Текст книги "Дар Крома"

Автор книги: Блэйд Хок

Соавторы: Чертознай
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

– Давай стигийский. Кстати, где бы попробовать тут арбалет в действии?

– Да вон там чучело видишь, до него полные сорок ярдов.

Ангир не поленился и выпустил несколько десятков стрел в «гунтера» приноравливаясь к арбалету. Конечно, Диусу хотелось побыстрее спровадить позднего визитера, но уж кто-кто, а он знал, как важно изучить особенности арбалета. Это только несведущему человеку кажется, что они все одинаковые, а на самом деле у каждого свой «характер» и «поведение»… Потому и помалкивал оружейник, прихлебывая из кубка белое офирское вино. Через полчаса с пристрелкой было покончено.

– Мечи, кинжалы смотреть будешь?

– У меня свои.

– Дай гляну…свои. А то мне Валдо, помощник, все уши прожужжал про твои мечи, с тех пор как я из Офира приехал.

Боссонец вытянул из ножен клинок и передал немедийцу. Оружейник задумчиво осмотрел меч: узкое, чуть более дюйма в ширину заточенное с обеих сторон двухфутовое лезвие плавно сбегало к острию. Клинок от эфеса отделяла небольшая квадратная гарда. Десятидюймовая рукоять была обернута кожей антрацитового цвета, причем совершенно не скользила в руке.

– Скат?

– Верно, встречал раньше?

– Нет, только рассказы слышал, поговаривают, что кожа ската сноса не знает. Вот только проверить никак не получается, нет у меня такого материала, слишком редкий он у нас…

– Точно поговаривают, уже который год мечи у меня, а им хоть бы что – ни вода, ни огонь не берут.

Диус задумчиво покрутил в руках вороненый клинок, проверяя баланс, потер подушечкой большого пальца сталь возле рукояти. Качнув одобрительно головой, оружейник вернул меч.

– Никогда мне таких мечей не сделать, времени столько не дадут. Эти узкоглазые сталь в земле десятилетиями держат, чтобы примеси все отошли с ржой, а мы? Вчера болванки привезли, а через неделю будь добр десяток мечей сдай, а про ковку я и не говорю…. Эх, расстройство одно. Дай-ка, что ли и на ножны гляну, больно интересный ты фрукт оказался. Может, что и там полезное увижу.

Ангир протянул полностью перевязь с ножнами

– Ну, это мне знакомо, – проворчал Диус, я тоже иногда по особому заказу ножны изнутри коротко стриженой овчиной обертываю, тогда клинок и вынимается бесшумно и лишняя влага не попадает внутрь. Только у тебя не овчина…

– Так и есть, это шкура морской выдры.

– Держи перевязь, не врал Валдо насчет тебя, на самом деле мечи интересные, а это оселок от меня, такие клинки всегда острые должны быть.

Боссонец припрятал в один из кармашков плаща чуть шероховатый брусочек.

– Доспехи где?

Немедиец вытащил из огромных сундуков несколько кольчуг. Короткая воронёная кольчуга длиной до середины бедер сразу привлекла внимание. Она выделялась сразу среди блестящих доспехов аквилонских и немедийских кузнецов, как ворон среди соколов.

– Откуда она?

– С севера, гиперборейская.

Тут надо отметить, что на Севере практически никогда не прекращались набеги и мелкие стычки. То одни, то другие северяне отправлялись пограбить соседей, как это было издавна у них принято. И только в Гиперборее, в Похьёле, у воинов ведьмы Лоухи, были такие кольчуги, способные выдержать рубящий удар длинного киммерийского меча. Ходили слухи, что гипербореи добывали какую-то особенную железную руду где-то в горах на самом севере страны. Кто-то говорил о чудовищных обрядах закалки в человеческой крови. Но, несмотря на все домыслы, гиперборейские кольчуги были на редкость прочные и гибкие, что именно тому было причиной, знали считанные единицы даже в самой Гиперборее. Замечательный случай проверить слухи о качестве доспехов этой полулегендарной северной страны.

Сверху кольчуги боссонец подобрал добротные кхитайские кольчатые доспехи из перекрывающих друг друга пластин: наплечники, наручи почти до локтей и панцирь, на толстой, почти в два пальца подкладке из кожи и войлока. На наручах обнаружились ножны для пары метательных ножей. Поножи и пояс были Ангиру не нужны. Высокие тяжелые сапоги сойдут и эти, из толстой свиной кожи с приклепанными пластинами. За год с лишним он к сапогам привык, да и менять перед долгим путешествием обувь не годиться, вмиг водянки натрешь. Да и пояс совсем еще неплох, с замысловато переплетенным орнаментом из металлических пластин. Ну и обычные для его ремесла потайные карманы в поясе, пара отмычек, удавка, ну и всякого по мелочи, в зависимости от обстоятельств.

Подхватив отобранное оружие и одежду, Ангир кивком поблагодарил Диуса и отправился к себе в комнату.

Боссонец прошел через залу, между каменными колонами. Справа от входа отдыхающие от тяжких трудов убивцы сидели на резных табуретах вокруг круглого стола. Из глиняных тарелок что-то ароматно пахло, в высоких кружках пенилось пиво. Боссонца позвали к столу, но он лишь махнул рукой, вежливо отклоняя приглашение.

Слева находилась площадка для тренировок, десять на десять ярдов, посыпанная песком. Вдоль стен располагались стеллажи с тренировочным оружием. Найдя на кухне повара-туранца, Ангир терпеливо ждал, пока Карим соберет запас жратвы на дорогу. Повар надолго исчез в подвале и ассассин размышлял над словами Готара.

«Да, отчасти он прав. Ну что такое Хауран? Скука и одурманивающая жара. Коф в этом отношении едва ли лучше. А если принять во внимание заботы Главы – так вообще станет совсем печально». Куда проще делать то, что он хорошо умеет. Ему тридцать два года, еще как минимум двадцать лет, если Эребус не оставит его, можно спокойно работать. Было еще две ступени посвящения Учитель и Глава Гильдии. Но и тот и тот пост предполагали заботу о людях, внимание к ним. Поэтому пока ни тем, ни другим желания быть у боссонца не было. Впрочем, не у него одного. В Бельверусе таких как он Мастеров было еще трое, и насколько он знал все они отказались от поста главы Гильдии и в Хорайе, и в Кофе. Боссонец любил новые впечатления и путешествия, но только в том свете, чтобы, всласть удовлетворив эти желания вернуться домой, где все привычно, уютно и знакомо. Осесть же в одном городе, причем в стране, которую он никогда особо не любил… возиться с воспитанием учеников… следить за всем и каждым… – это ему и в страшном сне не приснилось.

Появившийся из погреба туранец протянул мешок с припасами и, Ангир выкинув эти мысли из головы, и потопал к лестнице.

На втором этаже находились казармы учеников и обычных гильдейцев, со скудной, но вполне достаточной обстановкой: шесть кроватей, сундук в изголовье каждой, высокий шкаф, стол со скамьей. Не роскошно, что там говорить, но вполне достаточно на первое время. Боссонец сам жил почти в точно таких же условиях четыре года в Пайрогии.

Но теперь, в силу своего достаточно высокого положения в Гильдии Ангир имел некоторые привилегии, жил в отдельной комнате на третьем этаже. Здесь же, на третьем, обитали сам Глава Готар, Учителя и Мастера. Изредка селили тут гостей, которым никак не укажешь на кровать в казарме.

Комнаты были практически одинаковы: стены, обшитые резными деревянными панелями, невысокая, но широкая удобная кровать на огромном пушистом ковре, рядом камин. Простая и добротная мебель: сундук на вид неподъемный, пара небольших шкафов, книжная полка с несколькими пыльными фолиантами и свитками, да столик с табуретом. Ну и конечно каждый стремился привнести свою толику уюта. У Готара украшали немудреную обстановку две стойки с редким оружием. У дедушки-Учителя, учившего юнцов правильно втыкать стилет, был шкаф, полностью забитый древними свитками и фолиантами. Дедуля как-то в приступе благодушия показал боссонцу том, написанный якобы самим Скелосом…

Ассасин распахнул дверь. Узкое стрельчатое окно, через которые раньше виднелись бесконечные крыши домов Бельверуса, сейчас было почему-то закрыто женским силуэтом. Не иначе Готар постарался, хотя если разобраться этих девчонок на такие роли примерно и готовят.

– Ты дверью не ошиблась?

– Повелитель Готар приказал…

– Понятно, лезь под одеяло, не мерзни.

Девушка проворно забралась под одеяло. Ассассин свалил на ковер свое добро, никуда оно до утра не денется.

Сейчас бесполезно ломиться через запертые ворота немедийской столицы и потому наиболее разумное, это выспаться. Боссонец определил на подоконник запас еды, выданной туранцем, потушил свечи и всмотрелся в окно. Бельверус потихоньку засыпал, и огоньки гасли один, за одним. Подкинув несколько толстых поленьев в маленький камин, Ангир залез под толстое шерстяное одеяло:

– Давай—ка познакомимся поближе…

Проснулся он перед самым рассветом, оделся, подогнав ремешки и браслеты доспехов по себе, боссонец осмотрел себя в полированный стальной щит на стене – в самый раз. Зима наступала и его потертый тяжелый кожаный плащ с капюшоном, подбитый мехом росомахи оказался весьма кстати. Перевязь с мечами закинул на спину. Капнув по две капле яда в специальные долы на лезвии кинжалов, Ангир бросил их в засапожные ножны – несколько раз вставил и вытянул лезвия. Колчаны гильдеец определил в потайные карманы плаща, арбалет закинул на плечо. В руках мешок с едой и нехитрыми пожитками.

– У тебя ресницы дрожат.

Девушка, притворявшаяся спящей, и как ей казалось, незаметно наблюдающая за сборами разочарованно вздохнула. Ангир ей подмигнул и открыл дверь

С первыми лучами солнца всадник на гнедом жеребце выехал через северные ворота Бельверуса.

Глава III

Невысокий пожилой человек в рясе священнослужителя стоял около входа в «Червленый щит» и, как и все окружавшие его люди, вслушивался в звуки разгоревшегося в таверне боя. Он боялся вернуться туда, вполне справедливо полагая, что там, где разгулялась грубая сила, ему не место – вряд ли кто будет слушать речи божьего человека. Но священнослужитель не мог и уйти – его задерживало беспокойство за друга, оставшегося в таверне. В отличие от большинства зевак, которые не чувствуя непосредственной опасности обменивались шуточками, остротами и замечаниями, священнослужитель молчал – его снедала тревога.

Внезапно стало тихо, а через некоторое время из таверны стали выходить взмокшие от долгой схватки люди. Некоторые из них были перепачканы кровью. Грозно и мрачно проходили они через зевак (которые разбегались с их пути как крысы) и исчезали в ночи. Одного из этих людей и поспешил нагнать священнослужитель.

– Господин Веракс, с вами все в порядке? Я смиренно просил всеблагого Митру даровать вам помощь!

Темноволосый бородатый мужчина средних лет, облаченный в легкий доспех, обернулся и, посмотрев на жреца, слегка улыбнулся. Был воин чуть выше среднего роста, осанист и широк в плечах.

– Он и помог, почтенный Летоний. И помощь эта, клянусь святым огнем, не была лишней. Я до сих пор не могу понять, как мы сразили этого великана. Странное событие, клянусь Митрой, – воин на мгновение задумался о чем-то своем. – Пойдемте быстрее, я устал как вол, – зашагал он по дороге, ведущей в Храмовый квартал.

– Господин Веракс, куда же вы?

– Как куда? Провожаю вас в храм, само собой!

– Но как же Его Величество и господин посол?

– Митра в помощь, совсем забыл! Слишком много событий и слишком много вина, – воин покачал головой. – Тогда поспешим – времени хватит, наверное, только на то, чтобы сменить облачение и слегка умыться. Надеюсь, служанки не разбегутся от запаха пота, – усмехнулся он.

Авлий Лют Веракс, рыцарь при дворе Его Величества Хагена, прибыл в Бельверус в составе эскорта особого посла Аквилонии. Аквилонский монарх пожелал выразить свои соболезнования своему немедийскому собрату сразу после того, как узнал о трагической смерти его младшей дочери. Кортеж прибыл в Бельверус пять дней назад, однако, по непонятным для гостей причинам, король Нимед аудиенции почему-то не давал. Аквилонцы были вынуждены страдать от безделья, пытаясь найти для себя хоть какие-то дела в этом незнакомом городе. Вполне естественно, что даже благородные рыцари, в конце концов, самое интересное начали находить в питейных и игорных заведениях, а еще под окнами благородных, и не очень, девиц. И вот сегодня утром король Немедии соблаговолил, наконец, назначить прием. Время было выбрано необычное, вечернее. Авлий решил скоротать оставшиеся часы и дождаться темноты в таверне, приглянувшейся ему своим благопристойным видом и достойной кухней. Когда же до королевской аудиенции осталось всего ничего, один из посетителей начал крутить своей секирой, а пав выдал свое пророчество-обещание. И у Люта Веракса вылетели из головы и Нимед, и посол и даже Его Величество Хаген.

Итак, добежав до дворца, пройдя через удивленную его видом немедийскую стражу и встретив у предоставленных ему покоев своих не менее удивленных товарищей, Авлий начал на скорую руку приводить себя в порядок и с помощью слуг подобающе оделся. Сменил доспех на гофрированный парадный, украшенный геральдикой и нашлемными фигурами, нацепил рыцарский пояс из золотых бляшек и надел алый плащ, расшитый золотыми нитями. К торжественному выходу в тронный зал Лют еле успел, но смело улыбнулся возмущенному и злому как грозовая туча послу.

Аквилонская процессия церемониально проследовала по длинному высокому коридору, вдоль стен которого очень разреженным строем стояли королевские гвардейцы. Войдя в зал, аквилонцы остановились у начала красной ковровой дорожки, ведущей к королевскому трону. Тронный зал представлял собой внушительное по размерам помещение со стенами из белого мрамора, обильно украшенными золотыми рельефами и драгоценными камнями в виде искусно сделанных фигур животных, птиц, цветов, фруктов и виноградных лоз, стекающих до самого пола. Под стать им были золоченые колонны. На одной из стен красовался ряд высоких окон, в данный момент закрытых тяжелой тканью портьер из бордового бархата. Полы состояли из мраморной мозаики с золотой окантовкой, которая изображала зарисовки битв и сражений. Зал ярко освещался золотыми светильниками. В конце дальней стены располагался постамент, на котором стояло два тронных кресла под стать окружающей роскоши.

Но вовсе не сияние королевских покоев заинтересовало Авлия, тем более, что тронный зал тарантийского дворца, где он был не раз и не два, выглядел не хуже – уже с того места, где остановились аквилонцы, он разглядел мрачное лицо монарха, пустое тронное кресло, принадлежащее королеве, и понял что что-то не так.

– Посол короля Аквилонии, Вессерик граф Монарский со свитой к Его Величеству королю Нимеду двенадцатому! – провозгласил герольд.

Аквилонцы прошли по ковру, остановились за три шага до королевского трона, чуть не доходя до двух гвардейцев, охраняющих подступы к королю, и застыли в полупоклоне.

Нимед махнул рукой и герольд возвестил:

– Его Величество готов выслушать достославного графа Монарского!

– Его Величество, король Аквилонии Хаген, шлет наиглубочайшие соболезнования своему монаршему собрату, королю блистательной Немедии. Скорбит вместе с ним о горькой утрате. Заверяет в своей поддержке и предлагает любую разумную и необходимую помощь…

– Достаточно, – прервал Нимед. – Соболезнования и уверения Хагена выслушаны и приняты…. К сведению. Однако теперь послушайте, что Мы вам скажем, достославный Вессерик. А у Нас есть парочка ответных слов для вашего короля. Мы долго думали над тем стоит ли вообще принимать ваше посольсво у Нас во дворце ибо, по Нашему мнению, наглость Хагена просто не знает границ! – король на мгновение прервался увидев недоуменные лица аквилонцев, а затем раздраженно продолжил:

– Мы заметили, что вы делате вид будто бы не понимаете Нас. Хорошо, Мы поясним! Во время событий, послуживших причиной вашего прибытия, убийца оставил кинжал. Оставил намеренно. На кинжале красуется герб офирского королевского рода. Несомненно, что убийца, а вернее, тот, кто стоит за ним, хотел обмануть Нас и направить Наш гнев против Нашего южного соседа. Этим якобы обманом, убийца нанес Нам страшное оскорбление. Он посмел думать, что король Немедии настолько глуп, что поверит такому дешевому трюку! Дознавательная Комиссия подтвердила Наши умозаключения. Кинжал поддельный! – король положил руки на ручки кресла. – Мы начали думать, кому может быть выгодна война Немедии с Офиром. Ответ нашелся быстро и он очевиден – нашему извечному сопернику, золотому трону Аквилонии.

– Но Ваше Величес… – начал было Вессерик.

– Молчать! Не сметь прерывать короля! – тихо рявкнул один из гвардейцев.

– С этого дня, все официальные представители аквилонской короны изгоняются из Немедии, – продолжил Нимед, – до тех пор, пока Мы не решим иначе. В течение недели они должны покинуть пределы нашей страны. В обратном случае они будут брошены в темницу, и находиться там, пока Мы не решим иначе. Мы все сказали! – король резко махнул рукой в сторону.

– Аудиенция окончена, – возгласил герольд. – Граф Монарский и свита могут покинуть тронный зал!

Аквилонцы мрачно направились в свои покои.

– Сэт и Нергал! – возвопил граф Вессерик, когда закрылась дверь.

– Сэт и Нергал! – повторил он. – Хаген меня прибьет! Митрой клянусь, прибьет как муху! Как комара!

– В этом нет нашей вины, – сказал Веракс, – Если Нимеду взбрело в голову спустить на нас всех собак, то это лично его проблемы. С таким же успехом можно обвинить Бритунию или Коринфию.

– Или Митрой проклятую Стигию, – поддержал его собрат, рыцарь по имени Селер, – но нет же, куда там – они друзья. Если выглянуть на улицу, то можно увидеть толпы бродящих бритоголовых жрецов проклятого бога. Глупые немедийцы, – он ударил рукой по столу, – но пускай! Пусть объявляют войну! Мы порвем их, как лист истлевшего пергамента. И наведем, наконец, порядок на этой земле!

– Заткнись, рыцарь! – отрезал граф, – Война никому из нас не нужна. Подумай своей головой, ведь я верю, что под этим железным ведром, которое ты на себя нацепил, есть нечто умное.

Селер надувшись, скрестил руки.

– Нимеду затмили глаза эмоции, – продолжил Вессерик, – Ведь случись между нами полномасштабная война то, когда все закончится, нас уже не будет. Варвары будут собирать урожай да пасти коров на наших землях! А бывшие союзники – с удовольствием волочь к себе наши богатства.

– Может и не будут, – буркнул Селер, – я верю в силу своей страны.

– Может и не будут, – согласился граф, – кто знает. А тебе так хочется проверить? По крови соскучился? Рука по мечу зачесалась? Так я могу тебе помочь. Как до Тарантии доберемся, так я тебе отправку на границу с пиктами обеспечу. Или, если тебе болота не очень нравятся, с киммерийцами. Не соскучишься! Так что аккуратней со словами. Сейчас все на пределе. Этот вот, – посол кивнул в сторону Авлия, – своей выходкой перед аудиенцией, чуть себе зимовку в боссонской деревне не обеспечил. В чем проблема Веракс?

– Дела чести, граф.

– Ну-ну, – скривил губы Вессерик, – это какие дела чести могут быть у человека в городе, в котором он пробыл чуть больше четырех дней и никогда раньше не был? Дай догадаюсь – амурные дела или кабацкая драка?

– Господин граф, наши с вами дружеские отношения допускают некие вольности. Однако должен отметить, что я не низкорожденный пейзанин. А ваши фамильярность и неуместные предположения начинают опасно граничить с оскорблением!

– Вот-вот! – буркнул Селер.

– Полно вам, обоим. – Махнул рукой Вессерик. – Если считаете, что я вас оскорбил, то приношу свои извинения, и все в таком духе. Но, Лют, я должен знать, что могло заставить рыцаря короны поставить под угрозу дипломатический церемониал и, таким образом, добрые отношения со страной-соседкой.

– Как будто это сыграло бы хоть какое-то значение, – саркастически отметил Селер. – И так эти отношения уже в Нергальем заду.

– Неважно! Веракс?

– Дуэль, граф, – глянув в потолок, сказал Авлий. Почти правду сказал.

– Да? Мало нам проблем, так ты еще и прирезал какого-то благородного! И теперь нас ждут приятные неожиданности от немедийских властей…

– Не думаю.

– Не говори мне, что ты его еще и закопал, – в притворном волнении всплеснул руками Вессерик.

– Господин граф, для человека который недавно говорил о больших проблемах, вы чрезвычайно веселы. Я бы даже сказал, ненормально веселы.

– Это я так пытаюсь приглушить печаль и тревогу. Но ты, разумеется, прав. – Вессерик посерьезнел. – Вернемся к нашим делам. А они не пышут блеском и золотом. По правде говоря, я не ожидал подобного исхода сегодняшней встречи, да и, наверное, никто из нас не был к этому готов. Однако, Нимеда можно понять. В конце концов, нейтралитет между нашими странами зиждется на чрезвычайно зыбкой основе. Задавить соперника мешает только знание того, что тот может дать сдачи. И весьма неслабой. Короче говоря, случись что, мы друг другу зубы повыбиваем. Чего, как я уже говорил, ожидают наши «дружелюбные» соседи. Как стервятники. Война на третий фронт этот паритет может расстроить. В пользу государства, оставшегося в сторонке. Мы знаем – я, вы, Хаген, что Аквилония к смерти принцессы не имеет никакого отношения. Но зато Нимед этого не знает, и ход его мыслей вполне логичен. Так мы нашему королю ситуацию и изложим. А пока…

Раздался стук в дверь и граф Монарский махнул рукой, чтобы ее открыли.

– А, почтенный Летоний! – воскликнул он, увидев посетителя. – Вы как раз вовремя! Проходите, прошу вас.

Маленький священнослужитель кивнул находящимся в комнате людям и вошел в помещение.

– Садитесь. – Продолжил Вессерик. – В вашем возрасте грешно стоять. Слышали уже новости?

– Да к сожалению. И не скажу, чтобы был очень рад.

– Никто не рад, мой друг. – Вступил в разговор Лют. – Но вам, по крайней мере, не надо покидать город. В Немедии религия вне политики, а жрецы не имеют ни национальности, ни подданства.

– Это так, – кивнул Летоний, – к чести Его Величества Нимеда, он предоставил огромные свободы верованиям и учениям.

– Ага, – мрачно заметил Селер, – в том числе и лысым Сэтолюбам!

– Ну, ничего не поделаешь, – развел руками старец, – за все надо платить. Кроме того, главные наши битвы проходят не на кровавых ристалищах, а в умах прихожан. Кстати, не все змеепоклонники бреют голову.

– Это вы про умы хорошо сказали. Только иногда этим умам надо помогать… Тяжелой палицей по черепушке!

– Категорически не согласен с вами, молодой человек, – отрезал Летоний. – Вообще-то с дубинами могут бегать обе стороны. И к чему это приведет, знаете? К кучке людей, размахивающих палками на горе трупов с пробитыми головами!

– Давайте отвлечемся от споров с чересчур ретивыми служителями бога нашего, пресветлого Митры, – прервал граф Вессерик, – и все-таки вернемся к делам насущным. Когда вы к нам присоединились, я, как раз, начинал разговор о том, что первым делом необходимо решить проблему с уведомлением и подготовкой к переезду наших соподданных. О, я уже представляю лица членов аристократических семей – графов Пуантенских, Тунских и Пеллийских, баронов Амилийских и Торхских и еще десятка родов, имен которых я уж и не помню сейчас. Еще бы – надо будет сдвинуть тушки Их Светлостей с насиженных мест! А потом эта орава отправится в Тарантию и проест всю королевскую плешь Хагену. Так его достанут, что он точно меня прибьет, Митрой клянусь! Впрочем, оставим лирику. Почтенный Летоний, ваша помощь нужна по следующему вопросу. Как вы понимаете, сил наших скудных не достаточно, для того, чтобы в течение нескольких дней оповестить всех представителей аквилонской короны, рассредоточенных по Немедии. А вот у Храма возможностей для этого, безусловно, больше. Я не сомневаюсь, что Нимед в кратчайшие сроки разнесет вести о, скажем так, политических изменениях. Но, разумеется, надо чтобы не осталось никого, кто бы мог случайно остаться в неведении. Дело завертел Нимед, а со светлейшими особами придется потом объясняться мне.

– Хорошо, – кивнул священнослужитель, – я передам своим братьям вашу просьбу. Мы не откажем в помощи в богоугодном деле. Думаю, очень скоро послания дойдут до своих адресатов.

– Замечательно. Обсудим еще пару моментов….

Совещание, во время которого было обсуждено еще с десяток вопросов, продлилось примерно час.

– Итак, господа, завершаем! Рыцари, расходитесь по своим покоям, завтра у нас намечается тяжелый денек. И позовите кто-нибудь оруженосца – пусть он проводит почтенного Летония в храм. Всего доброго, спасибо за работу!

Люди стали покидать комнату графа. Задержался один Авлий.

– Граф, разрешите обсудить с вами один вопрос, – обратился он к Вессерику.

– К Нергалу официоз, – махнул тот рукой. – Что случилось? Не говори только, что хочешь попросить, чтобы я тебе помог в саду закопать того, с кем ты дуэль проводил…. С кем ты бился все-таки? И где?

– Событие имело место в таверне «Червленый щит».

– Кто-бы-мог-подумать! – хлопнул Вессерик себе по ноге. – Просто замечательно! А завтра мы узнаем, как благородный рыцарь, славящийся когда-то своим благочестием, непогрешимостью и безупречностью, снес кому-нибудь башку в пьяной кабацкой драке!

– Не все так просто, граф. Никого, кто мог бы описать произошедшее, кроме, пожалуй, трактирщика, не осталось. А он вряд ли будет распространяться о моей персоне.

– Ты что еще и всех свидетелей перерезал? – закатил глаза Вессерик. – А трактирщика запугал, да?

– Нет, все кто хотел, разбежались. Да бились не двое и даже не трое. Вряд ли мое участие было столь заметно, чтобы трактирщик меня особо отметил.

– Да уж. Чем дальше, тем интереснее! Ты еще и в массовой драке участвовал? Нет, ну ты мне скажи, ты как рыцарский сан получил? Заплатил кому?

– Граф, о том, что произошло, вы услышите завтра. Не сомневаюсь, что чрезвычайно подробно и во многих вариантах. Через отчеты властей, а также слухи и сплетни. Скажу только, свою честь я не опозорил!

– Ну, допустим, я тебе верю. – Вессерик постучал пальцами по крышке стола. – О чем ты хотел со мной поговорить?

– Произошли еще некоторые события. Вследствие того, что нам все равно скоро возвращаться в Аквилонию, я бы хотел попросить у вас разрешения покинуть Немедию пораньше.

– Можешь сказать, зачем?

– Это не секрет. Поместье моего семейного рода находится как раз по пути. Мне необходимо попасть туда. Выехав сейчас, я сумею завершить свои дела пораньше и успею прибыть в Тарантию примерно в то же время, что и вы.

– Хм… – задумался граф. – Ну, в принципе, со здешними делами мы сможем справиться и без твоей помощи. Да и отряд без одного бойца намного слабее не станет. Хорошо, можешь ехать. Только, ты не боишься потеряться в пути? Едешь в одиночку, а времена никогда спокойными и не были.

– Не боюсь граф. За себя постоять я смогу.

– Ну, как знаешь. Когда?

– Да, прямо сейчас.

– Ладно. Хоть и отбытие твое я считаю чрезмерно поспешным, поступай, как считаешь нужным, – граф встал. – Пойду я прогуляюсь. Познакомлю барона Зерфи с новостями. Полюбуюсь на его сонную физиономию. Думаю, он будет очень «рад» меня видеть, – хохотнул посол.

– До встречи, друг мой, – Вессерик и Лют пожали друг другу руки, – пусть пресветлый Митра осветит тебе путь!

Авлий Лют Веракс, не лукавил. Он действительно хотел посетить земли свои рода, где не был уже лет семь. В свое время, лен был дарован его деду графом Монарским. Соответственно, теперешний властитель графства Монара – Вессерик, являлся для Веракса сюзереном. Тем не менее, отношений «господин-подчиненный» между ними никогда не было. Сверстники, оба, в самом юном возрасте, были представлены к королевскому двору, где, будучи земляками и обладая схожими характерами, крепко сдружились. Как и в любой общественной группе, среди придворных детей господ им пришлось силой и умом завоевывать себе уважение и авторитет. Это им вполне удалось. Да так лихо, что привлекли внимание графа Пуантенского, и мальчикам было предоставлено особое духовное и военное воспитание. Они одновременно стали оруженосцами и вместе с рыцарем, у которого были в подчинении, прошли несколько военных компаний. Пути их разошлись после получения каждым рыцарского звания – граф был приближен ко двору, а Авлий остался в армии. Тем не менее, Веракс и Вессерик друзьями быть не перестали.

Аквилония – это единственное государство в мире, где связь монарха с культом Митры была наиболее тесна. Король – это правитель, избранный богом. В своем мудром величии он не забывает прислушиваться к советам тех, кто удостоен благодати говорить с Митрой – жрецов, и помогает им силой и средствами укреплять божественное слово. Не мудрено, что только в Аквилонии рыцарство, помимо своего обычного военного статуса, приобрело особые, специфические функции. Рыцари должны были нести божественный свет в те темные уголки, где до сих пор не горело пламя истинной веры, охранять добро и справедливость, защищать угнетенных и помогать страждущим. И Веракс нес это бремя, ни разу не запятнав чести своей. С ростом авторитета, он все реже и реже появлялся в родных землях, которыми управлял его отец вместе со своими многочисленными потомками, братьями и сестрами Авлия. А потом Лют вообще перестал их посещать.

Пророчество киммерийского варвара глубоко запало в память Веракса. Не мог он его и проигнорировать – слишком заманчивыми, слишком великими казались перспективы. Терять время на волокиту, связанную с указом Нимеда и дожидаться, пока Вессерик не решит возвращаться в Тарантию, было глупо. Да и появляться в столице ни вместе со всеми, ни одному, Авлию не очень хотелось – в связи с изменившейся политической ситуацией, вопросов, касающихся уклонения от дел государства, избежать вряд ли бы удалось. Поэтому единственным местом, где без проволочек можно было подготовиться и снарядиться к тяжелому походу в далекую Киммерию – было родное имение Вераксов. Туда Авлий и решил направить свой путь.

После разговора с графом Вессериком, Веракс направился в свои покои, кликнув по пути оруженосца, которому поручил подготовить две лошади к скорому отъезду. Надел дорожный костюм, доспех, нахлобучил закрытый шлем, нацепил меч, и приказав слугам навьючить остальные вещи на лошадей, направился к выходу. Парадный доспех занес в комнату графа, вполне справедливо полагая, что тот доставит его к нему домой в Тарантию. Прощаться ни с кем не стал – пришлось бы терять время на объяснения. Вессерик завтра наверняка все всем подробно растолкует и без него. Без проблем Веракс покинул королевский дворец и неспешно двинулся в сторону Западных ворот.

Ночной Бельверус пришелся ему по нраву. В небе царствовала луна полуприкрытая тонкой пеленой облаков, и глаза рыцаря скоро привыкли к темноте. Город казался покинутым – светящиеся окна открытых кабаков, из которых слышался тихий шум бражничающих посетителей, а также редкие прохожие, мимо которых проезжал Авлий, только добавляли впечатление пустынности. Ночью похолодало, чувствовался легкий морозец, поэтому дышалось легко и приятно. Лют Веракс отдыхал душой…