Текст книги "Внутренние война и мир"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Мы должны глубже разобраться в этом. Если человек часто делает очень решительные заявления, можно точно сказать, что внутри себя он очень нерешителен – иначе в жестких решениях не было бы необходимости. Если кто-то говорит, что полностью полагается на сущее, значит, внутри себя он не доверяет ему. А иначе зачем такому человеку понадобился ярлык «твердой веры»? Если некто раз за разом повторяет, что он всегда говорит только правду, значит, этот человек пытается скрыть внутреннюю ложь. В обратном случае зачем нужны эти слова?

Мы пытаемся скрывать и отрицать собственную нерешительность и тайные колебания, выставляя на всеобщее обозрение решительные утверждения. Мы хотим, чтобы наша внутренняя нерешительность со стороны выглядела как уверенность.

И вот Арджуна говорит нечто очень занятное: «Я не буду сражаться». Он принял окончательное решение; он пришел к твердому убеждению. Так что же Арджуна оставил Кришне? Если он уже решил отказаться от боя, что же еще спрашивать у Кришны? В каком наставлении может нуждаться Арджуна?

Поэтому большой интерес представляет вторая вещь, о которой говорит Санджаи: «Ему отвечал Хришикеша [Кришна], как бы с улыбкой...»

Над чем смеется Кришна? Почему он улыбается? Разве Арджуна, упивающийся болью и горем, Арджуна, столкнувшийся с таким кризисом, заслуживает насмешки? А ведь Кришна смеется над ним! Но до сих пор Кришна ни разу не улыбнулся; только эти слова Арджуны вызвали его смех.

И у этой улыбки есть причина. Кришна видит, как человек, находящийся в состоянии крайней нерешительности, делает решительное утверждение: он не будет сражаться. Кого он обманывает? Кришна смеется над самообманом Арджуны. Любой знающий человек рассмеялся бы в такой ситуации. Кришна понимает, что в глубине ум Арджуны расколот на кусочки. Он разделен, разбит: в действительности, Арджуна ничего не решил и при этом утверждает, что не будет сражаться. Так он обманывает себя.

Все мы поступаем так же. Если вслух человек говорит слишком категорично, значит, внутри себя он скрывает неуверенность. Если мы слишком пылко признаемся в любви, значит, пытаемся скрыть нелюбовь. Мы пользуемся религиозным языком только для того, чтобы никто не узнал о нашем неверии. Люди все время пытаются выставить себя кем-то еще. То, что мы видим на поверхности, диаметрально противоположно внутреннему содержанию.

Итак, смех Кришны является уместным и своевременным. Он не противоречит ситуации. Улыбка Кришны может, конечно, показаться неуместной. От нее не веет ничем хорошим. Трудно свыкнуться с тем, что Кришна смеется над глубоко огорченным Арджуной, но для этой улыбки есть причина. Кришна видит трещину в сознании Арджуны. Герой говорит одно, а думает совсем о другом.

Слова человека с расщепленным умом всегда внутренне противоречивы. И здесь мы видим явное противоречие. Одной рукой Арджуна кладет кирпич и тут же убирает его другой рукой. Одной рукой он строит стену, а другой разрушает ее. Днем Арджуна возводит дом, а ночью обращает его в руины.

Кришна смеется над трещиной в личности Арджуны. Что может сделать человек, охваченный шизофренией, внутренний мир которого лишен целостности?

В улыбке Кришны есть прозрачный намек. Но я не думаю, что Арджуна мог заметить эту улыбку, что герой обратил внимание на смех Кришны.

Прочтите еще одну сутру, на которой мы закончим эту беседу.

Ты мудрую речь говоришь, а сожалеешь о тех, кому сожаленья не надо:

Познавшие не скорбят ни о живых, ни об ушедших.

Слова Кришны, сказанные с улыбкой, еще труднее. Он говорит Арджуне: «Ты говоришь языком писаний, но ты не мудрец. Ты – идиот, дурак, потому что, даже прибегая к языку писаний, ты приходишь к собственным выводам».

Арджуна действительно говорит на языке писаний: «Произойдут вещи, противные религии; все пойдет неправильно и на нас падет зло...» Он полностью переходит на язык писаний. Но Арджуна навязывает себе этот язык. Он уже пришел к тому выводу, к которому стремился; теперь он ищет в писаниях поддержку и одобрение своего решения.

Между мудрецом и идиотом есть только одно различие. Идиот также может говорить на языке писаний – так он и поступает. Помимо всего прочего, идиот виртуозно владеет этим языком. Нет никакого противоречия между идиотизмом и употреблением языка писаний. Но идиот извлекает из писаний тот смысл, который ему нужен. Он не беспокоится о писаниях, он думает лишь о себе. Идиот использует писания в качестве подтверждения своих слов.

Симон Вейл писал, что есть люди, которые хотят, чтобы истина поддерживала их, а есть те, которые стремятся сами поддержать истину. Все люди делятся на эти два типа. Одни хотят, чтобы религия и писания защищали их с тыла, а другим хватает смелости стоять на одной линии с религией. Но стать плечом к плечу с религией – это революционный шаг, поскольку религия уничтожит вас; она не позволит вам выжить. Вы сделаете конформистский, простой и традиционный шаг, если превратите религию в свою опору – поскольку благодаря этому вы приобретете удобную защиту.

Арджуна говорит на языке мудрецов, но его слова не имеют ничего общего с мудростью и знанием. Он хочет использовать писания как опору.

А тот, кто стремится обратить писания в свою пользу, естественным образом становится впереди них. И нет ничего опаснее, чем выступить вперед писаний, поскольку в таком случае человек заранее признает свою правоту. Теперь у него нет возможности быть неправым. Он уже пришел к выводу, что он прав. Он просто ищет поддержку для своих убеждений в писаниях.

Христианские мистики часто говорили, что даже дьявол цитирует писания. Именно так он и поступает! Нет ничего проще, чем говорить словами писаний. Арджуна точно так же цитирует их.

И в чьем же присутствии Арджуна заговорил языком писаний? Когда пред тобой стоит живое писание, только дурак может говорить цитатами. Перед кем Арджуна произносит все эти мудрые слова? Когда рядом с тобой стоит воплощенная мудрость, только дурак способен обратиться к чужому знанию. Кришна имел право улыбаться. И правильно сказал Арджуне, что тот говорит как мудрец, а ведет себя как дурак – и в чьем присутствии?

Я слышал, что один человек пришел к Бодхидхарме с книгой Будды. Он попросил Бодхидхарму объяснить ему эту книгу.

Бодхидхарма ответил: «Если ты думаешь, что я могу объяснить книгу Будды, то отбрось книгу, и слушай только меня. Если ты считаешь, что я не смогу ее объяснить, то отбрось меня и читай саму книгу».

Улыбка Кришны уместна. Для кого Арджуна приводит все эти цитаты? Интересно, что одновременно он продолжает обращаться к Кришне как к «Блаженному», но при этом произносит слова из писаний.

Некоторые глупцы даже в присутствии просветленных людей продолжают держаться за свои писания. Их глупость бесконечна. Если случайно такой человек встретится с просветленным, с благословенным, он все равно будет цитировать Гиту. И поэтому просветленному придется засмеяться: «Ну хоть сейчас забудь Гиту!» Но он не сможет отбросить ее.

Арджуна повторяет глупости, сказанные обычными учеными, а Кришна говорит прямо и ясно. Очень и очень редко что-то говорится прямо и ясно, но Кришна способен на это и не без причины. Вместе с тем, трудно сказать, слушает ли его Арджуна. Почти всю Гиту – большую ее часть – Арджуна ведет себя так, словно он одновременно слеп и мертв. В обратном случае, вероятнее всего, Гита бы не потребовалась. Если бы Арджуна хоть раз открыл глаза и внимательно посмотрел на Кришну, этого было бы достаточно. Но он продолжает называть Кришну «блаженным» и при этом не обращает на него никакого внимания.

Если в его колеснице стоит просветленный человек, если он действительно знает, что Кришна пробудился и управление колесницей в его руках, то зачем Арджуна, безо всякой необходимости, берет на себя груз ответственности за классификацию вещей? Если он понимает, что Кришна просветленный, то о чем спрашивать? Вожжи в руках Кришны, и теперь Арджуна должен выкинуть все из головы. Но он называет Кришну «блаженным» только на словах. Арджуна не знает этого наверняка.

Мы все говорим «О, блаженный», сами не понимая, что это значит. Человек может стоять в храме и, сложив руки, молиться: «Я безработный. Пожалуйста, Господи, найди мне хорошую работу». Если этот человек сознательно молится всесильному и всезнающему, то он должен также понимать, что всесильному и всезнающему уже известно, что он безработный! Нет нужды сообщать ему эту информацию. А если богу не достает силы самому узнать об этом, значит, ему в равной мере не хватит мощи найти для вас работу! Вы впустую складываете руки в мольбе.

Именно так большинство верующих и ведут себя перед богом: они называют его «блаженным» и при этом беспокоятся, получат ли их дети работу!

В последний момент, когда Иисуса прибили к кресту, он произнес такие слова: «О, Боже! Что ты делаешь со мной? Через что мне предстоит пройти?»

Что может значить реплика Иисуса? Он жалуется! Что это значит? Иисус хотел чего-то другого, но реальная ситуация не соответствовала его желаниям. Это значит, что он не сдался. Его вожжи еще не в руках сущего. В этот момент Иисус считает себя мудрее целого.

Но Иисус немедленно собрался. Арджуна не способен так же быстро осознать происходящее. Иисус мгновенно понял суть ситуации. За вопросом «Почему я должен пройти через это?» последовали слова: «Прости меня. Да будет воля твоя». Иисусу стало понятно: «Как я мог сказать такие слова? Во мне поднялось сомнение».

Я думаю, что, когда Иисус шептал первое предложение, он был сыном Марии, а произнося последнюю фразу, он стал Христом. Революция произошла в одно мгновение. До этой секунды Иисус был только сыном Марии, человеком, который говорит: «Через что мне предстоит пройти?» Он жаловался. В сердце религиозного человека нет места для жалоб. Поэтому в следующее мгновение он сказал: «Прости меня. Да будет воля твоя», – все, что ты делаешь, правильно. Вопрос о том, что прав может быть кто-то еще, больше не стоит. И немедленно Иисус превращается в Христа. С этого момента он перестает быть обыкновенным сыном Марии; он сын всего сущего.

Арджуна продолжает называть Кришну «блаженным», но это – всего лишь обращение. Подобно любому другому обращению оно ошибочно, формально. И сейчас Арджуна не видит, как в Кришне движется сущее. Для него Кришна просто близкий друг. «Он пришел со мной, он – мой колесничий, и раз уж он здесь, я могу спросить его мнение». Но если бы Арджуна действительно воспринимал Кришну как блаженное существо, ему не пришлось бы задавать вопросы. Он сказал бы: «Поводья в твоих руках. Да будет воля твоя».

Поэтому обращение Арджуны к Кришне как к «блаженному» пока не несет смысловой нагрузки. Вместо того чтобы внимать Кришне, Арджуна сам принимает решения. Он говорит: «Я не буду сражаться». Он говорит «блаженный», а затем сам принимает решение: «Я не буду сражаться». И когда Кришна смеется над этим и указывает Арджуне на противоречие в его словах, он совершенно прав.

Остальное обсудим вечером...

ГЛАВА 6
Ум без мыслей

Шри-Бхагаван сказал:

Ибо я был всегда, также и ты, и эти владыки народов,

И впредь все мы пребудем во веки.

Как в этом теле сменяется детство на юность, зрелость и старость,

Так воплощенный сменяет тела; мудрец не смущается этим.

Касания плоти, Каунтея, приносит страдание, радость, жар, холод,

Непостоянны они: приходят – уходят; противостань им, Бхарата!

Лишь человек, не колеблемый ими, тур Бхарата,

В страдании, радости равный, стойкий, готов для бессмертья.

Ошо!

Действия инициируются идеей или целью, и все мы стремимся к определенным результатам. Следовательно, если из разума навсегда исчезают мысли и эго, как возможны действия?Если благодаря постоянному безмыслию все люди утратят стремление к действию, на что будет опираться общество? Не погибнет ли оно?

Утрачивая эго, человек не перестает стремиться к действию. Расставаясь с мыслями, человек также не становится пассивным. Отказываясь от эго, человек отбрасывает только идею действующего лица. Действие – это капитуляция перед целым, оно продолжается с полным импульсом. Река течет, но в ней нет эго. Ветер дует, и в нем нет эго. Цветы распускаются, и в них нет эго. И таким же образом все исходит из спонтанного, лишенного эго жизненного центра – хотя внутри события нет никакого действующего лица.

Поэтому, когда сегодня утром я сказал, что эго Арджуны стало источником его непрерывных страданий и мучений, это не значило, что, отбросив эго, он прекратит действовать. И когда я говорил, что мышление является причиной тревоги и если ум Арджуны избавится от мыслей – если он выйдет за границы беспокойства, – я не имел в виду, что ум без мыслей больше не будет говорить, действовать или как-то еще проявлять себя.

Нет, это не так. Ум без мыслей становится полым, как бамбуковая флейта. Песни будут идти сквозь него, но это будут не собственные песни, а песни божества. В уме будут появляться мысли, но не самого человека, а целого.

Подобный ум капитулирует перед целым. Он будет говорить только то, что ему приказывает целое. Он будет делать лишь то, к чему его понуждает целое. Внутренний центр «я» распадется – а когда он исчезнет, не останется ни мучений, ни тревог.

Ибо я был всегда, также и ты, и эти владыки народов,

И впредь все мы пребудем во веки.

Может показаться, что Арджуна тревожится из-за того, что все люди, стоящие перед ним, будут убиты в этой войне, их больше никогда не будет. Кришна говорит ему, что все сущее сейчас было всегда, а то, чего не было, не было никогда.

Полезно остановиться на этом подробнее.

Религия всегда настаивала на таком подходе, но и наука стала пользоваться аналогичными терминами. И лучше начать с науки. Религия говорит о пиках, которых достигают лишь единицы, тогда как наука изучает основу, землю, по которой все мы ходим.

Одно из глубочайших открытий науки состоит в том, что сущее не может быть превращено в не-сущее. То, что есть, нельзя уничтожить. А то, чего нет, невозможно создать. С помощью всех наших научных знаний и открытий, во всех научных лабораториях мира все ученые Земли, собравшись вместе, не смогут уничтожить и одной песчинки. Они могут лишь трансформировать ее, придавать ей новые формы.

То, что принято называть творением мира, большой взрыв, также является не чем иным, как проявлением новой формы – но не созданием нового бытия, только новой формой. И то, что называют большим свертыванием, также не является аннигиляцией сущего. Это – только новая форма, новое очертание. Формы непрерывно меняются, но скрытое внутри формы остается неизменным.

Этот процесс напоминает вращение колеса телеги, которое поворачивается, но точка в центре остается неподвижной. Колесо вращается вокруг нее. Те, кто не видит ничего, кроме колеса, скажут, что все течет, все изменяется. Но если вы знаете о центральной точке, то скажете, что в центре всякого движения есть нечто неподвижное и стабильное.

И самое интересное то, что колесо без оси вообще не сможет вращаться! Движение колеса зависит от того, что не движется. Формы меняются, но изменение зависит от того, что не имеет формы, неизменно.

Когда Арджуна говорит, что все эти люди умрут, его слова относятся к форме. Он пытается сказать, что все стоящие перед ним люди исчезнут: Арджуна не видит ничего за формой. А Кришна отвечает, что люди, которых он видит перед собой, уже были здесь. Они уже стояли на этом поле: и я был здесь прежде, и вы уже были здесь. И также неправильно думать, что те, кто собрались здесь сегодня, не будут здесь завтра. Нет, мы будем здесь в будущем – всегда, вечно. Сущее развертывается без начала и без конца.

Поэтому важно понять, что Кришна и Арджуна говорят о разных вещах.

Арджуна говорит о форме, а Кришна – о не имеющем формы. Арджуна говорит о видимом, а Кришна о незримом. Арджуна говорит о том, что доступно глазам, ушам и рукам; речь Кришны посвящена тому, что лежит за границами слуха, осязания и обоняния. Арджуна думает так же, как и все люди, а Кришна рассказывает о том, что может стать благословением для нас, если мы только сможем это осознать.

Видимый мир был не всегда. «Всегда» – это большое слово. Видимого сейчас не было еще мгновение назад. Вы смотрите на мое лицо: за секунду до того оно было иным, а еще через миг оно опять изменится. За один момент многие клетки моего тела умерли, а другие возникли.

Будда часто говорил людям, приходившим взглянуть на него: «Когда вы уйдете отсюда, вы уже не будете теми людьми, которые пришли. За час многое успевает измениться».

За семьдесят лет человек, по меньшей мере, десять раз полностью обновляется. Каждые семь лет все атомы и молекулы тела заменяются на новые. Каждое мгновение какая-то частица вашего тела умирает и исключается из организма; одновременно в нем рождается что-нибудь новое.

Вы вводите в организм новые вещества вместе с едой. Все тело полностью меняется за семь лет. Но мы продолжаем говорить: «Я тот же самый человек». Люди называют формальное подобие идентичностью.

Должно быть, вы иногда смотрите фильмы. Увидев фильм в замедленном воспроизведении, вы поразитесь. Чтобы показать, как рука поднимается и касается головы, требуется сделать тысячи снимков. Затем необходимо очень быстро показать последовательность фотографий. Благодаря этому вам кажется, что рука делает нормальное движение. Но если вы станете смотреть фильм в замедленном режиме, то увидите, сколько положений руки пришлось снять оператору.

Точно так же, когда мы смотрим на окружающих, мы не видим все время одних и тех же людей. Когда мы смотрим на них, наши глаза воспринимают тысячи лиц каждого человека. За то время, пока в нашем уме происходит обработка изображений и выстраивание образа, лицо собеседника успевает измениться.

Подобным образом, мы видим множество звезд на безбрежном небе. Но эти звезды, в действительности, находятся совсем не там, где нам кажется. Когда-то они были в том месте. Свету с ближайшей звезды требуется четыре года, чтобы достичь нашей планеты. И нельзя сказать, что свет движется медленно. Скорость света – триста тысяч километров в секунду. Но, несмотря на такую громадную скорость, свету, который испускает ближайшая звезда, необходимо четыре года для того, чтобы нас достичь. Когда лучи ее света доходяг до нашей планеты, мы видим звезду там, где она была четыре года назад. Возможно, что за это время она исчезла, распалась. И совершенно точно то, что ее уже нет в том месте, где она была четыре года назад. За это время она пролетела миллионы и миллиарды километров.

Итак, звезды, на которые люди смотрят по ночам, находятся вовсе не там, где мы их видим. Ночь вводит людей в заблуждение, звезды обманывают нас – ни одной звезды нет там, где мы ее видим. Звезды находятся очень далеко. В некоторых случаях проходит сотни и даже тысячи лет, прежде чем их свет достигает нашей планеты – а есть звезды, удаленные от нас на миллионы и миллиарды световых лет. Существуют звезды, чей свет начал свой путь к Земле еще до того, как Земля появилась, то есть около четырех миллиардов лет назад. И при этом их свет до сих пор не достиг нас. Кто знает, что произошло на этих звездах за прошедшие четыре миллиарда лет?

То, что мы видим, не всегда точно соответствует реальности. Все меняется за долю секунды. Когда я смотрю на ваше лицо, я воспринимаю луч света, который отразился от него и достиг моих глаз, но для этого также требуется время. За этот временной промежуток вы успеваете измениться. Внутри человека все меняется. Что же говорить о вечности – форма ни на мгновение не способна сохранить стабильность.

Гераклит говорил: «Вы не можете войти в одну и ту же реку дважды». Но это не совсем правильно. Трудно вступить в одну и ту же реку даже один раз, а войти дважды и вовсе невозможно – поскольку, пока человеческая нога касается поверхности реки, вода успевает утечь. Когда нога погрузится чуть глубже, вода с поверхности полностью утечет. А в тот момент, когда нога достигнет дна, вся окружающая ее вода немедленно сменится новой. Нижний слой воды утекает, когда нога касается поверхности реки, а верхний утекает, когда нога встает на дно.

Формы текут подобно реке, но нам кажется, что они статичны. Подобие форм заставляет нас считать их низменными. Форма, увиденная вчера, напоминает ту, что мы видели сегодня утром, и поэтому мы называет их идентичными. Но, в действительности, форма ежесекундно меняется.

Арджуна тревожится за судьбу мира форм; и все мы также беспокоимся об этом мире! Арджуна говорит: «Что будет, если все собравшиеся здесь люди умрут?» И эти слова о тех, кто и так умирает каждое мгновение. Арджуна тревожится о мертвых, о тех, кого нельзя спасти. Он думает о невозможном. А человек, размышляющий о невозможном, никогда не избавится от тревоги.

Тревога о невозможном ведет к безумию. Формы невозможно удержать даже на мгновение, бессмысленно ставить вопрос о том, чтобы спасти их навечно. Мир форм – внешних проявлений, звуков, лучей и волн – находится в постоянном движении. В этом мире каждую секунду все изменяется. Сейчас мы сидим здесь, и при этом каждый из нас меняется, пульсирует, излучает волны. Мир охвачен изменениями. Тот, кто стремится избавить меняющийся мир от изменений, желает невозможного. Сталкиваясь с преградами из невыполнимых желаний, человек сходит с ума.

Мне вспомнился эпизод из жизни Сократа. Когда Сократ умирал, один из его друзей, Кретон, спросил: «Ты стоишь на пороге смерти, но не беспокоишься и не волнуешься».

Сократ ответил: «Нет, меня ничто не тревожит. Если после смерти все кончится для меня, то нет причин волноваться, – если я не переживу смерть, то кто же будет мучиться? Кто узнает, что я умер, и станет страдать об этом? Если все кончится, то не будет никого, кто узнает, что я умер. Никто не будет отдавать себе отчет в том, что я когда-то существовал, что был некто по имени Сократ. И, значит, нет причин для тревоги. А если я не умру, если каким-то образом буду продолжать жить после смерти, тогда вообще о чем можно беспокоиться?

Существует только две возможности: либо все кончится, либо нет. Третьего не дано. Поэтому я не беспокоюсь».

Кришна говорит Арджуне, что тот, кому суждено умереть, в любом случае не выживет, несмотря на все его усилия. А тот, кому не суждено умереть, будет жить, даже если Арджуна попытается его убить. В любом случае у Арджуны нет причин для тревоги.

Мир пульсирует от формы к бесформенному. Если посмотреть на него с точки зрения формы, то и тогда нет повода для беспокойства. То, что уже мертво... мертво... мертво каждое мгновение, рано или поздно, все равно погибнет. Попытайтесь начертить линию на воде – она начнет исчезать еще до того, как вы закончите. Вы еще будете чертить, а линия уже исчезнет. А с точки зрения бесформенного, тогда то, что не собирается умирать, никогда не умрет, оно и раньше никогда не умирало.

Но мы, как и Арджуна, не познали бесформенное.

Важно понять, что беспокойство Арджуны свидетельствует еще об одной вещи. Арджуна говорит, что все они умрут. Этот значит, что Арджуна также считает себя только формой, – иначе он не сказал бы этих слов. То, что мы говорим о других, в действительности относится к нам самим. Когда я вижу, что кто-то умер, я думаю: «О, Господи! Этот человек умер! Он ушел навсегда!» И, значит, я сам ничего не знаю о собственной внутренней реальности, которая не умирает и не исчезает.

Когда Арджуна выражает беспокойство по поводу их смерти, его тревожит собственная гибель. Арджуна не знает, что внутри него есть бессмертная реальность. Точно так же, когда Кришна говорит, что они не умрут, он имеет в виду себя. Кришна знает, что в нем есть нечто бессмертное.

Наше внешнее знание является не чем иным, как расширением внутреннего знания. Знание о мире представляет собой расширенное знание о собственном «я». Мы распространяем знание о себе на целое. А то, что человек не знает о себе, он не может предположить в других. Самопознание является единственным видом знания. Все остальное основано на глубочайшем невежестве, и поэтому на него нельзя положиться.

Может показаться, что Арджуна говорит о великом знании, что он произносит слова, достойные истинно религиозного человека, – но Арджуна даже не подозревает о существовании бесформенного за любой формой. Он не знает о том, что бытию присуще нечто бессмертное. Арджуна не имеет об этом ни малейшего представления. А человек, не имеющий опыта бессмертного, не может знать о нем. Тот, кто знает только смерть, погружен в непроглядную тьму и невежество.

Итак, существует критерий: если вы не знаете ничего, кроме смерти, вы укоренены в невежестве. Если вы познали бессмертное, не способное умереть, значит, в основе ваших поступков лежит знание. Если вы боитесь смерти – неважно, своей или чужой, – это подтверждает только одну вещь: вы еще не знаете бессмертного. Поистине существует только то, что не подвержено смерти.

Смерть – всего лишь название волн, бегущих по поверхности. В действительности существует только океан, но он невидим. Нам видны лишь волны. Вы когда-нибудь видели океан? Если вы бывали на пляже, то с уверенностью скажете, что видели. Но вы видели только волны. Вы не видели океан. Волны не являются океаном. Волны в океане, но они не есть океан. Океан может существовать и без волн, но волны невозможны без океана. Люди видят волны, которые распространяются по всей поверхности океана. Наши глаза видят только их; наши уши слышат лишь их звуки.

Однако интересно то, что в действительности вы не можете увидеть даже волну – поскольку волне свойственно колебаться и постоянно меняться. Вы еще не успели ее увидеть, а она уже изменилась. Волны непрерывно появляются и исчезают. Они синхронно вздымаются и опадают. Вот волна есть, и через мгновение ее нет. Волны постоянно колеблются между двумя состояниями – такими мы их видим.

Тот, кто считает волны океаном, встревожится: Что будет дальше? Волны исчезают, что же будет дальше? Но тот, кто познал океан, скажет: «Неважно, что волны исчезают. Вода, океан, вздымающийся в волны, был до них и останется, когда волны стихнут».

У Иисуса спросили: «Что ты знаешь об Аврааме?» Авраам – это древний пророк, живший задолго до Иисуса.

Иисус ответил: «До Авраама был Я».

Люди не могли поверить Иисусу Ему едва исполнилось тридцать лет, а Авраам умер за тысячи лет до этого. Как мог Иисус сказать, что он был до Авраама?

В действительности Иисус говорит об океане, а не о волне, которая родилась от Марии. Его слова не о волне по имени Иисус. Он говорит об океане, который был до волны и будет после нее.

Точно так же Кришна говорит: «Мы существовали прежде. Ты, я и все эти люди, сошедшиеся на поле битвы, уже были и будут существовать после сражения». Слова Кришны об океане. А Арджуна говорит о волне. Обычно общение между тем, кто говорит об океане, и тем, кто говорит о волне, очень затруднено. Один человек имеет в виду запад, а другой – восток.

И именно по этой причине диалог Гиты продолжается так долго. Арджуна раз за разом спрашивает о волнах, а Кришна вновь и вновь говорит ему об океане. Пути героев нигде не пересекаются. Если бы они могли встретиться, проблема немедленно была бы решена.

Итак, разговор будет продолжаться очень долго. Арджуна будет повторять уже сказанное, раз за разом возвращаясь к волнам. Он видит только волны. А что может поделать с собой человек, которому открыты лишь волны? В конце концов, поверхность действительно состоит из волн,

В сущности, тот, кто полагается только на зрение, не сможет увидеть ничего, кроме волн. Океан трудно увидеть одними глазами. Чтобы обозреть его, необходимо закрыть глаза. Если вы захотите увидеть океан, вам вообще не потребуются глаза. В океан достаточно просто окунуться. Вам нужно проникнуть в воду сквозь волны. Но тот, кто еще не перешагнул через волны собственного ума, не сможет заглянуть за волны чужого ума. Вся беда Арджуны в одном – незнании себя.

Ошо!

Когда Кришна говорит Арджуне: «Ты, я и все эти люди были здесь прежде и будут после», – он демонстрирует готовый вывод. Точно так же поступаете и вы, говоря о том, что бесформенное содержание, сущее важнее формы, тела.

Но разве здесь не скрыта альтернативная возможность того, что бесформенное наполнение не может правшъно проявиться без формы? Разве смысл глины не в том, что ее можно превратить в миски, горшки и чашки?

Между сущим и манифестациями есть различие. Непроявленное также может существовать. Дерево живет в зерне; дерево еще не проявилось, но, тем не менее, оно есть. Дерево есть в том смысле, что оно может быть. Оно есть, потому что скрыто, оно существует в потенции.

В Оксфордском университете провели уникальный эксперимент. Это был научный эксперимент, и, по моему мнению, данный эксперимент стал самым важным за всю историю науки.

Эксперимент проводился с помощью чрезвычайно чувствительных камер, которые способны сфотографировать дерево, на тот момент еще скрытое в зерне. Полностью такое дерево сможет проявиться только через двадцать лет.

Это удивительно! Все произошло неожиданно, когда они фотографировали зародыш. Многие научные открытия совершаются случайно. Ученые мыслят очень условно, они – конформисты. Обычный ученый никогда не бывает революционером. Иногда революционеры становятся учеными, но это – другой случай. Такая ситуация складывается крайне редко. Ученый привязывается к тому, что уже известно науке. Он не позволяет ничему новому войти в мир.

На протяжении всей истории науки новые открытия вызывали протест других ученых – и никого более. Поэтому открытия обычно совершаются непреднамеренно. Ученый не стремится к нему, открытие приходит неожиданно.

В лаборатории Оксфордского университета ученые исследовали цветы с помощью чрезвычайно чувствительных камер. Они пытались снять зародыш, но вместо зародыша на пленке запечатлелся цветок. Перед камерой был зародыш, но объектив уловил цветок! Некоторое время ученые думали, что камера ошиблась: наверное, неправильно было произведена настройка. Что-то пошло не так. И, тем не менее, они решили подождать, пока цветок распустится. Когда он расцвел, ученые был удивлены. Камера не ошибалась – представления ученых были неправильными. Распустившийся цветок в точности соответствовал образу, запечатленному в начале эксперимента.

Ученые продолжали свое исследование. Они пришли к заключению, что будущие события в действительности прямо сейчас разворачиваются в тонком мире вибраций – иначе они не могут актуализироваться.

Прежде чем ребенок рождается, он девять месяцев живет в утробе матери. Никто не знает, что происходит внутри, но, когда спустя девять месяцев ребенок появляется на свет, в этом нет ничего неожиданного. Девять месяцев продолжалось путешествие младенца в утробе. Точно так же, когда росток вырастает в цветок, до этого момента электромагнитные волны, окружающие растение, участвуют в формировании цветка – в утробе. Этот процесс можно сфотографировать. А значит, рано или поздно мы научимся получать фотографии того, каким, повзрослев, станет ребенок. Я верю, что это возможно.