Текст книги "О материалистическом подходе к явлениям языка"
Автор книги: Борис Серебренников
Жанр:
Языкознание
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
Рассмотрим теперь как ведет себя слово в речи. Слово в речи имеет три основные функции – номинативно-дифференциальную, экспликативную и репрезентативную. Основная задача номинативно-дифференцирующей функции состоит в произношении звукового комплекса с той целью, чтобы слушающий опознал обозначенный данным звуковым комплексом предмет или его признак (качественный или процессуальный). Совершенно ясно, что для осуществления этой цели нет никакой необходимости воспроизводить всю сумму сведений о данном предмете, которая может быть в сознании слушающего. Весь расчет в данном случае ориентируется на то, чтобы слушающий опознал предмет по какому-то минимуму дифференциальных признаков. Объем сведений о предмете, заключающийся в минимуме дифференциальных признаков, может быть очень невелик. Для того чтобы иметь достаточное представление о корабле, достаточно знать хотя бы самые его общие контуры и ассоциировать с морем.
Иными словами, качественно это тот же обобщенный образ предмета, который существовал у людей доязыкового периода. Фактически это представление. Представления имеются, по-видимому, у высших животных.
«Без наличия… образа и без его пространственной проекции во внешней среде было бы немыслимо приспособление животного на расстоянии, когда жизненно важный объект не находится в непосредственном контакте с ним, будь этот объект пищевое вещество или грозящий жизни животного враг»[154]154
Беритов И.С. О физиологических механизмах поведения высших позвоночных животных. – Изв. АН СССР. Серия биол., 1957, № 2, с. 143.
[Закрыть].
Отличительной особенностью всех вербалистов является извращенное понимание сущности материального и идеального применительно к языку. Л.Б. Баженов и Б.В. Бирюков так определяют сущность материализма:
«Методологическим отправным пунктом должен на наш взгляд явиться основной тезис материализма, отрицающий субстанциональность идеального, не допускающий никаких идеальных бытий как самостоятельных сущностей – тезис о единстве языка и мышления»[155]155
Баженов Л.Б., Бирюков В.В. Семиотика и некоторые аспекты проблемы языка и мышления. – В кн.: Язык и мышление. М., 1967, с. 254.
[Закрыть].
Марксистско-ленинская теория отражения действительно базируется на принципе признания внешнего мира и его отражения в голове человека.
Идеальное, психическое не представляет собой самостоятельной субстанции.
Где же в таком случае материальный субстрат у понятий, выраженных словом? Если утверждение о возможности мышления без слов, по мнению вербалистов, является насквозь идеалистичным, то, очевидно, звуковые комплексы и являются материальным субстратом понятий, поскольку они представляют звуковую материю. Нетрудно понять, что отражениями такой материи они быть не могут, поскольку звуковой комплекс не имеет ничего общего с природой того предмета, который он обозначает. Материальным субстратом представлений и понятий являются предметы окружающего мира, а не звуковые комплексы, само отражение осуществляется в мозгу человека.
«Психическое, как свойство мозга, находит свое выражение в рефлекторной функции. Рефлекс, как механизм отражения, и есть та физиологическая формация мозга, в результате которой возникает субъективный образ объективного мира. Внешние предметы, воздействуя на мозг, вызывают физиологический процесс, сущность которого заключается в образовании условных рефлексов или временных нервных связей, представляющих собой механизм отражения объективной реальности тех объектов, которые обусловили процесс раздражения в нервной ткани»[158]158
Хромов Н.А. К вопросу о физическом и психическом. – В кн.: Учение И.П. Павлова и философские вопросы психологии. М., 1952, с. 127.
[Закрыть].
Если некоторые лингвисты и психологи утверждают, что мышление возможно без слов, то где здесь идеализм? Ведь они при этом не отрицают того, что понятие является отражением вещей.
Правильное понимание сущности материализма мы находим у С.Л. Рубинштейна, который писал:
Вербалисты материальную опору понятий ищут в звуковых оболочках слов, тогда как слова являются лишь техническим средством коммуникации. Материальный субстрат у понятий совсем другой.
Значит, в высказываниях многих наших философов и лингвистов мы имеем дело не с подлинным материализмом, а с каким-то в высшей степени странным извращением его. Мышления без слов быть не может, потому что мысли, лишенные материальной опоры в слове, становятся самостоятельно существующими идеальными сущностями. Но что делать, если даже в этом случае они являются отражением объективно существующих вещей и их отношений. Все равно, скажут вербалисты, утверждение о существовании мышления без слов является идеалистическим.
Вербалисты утверждают, что их взгляды полностью соответствуют взглядам классиков марксизма, которые будто бы также не допускают возможности мышления без языка.
«На „духе“, – говорит Маркс, – с самого начала лежит проклятие, – быть отягощенным материей, которая выступает здесь в виде движущихся слоев воздуха, звуков – словом, в виде языка. Язык так же древен, как и сознание; язык есть практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым существующее также и для меня самого, действительное сознание, и, подобно сознанию, язык возникает лишь из потребности, из настоятельной необходимости общения с другими людьми»[160]160
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 29.
[Закрыть].
Отсюда некоторые наши лингвисты сделали вывод, что мышление возникает только на базе языка. Но ведь здесь Маркс всюду говорит о сознании (das Bewußtsein) и нигде не употребляет слова мышление (das Denken). Зачем произвольно навязывать Марксу совершенно другое понятие? Ведь сознание и мышление – это далеко не одно и то же.
Сознание – это отражение бытия. Сознание есть обобщение и личная практика людей в опосредствованной, обобщенной форме, т.е. в форме понятий.
Все это пока ничего не говорит о том, что мышление может совершаться только на базе языка, поскольку сам источник понятия находится за пределами языка.
Как же в таком случае понять выражение Маркса: «Язык так же древен, как и сознание»?
Это невозможно сделать без соблюдения следующих условий: 1) необходимо объяснить высказывание, исходя из общего контекста работы в целом; 2) необходимо определить главную цель работы, которой подчинены все содержащиеся в ней высказывания. Прежде всего следует заметить, что работа Маркса «Немецкая идеология» представляет полемическое произведение, направленное против младогегельянцев.
«Так как у этих младогегельянцев, – замечает Маркс, – представления, мысли, понятия, вообще продукты сознания, превращенного ими в нечто самостоятельное, считаются настоящими оковами людей – совершенно так же, как у старогегельянцев они объявляются истинными скрепами человеческого общества, – то становится понятным, что младогегельянцам только против этих иллюзий сознания и надлежит вести борьбу… согласно их фантазии, отношения людей, все их действия и все их поведение, их оковы и границы являются продуктами их сознания…»[162]162
Маркс К., Энгельс Ф. Указ. соч., с. 18.
[Закрыть].
В противоположность гегельянцам Маркс утверждает:
В отношении к языку у Маркса сопрягаются две стороны в понимании материального: «чувственно осязаемое (звуки языка)» и зависимость сознания от реального бытия людей. В этом сочетании первое подчинено второму. Сознание людей является отражением реальной жизни, но общественным сознанием оно становится при помощи чувственно воспринимаемых слов и форм языка. Значит, вопреки младогегельянцам, оно и в этом случае не выступает как чистое сознание, оторванное от всего материального. Здесь нет даже ни малейшего намека на то, что мышление невозможно без языка. Маркс всегда говорит об общественном сознании и самым тесным образом связанном с ним языке.
Выражение Маркса: «Язык так же древен, как и сознание» необходимо понимать в том смысле, что язык и сознание представляют два необходимых условия существования общества. Язык есть средство, орудие, при помощи которого люди обмениваются мыслями и добиваются взаимного понимания, без которого общественное сознание немыслимо. Общественное сознание не могло бы возникнуть без языка, поскольку опыт познания мира отдельными индивидами может превратиться в коллективный опыт только при посредстве языка.
Отстаивая свои взгляды, вербалисты опираются еще на одно высказывание К. Маркса, содержащееся в его работе «Немецкая идеология»: «Язык есть непосредственная действительность мысли». Отсюда вербалисты делают вывод: «Мышление существует только на базе слова». Но о какой действительности здесь идет речь?
Эта фраза дана у Маркса в таком контексте:
«Для философов одна из наиболее трудных задач – спуститься из мира мысли в действительный мир. Язык есть непосредственная действительность мысли. Так же, как философы обособили мышление в самостоятельную силу, так должны были они обособить и язык в некое самостоятельное, особое царство. В этом тайна философского языка, в котором мысли, в форме слов, обладают своим собственным содержанием. Задача спуститься из мира мыслей в действительный мир превращается в задачу спуститься с высот языка к жизни… Философам достаточно было свести свой язык к обыкновенному языку, от которого он абстрагирован, чтобы узнать в нем извращенный язык действительного мира и понять, что ни мысли, ни язык не образуют сами по себе особого царства, что они – только проявления действительной жизни»[164]164
Маркс К., Энгельс Ф. Указ. соч., с. 448, 449.
[Закрыть].
Для того чтобы правильно понять смысл этого высказывания Маркса, необходимо прежде всего уяснить, какой язык Маркс имеет в виду. Маркс обращает свое внимание прежде всего на язык философов. Философы, по выражению Маркса, обособили мышление в самостоятельную силу, определяющую сознание. Совершенно естественно, что и их философский язык, отражающий эти взгляды, также превратился в нечто оторванное от реальной действительности. Поэтому Маркс ставит перед философами задачу спуститься из мира мысли в действительный мир, спуститься с высот философского языка к жизни, «свести свой философский язык к обыкновенному языку, от которого он абстрагирован, чтобы узнать в нем извращенный язык действительного мира», отражающего реальную действительность.
Язык, по Марксу, – непосредственная действительность мысли, отражающей действительный мир, а не выражение мысли, определяющей человеческое сознание. Мысль, выраженная в языке, становится действительной и в другом смысле, т.е. доступной для других членов общества.
Именно в этом заключается истинный смысл приведенного высказывания о языке как о реальной действительности мысли, а не о том, что мышление возможно только на базе языка. Внеязыковые формы мышления также отражают действительность. Подтверждением того, что мышление на базе слов не является единственной формой мышления, может служить одно из высказываний Маркса:
Таким образом, Маркс, считая язык основным элементом мышления, допускает существование и других элементов.
Вербалисты могут сказать, что их точку зрения полностью разделяет физиолог И.П. Павлов. Конечно, у него есть высказывания как бы подтверждающие их точку зрения. Так, Павлов считал понятие новой ступенью отражения, являющейся исключительной принадлежностью человека. «У собаки, – говорил он, – общего понятия нет»[166]166
Павловские среды, т. II. М. – Л., 1949, с. 398.
[Закрыть].
Однако в отличие от вербалистов Павлов признавал наличие разных типов мышления, что совершенно ясно вытекает из некоторых его высказываний:
Здесь слово лишнее ясно свидетельствует о том, что ученый допускает наличие каких-то других типов мышления, помимо специально человеческих.
И это так.
Исследователь совершенно явно признавал наличие так называемого практического мышления. Он даже допускал возможность мышления без слов:
Так что совершенно напрасно вербалисты ищут в Павлове своего союзника. Ученый понимал все эти явления более реалистично.
Другая группа лингвистов и психологов допускает возможность мышления без языка, признавая одновременно также возможность словесного мышления. Вот что пишут по этому поводу И.М. Соловьев и Ж.И. Шиф:
«Трудно согласиться с тем взглядом, который полностью отделяет мышление от прочей познавательной деятельности человека и противопоставляет его всем другим видам психической деятельности. Успехи психологической науки вынуждают подвергнуть сомнению гипотезу о полной независимости и самостоятельности интеллектуальной деятельности. Следует усомниться в том, что реализация мышления возможна лишь в строго очерченных пределах, включающих совершенно особый психический материал.
Тезис о том, что осмысленность прочих психических процессов всегда и исключительно обязана включением со стороны обособленно стоящего мыслительного аппарата, также вызывает сомнения. Мышление не только и не просто вносится в память, деятельность памяти способна приобретать характер мышления. В отношении представлений мышление рассматривается как нечто извне приходящее и упорядочивающее их течение. Не следует, однако, исключать возможность такой динамики, которая является по своему качеству мышлением. Все более накапливаются доказательства в пользу понимания мышления как своеобразного динамического процесса, который может осуществляться различным психическим материалом, происходить в любой „психической среде“, во всякой „области психики“».
Правилен, по нашему мнению, взгляд, рассматривающий мышление как познавательную деятельность, усматривающий в мышлении высшую ее форму. Мышление характеризуется не изоляцией от других компонентов познавательной деятельности, но их охватом, своеобразным сочетанием и взаимодействием между ними. Мышление осуществляется не только в сфере абстрактно логического познания, но и в сфере познания чувственного, а в пределах последнего осуществляется материалом образов восприятия, понятия и воображения.
Придавая большое значение абстрактно-логическому мышлению, мы не забываем, что мышление имеет и другие виды, осуществляемые посредством иных форм отражения. При этом всякий анализ мышления обнаруживает, что качественные различия форм отражения действительности, осуществляемого психикой человека, отнюдь не препятствуют их взаимосвязи и кооперации при решении мыслительных задач, а напротив, весьма часто содействуют их успешному разрешению[170]170
Соловьев И.М., Шиф Ж.И. Развитие образного мышления у глухих и слышащих школьников. – В кн.: О психическом развитии глухих и нормально слышащих детей. М., 1962, с. 335, 363.
[Закрыть].
На точке зрения признания разных видов мышления стоит также психолог С.Л. Рубинштейн:
«Теоретическое мышление, раскрывающее закономерности своего предмета, – замечает С.Л. Рубинштейн, – является высоким уровнем мышления. Но было бы совершенно неправильно сводить мышление в целом исключительно к теоретическому мышлению в абстрактных понятиях. Мы совершаем мыслительные операции, не только решая теоретические проблемы, но и тогда, когда, прибегая к абстрактным теоретическим построениям, мы с более или менее глубоким учетом объективных условий осмысленно решаем любую задачу, оставаясь в рамках наглядной ситуации. Существует не только отвлеченное, но и наглядное мышление, поскольку в некоторых случаях мы разрешаем стоящие перед нами задачи, оперируя в основном наглядными данными»[171]171
Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание, с. 362, 363.
[Закрыть].
Существуют такие практические задачи, которые могут быть решены на основании тех данных, которые представлены в наглядном содержании самой проблемной ситуации.
«Для мышления, направленного на разрешение именно таких задач, характерно, что оно совершается в ситуации действия, в непосредственном действенном контакте с объективной действительностью, так что „поле зрения“ мышления совпадает с полем действия; у мышления и действия одна и та же плоскость оперирования; ход мыслительной операции непосредственно включен в действенную ситуацию, в ход практического действия; в нем практическое действие реализует каждый этап решения задачи и подвергается постоянной непосредственной проверке практикой»[172]172
Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. 2-е изд. М., 1946, с. 366.
[Закрыть].
По мнению Л.С. Выготского,
«речевое мышление не исчерпывает ни всех форм мысли, ни всех форм речи. Есть большая область мышления, которая не будет иметь непосредственного отношения к речевому мышлению. Сюда следует отнести раньше всего, как указывает Бюлер, инструментальное и техническое мышление и вообще всю область так называемого практического интеллекта, который только в последнее время становится предметом усиленных исследований»[173]173
Выготский Л.С. Мышление и речь. М. – Л., 1934, с. 95.
[Закрыть].
По-видимому, элементарное практическое мышление признавал также Павлов. «Мышление обезьяны, – говорил И.П. Павлов, – „ручное“, его вы видите глазами в ее поступках, в действии»[174]174
Павловские среды, т. III.
[Закрыть].
«Содержанием языка, – замечает А.Г. Руднев, – является жизнь мысли», язык же в свою очередь представляет собой «только основной элемент мышления, но не единственный. Отличие мышления от языка состоит в том, что мышление имеет в качестве своей чувствительной основы не только язык, но и ощущения, восприятия, представления, которые возникают в процессе воздействия природы на органы чувств человека, в процессе практической деятельности людей. Это значит, что язык и мышление не тождественны, что ощущения, восприятия, представления, порожденные воздействием вещей внешнего мира на органы чувств и составляют, по мнению И.П. Павлова, первую сигнальную систему. Они не только представляют собой базу для мыслительного процесса глухонемых, но и используются в той или иной степени всеми людьми»[175]175
Руднев А.Г. Проблемы формы и содержания в языке. Л., 1959, с. 6, 7.
[Закрыть].
Большую доказательную силу для обоснования тезиса о появлении мышления до возникновения языка имеет признание наличия мышления у животных. Наличие мышления у животных признавал Ф. Энгельс:
Такого же мнения придерживался и И.М. Сеченов:
Подобное высказывание можно найти и в работах Л.С. Выготского.
«В опытах Келлера мы имеем совершенно ясное доказательство того, что зачатки интеллекта, т.е. мышление в собственном смысле слова, появляются у животных независимо от различия речи и вовсе не связано с ее успехами. Изобретение обезьян, выражающееся в изготовлении орудий и применении обходных путей при разрешении задач, составляет совершенно несомненно первичную фазу в развитии мышления, но фазу доречевую… Мышление и речь имеют поэтому генетически совершенно различные корни»[178]178
Выготский Л.С. Указ. соч., с. 77.
[Закрыть].
Явное несогласие с теорией о существовании мышления только на базе языка выражает Б.П. Ардентов:
«Против тождества языка и мышления уже говорит тот факт, что в ходе филогенеза человека (его исторического развития как особого вида животных) мышление предшествует языку; язык появляется позже, одновременно с сознанием, высшим этапом развития мышления. Человек alali уже обладал всеми методами формальной логики, имел богатый жизненный опыт, и в момент самого появления мышление куда было богаче по наличию образов, понятий и их связей и т.д., чем язык по своим возможностям выразить их словом уже в силу своей примитивности. И этот приоритет мышления над языком сохраняется и в дальнейшем, до наших дней: в мышлении, в самой практике, происходит непрерывное накопление нового, которое не всегда находит в языке нужные средства для своего выражения».
«„Что мышление – это практическая, человечески чувственная деятельность (Маркс)“ – не тождественна языку, доказывает и то, что в той ее части, которая совершается автоматически, т.е. состоит из привычных, неоднократно повторяемых условных рефлексов, у человека обходится без языка. Например, обычное одевание утром. Ведь мы не говорим себе при этом: „Вот я должен встать, взять в руки пиджак, причем взять именно таким, а не иным образом, просунуть правую руку в правый рукав, а затем левую руку в левый рукав, обдернуть полы, застегнуть и теде“ – мы просто совершаем эти действия. И даже можем при этом разговаривать о предметах, не имеющих к одеванию пиджака никакого касательства»[181]181
Ардентов Б.П. Мысль и язык. Кишинев, 1965, с. 30, 31.
[Закрыть].
Ардентов подвергает сомнению распространенное среди многих наших лингвистов и философов мнение, будто бы труд, мышление, человек и язык появились одновременно. Он так характеризует этих философов:
«Отрицая наличие мышления не только у высших животных, но и ближайших животных предков человека (человекообразной обезьяны) они представляют появление человека и языка таким образом, что и труд, и мышление, и человек, и язык возникли одновременно. „Но эта одновременность появления труда, мышления, человека и языка“ совершенно необъяснима; это то, что в философии носит название deus ex machina»[182]182
Ардентов Б.П. Указ. соч., с. 12.
[Закрыть].
Труд никак не мог появиться одновременно с мышлением. Об этом совершенно определенно говорит Ф. Энгельс:
«Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг, который при всем сходстве с обезьянами далеко превосходит его по величине и совершенству»[183]183
Энгельс Ф. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека. М., Политиздат, 1979, с. 8.
[Закрыть].
Но ведь труд необходимо предполагает мышление, а «всякий труд начинается с изготовления орудий»[184]184
Там же, с. 9.
[Закрыть].
Современная психология ясно показывает, что изготовление самого примитивного орудия невозможно без наличия мышления, совершенно сознательного, а не инстинктивного использования опыта, установления целого ряда причинных связей, обобщений и умозаключений.
«Умозаключение, – справедливо замечает П.В. Копнин, – возникает из потребности трудовой деятельности человека, специфическая особенность которой заключается в том, что в сознании человека еще до начала труда имеется предварительно готовый результат его. Прежде чем произвести вещь, он идеально воспроизводит весь производственный процесс от начала до конца. Этот процесс невозможен без умозаключения»[185]185
Копнин П.В. Формы мышления и их роль в познании. Автореф. докт. дис. М., 1955, с. 22.
[Закрыть].
Отсюда следует, что, не умея мыслить, люди не могли трудиться.
Интересны высказывания Ардентова о соотношении языка и мышления.
«Если в мысли непременно все должно быть одето словом, то получается, что мыслить – это говорить про себя, а говорить – это мыслить вслух. Значит, в мысли может возникнуть то, что уже есть в языке; чего нет в языке, то не может появиться в мысли (ведь без слова оно не может существовать в сознании). Таким образом, язык ограничивает мышление, является для него оковами. И тогда вообще непонятно, как в языке могут появляться новые слова, новые формы и т.д., т.е. непонятно как может прогрессировать язык. Мышление в своем движении опережает язык, – иначе вообще был бы невозможен прогресс человечества. В мышлении создался образ, а в языке нет соответствующего слова для его обозначения – еще доказательство возможности существования в мысли чего-то, что не одето словом»[186]186
Ардентов Б.П. Указ. соч., с. 29, 30.
[Закрыть].
Наименование предмета совершенно немыслимо без предварительного, хотя бы самого элементарного, знания данного предмета. В связи с этим хотелось бы привести замечания Д.Н. Кудрявского:
«Отвлечение слова предполагает многократное повторение однородных восприятий, которые человек научился отождествлять. Общее представление может быть создано только тогда, когда человек уже научился в каждом новом восприятии, например данного дерева, находить общее со всеми прежними восприятиями других деревьев. Общее представление всегда является сознательным или бессознательным выводом из целого ряда однородных восприятий. Все это несомненно указывает на то, что созданию слова предшествует: 1) долгий опыт и 2) классифицирующая работа ума»[187]187
Кудрявский Д.Н. Введение в языкознание. Юрьев, 1912, с. 36.
[Закрыть].
С гораздо большей степенью вероятности можно предполагать, что человек пользуется не одним словесным мышлением, а разными типами мышления. Можно выделить следующие типы мышления: наглядное, образное, практическое, лингвокреативное, авербально-понятийное, поисковое и редуцированное.
Наглядное мышление
Наглядное мышление возникло, по-видимому, уже в ранний период существования человека. Оно выражалось в ориентации в конкретной обстановке. Правильная ориентация в окружающей обстановке уже предполагает определенную сумму знаний об окружающем мире. В противном случае оно было бы невозможно. Некоторые исследователи приписывают такой тип мышления животным и уверяют при этом, что вне конкретной обстановки такое мышление вообще не могло проявляться.
«У обезьян, – замечает Е.В. Шорохова, – не образуются общие понятия вне конкретной обстановки… Мышление у животных конкретно образно. Абстракция и обобщение у животных существует только в конкретной их деятельности»[188]188
Шорохова Е.В. Учение И.П. Павлова о сигнальных системах. – В кн.: Учение И.П. Павлова и философские вопросы психологии. М., Изд-во АН СССР, 1952, с. 341.
[Закрыть].
Вряд ли это возможно. Ведь животное обладает памятью. Если бы обобщенные образы вещей не фиксировались в памяти, то и наглядно-ситуативное мышление было бы в таком случае невозможно. Кроме того, все эти заявления совершенно парадоксальны. Ведь животное в конкретной обстановке имеет дело с конкретными единичными предметами. Откуда же у него возникает обобщенный образ этих предметов?
Образное мышление
Это такой тип мышления, когда в качестве основных элементов мышления выступают образы предметов внешнего мира. Мышление этого типа могло быть внеситуативным. Вероятнее всего оно сводилось к воспроизведению в памяти цельных конкретных ситуаций или их фрагментов, а также людей, животных и предметов, находящихся в рамках этих ситуаций. Этот тип мышления основывается исключительно на действии памяти. Все здесь воспринимается в естественной связи.
Мышление, протекающее на основе образов, также логично. П.Ф. Протасеня совершенно справедливо замечает:
«не только человеческое мышление логично, когда оно оперирует понятиями, но логично в известном смысле и мышление высших животных, протекающее на основе образов, отражающих отдельные свойства и признаки предметов, в результате воздействия явлений мира на их органы чувств»[190]190
Протасеня П.Ф. Указ. соч., с. 42.
[Закрыть].
Практическое мышление
Этот тип мышления необычайно распространен. Мышление здесь осуществляется в осмысленных движениях, например, шофер во время езды на машине поворачивает по мере надобности рулевое колесо, женщина вяжет чулок, токарь обтачивает детали, рабочий собирает радиоприемник или динамомашину и т.п. Очень хорошо пояснил особенности этого типа мышления С.Л. Рубинштейн. Он в качестве особого вида выделяет так называемое практическое мышление.
«Под практическим мышлением обычно понимают мышление, совершающееся в ходе практической деятельности и непосредственно направленное на решение практических задач в отличие от мышления, выделенного из практической деятельности, направленной на разрешение отвлеченных теоретических задач, лишь опосредствованно связанных с практикой… Могут быть разные случаи проявления практического мышления; в одних случаях практическое мышление, т.е. мышление, включенное в практическую деятельность, должно по характеру тех задач, которые ему приходится решать, использовать и результаты отвлеченной теоретической деятельности. Это сложная форма практического мышления, в которое теоретическое мышление входит в качестве компонента.
Но возможен и другой случай, при котором для решения задачи в ходе практической деятельности отвлеченное теоретическое мышление и не требуется: встречаются такие элементарные задачи, для разрешения которых нужно только сориентироваться в данной наглядной ситуации. В таких случаях практическое мышление, т.е. мышление, включенное в практическую деятельность и направленное непосредственно на решение частных практических задач, принимает форму наглядно-действенного мышления.
Наглядно-действенное мышление – это элементарная форма практического мышления, направленная на разрешение элементарных практических задач»[191]191
Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии, с. 365, 366.
[Закрыть].
Выделенное нами наглядное мышление, по всей видимости, является разновидностью практического мышления.
Лингвокреативное мышление
Идея о возможности лингвокреативного мышления или мышления, создающего язык, как особого типа мышления с ходу отвергается некоторыми философами как нечто совершенно недопустимое.
Здесь опять все привязано к неизменному и незыблемому тезису: «Мышление может совершаться только на базе языка». Между тем многочисленные совершенно конкретные факты из истории различных языков заставляют предполагать наличие такого типа мышления.
В отличие от других типов мышления лингвокреативное мышление имеет двоякую направленность. Оно, с одной стороны, отражает окружающую человека действительность, с другой стороны оно самым тесным образом связано с наличными ресурсами языка.
Было бы неправильно предполагать, что для обозначения новых понятий или каких-либо отношений между понятиями язык прибегает к каким-то новым композициям фонем, к поискам еще не использованных сочетаний. Обычно для этих целей используются уже существующие знаки, подвергающиеся при этом различного рода преобразованиям и переосмыслениям. Языковые понятия очень абстрактны и язык нередко вынужден прибегать к новому истолкованию других языковых понятий.
В реальной обстановке человек очень легко может понять, что действие уже закончилось, если он видит визуально его совершение и прекращение.
Однако выразить идею прекращения действия языковыми средствами часто бывает нелегко. Как, например, логически объяснить наличие приставки в таких формах совершенного вида глаголов, как умер, упал, украл. Очевидно, приставка у– здесь принесена откуда-то по аналогии.
