Текст книги "Дар Крома"

Автор книги: Блэйд Хок

Соавторы: Чертознай
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

– Кривой! – завопил атаман, – Сэт сожри твои потроха! Что ты наделал?! – он начал бить криворожего по голове, – Все секреты теперь с ним ушли! Недоумок! Урод! Сын свиньи и козла!

– Я же ск-казал ему не д-дергаться, – кое-как закрыв голову руками, проговорил низкорослый, – я не виноват!

Заросший еще поорал немного, поругался, а затем успокоился.

– Ладно, Нергал с ним, – сказал он, наконец – все равно не местный, толку от него никакого. Только время впустую потратили.

Затем он подошел к стойке и потребовал вина. Некоторое время, сёрбая, заливал себя выпивкой. Утолив же жажду, процедил:

– Кто у нас следующий?

Все дружно уставились на Авлия.

– А! Благородный рыцарь в сияющих доспехах, – ухмыльнулся атаман. – Давно очнулся, господин? – Слово «господин» он проговорил так, словно выплюнул нечто мерзкое изо рта. – Ребятки, нас ждет еще потеха! Вынесите вон те два куска падали, а рыцаришку привяжите к нашему теплому, приятному месту.

Пока подручные вытаскивали убитых во двор, Авлий ненавидящим взглядом сверлил главаря. Тот расслабленно потягивал вино, не обращая на Веракса особого внимания, бросив только раз:

– Ну чего уставился? Гляди, гляди, потом посмотрим, сколько в тебе гонору останется.

Один из вернувшихся бандитов сказал громко:

– Атаман как-то тихо на улице, парней не слышно и не видно.

– Опять надираются вместе на заднем дворе, – скрипнул зубами Заросший, – видимо прошлого моего урока было мало. Притащите этого, – он указал на Люта пальцем, – а потом ступайте во двор и наведите порядок. Оба!

Затем Авлия начали развязывать. Стойко терпя боль, он ждал, пока кровь вернется в онемевшие конечности, расслабившись насколько это было возможно.

– Кажись, выдохся наш воитель совсем, – сказал один из разбойников, – что, больше никаких «налетайте, кто хочет сдохнуть первым»? – изменив голос, спародировал он рыцаря под смешки товарищей и ударил Люта ногой.

Бандиты встали по бокам от Веракса, взяли его за руки и медленно потащили к столу.

– Тяжелый, сволочь, – произнес весельчак.

«Пора!», – подумал Авлий.

Он резко напряг руки, перенес тяжесть тела на свои больные ноги, чертыхнувшись от того, чего это ему стоило, вырвался из захвата державших его головорезов и двумя ударами кулаков, под аккомпанемент визга отскочившего в страхе Кривого, уложил их лежать на пол. И тут же упал сам, когда тяжелый кулак атамана нашел его подбородок.

– Ну, ну! Не торопись так, – проговорил Заросший, скрутив Веракса. Рыцарь как не пытался, но не смог ничего противопоставить мощи главаря. Тот был ну уж очень селен, да и Лют действительно ослабел.

– Выдохся, говорите, – продолжил атаман, обращаясь уже к своим, подымающимся со стонами, незадачливым подручным, – что удивил вас наш рыцарь, а? Доделывайте работу!

Через пару мгновений Авлий был прикручен к стулу, два бандита отправились выполнять приказ, а атаман вместе с палачом, заняли то же место, что и полчаса ранее. Кривой осмотрел пыточный стол и с сомнением поглядел на рыцаря, в свою очередь смело и зло буравящего взглядом его.

– Эт-т-тот ор-решек пок-к-крепче б-будет, ат-таман, – наконец проговорил низкорослый.

– Значит, нас ждет веселая ночь! – хмыкнул атаман.

– М-м-ожет его сразу прик-к-кончить?

– Я тебя сейчас прикончу! Придумай что-нибудь повеселее. Давай!

Кривой постоял немного, потер подбородок, затем взял со стола несколько железных предметов и потащил их к очагу. Оставив их накаляться в огне, он вернулся к столу и, вытащив узкий и длинный кинжал, со словами «Для начала!», воткнул его в бедро Авлия. Боль была сильнейшая, но Веракс не издал, ни звука.

– Силен, отымей его Нергал… – начал атаман.

– Веселитесь? А можно и мне присоединиться? – прервал его новый голос, грозный и суровый, в котором, несмотря на сказанные слова, не было ничего веселого.

* * *

Шанго погладил по голове лошадь и передал ее поводья Хималусу.

– Если до утра не вернусь, – сказал он, – лошадь твоя. С ее помощью кто-нибудь из вас легко доберется до ближайшей деревни.

– Господин Шанго, может, все-таки не стоит? Езжайте, приведите подмогу сами.

– Видишь ли, друг мой, я бы не хотел терять время. За то время пока я не просто предупрежу людей, а как ты сказал, приведу подмогу, то есть вооруженный отряд, эти бандиты могут сняться с места и уйти, и смерть твоих родных и моих друзей, останется неотомщенной. Я знаю что делаю, так что не мешай пока.

Шанго снял верхнюю одежду, оставшись только в рубахе и штанах, и разулся, чтобы босыми ногами чувствовать поверхность земли, по которой ступает. Обувь в том деле, которое он собирался совершить, только помешает. В очередной раз тихо ругнулся по поводу холода здешних земель. Подвесил за спину меч, проверил, легко ли и тихо вынимается клинок и исправлен ли крепеж предохраняющий оружие от случайного выпадения из ножен. Потом прицепил к поясу кинжал и выдвинулся в лес.

С детства привыкший охотится в тропических лесах, что соседствовали с землями его племени, на такую осторожную добычу по сравнению с которой пугливые северные лани были глухи и беспечны, южанин неслышно, словно хищный зверь, пробирался сквозь чащу. Не было ни шороха раздвигаемой листвы, ни хруста ломающихся под ногами веток – черная тень летела на крыльях мести. Послышался храп лошади и звук поедаемой ею травы, Шанго понял, что добрался до дозорного. Через мгновение он его разглядел. Бандит сидел недалеко от коня на пеньке, закутанный в меховую накидку и лениво поглядывая на дорогу, то и дело прикладывался к бутыли с вином. Как призрак, негр подкрался к нему и, схватив его за горло, припечатал к ближайшему дереву. Лошадь разбойника, наконец, испуганно храпнула. Еще более испуган был сам бандит, еле увидевший в темноте черное лицо с блестящими глазами, которые принадлежали схватившему его человеку.

– Демон, сгинь! – в истерике испуганно прохрипел он.

– Сколько вас? – не теряя времени, прошипел Шанго.

– Много, – разбойник понял, что перед ним человек, – тебе конец! Сейчас приду…

Шанго сжал пальцы, и речь бандита захлебнулась.

– Сколько? – оскалившись, повторил негр.

– По три раза пальцев на одной руке, – судорожно просипел, осмелевший было, но снова затрусивший бандит. – Мы тебя распотрошим, как этих свиней хозяев, – решил похорохориться он, – лучше уходи, может тогда, и останешься жив.

Это было его ошибкой. Хрустнула шея и разбойник затих навеки.

– На одного урода меньше, – тихо проговорил Шанго.

Делом двадцати минут было отвести новообретенного скакуна Хималусу и вернуться обратно. Еще некоторое время понадобилось, чтобы добраться до постоялого двора. Двухэтажное здание – широкий первый ярус и гораздо более узкая надстройка второго, было таким, как его и помнил южанин. Приблизившись, Шанго стал втройне осторожен. Четыре человека слонялись по двору, явно не зная, что им делать. Они даже и не разговаривали, держась по одному. Только иногда, очень редко и нехотя, кое-кто перебрасывался парою фраз. Им было скучно и хотелось пойти и или напиться, или лечь спать, но видимо главарь держал их в ежовых рукавицах. Поэтому им оставалось только ходить и ждать. Одного разбойника Шанго заметил на крыше второго яруса, однако по позе того было ясно, что бандит нагло дремлет.

Негр было задумался с чего ему начать, но случай решил за него.

– Пойду по нужде схожу, – сказал один из бандитов другому.

– Давай топай, – был ему веселый ответ, – тока не засни там.

Человек направился к лесу и Шанго двинулся ему наперерез. Не скрываясь, негр вышел из-за дерева, схватил удивленного противника за волосы и вонзил меч ему в грудь. Умирающий разбойник хотел что-то крикнуть, но из его рта вырвались лишь сдавленные звуки. Взгляд Шанго упал на пращу, которую бандит держал за своим поясом. Подумав мгновение, южанин решил прихватить ее с собой.

Собеседника убитого им бандита наемник снял у черного входа. Одинокий головорез стоял, опершись на стену и пустым взором смотрел на тьму окружающего его леса. Выбравшись из чащи немного дальше от бандита, Шанго быстро сблизился с ним, пробежав вдоль стены, и свернул ему шею. Южанин собрался унести тело в лес, но внезапно услышав приближающиеся шаги, осторожно опустил свою ношу и быстро и неслышно, как кошка забрался на крышу первого этажа где, затаившись, залег над телом своей жертвы.

– Груздь, хлебнуть вина не хочешь? – услышал негр невнятный голос приближающегося человека. – Ты где, пес тебя раздери?

Затем бандит, видимо, заметил лежащее тело, и тон его голоса изменился:

– Эй, Груздь, что с тобой? – он подошел ближе и собирался уже наклониться к своему приятелю, но не успел.

Шанго опустил пращу ему на шею и быстро затянув петлю, привстал на одно колено. Затем, желая прекратить мучения дергающегося человека, резко рванул орудие, превратившееся в подобие веревки, вверх. Обмякшее тело он опустил рядом с первым. Далее южанин, стараясь быть как можно тише, забрался на крышу второго яруса, где он раньше видел дремавшего бандита. Тот спал и сейчас. Шанго схватил его за шиворот и когда тот испуганно на него уставился, сильнейшим ударом кулака отправил его в беспамятство. Озлобленного южанина не особо волновало, оглушил ли он противника или, не рассчитав силу удара, убил его, главное, что тот еще долго не помешает. Оружием поверженного был, что не удивительно из-за выбранного места, арбалет. Делом нескольких мгновений было зарядить болт, пронзить последнего из ходивших внизу разбойников, и, спустившись вниз, утащить его в лес.

В здание Шанго забрался через окно второго этажа. Он выбрал одну из дальних комнат, посчитав маловероятным, что здесь может находиться кто-то из разбойников. Расчет оказался верным – внутри было темно, пусто и пахло затхлостью. Осторожно открыв дверь, ведь около восьми бандитов оставались в живых, негр оглядел коридор. Большинство дверей было закрыто, кроме одной, из которой лился неяркий свет. Шанго вышел, сразу отметив, что в помещении довольно шумно – внизу кто-то периодически кричал. Южанин понял, что кого-то нещадно пытают, и скрипнул зубами. Тихо проследовав к открытой комнате, он в нее заглянул. На кровати сидел бандит и точил длинный нож, периодически попивая пиво из стоящей рядом на полку кружки. Внизу кто-то в очередной раз взвыл и Шанго, ворвавшись в каморку ударом ноги отправил пойло в ближайшую стену. Человек вскочил и с громким криком, на который никто из-за происходящего ниже, не обратил никакого внимания, набросился на чернокожего с кинжалом. Перехватив руку врага с оружием, Шанго схватил его за кулак и, не давая противнику вырваться, вонзил его нож в его же сердце. Вытаращивший глаза бандит умер молча. Уложив убитого в кровать, Шанго затушил свет и собирался уже выйти из комнаты, как дальше по коридору хлопнула дверь. Он замер, затем осторожно выглянул в коридор и разглядел удаляющийся силуэт. Неслышным шагом наемник последовал за ним до угла, где начиналась лестница вниз, и затаился. Услышав грубую отповедь атамана, отсылающего прочь пришедшего попросить тишины бандита, негр немного присел и сжался, как пружина. Возвращающегося человека ждали два мощнейших удара – один кулаком под-дых и второй, сокрушающий, коленом в висок.

Узкие помещения не давали пространства для взмаха меча, поэтому Шанго вытащил из-за пояса кинжал и начал осматривать комнаты в поисках желавших поспать.

– Ну как, скоро они там заткнутся? – услышал он сиплый голос, когда открыл очередною дверь.

Слабый свет луны с трудом разгонял тьму, царившую в помещении – видны были только неясные силуэты кроватей. С ближайшей и доносились слова возмущавшегося разбойника.

– Очень, – прошептал Шанго и, шагнув по направлению к говорившему, вонзил в него свое оружие. Умирающий закричал, а через несколько мгновений негр почувствовал, как на него сзади накинулся человек и принялся его душить.

– Гад, – прохрипел напавший ему в ухо.

Южанин слега наклонился вперед, так, что ноги противника оторвались от поверхности пола, а затем, набирая скорость, двинулся спиной к ближайшей стене. От чувствительного столкновения захват бандита ослаб, и разозлившийся наемник без труда оторвал его от себя и начал наносить по нему тяжелые удары. Когда Шанго с ним закончил, первый бандит уже затих. Чернокожий молча, вытащил свой кинжал из тела врага и, вытерев его об ткань, убрал на место.

В остальных комнатах было пусто, и Шанго понял, что остатки банды находятся внизу, где теперь было гораздо тише. Он осторожно осмотрел с лестницы нижний зал, где увидел пять человек, один их которых был связан. В нем он узнал своего соратника по битве в Червленом щите.

Подручный как раз рассказывал своему огромному главарю о том, что во дворе стало подозрительно тихо. Это могло стать небольшой проблемой. Услышав приказ атамана, Шанго быстро двинулся по направлению к ближайшему окну – появился шанс избавиться еще от двух противников. Он надеялся, что за это время с рыцарем еще не успеет ничего произойти. Южанин выбрался на крышу и, вытащив меч, застыл над входом в дом. Ожидание затянулось, никто не появлялся на удивление долго, и наемник хотел уже ворваться в помещение и при таком раскладе сил, но тут дверь открылась и из нее вышли два пошатывающихся бандита. Прыгая вниз, Шанго размахнулся мечом и в процессе приземления расколол череп тому, что шел позади. Его приятель обернулся и открыл, было, рот, чтобы позвать на помощь, но не успел – клинок южанина вошел в его горло. Повернувшись спиной к оседающему, захлебывающемуся кровью бандиту, чернокожий наемник открыл дверь и вошел внутрь.

Его глазам предстал разгар драмы – низкорослый бандит с кривым лицом как раз вонзил кинжал в ногу благородного рыцаря. Ярость накатила на Шанго но он довольно спокойно сказал:

– Веселитесь? А можно и мне присоединиться?

– Это еще, что за мразь? – проговорил атаман, а за тем заорал, созывая свою банду, – Череп! Хлыст! Косой! Парни! Быстро все сюда вниз!

Шанго ухмыльнулся:

– Никто к тебе не придет, мой уродливый друг. Если твои, – он на долю секунды остановился, особо выделяя следующее слово, – парни тебя и услышат, так только на Серых Равнинах.

Первым все понял криворожий и испуганно бросился по направлению к лестнице. Дав пробежать ему несколько шагов, негр метнул в него свой кинжал. Лезвие вошло низкорослому в левый бок по самую рукоять – бандит пошатнулся, словно пьяный и рухнул на пол. В это же время атаман разбойников, с удивительной для его телосложения прытью, рванулся к стойке и вытащил оттуда меч.

– Ты мог бы и не торопиться так, – мрачно прокомментировал его действия Шанго. – Я разрешил бы тебе взять оружие.

– Очень благородно, – проговорил атаман, схватил рукой одну из скамей, швырнул ее в южанина, а потом, подняв оружие, бросился на него.

Мягко шагнув в сторону, Шанго пропустил скамью мимо себя, затем, поймав мечом чужой клинок, остановил удар и ударил атамана в живот ногой, отбросив того от себя. Взбешенный этим Заросший, принялся молотить оружием воздух перед собой и, продолжая в том же духе, начал медленно приближаться к чернокожему. Наемник не двинулся с места, а после того как бандит подошел к нему на опасное расстояние, выбрал момент – когда очередной замах бандитского меча приблизился к своему апогею, он ударил по нему клинком, добавив к силе атамана свою силу. Разогнанное оружие разбойника глубоко вошло в деревянный пол. В ярости атаман, выпустил рукоять меча, и отпрыгнул назад, прочь от сверкающего перед глазами острия клинка. До главаря бандитов, теперь уже бывшего, начало доходить, что ему пришел конец.

– Доставай оружие и нападай, – спокойно сказал Шанго.

– Что ты за демон такой? – прошипел Заросший, – Что тебе надо от меня?

– Нападай! – повторил негр.

Атаман вырвал меч из пола, схватил его обеими руками и с криком побежал на чернокожего. Шанго мог легко закончить поединок, убив нападающего. Тем не менее, он избрал другой вариант действий. Бросившись навстречу бандиту, он на подходе сделал шаг влево и, зайдя за спину врагу, наотмашь ударил его рукоятью меча по затылку. Атаман рухнул на пол, вытянув руки перед собой, его оружие улетело куда-то вперед.

– Заканчивай, отродье Сэта, – проговорил он глухо, не двигаясь места, – хватит уже меня мучить.

– Действительно, пора завершать, – согласился Шанго, – какое-то невеселое у нас тут веселье.

Затем он одним ударом отсек обе кисти атаману и сказал ему, вопящему от боли в луже собственной крови:

– Только смерть от хладного клинка, слишком высокая честь для такого поддонка, как ты. Я тебя повешу, – спокойно заявил он. – Только никуда не уходи!

Шанго вытер меч об одежду корчащегося разбойника, подошел к ближайшему мотку веревки – чего-чего, а уж этого добра бандиты оставили здесь немало. Свил петлю, перекинул веревку через ближайшую потолочную балку, накинул ее на шею атаману, а затем несколькими движениями рук отправил его наверх. Закрепив свой край веревки, Шанго оставил дрыгающегося Заросшего, забрызгивающего все вокруг кровью из своих отсеченных конечностей, и подошел к молча наблюдвшему за всеми происходящими событиями Вераксу.

– Как вы, целы? – спросил Шанго и принялся разрезать путы на теле рыцаря.

– Относительно. Пара сломанных ребер, продырявленная нога и синяки на всем теле. Но, клянусь Митрой, было бы гораздо хуже, если бы не вы! – Авлий помолчал мгновение а затем продолжил, – Слушай, после случившегося здесь к Нергалу формальности, давай на «ты».

– Хорошо, – кивнул чернокожий, помогая рыцарю встать, – с кем имею честь?

– Авлий Лют Веракс.

– Шанго, – в свою очередь представился южанин. – А кто это был несчастный, что был замучен до тебя? К сожалению, я не успел его спасти. Не твой друг?

– Нет, какой-то коринфиец. Гонец, доставлял вон то письмо, – Лют показал на стол, – в Тарантию. Его абсурдное содержимое так заинтересовало наших друзей, что они до смерти его замучили.

– Абсурдное говоришь? – южанин взял со стола пергамент и пробежал его глазами, – Выпытали, что это все означает?

– Нет, однако судя по выражению лица несчастного, это что-то важное. Я думаю, в конце концов, коринфиец бы выложил все. Но после того он сказал кому он это письмо везет, волосатый просто взбесился.

– И кому?

– Как он сказал: в небесный дворец королю луны.

– Мда, интересно, – проговорил Шанго и сменил тему разговора, – Сейчас куда, в Киммерию? – он с сомнением посмотрел на израненного рыцаря.

– Нет, – покачал головой Авлий, – боюсь это мне пока не под силу. Не мог бы ты меня сопроводить до моего родового поместья. По пути, как раз, армейский гарнизон, можно будет отправить людей сюда, навести порядок.

– Хорошо. Утром двинемся

Шанго постоял немного, а затем сказал:

– Ты тут подожди немного, я вернусь с оставшимися в живых хозяевами и своими вещами. Да еще и один бандит где-то бродит, раз уж они просматривали оба конца дороги. Завершу начатое дело. Справишься?

Веракс кивнул, а затем отправился к куче сваленного в углу добра. Разбросав ее ногами, он нашел свой меч и доспехи. Облокотившись о стол, он присел на скамью, посмотрел на висящее под потолком тело, на лужу под ним, и покачал головой.

* * *

Веракс молча смотрел на фигуру удаляющегося от него всадника. Когда тот скрылся за деревьями, он повернулся, и хромая медленно побрел к своему поместью. За последние пару дней мировоззрение Авлия немного изменилось. Мысли об избранности, собственном величии и могуществе испарились куда-то в небытие. Уважительней он стал, относится и к чужому богу. Этот чернокожий выходец из варварских королевств наверняка по сути своей такой же, как и дикие киммерийцы. У сильного народа должны быть сильные боги, под стать своим детям. Их Кром никогда не склонится перед Митрой. И дар свой он даст только достойному себе. Авлий Лют Веракс искренне желал Шанго успеха.

А он сам? Пара месяцев ему нужна для восстановления сил, а затем он намеревался отправиться в Тарантию.

«Вессерик будет просто счастлив, когда узнает о моих злоключениях», – мрачно улыбаясь, подумал Лют, закрывая за собой дверь – поход за даром Крома для него закончился.

Глава IX

– Эй, да это же Нинус! Вот так встреча!

Палач был в дороге третий день. Высокие башни Бельверуса давно скрылись из виду, и теперь путь пролегал по северной Немедии. Лошадь палача оставляла милю за милей, и всадник все реже и реже видел возделанные поля, ухоженные сады, деревеньки и мельницы. Зато все чаще дорога становилась едва видимой, все чаще путь преграждали поваленные бурей деревья. Бардак он везде бардак, а чем дальше от столицы – тем сильнее. Несмотря на плохую дорогу никаких особенных приключений пока не было. Ну, на самом же деле не считать же приключением ночевку в лесу? Или, например скачку от медведя-шатуна, который неизвестно ради чего выбрался на дорогу?

Нинус издалека слышал стук копыт за спиной и, обернувшись, увидел отряд стражи человек в двадцать. Ему их бояться нечего и палач слегка посторонился, пропуская спешивших людей. Вот тут его и узнали. Примерно его ровесник, высокий худой мужик в форме десятника немедийской армии.

– Да ты что не узнаешь меня?! Я же Тесвел-десятник! Пятнадцать лет назад я служил в Бельверусе, в Каземате.

– То-то я смотрю рожа знакомая. Какого демона тут делаете?

– Да вот контрабандистов ловим. Ты только подумай, ведь недавно одну шайку развесили вдоль дороги на сучьях – предупреждение для идиотов. Такжешь ничему дураки не учатся – спустя полгода опять нашлись желающие на встречу с веревкой.

Тесвел обернулся и прорычал подчиненным, которые загалдели за их спинами:

– Шагом! Смотреть в оба!

И тут же обернулся к Нинусу.

– Видишь, с кем приходится работать? Дали двадцать юнцов, одним подвиги подавай, другие того гляди, в обморок упадут, как только первую кровь увидят.

– А ты что первый год служишь, не знаешь как надо с ними?

– Я-то знаю, да у нас капитан новый, из столичных. Провинился, поговаривают, на похоронах Нионы. Заблевал тысячника Ульфа. Прям перед всем строем. Если бы не дальний родич королю так прозябал бы сейчас где-нибудь в карауле на окраине Бельверуса, или на охране городской канализации. Вот теперь этот герой нашей сотней и командует. Позавчера отправил нас на поиски этих ублюдков.

– Не повезло тебе, друг, – не слишком искренне посочувствовал палач.

– Сам знаю. Может, ты нам поможешь?

– С чего бы это? – удивился Нинус.

– Да сам посуди, из двух десятков людей мечом размахивать с толком могу только я. Остальные только делают вид. А с тобой мы бы вмиг прижали обнаглевших тварей!

– Я вообще-то спешу…

– Да ладно тебе, на полдня работы всего!

– Даже не знаю.

– Слушай, за них вознаграждение полагается, давай поровну его поделим, по двести монет на рыло. Сотню – отряду. А этому герою-блевуну славу отдадим. Ты же никогда не отказывался срубить немного деньжат! Я тебя не узнаю!

Палач принял напряженно-задумчивый вид. Наконец отозвался:

– Ну да, это в Бельверус возвращаться за деньгами надо, а мне как в другую сторону. Короче с тебя сотня прямо сейчас и я уделю немного своего времени на поиски контрабандистов.

Тесвел скривился но, прикинув, решительно кивнул:

– По рукам! Сейчас лесок будет, потом два озера по правой стороне вот там, где-то за ними они и прячутся.

– Да понял я, понял. Ты монеты гони! А то вдруг тебя там прирежут, а я останусь без денег, даже выпить за тебя не на что будет.

Тесвел ругнулся и передал мешочек с деньгами.

Перед глазами немедийцев раскинулись два озера, затянутых тонкой коркой льда, все пространство вокруг озер занимали деревья, покрытые первым снегом. Причем если первую сотню ярдов еще хоть как-то провести лошадь было можно, то уже дальше совершенно не представлялось возможным.

– Ну и где их здесь искать? – вопросил Тесвел.

– Не знаю, это ж ты брал на себя роль следопыта, – огрызнулся Нинус.

– Да какой из меня следопыт…

Палач шумно вдохнул воздух.

– По-моему, с северо-востока тянет дымком.

Весь отряд, не сговариваясь, дружно зашмыгал носами, пытаясь почувствовать пресловутый запах дыма. Десятник удостоверился, что никто ничего не чувствует, спросил ехидно:

– Ты в городе почти всю жизнь провел, откуда такой нюх?

– Сам не знаю. Но если больше предложений нет, предлагаю спешиться и идти на северо-восток.

– Спешиться! – скомандовал Тесвел. Ты и ты, он ткнул пальцами в двоих воинов, остаетесь с лошадьми. Все остальные растягиваемся цепью и осторожно идем вперед. На поваленные деревья не наступать, громко не орать, и смотреть в оба!

Нинус слушал наставления в пол-уха, потом вытащил топор из специальной петли на поясе и повесил щит на спину.

– Ну что, идем?

Палач шел впереди и как дикое животное принюхивался через каждые несколько шагов.

– Тесвел? – десятника догнал арбалетчик. А кто этот господин?

– Этот, как ты его назвал «господин» – палач Каземата.

– Что тот самый натуральный палач, что пытает и головы рубит?

– Тот самый. А вообще спроси его сам. Только он когда я его знал, десять лет назад, уже тогда рассказывал о своей работе со столь мерзкими подробностями, что никто сидеть с ним за одним столом не хотел, кроме таких же, как он сам. Правда, прям сейчас лучше его не спрашивать, потом не остановить будет. Удивляюсь с него, всю жизнь я от чего-то полагал, что у городских совсем нюх отбился, а он нас уже вторую милю ведет, а я запаха дыма так и не слышу… Я, конечно, его давно не видел… Оно-то конечно, работа на человека свой отпечаток накладывает, да и не только работа. Хотя вообще я был уверен, что Нинус откажется помогать, тот еще пройдоха.

Палач остановился и поднял согнутую в локте левую руку. Отряд послушно замер. Палач опустился на колени и осторожно стал пробираться вперед. И обернувшись, поманил у себя десятника.

Оба осторожно выглянули из-за сероватого ствола осины.

– Надо бы с тебя еще денег содрать, – шепотом произнес палач. Что бы без меня делали?

– Да ладно тебе, сочтемся…

– Обязательно, – и Нинус злорадно ухмыльнулся.

В сотне ярдов от них, на дне оврага расположился караван контрабандистов. Несколько десятков лошадей были стреножены и укрыты теплыми попонами. Часть тюков снята и разложена рядом. Разбито два больших шатра. Сами нарушители закона числом не менее дюжины сидели вокруг костра и увлеченно жрали, сдабривая жратву пойлом из кувшинов.

– Ночи ждут, – прошептал Тесвел.

– Ясный красный, не появления же святого Эпимитреуса. Что делать предлагаешь?

– Я не знал что их так много, но если ты и я возьмем на себя троих-четверых, наши юнцы если хотя бы по одному смогут зарубить – то победа наша.

– А что везут твои «друзья»?

– Понятия не имею, как караван отобьем, так сразу посмотрим.

– Вон видишь тех троих мужиков? Наверняка местные, шататься ночью по лесу дураков хватает, а вот вести еще при этом не один десяток лошадей…здесь каждый камешек знать надо, каждую веточку и кочку. Валить их в первую очередь надо, без них остальные будут, как отара овец без барана. Сами никогда дороги не найдут. У тебя арбалетчиков сколько?

– Пятеро.

– Пусть здесь станут и стреляют сначала по проводникам, а потом по остальным. Только по лошадям пусть не целятся. Завалят скотину, кто тащить на себе тюки будет? Ты с половиной своих людей подберись как можно ближе к лагерю, с правого края.

– А ты?

– А я другой с половиной скачу в ближайший город милях в пятидесяти от этой лощины, снимем с твоими ребятами там пару шлюх, и будем пропивать в каком-нибудь вшивом кабаке деньги, которые ты мне дал, пока не кончатся. Я уже посчитал, на три бочки дешевого пойла должно хватить.

– Ах ты мразь!

– Ты идиот, Тесвел? Или у тебя вместо мозга дерьмо гуля? Дашь половину людей, я с ними зайду с другого края оврага! Сказал же, что помогу!

Десятник помянул Сэта, но решил больше не спорить.

– Через десять минут начинаем, Тесвел. Сигналом будут стрелы.

И Нинус отполз назад. Осторожно переступая через поваленные деревья, где ползком, а где и на полусогнутых ногах, стражи Нимеда пробирались вперед, стягивая кольцо вокруг лагеря.

Палач услышал свист рассекающих воздух арбалетных стрел и два проводника рухнули на снег. Среди контрабандистов началась паника, этим и надо было воспользоваться. Пока люди Тесвела занимали места на правом краю оврага палач тщательно высмотрел путь нападения и сейчас бежал почти не смотря под ноги. Следом за ним с веселым гиканьем неслись воины Нимеда. Арбалетчики сделали еще залп, и тут Нинус добежал до первого врага.

Дородный толстый мужик широко замахнулся здоровым тесаком. Палач отбил удар щитом и ударом топора разрубил ему грудь. Следующим был облаченный в кольчугу бритуниец со светлой бородкой, он был вооружен обычным полуторным мечом. Нинус сделал обманчивый взмах и бритуниец повелся на это. Лезвие топора ударило в бок бритунийца, ломая ребра. И тут же отточенный край щита разрубил подкошенному врагу горло. Рывком вырвав из раны щит Нинус отбил меч другого бритунца и почти не глядя отмахнулся топором, острый обух вонзился в череп. Воспользовавшись временной передышкой, палач огляделся. Рядом с ним бились воины-немедийцы, два человека в форме армии Нимеда уже лежали на снегу мертвыми. Нинус прищурился и, подойдя сзади прямым ударом, расколол голову отчаянно сражавшемуся заморийцу с изогнутым мечом. Палач вытер пот со лба рукой, осматривая место схватки. Лошади, почувствовавшие запах крови, метались по дну оврага. На контрабандистов дружно насели по двое-трое воинов. Среди деревьев мелькнул бараний полушубок оставшегося в живых проводника.

Нинус не раздумывая бросился за ним.

– Стой ублюдок! – заорал немедиец, но тот припустил еще быстрее, надеясь укрыться в чаще.

Они пробежали почти милю, и беглец вырвался на проплешину.

Нинус остановился перевернул топор лезвием назад и, сделав могучий замах, метнул топор параллельно земле. Тяжелая рукоятка ударила по ногам проводника и он, споткнувшись пролетел вперед кубарем несколько ярдов.

– Можешь идти? – спросил подошедший палач.

Трясущийся проводник закивал.

– Тогда идем, и смотри без шуток.

В овраге было все уже закончено. С разрубленных тел поднимался в воздух пар, кровь уже застывала на морозе. А оставшиеся с живых люди Тесвела потрошили тюки и сумки.

– Проследите за ним.

Нинус толкнул к сидящим у костра арбалетчикам пленного.

Десятник задумчиво оглядывал побоище.

– Что везли? – спросил подошедший палач.

– Всего понемногу: шелк, парча, редкие шкуры северных зверей, немного драгоценностей. На мозолистой ладони десятника лежали зеленоватые изумруды.

– Почти всех порешили. Трое – раненных. Вот только мне говорили, что караван будет побольше. Не иначе еще где-то часть прячется. Только допрашивать местного надо, остальные сами с трудом понимают, где они…