Текст книги "Дар Крома"

Автор книги: Блэйд Хок

Соавторы: Чертознай
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Глава XII

На прощанье, Авлий Лют Веракс дал Шанго, не бывавшему еще в этих землях, пару советов, кое-чем снабдил и кое о чем предупредил. Последнее касалось того, какой путь в Тарантию лучше избрать.

– Недалеко от того места, где кончаются владения моего рода, (ты поймешь где это по межевому столбу), – начал Авлий, – дорога раздваивается. Оба пути в итоге ведут в столицу. Однако выбирать по какому из них лучше поехать надо с умом.

– В чем же сложность? – спросил Шанго. – Та, что короче – всегда лучше! Или, – он улыбнулся, – обе дороги одинаковой длины?

– Нет. Одна из них действительно короче.

– Так в чем же дело? Она принадлежит какому-то весьма негостеприимному дворянину? Я думаю, – чернокожий улыбнулся еще шире, – мы сумеем договориться!

– Не в этом дело, – отмахнулся Веркас. – Короткая дорога ведет через Старый Лес. А о нем ходит дурная слава. Там часто пропадали люди, поэтому тропой, ведущей через него, перестали пользоваться. И местные и караваны предпочитают использовать длинную, более широкую дорогу. На ней и постоялый двор есть. Отмечу – весьма хороший. Ты, как я понял, комфорта особого не ищешь, поэтому подумал, что когда наткнешься на межевой столб с указателем, можешь вместо прохоженного тракта выбрать путь через лес.

– Знаешь, – проговорил скептически Шанго, – твоя история напоминает мне сказки, что мои родители рассказывали мне на ночь. «Направо пойдешь – лев нападет, налево пойдешь – в яму провалишься».

– Я так и знал, что ты не поверишь, – фыркнул Веракс. – Я и сам-то не особо верю этим россказням – пару раз пересекал лес и ничего ужасного не видел. Но я был не один, а с товарищами. Однако полной уверенности нет ни в чем, поэтому считал своим долгом предупредить тебя о возможной опасности.

– Ладно, – кивнул негр. – Спасибо. Я подумаю, когда доберусь.

Переменчивая погода Аквилонии сделала путь довольно тяжелым даже для самой выносливой лошади из тех, что могли предоставить конюшни графа Донатоса. Дорога размякла в низинах, а на местах повыше была довольно скользкой из-за гололедицы. Поэтому иногда Шанго двигался настолько медленно, что его продвижение к цели трудно было назвать путешествием. Когда Шанго наконец подъехал к развилке, уже начинало темнеть, а со свинцового неба посыпался редкий снег.

Поморщившись от промозглого ветра, обжегшего его своим мимолетным дыханием, наемник соскочил на землю. Несмотря на то, что в этих широтах Шанго был не новичком, он, как сын юга, к таким условиям все еще никак не мог привыкнуть. Чернокожий провел пальцем под носом, а затем повнимательнее посмотрел на перекресток. Все оказалось так, как рассказывал Веракс. Направо вела широкая, протоптанная тысячами ног, копыт и колес, дорога. Путь же прямо был почти уничтожен временем – где-то он зарос травой, где-то занесен грязью. Только неясная, обрывистая тень былой дороги, подобно тонкой нити вела к черной стене деревьев. До этого момента предупреждение аквилонского нобиля казалось несерьезным, даже смешным по сравнению с жарким желанием побыстрее добраться до цели. Сейчас же, когда Шанго увидел неприветливые подступы к мрачному лесу, ему стало как-то не по себе. Уже отсюда было понятно, что Лес какой-то странный. Стояла ранняя зима, однако листья на деревьях все еще не опали и даже не пожелтели. Они были зелеными и обильно украшали ветви, правда зелень эта была какого-то сероватого оттенка. Выпавший снег осел на растительности, но даже он, казалось, не беспокоил покой древесных крон. Было еще кое-что, доставляющее беспокойство в отнюдь не суеверную душу Шанго, но что конкретно его так волновало, он никак не мог определить.

Обругав самого себя за сомнения и неясные страхи, наемник оседлал коня и направил его в сторону леса. Уже часа через четыре он намеревался быть в Тарантии и никому не собирался позволить задержать его. Вступая под полог леса, Шанго взглянул на своего коня, ожидая его возможной реакции – животные более чувствительны, чем человек к вещам, что недоступны взгляду. Однако лошадь весело трусила по заросшей тропе, и казалось, даже холодная погода ее не слишком беспокоила. Пожав плечами, негр отогнал всякие посторонние мысли и сосредоточился на дороге впереди.

Листва скрыла даже остатки того света, что пробивался через мутное небо, поэтому путь надо было преодолевать тщательнее. Все говорило о том, что скоро вообще должна была настать полная тьма. Шанго достал из седельного мешка факел и приготовился его зажечь.

Через некоторое время действительно стало темнее, однако, ненадолго. Логика подсказывала, что, скорее всего, это глаза привыкли к такому освещению, однако Шанго не покидало ощущение, что лес что-то освещает. Что возможно светятся сами деревья. Еле заметным призрачным светом. Подтвердить он этого никак не мог – пристальный взгляд на окружающие объекты не находил ничего. Это вызывало беспокойство, тревогу. К этому неудобству добавилось тягучее, обволакивающее ощущение того, что на него кто-то смотрит. Со всех сторон. Чернокожий осмотрелся, но видны были лишь нескончаемые ряды деревьев и кажущиеся черными россыпи листьев. Он сжал зубы, комок подступил к его горлу.

Внезапно в затылок ударил порыв ледяного ветра и Шанго понял ту странность, что ранее лишь неясно ощущалась. Ветер не шевелил ни ветвей, ни листвы, да и сам не задерживался ими. Словно бурная река, прорывающаяся сквозь камни, поток воздуха проходил сквозь препятствия – не в состоянии ничего потревожить, нарушить покой. Сам ветер тоже был необычен. Казалось, что он пришел не извне леса, а порожден им. Отбросить такую мысль как надуманную, наемник уже не мог.

Он прикоснулся к шее коня, однако тот все еще был спокоен.

Ветер стих так же неожиданно, как и начался. Наступило безмолвие. Не было ни звука, ни шелеста, ни хруста сломанной ветки – ничего того, что должен издавать нормальный лес, наполненный живностью. Стояла полная тишина, нарушаемая только стуком копыт лошади. Шанго даже принялся считать шаги, чтобы отвлечься.

Вдруг возникло чувство, что стало еще тише, хотя казалось что это уже невозможно. Словно давление возникло в ушах, словно в них появилась перегородка, загораживающая внешний мир. Негр покрутил головой и почувствовал мимолетное прикосновение к своей руке. Холодное, скользкое. Как бывает, проскальзывает рыба по телу, когда ты плаваешь. Шанго судорожно огляделся, но увидел только деревья. Те же деревья.

Не в состоянии больше терпеть эту ледяную, непонятную, тягучую неопределенность, наемник как можно быстрее зажег факел и поднял его горячее пламя над собой. Свет горел всего несколько секунд, с огнем произошло что-то неясное – словно движение воздуха образовало призрачную пелену, словно пропал маленький кусочек действительности. И факел потух, как тухнет пламя свечи под пальцами человека. Лес издал первый звук – тихий шепот без внятных слов, ядовито-нежный и одновременно угрожающий.

Последующие попытки зажечь огонь, не привели ни к чему. Шанго прекратил бессмысленное занятие и убрал факел обратно в сумку. Положил руку на меч. Спустя несколько мгновений что-то изменилось. Кожа по всему телу начала зудеть, будто ее щекотали, а сразу за этим стал слышен тихий пронзительный свист. Звук все нарастал, и чернокожий, уже не в состоянии его выносить, зажал ладонями свои уши. Но это не помогло – назойливый, противный и болезненный свист проникал сквозь все преграды, и казалось, жалил прямо в мозг.

Тут звук стих и Шанго в облегчении убрал руки от ушей. И сразу же удар чудовищной, сокрушительной силы, пришедшийся по всей передней поверхности тела, вышиб его из седла. Чудом наемник упал на спину, ничего не серьезно повредив – на такой скорости сгруппироваться было просто невозможно. Чернокожий тут же собрался с силами и вскочил, обнажив меч. Но ничего не увидел. Буквально ничего – призрачный, еле видимый свет, ранее озарявший лес, исчез. Шанго окружала полная, обволакивающая тьма. И тишина.

Рукой, свободной от оружия он попытался найти ближайшее препятствие и наткнулся на ствол широкого дерева. Тут же к нему прижался и начал слушать окружающее ничто. Это «ничто» стало постепенно пробуждаться – шорохи, треск, скрип, скрежет, сначала редко, а потом со все более увеличивающейся частотой начали раздаваться со всех сторон. Скоро к этим звукам стали присоединяться вой, стоны, сдавленные крики, хохот, писк, рычание и еще тысяча различных голосов и звуков. Все чаще они повторялись, и все больше их становилось, постепенно порождая жуткую какофонию. И все ближе были они. Все громче звучали.

Упершись одной рукой в ствол дерева, а другую, с длинным клинком в ладони, выставив вперед, Шанго решил подороже продать свою жизнь, уничтожив столько порождений тьмы, сколько позволят его силы. Когда сонмы неведомых тварей, издававших эти ужасные звуки, казалось, подобрались практически вплотную к нему – один из криков раздался прямо около уха – все внезапно стихло. Так же внезапно вернулся приглушенный свет. Чернокожий воин обнаружил себя стоящим около заросшего пути, все еще прижавшимся к широкому дереву позади. Дорога, насколько было видно, бесконечно шла назад и вперед. Не было видно ни коня, ни его следов. Было непонятно, с какой стороны он приехал. Наемник решил двигаться в правую сторону от того места, где стоял. Точного направления к городу он, конечно уже не знал, но это было и не важно. На первом месте стояла задача выбраться из этого кошмарного Леса. Шанго медленно пошел вперед, слабо надеясь на то, что это демоническое место не изрыгнет из себя ничего больше.

Он сделал всего три шага, как внезапно прямо перед его носом раздался хлопок, будто лопнуло что-то огромное. Пространство везде, куда он ни бросал свой взгляд, зыбко волновалось, как водная гладь. Деревья же, ранее стоявшие словно каменные изваяния, начали шевелиться. Сами. Ветви и стволы, подобно змеям, изгибались, извивались, перекручивались, словно наполнившись черной, не принадлежащей этому миру жизнью.

Шанго недолго обращал внимание на это зрелище – так как снова почувствовал зуд, шевеление под своей кожей. Он принялся чесаться, но это не помогало, а наоборот усиливало свербеж, превращая его в боль. А потом, он с ужасом увидел, как изо всех пор его тела полезла черная трава. С приглушенным криком, превознемогая боль, он принялся вырывать ее с корнем. Клок за клоком кровавая трава покидала его тело.

Неожиданно что-то железной хваткой схватило его за руки. С удивлением он понял, что это ветви деревьев. Они словно толстые живые нити начали обвиваться вокруг его тела. Спеленали, охватили и обездвижили, а затем подняли его над землей. Внизу зашевелились какие-то твари – черные сгустки звероподобных существ. Они издавали вой и рычание и тянулись своими оскаленными пастями и мохнатыми лапами вверх, безуспешно пытаясь достать, дотянуться до плоти. А деревья стали передавать беспомощного наемника друг другу, унося куда-то вглубь леса. Шанго был не в состоянии ничего делать, кроме того, как смотреть вперед. Даже ощущение движения было странным – он видел как несущееся к нему действительность одновременно, и приближалась, и удалялась прочь.

Тошнотворное путешествие, наконец, закончилась. Шанго принесли к непонятному нечто. Никакого другого определения ему в голову не приходило – сплетенное, покрытое мраком, скопление свитых стволов, ветвей, лиан и листьев мрачно пульсировало, издавая шелестящие, склизкие звуки.

Конечности Шанго обхватили четыре ветви и растянули его, заставив распластаться в воздухе. Затем они поднесли его поближе к этому «нечто». В центре скопления раздвинулись ветви и оттуда начал проступать лик. Лик этот был неясным – одновременно похожим на человеческое лицо и вытянутую звериную морду. Что было ясно видно, так это ветвистые рога, похожие на оленьи или лосиные. И глаза. Черные блестящие, пронизывающие насквозь глаза. От лика веяло старостью, ветхостью, тысячелетней историей, что прошла мимо, сохранив и усилив. Шанго понял теперь, почему этот Лес был прозван Старым.

Затем лик заговорил. Голос был низким, не очень громким. Слова раздавались на непонятном языке. Но обладали они силой, вязким, гипнотическим, одурманивающим действием. Казалось, они проникают прямо в мозг, заставляя расслабиться, все забыть. Покориться. Последняя мысль частично сбросила чары своим полным диссонансом с мировоззрением черного воина. Сквозь застлавшую глаза пелену, наперекор волнами накатывающемуся безразличию, мешающему думать, он разглядел, что медленно приближается к лику, понял, что ему угрожает перспектива быть поглощенным, сожранным этой лесной сущностью. Причем не только его тело, но и сама душа находятся под угрозой.

Мысль эта мгновенно наполнила Шанго всепоглощающей, жгущей внутренности яростью, неудержимо стремящейся вырваться наружу. Откуда-то из глубины его сущности прорвалось звериное бешенство, смешалось с человеческим разумом и подавило его. Гневный, наполненный ненавистью крик, больше похожий на громогласный рык раненого хищника, вырвался из груди воина. Глаза его наполнились кровью. Мышцы всего тела напряглись, проступив буграми, выгнав наружу вены.

Все ближе приближаясь к чудовищу, он принялся давить, рвать путы, держащие его, оглашая пространство ругательствами на языке своего племени. Когда до лика, оказавшегося по размерам гораздо больше, чем он показался Шанго вначале, осталось всего ничего, ветка, держащая его правую руку, хрустнув, сломалась. Сжав ладонь в кулак, воин принялся вколачивать в уродливую морду всю свою ярость, всю свою скопившуюся ненависть, сдирая с костяшек кожу, невзирая на боль.

– Мразь, падаль, гнусная тварь. Я убью тебя. Я порву твои внутренности и впихну их в твою же глотку, – орал воин. И бил, бил, бил. Не замечая, что приближение к лику уже прекратилось.

Откуда-то прилетело еще две ветки, и обхватили онемевшую правую руку Шанго. Затем держащие извивающегося воина силы подняли его повыше – на уровень глаз древесного существа. Оно пристально посмотрело в лицо чернокожего человека, и тот ответил тем же, вложив во взгляд все обуревающие его чувства. Зрительная дуэль продолжалась примерно с минуту. Потом Шанго скорее почувствовал, чем услышал холодные – без эмоций, без жизни слова раздавшиеся, казалось у него прямо в мозгу. И их он понял, несмотря на то, что языка, к которому они принадлежали, он никогда не слышал.

– НЕ МОЙ! – означали они.

Затем державшие Шанго ветви отбросили его прочь, так же как человек отбрасывает обглоданную кость. Воин полетел кубарем сквозь ветки и листья, прикрыв голову руками, сгруппировавшись так, насколько это было возможно, чтобы остаться в живых. Ветви погасили скорость и, сумев судорожно за что-то уцепиться, содрав кожу с ладоней, негр повис на дереве. Впрочем, ненадолго. Ветка обломилась, и он упал вниз. К счастью, было не очень высоко, и приземлился он на мягкое, но, тем не менее, падение было довольно чувствительным – на мгновение у Шанго потемнело в глазах.

Когда помутнение прошло, воин обнаружил себя недалеко от заросшей дороги. На ней стоял его конь и лениво щипал траву. Неподалеку лежал меч. Было светло – наступило утро. Солнце пробилось, сквозь осенние тучи и добралось даже сюда, вглубь этого странного леса. Леса, где деревья не шевелились от ветра, а листья зимой были так же зелены как и летом. Мрачно Шанго побрел к своему оружию, поднял его и вложил в ножны. Удивительно, что они не оторвались от ночных передряг. Да и вообще можно было подумать, что все, что с ним произошло – просто почудилось ему. Однако синяки, раны и царапины на руках, ногах, ладонях и костяшках правого кулака свидетельствовали об ином.

Шанго оседлал коня. В свете дня следы от копыт были явственно видны, поэтому направление было определить не сложно. Не испытывая больше судьбу, черный человек пустил лошадь галопом и до конца леса добрался без приключений.

Случившееся с ним не давало ему покоя, поэтому, когда он увидел ближайший крестьянский домик и пожилую женщину, работающую во дворе, он подъехал к ней. Женщина настороженно наблюдала за всадником.

– Здравствуй матушка, – начал Шанго.

– Здоровья и тебе, – она, успокоившись, кивнула. – Чего тебе… – она запнулась, видимо обратив внимание на цвет кожи своего собеседника, но все-таки закончила, – сынок?

– Матушка, этой ночью я проезжал через лес…

– Старый Лес? – ее глаза испуганно расширились.

– Да, – кивнул Шанго и принялся рассказывать то, что с ним произошло, уповая на то, что женщина суеверно не заставит его убирается прочь, а то и позовет кого-то из местных мужиков. Не то, что бы он очень боялся, но все же…

Женщина, тем не менее, слушала внимательно. Нельзя сказать, что пожилая крестьянка не была испугана, но она и не перебивала его. Однако, когда воин дошел до описания рогатого лика, она мелко задрожала и упала на колени, тем самым заставив Шанго недоуменно замолкнуть.

– Цернуннос, – прошептала она.

* * *

До белоснежных стен Тарантии, Шанго добрался устав душевно и физически. Стояла середина дня, лучи тусклого зимнего солнца весело отражались от городских укреплений, однако наемнику особой радости это зрелище не приносило – лишь вызывало резь в воспаленных глазах. Две ночи без сна (пару часов он все-таки подремал в имении Авлия, но этого было явно недостаточно), выматывающая дорога, схватка на постоялом дворе и сводящее с ума происшествие в Старом Лесу давали о себе знать. Поэтому все, чего сейчас хотел черный воин – это найти спокойное место, где можно закрыть глаза и на время забыть обо всем. Машинально пройдя через формальности у городских ворот, он направился знакомой дорогой в то единственное заведение, которое ему сейчас было необходимо – таверну старого Мизимуса.

На немой вопрос трактирщика Шанго отрицательно покрутил головой, одновременно прикрывая рукой зевающий рот. Тот понимающе кивнул и подвинул через стойку ключ от комнаты, которую воин обычно занимал. Днем в таверне было практически пусто и очень тихо, поэтому, как только голова Шанго коснулась постели, он сразу заснул.

Пробудился он ближе к вечеру, под звонкие звуки ударных инструментов, гармонично вписывающихся в мелодичные музыку, идущую из общего зала. Осознав, что спать уже совершенно не хочется, наемник решил, что пора промочить горло, да и перекусить чего-нибудь.

Обширное помещение популярной столичной таверны было битком набито народом. Разномастные посетители, разукрашенные девки, служки-подавальщики и музыканты наполняли его жизнью. Уже сейчас было жарковато, а через несколько часов здесь станет вообще душно, но, как и всегда, никто жаловаться не будет. Впрочем, на случай беспорядков у Мизимуса имелось и несколько крепких вышибал. В запахах, носящихся в воздухе смешались как вонь от немытых тел, так и амбре различных благовоний, но превалировал надо всем аромат жарящегося мяса, столь сладостный, что у Шанго сразу забурлило в животе. Тремя прыжками он преодолел пространство до стойки трактирщика, чуть не сбив по дороге служку, и облокотился об нее.

– М-м-м, Мизимус, этот аппетитный аромат сводит меня с ума! – сказал Шанго мечтательно.

– Ага, – ухмыльнулся трактирщик, – я тоже рад тебя видеть. Сейчас ты выглядишь гораздо лучше, чем то подобие человека, что я увидел днем.

Хозяин повернулся и крикнул:

– Клос, принеси одну порцию! Прямо с огня! И кувшин аргосского!

– Лучше две, – заметил улыбающийся негр.

– Две порции, Клос! Ну, – продолжил разговор с воином трактирщик, – как дела? Надолго к нам или проездом?

– Несмотря на сегодняшнюю ночку, – хмыкнул Шанго, – дела в целом идут превосходно. Я ненадолго. Завтра с утра, наверное, уже уезжаю.

– Куда на этот раз?

– Ты… – как раз в это время принесли еду. Негр впился своими белоснежными зубами в еще скворчащее свиное ребро и отметил, – клянусь Абасси, какая вкуснотища! Ты, – повторил он с набитым ртом, – никогда не догадаешься, куда я собрался.

– Ну и? – заинтересованно молвил Мизимус.

– В Киммерию!

– В Киммерию? – переспросил трактирщик, а потом захохотал.

– Что здесь смешного-то?

– Уроженец Черных королевств, зимой, в холодную Киммерию! Прости, мой друг, но это действительно смешно. Чего ты там забыл?

– Скажем так – заказ одного из нанимателей.

– Все равно непонятно, что там можно найти в этой Киммерии. По слухам там только горы, камни и киммерийцы, которые на всем этом живут. Впрочем, Митра с тобой. А что, ты там говорил, с сегодняшней ночью?

– Ну, как сказать.… В это ты вообще не поверишь…. Да и долго рассказывать.

– Давай, рассказывай, – улыбнулся Мизимус, – я длинные истории люблю.

– Сам захотел, – пожал плечами Шанго и принялся кратко описывать то, что с ним произошло.

– Странно, очень странно, – проговорил трактирщик, когда негр закончил. Теперь ему весело уже не было. – Я слышал, конечно, про Старый Лес, но от того, что ты сейчас рассказал, просто жуть берет.

– Ага, а представь, каково было мне?! – вымучено засмеялся Шанго.

– Да уж.…. Не в жизнь не хотел бы оказаться на твоем месте. Ты уверен, что тебе это просто не показалось? Ну, там, одурманен был Лесом.

– Я уверен. Люди там тоже пропадали из-за дурмана, по-твоему?

– Ладно, ладно.

– Слушай, – проговорил черный, – что такое или кто такой этот Цернуннос? Бабка, которая мне это выдала, больше ни в какую говорить ничего не хотела.

– Цернуннос? Давненько я это имя не слышал. Это бог древний. Леса и лесной живности. Меня им в детстве родители пугали, – Мизимус покачал головой. – Значит, он настоящий, получается.… С ума сойти! В лес больше ни ногой, храни меня Солнцеликий.

В это время к стойке подошла одна из полуголых девиц и, увидев Шанго, взвизгнула и бросилась ему на шею.

– Ну, ну, Люпина, аккуратней, – повозмущался для приличия улыбающийся воин, тем не менее, не предпринимая никаких попыток сопротивления, – ты меня задушишь!

– Вот еще, – чмокнув его в щеку, проговорила девушка, – трех, таких как я, не хватит. Давно приехал?

– Днем…

– Так давно? – она надула губки. – Мог бы и поздороваться!

– Ну, прости. Я просто валился с ног от усталости – еле до кровати дополз.

– Ерунда, какая! Я бы нашла способ…, – Люпина провела острым язычком по своим губам, – тебя взбодрить.

– Так это…, я еще и не совсем отдохнул. Дополнительный заряд бодрости никогда не помешает, – он ухмыльнулся и шлепнул ее пониже спины. – Вот сейчас найдем Зафиру, и как в старые добрые времена.… Кстати, где она? – негр бросил ищущий взгляд в сторону зала и, естественно, ничего толкового сквозь толпу не разглядел. – Пойдем, поищем…, – начал, было, он, но осекся, когда увидел закусившую губу Люпину и помрачневшего Мизимуса. – Что случилось?! – нахмурившись, потребовал ответа Шанго.

Оба его собеседника некоторое время мялись, не решаясь встречаться с ним глазами и только после того, как чернокожий надавил, прикрикнув «ну!», трактирщик, наконец, печально проговорил:

– Она возможно пропала…

– Что значит, возможно? Как вообще можно пропасть «возможно»?

– Ну.… Я не знаю с чего начать…, – тихо пробормотал Мизимус

– Несколько месяцев назад, – перебила трактирщика и начала скороговоркой, запинаясь, рассказывать Люпина, – в городе появился какой-то богатый человек, по слухам откуда-то с юга. Он тут же принялся сорить деньгами и заводить знакомства во дворце. Он там пришелся к вкусу, и, говорят, самому Его Величеству Хагену понравился. Потом он купил один из особняков знати. Совсем недалеко от королевского замка. Как оказалось, для того, чтобы устроить там дом развлечений для знатных гостей. Открыл он его недели с три назад. Место быстро завоевало популярность – там каждую ночь пиры и празднества. Ну, для этого места понадобились и женщины. По тавернам, кабакам, публичным домам и даже улицам начали ходить люди и приглашать девушек поработать. Расписывали, что платят там огромные деньги, да еще и купают в роскоши – шикарные апартаменты, еда с королевского стола, а вместо уличной черни «общение» только с галантными дворянами. С неделю назад они добрались и до нас. Я туда идти не захотела – слишком красиво все было расписано, но, что странно, ни с одной вернувшийся оттуда, мне побеседовать не удалось. А Зафира соблазнилась. Назвав меня трусливой дурой и, пообещав назавтра вернуться, она тем же вечером ушла.

– Да, – подтвердил Мизимус, – действительно, так и пообещала. Но, ни на следующий день, ни через день за ним она не появилась. Нет ее по сегодняшний день. Я уж ходил и к этому господину и дом этот егоный, но отовсюду меня гнала охрана. В королевской гвардии надо мной вообще посмеялись. Сказали, что она никуда не денется, а если даже и пропадет, то одной шлюхой больше, одной меньше, никто и не заметит. Вот.

– Понятно, – процедил Шанго.

– Может, конечно, ей так там хорошо, что она уже обо всем и забыла, – сказал трактирщик, – но мне как-то не верится.

– Как мне найти это место? – спросил, встав Шанго.

– Оно за несколько кварталов от королевского замка. Найти просто – там довольно шумно по вечерам. Место называется «Небесный дворец».

При этих словах негр замер, а потом, опершись обеими руками на стойку, наклонился к трактирщику и воскликнул:

– Как, как?

Шанго взял с собой только меч и кинжал, оставив все остальные вещи у Мизимуса. Он прошел уже где-то половину пути до замка, когда в серой полутьме сумрака заметил знакомое лицо. Это был Нугат, один из знакомых ему королевских гвардейцев. Не сказать, что они были большими приятелями, однако задолжать ему деньги аквилонец уже успел.

– Нугат! – позвал наемник.

Гвардеец, услышав свое имя, остановился, увидел Шанго, кисло усмехнулся и подошел.

– Шанго! Давненько тебя не видел. Слушай, друг, у меня денег сейчас с собой нет, давай, я позже верну…

– Погоди, – чернокожий взмахом руки прервал словоизлияния гвардейца. – Тебе сегодня подфартило – появилась возможность отдать долг иначе. У меня есть несколько вопросов и если ответишь, то долг я тебе, так уж и быть, прощу.

– Правда?! – обрадовался Нугат. – Ну, давай, задавай!

– Что ты знаешь про «Небесный дворец»?

– Б-р-р-р, – скривился аквилонец, – может, все-таки лучше деньгами?

– Интересно, – осклабился Шанго, – что может быть в этом вопросе такого ужасного, что страх перед ним перевесил твою жадность?

– Да ничего… просто…. Просто не очень хочу на эту тему говорить…

– Брось, Нугат, взвесь цену вопроса. Деньги ведь в навозе не находят, а я вижу по твоей физиономии, что терять тебе их не хочется. Так представь – я от тебя отстану всего за пару слов. А учитывая, что никто и не узнает о том, что ты кому-то что-то там говорил, твои сомнения, прямо скажем, выглядят глупо.

– Ну ладно, – «сломался» гвардеец, – хорошо. «Небесный дворец» принадлежит шемиту по имени Симта. Приехал в Тарантию не так давно и решил здесь навсегда остаться – видимо очень ему у нас понравилось. Он весьма богат, поэтому проблем у него никаких не возникло. Но, наверное, своих богатств ему самому все же показалось мало и открыл «дворец». Дворец – это место где встречаются знатные и состоятельные людей. Отдыхают там, развлекаются. За деньги, естественно. Место сразу стало пользоваться большим успехом. Теперь Симта, наверное, спит на золотых монетах. Вроде все…. Я могу идти – долг прощен? – глаза у аквилонца забегали и он двинулся с места.

– Стой, – придержал собеседника рукой наемник, – ты меня за идиота принимаешь? Ты хочешь сказать, что вот именно из-за этой ерунды ты сначала не хотел мне ничего говорить? Слушай Нугат, у меня возникло подозрение, что ты хочешь меня обидеть. А когда я обижаюсь, то иногда случается так, что чьи-то кости ломаются.

– Да брось, – нервно захихикал аквилонец – репутацию Шанго он знал прекрасно, – я просто от радости, что долг возвращать не придется, забыл кое о чем упомянуть?

– Это хорошо. Рассказывай! Только, – черный похлопал Нугата по щеке, – больше ни о чем не забудь. Ладно?

– Ладно, ладно, – проговорил Нугат, оглядывая пустую темную улицу. – Ты же знаешь, я никогда…

– Я жду!

– Ну…. Это…. Короче, богатеи и знать от нового места просто в восторге, однако по улицам поползли слухи, что после того, как дворец открылся, в городе стали пропадать девушки. И слухи эти вообще-то имеют основание – сначала начали исчезать именно те девки, которых зазывали во дворец заработать. Ну, шлюхи, они есть шлюхи – никому до них и дела нет. Но недавно пошла молва о том, что пропадать стали и простые, честные женщины. Говорят это связано с тем, что обычные потаскухи потеряли желание связываться с Симтой. Город у нас большой, поэтому пропажи эти не слишком то и заметны, да и нам связываться с чужестранцем, которому благоволят дворяне, не особо и хотелось. Однако буквально несколько дней назад пропала девушка одного из наших лейтенантов, Порция. Может, и знаешь такого?

Шанго кивнул. Порывистого аквилонца с обостренным чувством справедливости, он помнил достаточно хорошо.

– Так вот, – продолжил Нугат, – Порций отправился в «Небесный дворец» разбираться. А на следующее утро его нашли мертвым в портовых доках, в луже собственной крови. Понимаешь, – голос говорившего сбился, – даже гвардейцы не могут чувствовать себя в безопасности, что же можно говорить об обычных людях? Вот поэтому, – он еще раз огляделся по сторонам, – у меня не было большого желания говорить на эту тему.

– Понятно, – проговорил Шанго. – Ты свободен, о долге можешь забыть. Иди.

– Ты…, – видимо в душе гвардейца сыграли дружеские чувства, – ты ведь туда собрался сейчас идти? Может не стоит? Пойдем, выпьем, я как раз освободился!

– Туда? Нееет, – протянул с улыбкой Шанго, – чего я там забыл? Мне просто интересно было. А выпить? Пойти с тобой не могу, итак на… свидание опаздываю.

– Ааа, – успокоился Нугат. – Ну, тогда бывай!

Найти «Небесный дворец» оказалось действительно легко – несмотря на достаточно прохладную погоду перед ним толпилось много людей, производящих громкий шум, слышимый за несколько кварталов. Учитывая тот факт, что дом удовольствий находился практически в центре жилых кварталов, занимаемых преимущественно знатью, отсутствие возражений по поводу уличных звуков (а иначе их бы просто не существовало) было достаточно удивительным. «Небесный дворец» был весьма велик и в высоту и в ширину. Возвышался над огораживающей стеной, сверкая огнем фонарей, свечей и факелов, поэтому хорошо освещал прилегающие окрестности. Шанго сразу пришла мысль о том, что не будь здание каменным, оно очень быстро сгорело бы дотла. Стена наверху была усыпана шипами и кольями – было ясно, что тихо через нее перелезть не получится. У гостеприимно распахнутых узорчатых ворот стояли два вооруженных воина в черных кожаных униформах и привратник, который пропускал гостей, в нетерпении стремящихся попасть во дворец. Само собой, люди были нарядно одеты – достаток гостей сомнения не вызывал. На вошедших и всё пребывающих посетителях, всех абсолютно, были надеты различные маски, полностью или частично скрывающие лицо. Привратнику, прежде чем он кого-то впускал, гости показывали руки – видимо на них было что-то такое, что доказывало право на вход. Ясно было, что Шанго просто так не пустят, следовательно, надо было найти человека, который сможет ему с этим помочь. Он затаился в тени одного из зданий.