Текст книги "За пределами просветления"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 41 страниц)

Все ваши механические устройства – это, конечно, хорошо. Они не причинят вам никакого вреда, они позволят вам узнать вкус покоя, тишины – хотя и очень поверхностно, но тем не менее это будет уже кое-что для тех, кто ничего не знает о покое.

Для тех, кто испытывает жажду, даже грязная вода не кажется грязной.

Для тех, кто испытывает жажду, даже грязная вода – великое блаженство.

Так что ты можешь с моего благословения начать свои эксперименты, но помни, что ты будешь давать людям не медитацию – ты сам не знаешь, что такое медитация. Ты сможешь дать им немного покоя, немного расслабления – и в этом нет ничего плохого.

Но если ты будешь внушать им, что это и есть медитация, тогда ты, несомненно, причинишь им вред, потому что эти люди остановятся на этих технических методах с их поверхностной тишиной, думая, что это предел и что они уже всего достигли.

Ты можешь помочь людям. Говори им: «Это всего лишь механический способ, который может привести ваш ум в состояние покоя, но покой ума – это не настоящий покой. Настоящий покой – это отсутствие ума. И это то, чего нельзя сделать извне, настоящий покой достигается только изнутри. Внутри вы обладаете разумом, пониманием того, как сотворить чудо».

Этот способ хорош для тех людей, которые не могут расслабиться, которые не могут обрести покой даже на несколько мгновений, умы которых непрерывно болтают, – для них полезны твои технические приспособления, твои механизмы биологической обратной связи. Но объясняй им, что это не медитация, а просто механический метод, который помогает им расслабиться, дает поверхностное представление о тишине. Если эта тишина создает в них стремление найти внутри себя подлинный источник покоя, тогда все эти технические приспособления будут друзьями, а специалисты, использующие их, будут не барьерами, а мостами. Стань мостом.

Давай людям немного почувствовать вкус того, чего можно достигнуть с помощью этих устройств, но не внушай им ложную идею, что это и есть медитация. Говори им, что это всего лишь далекое эхо настоящего переживания и что, если они хотят получить настоящее переживание, им придется пройти через глубокий внутренний поиск, через глубокое понимание своего ума, через осознание всех уловок ума, чтобы ум можно было отбросить. Тогда ум больше не будет находиться между человеком и существованием, и двери будут открыты.

Медитация – это предельное переживание блаженства.

Его нельзя вызвать с помощью наркотиков, нельзя вызвать с помощью машин, нельзя вызвать извне.

Второй вопрос:

Ошо,

Коммуны Махавиры и Будды пережили даже их самих, а твои коммуны не выживают даже при твоей жизни, хотя они самодостаточны.

Зависит ли продолжительность жизни коммун от социальной структуры общества, его финансового благополучия, господствующих религий или внутренней и внешней политики? Пожалуйста, прокомментируй.

Первое, что нужно понять: у Гаутамы Будды и Махавиры не было никаких коммун.

Их ученики были странствующими монахами, они не жили в коммунах, они всегда были в пути – за исключением сезона дождей. И даже в сезон дождей они обычно останавливались в разных местах.

Моя коммуна была альтернативным обществом.

Гаутама Будда и Махавира не пытались создавать какие-либо альтернативные организации, поэтому они не вступали в конфликт с существующим обществом. Наоборот, они зависели от общества, потому что нуждались в еде, одежде, крове, – их ученики во всем зависели от общества.

Они не могли быть бунтарями. Как можно восставать против общества, которое дает вам пищу, которое дает вам одежду, которое дает вам кров, которое дает вам все, в чем вы нуждаетесь? Вы не можете идти против его морали – она может быть прогнившей, но вам приходится ее поддерживать. Вы не можете идти против традиций общества.

Моя коммуна была совершенно новым экспериментом. Такого никогда не было раньше. Ее не с чем сравнить в прошлом, потому что мои люди ни от кого не зависели и они выступали против общества, культуры, цивилизации, религии, политики, образования – всего, что составляет этот мир.

Мы боролись, хотя победить было невозможно: маленькая группа, пытавшаяся жить совершенно не так, как живет все остальное человечество. Махавира не был против брака, а я – против. Махавира не уважал женщин, а я уважаю.

Будда был таким же шовинистом по отношению к женщинам, как и все остальные. На протяжении двадцати лет он отказывался посвящать женщин в буддизм. Он так и не принял идею, что женщины равны мужчинам. Я говорю, что они не только равны мужчинам, но в некоторых отношениях даже превосходят их. Моя коммуна была протестом.

Их религии – религии Гаутамы Будды и Махавиры – были просто ответвлениями той цивилизации, в которой они существовали, того общества, в котором они жили, той морали, тех суеверий.

Да, они спорили о чем-то несущественном, до которого никому нет дела: никого не интересует, какой рост у Бога – семь футов или шесть. Три лица у Бога или только одно – это проблема Бога, другим нет до этого дела. Если у него три лица, то, возможно, проблемы могли быть у его портного!

Они расходились между собой по многим вопросам, но все эти вопросы были несущественными, они не имели никакого отношения к жизни, которой человек живет здесь и сейчас, – в этом они были единодушны.

Так что были все основания ожидать, что моя коммуна будет уничтожена.

Она была против церкви, она была против государства, она была против всей вашей так называемой цивилизации – потому что я не верю, что человек уже стал цивилизованным.

Если бы человек был цивилизованным, не было бы необходимости в войнах; если бы человек был цивилизованным, не существовало бы различий между чернокожими и белыми, мужчинами и женщинами; если бы человек был цивилизованным, людям не пришлось бы умирать от голода. А есть люди, которые умирают от переедания.

В Америке тридцать миллионов человек умирают от переедания и тридцать миллионов человек умирают от того, что им нечего есть.

И вы называете этот мир цивилизованным? Это совершенно ненормальный мир. И это не может быть простым совпадением: ровно тридцать миллионов людей обжираются, прекрасно зная, что тем самым приближают свою смерть, в то время как тридцать миллионов человек на улицах умирают от голода. Странно… Шестьдесят миллионов человек можно было бы спасти за одну секунду, но эти шестьдесят миллионов человек умрут.

Я слышал… Один человек очень сильно переживал из-за того, что его жена становилась все полнее, полнее и полнее.

А женщины больше склонны к полноте, чем мужчины, – это их биологическая привилегия. Женщина должна быть способна забеременеть, стать матерью, и тогда в течение девяти месяцев она не сможет нормально питаться, ее будет тошнить, ведь она носит в своем животе такой груз. И ребенку каждый день нужно все больше и больше питания. Это очень странная ситуация: женщина не может есть, а ребенку нужно все больше и больше питания, потому что он растет. Поэтому природа сделала женское тело способным накапливать больше жира на крайний случай. Даже если женщина не ест, ребенок может получать необходимое питание из запасов жира, которые есть у женщины; и женщина тоже может продолжать питаться собственным жиром. А девять месяцев – это большой срок. Поэтому женщина обладает огромным потенциалом. Если она будет полностью использовать свой потенциал, тогда мужчина ей не конкурент.

Пока женщины не замужем, они стройнее. Но как только женщина выходит замуж, она начинает полнеть – потому что теперь у нее нет никаких проблем. Она сумела завладеть мужчиной, который не может убежать от нее, поэтому для нее не важно, что происходит с пропорциями ее тела, ее больше не интересуют конкурсы красоты.

Этот человек спросил у своего врача:

– Что мне делать?

Врач сказал:

– Сделай вот что: возьми красивую фотографию обнаженной женщины и приклей ее внутри холодильника. Каждый раз, когда твоя жена будет открывать холодильник, чтобы взять очередную порцию мороженого, она будет думать: «Какое красивое тело!» И тогда она может начать думать о себе, о том, что она не так хороша.

– Отличная идея! – воскликнул человек.

Через два месяца врач встретил этого человека и не поверил своим глазам.

– Что случилось? – спросил он. – Я не видел тебя всего два месяца, а ты стал таким толстым!

Он ответил:

– Все это случилось благодаря твоему совету, идиот! Ты мой врач или мой враг? Я приклеил внутри холодильника фотографию красивой обнаженной женщины. С тех пор моя жена не открывает холодильник, а вот я не могу выдержать и пятнадцати минут, чтобы не посмотреть на эту фотографию. Но когда открываешь холодильник, видишь не только фотографию, но и мороженое, торт… Ты поломал мне жизнь. Моя жена стала более стройной, красивой, а я превратился в урода. И всем этим я обязан тебе!

Это общество, этот мир основан на идиотских предрассудках.

Моя коммуна была протестом. Она продержалась пять лет – и это было чудо, так как фашистское и империалистическое правительство Америки испробовало все способы, чтобы уничтожить ее. Они не могли добиться этого законным путем, потому что в коммуне было четыреста юристов – у нас была самая большая в мире юридическая фирма. Четыреста саньясинов, среди которых были очень известные юристы, а также недавние выпускники университетов, вели непрерывную борьбу с американским правительством по всем юридическим вопросам. В конце концов правительство поняло, что законными средствами нас уничтожить невозможно, и тогда они стали применять незаконные методы.

А когда мировая держава – самая великая держава в мире – начинает вести преступные и незаконные действия, что могут сделать четыреста человек?

Мы были готовы вести законную борьбу, сообразуясь с разумом и логикой, используя все возможные средства. Но невозможно было бороться незаконными методами.

Я был арестован незаконно, без всякого ордера – они не могли найти никакого основания для моего ареста, поэтому какой может быть ордер?

Меня арестовали посреди ночи под прицелом двенадцати заряженных пистолетов. Я спросил:

– Где ордер на арест?

– Ордера нет, – ответили они.

– Вы можете хотя бы на словах объяснить, в чем дело, почему меня арестовывают? – спросил я.

Они ответили:

– Мы не знаем.

Я сказал:

– Тогда дайте мне возможность связаться с моим адвокатом.

Они отказали мне в этом.

Повсюду в мире каждый гражданин имеет право связаться со своим адвокатом, если правительство совершает такой незаконный акт. Но они боялись, что если появится мой адвокат, то он первым делом спросит: «Где ордер на арест?»

Они уничтожили коммуну таким образом, чтобы весь мир думал, что они не совершили ничего преступного, но все их действия были преступными…

В суде они обвинили меня в ста тридцати шести преступлениях.

Я три с половиной года хранил молчание и никуда не выходил из своей комнаты. А если человек остается безмолвным: ни с кем не встречается, ни с кем не разговаривает, никуда не выходит из своей комнаты, – то как он может совершить сто тридцать шесть преступлений? Я решил, что это, должно быть, чудо, должно быть, я творю чудеса! И у них не было никаких доказательств.

Они предложили начать переговоры. Представитель правительства ясно дал понять моим адвокатам, что правительство не может признать свое поражение. Они сами по глупости своей назвали это дело «Соединенные Штаты Америки против Бхагвана Шри Раджниша». Они сами дали ему такое название, не было никакой необходимости так его называть. Поэтому они оказались в затруднительной ситуации: если бы я выиграл дело, это означало бы, что Соединенные Штаты Америки потерпели поражение в своем собственном суде в соответствии со своими собственными законами, в соответствии со своей собственной конституцией.

Поэтому они сказали:

– Мы не можем… правительство не может признать свое поражение. Вы знаете, и мы знаем, что у нас нет никаких доказательств. Поэтому лучше всего будет не доводить дело до суда. Мы готовы начать переговоры. И наше условие будет таково: Ошо должен признать любые два обвинения, он должен сознаться в том, что совершил два преступления – чтобы показать миру, что, арестовав его, мы не сделали ничего плохого, – и заплатить минимальный штраф. Тогда внешне все будет выглядеть законно.

Но мой адвокат сказал:

– Будет очень трудно убедить его принять ваши условия.

– Мы должны предупредить вас, – сказал представитель правительства, – что, если он не согласится и дело дойдет до суда, то разбирательство может растянуться на десять-двадцать лет. Это дело против правительства, и вы должны понимать, что правительство не может позволить себе проиграть это дело. Поэтому мы будем всячески затягивать его, в освобождении под залог будет отказано, и Ошо будет оставаться в тюрьме. Дело его жизни будет уничтожено, а его саньясины по всему миру будут ужасно страдать.

И он прошептал на ухо моему главному адвокату:

– Вы должны понимать, что его могут и убить. Если мы увидим, что проигрываем дело, его могут найти убитым.

Мои адвокаты пришли ко мне в слезах – а они были самыми лучшими адвокатами Америки. Я спросил их:

– Почему вы плачете? В чем дело? Эти сто тридцать шесть обвинений ни на чем не основаны. Мы выиграем дело.

Они сказали:

– Дело-то мы выиграем, но твоя жизнь в опасности, а мы не хотим рисковать твоей жизнью.

И мои адвокаты были правы.

Ведь под мое сидение была подложена бомба, поэтому, если бы что-то пошло не так, они могли бы покончить со мной в тот же день. Просто по случайности меня привезли в тюрьму раньше, чем они ожидали, – а это была бомба с часовым механизмом, так что она не взорвалась.

После того, как я уехал из Америки, генеральный прокурор заявил представителям печати: «Нашей основной задачей было уничтожение коммуны».

Почему? Ведь коммуна не причинила Америке никакого вреда. Но глубоко внутри она задела эго Америки, ее гордость: мы показали им, что мечта осуществима, что пять тысяч человек могут жить без каких-либо правоохранительных органов, без судов, без насилия, без наркотиков, без убийств, без самоубийств, без умопомешательств. И люди жили так радостно и так красиво, что вся Америка начала завидовать.

Само существование коммуны представляло опасность для американских политиков, так как это доказывало, что у них нет никакого интеллекта, в противном случае они очень легко могли бы сделать то, что сделали мы, – в их руках вся власть, все деньги.

В этой маленькой коммуне из пяти тысяч человек было все, что нужно человеку, и в ней было очень много свободы, очень много любви. Все работали семь дней в неделю, по двенадцать-четырнадцать часов в день, и никто не уставал – потому это не было принуждением, они делали то, что хотели делать, это было творчество. Это был такой творческий процесс, что после четырнадцать часов работы они еще и танцевали на улице, поздно вечером они играли на гитарах, пели, танцевали.

Коммуна была обречена на уничтожение. Она была слишком хорошей, чтобы не быть уничтоженной. Она было альтернативным обществом.

Махавира и Будда не создавали никаких альтернативных обществ. Они были частью общества, они продолжали зависеть от общества. Их революция была интеллектуальной, словесной. Мой бунт был реальным, экзистенциальным.

И уничтожение коммуны в Америке не означает, что сама идея коммуны исчезнет. Во многих странах по всему миру коммуны процветают. И их число будет расти.

Америка еще пожалеет, что упустила такую возможность. Она могла бы поддержать коммуну и дать понять миру, что коммуна символизирует свободу, символизирует нового человека, символизирует будущее человечество.

Америка упустила великую возможность.

Уничтожив коммуну, она уничтожила доверие к себе, она уничтожила свою собственную демократию. Она показала, что является ничем иным, как просто лицемерным обществом.

Третий вопрос:

Ошо,

Самое сильное переживание в моей жизни – это любовь, которую я чувствую к тебе. Она подобна ливню, который очищает мою душу и наполняет мое сердце благодарностью.

Но я до сих пор продолжаю искать что-то, как будто есть еще секрет, которым ты со мной не поделился. Эта безумная любовь между нами – действительно все, что нужно? Почему я тогда не удовлетворен этим переживанием?

Любовь никогда не может быть удовлетворена. Если она удовлетворена, то это уже не любовь. Чем сильнее и глубже любовь, тем больше будет неудовлетворенности. Это не противоречит любви, это просто говорит о том, что любовь необъятна, что твое сердце хочет любить бесконечно, что оно никогда не будет удовлетворено.

И это хорошо, что оно не удовлетворено. Когда оно удовлетворено, оно мертво.

Любовь между мастером и учеником никогда не может быть удовлетворена. Она всегда будет вызывать душевный трепет, новый восторг, новый экстаз. Она всегда будет открывать все новые и новые двери – ученичество станет преданностью и однажды преданность приведет к слиянию с мастером – подобному слиянию реки с океаном. Но и это не принесет удовлетворения.

Удовлетворенность – это не великое качество. Она присуща ничтожным умам, ничтожным сердцам, которые удовлетворяются ничтожными мелочами.

Есть люди, которые испытывают удовлетворение от небольшой суммы денег, есть люди, которые испытывают удовлетворение от дома, есть люди, которые испытывают удовлетворение от небольшой известности, небольшой славы, – это пигмеи.

Гиганты никогда не бывают удовлетворены. С каждым новым шагом они обнаруживают, что путешествие становится все глубже, все чудеснее, все таинственнее – и жажда усиливается, и сердце полно сладостной боли.

Находиться в любовной связи с мастером – значит находиться в любовной связи с самим существованием; мастер – всего лишь стрела, указывающая в сторону непознаваемого, чудесного, таинственного.

Мастер – это не окончание путешествия, а только его начало.

Назначение мастера в том, чтобы подталкивать вас – так же как птица-мать подталкивает птенца, молодую птицу, которая еще никогда не расправляла свои крылья в небе. Естественно, птенец боится – небо такое огромное. Он жил в маленьком уютном гнезде, безопасном и надежном, мать заботилась о нем – а теперь мать хочет, чтобы он взмахнул крыльями и полетел. И однажды мать выталкивает его из гнезда. И когда она выталкивает его, какое-то мгновение ему кажется, что он упадет на землю, но, прежде чем он достигает земли, его крылья раскрываются, и все небо оказывается в его распоряжении. И за этим небом есть еще другие небеса.

Назначение мастера в том, чтобы толкать вас во все более и более глубокую неудовлетворенность – туда, где вы никогда не будете чувствовать себя удовлетворенными.

Четвертый вопрос:

Ошо,

Ты – действительно нечто особенное: говоришь о выходе за пределы просветления, в то время как многие из нас еще даже не вышли за пределы своей ничтожности, поверхностности и зависимости от других!

Ты что, веришь в чудеса или нечто подобное? (А может быть, в любовь?)

Это верно: я – нечто особенное!

Я знаю, что вы не вышли за пределы ничтожности, за пределы зависти, за пределы алчности, за пределы гнева. Но я не говорю о выходе за их пределы по той простой причине, что если вы начнете бороться со своей ничтожностью, вы останетесь ничтожными; если вы начнете бороться с завистью, вы останетесь завистливыми.

Древняя пословица гласит: «Всегда очень тщательно выбирайте врага».

Друга можно выбирать не особенно внимательно, но врага нужно выбирать очень тщательно, поскольку вам придется бороться с ним – а в борьбе вы уподобляетесь вашему врагу, так как вы будете использовать те же самые методы, те же самые средства. Враги очень ценны.

Я не хочу, чтобы вы боролись с мелочами. Вы не должны смотреть вниз, на землю, где вас окружают мелочность, зависть, гнев. Мои усилия направлены на то, чтобы показать вам звезды и помочь вам узнать, что у вас есть крылья. И как только вы начнете двигаться к звездам, все эти мелочи исчезнут сами по себе.

Лучше смотреть на звезду и стремиться достичь ее, потому что это путешествие прекрасно, сердце трепещет от восторга. Это лучше, чем бороться с мелочами… Борясь с мелочами, вы останетесь ничтожными людьми.

Все ваши религии учат вас бороться с мелочами, вот почему человечество остается таким ничтожным – оно борется с мелочами. Я настаиваю: не боритесь с мелочами.

Боритесь за что-нибудь великое; и по мере движения к великому все мелкое будет исчезать.

Я безумен, но вы еще безумнее!

И это то, что нас связывает, – я безумен, вы еще безумнее. Это нас связывает друг с другом. Мы достигнем звезд – мы не будем беспокоиться о мелочах. Оставим их здесь для других людей, пускай они борются с ними.

Пятый вопрос:

Ошо,

Что нужно для того, чтобы не упустить тебя?

Для того, чтобы не упустить меня, нужно только одно: вы должны постоянно помнить о том, что в каждом уме, в каждом человеке, который отправляется на поиски истины, эго ведет очень хитрую игру.

Я расскажу вам одну историю.

Говорят, что Бокудзю, один из великих дзен-мастеров, имел обыкновение спрашивать у каждого вновь прибывшего:

– Осознаешь ли ты, что путь ученичества очень труден? Прежде чем ты вступишь на этот путь, мой долг – предупредить тебя об этом. Готов ли ты к трудностям, или ты пришел сюда просто из любопытства?

Один человек сказал:

– Нет, я пришел сюда, чтобы обрести истину, но если быть учеником действительно так трудно, то как насчет того, чтобы сделать меня мастером?

Это очень странная история.

Но это единственное, что может помешать вам приблизиться ко мне, – желание стать мастером, скрытое где-то в глубине вашего эго. Вам хочется стать чем-то большим, чем-то великим.

Мастер – это просто палец, указывающий на Луну. Не беспокойтесь о том, чтобы стать мастером; зачем становиться пальцем, если можно стать Луной?

Ты спрашиваешь, что может помешать тебе упустить меня. Только одно: желание быть мастером.

Это одна из тайн жизни: только те, у кого нет никакого желания быть мастером, становятся мастерами, а те, у кого есть такое желание, утрачивают даже статус ученика – поскольку желание быть мастером есть не что иное, как очень незаметное проявление эго. Поэтому просто наблюдай за своим умом.

Из ученика превратись в преданного, а из состояния преданного соверши квантовый скачок, слейся с существованием.

Никогда ни одного мгновения не думай о том, чтобы стать мастером. Предоставь это существованию: если существование захочет, чтобы ты стал мастером, если оно захочет использовать тебя в качестве мастера, ты будешь им использован. Если существование считает, что ты сделал достаточно, и хочет, чтобы ты расслабился, растворился в вечности, – предоставь это существованию. Не нужно ничего желать.

Как только ты придешь к состоянию отсутствия желаний, существование начнет использовать тебя именно так, как ему нужно: как мистика, как мастера, как певца, как танцора, как игрока на флейте или просто как никого; но все будет благословением.

То, что приходит к тебе от существования без желания с твоей стороны, всегда оказывается самым великим экстазом, который только может быть.