Текст книги "Путь мистика"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 47 страниц)

Я знаю Шри Чинмоя и его учения, и знаю его так называемого мастера, Шивананду. Он написал сотни книг. Он писал по книге в день, и в каждой из его книг ты найдешь забавную фотографию: он стоит у груды книг выше его роста – чтобы показать, что он написал так много книг. И все это мусор. Его так называемый мастер, Шивананда, тоже делал то же самое.

И эта глупость физических мучений – такая древняя, что ее автоматически принимают за духовность. А то, чему учу вас я, так ново, так свежо, что политики, религиозные лидеры просто не могут поверить... Люди так долго занимались идиотскими вещами.

Этот человек прополз на четвереньках всего двенадцать миль; в Индии есть люди, которые проползают тысячи миль. Чем дальше ты продвигаешься, тем ближе ты к Богу. Они отправляются на четвереньках в святые паломничества. И помимо того, что они приближаются к Богу, люди приносят им еду, сладости и подарки, потому что теперь они стали духовными.

Пятьсот миль человек целыми днями ползет на четвереньках. Ночью он останавливается, утром начинает снова. Ему потребуется много месяцев, чтобы добраться до места, до которого он добрался бы за час. Но он станет святым. Когда он вернется, его не будут считать обычным человеком, ему будут поклоняться.

В Варанаси ты найдешь многих людей, которые лежат на кровати из гвоздей на берегу Ганга. Их духовность состоит в том, что они могут лежать на кровати из гвоздей. И им поклоняются – у них тысячи последователей – и никто не задается вопросом: «Что общего имеет духовность с лежанием на гвоздях?»

Это не большое дело. Ты это можешь – потому что на спине не вся кожа чувствительна к боли. Ты можешь попросить кого-нибудь взять иголку и уколоть тебя в нескольких местах. Просто попроси кого-нибудь колоть тебя в спину, а сам говори, где тебе больно, а где нет. И ты будешь удивлен: есть сотни точек, в которых ты не почувствуешь укола; там нет чувствительных нервных окончаний. Таким образом, эти кровати из гвоздей сделаны определенным образом, чтобы соответствовать этому человеку.

Это древнее искусство, им владеют лишь очень немногие люди. Сначала они устанавливают полную карту твоей спины – где ты чувствуешь боль, где не чувствуешь. Место, где тебе больно, оставляется пустым, а там, где тебе не больно, вбивается гвоздь. Поэтому они не чувствуют никакой боли и никаких мучений. Но они становятся святыми.

Люди делают всевозможные вещи, не имеющие ни малейшей связи с внутренним ростом, но все общества их поддерживают, потому что они не опасны. Фактически они оказывают большую поддержку умирающему обществу, умирающей традиции: они поддерживают жизнь в старых идеях. И массы подвержены их влиянию. Таким образом, массы остаются отсталыми на много веков; и именно этого хотят те, кто у власти, – чтобы массы не были разумными. Они не должны быть способными мыслить, они должны оставаться умственно отсталыми. Все эти люди полезны, и поскольку они полезны, политики воздают им почести, общество воздает им почести.

Шри Чинмою дали специальный зал в здании ООН, чтобы он учил своих учеников, особенно иностранных дипломатов и послов, которые приезжают на встречи ООН и становятся его учениками. А он учит таким глупостям: «Ползи на четвереньках много миль, и чем дальше, тем лучше».

Америка очень довольна Шри Чинмоем, потому что он не выступает против того, на чем основываются американское общество, религия или государство. Фактически он отвлекает внимание людей от настоящих проблем жизни.

Карл Маркс в этом был прав – религии до сих пор были не чем иным, как опиумом для народа. Всем обществам хочется застраховаться от того, чтобы кто-нибудь не заглянул им в корни, потому что они прогнили; чтобы кто-нибудь не заглянул к ним в шкафы, потому что в каждом шкафу – множество скелетов. Поэтому нужны люди, которые помогли бы массам отвлечься от реальности. И самый лучший способ – удерживать их в умственно отсталом состоянии; самый лучший способ – удерживать их обусловленными старым, древним.

Такие люди, как Шри Чинмой, – агенты старого. Это охранники кладбищ, защитники всех возможных подделок. И люди начинают испытывать интерес, когда лидеры общества, великие дипломаты, послы, президенты, премьер-министры начинают приходить и слушать их – тех, кому нечему научить. Но они ходят лишь для того, чтобы произвести впечатление на массы, чтобы массы продолжали приходить. Все усилия направлены на то, чтобы тем или иным образом не позволить людям узнать, в каком гнилом обществе они живут.

Они не могут стерпеть меня, потому что я против умственной отсталости, против всего гнилого, против всех видов глупости. Если только я не могу вам научно доказать связь каких-то двух вещей, я не буду им учить.

Как могут ползания на четвереньках сделать тебя духовным? Фактически они сделают тебя глупее. Если у тебя и был раньше какой-то разум, ты можешь и его лишиться. И как только ты войдешь во вкус... двенадцатимильный марш на четвереньках привлечет к тебе такое внимание прессы, и столько людей начнут считать тебя духовным, что можешь пройти и боль. У тебя прекрасная профессия! Ты ни на кого не работаешь, и все же, ничего не делая, ты продолжаешь становиться все более и более духовным. Вскоре этот человек начинает учить других.

Я слышал, что жена одного человека – как и всегда – была очень опасна. Однажды он пришел домой. Он был подкаблучником – как все нормальные люди; я никогда не видел никаких других мужей. Он приходил точно в то время, когда говорила ему жена, но в тот день его друзья выпивали, и он выпил вместе с ними. А когда ты пьян, ты забываешь о том, что находишься под каблуком у жены: он стал львом! И он пришел домой среди ночи, громко постучал в дверь и сказал:

– Открывай!

Жена не могла поверить своим глазам. Это был не ее муж. Он обычно приходил, как крыса, – а сейчас рычит, как лев в ночи! Но она была не такой женщиной, чтобы признать поражение. Она взяла нож, открыла дверь и отрезала этому человеку нос. Когда его нос был отрезан, это привело его в чувство, весь алкоголь улетучился – перед ним жена, носа нет – он протрезвел.

– Что же ты наделала? – сказал он.

– Ты спрашиваешь меня, что я наделала! Я могла бы тебя убить! Это еще ничего. В следующий раз, когда ты что-то натворишь... Ты рычал, как лев!

Теперь это стало проблемой: что ему делать без носа? Всю ночь этот человек раздумывал, что он будет говорить, и прежде чем жена проснулась, он убежал из дома. Он отправился в другой город, сел под деревом с закрытыми глазами, очень тихо, в позе лотоса.

Собралось несколько человек. Они сказали:

– Кажется, это новый святой. Что случилось с носом этого бедняги?

Кто-то сказал:

– Мы должны его спросить.

Собралось больше людей, и они спросили:

– Что случилось с твоим носом?

– Это моя личная тайна, – ответил он. – В этом весь секрет моей духовности. Я не могу говорить об этом с любопытными толпами. Настоящие искренние искатели пусть приходят ко мне ночью.

Один искренний искатель явился ночью. Он сказал:

– Я готов. Что бы ни нужно было сделать, я готов. Я искренний искатель.

– Тогда приготовься, – сказал этот человек и отрезал ему нос.

– Что ты делаешь? – крикнул тот. – Ты отрезал мне нос! Я же сюда пришел, чтобы найти истину!

Первый человек сказал:

– Обожди. Это способ найти истину. Ты ее нашел.

– Я ничего не нашел!

– Если ты это скажешь, – что ты ничего не нашел, – люди назовут тебя идиотом: ты потерял нос и ничего не нашел! Посиди молча и тихо подумай, скажи людям, что ты нашел истину. Для тебя это единственный способ сохранить лицо; выбор за тобой. Я тоже не нашел истины, но что еще мне остается делать?

Второй человек обдумал это и сказал:

– Это кажется логичным: что еще остается делать?

– Так иди и распространяй послание, – сказал первый. И этот человек пришел в город и сказал:

– У этого человека есть великий секрет!

– Но, – спросили люди, – что случилось с твоим носом?

– Это и есть секрет. Те, кто действительно искренен в своем поиске, не должны упустить этого случая, потому что в наш бедный город никогда еще не приходил такой человек. За несколько секунд я нашел истину!

Пришло еще несколько искателей. Каждый вечер приходили искатели, и мало-помалу почти половина города осталась без носов, и каждый говорил о красотах истины и экстазе истины.

В конце концов, этим заинтересовался король. Он сказал:

– Столько людей нашло истину, а я – их король: неправильным кажется, чтобы я оставался невежественным.

Его первый министр попытался ему сказать:

– Не ходи к этому человеку.

Но он ничего не хотел слушать. Он сказал:

– Нос или нет, истина должна быть достигнута. И кто знает о завтра? Если завтра я умру, ты меня сожжешь – все мое тело, включая нос. И просто отрезав нос... он что-то делает, и человек осознает истину.

Первому министру пришлось очень трудно, но он был очень проницательным и искушенным человеком. Он сказал:

– Обожди. Дай мне два или три дня, и если я не смогу установить, что на самом деле происходит, можешь идти, но дай мне три дня.

И ночью он пришел с некоторым полицейским, и они поймали этого человека. Этот человек сказал:

– Что вы делаете? Я духовный человек, глава тех, кто нашел истину!

Но они не слушали. Они привели его в дом первого министра, побили его и сказали:

– Говори правду! Иначе... наш первый министр опасен, он просто выколет тебе глаза.

Он подумал:

– Боже мой! Я потерял нос, но кое-как мне удалось выжить, и все стало устраиваться. Теперь же, если не станет и глаз, будет очень трудно убеждать людей, что чтобы найти истину, нужно лишиться носа и обоих глаз. Не думаю, что у меня это получится; людей трудно убедить даже в отношении носа. Но если он такой опасный человек, лучше сказать правду.

И он сказал правду:

– Реальность состоит в том, что моя жена отрезала мне нос, и теперь у меня нет другого выхода.

Первый министр сказал:

– В этом нет ничего страшного. Теперь пойди к королю и расскажи ему всю историю.

Король не мог поверить своим ушам. Первый министр сказал:

– Если бы ты тоже пришел к нему, то тоже нашел бы истину. Как только твой нос отрезан, у тебя нет другого выхода, кроме как найти истину! Этого человека нужно посадить в тюрьму, а все нашедшие истину должны предстать перед судом и получить плетей, чтобы заставить их сказать правду о том, что они нашли. Никто ничего не нашел.

Они спросили людей:

– Тогда почему вы говорили, что нашли истину?

– А что еще оставалось делать? – говорили люди. – Когда носа уже нет, говорить людям: носа нет, мы были дураками, истина не найдена?.. над нами просто посмеялись бы. В этом нет никакого смысла. А сейчас нам поклоняются – поклоняются даже наши жены!

Человечество жило со всеми возможными глупыми идеями, и общество никогда не протестовало против этих людей. С другой стороны, каждый раз, когда появляется кто-то, кто действительно дает ясное видение, круговая порука пугается. Этот человек представляет опасность для их существования, для их власти: с этим человеком должно быть покончено.

Поэтому всевозможные фальшивые идиоты хорошо проводят время, но они хорошо проводили время веками. Короли, императоры поклонялись им за качества, которые не имеют ничего общего с духовностью.

Но такой человек, как я, опасен, потому что я не говорю никакой чепухи. Я не могу стерпеть никакой чепухи. Я просто выношу наружу скелеты, которые они прячут. Я пытаюсь помочь молодежи мира осознать обман, в который заманило ее старшее поколение, к которому принудило ее старшее поколение – обусловливая молодых людей, формируя их умы таким образом, чтобы они не могли сами обнаружить, что то, чему они поклоняются, бессмысленно; что их религии – не что иное, как всевозможные суеверия; что их боги фальшивы, что их молитвы – просто ложь. Но сказать – это значит рискнуть жизнью.

Я готов рискнуть жизнью, потому что все, что я должен был получить от жизни, я уже получил. Мне нечего терять. Но я полон решимости, разоблачить все лицемерие, господствующее в мире.

Глава 36. Тигр – такой же гость

Любимый Ошо,

Однажды ты сказал, что мы должны проявить храбрость, чтобы быть с тобой, – но я это так не ощущаю. У меня такое ощущение, что это – наилегчайшее и единственное, что можно сделать. Меня скорее пугает, когда я думаю о жизни в этом мире вдали от тебя. Кажется, это все равно, что выйти из жизни в смерть. Не будешь ли ты так добр, объяснить это для меня?

Во-первых, чтобы быть со мной, без сомнения, нужна храбрость. Но как только ты со мной, все страхи, созданные умом, начинают исчезать, их место занимают новая храбрость, новая искренность. Мало-помалу я становлюсь твоим миром. Тогда огромная храбрость нужна, чтобы меня покинуть.

Сначала храбрость нужна была, чтобы из темноты выйти на свет, теперь нужна храбрость, чтобы из света войти в темноту.

Первая храбрость – любить, жить, быть. Вторая храбрость – совершить самоубийство; второе, без сомнений, труднее... и идиотичнее. Просто проявляя храбрость, человек не становится разумным. Идиоты очень храбры во многих ситуациях: там, где разумный человек остановится, они продолжают идти вперед. Чтобы увидеть опасность, требуется разум.

Ты сейчас в такой ситуации. Ты совершенно забыл первую храбрость. И это естественно, потому что, кому захочется, выйдя из темноты на свет, вспоминать темные ночи и кошмарные сны? Постепенно ты совершенно забываешь о них. И поскольку я настаиваю на том, чтобы ты был в настоящем, прошлое забывается.

Теперь, если ты думаешь о том, чтобы быть далеко от меня, это будет действительно не только храбростью, но и идиотизмом. Всегда иди выше – от темноты к свету, от света к большему свету. Тогда храбрость и разум идут вместе. Но каждый раз, когда ты начинаешь соскальзывать назад, разум покидает храбрость. Только глупцы смогут снова упасть в темноту.

Поэтому ты прав, это труднее. Это и должно быть еще труднее. Фактически, если ты разумен, должно быть абсолютно невозможно, вернуться вспять. Этого не позволяет время. Этого не позволяет жизнь.

Существование не знает никаких возвращений. Все существование устремлено к тому, чтобы продвигаться вперед, к большему процветанию, к большему богатству, к большей ясности, к большему пониманию, к большей любви. Все это, соединенное вместе, я называю именем «божественность».

Любимый Ошо,

Означает ли «становление сознательным», что то, что было бессознательным, должно быть поднято до уровня сознательного ума, и только пройдя через это состояние ума, это может подняться до сверхсознания? Должен ли каждый пройти через ум, или возможно стать сознательным из другого места, перепрыгнув стадию ума?

Те, кто верит только в ум... например, психоаналитики, которые замещают священников на Западе и которые создают заменитель религии, такой же ложный, как и заменяемая ими религия – для них нет ничего высшего, чем ум. Есть ступени ниже ума; поэтому все должно пройти через сознательный ум, чтобы высвободиться, чтобы бессознательное освободилось от бремени. Но это очень долгий процесс, потому что бессознательное заключает в себе весь мусор этой жизни, которому нет пределов.

Каждую секунду своей жизни, спишь ты или бодрствуешь, ты собираешь мусор. Количество его так велико, что за всю оставшуюся жизнь ты не сможешь от него освободиться. Более того, пока ты освобождаешься от старого мусора, каждый день ты собираешь новый. И это не все.

Глубже этого находится твое коллективное бессознательное, которое еще даже не затронуто. И чтобы выбросить все его содержимое, вынося его в сознательный ум, и высвободить его, потребуется много жизней.

А под ним находится космическое бессознательное. Может быть, тебе потребуется вечность, чтобы сделать психоанализ полным и окончательным, чтобы все три слоя, находящиеся под сознанием, были совершенно опустошены, и у тебя не оставалось никакого бремени, никакого напряжения. И в то мгновение, когда они пусты, они начинают становиться сознательными. Именно этот мусор создает темноту.

Психоанализ никогда не добьется успеха. Ситуация такова, что его поражение абсолютно – категорически неизбежно.

Изумительно, что на Востоке десять тысяч лет люди работали над умом, как никто другой, – психоанализу нет еще и ста лет – и так и не пришли ни к чему, параллельному психоанализу. Люди Востока работали совершенно по-другому. Они никогда не заботились о бессознательных слоях, потому что обращать внимание на бессознательные слои, значит идти в дремучий лес, которому нет конца. Ты не найдешь дороги обратно.

Восток попробовал противоположное: иди вверх, забудь о своих подвалах. Есть три этажа над твоим сознанием. Используй сознание, чтобы войти в сверхсознание. Используй сверхсознание, чтобы войти в коллективное сверхсознание, а его – чтобы войти в космическое сверхсознание. И волшебство в том, что в то мгновение, когда ты входишь во все эти три уровня сознания, у тебя появляется столько света. Словами Кабира, это «подобно внезапному восходу тысяч солнц». Так велик их свет, что все содержимое бессознательного сгорает, и вся темнота бессознательных слоев рассеивается.

Если хочешь пойти длинным путем, углубись в бессознательное. Этот путь долог, и цель никогда не будет достигнута. Никто никогда ее не достигал; прецедента нет. Но, что касается второго пути, если ты движешься в более и более сознательные области своего существа, что очень просто... именно этому я тебя учу.

Медитация приведет тебя в более сознательные области. И в то мгновение, когда доступно все сознание, само его присутствие просто рассеивает темноту, которую ты накопил за тысячи жизней. В одно-единственное мгновение вспышки молнии все то, что было собрано, будет сожжено, и бессознательная темнота исчезнет.

Я учу тебя медитации, не психоанализу. Психоанализ – это только способ дурачить самого себя, обманывать самого себя, просто убедиться, что ты что-то делаешь – платишь за психоанализ, переживаешь сны, тебя анализирует эксперт; но ты отправился по маршруту, который нигде не кончается. Он продолжается и продолжается бесконечно. Именно поэтому психоанализ так и не смог произвести ни единого просветленного человеческого существа. Медитация произвела тысячи просветленных человеческих существ.

Это простой факт: когда в комнате темно, не борись с темнотой, просто принести немного света – достаточно свечи, чтобы темноты не стало. Она никогда не существовала. Если ты начинаешь бороться и мериться силами с темнотой, ты можешь получить много переломов, но не можешь надеяться, когда-нибудь одержать над ней победу.

Самый простой и самый разумный путь – найти дорогу в сверхсознание, и это даст тебе ключ к открытию высших дверей. И не волнуйся: когда ты приходишь к самой вершине сознания, оно делает все, что ты захочешь, всегда. Оно просто трансформирует твое темное существо в чистый свет.

Любимый Ошо,

Ежедневно в последние десять дней я пытался себя гипнотизировать. Мне удавалось очень глубоко расслабиться, но это и все, что произошло. Я не осознаю никакого сопротивления тому, чтобы позволить себе упасть в бессознательное. Напротив, это ощущается как целая новая тропа, которую я бы с радостью исследовал, но по какой-то причине гипноза не происходит. Следует ли ожидать, что на это потребуется немного больше времени, и должен ли я упорно продолжать?

Дело не в упорстве, дело не в том, чтобы прошло немного больше времени. Проблемы не представляет собой и то, что ты не напряжен. Проблема в том, что сама идея самогипноза создает тонкое напряжение, которого ты не осознаешь.

Просто обдумай саму идею, что ты пытаешься загипнотизировать себя. Кто пытается? – поскольку ты пытаешься гипнотизировать себя, сами усилия становятся преградой. И, естественно, не произойдет это и без усилий, и вот ты оказываешься перед дилеммой: если ты не пытаешься, ничего не происходит; если ты пытаешься, сами твои попытки удерживают тебя бдительным, и эта бдительность не позволяет случиться гипнозу. Гипноз не нуждается, ни в каких усилиях с твоей стороны.

Таким образом, самогипноз – это другой метод. Вот в чем состоит этот метод: сначала тебя должен привести под гипноз кто-то, кому ты можешь доверять. Если ты не доверяешь, то будешь сопротивляться гипнозу. Во-вторых, человек, которого ты выбираешь для гипноза, не должен быть твоим другом, возлюбленным, с которым ты очень близок, потому что тогда ты не будешь принимать его серьезно. Ты будешь хихикать и смеяться, и это разрушит все мероприятие. Ты должен выбрать человека, которого ты уважаешь, которому ты доверяешь. Ты чувствуешь в этом человеке определенную целостность... тогда позволь ему привести тебя под гипноз.

Расслабление происходит, значит, нет никаких трудностей. Со своей стороны ты расслабляешься. Лишь небольшая часть не может расслабиться, потому что ты пытаешься гипнотизировать сам себя. Эта часть тоже расслабится, потому что это делает кто-то другой. Или, если ты боишься, когда тебя гипнотизируют другие... Века осуждения гипноза заставили людей бояться, что если тебя кто-то загипнотизирует, ты окажешься под его властью, и тогда он сможет заставить тебя делать что угодно, и тебе придется это делать. В этом случае ты можешь использовать магнитофон.

Никто не испытывает неуважения к магнитофону. Никто не испытывает недоверия к магнитофону, никто не состоит с магнитофоном в близких отношениях, никто не влюблен в магнитофон. Магнитофон удовлетворяет всем необходимым условиям. И этот магнитофон – твой. Закрой дверь и запиши на магнитофон все гипнотические внушения. Затем расслабься и позволь магнитофону провести гипноз.

Итак, магнитофон или человек – как для тебя лучше? Я предложил бы человека, потому что человек позаботится. Магнитофон беден: он будет повторять все, что бы ты ему ни сказал. Он не умеет ничего другого. Это пандит, раввин. Выбери кого-нибудь здесь – Кавиша тебе поможет.

И пусть тебя введет под гипноз другой человек, просто давая тебе предложения – что если ты медленно сосчитаешь до семи... В любое время, когда ты хочешь войти под гипноз, ты просто расслабляешься и считаешь от одного до семи, и ты под гипнозом. С твоей стороны не происходит никаких усилий к гипнозу; ты не должен ничего делать, ты должен просто считать – и это тоже приходит из твоего бессознательного, не из сознательного. Сознание совершенно расслаблено.

Это предложение должно даваться в течение, по меньшей мере, семи сеансов. Бери десятиминутный сеанс каждый день в течение семи дней, но в эти десять минут снова и снова – только одно предложение – что каждый раз, когда ты хочешь войти под гипноз, просто очень медленно сосчитай до семи – но не внезапно.

Сначала расслабься, сфокусируй на чем-то глаза. Подойдет лампочка. Не моргай глазами, и когда ты почувствуешь расслабление, веки станут тяжелыми, тебя станет клонить ко сну, начни считать от одного до семи, очень медленно, очень сонно, не очень громко, шепотом, про себя. И на числе семь ты окажешься в состоянии глубокого гипноза, и этот гипноз продлится десять минут.

Эти предложения нужно давать в течение трех-семи сеансов. Не пытайся это делать после первого сеанса. Не пытайся, потому что, если ты потерпишь поражение, это даст тебе гипнотическую установку, что ты не добьешься успеха. Поэтому семь дней не пытайся – просто позволь делать это другому человеку. Попытайся на восьмой день. На восьмой день другой человек может просто сесть рядом с тобой, просто чтобы дать тебе чувство того, что он обо всем позаботится, и затем постепенно этот человек должен уйти на второй план. Ты становишься вполне способным приводить себя под гипноз сам.

Трудность самогипноза в том, что ты вовлечен сам; человеку приходится гипнотизировать самого себя. Это все равно, что тащить себя вверх, взявшись за собственные ноги, и пытаться достичь неба. Ты не достигнешь неба, ты только упадешь на землю. Ты можешь подпрыгнуть, но дело не в подпрыгивании; ты хотел летать.

Самогипнозу присуща эта трудность; гетерогипноз всегда прост, очень прост. Но впервые добившись успеха в самогипнозе, ты почувствуешь огромную радость. Ты смог сделать нечто противоречивое. Чтобы избежать противоречия, потребовался другой человек.

Любимый Ошо,

Почему великие мастера тантры называют свое учение «передачей шепотом»?

Система тантры – одна из самых важных вещей, которые когда-либо случались в истории человека. Все остальное вторично, потому что тантра – это усилие трансформировать живую энергию в ее предельную форму, в форму просветления. Но поскольку живая энергия сексуальна, тантра подверглась осуждению – осуждению со стороны подавляющего секс общества, подавляющих секс религий. Осуждение было так сильно, что тантрики пострадали более других систем мышления, философов, искателей.

Один индийский король, Викрамадитья, убил десять тысяч пар. Это была особая секта тантриков, действительно дерзких людей. Мужчина и женщина жили в одном платье, обнаженные. Внутри они были обнаженными – покрытыми только одной общей одеждой. Они носили синее платье, символизирующее, что «из-за этого глупого общества мы должны что-то носить, иначе наше единственное платье – голубое небо» – отсюда голубой цвет. Из-за этого голубого цвета их стали называть нила тантриками. Нила значит голубой цвет.

Эти пары перемещались по стране и учили, но то, чему они учили, было слишком выходящим за всякие рамки, чтобы это мог понять посредственный ум. Викрамадитья приказал, что ни одной пары нила не должно остаться в живых. Десять тысяч пар – это значит двадцать тысяч человек – были просто зверски убиты. Они были истреблены во всей Индии, где бы они ни находились. Ни одного не осталось в живых.

Другие секты тантриков вынуждены были прятаться в лесах, чтобы проводить свои медитации по трансформации энергии. Общая масса общества была абсолютно против этих людей. Их священные писания сжигали. Самые ценные из священных писаний мира были сожжены. Уцелели и остались не сожженными только немногие редкие копии. Естественно, они стали называть свое учение «учением шепотом».

Иисус говорит своим ученикам: «Идите и кричите с каждой крыши, что здесь сын божий. Распространяйте послание». Почему же тантрики говорят, что их учение – учение шепотом? Они много страдали; Иисус ничего об этом не знает. Тысячи их мастеров были убиты, но само учение было так сильно и так практично, так научно, что продолжало привлекать разумных людей. Но им пришлось решить, что их учение должно быть лишь шепотом: «Не говори вслух, иначе ты будешь убит». И ради чего? Это совершенно другая ситуация.

Если ты убиваешь такого человека, как Сократ, его смерть станет осуждением всему обществу на многие века. Пока живет человечество, греки не смогут стереть с себя осуждение, написанное на их лицах, – что они отравили свое лучшее, высочайшее цветение.

Но в Индии ситуация была совсем другой. Был не один Сократ, были многие. В каждой школе был свой собственный Сократ, один или много. У сиддхов было восемьдесят четыре мастера. Даже запомнить их имена трудно. Я много раз пытался запомнить их имена, но восемьдесят четыре имени запомнить трудно. Самое большее, я могу вспомнить нескольких наиболее выдающихся, тех, кто оставил священные писания: Сиддхапад, Конапад... и я говорил о сутрах Сарипада – то есть Сарахи, которого любовно называли Сарахапа.

У джайнов есть двадцать четыре тиртханкары, и все это мастера калибра и качества Сократа. У индуистов есть собственные мастера, и индуистских сект множество. Индия была полна просветленных людей, потому что весь гений Индии двигался в одном направлении, и этим направлением было просветление. Все остальное страдало, но просветление стало единственным вызовом для каждого, кто был гениален.

Тантриков убивали, сжигали заживо, но никто не обращал на это внимания по той простой причине, что людей было так много. Сократ был один. Никогда больше грекам не удастся произвести еще одного Сократа. Иисус был один. Ни евреи, ни христиане так и не смогли произвести другого Иисуса.

Ситуация в Индии была совершенно другой. Естественно, тантрики решили передавать свое учение шепотом. «Не кричи. Тебя убьют, и это не послужит никакой цели в том, что касается распространения учения».

И они были правы. В этой ситуации в Индии это было лучшим, что они могли сделать, чтобы позволить своему учению остаться в живых, – передавать его шепотом от мастера к ученику. Они перестали даже его записывать, потому что это было опасно. Поэтому, только разговаривая с учеником тайно, наедине, мастер давал ему послание: «Вся наша философия – это философия шепота, поэтому никогда не иди в массы. Не пытайся их изменить. Достаточно того, что изменишься ты сам. Более чем достаточно, если ты изменишь еще несколько человек. Но если только ты не осознаешь, что эти люди тебе друзья, что они любят тебя, что они не предадут тебя, ничего не говори». И они стали жить инкогнито.

Все еще есть тантрики, но ты не можешь навести справки: «Я хочу встретиться с мастером тантры». Никто не сможет тебе помочь. Тебе придется найти самому, разыскивая в областях, где их вероятнее всего встретить, – в Бенгале, в Бихаре. Эти две провинции были их родиной. Тебе придется двигаться, встречаться с множеством людей. Может быть, ты сможешь найти какой-то намек. Кто-то может тебе прошептать: «Я отведу тебя к мастеру».

То же самое случилось после того, как был убит Аль-Хилладж Мансур. Суфии ушли в подполье, особенно суфии из той же школы, что и Аль-Хилладж. Сейчас, если ты хочешь найти суфийского мастера, это нелегко. Ты должен искать его много месяцев, не зная, есть вообще кто-то, подобный суфийскому мастеру. Но продолжай заходить в рестораны, говорить, что ты приехал, чтобы найти суфийского мастера. В лавках, на рынках – везде, где ты только кого-то встречаешь, – продолжай посылать свои стрелы во тьму.

Кто-то, может быть, скажет:

– Тебя это действительно интересует? Я могу отвести тебя к моему мастеру. Давай встретимся вечером в определенном месте.

Может уйти два или три года, чтобы найти такого человека. И он отведет тебя к мастеру ночью. Они встречаются тайно.

Там сидит мастер. Они носят только белые шерстяные одежды; именно поэтому их называют суфиями: суф значит «шерсть». И мастер сидит в белой шерстяной одежде, а вокруг него – двадцать или тридцать учеников в одинаковой одежде, и тебя представляют мастеру.

Он спрашивает:

– Сколько времени ты спрашивал обо мне? – потому что это не первый человек, который мне о тебе сказал. Мне сообщали многие другие. Но нужно терпение. Я ждал, чтобы посмотреть, достаточно ли у тебя терпения, и только сегодня я позволил этому человеку... Я сказал ему: «Он ждал три года, двигаясь без всякого направления, спрашивая о суфийском мастере. Приведи его ко мне!»