Текст книги "За пределами просветления"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 41 страниц)

Глава 10. Я отвечаю на ваши вопросы, чтобы уничтожить их

Первый вопрос:

Ошо,

Какая разница между послушанием мастеру и следованием его указаниям?

Это сложный вопрос.

Во-первых, мастер ожидает от вас не повиновения, а понимания.

И он не дает вам никаких указаний.

В его присутствии ваше любящее сердце само их находит.

Это означает, что те, кто отдают приказы и ожидают, что их приказам будут подчиняться, не являются настоящими мастерами.

Мастер – не командир. Ничего подобного Десяти Заповедям от него исходить не может. Конечно, он говорит вам о своем опыте, о своем понимании, но только от вашего разума зависит, как вы поступите. Это не прямой приказ, это призыв к вашему разуму.

Приказу нет дела до вашего разума, приказ не требует от вас понимания. Суть всех приказов – низвести людей до уровня роботов.

Повсюду в мире, в любой армии приказы превращают миллионы людей в машины – разумеется, таким образом, чтобы вы не понимали, что именно происходит. Все делается скрыто.

С какой целью тысячи людей каждое утро маршируют, повинуются приказам: «Направо, налево, вперед, назад»? Для чего весь этот цирк? И это продолжается годами. Все это делается для того, чтобы разрушить ваш разум.

Стратегия заключается в том, что год за годом вы постоянно выполняете глупые, бессмысленные приказы, каждое утро, каждый вечер… И вам не положено спрашивать, зачем. Вы просто должны делать это, делать наилучшим образом, вам не надо понимать, зачем. И когда человек на протяжении ряда лет проходит через такую муштровку, то естественно, он перестает спрашивать: «Зачем?» А ведь вопросы – это основа основ любого интеллекта.

В тот момент, когда вы перестаете задавать вопросы, ваш интеллект прекращает развиваться.

Это случилось во время Второй мировой войны…

Один отставной военный… Он участвовал в Первой мировой войне и был отмечен многими наградами, он был храбрым человеком. А теперь прошло уже почти двадцать пять лет. У него была маленькая ферма, и он жил себе спокойно.

Он возвращался с фермы домой с ведром яиц, и несколько человек в ресторане, просто ради смеха, решили подшутить на старым воякой. Один из людей в ресторане крикнул: «Смирно!» – и отставник выронил ведро и вытянулся по стойке «смирно».

Прошло уже двадцать пять лет с тех пор, как он проходил военную подготовку. Но эта подготовка вошла в его плоть и кровь, она стала частью его бессознательного. Он совершенно не осознавал, что делал, – это случилось как-то само собой, автоматически.

Он очень рассердился. Но люди, которые были там, сказали ему:

– Ты напрасно злишься, мы можем отдавать любые команды, какие захотим. Никто же не говорит, что ты должен их исполнять?

И он ответил:

– Мне уже слишком поздно решать, исполнять их или не исполнять. Мой ум функционирует, как машина. Этих двадцати пяти лет просто как не бывало. «Смирно» означает для меня только «смирно». Из-за вас разбились яйца. А я – бедный человек.

И так происходит во всем мире. И не только сегодня, с самого начала военных обучали не использовать свой разум, а исполнять приказы.

Вы должны очень ясно понять: исполнять приказ и осмысленно следовать чему-либо – это две диаметрально противоположные вещи. Если благодаря пониманию ваш разум чувствует себя удовлетворенным и вы делаете что-то исходя из этого, тогда вы не следуете приказу извне, вы следуете своему собственному разуму.

И настоящий мастер не является вашим командиром. Он любит вас, он хочет, чтобы вы были более понимающими, более разумными, более способными к тому, чтобы отыскать свой путь, более проницательными, более интуитивными. Это нельзя сделать по приказу.

Мне вспомнился еще один случай – из времен Первой мировой войны. В Берлине одного немецкого профессора логики забрали в армию. Солдат не хватало, и каждому, кто был физически годен, предлагали пойти добровольцем. В противном случае людей забирали в армию силой…

Почему-то все общества, все нации, все культуры считают само собой разумеющимся, что люди существуют для них, а не наоборот. Для меня же все обстоит как раз противоположным образом: общество существует для человека, культура существует для человека, нация существует для человека. Всем можно пожертвовать, но человеком, индивидуумом жертвовать ни за что нельзя.

Индивидуальность – это само цветение бытия, ничто не может быть выше этого.

Но никакая культура, никакое общество, никакая цивилизация не готовы принять такую простую истину.

Профессора забрали силой, хотя он и говорил:

– Я не тот человек, который умеет воевать. Я умею спорить, я – логик. Если вам нужен человек, чтобы вести диспуты с врагами, то я готов, но война – это не мое дело. Это варварское занятие.

Но его никто не слушал, и, в конце концов, его отвели на учебный плац. Началась строевая подготовка, и командир приказал:

– Налево!

Все повернулись налево, но профессор остался стоять, как и стоял.

Командир был слегка озадачен. «В чем дело? Может быть, он глухой?» Тогда он крикнул громче:

– Еще раз налево!

Все снова повернулись налево, но профессор снова остался стоять, как будто он ничего не слышал.

«Вперед, назад…» – отдавались приказы, и все их исполняли. Но этот человек продолжал стоять на месте.

Он был известным профессором, даже командир знал его. С ним нельзя было обращаться, как с любым другим солдатом, он пользовался определенным уважением. После того как занятия по строевой подготовке закончились и все вернулись на исходную позицию, командир подошел к профессору и спросил:

– У вас проблемы со слухом? Вы не слышите?

– Я слышу хорошо, – ответил профессор.

– Но тогда почему вы стояли на месте? – спросил командир. – Почему вы не исполняли приказы?

– А какой в этом смысл? – спросил профессор. – Какая польза от того, что люди проделывают все эти движения вперед и назад, налево и направо и возвращаются в исходное положение?

– Причем здесь польза, это строевая подготовка! – ответил командир.

Но профессор заявил:

– Мне не нужна никакая подготовка. Это довольно глупо… Вы возвращаетесь в одно и то же положение после выполнения всех этих дурацких упражнений, в которых я не вижу никакого смысла. Вы можете объяснить мне, почему я должен поворачиваться налево, а не направо?

– Странно, ни один солдат не задает таких вопросов, – сказал командир.

– Я не солдат, я профессор. Меня принудительно доставили сюда, но вы не можете заставить меня делать то, что противно моему разуму.

Командир пошел к высшему начальству.

– Что делать с этим человеком? – спросил он. – Он может дурно повлиять на других. Все смеются надо мной, а ему говорят: «Профессор, вы молодец!» Я не могу с ним справиться. Он все время задает вопросы… и требует, чтобы ему все объясняли. «Пока я не пойму этого, – говорит он, – пока мой разум этого не одобрит, я ничего делать не буду».

Главнокомандующий сказал:

– Я знаю этого человека. Он – великий логик. Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы все подвергать сомнению. Я займусь им, не беспокойтесь.

Он вызвал профессора к себе и сказал ему:

– Очень жаль, но мы ничего не можем поделать. Вас призвали в армию, стране нужны солдаты. Но я дам вам работу, которая не будет причинять неудобства ни вам, ни другим. Пойдемте-ка на кухню. – Он отвел профессора на кухню и показал на большую кучу гороха. – Усаживайтесь здесь и сортируйте горох. Большие горошины – в одну сторону, а маленькие – в другую. А я через час приду посмотреть, как продвигаются дела.

Через час главнокомандующий вернулся. Профессор сидел на месте, и горох оставался на том же месте.

– В чем дело? – спросил главнокомандующий. – Вы даже и не начинали.

Профессор сказал:

– В последний раз говорю вам: я хочу, чтобы вы все поняли, что до тех пор, пока вы не объясните… Почему я должен сортировать горох? Вы оскорбляете мой разум. Разве я идиот, чтобы сортировать горох? Что за необходимость? Кроме того, есть и другие проблемы. Сидя здесь, я подумал, что, может быть, в этом и есть какая-то необходимость, но тогда нужно решить некоторые вопросы: есть большие горошины, есть маленькие горошины, но есть еще и горошины других размеров. Куда их класть? Вы ничего не объяснили мне.

Мистическая школа, духовный путь – это не путь солдата.

Здесь приказы запрещены.

Здесь обращаются к разуму. Решение всегда остается за вами.

Только псевдомастера отдают вам приказы, потому что они не могут удовлетворить ваш разум. Подлинный же мастер вполне способен удовлетворить ваш разум, а затем предоставить вам самим принимать решение. Это ваша жизнь, и окончательное решение должны принимать только вы. Вы должны взвалить ответственность на свои собственные плечи. В том, что касается подлинных мастеров, никаких приказов не бывает.

Ты также спросил об указаниях.

Столетиями людям морочили голову подобной ерундой – как будто духовность является своего рода географией. Как будто вас обеспечивают картами, дают вам указания: следуйте правильным курсом, и вы достигнете цели.

Увы, все не так просто.

У существования нет никаких карт, и никаких твердых указаний тоже нет. Каждый человек очень уникален, и то, что для одного будет указанием, другого собьет с пути, то, что для одного будет лекарством, для другого может оказаться ядом.

Люди такие разные.

И если мастер не может понять, чем отличаются отдельные люди, понять их уникальные качества, их таланты, гениальность, то кто это поймет?

Не должно быть никаких руководящих указаний.

Мастер просто дает вам намеки. Запомните: мои намеки – это не указания. И вы должны выбирать то, что подходит вам, вы должны экспериментировать, чтобы увидеть, подходит это вам или нет. Если это работает, идите в это глубже, если это не работает, не чувствуйте себя виноватыми. Вы не совершили никакого греха, просто эксперимент не удался.

С мастером жизнь становится научным экспериментом. Речь больше не идет об аде и рае, наказании и поощрении. Теперь это вопрос исследования.

И каждый индивидуум должен вести исследование собственным способом. Нет никаких золотых правил – это единственное золотое правило, которое существует.

Нет никакой сверхскоростной магистрали с указателями, сообщающими вам, как далеко вы находитесь от цели. В духовном исследовании вам нужно самим прокладывать себе путь; нет никакого готового пути, по которому вы могли бы пойти.

И мои ощущения таковы, что в этом скрыты огромное блаженство и экстаз. Вы – не поезд. Если вы едете по рельсам, вы не можете попасть в джунгли, в горы – туда, куда вам хочется. Поезд – это пленник.

А вот река – не пленник. Она тоже проделывает большой путь. Она может течь тысячи миль, от Гималаев, и в конце концов достигает океана – без карты, без указаний, без проводников, не встречая никого на пути, у кого бы можно было спросить: «Куда я должна течь?» Хотя каждый шаг – это критический момент.

Но как ни странно, любая река достигает океана самостоятельно, находя свой собственный путь.

Мастер может дать вам только намеки о том, как найти свой путь. Он может дать вам некие знаки, говорящие о том, нашли вы его или нет, может дать некие критерии, чтобы вы могли понять, двигаетесь ли вы к цели или удаляетесь от нее. Но он не дает вам указаний. Это невозможно по самой природе вещей.

В тот момент, когда вы находите мастера, вы находите путь.

Кто же является мастером? Не тот, кто удовлетворяет ожидания вашего ума. Христианский ум имеет христианские ожидания, индуистский ум имеет индусские ожидания, буддийский ум имеет буддийские ожидания.

Мастер – тот, кто утоляет жажду вашего сердца.

Это не имеет никакого отношения к уму. Это любовная связь.

Вы просто обнаруживаете, что влюблены. Вы просто обнаруживаете, что ваше сердце чувствует, что оно дома, что ему легко, что оно обрело сокровище и испытывает огромное благословение. И когда вы приближаетесь к мастеру – с любовью, с доверием, – ваш покой углубляется; ваша тишина становится не чем-то мертвым, это не гробовая тишина. Это что-то поющее и танцующее, живое.

Чем дальше вы продвигаетесь в реализации вашей жизни, тем больше она наполняется ликованием, огромной беспричинной радостью, блаженством настолько глубоким и изобильным, что вы можете начать делиться им с другими. На самом деле, вам приходится им делиться, потому что оно переполняет вас, вы не можете сдержать его.

Впервые вы так малы, а ваше блаженство бесконечно.

Это признаки того, что вы двигаетесь по направлению к дому.

Ваш экстаз становится все глубже и выше.

А если вы удаляетесь от дома, вы становитесь все более несчастными, более печальными, более святыми, в вас все больше начинает преобладать христианин, индуист, джайн – вы страдаете всеми видами болезней. Вы становитесь более сведущими… но внутри все более и более пустыми, нищими, живущими призрачными надеждами, что где-нибудь в другой жизни, где-нибудь в другом мире вы будете вознаграждены за всю свою печаль, за свои постные, как у англичан, лица.

Святые не смеются. Они опустились ниже человеческого уровня, ведь только люди смеются. Буйволы не смеются, ослы не смеются – все они относятся к разряду святых и мудрецов. Возможно, эти ребята – ослы и буйволы – были великими мудрецами в прошлых жизнях, а сейчас они получают воздаяние. Не обижайте их. Относитесь к ним уважительно. Кто знает?

Но с моей точки зрения, ваше чувство юмора, ваш смех будут становиться все глубже по мере того, как будет расти ваша осознанность. Вы станете более игривыми в жизни.

Так что нет ни приказов, ни предписаний, есть только смутные намеки, знаки и постоянное усилие сделать ваш разум более отточенным, чтобы вы смогли найти свой путь. А когда вы его найдете, у вас будет достаточно смелости раскрыться в песнях, в танцах, в праздновании.

Такова функция мастера: делать вас более разумными, более отважными, более любящими, более понимающими. И не должно быть никаких приказов, никаких наказаний, никаких предписаний.

Приказы, наказания, предписания – все это используется людьми, которые хотят доминировать, людьми, которые хотят диктовать свои условия, навязывать свои идеи окружающим. Я называю всех этих людей великими преступниками. Навязывать кому-то свою идею, навязывать какой-то идеал, шаблон – это насилие, чистой воды насилие. Это разрушительно, и мастер не может делать этого.

Мастер всегда созидателен.

Второй вопрос:

Ошо,

У меня все время возникают вопросы. Я записываю их и перечитываю. Когда я медитирую, я часто получаю ответы на них, и много раз так случалось, что такой же самый вопрос задается тебе в беседе или на видео в тот же вечер. И хотя это вопрос другого человека, я чувствую, что это – мой вопрос, и я чувствую, что ответ дается мне.

Не мог бы ты прокомментировать это?

Это заблуждение, что любой вопрос является твоим.

Это просто старая привычка собственничества: дом мой, жена моя, ребенок мой, даже вопрос – мой.

Каждый человек потенциально способен задать вопрос, который можете задать вы, потому что все вопросы приходят из вашего больного ума, а вы все в равной степени безумны.

Безумие – одно из тех немногих состояний, которые делают вас всех равными. Лишь изредка кто-то оказывается безумнее других, тогда его хватают.

Но цель психологов, психиатров, психотерапевтов не в том, чтобы ликвидировать безумие, – этого они не могут сделать, у них нет никакого представления о том, что такое психическое здоровье. Все, что они могут, когда кто-то выходит за рамки обычного безумия, – это одернуть его: «А ну-ка, будь нормальным». «Будь нормальным» означает «Будь безумным в рамках нормы, не выходи за пределы нормы».

Люди, чей уровень безумия превышает норму, считаются сумасшедшими.

Обычные же безумцы – а ими являются все люди – не задают никаких вопросов, не жалуются на проблемы, хотя у них те же самые проблемы, что и у сумасшедших. Разница только количественная.

Просто сядьте в своей комнате, закройте все двери, запритесь изнутри и запишите в блокнот все, что приходит вам на ум. Ничего не исправляйте, просто продолжайте писать все, что приходит вам на ум. И вы будете удивлены. Через десять минут прочитайте это, и вы будете потрясены. Кем это написано – вами или каким-то сумасшедшим? Что за ерунда, что за бред?

Говорят, что этот мир создан Богом. Но есть люди, которые утверждают, что такой мир не мог быть создан Богом, поскольку в нем слишком много ошибок… Совершенный Бог не мог сотворить такой несовершенный мир.

Вот в чем его слабое место: он не сделал в головах людей окошек, через которые другие могли бы заглянуть внутрь и увидеть, что там происходит. Тогда бы это был совершенный мир – всего несколько маленьких окошек, чтобы, по крайней мере, ваши друзья могли посмотреть на то, что происходит в ваших головах. И они были бы удивлены тому, что у человека, голова которого забита мусором, ничего такого не отражается на лице. И это продолжается изо дня в день, двадцать четыре часа в сутки.

В моих медитационных лагерях я использовал специальную технику медитации. Она длилась час, люди сидели, расслабившись, и говорили все, что приходило им в голову, становясь рупорами собственного ума, громкоговорителями. В течение одного часа они могли делать все, что хотели, ничего не запрещалось. Это было так весело! Они были так великолепны! Такие хорошие люди… даже представить себе невозможно.

Один человек… Я никогда бы не подумал, что он будет делать это: сидя передо мной, он непрерывно звонил по телефону. Ему было лет шестьдесят, он был богатым человеком, и он непрерывно звонил: «Алло! Алло!» Позже я понял, что именно он делал: его бизнес был связан с продажей акций.

Он сидел передо мной, и время от времени он смотрел на меня и улыбался, поскольку понимал, что делает что-то не то, что он несет какую-то чушь. Но что делать? Такова была медитация!

Здесь сидит человек… Так вот, один из друзей этого человека – а они старые друзья, они до сих пор дружат и глубоко привязаны друг к другу – просто встал и начал толкать его автомобиль вниз с холма. Это была машина, на которой я обычно приезжал в лагерь, и он собирался столкнуть ее с холма – еще немного, и ей пришел бы конец! А он был большим другом этого человека. Мне пришлось сказать нескольким людям: «Прекратите свою медитацию. Остановите этого человека; иначе машине будет конец. Он знает, что это машина его друга, он знает, что она мне понадобится, что мне нужно будет ехать…»

Кое-как его оттащили от машины, но он был в таком гневе, что вскарабкался на дерево, вокруг которого сидели все медитирующие. Он начал сбрасывать оттуда свою одежду и остался голым. Он такой серьезный, спокойный человек – никто и подумать не мог, что он способен вытворять такое. И было так трудно заставить его спуститься. Ему сказали: «Медитация закончена, спускайся вниз». Но он не слушал, ему было очень трудно выйти из медитации.

Подобные вещи происходят в уме, вы не в силах на это повлиять.

В конце концов мне пришлось остановить медитацию, так как это стало опасно. Выбросить весь мусор наружу – это прекрасно, это очень хорошо очищает, но это опасно – люди могут начать бить друг друга.

В одном месте так и случилось. Люди медитировали, а один сардарджи[5]5
  Сардар, сардарджи – воинский чин, распространенный среди сикхов (что-то типа наших прапорщиков). В Индии сардарджи являются персонажами анекдотов.


[Закрыть] начал драться… Не то чтобы кто-то был его врагом, нет. Он делал такие большие прыжки, чтобы ударить кого-нибудь, что вся площадка опустела. Все медитирующие оказались за пределами площадки, а сардарджи остался на ней один.

Я сказал ему:

– Сардарджи, теперь сядь. Все разбежались.

– Что на меня нашло? – спросил он. – Ведь я не сторонник насилия.

И люди из его города подтвердили:

– Он очень хороший человек. Что это ему пришло в голову?

Я сказал:

– Должно быть, это приходило ему в голову каждый день, просто у него не было удобного случая. Сегодня такой случай ему представился. Он один расправился со всеми медитирующими!

А их было человек пятьсот, не меньше.

Позже я спросил у него:

– Разве ты не осознавал, что ты делаешь?

Он сказал:

– Я осознавал, что то, что я делаю, неправильно, что эти люди не причинили мне никакого вреда. Большинство из них мне незнакомы. Но с самого раннего детства я вижу сны, в которых я бью людей, отрубаю им головы. Даже днем, когда я закрываю глаза, я всегда вижу, как я один расправляюсь с сотнями людей. Вы сами видели это: пятьсот человек, опытные в медитации люди – и все они забыли о своей медитации.

– И ты считаешь себя нормальным? – спросил я.

Он ответил:

– Именно этот вопрос я задаю себе после твоей медитации! Это то, что меня беспокоит… В любое время что-то может пойти не так, выйти из-под контроля, и я сойду с ума. Безумие сидит внутри меня, оно просто подавляется.

В мире только два вида людей: обычные безумцы и безумцы, преступившие норму.

Один человек сошел с ума… А сумасшедшие очень изобретательны, так как они никого не боятся, их не заботят мысли о собственной респектабельности, им нет дела до того, что о них подумают другие. Они становятся очень бесстрашными и начинают делать то, что они всегда хотели делать, но подавляли.

У этого человека была навязчивая идея, что по нему ползают какие-то скользкие твари, и весь день он сбрасывал их с себя. Его родные говорили ему:

– Что ты делаешь? Мы не видим никаких скользких тварей.

– Вы и не можете их видеть, – ответил он. – Раньше я тоже был в вашем положении, у меня были подозрения на этот счет, но я никогда их не видел. Теперь, кажется, у меня открылся третий глаз. Я могу их видеть!

И он продолжал сбрасывать их с себя.

Родственники спрашивали его:

– Слушай… Ты собираешься идти на работу или нет?

Он отвечал:

– Как я могу идти? Это так отвратительно – они ползают по моему лицу, по моим волосам… Я не могу никуда идти.

Тогда, наконец, его отвели к психиатру. Психиатр сказал ему:

– Не беспокойтесь, я уже сталкивался с такими случаями. Проходите сюда и садитесь.

Он сел, продолжая сбрасывать с себя тварей.

– Там ничего нет, – сказал психиатр. – Это просто навязчивая идея, вы стали одержимым этой идеей.

– Одержимым? – воскликнул тот. – Сейчас я вам покажу.

Он пододвинул свой стул поближе к психиатру.

– Что вы делаете? – спросил психиатр.

И этот человек стал сбрасывать своих существ на него. Психиатр закричал:

– Прекратите! Не сбрасывайте этих тварей на меня! Что вы за человек? Вы пришли сюда лечиться или для того, чтобы и меня сделать больным? Какой отвратительный тип!

– Теперь вы видите, – ответил тот, – это не просто идея.

– Да, я понимаю, это не просто идея. Я вижу их, кажется, у меня тоже открывается третий глаз! Только больше не приходите ко мне. Попробуйте обратиться к другому психиатру, он принимает как раз в доме напротив. Он – мой враг, и когда я сталкиваюсь с такими случаями, как у вас, я посылаю пациентов к нему. Простите меня, вот ваши деньги, возьмите их обратно. Только не разбрасывайте здесь ваших тварей! Отнесите их к тому психиатру – вон там его кабинет, он принимает каждый день. И если хотите, я заплачу за вас. Сколько бы ни стоил ваш визит к нему, я дам вам деньги. Но откройте его третий глаз так же, как вы открыли мой. Вы – великий человек. Есть йоги, которые изо всех сил пытаются открыть свой третий глаз, и ничего у них не открывается, а вы за несколько минут открыли мне третий глаз.

И когда этот человек выходил, он оглянулся. Психиатр сбрасывал с себя этих тварей.

Все сидят в одной лодке. Только одни сидят в середине, а другие сидят с краю и легко могут упасть в реку.

Это не твой вопрос. Ни один вопрос не является твоим.

Запомни: все вопросы исходят из твоего обычного безумия.

Поэтому, когда ты слышишь, что кто-то другой задает твой вопрос, не удивляйся. Это все те же скользкие твари – это не твоя монополия. У других они тоже есть.

Если вы будете оставаться в тишине, то обнаружите, что каждый вопрос, который когда-либо вас беспокоил, задается кем-то еще, – поскольку мы не острова, мы все связаны, мы являемся одним континентом. И мы непрерывно передаем наши идеи любому, сидящему рядом с нами, даже не произнося ни слова. Ни вы не пытаетесь ничего ему говорить, ни он не пытается вас слушать, но эти идеи излучаются.

Вот что нужно понять: большинство ваших идей – это просто незваные гости, которые появляются отовсюду. Они витают в воздухе, и когда они попадают в вашу голову, вы думаете: «Это моя идея».

И если вы слушаете внимательно, тогда каждый ответ предназначен вам. Даже если вопрос не был вашим, даже если он не похож на вопрос из вашего ума, ответ все равно предназначен для вас – так же как и для всякого другого. Поскольку моя работа – это не то, что можно назвать розничной торговлей, это оптовая торговля.

Если бы я занимался розничной торговлей, это была бы слишком большая работа для слишком короткой жизни, я бы не смог помочь многим людям.

Я занимаюсь оптовой торговлей. Мой ответ предназначен для вас – неважно, спрашивали вы или нет. Возможно, вы зададите вопрос завтра или послезавтра, просто ждите – но запомните ответ. Вопрос придет. Возможно, он уже приближается, уже поднимается из вашего бессознательного, он просто не дошел вовремя. Так что храните в памяти ответ, а вопрос непременно придет.

Я отвечаю на ваши вопросы, чтобы просто убить их, чтобы просто уничтожить их, тогда я смогу помочь вам выйти за пределы вопросов и ответов – в пространство тишины, где нет никаких вопросов и никаких ответов.

Это пространство – пространство всех чудес, всех тайн.

Это волшебное пространство я называю истинной религией.

Войти в него – значит стать религиозным человеком.

Третий вопрос:

Ошо,

Когда я сижу здесь с тобой, я пытаюсь наблюдать и быть как можно более осознанным. Мой ум при этом работает, спрашивая, правильное ли это пространство, должен ли я быть наблюдателем или я должен потеряться в тебе. В то же самое время я пытаюсь расслабиться и игнорировать все это.

Так или иначе, несмотря на всю эту гимнастику, наступает момент, когда лед тает и я становлюсь очень мягким и восприимчивым, очень простым и текучим.

Как мне перестать мешать самому себе и не растрачивать попусту это драгоценное время, проведенное с тобой?

Есть вещи, которые на самом деле просты, но ты сам их усложняешь.

Сидя здесь, ты можешь просто расслабиться и наслаждаться, но нет, ты делаешь проблему из того, расслабляться ли тебе, растворяться или наблюдать. И из-за всего этого ты упускаешь свой поезд.

Здесь не нужно ничего делать.

Просто расслабься и слушай, и из этого слушания к тебе будут приходить некие прозрения. Используй эти прозрения в своей жизни.

Когда кто-то оскорбляет тебя, наблюдай это – как будто ты просто зритель и оскорбляют кого-то другого. На самом деле так оно и есть.

Или, если ты сидишь на берегу океана – сливайся с красотой восхода солнца, не привноси в это исследователя, потому что красота – это то, чем нужно просто наслаждаться.

А гнев – это то, что должно быть отброшено.

Так что в различных ситуациях необходимо использовать различные методы.

Когда ты ложишься в постель, тебе ничего не нужно делать – просто расслабься. Весь день ты был активным, занимался тысячей и одним делом. Теперь пришло время забыть обо всем и просто позволить себе расслабиться и пополнить запасы своей энергии.

Расслабление, растворение, наблюдение – все это различные техники для различных ситуаций. И если ты будешь использовать все эти техники ради одной ситуации, ты попросту упустишь всю суть и ничего не сможешь сделать.

Тем не менее, тебе везет, что занимаясь такими глупостями, ты все равно расслабляешься. Возможно, ты устаешь: растворение, наблюдение, расслабление – сколько можно. Ты устаешь, поэтому расслабление приходит само по себе, ты чувствуешь, что тебе приятно.

Это хорошо.

У нас в Индии есть пословица, что, если человек утром пропадает, а вечером приходит домой, его нельзя назвать «пропащим». По крайней мере, он возвращается домой – хотя весь день он где-то слоняется и занимается какой-то ерундой.

Но если ты видишь, что расслабление приходит, что тебе становится легко и все идет прекрасно, почему бы тебе не оказываться в этом состоянии с самого начала? Разве это вступление является необходимостью?

Если вы видели пьесы Бернарда Шоу, то в них очень длинные вступления, длиннее, чем сама пьеса. Пьеса очень короткая, а вступление в три раза длиннее. Друзья и доброжелатели говорили ему: «Это слишком утомительно. Если мы пропускаем вступление и читаем только пьесу, то возникает чувство, что мы пропускаем что-то важное: человек написал такое длинное вступление, в нем, должно быть, что-то есть… Но, когда мы читаем твое вступление, это так утомительно, что к тому времени, когда мы доходим до самой пьесы, у нас появляется желание отшвырнуть книгу как можно дальше – мы уже так измучены».

Нет никакой нужды в длинных вступлениях, достаточно короткого пролога.

Так что будет все нормально, если минуту или две ты будешь растворяться, расслабляться, наблюдать, но заканчивай с этим побыстрее, чтобы почувствовать удовлетворение от того, что вступительная часть выполнена. Затем переходи к самой пьесе – расслабляйся и получай удовольствие.

Все очень просто. Но ум тем или иным образом хочет все усложнить, поскольку ни для чего другого он не годится.

Ум нужен только для того, чтобы все усложнять. Когда все просто, ум совершенно не нужен.

А жизнь настолько проста, что, если у вас хватает мужества проживать ее, ум может быть полностью отброшен. Отбросить ум и жить спонтанной жизнью – это я и называю саньясой. Жить от мгновения к мгновению, а там будет видно. Зачем все время устраивать репетиции? Когда мгновение придет, твое сознание смело встретит его и откликнется на него.

Но люди так много готовятся, что почти вся их жизнь уходит на приготовления.

Я слышал об одном немецком профессоре. Он хотел иметь самое большое собрание философской, религиозной и духовной литературы. Он был очень богатым человеком, поэтому он стал странствовать по всему свету, собирая разные священные книги. В мире есть три сотни религий и культов и сотни философских учений, и каждому учению посвящены сотни книг на разных языках. У него были переводчики, которые переводили эти книги на немецкий язык. Так он готовился к тому моменту, когда он мог начать читать все эти книги.

Но к тому времени, когда ему стукнуло девяносто, он все еще продолжал собирать книги.

Кто-то сказал ему:

– Пора бы вам приступить к чтению. Приготовления затянулись слишком долго, у вас уже есть тысячи книг – навряд ли вы сможете прочесть их все. Ваша жизнь подходит к концу, вам осталось жить, может быть, год или два.

– Но мое собрание еще не полное, – ответил профессор.

И он стал собирать книги еще более рьяно и подключил еще больше людей к поиску и переводу книг. В конце концов он заболел, и врач сказал, что он не протянет и недели.