птолемей [61]  [61] Казначей Ирода.


[Закрыть], которому царь вверил свой перстень с печатью, прославил имя царя, утешил народ и прочел царский рескрипт (τοΰ βασιλέως πεπιστευμένος) на имя солдат, заключавший в себе неоднократные напоминания о верности его преемникам. [668] По прочтении рескрипта он открыл завещание и огласил его содержание. Филипп был в нем назначен наследственным владетелем Трахонитиды и пограничных областей; Антипа, как уже выше было упомянуто, – тетрархом, а Архелай – царем. [669] Последнему вместе с тем было поручено препроводить Цезарю перстень с печатью Ирода и запечатанные акты, касающиеся государственного правления (τάς διοικήσεις τής βασιλείας σεση μασμένας), ибо Цезарю предоставлено было утверждение всех его распоряжений, и он должен был еще санкционировать завещание. Все прочее должно было остаться без изменений, согласно первоначальному завещанию.

(9) [670] После этого раздались громкие, ликующие крики, приветствовавшие Архелая. Солдаты вместе с народом проходили мимо него группами, присягая в верности, и испрашивали на него благословение Божие. Затем приступлено было к погребению царя. [671] Архелай не остановился ни пред какими затратами; для придачи большего блеска похоронной процессии он выставил перед народом все царские украшения. Парадная кровать была из массивного золота и украшена ценными камнями; покрывало – из чистого пурпура и пестрело узорами; тело, лежавшее на нем, было покрыто алым сукном (πορφύρα κεκαλυμμένον); голову царя обвивала диадема (διάδημα) [62]  [62] Диадема – головная повязка, атрибут эллинистических царей.


[Закрыть], а над нею лежала золотая корона (στέφανος ίποράυτου χρυσοίς); правая рука держала скипетр (τό σκήπτρον). [672] Парадную кровать окружали сыновья и многочисленная толпа родственников; непосредственно за ними шли телохранители, отряд фракийцев, затем германцы и галлы – все в военных доспехах. Впереди шло остальное войско, предводительствуемое полководцами и командирами, в полном вооружении; за ними следовали пятьсот рабов и вольноотпущенников с благовонными травами в руках. Тело перенесено было на расстояние двухсот стадий в Иродион [63]  [63] Крепость, построенная Иродом к юго-востоку от Иерусалима и в 25 км к югу от Иерихона. В «Древностях» XVII 8.3 Иосиф Флавий говорит, что процессия прошла до Иродиона 8 стадий. То и другое сообщение неверны, поскольку от Иерихона до Иродиона насчитывалось в действительности около 130 стадий.


[Закрыть], где оно, согласно завещанию, было предано земле. Таков был конец Ирода.

II 1 (1) [1] Поездка в Рим, которую должен был совершить Архелай, дала повод к новым волнениям. Оплакав своего отца семь дней и дав народу богатый траурный пир (обычай у иудеев, вследствие которого многие разорились; наследники бывают почти вынуждены угостить участников в похоронах, в противном случае они рискуют прослыть неблагодарными к умершему), он в белом одеянии отправился в храм, где был восторженно встречен народом. [2] Он приветствовал народ, сидя на золотом троне, воздвигнутом на высокой трибуне, благодарил его за усердное участие в похоронах его отца и за выражение ему верноподданнических чувств, точно он уже в действительности был царем; но, прибавил он, он удерживается пока не только от проявления власти, но и от принятия титула, пока не будет утвержден в престолонаследии Цезарем, которому завещанием предоставлен решающий голос во всем. [3] Он и в Иерихоне не принял диадемы, которую солдаты хотели возложить на него. Но когда он высшей властью будет утвержден царем, тогда он отблагодарит народ и войско за их добрые чувства к нему. Все его стремления будут направлены к тому, чтобы быть к ним во всех отношениях милостивее, чем его отец.

(2) [4] Обрадованный этими обещаниями народ тут же пожелал испытать его истинное намерение высокими требованиями. Одни желали облегчения податей, другие – упразднения пошлин, а третьи требовали освобождения заключенных. Чтобы снискать расположение народа, он обещал все. Вслед за этим он совершил жертвоприношение и вместе со своей свитой предался пиршеству. [5] Под вечер же собралась немалочисленная толпа домогавшихся нового порядка, которые по окончании официального траура по государе открыли свой собственный траур. Они оплакивали тех, которых Ирод казнил за уничтожение висевшего над храмовыми воротами золотого орла. [6] Этот траур не был тихий и сдержанный; душераздирающие стоны, искусственно возбужденные крики и плач и громкие вопли огласили весь город. Таким образом они оплакивали тех, которые, по их словам, пали за веру отцов и святыню. [7] Тут же раздался крик: «Будем мстить за них Иродовым избранникам! Прежде всего должен быть устранен назначенный им первосвященник [64]  [64] Иоазар, сын Боета, брат третьей жены Ирода Мариамны из Александрии, назначенный Иродом первосвященником незадолго до своей смерти (Древности, XVII 6.4).


[Закрыть] – долг и обязанность требуют избрать более благочестивого и непорочного!»

(3) [8] Как ни досадовал на это Архелай, но, ввиду своей неотложной поездки, он на первое время удержался от казней. Он боялся, что если восстановить против себя народ, тогда волнения могут усилиться и сделают его поездку совершенно невозможной. Он пытался поэтому успокаивать недовольных больше добрым словом, нежели силой, и отрядил начальника, который должен был призвать народ к порядку. [9] Но как только тот явился в храм, мятежники прогнали его каменьями, не давая ему начать говорить, и других, которых Архелай посылал для их вразумления, они также с негодованием оттолкнули от себя. Было ясно, что если они получат подкрепление, тогда их совсем нельзя будет унять. [10] Так как предстоял тогда праздник опресноков, который именуется у иудеев Пасхой (των αζύμων ένστασης εορτής, ή πάσχα), когда совершается много жертвоприношений, то со всей страны стекалась в Иерусалим несметная масса народа. Те, которые оплакивали законоучителей, оставались сплоченными в храме и здесь раздували пламя восстания. [11] Все это внушало Архелаю серьезные опасения. Боясь, чтобы мятежная горячка не охватила весь народ, он втихомолку послал трибуна во главе одной когорты – с приказанием схватить коноводов. Но вся толпа бросилась на нее; большая часть солдат была истреблена каменьями; сам трибун был тяжело ранен и обратился в бегство. [12] Как ни в чем не бывало они вслед за этим приступили к жертвоприношениям. Но Архелай убедился, что без кровопролития толпа не даст обуздать себя. Он приказал поэтому выдвинуть против нее все свои военные силы: пехота густыми рядами вступила в город, а всадники высыпали в поле. [13J Эти войска внезапно напали на жертвоприносителей, убили около трех тысяч из них, а остальную массу загнали в ближайшие горы. Недолго спустя явились глашатаи Архвгая, возвестившие приказ о том, чтобы каждый возвратился к себе на родину. Так все разошлись, не продолжая празднования.

2 (1) [14] Он сам, в сопровождении своей матери [65]  [65] Малтаки-самарянки.


[Закрыть] и друзей, Поплы, Птолемея и Николая [66]  [66] Грек Николай Дамасский был видным чиновником еще при Ироде, не раз возглавляя иудейские посольства в Рим. Он оставил ряд исторических сочинений, большая часть которых утрачена и известна лишь по фрагментам, в частности, по цитатам Иосифа Флавия.


[Закрыть], отправился морем, оставив Филиппа в качестве регента и опекуна над его домом. [15] Вместе с ним ехали также Саломея с ее детьми, равно как и братья и зятья царя, с виду для того, чтобы поддержать притязания Архелая на престол, на самом же деле, – чтобы обвинять его перед Цезарем за его бесчинства в храме [67]  [67] Некоторые исследователи видят намек на эту поездку Архелая в притче Иисуса о минах: «Некоторый человек высокого рода отправлялся в дальнюю страну, чтобы получить себе царство и возвратиться… Но граждане ненавидели его и отправили вслед за ним посольство, сказав: не хотим, чтобы он царствовал над нами» (Лк 19:12,14). – Лопухин А. П. Указ. соч. С. 73. – Богословы протестуют против подобных параллелей, считая их некорректными по форме и неверными по существу; в евангельской притче о минах имеется в виду духовный царь, или Мессия. Однако нужно заметить, что слова о человеке высокого рода, отправляющемся за царством, имеются только в Евангелии от Луки. Эта же притча в передаче Матфея (25:14 сл.) лишена таких деталей и не вызывает никаких ассоциаций с Архелаем. Надо думать, в данном случае Матфей ближе к оригиналу.


[Закрыть].

(2) [16] В Кесарии [68]  [68] См. раздел I, прим. {18}.


[Закрыть] они встретились с наместником Сирии (ό τής Συρίας έπίτροπος) Сабином, собиравшимся как раз в Иудею с целью принять под свою охрану сокровища Ирода. Архелай поручил Птолемею убедительно просить Вара [69]  [69] Публий Квинтилий Вар, римский наместник Сирии 6-4 гг. до н. э.; Сабин заведовал финансовой частью в качестве квестора этой провинции.


[Закрыть] удержать его от дальнейшей поездки. [17] Из любезности к Вару Сабин действительно отказался от своего прежнего намерения поспешить в крепость и запереть пред Архелаем казнохранилища его отца; он даже обещал ничего не предпринимать до решения Цезаря и остался в Кесарии. [18] Но как только из удерживавших его один отправился в Антиохию [70]  [70] Антиохия-на-Оронте – резиденция римских наместников Сирии.


[Закрыть], а другой, Архелай, отплыл в Рим, он быстро двинулся в Иерусалим, завладел царским дворцом и потребовал к себе комендантов и казначеев, желая от первых перенять власть над крепостями и выведать от других о состоянии запасных фондов. [19] Начальники, однако, остались верны инструкциям Архелая: они не покидали своих постов, охраняя их собственно не именем Архелая, а больше от имени Цезаря.

(3) [20] Между тем Антипа также отправился в путь с целью защищать и свои права на престол. Он полагал, что само завещание, в котором он назначен царем, должно иметь больше силы и значения, чем приложение к нему. Саломея и многие из ее родственников, которые отплыли вместе с Архелаем, еще раньше обещали ему содействие; [21] и мать свою [71]  [71] Видимо, Флавий допускает здесь неточность. По его собственному сообщению (Война, I 28.4; Древности, XVII 1.3), у Архелая и Антипы была одна мать – самарянка Малтака. В поездке в Рим она сопровождала Архелая.


[Закрыть], и брата Николая, Птолемея, он взял с собою. Влияние последнего, думал он, будет иметь большое значение, так как он был высоко поставлен у Ирода и пользовался его доверием [72]  [72] В свите Ирода было два Птолемея; первый из них, будучи казначеем и хранителем царского перстня, поддерживал Архелая; другой, брат Николая Дамасского, стоял на стороне Антипы.


[Закрыть]. Но самые большие надежды он возлагал на хваленое красноречие ритора Иринея. В надежде на него он отклонил всякие увещевания о том, что ему следует уступить Архелаю, как старшему и назначенному по завещанию. [22] В Риме все его родственники окончательно перешли на его сторону, потому что Архелай был им ненавистен. Собственно говоря, каждому из них хотелось больше всего обладать независимым положением под верховной властью римского наместника. Но на тот случай, если б эта цель оказалась недостижимой, они все предпочитали иметь царем Антипу.

(4) [23] И Сабин споспешествовал их целям своими письмами, в которых он во многом обвинял пред Цезарем Архелая и высоко хвалил Антипу. [24] Когда Саломея и ее партия изложили на письме свои обвинения и подали их Цезарю, тогда Архелай также письменно изложил главные основания своих притязаний и вместе с перстнем отца и его счетами вручил их через Птолемея Цезарю. [25] Цезарь обсудил про себя права обеих партий, величину государства, размеры его доходов и многочисленность семейства Ирода; затем он прочитал также письма Вара и Сабина по спорному вопросу и после сего собрал совет из знатнейших римлян, в котором он первый раз предоставил право участия и голоса усыновленному им сыну Агриппы и дочери его Юлии, Гаю [73]  [73] Гай Цезарь (20 г. до н.э. – 4 г. н. э.), сын Випсания Агриппы и Юлии Старшей, дочери Цезаря Августа. Не имея собственных сыновей, Август усыновил внука и провозгласил его своим наследником. Вскоре, исполняя поручение Августа на Востоке, Гай Цезарь заболел и скончался.


[Закрыть]. По открытии собрания он предоставил слово тяжущимся сторонам.

(5) [26] Поднялся Антипатр, сын Саломеи, наиболее красноречивый между противниками Архелая, и начал читать свою обвинительную речь. «На словах, – сказал он, – Архелай как будто теперь только домогается царства, но в действительности он уже давно состоит царем и только для насмешки утруждает теперь уши Цезаря своими просьбами. Он не счел нужным выждать решающего слова Цезаря, [27] но сам после кончины Ирода тайно подставил людей, которые бы увенчали его диадемой. Он сел на трон, отдавая распоряжения, точно царь, изменил организацию войска, раздавал чины, [28] обещал народу все, чего последний просил у него как у царя, освободив тех, которых его отец за серьезные преступления держал в заточении, и после этого он является теперь испросить у своего властелина только тень своего царства, которое он в сущности давно уже присвоил себе, и делает таким образом Цезаря судьей не над предметами, а лишь над оными именами». [29] Далее он упрекнул его в том, что «и траур по отце был только лицемерный: днем, бывало, он собирал угрюмые складки на лице, а ночью предавался кутежам и в пьяном виде чинил самые скверные проказы. Уже одно поведение его служило поводом к народному восстанию». [30] Но центр тяжести всей его речи лежал на кровавой резне, произведенной во дворе храма: «Люди прибыли на праздник и тут же возле их собственных жертв самым жестоким образом были заколоты. В храм собрана была такая огромная куча трупов, которая не могла бы остаться даже после внезапного нападения внешнего неприятеля. [31] Предвидя жестокость Архелая, его отец не думал предоставить ему даже самые отдаленные виды на престол; лишь только впоследствии, когда он, страдая душевно более, чем телесно, не был уже способен к здравому рассуждению вещей, он в приложении к завещанию назначил своим преемником того, которого раньше и знать не хотел, и даже без того, чтобы фигурировавший в первоначальном завещании, которого он наметил престолонаследником в здравом состоянии и совершенно бодром духе, подал ему хотя бы малейший повод к неудовольствию. [32] Но если захотят непременно придать больше значения решению человека, лежавшего на смертном одре, то Архелай во всяком случае за его многочисленные преступления против страны должен быть лишен власти над ней. Каков же будет он царь после утверждения его Цезарем, если он еще до своего утверждения убил такую массу людей?»

(6) [33] Сказав еще многое в этом духе и ссылаясь при каждом обвинительном пункте на свидетельство большинства родственников, Антипатр закончил свою речь. [34] Тогда со стороны Архелая выступил Николай, старавшийся объяснить резню в храме необходимостью: «Убитые, – сказал он, – были враги не только государства, но и Цезаря – судьи по настоящему делу». [35] Относительно же других пунктов обвинения он заметил, что сами жалобщики советовали действовать Архелаю так, а не иначе. Прибавлению к завещанию, по его мнению, следует придать особое значение ввиду уже того, что именно в этом прибавлении Цезарю предоставлено право утверждения престолонаследника. [36] «Тот, – сказал он в заключение, – кто был настолько разумен, что предал свою власть в руки владыки мира, тот, наверное, и о своем преемнике не имел ложного мнения. Нет! в здравом уме представил он его к утверждению, – он, который так хорошо знал, от кого зависит это утверждение».

(7) [37] Когда Николай кончил, Архелай приблизился к Цезарю и безмолвно опустился к его ногам. Цезарь очень благосклонно поднял его и этим дал понять, что он его считает достойным наследовать трон отца. [38] Окончательной резолюции он все-таки еще не объявил, а распустил на тот день собрание и обдумывал про себя все заслушанное, не решаясь – признать ли престолонаследие за одним из значившихся в завещании или же разделить государство между всеми членами семьи. Их было столь много, и надо было подумать об обеспечении их всех.

3 (1) [39] Прежде чем Цезарь принял определенное решение, заболела мать Архелая, Малтака, и умерла. Одновременно с этим получены были от Вара из Сирии письма, известившие о восстании иудеев. [40] Вар, собственно, это предвидел; чтобы предупредить могущие произойти волнения (так как было ясно, что народ не останется в покое), он вслед за отъездом Архелая прибыл в Иерусалим и, оставив здесь один из взятых им в Сирии трех легионов, возвратился обратно в Антиохию. [41] Но вторжение Сабина вызвало взрыв неудовольствия и дало иудеям повод к восстанию. Сабин вынудил гарнизоны цитаделей к сдаче последних и с беспощадной суровостью требовал выдачи ему царских сокровищ. При этом он опирался не только на оставленных Варом солдат, но и на многочисленную толпу своих собственных рабов, которых он вооружил и превратил в орудие своей алчности. [42] Так как приближался праздник Семидесятницы (ένστάσης δέ τής πεντηκοστής), – так иудеи называют один из своих праздников, совершаемый по истечении семи недель и носящий свое название по числу дней [74]  [74] Семидесятница, или, по-еврейски, Шевуот – «Седмицы», справлялись 6 числа месяца сивана (май-июнь), после жатвы первого урожая пшеницы или ячменя, начатки которых приносились в жертву Господу.


[Закрыть], – то не только обычное богослужение, но еще более всеобщее ожесточение привлекло народ в Иерусалим. [43] Несметные массы людей устремились в столицу из Галилеи, Идумеи, Иерихона и Переи Заиорданской. В числе и решительности жители собственно Иудеи превосходили, впрочем, всех других. [44] Они разделились на три громады и разбили тройной стан: один на северной стороне храма, другой на южной стороне, у ристалища (ίππόδρομον) [75]  [75] Точно не установлено, где находился этот ипподром.


[Закрыть], а третий на западе, близ царского дворца. Таким образом они оцепили римлян со всех сторон и держали их в осадном положении.

(2) [45] Сабин, устрашенный многочисленностью и грозной решимостью неприятеля, посылал к Вару одного гонца за другим с просьбой о скорейшей помощи: если он будет медлить, говорили послы, то весь легион будет истреблен. [46] Он сам взошел на высочайшую из башен крепости – Башню Фасаила, названную по имени погибшего в парфянской войне брата Ирода, и оттуда дал знак легиону к наступлению; испытывая сильный страх, он даже боялся сойти к своим. [47] Солдаты, повинуясь его приказу, потеснились к храму и дали иудеям жаркое сражение, в котором они, благодаря своей военной опытности, до тех пор имели перевес над неопытной толпой, пока никто не затрагивал их сверху. Когда же многие иудеи [48] взобрались на галереи и направили свои стрелы на головы римлян, то они падали массами; ибо защищаться против сражавшихся сверху они не могли так легко, да и против тех, которые бились в упор, они с трудом могли дальше держаться.

(3) [49] Стесненные с двух сторон, солдаты подожгли снизу колоннады – это удивительное произведение по великолепию и величию. Многие из находившихся наверху были тотчас охвачены огнем и погибли в нем, другие падали от рук неприятеля, когда соскакивали вниз, некоторые бросались со стены в противоположную сторону, а иные, приведенные в отчаяние, своими собственными мечами предупреждали смерть от огня; [50] те же, наконец, которые слезали со стены и схватывались с римлянами, находились в таком смущении, что их легко было обессилить. После того как одна часть таким образом погибла, а другая от страха рассеялась, солдаты набросились на неохраняемую храмовую казну и похитили оттуда около четырехсот талантов. Все, что не было украдено тайно, собрал для себя Сабин.

(4) [51] Гибель колоннад и огромной массы людей до такой степени возмутила иудеев, что они противопоставили римлянам еще более многочисленное и более храброе войско. Они оцепили дворец и грозили римлянам поголовным истреблением, если они тотчас не отступят; если Сабин уйдет с легионом, то они обещали ему безопасность. [52] Большинство царских солдат перешло также на сторону восставших; но к римлянам примкнула храбрейшая часть войска в числе трех тысяч человек, так называемые себастийцы (Σεβαστηνοί) [76]  [76] Чужеземные наемники (галлы, германцы и др.), служившие Ироду и получившие от него для поселения город Себастию (Самарию), откуда их наименование.


[Закрыть], и во главе их Руф и Грат: один предводитель всадников, другой – царской пехоты, оба – люди, которые независимо от подчиненных им частей войск, личной своей энергией и осмотрительностью должны были иметь большое влияние на исход борьбы. [53] Иудеи усердно продолжали осаду, производя вместе с тем нападения на стены цитадели и приглашая людей Сабина удалиться и не мешать им, когда они после долгого терпения хотят, наконец, возвратить себе свободу их предков. [54] Охотно бы Сабин отступил втихомолку, но он не верил их обещаниям и боялся, что их великодушие только заманит его в западню; вместе с тем он надеялся на скорую помощь Вара. Он решился поэтому выдержать осаду.

4 (1) [55] В это же время в разных местах страны также произошли беспорядки. Положение дел подстрекало многих протянуть руку к царской короне. В Идумее взялись за оружие две тысячи ветеранов Ирода и открыли войну с приверженцами царя. Ахиав, двоюродный брат царя [77]  [77] Точнее, племянник. См. I 33.7.


[Закрыть], боролся с ними, скрываясь за сильнейшими крепостями, но избегая всякого столкновения с ними в открытом поле. [56] Дальше, в Сепфорисе [78]  [78] – административный центр Галилеи в течение I в. до н. э. и в начале I в. н. э., до того, как Ирод Антипа перенес свою резиденцию в построенную им Тивериаду.


[Закрыть], в Галилее, Иуда [79]  [79] Иуда, сын Езекии, известен в Новом Завете как Иуда Галилеянин, «явившийся во время переписи» (Деян 5:37). Его отца, Езекию, возглавлявшего повстанческий отряд в Галилее, Ирод казнил в 47 г. до н. э. (Древности, XIV 9.2).


[Закрыть] – сын того Езекии, который некогда во главе разбойничьей шайки разорял страну, но был побежден царем Иродом, поднял на ноги довольно многочисленную толпу, ворвался в царские арсеналы, вооружил своих людей и нападал на тех, которые стремились к господству.

(2) [57] В Перее нашелся некто Симон, один из царских рабов, который, надеясь на свою красоту и высокий рост, напялил на себя корону. Собрав вокруг себя разбойников, он рыскал по открытым дорогам, сжег царский дворец в Иерихоне, многие великолепные виллы и легко наживался на этих пожарах. [58] Еще немного, и он бы опустошил огнем все пышные здания, если бы против него не выступил начальник царской пехоты Грат со стрелками из Трахонитиды и самой отборной частью себастийцев. [59] В завязавшейся между ними схватке легло хотя и значительное число пехоты, но сам Симон был отрезан Гратом в тесной ложбине, через которую он хотел бежать, и, получив удар в затылок, упал мертвым. В другом восстании, вспыхнувшем в Перее, были обращены в пепел царские дворцы возле Вифараматы [80]  [80] Город по другую сторону Иордана, впоследствии переименованный Иродом Антипой в Ливию. В параллельном месте «Древностей» XVII 10.6 назван другой город – Амафа.


[Закрыть], у Иордана.

(3) [60] Даже простой пастух по имени Афронгей [81]  [81] В «Древностях» XVII 10.7 – Афронг.


[Закрыть] дерзал в эту минуту посягать на корону. Его телесная сила, отчаянная храбрость, презрение к смерти и поддержка четырех подобных ему братьев внушали ему эту надежду. [61] Каждому из этих братьев он дал вооруженную толпу, во главе которой они служили ему как бы полководцами и сатрапами (στρατηγοΐς έχρήτο καί σατράπαις) во время его набегов. Он сам, как царь, был занят более важными делами. [62] Надев на себя диадему, он затем вместе с братьями еще долго опустошал страну. Преимущественно они убивали римлян и царских солдат; но не щадили и иудеев, если последние попадали им в руки с добычей. [63] Раз возле Эммауса (κατ' Αμμαοΰντα) они даже осмелились оцепить целую когорту римлян, подвозивших легиону провиант и оружие. Центурион Арий и сорок наиболее храбрых солдат пали под стрелами. Та же участь угрожала остальным, как вдруг примчался Грат с себастийцами и спас их. [64] После многих подобных насилий, совершенных ими в течение всей этой войны над коренными жителями и иноземцами, трое из них были, наконец, схвачены в плен: самый старший – Архелаем, два следующих – Гратом и Птолемеем; четвертый сдался Архелаю после миролюбивого соглашения. [65] Этот конец постиг их уже впоследствии; но тогда они исполосовали всю Иудею хищнической войной.

5 (1) [66] Получив письма Сабина и других начальников, Вар, беспокоясь о судьбе всего легиона, решился поспешить к нему на помощь. [67] Он поэтому выступил в Птолемаиду с оставшимися у него двумя легионами и принадлежавшими к последним четырьмя конными эскадронами; туда же он назначил собраться вспомогательным отрядам царей и князей. Проходя мимо Берита, он и оттуда взял с собою тысячу пятьсот тяжеловооруженных. [68] Когда в Птолемаиде, кроме других союзных войск, присоединился к нему еще аравийский царь Арета [82]  [82] Арета IV (Харет), царь Набатеи (Каменистой Аравии) 9 г. до н. э. – 40 г. н. э. Вначале не признавался Римом, но в 7 г. до н. э. был утвержден Цезарем Августом. Его дочь вышла замуж за тетрарха Ирода Антипу, который развелся с ней ради Иродиады (Древности, XVIII 5.1). В Посланиях апостола Павла (2 Кор 11:32) Арета называется также и владетелем Дамаска, города, из которого Павел бежал, спасаясь от преследований (Деян 9:2-25).


[Закрыть], который из вражды к Ироду прибыл с многочисленными отрядами пехоты и всадников, он одну часть армии немедленно отправил под начальством своего друга Гая (Γάιον) [83]  [83] Вариант: Галла.


[Закрыть] в ближайшую к Птолемаиде часть Галилеи. Гай отбил назад всех ставших против него, покорил город Сепфорис, предал его огню, а жителей продал в рабство. [69] Сам Вар со всем своим войском вторгся в Самарию, не трогая, однако, ее главного города [84]  [84] Себастии (Самарии).


[Закрыть], так как он нашел, что последний не принимал участия в волнении других городов. Он раскинул свой стан у селения Ар, принадлежавшего Птолемею [85]  [85] Казначею Ирода.


[Закрыть] и разграбленного поэтому арабами, которые свою злобу против Ирода вымещали и на его друзьях. [70] Затем он двинулся вперед и остановился у другого укрепленного селения – Самфона; и его разгромили арабы точно так же, как они разграбили все попадавшиеся им в руки государственные запасы. Смерть и огонь царили повсюду, и ничто не могло укрыться от хищнической алчности арабов. [71] И Эммаус (Αμμαοΰς), жители которого заблаговременно спаслись бегством, Вар также приказал уничтожить огнем в наказание за то, что последние убили Ария и его людей.

(2) [72] Отсюда он отправился на Иерусалим. Один только вид римских сил рассеял иудейское войско; оно поспешно отступило и разбрелось внутри страны. [73] Городские же жители, приняв римлян, старались умыть свои руки от соучастия в восстании, объявляя, что они лично ни в чем не нарушали спокойствия; ради праздника они были вынуждены впустить в город народную массу, но не только ничего общего не имели с мятежниками, а, напротив, вместе с римлянами были осаждены последними. Еще до них вышли Вару навстречу Иосиф, [74] троюродный брат Архелая, Руф и Грат во главе царского войска и себастийцев, а также оставшейся части римского легиона в обычных воинских доспехах. Сабин же не смел даже показаться ему на глаза и заранее еще ушел из города к приморью. [75] Вар отрядил часть своего войска внутрь страны против мятежников; многие из них были схвачены; менее опасных из них он велел заключить в тюрьму, а более виновных, в числе около двух тысяч, он велел распять.