Текст книги "Путь мистика"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 47 страниц)

И действительно, так и вышло. Сначала они сказали:

– Мы не можем вам этого позволить, потому что вы путешествуете не коммерческим самолетом. Где ваши билеты первого класса?

Мы показали билеты первого класса и сказали:

– Завтра утром мы летим коммерческим самолетом.

Этот человек исчез. Через несколько минут он появился снова и сказал:

– Вы не можете войти в зал ожидания для первого класса.

Пока его не было, он оставил папку на столе, и один из моих друзей заглянул в эту папку. Там были все инструкции от правительства: прежде чем я прибыл в аэропорт, правительством было принято решение не допускать меня в зал ожидания первого класса, потому что я опасный человек. Но что может сделать опасный человек среди ночи в зале ожидания первого класса, из которого он не может даже выйти в город?

И я спросил:

– Какая у нас альтернатива?

Он сказал:

– Альтернатива только одна: всю ночь оставаться в тюрьме.

И мне пришлось провести ночь в тюрьме! Может быть, это было – наверное! – нечто беспрецедентное: без всякого преступления, с ожидающим самолетом и билетами в кармане, мне пришлось провести ночь в тюрьме.

Затем в парламенте были заданы вопросы, почему меня не допускают в зал ожидания; единственным ответом было: «Этот человек опасен». И никто не сделал себе труда спросить: «Что же он сделал? Он что, террорист? У него бомбы? Какая возможна опасность?»

Я был арестован в Греции. Я не выходил из дома; пятнадцать дней я находился только в доме. И архиепископ стал поднимать в парламенте большой шум: что если меня не изгонят из страны, он подожжет мой дом. Он собирался взорвать дом динамитом, потому что «...этот человек опасен – он может разрушить нашу мораль, он может разрушить нашу религию, он может разрушить нашу традицию, он может разрушить нашу Церковь. Ему нельзя позволить здесь оставаться».

В двадцатом столетии правительство решает, что человек, просто турист, который собирается провести здесь только две недели... Две недели я не покидал дома, не собирался покидать его и в следующие две недели; я просто отдыхал в доме у друга. Они решили, что я опасен.

И никто даже не думает, что если мораль можно разрушить за пятнадцать дней – мораль, которую вы создавали три тысячи лет – что это за мораль? Она не стоит того, чтобы ее сохранять. Что это за церковь? Две тысячи лет вы ее создавали, а один турист может разрушить ее за две недели. Странно! И просто, сидя дома?!

Но, кажется, эти правительства соединены заговором. Они посылают сообщения другим правительствам, что куда бы я ни приехал, мне нельзя позволить оставаться.

А я не политический человек, я абсолютно аполитичен. Меня совершенно не интересует политика; я предоставляю это посредственным людям. Меня интересует эволюция человеческого сознания. Но, может быть, это для них и опасно. Может быть, опасность, о которой они говорят, состоит в том, что если люди станут более бдительными, более сознательными, они не станут поддерживать этих политиков.

Люди должны оставаться умственно отсталыми, глупцами, идиотами, чтобы Рональд Рейган мог оставаться президентом Америки. Иначе кто выберет президентом Америки третьесортного актера ковбойских фильмов? Разве нельзя найти какого-то разумного человека?

Любимый Ошо,

Не направлено ли частое повторение тобой слова «оргазм» на дальнейшую пропаганду имиджа «секс-гуру»?

Те, кто может меня понять, ясно видят, что я самый антисексуальный человек в существовании, потому вся моя работа состоит в том, чтобы трансформировать сексуальную энергию в духовное сознание.

Папа может быть секс-гуру, шанкарачарья в Индии может быть секс-гуру, потому что это те люди, которые подавляют и учат, что секс должен быть подавлен.

Что бы ни было подавлено, это остается в тебе и принимает извращенные формы. Это может стать гомосексуальностью, это может стать содомией; это может принять форму любого извращения. Чем более вы что-то подавляете, тем более этому придется искать какой-то другой выход.

Гомосексуализм родился в монастырях – это религиозное явление, – потому что религии разделяли монахов и монахинь и были так упрямы в том, что женщины и мужчины не должны касаться друг друга, не должны даже видеть друг друга. Куда пойдет их сексуальная энергия? Никто не заботился об их сексуальной энергии; им просто сказали: «Примите обет безбрачия». Но обет не поможет, потому что ваша биология не слышит этого обета.

В монастырях монахи становились гомосексуалистами, монахини становились лесбиянками. Это очень странное явление... эти люди создали все извращения сексуальности в мире, потому что их настояние на постоянном браке без развода создало проституток. И поскольку секс так подавлялся, их умы наполнились сексуальностью.

Помни, что секс находится не в гениталиях, он у тебя в голове. В голове есть центр, контролирующий гениталии; если секс так подавлен, дело не в гениталиях.

Существовали христианские секты, которые даже отрезали гениталии, просто чтобы их безбрачие было абсолютным. Но это не сделает их свободными от секса, потому что настоящий центр секса находится в голове, а секс – это только продолжение.

Именно поэтому ты можешь фантазировать о сексе, и это немедленно оказывает эффект на гениталии; это продолжение твоего ума. И как только ум наполняется сексуальностью, возникает новая вещь, которую создали ваши религии и за которую они ответственны, – порнография.

Человек не видит ясно связи из-за косвенности и большой длины маршрута, ведущего от религий к «Плэйбою», «Пентхаузу» и другим порнографическим журналам и к желтым газетам, которые живут уродством и непристойностями. Но настоящая причина в том, что Папа, шанкарачарья, Аятолла Хомейни... именно эти люди подливают масла в эту порнографическую литературу.

Если меня услышат, и люди примут секс как естественную вещь, и соединят его с медитацией, вся порнографическая литература автоматически исчезнет.

Странно, что эти религиозные лидеры осуждают порнографию, а сами являются ее учредителями. Такова бессознательность ума. Может быть, они этого сами не понимают. Они осуждают гомосексуализм, но не понимают простого факта, что сами его и создали, принуждая людей к безбрачию. Безбрачие противоестественно. Единственный путь к безбрачию – это операция на мозг. Ты не можешь быть безбрачным, пока не удален сексуальный центр мозга.

Дельгадо, один из известных психологов, экспериментировал с сексуальным центром белой мыши. Он раскрыл самцу мыши голову и зафиксировал электрод на его сексуальном центре. Он поместил перед ним пульт дистанционного управления и научил его с ним обращаться. Касаясь пульта, он испытывал потрясающий оргазм, дрожа от радости, но это не имело ничего общего с гениталиями, потому что сексуальный центр находится в голове. Перед ним была еда, было питье – все самое вкусное, что он любил, – но он не беспокоился о том, чтобы есть и пить. Он продолжал нажимать на кнопку, пока не умер. Шестьсот раз он испытал оргазм, а затем умер. Для него это было слишком.

Единственный способ сделать кого-либо безбрачным – это удалить сексуальный центр из головы – что не удалось сделать этим религиям. Но если из головы удален сексуальный центр, с человеком начинают происходить странные вещи.

Например, мы знаем, что ни один импотент никогда не становился просветленным. Ни один импотент никогда не был пророком или мессией. Ни один импотент никогда не был гением, ни в какой области – в науке, музыке, искусстве, танце. За всю историю человека, ни один импотент никогда не был способен внести никакого вклада. Кажется, все творчество состоит в твоей сексуальной энергии. И если у человека нет сексуальной энергии, может быть, он станет абсолютно тупым, бесцветным; его глаза потеряют блеск. Он потеряет интерес ко всему; он не может прожить долго. И нет необходимости... потому что секс это энергия, которую следует использовать для высшего роста.

Я не сексуальный гуру.

Если я вообще какой-то и гуру, то антисексуальный.

Сексуального гуру вы найдете в Ватикане. Его извращение состоит в том, чтобы не касаться женщины, но касаться земли; вот его извращение. Целовать не женщину, а землю! Это извращение. Просто попробуй как-нибудь на улице поцеловать землю, и все узнают: «Этот человек извращен! Что он делает? Целовать землю!» И особенно когда Папа прибыл в Индию... Там целовать землю значит целовать коровий помет – вся земля там это коровий помет. Но это сексуальное извращение, ничего больше.

Предыдущий Папа был несомненным гомосексуалистом. Прежде чем стать Папой, он был кардиналом в Милане. Смялся весь Милан; это было основной темой для разговоров в городе, потому что он всегда везде таскался со своим дружком. Затем его избрали Папой – это было последней шуткой – и он назначил дружка своим секретарем.

Слово «оргазм» – прекрасное слово. Оно просто означает, что энергии двух людей сливаются, встречаются в радостной целостности. Мужчина и женщина – это половины, половины целого. Поэтому когда целое оказывается вместе, возникает огромная радость. Но из-за этих религий миллионы людей никогда не переживают оргазма.

В Индии я знаю, что, по крайней мере, девяносто восемь процентов женщин никогда не испытывают оргазма. В индийских языках нет слова, означающего оргазм, и по той простой причине, что индийскую женщину учили, что она должна просто лежать молча, когда мужчина занимается любовью. Только проститутки двигаются и наслаждаются; дамы этого не делают. Поэтому дамы должны лежать, как трупы; джентльмен же, лишенный поддержки дамы, кончает в одиночестве. Обе энергии никогда не встречаются в высочайшем пике своего танца, и они не знают, что такое оргазм.

Эякуляция – это не оргазм. Все твое тело должно войти в такой танец, чтобы в тебе танцевал каждый атом – и так же должно быть с женщиной.

Но религии запретили это, говоря, что наслаждение сексом противоречит женственности, что она должна держать глаза закрытыми. Даже открыть глаза – против этикета. И поскольку мужчина не может наслаждаться сексом один... то, что он делает, это просто мастурбация, это не то, что может создать оргазмическое состояние. И он разрушает женщину; и за всю жизнь она никогда не узнает, какие безмерные источники радости были в ее собственном теле.

Мужчина найдет какую-нибудь проститутку, чтобы получить радость. Чтобы жена оставалась дамой, нужна проститутка. Он разрушает двух женщин. Сделать женщину проституткой – это самое уродливое действие, на которое только способен мужчина, – принудить ее продавать свое тело. Но поскольку он должен соблюдать женственность дамы, нужна проститутка. С проституткой можно проделывать более животрепещущие сексуальные упражнения, гимнастику, но и с ней нельзя испытать оргазм, потому что нет любви. Деньги не могут купить любви.

Только любовь и секс во всей своей полноте, которые приняты и которыми блаженно наслаждаются, могут принести оргазм.

Это слово очень красиво, потому что оно подходит ближе всего к медитативному состоянию, которое оргазмично. Оно оргазмично не в сексуальном смысле, но в том смысле, что обладает качествами оргазма. Будда, сидя под своим деревом бодхи, находится в оргазмическом единении со всем существованием. Все его существо танцует с ветром, с солнцем, с дождем.

Сексуальный оргазм – это только небольшое окно, которое открывается шире и шире в небеса. Не обязательно продолжать сидеть перед окном. Ты должен поблагодарить сексуальную энергию за то, что она открыла окно, – но выйди наружу, потому что тебя ждут гораздо большие опыты.

Поэтому те, кто называет меня «секс-гуру», просто глупцы. Они не понимают простых вещей.

Я повторю снова: я самый антисексуальный человек в целом мире. Если меня послушают, не будет ни порнографии, ни гомосексуалистов, ни лесбиянок – не будет никакого рода извращений. А ты называешь меня «секс-гуру»?

Любимый Ошо,

В чем разница между твоей философией и философией христианства?

Это странный вопрос – странный, потому что у христианства вообще нет никакой философии, у него есть теология. А между философией и теологией огромная разница.

Теология начинается с верования, с веры. А философия начинается с сомнения, логики, рассуждения. Философия – это мышление; теология – это верование без мышления. Если ты думаешь, ты не можешь быть христианином; ты не можешь быть частью вообще никакой религии. Ни одна религия не допускает мышления, ни у одной религии нет философии: все это теологии.

Поэтому первое: у христианства нет никакой философии. Оно говорит: «Верь», – верь в спасителя, верь в Иисуса Христа, верь в то, что он единородный сын Божий, верь в Бога, верь в троицу. Но это всегда «верь», а верование делает человека лицемером, потому что глубоко внутри ты знаешь, что верование не может стать истиной. Глубоко внутри ты знаешь, что это только верование; ты не пережил этого. У этого нет никакой основы, это лишено под собой почвы: одно-единственное сомнение, и все здание разбито вдребезги до основания.

Христианин верит, что Иисус родился от девственной матери. Как можно об этом думать? Если ты думаешь, понадобится сомнение. Ты можешь только верить, а в веровании... ты прекрасно знаешь, что это неестественно, что этого не может случиться.

Христианство говорит, что Иисус воскрес после смерти. Тебе приходится в это верить, потому что нет никакого доказательства, никакого свидетельства. В современной литературе о жизни Христа не упоминается даже имени Иисуса. Думаешь ли ты, что такое явление, как человек, который воскресает после распятия, прошло бы незамеченным? Что о человеке, который возвращал мертвых к жизни, нигде не напишут? Что человек, который ходит по воде...

Думаешь ли ты, что этот человек был бы распят? Сами евреи приветствовали бы его как мессию, потому что чего еще желать? – ни один из пророков раньше такого не делал. Но нет даже упоминания о таком человеке, как Иисус Христос. Его последователей было немного. А те, кто был, были необразованными, некультурными, бедными людьми – их можно пересчитать по пальцам, – но ни одного раввина, тогда как Иудея была полна раввинов великой учености.

Если ты думаешь, то не можешь верить во все эти вещи. Если ты думаешь о Боге, то не можешь верить. Поэтому у христианства нет никакой философии. Никакая религия не может себе позволить быть философской; она может оставаться только теологической.

Я сказал, что это странный вопрос, потому что нет никакой философии и у меня, но по другой причине. Нет у меня и никакой теологии.

Я не верю в верование. Я не верю в сомнение. Я верю в поиски, в исследование.

У меня есть образ жизни, но нет философии, и я не могу сказать: «То-то и то-то составляет мой катехизис».

И весь мой образ жизни прост, для него не требуется большого философствования. Он прост: научиться быть молчаливым, научиться наблюдать свои мысли – потому что, по мере того как ты становишься более и более наблюдающим мысли, мысли начинают исчезать. И приходит время, когда ты в состоянии не-ума – предельно бдительный, предельно осознанный, совершенно сознательный, но сознавать нечего, осознавать нечего. Ты просто осознан, просто сознателен.

Это самое ценное мгновение в жизни, потому что в жизни и существовании вся энергия движется по кругу. Когда твое сознание не может найти никакого объекта для осознания – а в этом смысл слова «объект»; это значит препятствие, преграда, помеха. Поэтому когда у твоего сознания ни в чем нет никакой помехи, и оно просто движется без ограничения, тогда оно обращается само на себя, потому что вещи в существовании движутся по кругу. Круг – это то, как движется энергия. А когда сознание начинает сознавать само себя, именно это я называю просветлением. Это простая вещь.

Философия – это большое слово. Я не люблю больших слов; они всегда фальшивы. Мой подход к жизни очень прост и прям: у меня нет никакой философии, у меня нет никакой теологии, у меня есть только методология. И имя этой методологии – медитация.

Поэтому никого не нужно обращать, так как у меня нет никакой религии. Ко мне могут приходить мусульмане, ко мне могут приходить индуисты, ко мне могут приходить евреи, ко мне могут приходить христиане – они и приходят ко мне – потому что я не требую никакого обращения.

Я учу простому методу, которым они могли бы узнать сам источник жизни – а знание его и есть божественность.

Любимый Ошо,

Тебя преследуют за твои идеи или действия?

Мои идеи и есть мои действия; в остальном я очень ленивый человек. Я говорил моим людям, что я проводник – это к просветлению для ленивых. Действие! Само это слово выводит меня из равновесия. Но идей достаточно; они сильнее любого действия. У меня есть только идеи, и меня преследуют за идеи.

Я никогда ничего не делал, хорошего или плохого, за что меня можно было бы осуждать или хвалить. Все, что я сделал в жизни, было направлено на то, чтобы найти истину в том, что касается этого мгновения, и сказать ее с силой, с ударением, с авторитетом моего собственного опыта.

И не думаю, что понадобится какое-либо действие. Эти мысли будут двигаться сами собой, от одного ума к другому, и создадут опасность, которой боятся политики. Эта опасность очень близка, потому что у них нет никаких идей, чтобы со мной спорить, – ни у политиков, ни у религиозных лидеров. В этом их слабость. Препятствование мне во въезде в их страны им не поможет: мои идеи туда все-таки доберутся. Если они могут попасть в Советский Союз, то могут попасть куда угодно без всяких трудностей. Мне могут воспрепятствовать, но моим идеям воспрепятствовать нельзя.

В Америке было одно судебное дело, в котором другая сторона хотела от меня денег, и судья решил, что я сделаю перевод по телефону. А теперь мне отказано во въезде в Америку на пять лет по решению федерального суда. Я сказал своему адвокату там:

– Спроси у судьи, запретили ли меня в Америке частично или полностью – потому что мой голос будет слышен в телефоне и фактически все дело в моем голосе. У меня ничего больше нет. Зачем препятствовать мне? Если по телефону я могу поговорить с американским адвокатом, какой смысл препятствовать мне? – потому что я никогда ничего не делаю, кроме разговоров.

– Это очень важный пункт, – сказал адвокат. Но что еще я буду делать? Что еще я делал пять лет в Америке? Я просто говорю и ухожу в свою комнату.

Нет, у меня нет действий. Я не верю в действия, потому что любое действие становится каким-то образом насильственным. И если они так боятся даже моих идей... если бы были какие-то действия, тогда меня больше не потерпели бы среди живых.

Прямо сейчас меня не могут убить, потому что для этого нет совершенно никакой причины. Они могут попытаться – и именно это они делают – помешать моим идеям, достичь людей. Но это невозможно: у меня свои люди во всем мире. Идеи можно пересылать по-разному. Например, вот один из способов посылки идей – ваша газета пошлет мои идеи тысячам людей, которые, может быть, никогда не слышали обо мне. И, может быть, в некоторых это запустит процесс.

Любимый Ошо,

Когда я умру, сохранится ли моя индивидуальность?

Да, твоя индивидуальность сохраняется, но личность умирает – и ты должен понять разницу между ними.

Личность – это нечто, данное обществом, религией, образованием, профессией. У тебя есть определенная личность. Ее не станет, потому что это социальный продукт. Но ты родился с собственной индивидуальностью. В смерти ты возьмешь с собой свою индивидуальность. Все остальное, что ты заработал по пути, будет снова отнято; оно тебе не принадлежит. Твои степени, твои призы, награды, Нобелевские премии, престиж, репутация – все это будет отброшено. Это я называю личностью.

Но у тебя есть индивидуальность – невинная, точно такая, каким ты родился... совершенно чистая, tabula rasa, на которой ничто не написано, никакого имени, безымянная. Ты уйдешь за пределы смерти с этой безымянной, невинной индивидуальностью. Это твоя душа, которая никогда не умирает. Она вечна: она была всегда и будет всегда. Она будет принимать разные формы – это означает множество личностей – до тех пор, пока однажды не пресытится личностями и не отбросит их прежде смерти, пока ты сам их не отбросишь.

Именно это я называю отречением, саньясой: ты сам делаешь то, что делает смерть.

Прежде чем случилась смерть, отбрось все свои личности, все свои степени, всю свою респектабельность, свое имя, свою славу, все, и ты станешь невинным ребенком, рожденным заново. Если ты можешь испытать вкус индивидуальности здесь, зачем ждать смерти?

И это один из способов победить смерть, потому что тогда смерти будет нечего у тебя отнять. Ты умрешь сознательно. Причина, по которой смерти приходится делать тебя бессознательным, в том, чтобы что-то у тебя отнять; иначе ты будешь цепляться за эти вещи и не отпустишь их.

Саньяса – это самоубийство, самоубийство личности – и рождение заново, рождение индивидуальности. И невинность, и свежесть, и красота ее – просто за пределами слов. Это просто экстаз, который с каждым днем становится больше и больше. Он не знает пределов.