Текст книги "За пределами просветления"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 41 страниц)

Естественно, ни одна страна в такой ситуации… Им приходится отказываться от этой идеи.

Этот саньясин работал, работал… работал почти целый год. Месяц или два уходит на переговоры с политиками и всеми остальными, а когда окончательное решение вот-вот должно быть принято, Америка сразу же начинает оказывать давление. И это даже не давление, это просто шантаж; Америка им угрожает: «Мы уничтожим вас».

И, разумеется, страна будет уничтожена: она не сможет выплатить долги по займам, а все их будущие программы основаны на займах, которые Америка собиралась им предоставить. Все эти программы… Останутся недостроенными мосты, больницы, и будет такая безработица, что вся экономика страны рухнет. Это экономический империализм: на поверхности вы обладаете политической свободой, но глубоко внутри вы не свободны, никто не свободен.

Естественно, после этих трех месяцев ему нужен анекдот, чтобы просто посмеяться.

Я слышал, что некий человек по имени Регги – никакого отношения к Рональду Рейгану – работал в цирке дрессировщиком слонов. Он научил слона по команде поднимать одну ногу. Потом он научил его поднимать две ноги, затем – три. Он во всем стремился к совершенству, поэтому он пытался научить бедного слона поднимать все четыре ноги. Это продолжалось до тех пор, пока он не понял, что это трудно, что это невозможно, что этого никогда не произойдет.

Тогда у него появилась отличная идея, и он дал объявление в газетах: «Любой, кто сможет заставить моего слона поднять все четыре ноги одновременно, получит от меня десять тысяч долларов. Плата за попытку – сто долларов».

Многие люди приходили и теряли свои сто долларов. Как может слон поднять… Они прибегали к убеждению, гипнозу, медитации – но ничто не срабатывало.

И Регги был очень счастлив, он собирал денежки.

Но однажды к цирку подъехал голубой автомобиль с откидным верхом, и из него вышел человек очень маленького роста. Он спросил у Регги:

– Ты – тот человек, который заплатит мне десять тысяч долларов, если я смогу заставить слона поднять одновременно все четыре ноги?

– Да, – ответил Регги. – Но за право попытки ты мне должен дать сто долларов.

Человек дал ему сто долларов и вернулся к своему автомобилю. Он достал из багажника стальной прут.

Регги не мог себе представить, что собирается делать этот маленький человек. Приходили люди, которые прибегали к помощи йоги… пробовали всевозможные приемы. «Что же он собирается делать?» – думал Регги, выжидая.

Сначала человек подошел к слону спереди и посмотрел ему в глаза. Затем он подошел к слону сзади и изо всех сил ударил стальным прутом по яйцам. Слон подпрыгнул так, что все четыре ноги оказались в воздухе.

На глазах Регги выступили слезы. Он заработал на этом всего восемь тысяч долларов. А этот человек облапошил его! Ему пришлось отдать ему еще и две тысячи долларов из своего кармана. Человек забрал десять тысяч долларов и уехал.

Тогда Регги придумал, как вернуть эти десять тысяч долларов.

Слоны, как известно, двигают головой вверх и вниз, но они, как известно, не могут двигать головой из стороны в сторону.

И Регги дал другое объявление: «Любой, кто заставит моего слона двигать головой из стороны в сторону, получит от меня десять тысяч долларов».

Снова стали приходить люди и выкладывать сто долларов за попытку. Снова Регги был очень счастлив. Приходили разные люди: йоги, даосы, мастера дзен, всевозможные маги. Но все они терпели неудачу – слон только двигал головой вверх и вниз, и они теряли свою сотню долларов.

И вот однажды к цирку снова подъехал голубой автомобиль с откидным верхом, и из него вышел тот же самый маленький человек. Регги бросило в дрожь: «Этот человек… Интересно, что он теперь собирается сделать?»

Человек спросил:

– Ты – тот, кто заплатит мне десять тысяч долларов, если я смогу заставить слона двигать головой из стороны в сторону?

– Да, но сначала – сто долларов! – ответил Регги.

Человек дал ему сто долларов. Потом пошел к машине и вытащил прут.

Регги сказал:

– Вот идиот… опять он с этим прутом? Как он может заставить слона двигать головой из стороны в сторону?

А человек с прутом в руках подошел к слону, посмотрел ему в глаза и спросил:

– Ты узнаешь меня?

Слон закивал головой: «Да».

Человек спросил:

– Хочешь испытать это еще раз?

Слон закачал головой из стороны в сторону: «Нет».

И человек потребовал еще десять тысяч долларов!

Глава 23. Десять не-заповедей

Первый вопрос:

Ошо,

Сегодня, через год после нашей последней встречи, я снова здесь, чтобы увидеть тебя, чтобы побыть с тобой. С самого утра я чувствую, что мое сердце бьется сильнее и быстрее, чем обычно, а в животе ощущается такая пугающая пустота, словно я выхожу на сцену. Глаза мои полны слез, но это вовсе не оттого, что меня охватывает печаль. С одной стороны, я воспринимаю это как страх, нервозность. С другой стороны, это волнение, предвкушение, ну, а еще с одной стороны, это энергия – чистая и простая, жизнь, пульсация.

Я, естественно, не считаю это проблемой, но не мог бы ты рассказать о феномене приближения ученика к физическому телу мастера?

В жизни человека нет ничего более волшебного, чем чувство любви и доверия ученика к мастеру.

Эта связь не от мира сего, потому что она – лестница в запредельное.

Приближение к мастеру определенно придает новое качество пульсации вашей жизненной энергии, вашей восприимчивости, вашей открытости. Оно заставляет ваше сердце танцевать и петь. Это мгновения радости.

Это похоже на то, как река, танцуя, приближается к океану, чтобы исчезнуть в нем, – но как исчезновение это воспринимается только теми, кто стоит на берегу. Для самой реки исчезнуть в океане – значит стать больше, превратиться в океан.

Приближаясь к мастеру, вы в каком-то смысле становитесь мастером – а что может быть более радостным, более прекрасным?

Есть много видов любви, но любовь между мастером и учеником является самой чистой, она не загрязнена никакими ожиданиями, никакими требованиями, никакими условиями. Мастер принимает вас такими, какие вы есть, не пытаясь сделать из вас что-то другое. Вы любите мастера потому, что благодаря ему вы впервые приобретаете свободу быть собой в своей жизни, во всех своих отношениях – без страха, без чувства вины.

Так что твое переживание естественно. Оно случается с каждым учеником, это – космическое переживание.

Но оно не может случиться, если ты просто студент. Если ты пришел сюда только для того, чтобы чему-то научиться, накопить знаний, то чудо невозможно.

Если ты пришел сюда, чтобы расширить свое сознание, сделать свое существо более целостным, значит, ты пришел не ради увеличения знаний, а ради перерождения. Ты пришел, чтобы снова стать ребенком, ты пришел, чтобы вернуть себе чистоту, аромат, красоту твоей невинности.

Я не преподаватель, и это не то место, где имеют значение знания. Я просто присутствие, которое должно пробудить то, что спит в вас, позволить вам познать самого себя.

Я здесь не для того, чтобы навязывать вам какую-то религию. Я здесь для того, чтобы сделать вас полностью пустыми: никакой религии, никакой идеологии – только абсолютная тишина, безмятежность, глубина, высота, уходящая к звездам.

Это – место мастера, и функция этого места – магия. Но не обычная магия, а магия, которая создает Гаутам Будд.

И естественно, когда вы выходите из своей темноты к свету становления Гаутамой Буддой, невозможно не быть в восторге, не быть в экстазе, не быть в танце.

Если вы живы, из вас будут рождаться звезды, в вас будут распускаться цветы. Но если вы мертвы, как большинство людей на земле, то с вами ничего не случится – с мертвыми ничего не случается.

В жизни Махавиры произошла одна прекрасная история.

Однажды Махавира пришел в Васали, один из самых крупных городов того времени. В Васали жил великий вор. У него был единственный молодой сын, которого он обучал своему искусству. Он сказал сыну: «Послушай, ты можешь делать все, что хочешь, но не подходи близко к этому человеку, к Махавире. Я – вор-мастер, но даже я избегаю его, потому что этот человек опасен. Его окружает нечто магическое – и если ты попадаешься, то уже не выберешься. Так что запомни: ты можешь ходить повсюду, но избегай того места, где остановился Махавира».

Сын был очень послушным. Много дней он обходил стороной место, где жил Махавира, но искушение было таким сильным… Это человек, которого его отец так боится, что даже приближение к нему кажется ему опасным… Надо бы проверить.

И однажды он подошел к роще, в которой остановился Махавира со своими десятью тысячами учеников. И он услышал только одну фразу. Махавира сказал, что в раю ангелы и ангелы-девы – невероятно прекрасны, но у них есть один недостаток: их ноги обращены носками назад. Поэтому, когда ангелы собираются идти в одну сторону, их ноги идут в противоположную сторону.

Испугавшись, что его отец что-то узнает, юноша убежал. Но он подумал: «Там не было никакой опасности, и Махавира просто рассказывал какую-то выдуманную историю».

Но в ту же ночь они с отцом попались на краже. От отца было невозможно получить никаких сведений, поэтому царь сказал: «Не тратьте время на отца, сосредоточьтесь на сыне. Может быть, он что-то скажет».

Стратегия состояла в том, что ему дали наркотик, и он проспал много часов в полном беспамятстве. Его поместили в самой красивой комнате дворца, и было решено, что самые прекрасные девушки будут ему прислуживать, приносить еду и вино. Когда к нему вернулось сознание, он подумал: «Боже мой, я умер. Я попал в рай. Это рай, который описывал тот чудак Махавира, а девы действительно прекрасны. Все просто великолепно».

Но когда он посмотрел на их ноги, он сразу же понял, что это был какой-то подвох: «Это не рай, потому что их ноги точно такие же, как у всех людей».

Женщины всеми способами пытались убедить его, что он умер и находится в раю. Они сказали:

– Это только приемная. Прежде чем войти в сам рай, ты должен рассказать все о своей жизни. Таково правило. Все будет записано, зарегистрировано, и только тогда ты войдешь в сам рай.

Они хотели, чтобы он признался во всех грехах, которые он совершил вместе с отцом: во всех кражах, убийствах и в том, на чем они никогда не попадались. Но он только улыбался.

– Прекратите это, – сказал он. – Я слышал слова самого Махавиры. По вашим ногам я догадался, что это царский дворец. Это всего лишь стратегия. Передайте вашему царю, чтобы он попробовал одурачить кого-нибудь другого. Я – ученик Махавиры.

– Странно, – удивились они. – Когда ты стал учеником Махавиры?

Он сказал:

– Просто проходя мимо того места, где живет Махавира, я услышал одну фразу, и эта единственная фраза позволила мне не попасться на удочку.

И поскольку никаких доказательств не было, их с отцом в конце концов отпустили.

Он сказал своему отцу:

– Я больше не буду слушать тебя. Если бы я не ослушался тебя и не услышал слов Махавиры, мы бы оба оказались на виселице. Меня спасла всего одна его фраза – кусочек какой-то истории. Я отправляюсь к этому человеку. Его магия меня околдовала.

И он стал великим учеником Махавиры.

Он сказал Махавире:

– Ты спас меня. Теперь дай мне новую жизнь. Я не хочу быть спасенным для того, чтобы продолжать быть вором и убийцей. Хорошо, что меня поймали, благодаря этому во мне что-то изменилось. Дай мне новую жизнь, прими меня как ребенка.

Вы приходе к мастеру в поисках утраченной невинности, утраченного детства, самобытности… в поисках индивидуальности, в поисках свободы.

Второй вопрос:

Ошо,

Как-то – дело было в пятницу, когда ортодоксальные иудеи готовятся к шаббату, – один человек, не любивший евреев, встретил на улице ортодоксального раввина. Желая поиздеваться над ним, он потребовал, чтобы тот изложил всю философию иудаизма, стоя на одной ноге.

Раввин встал на одну ногу и сказал: «Поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы другие поступали с тобой. Таков закон, все остальное – комментарии».

Если бы на моем пути попался такой мучитель и потребовал, чтобы я, стоя на одной ноге, объяснил в одной фразе твое учение, то был бы я прав, если бы сказал, что это свобода от подавления?

Это было бы не так-то легко.

Во-первых, ты не знаешь имени этого раввина. Его звали Хиллель. Он – самый известный иудейский философ, и, конечно же, он смог свести всю философию иудаизма к единственной фразе.

Все это произошло на самом деле. Его попросили встать на одну ногу и изложить суть иудаизма в короткой фразе. И то, что он сказал, – прекрасно, но небезупречно. Он сказал: «Поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы другие поступали с тобой. Это суть иудаизма, все остальное – комментарии». Все великие писания иудеев – Тора, Талмуд… все это лишь комментарии к единственному, маленькому, подобному семени, утверждению: «Поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы другие поступали с тобой».

Что касается иудаизма, то ни один иудейский философ не стал возражать против этого. И ни один неиудейский философ не поставил это под сомнение.

Но меня больше интересует человеческая реальность, чем аргументы философов.

С точки зрения человеческой реальности, это утверждение неправильно, потому что мое отношение к жизни и ваше отношение к жизни отличаются друг от друга.

Поступать с другим так, как вы хотите, чтобы они поступали с вами, может быть правильным только в том случае, если у всех одни и те же вкусы. А так не бывает.

Например, кто-то – мазохист, ему нравится, когда его бьют, ему нравится, когда его мучают. Ну и как он должен поступать с вами – мучить вас? В соответствии с этим принципом, он должен бить вас, он должен истязать, мучить вас, поскольку это то, что он хочет, чтобы вы делали с ним.

Возможно, Хиллель и иудейские философы не знали, что есть люди, которым нравится, когда их мучают, и есть люди, которые любят мучить других.

Последние открытия современной психологии свидетельствуют о том, что есть садисты, которые любят мучить других, и есть мазохисты, которые любят, чтобы мучили их. Поэтому наилучшая супружеская пара та, которая будет состоять из садиста и мазохиста. Они будут жить в раю, потому что один из них хочет, чтобы его мучили, а другой хочет мучить. Оба наслаждаются.

Но все не так просто. Астрологи об этом не беспокоятся, родители тоже не думают об этом. На самом деле, когда люди думают о браке, вопрос о садизме или мазохизме не рассматривается вообще. Прежде чем влюбиться, вы должны выяснить, кто вы, и если вы садист, то ищите мазохиста, а если вы мазохист, ищите садиста.

Лучшее место для поиска таких людей – приемная психоаналитика. Надо просто посидеть там, и вы найдете людей всех типов. Но утверждение Хиллеля будет для садиста и мазохиста неприменимо.

Ты хочешь знать, что тебе следует сказать, если кто-то попросит тебя изложить мою философскую точку зрения… Это будет нелегко, потому что я вижу человека как многомерное существо. Ты сможешь изложить это, стоя на одной ноге, но нет необходимости ни в каких рассуждениях, просто перечисли десять не-заповедей.

Первая: свобода.

Вторая: уникальность индивидуальности.

Третья: любовь.

Четвертая: медитация.

Пятая: несерьезность.

Шестая: игривость.

Седьмая: творчество.

Восьмая: чувствительность.

Девятая: благодарность.

Десятая: чувство мистического.

Эти десять не-заповедей выражают мое основное отношение к реальности, к свободе человека от всех видов духовного рабства.

Третий вопрос:

Ошо,

В 1983 году в Раджнишпураме в меня вошло нечто от запредельного. С тех пор я уже не тот человек, каким был раньше. Мои прежние цели и желания исчезли. Все, что раньше имело для меня какой-то смысл, утратило свое значение.

Но когда я говорю с людьми о медитации, о тишине и о том, что мешает этому, во мне начинает подниматься огромная новая энергия, и появляется ясность. Каждая клетка моего тела становится живой. Я сам становлюсь слушателем того, что говорится через меня, и испытываю благодарность и любовь к людям, с которыми я могу поделиться этим.

Стал ли я флейтой, инструментом для запредельного? Или это мое эго играет со мной злую шутку? Пожалуйста, прокомментируй.

Это действительно изменило твою жизнь. Ты стал флейтой для божественного – если бы это было проекцией эго, то эго не позволило бы тебе задать этот вопрос.

И эго никогда не становится проводником, посредником, флейтой. Это не полый бамбук. Эго очень плотное, оно не позволяет высшим силам использовать себя. Оно может существовать только в очень приземленном мире.

Отдаться высшим силам – значит проникнуть в божественное, выйти за пределы мирского. Эго не может выйти за пределы мирского. Сама структура эго такова, что оно обязано себя хвалить, хвастаться даже тогда, когда в этом нет никакой необходимости.

Например, на вас нисходит поэтическое вдохновение, но эго присваивает его и заявляет на весь мир: «Это написано мной».

Ни одно великое поэтическое творение не было создано эго, оно не может создать ничего великого. Великое появляется только тогда, когда эго уступает дорогу, когда оно не мешает, когда оно отсутствует, когда оно в отпуске.

Про Рабиндраната Тагора рассказывают, что, когда он писал стихи, он закрывал дверь и просил домашних не стучать в его комнату, пока он сам не откроет дверь.

И это была большая семья. Британское правительство даровало дедушке Рабиндраната титул раджи, хотя он не был царем, но он был настолько богат и у него было так много земли, что он мог бы купить нескольких махараджей. Семья была очень большой, во дворце жило около ста человек.

И это была весьма необычная семья. В своих мемуарах Рабиндранат пишет: «Мы видели, как незнакомые люди приезжали к нам в гости и оставались навсегда. А мой дед был таким человеком, что говорил: „Что делать, наверно, это какой-нибудь наш дальний родственник. Возможно, мы забыли об этом, он забыл, но судьба свела нас вместе. Пусть себе живет здесь“».

Так что семья продолжала расти. Любой мог прийти к ним и сказать: «Я ваш родственник, дальний, очень дальний». И его принимали не просто как гостя, но… Раз уж он вошел в дом, было некультурно спрашивать его: «А когда вы собираетесь уезжать?» Об этом и не спрашивали.

В Бомбее так не принято. В Бомбее люди первым делом спрашивают: «А когда вы собираетесь уезжать?» Вы даже еще не уселись в кресло, ваш багаж еще в такси, а у вас уже спрашивают, когда вы собираетесь уезжать, – ведь нужно заранее заказать билеты.

Это были другие времена и другие люди.

Никто ни у кого не спрашивал, когда он собирается уйти. Да и зачем уходить? Жить в царском дворце, жить по-царски… Исполняются все ваши прихоти.

Итак, по дворцу ходил слуга с колокольчиком и оповещал всех о том, что никто не должен беспокоить Рабиндраната. И его братья, мать, отец, дед – все они очень беспокоились, когда он сидел в своей комнате. Иногда он не выходил из своей комнаты три или четыре дня, даже не принимая все это время пищи.

Его спрашивали: «В чем дело? Ты можешь выйти и поесть, а потом вернуться обратно. Никто не будет тебе мешать, никто не будет задавать тебе вопросы».

Он отвечал: «Выйти из комнаты для меня не проблема. Но дело в том, что если на меня снизошло вдохновение, а и я в этот момент выхожу из комнаты, чтобы принять душ или выпить чашку чая, то весь процесс останавливается. И не в моей власти снова его начать. Я не знаю, когда он начнется снова; это нечто, что нисходит на меня, проходит через меня. Я только проход. Я не люблю, когда мне мешают, потому что я не хочу, чтобы нарушался этот процесс».

Каждый великий поэт, художник, певец, танцор осознает, что он велик только в те моменты, когда его нет. Это не противоречие.

Величайшим танцором этого века был Нижинский. Он сошел с ума из-за того, что родился на Западе; на Востоке он бы стал Гаутамой Буддой. На Западе не было никаких предпосылок для того, чтобы объяснить ему, что с ним происходит. У него бывали необычные переживания – когда он танцевал… Иногда он полностью забывал о себе, его так захватывал танец, что был только танец и не было никакого танцора, – его прыжки были такими высокими, что это противоречило закону всемирного тяготения. Ни один ученый не мог найти этому объяснения. Человек не может так высоко прыгать, это просто невозможно.

И это еще не все…

Когда он опускался… Любое тело, падая, испытывает сильное притяжение земли. Но когда опускался Нижинский, он опускался так плавно… как сухой лист, падающий с дерева, или перо. Это было очень трудно объяснить.

И когда люди спрашивали его: «Как вы это делаете?» – он говорил: «Когда я пытаюсь делать это, у меня никогда не получается. В конце концов я сдаюсь, и в один прекрасный день это вдруг случается – но это случается только тогда, когда меня нет, когда я ничего не делаю. Это нечто из запредельного».

Так что не беспокойся.

Если ты чувствуешь себя тихим, спокойным, любящим… это не пути эго. Эго не может чувствовать себя тихим, эго не может чувствовать себя спокойным, эго не может чувствовать себя любящим. Твоя медитация достигла зрелости.

Ты созрел.

Радуйся и будь благодарным.

Существование очень сострадательно. Если мы готовы открыть наши сердца, ничего не утаивая, то нам становятся доступными огромные сокровища.

Вначале могут возникнуть сомнения: «Может быть, это эго». Не поддавайтесь этим сомнениям. Помните: эго может порождать страдание, эго может порождать тоску, эго может порождать ненависть, эго может порождать ревность. Эго никогда не может стать проводником божественного, оно никогда не может стать проходом для запредельного.

Четвертый вопрос:

Ошо,

Почему я всегда иду на компромисс?

Человек идет на компромисс, потому что он не уверен в своей истине, он не уверен в своем собственном опыте.

Как только вы испытали какое-то переживание, идти на компромисс уже невозможно. Совершенно невозможно. Вы идете на компромисс только потому, что ваши идеи – это нечто, идущее от ума, заимствованное. Вы не знаете, правильные они или неправильные, и даже если они окажутся наполовину правильными, то это неплохая сделка.

В Египте есть одна древняя история. К царю пришли две женщины с маленьким ребенком. Каждая из них настаивала на том, что ребенок принадлежит ей. Каждая утверждала: «Это мой ребенок».

Царь должен был их рассудить, но это было очень трудно сделать – какое принять решение? У обеих женщин мужья умерли на войне, служа царю.

В конце концов он позвал своего мастера, старого мудреца. Мастер сказал:

– Это очень просто. Принесите ребенка.

Ребенка принесли, и мастер попросил царя разрубить младенца пополам и отдать каждой женщине по половине.

– В чем проблема? – сказал мастер. – Они обе утверждают, что это их ребенок. А раз нет никаких доказательств, нет никаких свидетелей, справедливость требует, чтобы ребенка разделили пополам.

Царь был потрясен. Он сказал:

– Что ты такое говоришь?

Но прежде чем царь успел сказать что-то еще, мастер выхватил меч у царя из ножен. И тогда одна женщина выбежала вперед и закричала:

– Нет! Отдайте ребенка той женщине, это не мой ребенок.

И мастер отдал ребенка женщине, которая выбежала вперед и сказала, что это не ее ребенок. Царь сказал:

– Что происходит? Я не понимаю. Эта женщина говорит, что ребенок не ее.

Мастер ответил:

– Только мать не способна вынести, чтобы ее ребенка разрубили пополам. Другая женщина отнеслась к этому совершенно спокойно, у нее не возникло никаких проблем: разрубят так разрубят – ничего страшного, ведь это не ее ребенок. Она готова пойти на компромисс, даже если ей дадут половину мертвого ребенка. А эта женщина не согласна идти на компромисс – или целый ребенок, или никакого ребенка.

Когда вы начинаете обладать истиной, вы становитесь почти как мать – у вас родилось переживание. И вы хотите иметь его полностью или вообще не иметь. Но вы не согласитесь разделить его пополам, потому что любое живое переживание становится мертвым, когда его делят на две части.

Все компромиссы мертвы. За всю историю человечества никто из тех, кто познал истину, не шел на компромисс, он был готов скорее умереть за нее.

Так случилось с Аль-Хилладжем Мансуром. Его мастер, Джуннаид, очень сильно любил его – он был человеком, достойным любви, – и в течение многих лет пытался его убедить:

– У себя дома ты можешь кричать: «Анал хаг – Я Бог!» – но не делай этого на улицах. Ты же знаешь, что все люди – фанатики. Я тоже знаю, что я Бог.

Но Мансур сказал:

– Ты просто знаешь об этом факте. А я переживаю это. Ты пошел на компромисс с обществом, ты – уважаемый всеми учитель. Мне не нужно никакого уважения, и я не буду скрывать мою истину. Истина подобна огню, ее не скроешь. Я должен кричать о ней с крыш домов.

В мусульманской стране, где фанатизм является правилом, а не исключением, его, конечно же, сразу поймали и привели к халифу. Ему было сказано:

– Это противоречит религии. Есть только один Бог, и он пребывает на небесах. Ты же простой смертный. Даже Мухаммед не заявлял: «Я – Бог». Он просто говорил: «Я – посланник Бога». А ты провозглашаешь себя Богом. Ты что, сумасшедший? Либо прекрати это, либо смерть будет единственным наказанием для тебя.

Мансур ответил:

– Я готов принять смерть, но я не могу пойти на компромисс в этом вопросе. Таково мое переживание: я есть бог. И я утверждаю, что каждый из вас является богом, только ваш бог спит, а мой бог проснулся.

Джуннаид пришел в тюрьму, чтобы как-то урезонить его.

– Это глупо, – сказал он. – Ты такой прекрасный молодой человек, с великим будущим. Ты можешь стать великим учителем. То, что ты говоришь, правда, я знаю это, но почему ты не можешь пойти на компромисс?

Мансур ответил:

– При всем уважении к тебе я хочу сказать, что ты не знаешь. Именно поэтому ты и пошел на компромисс. Ты слышал об этом – я вижу это. Ты читал об этом – я есть это. Смерть ничего не значит, поэтому о компромиссе не может быть и речи.

И в тот день, когда его казнили, пришло очень много людей – они бросали в него камни, обвиняли его. Джуннаид тоже пришел. Он любил своего ученика и знал, что в нем есть огромные возможности для роста. И он прекрасно понимал, что сам он просто обладает большими знаниями, а Мансур переживает истину. Но именно так работает компромисс.

Все бросали камни – не бросать камни было рискованно, люди могли подумать: «Этот человек на стороне Мансура». Поэтому Джуннаид захватил с собой цветок розы, чтобы бросить его вместо камня – люди увидят, что он что-то бросил, но кто поймет, что он бросил розу?

Таков ум человека, идущего на компромисс… Никто не должен заподозрить его в том, что он не бросил камень. Он идет на компромисс с людьми, бросающими камни… и он идет на компромисс с Мансуром. Ведь Мансур, должно быть, высматривал в толпе Джуннаида, чтобы увидеть, пришел тот или нет, и не прийти было бы большой трусостью.

Мансур улыбался, когда на него градом сыпались камни, которые ранили его, причиняли ему боль, все его тело было покрыто кровью. Но когда в него попала роза, брошенная Джуннаидом, он заплакал. В его глазах появились слезы.

Кто-то спросил:

– В чем дело? В тебя попало так много камней, но ты продолжал улыбаться, а когда кто-то бросил розу, у тебя в глазах появились слезы.

Мансур ответил:

– Да, это так. Дело в том, что люди, которые бросают камни, не знают меня. А человек, бросивший розу, знает меня, знает мою истину. Но он – трус, и мне стыдно, что я был учеником этого человека. Камни ничего не значат. Но этот цветок розы ранил меня очень сильно.

Когда вы идете на компромисс, это означает, что ваша позиция неопределенна.

Вместо того чтобы идти на компромисс, определите свою позицию, обретите корни, индивидуальность. Обретите искренность чувства, поддержку своего сердца. И тогда не имеет значения, какими будут последствия.

Человек, который обрел истину, прекрасно знает, что ему невозможно причинить вред. Вы можете убить его, но вы не можете причинить ему вред.

А человек, который не познал истину, всегда дрожит от страха, всегда беспокоится. В этом страхе и беспокойстве, мучаясь, он продолжает идти на компромисс с кем угодно – лишь бы оставаться в безопасности, лишь бы не пострадать.

Но что вы пытаетесь спасти? У вас нет ничего, что нужно спасать. Те, кому есть что спасать, не идут на компромисс.

Человеку, подобному Сократу, судьи предоставляют возможность покинуть Афины… Он может оставить Афины и тем самым избежать смертной казни. Любой бы посоветовал ему: «Это простой компромисс, ты можешь жить прямо за городской чертой». В то время в Греции были только города-государства, каждый город был государством. Выйдя за границу города, вы оказывались за пределами государства. Он мог бы жить почти на окраине города. Но люди, подобные Сократу, совершенно несговорчивы.

Он сказал:

– Я лучше умру, чем сбегу. И кроме того, я стар. Как долго я еще протяну? И если самый культурный город нашего времени не может терпеть меня, то кто же будет меня терпеть? Лучше умереть в Афинах, чем где-то еще, – по крайней мере, я буду утешать себя тем, что буду убит самыми культурными людьми.

Судьи пытались изо всех сил спасти его, поскольку он не совершал никакого преступления. Просто толпа хотела, чтобы его убили: он развращал молодежь.

Любого, кто приносит в мир новые мысли, можно обвинить в том, что он развращает молодежь, – так как он обязательно выступает против старых идей, он обязательно борется со старым. Вы можете назвать это развращением: «Он разрушает наши устои, нашу религию, нашу культуру».

Судьи сказали:

– У нас есть еще одно предложение: ты можешь жить в Афинах, но прекрати разговоры об истине.

Сократ ответил:

– Вы требуете от меня невозможного. До самого последнего вздоха я буду говорить об истине и только об истине. Вы хотите, чтобы я начал лгать? Вы хотите, чтобы я вообще не говорил? Но это тоже будет ложью. Знать истину и не говорить о ней – это то же самое, что обманывать людей. Нет, я останусь здесь, и я буду говорить об истине. Дело ваше – вы можете убить меня. Но никаких компромиссов.

Пытайтесь обрести свою индивидуальность, свою целостность и делайте все возможное, чтобы не идти на компромисс. Чем чаще вы идете на компромисс, тем в меньшей степени вы являетесь индивидуальностями. Вы всего лишь винтики, часть огромного механизма, просто небольшая часть толпы – а не индивидуальности, обладающие своей собственной красотой, своей собственной правотой.

Я категорически против компромисса. Уж лучше умереть, чем жить, идя на постоянные компромиссы.

Пятый вопрос:

Ошо,

Вот шутка для тебя, моего возлюбленного мастера.

Вот уже много веков одним из самых принципиальных является вопрос, был ли Иисус Христос евреем? Недавно ученые значительно продвинулись в поиске ответа на этот вопрос. Результаты их исследований были впервые обнародованы несколько месяцев назад.