Текст книги "И цветы расцвели..."

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Тут он был удивлен еще больше, даже потрясен: ведь никто не может править Коран, а здесь было столько исправлений! Все места, в которых говорится «ненавидьте дьявола», Рабия просто зачеркнула, она это отвергла.

Он так разнервничался, что не мог молиться что, Рабия стала еретичкой, атеисткой – или как это понимать? Для мусульманина просто непостижимо, чтобы кто-нибудь исправил Коран: это слово Божье! Никто не может его исправлять. Поэтому они говорят, что пророков больше не будет, потому что, если придет новый пророк и будет говорить то, чего нет в Коране, это создаст путаницу. Поэтому после Магомета двери закрылись – он был последним пророком!

Это очень умно с их стороны. Они говорят, что в прошлом было много других пророков, он не первый, но он последний. От Бога больше не будет посланий – свое последнее он передаст с Магометом.

Так как смеет эта Рабия? Она правит Коран? Хасан не мог даже молиться, настолько он разволновался. Кое-как он все же закончил и пошел к Рабии.

Рабия была просветленной женщиной. Во всем мире только несколько женщин стали просветленными; и одна из них – Рабия. Глядя на Хасана, она произнесла: «Похоже, ты не мог молиться. Похоже, тебе не давал покоя пыльный Коран. Так ты все еще привязан к вещам, подобным пыли? И должно быть, мои исправления в Коране потрясли тебя до глубины души».

Хасан сказал: «Но откуда... откуда ты знаешь?»

Рабия ответила. «Я проходила мимо, когда ты молился, и почувствовала вокруг тебя сильное напряжение; твоя молитва совсем не была похожа на молитву! Они были такими нервными, эти вибрации; так в чем дело? Скажи мне, и покончим с этим!»

Хасан сказал: «Раз уж ты сама заговорила об этом, не сочти меня невежливым, но я не мог поверить, чтобы такая женщина, как ты, могла исправлять Коран!»

Рабия сказала «Но пойми и ты меня: с того мгновения, когда я Осознала, когда я встретилась лицом к лицу с Божественным, с тех самых пор в каждом лице я вижу то лицо. Другого лица не может быть. Даже если передо мной предстанет дьявол, я буду видеть то же лицо. Так как я могу ненавидеть дьявола теперь, когда я увидела лицо Божественного, теперь, когда я познала его? Теперь в каждом лице Он. Мне пришлось сделать исправления, и, если я когда-нибудь встречу Магомета, то скажу ему честно, что эти слова неправильны. Они могут быть правильны для невежд, потому что они разделяют; но они не могут быть правильными для тех, кто знает, потому что эти слова не должны разделять!»

Итак, Мастер говорит: «Какая красивая гора». Для человека, который знает, все прекрасно и Божественно.

«Я не о горе спрашиваю тебя, – сказал монах, – а о Пути».

Приходилось ли вам замечать, что вы никогда не спрашиваете о себе, то есть о горе; вы всегда спрашиваете о Пути. Люди приходят ко мне и спрашивают: «Что мне делать? Как прийти к Богу; Как стать просветленным?» Они никогда не спрашивают о самих себе, как будто с ними самими все в порядке – не хватает только Пути. Как вы рассуждаете? Вы в полном порядке, не хватает лишь Пути? Тогда кто-нибудь может вам подсказать: «Пойдите направо, а потом поверните налево, и вы на Пути»?

Все не так просто. Путь прямо перед вами. Вы не упускаете его. Вы никогда не упускали его, как и никто другой – просто вы не можете его увидеть, потому что вы – гора.

Речь идет не о том, чтобы найти Путь, а о том, чтобы обрести самого себя, такого, как есть. Когда вы знаете самого себя, это и есть Путь; когда вы не знаете себя, Пути нет.

Люди спрашивают о Пути – и им их предлагается множество, но ни один из них не годится. Есть только один Путь. Тот же Путь лежит перед взором Будды, тот же Путь лежит перед Лао-цзы, тот же Путь – перед Иисусом. Путников миллионы, но Путь – один, один и тот же. Это и Дао, и Дхамма, и Логос Гераклита – ЭТО ОДНО И ТО ЖЕ!

Путников миллионы, но Путь – Единственный. Нет миллиона Путей, один из которых – свой – вы упускаете; но вы всегда спрашиваете о Пути, и вы всегда запутываетесь в направлениях, потому что на каждого глупца, кто спрашивает, найдется еще больше глупцов, которые ему ответят. Если вы спрашиваете и настаиваете на ответе, кому-то придется дать вам его – это закон экономики. Спрос рождает предложение. Вы задаете глупый вопрос – и получите глупый ответ, поэтому не думайте, что вы самый большой глупец – есть глупцы и побольше. Мелкие глупцы становятся учениками, а крупные – «учителями». Вы спрашиваете, а они снабжают вас ответами.

Тогда будет миллион Путей, противоречащих друг другу. Так, мусульмане будут говорить: «Этим путем ты не достигнешь, потому что он ведет в никуда. Иди к нам! – а если не пойдешь, мы убьем тебя». Христиане убеждают: «Иди к нам» – они умнее мусульман, они никого не убивают, они, скорее, подкупают, соблазняют, они дают вам хлеб, они дают вам больницы, они дают вам медицину, и они говорят: «Куда же ты? Иди к нам!» Они купцы и знают цену людей; они обратили в свою веру миллионы, просто давая им что-то. Есть и индуисты, они говорят: «Нам известна Истина»; и они настолько дерзки, что даже не утруждают себя попытками кого-то убедить, помните: «Вы глупцы, нет смысла вас обращать в эту веру». Они очень высокого мнения о себе, они думают: «Мы знаем Путь. Можешь идти с нами, если хочешь. Мы не станем ни подкупать, ни убивать тебя – ты не настолько ценен. Можешь присоединяться, если хочешь, но мы не приложим никаких стараний».

Таким образом, в мире существует триста религий, каждая из которых считает: «Это единственный Путь, тот самый Путь. Все прочие ложны».

Но вопрос не в Пути, вопрос не в том, который Путь верный. Вопрос стоит так: «Преодолели ли вы гору? Превзошли ли вы себя самого? Можете ли вы наблюдать себя на расстоянии, как свидетель?» Тогда – это и есть тот Путь.

И Магомет, и Махавира, и Кришна, и Иисус – все они шли по одному Пути. Все они разные, но они идут одним Путем – потому что путей не может быть множество – как множество может привести к Единственному? К Единственному ведет только Единственное.

Поэтому не спрашивайте о Пути и не спрашивайте о способе. Не спрашивайте о лекарстве, прежде спросите о своей болезни. Сначала нужно поставить диагноз, и никто не сделает этого за вас. Вы создали это сами, и только создателю известны все углы и закоулки. Вы создали это сами, поэтому только вам известно, как возникают эти трудности, и только вы можете их разрешить.

Настоящий Мастер просто помогает вам прийти к самому себе. Как только вы там оказываетесь, Путь открывается. Нельзя дать вам Путь, но можно столкнуть вас лицом к лицу с самим собой. И тогда происходит настоящее превращение: не христианина в индуиста или наоборот, а обращение энергии, уходящей вовне, внутрь – это и есть превращение. Вы становитесь «внутрь смотрящим». Все ваше внимание направлено вовнутрь, вам открывается вся сложность – та самая гора. И если вы просто наблюдаете за ней, она начинает рассеиваться.

В начале это похоже на гору; в конце вы почувствуете, что это была всего лишь кочка. Но вы никогда не замечали ее, потому что она была у вас за спиной и выросла до таких размеров. Когда вы поворачиваетесь к ней лицом, она тут же уменьшается, превращается в кочку, над которой можно только посмеяться. Тогда это перестанет быть бременем. Вы даже сможете наслаждаться им и иногда совершать туда прогулку по утрам.

ОН МЕРТВ?

Беседа 5

4 ноября 1974 года

После смерти одного из прихожан Мастер Дого, в сопровождении своего ученика Зенгена, навестил семью покойного.

Не потрудившись высказать хоть слово соболезнования, Зенген подошел к гробу, постучал по нему и спросил Дого. «Он действительно мертв?»

«Не скажу», – ответил Дого.

«Скажи», – настаивал Зенген.

«Не скажу, и все», – сказал Дого.

По дороге обратно в храм разъяренный Зенген повернулся к Дого и пригрозил: «Ради Бога, если ты не ответишь на мой вопрос, я побью тебя»

«Ладно, – сказал Дого. – Давай бей».

Будучи человеком слова, Зенген сильно ударил своего Мастера.

Через некоторое время Дого умер, и Зенген, которому все еще не терпелось получить ответ на свой вопрос, пошел к Мастеру Секисо и, рассказав, как все было, задал ему тот же вопрос. Секисо будто сговорившись с покойным Дого, отказался отвечать

«Боже! – воскликнул Зенген. – И ты тоже'»

«Не скажу, – ответил Секисо, – и все».

В то самое мгновение Зенген пробудился.

Жизнь можно познать. И смерть тоже. Но о них ничего нельзя рассказать. Ни один ответ не будет истинным; это следует из самой природы вещей. Жизнь и смерть – две величайшие тайны.

Лучше было бы сказать, что они не две тайны, а две стороны одной тайны, две дверцы к одному секрету. Но о них нельзя сказать ничего. Что бы вы ни сказали, вы упустите суть.

Жизнь можно прожить. И смерть тоже можно прожить. Каждое из них – это переживание, через которое нужно пройти, чтобы узнать. Никто не ответит вам на эти вопросы. Как можно ответить на вопрос о жизни? А о смерти? Если только вы сами не поживете, не умрете, кто вам расскажет об этом?

Несмотря на это, было дано множество ответов, и имейте в виду, все они ложные. Выбирать нечего. Дело не в том, что один из них верный, а все остальные – нет; все ответы неверны. Выбирать нечего. Только опыт, а не слова, может быть ответом.

Это первое, о чем нужно помнить, когда вы приближаетесь к настоящей тайне, а не к загадке, придуманной человеком.

Если загадка придумана человеком, на нее можно найти ответ, потому что в этом случае это игра, игра ума: вы придумываете вопрос, вы же придумываете ответ. Но если перед вами нечто, созданное не вами, как вам найти на это ответ, как может человеческий ум найти ответ на такое? Для человеческого ума это непостижимо Часть не может постичь целое. Целое возможно постичь, лишь став целым. Можно прыгнуть в нею и раствориться – вот это и будет ответом.

Я расскажу вам любимую историю Рамакришны. Он часто рассказывал: «Однажды на берегу моря, на пляже, устроили большой фестиваль. Народу собралось несколько тысяч, и вдруг все они задались вопросом: можно ли измерить море; есть у него дно, или оно бездонно; можно ли достать до дна? По случайности, там оказался человек, состоящий из одной соли. Он сказал: «Вы ждите, обсуждайте, а я войду в океан и узнаю, потому что как иначе узнать, если не войти в него?»

Итак, человек из соли нырнул в океан. Прошло несколько часов, потом несколько дней, а затем и месяцев, люди начали расходиться по домам. Они прождали уже достаточно долго, а человек из соли все не возвращался.

Человек из соли, как только он оказался в воде, начал растворяться, и к тому времени, как он достиг дна, его уже не было. Он узнал ответ, но он уже не мог вернуться. А те, кто не узнали, обсуждали это еще долгое время. Они могли сделать определенные выводы, которые так любит ум.

Как только вывод сделан, ум испытывает облегчение – поэтому существует так много учений. Все учения существуют для удовлетворения одной потребности: ум спрашивает, и он не может долго оставаться с вопросом, он не находит себе места; состояние вопроса создает причину для беспокойства. Нужен ответ – подойдет даже ложный, лишь бы он был; тогда ум успокаивается.

Нырнуть в океан опасно. И помните, Рамакришна прав, все мы состоим из соли, если речь идет об океане – океане жизни и смерти. Мы люди из соли, мы растворимся в нем, потому что мы вышли из него. Мы сотворены им, сотворены из него. Мы растворимся!

Поэтому ум всегда боится нырять в океан: он сделан из соли, он непременно растает. Он боится, и поэтому сидит на берегу, обсуждая что-то, споря, придумывает теории: все они фальшивы! – потому что построены на страхе. Смелый человек совершит прыжок, и он не примет ни одного ответа, которого не познал сам.

Мы трусливы, и поэтому принимаем ответы других – Махавиры, Будды, Христа – мы принимаем их ответы.

Но их ответы не могут быть нашими. Ничье знание не может быть вашим знанием – возможно, они знали, но для вас их знание может быть только информацией. Познать должны вы. Знанием оно будет лишь в том случае, если будет вашим, иначе ему не дано вас окрылять; иначе оно будет висеть у вас на шее камнем, поработив вас. Вы не освободитесь, оно не сделает вас свободным.

Слова Иисуса: «Истина освобождает». Видели ли вы хотя бы одного человека, освобожденного теориями? Переживание освобождает, да, но как насчет теорий по поводу этого переживания? Нет, никогда! Но ум боится совершить прыжок, потому что ум сделан из той же материи, что и вся вселенная; если прыгнуть, можно потеряться. Вы познаете, но познаете лишь тогда, когда вас уже не будет.

Тот человек из соли познал. Он прикоснулся к самой глубине. Он достиг самого центра, но не мог вернуться. И даже если бы смог, как бы он рассказал об этом?.. Даже если он вернется, он будет говорить на языке центра, на языке глубины; а вы говорите на языке берега, на языке периферии.

Взаимопонимание между ними невозможно. Он не сможет сказать ничего, что несло бы смысл, он может просто хранить многозначительное молчание. Даже сказав что-то, он испытает чувство вины, потому что поймет, что ничего из его знания не было передано словами; его переживание осталось между строк. До вас дошли только слова, мертвые, черствые, пустые. Можно передать слова, но не Истину. Ее можно лишь обозначить.

Человек из соли может сказать вам: «Идем со мной» Он может позвать вас. «Ныряй за мной следом».

Но вы ведь умны. Вы скажете ему: «Сначала ответь мне на вопрос. Иначе откуда мне знать, что ты прав? Позволь мне сначала поразмыслить, подумать, взвесить, только потом я пойду за тобой. Когда мой ум будет убежден, я прыгну».

Но ум невозможно убедить. Ум – не что иное, как сомнение; он не бывает ни в чем уверен, он может бесконечно спорить, потому что на любые ваши слова у него найдется аргумент.

Однажды я путешествовал с Муллой Насреддином. На одной из станций в купе вошел новый пассажир. Возможно, он был знаком с Насреддином. Он сказал: «Привет». Они поздоровались, и человек спросил: «Как дела, Насреддин?»

Насреддин ответил: «Отлично, просто замечательно!»

Тогда человек спросил: «А как поживает жена?»

Насреддин сказал: «У нее тоже все прекрасно, спасибо».

«А как дети?»

Насреддин говорит: «И у них все хорошо, спасибо»

Я был удивлен. Когда этот человек вышел на другой станции, я спросил Насреддина: «Что происходит? Ведь я прекрасно знаю, что ты не женат. И детей у тебя нет».

Насреддин сказал: «Я тоже об этом знаю. Но к чему лишний раз спорить?»

Они сказали не так много, но даже то, что они сказали, вызвало достаточно споров. Так же и вы. Вы плетете теории, изобретаете учения и в конце концов оказываетесь настолько ими поглощены, что забываете о том, что океан совсем рядом. Вы вообще забываете о его существовании.

Философы окончательно забывают, что такое жизнь. Они все думают и думают, забираются в дебри, потому что ум – это удаление от Истины. Чем вы больше в уме, тем вы дальше от Истины: чем меньше в уме, тем ближе. Если ума нет, пусть даже на короткое мгновение, вы совершаете прыжок – но тогда вы сливаетесь с океаном.

Итак, первое, что нужно запомнить: если вопрос создан вами и не относится к тайне существования вселенной, на него найдется ответ.

На самом деле, ответы существуют только в математических задачах. Математика – наука настолько точная именно потому, что целиком создана человеком. Во вселенной математики не существует, и именно поэтому она – чистейшая наука, вы можете быть в ней уверены, эта игра полностью придумана вами.

Существуют деревья, но не одно дерево, два, три дерева, четыре дерева – чисел не существует. Вы придумываете числа, придумываете основу, а потом спрашиваете. «Сколько? Если к двум прибавить два, сколько получится, какой будет результат?» Вы можете ответить «Четыре», и это будет верный ответ, ведь это вы придумали игру и все ее правила: дважды два – четыре.

Но для существования это неверно, потому что существование неподвластно арифметике, арифметика создана человеком. Можно и дальше продолжать и придумать столько математик, столько арифметик, сколько душе угодно.

Когда-то люди знали, что существует только одна математика теперь они знают, что их может быть несколько, что их можно придумать.

Когда-то людям была известна только одна геометрия – Евклидова; теперь мы знаем, что геометрий может быть бесконечно много, потому что их создают люди. Поэтому теперь существует Евклидова и неевклидова геометрия.

Многие математики устраивали игры с числами. Лейбниц работал с тремя числами: один, два, три. В математике Лейбница два плюс два не равно четырем, потому что числа «четыре» не существует: один, два, три – есть только три знака, поэтому в математике Лейбница два плюс два дает десять, потому что после трех сразу следует десять. Цифры «четыре» нет.

Эйнштейн использовал две цифры – один и два, поэтому в математике Эйнштейна два плюс два будет одиннадцать.

И каждый из них прав, потому что сама игра придумана человеком. Выбор за вами

Нет никакой внутренней необходимости верить в девять или десять цифр, но поскольку у человека десять пальцев, люди стали считать по пальцам. Именно поэтому десять стало основной единицей по всему миру, другого основания нет.

Математика – продукт мысли: вы можете задать вопрос и получить на него правильный ответ – но во всем остальном, кроме математики, царит тайна. Если что-то касается жизни, никакого ответа быть не может. И все, что вы скажете, будет разрушительным, потому что Целое невозможно описать. Слова настолько ограничены, подобны туннелю; вы не можете загнать в них небо, это невозможно.

Второе, что нужно помнить: когда вы спрашиваете что-то у Мастера – Мастер не философ, не мыслитель, он знает, он видит, – когда вы спрашиваете что-то у Мастера, не ищите и не ждите его ответа.. потому что ответ – это он сам. Он не даст вам никаких ответов; его присутствие – вот ответ, но здесь-то мы и упускаем.

Вы приходите и задаете вопрос; весь ваш ум занят вопросом, и вы ждете ответа – но Мастер, все его существо, его присутствие и есть ответ. Если вы посмотрите на него, если понаблюдаете за ним, вы получите знак. Его молчание, то, как он смотрит на вас в этот момент, его походка, его поведение, то, как он говорит или молчит – Мастер и есть ответ, потому что ответ сокрыт в знаке. Мастер может показать вам истину, но не может сказать ее. А ваш ум поглощен вопросом: «Что же он скажет?»

Если вы придете к Мастеру, научитесь быть внимательны к его присутствию; не слишком увлекайтесь словами – и не настаивайте, потому что каждый ответ придет в свое время, и здесь ваша настойчивость ничего не решает; вы получите свое только тогда, когда будете готовы к этому, когда созреете. Поэтому, когда вы рядом с Мастером, вы можете задать вопрос – но потом ждите. Вы спросили, и он об этом знает. Даже если вы не задаете вопросов, ему известно, что тревожит вас внутри. Но он ничего не может вам дать прямо сейчас – вы можете быть не готовы к этому; и если дать вам что-то, пока вы еще не готовы, это не достигнет вас, потому что только в определенной готовности вы можете проникнутся этим.

Когда вы созреете, вы сможете понять. Когда вы готовы, вы открыты и восприимчивы. Ответ придет, но не в словах, у Мастера много способов открыть его. Он это умеет Он знает множество способов подать вам знак, но вы должны быть готовы.

Сам факт того, что вы задали вопрос, не означает, что вы готовы. Вы можете спрашивать... дети иногда задают такие загадочные вопросы, что даже Будда не смог бы на них ответить. Но одно то, что вы задали вопрос, что вы смогли его сформулировать, не означает, что вы готовы, потому что у вопросов бывают разные источники. Иногда вам просто любопытно. Но Мастер здесь не для того, чтобы удовлетворять ваше детское любопытство. Иногда вы спрашиваем просто так. Одним тем, как вы задали свой вопрос, вы показали, что на самом деле в нем не заинтересованы – и ответ будет вам просто бесполезен.

Человек умер, а вы просто спрашиваете «Что такое смерть?» – и через минуту вы уже забудете об этом. Любопытство – это одно, и ни один Мастер не станет тратить время на то, чтобы его удовлетворить. Когда вы спрашиваете о чем-то, то интерес может быть и чисто умственным, философским; вы проявляете интерес, но это интерес умственный – ответ вам нужен лишь для того, чтобы стать более сведущим; но ваша сущность останется незатронутой. И этот случай Мастеру не будет интересен, потому что ему интересно только ваше бытие. Но когда вы задаете вопрос так, будто от этого зависит ваша жизнь или смерть, тогда, если вы не получите ответ, вы упустите, и все ваше существо будет жаждать его. Вы жаждете, все ваше существо готово принять ответ, и если вы его получите, то сможете и усвоить – он станет вашей кровью и плотью, он проникнет в ваше сердце, только тогда Мастер будет готов дать вам ответ.

Вы задаете вопрос – после этого Мастер постарается помочь вам подготовиться к тому, чтобы принять ответ. Между вашим вопросом и ответом Мастера может пройти много времени вы спросили сегодня, а он ответит вам через двенадцать лет, потому что вы должны быть готовы получить ответ; вы должны быть открыты и готовы к тому, чтобы впитать его до самой глубины своего существа.

Теперь постарайтесь понять эту притчу:

После смерти одного из прихожан Мастер Дого, в сопровождении своего ученика Зенгена, навестил семью покойного.

Не потрудившись высказать хоть слово соболезнования, Зенген подошел к гробу, постучал по нему и спрос ил Дого «Он действительно мертв?»

Во-первых: к присутствию смерти нужно относится очень уважительно, потому что смерть – не обыденное явление, она – самое необычное явление в мире. Нет ничего более таинственного, чем смерть. Смерть достигает самого сердца существования, и, находясь рядом с умершим, вы ступаете по священной земле, это самое священное мгновение, какое только возможно. Праздное любопытство здесь недопустимо. Оно – проявление неуважения

На Востоке особенно, смерть почитается больше жизни – и Восток прожил достаточно долгую жизнь, чтобы прийти к такому заключению. На Западе жизнь почитают больше смерти, отсюда столько напряжения, столько беспокойства, столько страдания и столько безумия.

Почему? Если вы больше цените жизнь, вы будете бояться смерти, и смерть будет казаться противником, врагом, и если смерть – ваш враг, то всю свою жизнь вы проведете в напряжении, потому что смерть может прийти в любой момент. Вы не принимаете ее, вы отвергаете ее – но вы не можете ее предотвратить.

Смерть невозможно предотвратить! Можно ее отвергать; можно отрицать; можно ее бояться, но она есть, она стоит за углом, всегда рядом, как тень. Вы будете дрожать от страха всю жизнь – вы уже дрожите, и в страхе, в любом страхе, в его истоках, вы найдете страх смерти.

Если вы боитесь, значит, что-то напомнило вам о смерти. Если ваш банк обанкротился и вас переполняет ужас и дрожь, страх – это тоже страх смерти, потому что ваш банковский счет был не чем иным, как страховкой против смерти. Теперь вы более открыты, более уязвимы. Теперь кто защитит вас, если смерть постучится в двери? Если вы заболеете, состаритесь, кто будет заботиться о вас? Прежде гарантия была в банке, но теперь он разорился.

Вы привязываетесь к престижу, власти, положению в обществе, потому что они делают вас значимыми и дают поддержку других людей. Если вы не у власти, вы настолько беспомощны, что никому до вас нет никакого дела. Когда вы у власти, вас окружает семья, друзья, последователи; когда вы не у власти, все вас покидают. Раньше была защищенность, кто-то заботился о вас; теперь никому нет дела. Каким бы ни был ваш страх, в глубине у его истоков вы непременно найдете тень смерти.

Вы держитесь за своего мужа, боитесь, что он может уйти; или вы привязаны к жене, боясь, что она может оставить вас. Что это за страх? Это страх развода или страх смерти? Это страх смерти, потому что развод оставляет вас в одиночестве. Другой человек дает вам чувство защищенности, чувство, что вы не один, что кто-то есть рядом. Когда вам кто-то нужен, он всегда будет рядом. Но жена ушла, или муж ушел, и вы остались в одиночестве. Кто защитит вас? Кто будет ухаживать за вами, если вы заболеете?

В молодости потребность в супруге не так велика, но к старости она становится острее. В молодости отношения строятся на сексуальной связи. Чем старше вы становитесь, тем более жизненно важными становятся эти отношения, потому что теперь уход близкого человека грозит приближением смерти. Когда вы испытываете страх, попробуйте его исследовать, и где-то в тени вы обнаружите смерть. Любой страх – страх смерти. Смерть – единственный источник страха.

На Западе люди очень напуганы, беспокойны, взволнованны, потому что приходится постоянно бороться против смерти. Вы любите жизнь, вы почитаете жизнь – вот почему на Западе пожилые люди не в почете. В почете молодые, потому что пожилые люди ближе к смерти, чем вы, она уже стоит у них за спиной. На Западе ценят молодость – а молодость преходяща. Она уже ускользает от вас.

На Востоке почитают пожилых людей, поскольку почитают смерть; и поскольку к смерти относятся с уважением, то отсутствует и страх смерти. Жизнь – это всего лишь период; смерть – кульминация. Жизнь – это процесс; смерть – крещендо Жизнь – это движение; смерть – достижение. И оба они – одно! Тогда к чему вы испытываете больше уважения – к пути или к цели? К процессу или к цветению?

Смерть – это цветок. Жизнь – лишь дерево. Не цветок для дерева, а дерево для цветка. Дерево должно радоваться, должно танцевать, когда распускается цветок.

Поэтому на Востоке смерть принимают; даже более того, она желанна. Она – Божественный гость. Когда она стучится в дверь, это означает, что вселенная готова принять вас обратно.

У нас на Востоке уважают смерть. А этот молодой человек, Зенген, придя в дом, даже не выразил соболезнований. Он пришел просто из любопытства. Более того, он проявил неуважение тем, что постучал по гробу и спросил Дого: «Он действительно мертв?» Это прекрасный вопрос, но момент неподходящий. Вопрос правильный, но время задать его выбрано неправильно. Проявлять любопытство перед смертью несерьезно, следует вести себя почтительно и тихо: это единственный путь контакта с этой ситуацией.

Когда кто-то умирает, происходит нечто очень глубокое. Если вы можете при этом просто сесть и медитировать, многое откроется вам. Задавать вопросы глупо. Когда приходит смерть, почему бы не медитировать? Вопросы могут быть просто уловкой, чтобы избежать серьезности ситуации, мерой предосторожности, чтобы не смотреть смерти в лицо.

Мне приходилось видеть людей, собравшихся для кремации умершего – они при этом слишком много говорят. На площадке для кремации они обсуждают философские темы. В детстве я любил всех провожать. Кто бы ни умер, я приходил на похороны. Мои родители даже боялись; они говорили: «Зачем тебе идти? Мы даже не знаем этого человека. Не нужно туда ходить»

А я отвечал: «Дело не в этом. Дело не в человеке. Смерть – это так прекрасно и так таинственно. Такое нельзя пропускать». Поэтому стоило мне услышать, что кто-то умер, я шел туда, смотрел, ждал, наблюдал, что происходит.

Я смотрел, как люди обсуждают философские темы, например: Что такое смерть? – кто-нибудь обязательно говорил: «Никто не умирает. Душа бессмертна». Они обсуждали Упанишады, Гиту, цитировали духовных учителей. У меня возникало чувство. «Они избегают этого. Погружаясь в беседу, они уходят от того, что происходит. Они даже не смотрят на покойника. А ведь он здесь! Смерть здесь, а вы ее обсуждаете! Глупцы!»

Молчите. Если вы можете молчать в присутствии смерти, вам откроются многие вещи, потому что смерть – это нечто большее, чем просто остановка дыхания. Происходит многое. Когда человек умирает, то его аура начинает ослабевать. Если вы будете сидеть тихо, то сможете это почувствовать – энергетическая сила, поле жизненной энергии ослабевает, стягивается, возвращаясь в центр.

Когда рождается ребенок, происходит прямо противоположное. Когда ребенок рождается, аура начинает расширяться; она идет из пупка. Точно так же, когда вы бросаете камушек в спокойное озеро, по его глади расходятся круги, они расходятся и расходятся, – так и первый вздох новорожденного ребенка – как камушек, брошенный в озеро. Первый вздох – это удар по пупочному центру. В спокойное озеро брошен первый камень – и рябь по воде начинает распространяться.

Всю свою жизнь вы продолжаете распространяться. К возрасту тридцати пяти лет ваша аура перестает расти и достигает своего пика. После этого она начинает уменьшаться. Когда человек умирает, аура возвращается в пупок. Сосредоточившись в пупке, она становится концентрированной энергией, концентрированным светом. Если сидеть тихо, то можно это почувствовать, почувствовать тягу. Если сидеть рядом с умершим, то можно ощутить легкий холодок, веющий в его сторону, притягивающий вас. Умерший человек стягивает к себе всю свою жизнь, все поле, которым он был.

Вокруг мертвого человека происходит множество вещей. Если он сильно любил кого-то, то есть отдал этому человек часть своей жизненной энергии, то, когда он умирает, эта энергия покидает того человека и возвращается к умершему. Если в тот момент, когда вы умрете, ваш возлюбленный будет далеко, то он немедленно почувствует, как что-то его покидает – потому что вы посвятили ему часть своей жизни – и она возвратится к вам. Поэтому, когда умирает близкий человек, вы чувствуете утрату физически, как будто и в вас что-то тоже умерло.

Останется глубокая пропасть, глубокая рана.

Когда умирает любящий человек, что-то в его возлюбленном тоже умирает, потому что между ними существовала глубокая связь. А если человек любил многих и многих людей – например, когда умирает такой человек, как Дого, или умирает Будда – энергия возвращается в центр со всего мира. Это вселенское событие, потому что он был вовлечен в жизни стольких людей, миллионов людей, и отовсюду его энергия будет возвращаться. Вибрации, которые он передал многим людям, покинут их и вернутся к своему первоначальному источнику, они снова станут сгустком энергии в месте пупка.

Если вы понаблюдаете, то сможете почувствовать волны, которые возвращаются в обратную сторону, и когда они собираются в пупке, можно увидеть сильнейшее поле энергии, сильнейшее излучение. Потом это поле покидает тело.

Когда человек «умирает», это просто остановка дыхания, и вы думаете, что он мертв. Он не мертв: это происходит постепенно. Иногда, если человек был вовлечен в миллионы жизней, его смерть длится несколько дней: именно поэтому тела мудрецов, святых, особенно на Востоке, никогда не сжигают. Не сжигают только святых, всех остальных сжигают, потому что их связи не настолько многочисленны; энергия концентрируется за несколько минут, и они перестают быть частью этого существования; но у святых это происходит долго. Иногда это не прекращается совсем – поэтому, если вы окажетесь в Ширди, на родине Саи Бабы, вы почувствуете, что здесь до сих пор что-то происходит, энергия все еще возвращается, у него было настолько много связей, что для многих он все еще жив. Могила Саи Бабы не мертва. Она до сих пор жива. Но около большинства могил вы такого не почувствуете – они мертвы. Под словом «мертвы» я подразумеваю, что они вернули всю свою энергию. Они исчезли.