Текст книги "За пределами просветления"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)

Вы не знаете, что такое любовь. Вы просто видите красивое лицо, вы видите красивое тело и думаете: «Боже мой, я влюбился!» Эта любовь не продлится долго. Через два дня вам надоест видеть одно и то же лицо двадцать четыре часа в сутки. Одно и то же тело… Вы уже исследовали всю его топографию, теперь больше нечего исследовать. Исследуя одно и то же снова и снова, вы чувствуете себя идиотом. Какой в этом смысл?

Эти любовные связи, эти браки по любви терпят крах, они уже потерпели крах. Причина в том, что вы не знаете, как ждать, чтобы любовь могла случиться.

Вы должны научиться медитативному состоянию ожидания. Тогда любовь не будет просто страстью, желанием. Тогда любовь не будет просто выражением сексуальности, тогда любовь будет переживанием двух сердец, бьющихся в одном ритме. Это не вопрос красивого лица или красивого тела. Это нечто очень глубокое, это вопрос гармонии.

Только когда любовь возникнет из гармонии, мы узнаем, что такое счастливая жизнь, реализованная жизнь, в которой любовь становится все глубже и глубже, потому что она не зависит ни от чего внешнего, она зависит от чего-то внутреннего. Она не зависит от формы носа и его длины, она зависит от внутреннего переживания двух сердец, бьющихся в одном ритме. Этот ритм может продолжать нарастать, может менять свою интенсивность, свои интервалы. Секс может быть частью любви, но любовь не имеет отношения к сексуальности. Секс может появляться, может исчезать. Это гораздо большее, чем секс.

Так что не имеет значения, какого человека вы любите – молодого или старого. Каждая женщина когда-нибудь задумывается… Многие женщины спрашивают у своих возлюбленных: «Ты будешь любить меня, когда я стану старой?»

Я знаю от одного из моих друзей – он сам рассказывал мне об этом, – что девушка, которую он любит, все время спрашивает его: «Ты будешь любить меня, когда я буду старой?» Он спросил меня:

– Что мне ей ответить?

Я сказал:

– Зачем ты меня в это втягиваешь? Это твое дело. Скажи ей что-нибудь. Что ты сам чувствуешь?

– Если она станет такой, как ее мать, – сказал он, – я не смогу ее любить. А, скорее всего, она станет именно такой. Это единственное, чего я боюсь.

Тогда я посоветовал ему:

– Скажи ей честно: «Дело не в твоей старости, но если ты станешь похожей на свою мать, то, уж прости меня, я не смогу тебя любить».

Он возразил:

– Но тогда все будет кончено, потому что ее мать разозлится, а все зависит от нее. Мне приходится уговаривать ее мать. Отец моей невесты умер, ее мать одна принимает решение, дать или не дать согласие на брак. И потом, девушка тоже разозлится, поскольку она знает, что станет похожей на свою мать. Все симптомы уже налицо.

– Тогда молчи, – сказал я. – А когда наступят тяжелые времена, приходи ко мне снова.

– Но девушка так настаивает. Она хочет знать ответ до свадьбы.

– Все просто, – сказал я. – Ты тоже спроси ее: «Ты будешь любить меня, когда я состарюсь?»

– Что ж, это подходит, – сказал он. – Ведь я стану похожим на своего отца, а она ненавидит его так же, как я ненавижу ее мать. Это то, что надо.

Он так и сказал своей девушке, и она заявила:

– Ни за что! Если ты станешь таким, как твой отец, я не буду любить тебя. Я с тобой сразу же разведусь!

– Ладно, – сказал он. – Когда наступят трудные времена, тогда и посмотрим, что делать. Зачем обсуждать это сейчас?

Но вся ваша любовь зависит от таких мелочей: от размера носа, от цвета глаз, цвета волос, пропорций тела. Все это не имеет никакого отношения к любви.

Любовь – это чувство гармонии с другим человеком, чувство согласия.

И так обстоят дела не только с отношениями мастера и ученика; во всех ваших отношениях, если вы бдительны и выжидаете момент гармонии с существованием, вы обнаружите, что случаются такие вещи, которые вы никогда не смогли бы совершить.

Возможно многое: множество цветов, стихов и песен.

Множество звезд рождается из гармонии, ожидания и состояния готовности.

Что-то случается, но вы должны быть осознающими. Очень часто что-то случается, но вы этого не осознаете. Вы упускаете то, что принадлежит вам по праву, только потому, что спите.

Мое учение основано на позволении. То, что случается только с помощью действия, – это мирское. Я не против этого, но это не основная часть вашей жизни. Если вы хотите иметь красивый дом, вам придется построить его, это не случится само по себе. Даже если вы верите в «Христианскую науку» или в то, что написано в книге «Думай и богатей», вам это не поможет. Да это все и несущественно.

То, что существенно… любовь, радость, живость, чувство юмора, покой, который приходит с пониманием, внутреннее путешествие в поисках самого себя… Это то, что существенно, то, что вы не можете сотворить. Вы должны научиться позволять этому случаться.

Итак, уясните для себя: то, что нужно делать, следует делать, а тому, чему нужно позволять случаться, следует позволять случаться. И никогда не путайте одно с другим.

А также запомните: существенно то, что происходит само собою; то, что делается вами, не является существенным.

Ваши действия не могут быть чем-то священным.

Вот почему я говорю, что все храмы и церкви, все статуи богов, созданные человеком, – это мирское. То, что создано человеком, не может быть выше самого человека.

Это простая арифметика: то, что выше человека, всегда случается, это находится за пределами ваших действий. Вы всегда являетесь принимающей стороной. Вы должны быть просто открытыми, восприимчивыми, благодарными существованию.

Пятый вопрос:

Ошо,

Когда я присутствую на твоих беседах, я чувствую себя таким наполненным, чувствую, что наконец обрел тот покой, к которому всю жизнь стремился.

Находясь на Западе, я даже не осознавал, что мне недостает твоего присутствия. Как мог я забыть о красоте пребывания с тобой?

Прошу тебя, прокомментируй это.

У человека не очень хорошая память. Он легко все забывает.

Всего несколько примеров помогут тебе это понять.

Вы все были детьми. Насколько хорошо вы помните ту невинность, которая у вас была? Психологи обнаружили один странный факт: если вы двигаетесь назад в своих воспоминаниях, вы доходите только до возраста четырех или, самое большее, трех лет. Но те три или четыре года в начале вашей жизни были самыми лучшими: никакой ответственности, никаких тревог, никакого напряжения. Жизнь была настоящим приключением, чистейшей радостью, но люди не помнят этого.

И это так странно, что память всех людей останавливается где-то на возрасте трех или четырех лет. Оказывается, что самое лучшее в нас не фиксируется. Возможно, в том, что вы должны забывать это, заключена некая биологическая стратегия; если бы вы помнили это, то всю свою жизнь вы бы чувствовали, что вам чего-то недостает. Вам будет чего-то не хватать, так как вы уже видели самые прекрасные моменты, а теперь все кажется тусклым, бесцветным, мертвым. Уже не будет того блеска, той живости, той радости. Наверно, в том, что прекрасные моменты не отражены в нас, действительно заключена биологическая стратегия.

Но даже если взять более поздние периоды жизни… Вы удивитесь, узнав, как странно функционирует ум. Он моментально фиксирует все неприятное. Кто-то вас оскорбил – и вы уже никогда этого не забудете. Так много людей вас уважало, но вы этого не помните. Один-единственный человек оскорбил вас – и вы не можете забыть этого.

Похоже, память отдает предпочтение всему уродливому, темному, унизительному, трагическому. А все доброе и прекрасное просто забывается, не оставляя никаких следов в вашей памяти.

С самых древних времен этим пользуются политики и священники для эксплуатации людей.

Они утверждают, что для демократии необходимы две партии. Но демократия не имеет никакого отношения к этим партиям. Две партии нужны совершенно по другой причине, которая является психологической. Одна партия находится у власти в течение пяти лет и за это время успевает настроить всех против себя – она пообещала рай, а вы живете в аду, она забыла про все свои обещания.

Тогда партия, находящаяся в оппозиции, начинает вас провоцировать: «Что случилось со всеми этими обещаниями? А вот мы бы смогли выполнить все, что обещали вам». На следующих выборах партия, находившаяся у власти, теряет ее, и к власти приходит другая партия. Через пять лет с этой партией тоже будет покончено. Но за пять лет люди забывают про первую партию. Она снова обещает им рай, и они слушают и верят этим обещаниям.

Установлено, что память масс исчерпывается пятью годами. Вот почему выборы должны проводиться раз в пять лет – это единственная причина. За пятилетний срок народ забывает все преступления, все глупости и лживые обещания первой партии, и она снова становится партией святых.

Вот для чего требуются две партии. Одна партия оказалась бы в затруднительном положении – если бы она постоянно находилась у власти, вы бы не смогли ее простить. Народ начал бы бунтовать, убивая тех, кто находится у власти. Так что это отличный психологический ход, позволяющий успокаивать людей: «Не беспокойтесь, осталось всего два года. Тогда эти люди уйдут, и придут хорошие люди». А они все одного поля ягоды.

Я никогда в жизни не голосовал по одной простой причине: я не видел никакой разницы между двумя идиотами, не мог понять, кто из них меньший идиот. Я никогда не мог сделать выбор, поэтому решил, что лучше вообще не участвовать в этом. По крайней мере, никто не может обвинить меня: «Ты же сам выбрал этого идиота». Я никогда никого не выбирал. Выберите любого, и все равно это будет не тот человек.

Только посмотрите на то, что происходило в Индии последние сорок лет: кого бы вы ни избирали, вы всегда выбирали не того человека, и кого бы вы ни избирали вновь, вы опять выбирали не того человека – потому что это одни и те же люди. Это похоже на игру в футбол: две команды, две группы гоняют по полю футбольный мяч, и этот мяч – вы. Вы получаете удары со всех сторон. Где бы вы ни оказались, вы получите хороший удар ногой.

Вы спрашиваете меня, почему мы склонны забывать прекрасные моменты. Это естественно, поскольку уму не интересно обращать внимание на цветы, ему интересно замечать шипы. Он немедленно берет на заметку то, что причиняет боль.

Кого интересует цветок? Вы помните ваших врагов лучше, чем ваших друзей. Просто понаблюдайте за своим умом, и вы удивитесь тому, что вы помните врагов лучше, чем друзей. Вы можете забыть ваших друзей, но вы не можете забыть ваших врагов.

Таков ваш больной ум.

Будь ум здоровее, он смотрел бы на вещи с противоположной точки зрения: он фиксировал бы счастливые мгновения, он принимал бы во внимание все прекрасное, принимал бы на заметку все, за что можно быть благодарным. И тогда, естественно, жизнь такого человека стала бы жизнью благословения, жизнью, наполненной прекрасными переживаниями.

Это лишь вопрос небольших изменений в структуре вашего ума.

Мне всегда нравилась одна история.

Это случилось в синагоге, которая одновременно была монастырем для иудеев, и главный раввин синагоги был очень строгим человеком. Двое молодых евреев прогуливались по монастырскому саду. Им позволялось проводить в саду один час утром и один час вечером. Все остальное время они должны были изучать священные книги и обучаться научным дисциплинам. Оба они размышляли над тем, не спросить ли у раввина, могут ли они курить в саду? Оба были заядлыми курильщиками, но в монастыре и в синагоге нечего было и думать о курении. Это было бы просто преступлением. Они оба страдали, поэтому решили, что попытку предпринять нужно, хотя это было все равно, что сунуть руку в пасть льву: «Главный раввин – человек опасный. Одному Богу известно, как он отреагирует!»

На следующий день один из них вышел из синагоги со слезами на глазах, одновременно и возмущенный, и расстроенный. И тут он увидел другого брата, который сидел под красивым розовым кустом – и курил! Он спросил у него:

– Боже мой, ты закурил без разрешения?

Тот ответил:

– Нет, я спросил.

Первый юноша сказал:

– Ну что за человек этот главный раввин! Я тоже его спросил, и он заорал на меня: «Ах ты шельмец! Как по-твоему, это синагога или ад? Если хочешь курить сигареты, отправляйся в ад!» Как же получилось, что тебе он позволил курить?

Второй юноша улыбнулся и поинтересовался:

– А как ты его спросил?

– А какое это имеет значение? – сказал первый.

– Сначала скажи, как именно ты спросил? – настаивал второй.

Первый юноша сказал:

– Я просто спросил… – А эти два часа назывались «часами молитвы», и им позволялось выходить в сад на два часа молитвы. – Я просто спросил, могу ли я курить во время молитвы? И он заорал так громко – казалось, он вот-вот меня ударит!

– Успокойся, – сказал второй юноша. – Ты неправильно задал вопрос. Я тоже попросил у него разрешения курить. Я спросил его: «Сэр, могу ли я молиться во время курения?» – и он ответил: «Это очень хорошо, ничего дурного в этом нет».

Всего лишь небольшое изменение, но оно имеет огромное значение!

Начните накапливать все прекрасное, что случается с вами. А прекрасное случается с каждым. А все уродливое не стоит того, чтобы о нем помнить, не стоит того, чтобы его накапливать. Зачем вам обременять себя всяким мусором, когда вы можете быть наполненными цветами и благоуханием?

Вам нужно лишь произвести небольшое изменение в вашем природном биологическом уме.

Медитация может справиться с этим очень легко.

Одна из существенных частей медитации состоит в том, чтобы смотреть на приятную сторону вещей, смотреть на приятную сторону людей, смотреть на приятную сторону событий – так, чтобы вы были окружены только приятным.

В окружении прекрасного вам легче расти.

Но люди – странные существа. Вы можете сделать человеку тысячу раз добро, но сделайте всего один раз зло, и он забудет эту тысячу добрых дел и будет помнить только про то зло, которое вы ему причинили. И он будет нести это в себе всю свою жизнь. Именно так живут люди: в мыслях о мести, в гневе, в отчаянии, чувствуя себя отвергнутыми жизнью, чувствуя себя изгоями существования.

А все дело в том, что вы накапливаете не то, что нужно.

В жизни хватает и того и другого. Можно смотреть на день как на что-то втиснутое между двумя ночами, а можно видеть два прекрасных дня и одну маленькую ночь между ними. Посмотрите, где вам больше нравится находиться: в раю или в аду. Это ваш выбор.

Глава 12. Три стадии посвящения: ученик, последователь, преданный

Первый вопрос:

Ошо,

Правда ли, что быть в единении с мастером – это и есть посвящение?

Слово «посвящение» является очень значительным и глубоким.

Есть три стадии посвящения: первая – когда ученик становится последователем, вторая – когда последователь становится преданным и третья – когда преданный исчезает в мастере.

Чтобы понять весь процесс, нужно понять все три стадии.

Каждый начинает как ученик, как человек, интересующийся тем, что собой представляет эта жизнь, преисполненный любопытства познать окружающие нас тайны. Но все это делается ради знания, следовательно, все эти устремления поверхностны. Поскольку они вызваны жаждой знания, они зарождаются в уме. А ум – это периферия нашего существа, наиболее поверхностная часть нашей индивидуальности.

У ученика есть вопросы, но он не находится в поиске. На его вопросы легко ответить, его легко удовлетворить – ему достаточно лишь заимствованных знаний. Ему еще не нужен мастер, ему нужен только учитель. Он накапливает ответы, становится интеллектуалом, но не становится разумным. Накапливание ответов происходит в запоминающей части ума, и эта часть является механической, она не имеет ничего общего с разумом.

Можно встретить весьма образованных, культурных, утонченных интеллектуалов, которые в жизни ведут себя очень неразумно. Они оказываются на высоте положения, когда им задают вопрос, к которому они подготовились. Но если жизнь ставит перед ними новый вопрос, к которому они не подготовились, они совершенно теряются, они оказываются такими же невежественными, как и все остальные. И проблема в том, что жизнь продолжает ставить все новые и новые вопросы, бросать все новые и новые вызовы.

Память хороша на рынке, но в жизни от нее мало толку.

А все ваши университеты учат вас только тому, как запоминать.

Установлено, что люди с очень хорошей памятью в основном невежественны.

В жизнеописании одного из британских вице-королей Индии, Керзона, есть упоминание об одном очень поучительном случае – и это исторический факт.

Керзон узнал, что в Раджпутане живет человек с совершенно невероятной памятью. Этот человек знал только свой местный диалект – раджастани, диалект языка хинди; никаких других языков он не знал. Но это не мешало ему запоминать любые высказывания на любом языке, что казалось чем-то почти сверхчеловеческим.

Его вызвали ко двору вице-короля Керзона и устроили ради него специальную встречу. Тридцать ученых, знавших тридцать языков, должны были испытать этого человека и проверить его память. Среди этих тридцати ученых не было ни одного, кто понимал бы родной язык этого человека, а все те тридцать языков были незнакомы ему.

Испытание было организовано очень странным образом – такого никогда не устраивалось раньше, и я не думаю, что такое будет когда-либо проделано снова.

Условие было таким: каждый из этих тридцати ученых должен был произнести перед этим бедным крестьянином из Раджастана одно предложение на своем языке. Но предложение не должно было произноситься за один раз. Крестьянин подходил к одному человеку, который говорил ему первое слово своего предложения. Затем звенел колокольчик, и крестьянин переходил к следующему ученому, который говорил ему первое слово своего предложения. Таким образом он двигался по кругу. Обойдя тридцать человек, он снова подходил к первому ученому, чтобы узнать второе слово его предложения… И после каждого слова громко звенел колокольчик, чтобы сбить крестьянина с толку.

Ученые не были уверены, что смогут так долго хранить в памяти свое предложение, поскольку эксперимент должен был занять много времени. У всех были листочки с этими предложениями, которые они держали перед собой и отмечали слова, которые они уже произнесли. А этот человек совершал круг за кругом, выслушивая их слова и накапливая в своей памяти предложения, которые ему давали по частям.

После того как ученые произнесли по частям свои предложения, он повторил все тридцать предложений на тридцати языках, о которых не имел ни малейшего представления. Он совершенно не знал, что означали эти предложения. Но он повторил их настолько точно, что все интеллектуалы были поражены. Они сами не могли запомнить собственные предложения, им пришлось записать их. Они не могли запомнить, какое слово они произнесли – пятое или шестое, – им приходилось их отмечать. А этот человек был необразованным – он даже писать не умел.

Керзон был поражен. Он похвалил этого человека и наградил его.

Но когда поговорили с его приятелями из деревни, выяснилось, что он был идиотом. Что касалось его памяти, он обладал поистине потрясающими способностями, но он не мог решить простейшей житейской задачи, не мог справиться с простейшей жизненной ситуацией. Односельчане сказали: «В нашей деревне его прозвали „великим идиотом-интеллектуалом“».

Хорошо известен факт, что ученик заинтересован в накоплении знаний. Его любопытство может быть легко удовлетворено. Его ум функционирует как компьютер.

Но однажды ученик попадает в ловушку мастера. Он не ищет мастера, он не понимает разницы между словами «мастер» и «учитель». В словарях оба слова означают одно и то же.

Но в реальной жизни учитель просто передает знания от одного поколения к другому – это не его собственный опыт. Мастер не передает знания от одного поколения к другому, он делится своим собственным реализованным состоянием.

Но если ученик попадает в ловушку мастера, то из нее очень трудно выбраться, так как очень скоро становится ясно, что знания и постижение – это две разные вещи.

Вопросы и поиск – это две разные вещи.

Вопросы – это просто проявление любопытства.

Поиск – это риск, это паломничество, это исследование.

Вопрос легко удовлетворяется логическим, рациональным ответом. Поиск не может быть удовлетворен логическим или рациональным ответом, поиск подобен жажде.

Вы можете повторять, что с научной точки зрения H2O – это вода, но это не поможет вам утолить жажду. Это ответ, и ответ совершенно правильный. Если кто-то спрашивает, что такое вода, то на этот вопрос ответить очень легко. Но если кто-то спрашивает о воде, потому что он хочет пить, то H2O ему не поможет. Ему нужна настоящая вода.

Поиск означает жажду, голод. Никакое заимствованное знание не может утолить их.

Мастер постепенно подводит ученика к осознанию того, что, если он действительно человек, тогда просто быть любопытным – это ребячество. Зрелость требует, чтобы вы постоянно находились в поиске, чтобы вы интересовались не только знаниями, но и теми способами, средствами и методами, с помощью которых вы можете познавать, – это не те знания, которые передаются от поколения к поколению. Никто не знает, не выдуманы ли они, не являются ли они фикцией, претворил ли их кто-нибудь в жизнь или нет, насколько много было утрачено при их передаче, сколько к ним было добавлено, сколько отброшено. Постижение же означает приобретение собственного опыта.

У подлинного искателя нет никаких вопросов, но у него есть огромная жажда.

Это первое посвящение – когда мастер перемещает фокус ученика от знания к постижению, от памяти к разуму.

И это не рядовое событие, такое случается только с немногими счастливчиками.

Миллионы людей всю свою жизнь просто остаются любопытными, ребячливыми, незрелыми.

Как только акцент смещается от знания к постижению, вас больше не беспокоит прошлое, вас волнует настоящее. Вас больше не интересуют великие философы, мудрецы, вас интересует ваше собственное сознание. Впервые вас интересуют не объекты, а ваша субъективность, не другие вещи, а тот, кто хочет знать: кем является тот, кто хочет знать?

Это первое посвящение: ученик умирает – рождается последователь.

Второе посвящение – это когда последователь тоже умирает, исчезает в преданном.

Последователь все еще заинтересован в том, чтобы овладеть методами, техниками, способами постижения себя. Ему приходится использовать мастера, отсюда его благодарность. Но конечной целью является он сам, а мастер – средство, он использует мастера для своих собственных целей.

По мере того как он сближается с мастером, мастер подводит его ко второму посвящению. И второе посвящение состоит в том, что пока вы не отбросите эту одержимость самим собой, вы никогда не познаете себя.

Это кажется противоречивым, но это не так. Сама ваша одержимость мешает вам, она эгоистична. Вы отбрасываете эго, отказываетесь от эго, забываете о себе, и в тот самый момент, когда вы забываете о себе, вы находите себя.

На пути от знания к постижению ученик никогда не интересовался самим собой. Его интересовали вещи, объекты, весь мир. Первое посвящение привело его в новый мир – в нем проснулся интерес к самому себе.

Второе посвящение отнимает эго.

Второе посвящение учит его любви. Постижение себя является побочным продуктом – если вы умеете любить, вы без труда познаете себя.

Только в свете любви исчезает тьма внутри вас.

Любовь – это свет, и необходимо учить тому, как этот свет зажигать.

Мастер любит, его присутствие есть любовь. Само его присутствие обладает магнетизмом. Не произнося ни слова… просто находясь рядом, вы почувствуете определенное притяжение, любовь, доверие.

И вы не знаете этого человека, вы не знаете, заслуживает он доверия или нет. Но вы готовы рискнуть. Присутствие мастера так убедительно, что не нуждается ни в каких аргументах для доказательства.

Я работал преподавателем в университете, и каждый год на День преподавателя университетские профессора устраивали собрание, чтобы обсудить проблемы, с которыми они сталкивались. И каждый год основной и самой неприятной проблемой было то, что студенты их не уважают. Когда я попал на их собрание в первый раз, это был мой первый год работы в университете. Все они обвиняли студентов, они обвиняли современное общество, западный мир, так как из-за его влияния они лишились уважения. Один из преподавателей – старый человек, очень уважаемый профессор, декан факультета искусств – сказал: «Это такой позор, особенно для страны, в которой были такие ученики, как Экалавья».

Чтобы вы поняли, что он имел в виду, я расскажу вам одну историю. Это древнее индийское предание.

В Индии жил один великий мастер по стрельбе из лука, Дроначарья. Принцы, богатые люди, индуисты высшей касты, воины приходили к нему из самых далеких мест, чтобы научиться стрелять из лука.

Общество в Индии разделено на четыре группы. Это самое отвратительное разделение, которое есть в мире, и оно существует вот уже пять тысяч лет. Одна четвертая часть индусского общества не считается человеческими существами, их называют шудрами, «неприкасаемыми». Они даже не достойны того, чтобы к ним прикасались. Если вы случайно дотронулись до шудры, вам следует немедленно принять душ, чтобы очиститься. Не только сам шудра, даже тень шудры неприкасаема. Если шудра проходит мимо и его тень задела вас, вы должны принять ванну.

Этот молодой человек, Экалавья, был рожден шудрой. Но он хотел стать лучником, и он начал учиться стрельбе из лука самостоятельно. Он прекрасно знал, что его никто не будет учить, – старики-шудры говорили ему: «Ни один учитель не примет тебя».

Он отвечал им: «Прежде чем пойти к учителю, я научусь стрелять так, что он не сможет не признать меня». И он упорно тренировался. А когда он решил, что его умения достаточно, он отправился к самому великому лучнику того времени Дроначарье.

Дроначарья был потрясен, когда увидел, что юноша самостоятельно достиг огромных успехов. Но поскольку Дроначарья был брамином, а это самая высшая каста, он не мог принять Экалавью в ученики. Он отверг его.

Но Экалавья был человеком особого сорта по сравнению с обычными людьми. Он пошел в лес и сделал статую Дроначарьи. И перед этой статуей он продолжал самостоятельно заниматься. Скоро по всей стране разнеслась весть о том, что Экалавья, просто упражняясь перед статуей Дроначарьи, стал мастером стрельбы из лука.

Дроначарья вынашивал честолюбивый замысел, и этот замысел состоял в том, что один принц, Арджуна, который был его учеником, – а он был великолепным лучником, – должен стать величайшим стрелком из лука в истории человечества.

Но этот Экалавья все портил, он становился более знаменитым.

И Дроначарья отправился в лес…

И именно на это необходимо обратить внимание – именно поэтому декан факультета искусств упомянул имя Экалавьи.

Экалавья был отвергнут Дроначарьей. Любой обычный человек почувствовал бы себя оскорбленным, униженным. Но он, наоборот, сделал статую Дроначарьи – потому что он выбрал его в качестве своего мастера. Не имеет значения, принимает его Дроначарья в качестве своего ученика или нет – ему придется принять его. Имеет значение то, насколько глубоко его принятие Дроначарьи в качестве своего мастера.

И когда Дроначарья пришел, Экалавья коснулся его ног. И Дроначарья увидел, чему тот научился. Конечно, он намного опередил Арджуну. Ясно, что Арджуна уже не мог стать величайшим стрелком из лука, как того хотел Дроначарья. Этот человек отверг Экалавью, но теперь он сказал ему:

– Ты учился здесь перед моей статуей. Ты принимал меня в качестве своего мастера.

– Я всегда думал о тебе как о своем мастере, даже когда ты меня отверг, – ответил Экалавья. – Я не обратил никакого внимания на твой отказ.

– Я принимаю тебя в ученики, – сказал Дроначарья, – но тебе придется заплатить за обучение. Каждый ученик должен платить мастеру – а ты не заплатил даже вступительного взноса, хотя уже стал таким великим лучником.

Бедный Экалавья сказал:

– Я отдам тебе все, что ты попросишь, если у меня это есть. Я могу отдать тебе свою жизнь. Ты – мой мастер, только прикажи. Но я бедный человек, поэтому проси то, что у меня есть.

Дроначарья сказал:

– Хорошо, я попрошу только то, что у тебя есть. Я хочу получить большой палец твоей правой руки. Отруби его и отдай мне.

Это отвратительная история. Все коварство заключалось в том, что как только большой палец его правой руки будет отрублен, его стрельбе из лука придет конец и он перестанет быть конкурентом Арджуны. Дроначарья принял его в ученики только для того, чтобы получить его большой палец.

И Экалавья, не говоря ни слова, просто взял меч и отрубил себе палец. Он отдал палец мастеру и сказал:

– Если ты хочешь чего-то еще, только скажи.

Эту историю вам надо запомнить как подоплеку моего рассказа.

Итак, декан сказал: «Эта страна, которая породила Экалавью, уважавшего такого мастера, как Дроначарья, отвергшего и оскорбившего его, – пала так низко, что студенты совсем не уважают преподавателей. Надо что-то делать».

Я был совсем новичком. Это была моя первая встреча с преподавателями всех факультетов. Мне пришлось взять слово, и я сказал этому пожилому профессору: «Вы затронули несколько вопросов. Конечно, это страна таких учеников, как Экалавья, но это также страна преподавателей вроде Дроначарьи – отвратительных, коварных, жестоких. Этот человек поступил совершенно бесчеловечно. Почему же вы забываете о нем?

Сначала вы отвергаете бедного юношу, считаете его недостойным, потому что он неприкасаемый. Затем, когда юноша самостоятельно добивается успеха, вы хотите принять его в ученики – в лесу, там, где никто не видит, что происходит. И вдобавок ко всему вы по определенной причине можете искалечить ему правую руку, чтобы он перестал стрелять из лука, и таким образом удовлетворить ваше амбициозное желание сделать Арджуну величайшим в мире стрелком.

Вам не следует забывать, что именно из-за таких учителей, как Дроначарья, преподаватели в Индии потеряли все уважение к себе. Вы представляете Дроначарью – на каком основании студенты должны вас уважать? И вы даже не осознаете тот факт, что приводите в качестве примера Экалавью. Что касается меня, то я не вижу… У меня тоже есть студенты, и я недавно стал преподавателем. Я еще не видел ни одного студента, который бы относился ко мне неуважительно. Я люблю их, я их уважаю. Любовь порождает отклик в виде любви в других, уважение создает уважение в других – это резонанс. Если бы я был на месте Экалавьи, я бы отрубил Дроначарье голову! Именно этого он заслуживает».

Профессор был так шокирован, так ошеломлен, что даже весь затрясся.

«Вы присядьте, – сказал я ему, – а то вы весь дрожите. И если с вами случится сердечный приступ или что-нибудь в этом роде, я буду в этом виноват. Сядьте, прошу вас. Я не собираюсь отрубать вам голову. Хотя с вами, пожалуй, стоило бы поступить таким образом. Вы хотите, чтобы студенты были похожи на Экалавью, – а как насчет преподавателей?»