Текст книги "Бодхидхарма - мастер света"

Автор книги: Бхагаван Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

Бдительность и есть осознанность

Мне очень жаль бедного Бодхидхарму. Он оказался в затруднениях. И эти затруднения не могли не возникнуть, поскольку этот мастер принадлежит не просто традиции буддизма, но религиозному буддистскому направлению, которое называется Махаяной, «большой лодкой». Всякий человек, принадлежащий какой-то традиции, общине, учению, непременно окажется в затруднениях, в которые попал Бодхидхарма. Он говорит все неразумнее, он несет ерунду по той простой причине, что не может сказать то, что противоречит его традиции.

Его прислали из Индии в Китай для того, чтобы он укрепил там почву буддизма. Так приказала его мастер, просветленная женщина Прагьятара, которая сказала ему: «Я отправляю тебя в Китай не смущать людей, а строить основание Махаяны в великом Китае, поскольку обращение в буддизм всей этой страны будет означать обращение в нашу религию каждого пятого человека земли». В мире каждый пятый человек китаец.

Все это напомнило мне одного господина, который, просматривая газету, вычитал в ней, что из пяти человек в мире четыре человека живут в разных странах, принадлежат разным расам и религиям, но один человек – точно китаец. Читатель газеты позвал стряпавшую на кухне жену и спросил ее:

– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что в мире один человек из пяти – китаец?

– Боже мой! – воскликнула жена. – Хорошо, что ты сказал об этом, ведь у нас уже есть четверо детей. Мне пора перестать рожать детей, иначе пятый ребенок у нас будет китайцем.

Китай во все времена был одной из самых больших стран. Но к концу двадцатого века Индия перегонит Китай. Здесь будет больше населения, чем в Китае. А раньше Китай на протяжении всей истории всегда был самой населенной страной в мире.

Так как буддизм в этой стране распространялся со скоростью огня, настала пора укрепить основание религии. Бодхидхарму нарочно отправили в Китай как посланника, поскольку, несмотря на то, что в течение шестисот лет до Бодхидхармы в Китай по приглашению его императоров уже ездили тысячи буддистских ученых, чтобы переводить там все буддистские священные книги на китайский язык, ни один из этих ученых не был просветленным.

Поэтому Бодхидхарму послали специально для того, чтобы он передавал людям вкус того, что представляет собой просветление. Они уже слышали это слово, и им пришлась по душе такая идея, и в миллионах людей возникло сильное желание достичь просветления, но китайцы даже не видели ни одного просветленного человека. Они абсолютно не знали, что есть его присутствие, безмолвие и сострадание. Все это им преподавали как теорию.

Прагьятара послала Бодхидхарму в Китай, преследуя особую цель, то есть дать Китаю его первого просветленного мастера. Но трудность была в том, что Бодхидхарма не мог противоречить Махаяне, поскольку это помешало бы посвящению в буддизм новых его членов. Он не мог противоречить Гаутаме Будде, потому что в этом случае его никто не стал бы слушать.

Китайцы находились под таким большим впечатлением от Гаутамы Будды, его жизни и учения, что в течение шестисот лет создали тридцать тысяч храмов и монастырей. Два миллиона людей получили посвящение в буддистские монахи, и почти вся страна приняла буддизм. Разумеется, не все люди были монахами, но было много верующих мирян. Они пустились в путешествие, надеясь, что однажды они тоже станут монахами. Пять процентов жителей Китая стали монахами.

Это было прекрасное время переворота, изменения и преображения.

Я думаю, Бодхидхарма не осознал ответственность, которую взвалил себе на плечи.

В том, что касалось поверхностных вопросов, он был совершенно прав, он абсолютно гармонировал со своим переживанием. Но когда начал появляться высший вопрос, который в любом случае появился бы со временем, то все было бы хорошо, если бы Бодхидхарма заявил: «Я не знаю», когда ему задали первый высший вопрос о том, откуда появляется неведение, если бы он принял свою невинность, если бы он объявил: «Я знаю, как создать осознанность, но не знаю, откуда появляется неведение. Возможно, неведение существует вечно».

Неведение никогда не появляется, оно подобна тьме. Вы когда-нибудь видели, как приходит или уходит тьма? Вы всегда видите, как вспыхивает свет, и тогда тьмы уже нет. Вы всегда видите, как гаснет свет, и тогда тьма сразу есть. Тьма есть всегда – она не появляется и не пропадает. Появляется и пропадает только свет. Тьма – это просто отсутствие света.

Такой ответ людям был бы совершенным. Он говорил бы о том, что тьма всегда была и есть. У нее нет источника, поскольку она нематериальна. Источник может быть только у того, что существует. У света есть источник. Точно также и у осознанности есть источник, у сознания есть источник, но бессознательное – это просто ничто иное, как тьма.

Если бы Бодхидхарма остановился на таком ответе, он проделал бы огромную работу по защите себя от попадания во вздорные речи. Но он не мог сказать: «Я не знаю», потому что люди ждали его три года. Его ждала вся страна, и император By в том числе. Все с большим желанием, страстно ожидали приезда в Китай первого просветленного человека, Бодхидхармы. Нужно было утолить их жажду и ответить на все их вопросы. А свои ответы Бодхидхарма брал не из священных книг, а из своих переживаний.

По этой причине мастер не решился сказать: «Я не знаю. Я совершенно невинен. Я могу только сказать, что тьма была всегда, и невежество было всегда. У невежества нет корня. У невежества нет ни корней, ни причин, потому что оно нематериально». Я ответил бы так.

Он мог бы сказать им: «Я приехал сюда учить вас, как выйти из невежества. Я не знаю, как вы вошли в невежество. Это ваше дело».

Но вместо этого Бодхидхарма пустился в долгие теологические описания. И это позволило ученикам задавать все больше вопросов, на которые можно было ответить, но только противореча Махаяне или даже Гаутаме Будде.

И Бодхидхарма оказался перед очень трудной дилеммой. Он знает, что правильно, и он также знает, что традиционно правильно. И он оказался не таким сильным, каким я всегда считал его. Он не смог доказать, что он истинный революционер. Он не смог пойти наперекор традиции. Я покажу вам, как он путается и начинает нести вздор. Ему приходится так поступать, чтобы успокоить людей традиции и не отбиться от линии ортодоксальной теологии.

Этот вопрос тоже принадлежит такой же категории. И Бодхидхарма дает такие идиотские ответы, что над ними можно хохотать. Иногда он истинен, но очень редко. В основном же все его ответы неуместны, и я с ними абсолютно не согласен.

Сутра звучит так:

Вы должны понять, что культивируемая вами практика не существует отдельно от вашего ума.

Это правда. Все практики вам приходится проводить через ум. Поэтому с помощью практик невозможно достичь просветления, поскольку, если бы просветления можно было достичь через практики, то это означало бы, что просветление – побочный продукт ума, как сон, галлюцинация, иллюзия, мысль. И ваше просветление, словно мысли, могло бы исчезнуть в любой миг.

У меня был один немецкий санньясин, его звали Гунакар. Он так часто становился просветленным, что теперь уже полностью отказался от своей идеи. У Гунакара в Германии красивый замок, окруженный сказочным пейзажем. Став просветленным в первый раз, он объявил о своем просветлении всем президентам, премьер-министрам, послам и членам ООН. Он и мне написал письмо с таким известием.

Он уехал из ашрама за неделю или две до своего письма, и я не увидел в нем признаков того, что он станет просветленным так скоро. Я написал ему в ответ: «Гунакар, приезжай ко мне. Мне нужно самому убедиться в твоем просветлении».

И он приехал в ашрам. И его просветление постепенно исчезало по мере того, как он все ближе подъезжал к Пуне. Он осознал, что его идея была глупой.

– Я ничего не знаю, – признался он.

Но в Германии ему поверили, потому что там никто не понимает, что такое просветление. Когда Гунакар объявил о своем просветлении, люди подумали, что, возможно, так оно и есть, ведь никто никогда не слышал о том, что такое просветление. И разумеется, никто не опроверг его идею. Но Гунакар испугался. Представ передо мной, он сказал:

– Простите меня. Я снова превратился в абсолютно непросветленного человека.

Я посоветовал ему:

– Запомни: когда в тебе возникнет желание предлагать свои советы в письмах всем правительствам, послам и президентам мира из-за идеи о твоем просветлении, ты, прежде всего, должен приехать в мой ашрам.

Два года Гунакар хранил молчание. Но однажды я снова получил от него письмо. Он писал: «Ошо, я еду к вам, ибо в этот раз просветление действительно произошло».

«Хорошо, приезжай», – написал я ему в ответ.

Приехав в ашрам, Гунакар сказал:

– Простите меня. Странное дело. Приезжая сюда, я становлюсь непросветленным. А когда я возвращаюсь в Германию, там у меня возникает желание просветления, и никто даже не может сказать мне, что я непросветлен. «Зачем ждать? – думаю я, – Объяви себя просветленным!» И желание сильно распаляет меня.

Эта история повторялась несколько раз. В последний раз я слышал о нем, что он вступил в какую-то коммуну и занимался там мытьем тарелок. Человек, рассказавший мне об этом, перед поездкой ко мне спросил Гунакара:

– Что ты делаешь? Разве ты когда-нибудь слышал о том, чтобы просветленный человек мыл тарелки в ресторане?

Гунакар работал в ресторане коммуны.

– Выброси это просветление из головы, – ответил Гунакар. – Позволь мне мыть тарелки. Если ты едешь к Ошо, скажи ему, что я не собираюсь становиться просветленным, по крайней мере, не в Германии! Если я и стану просветленным, то только рядом с Ошо. Я чувствую огромную радость, когда мою тарелки, а это просветление совсем замучило меня.

Ведь Гунакар начал подражать мне.

Он закрылся в своем замке на горе. Он не выходил из комнаты и не встречался с людьми. Он завел секретаря и, разумеется, понапрасну мучил себя. Он не мог выйти из комнаты, так как тотчас же терял свое просветление. Он не мог встречаться с людьми, он видел лишь секретаря, и уже секретарь информировал людей о том, что его начальник находится в самадхи. «Ему нельзя никого видеть, – говорил секретарь. – Не беспокойте его».

– Я сильно измучился этим просветлением, – признался Гунакар. – Мне больше радости доставляет жизнь мойщика посуды в ресторане коммуны. По крайней мере, я могу выйти из мойки и отправиться в кино или пойти попеть и потанцевать на дискотеку. Это просветление было трудной работой, ведь мне приходилось сидеть взаперти.

Просветление не может прийти от ума. Оно может прийти только тогда, когда исчезает ум. На самом деле, просветление – это свет, а ум -это невежество. Просветление – это мудрость, а ум – это тьма.

Если ваш ум чист, тогда чисты и все пространства будды.

Я хотел бы исправить это утверждение. Я сказал бы: «Если ваш не-ум...», ведь не-ум означает пребывание за пределами чистоты и нечистоты – это пространство будды. А чистый ум – это не пространство будды. Даже самый чистый ум – это все равно ум. Чистота и нечистота -это двойственность. Пространству будды нужно быть за пределами двойственности. Оно не может быть одной частью двойственности. Это пространство должно быть за пределами обеих частей.

В Индии жил поэт Сурдас. Индуисты поклоняются ему как великому святому. Однажды Сурдас увидел красивую женщину. Он ходил от одного дома к другому, прося милостыню, не зная о том, кто живет в доме. Он постучался в дверь, и к нему вышла красивая женщина. Неожиданно в его существе возникло желание, страсть к этой женщине. Такое желание было естественным, в нем не было ничего дурного. Если вы можете наслаждаться прекрасным цветком, то почему вы не можете наслаждаться прекрасным лицом? Но религии истово отвергают все удовольствия. У меня такое впечатление, что все религии основали мазохисты. Они истязают самих себя! Чем сильнее вы мучаете себя, тем выше духом вы становитесь.

Сурдас почувствовал вину, несмотря на то, что ничего не сделал. Лицо женщины было так прекрасно, что возникшее в Сурдасе обожание этого лица было совершенно естественным. Но это противоречило религиозным заповедям. Сурдас выколол себе оба глаза и стал слепцом. И вот этому человеку благодаря его слепоте веками люди поклонялись как великому святому.

Но неужели вы думаете, что, выколов себе глаза, этот человек мог перестать грезить? Случилось прямо противоположное: после этого он стал все чаще грезить этим красивым лицом. Это красивое лицо в грезах Сурдаса становилось все прекраснее. И это и есть смысл милосердия?

Милосердие означает, что вы делитесь со всеми без всяких условий. У милосердия нет ничего общего с глазами, оно никак не связано с видимым миром и отречением от него. Милосердие просто означает, что у вас есть что-то, и вам следует получить удовольствие оттого, что вы делитесь этим. Не будьте скрягой. Не держитесь за это, ведь вся эта жизнь однажды прекратится, и вы не сможете забрать свое имущество с собой. Почему бы вам тогда ни делиться всем на свете, пока вы живы? Вещи, которые у вас можно забрать в любой миг, бессмысленны. Вам лучше поделиться ими. Делясь, вы получаете огромную радость. Тот, кто изучает искусство того, как делиться с людьми, – это самый богатый человек в мире. Он может быть бедным, но у его внутреннего существа есть качество богатства, которому могут позавидовать даже императоры.

Мне всегда нравилась одна короткая суфийская история.

В лесу в хижине жил очень бедный дровосек. Его хижина была так мала, что места в ней хватало только на две лежанки, на которых спали сам дровосек и его жена.

Однажды темной ночью, когда за окном лил дождь, в дверь хижины кто-то постучал. Жена спала ближе к двери.

– Открой дверь, – сказал ей дровосек, – Идет ливень, а этот человек, должно быть, сбился с пути. Ночь темна, а лес опасен, ведь он полон диких зверей. Открой скорее дверь!

Но у нас нет для него места, – возразила жена.

Дровосек рассмеялся и ответил:

– Это не дворец короля, в котором никогда не бывает достаточно места. Это хижина бедняка. Если здесь могут крепко спать два человека, значит, здесь могут посидеть три человека. Мы просто подвинемся. Открой же дверь.

И жена открыла дверь. К ним вошел мужчина. Он был очень благодарен им. Они сели и стали разговаривать, делиться слухами и рассказывать друг другу истории. Нужно было как-то переждать ночь, ведь они все равно не могли спать, поскольку им не хватало места. И вдруг раздался еще один стук в дверь.

Гость сидел у двери. И хозяин хижины сказал ему:

– Друг, открой дверь. В лесу заблудился еще один человек.

– Ты очень странный человек, – заметил гость. – Здесь же нет места.

– Так говорила и моя жена, – ответил дровосек. – Если бы я послушался ее, ты остался бы в лесу, и тебя съели бы дикие звери. Ты сам странный человек, потому что не понимаешь, что мы сидит как раз из-за тебя. Мы устали за долгий день. Я дровосек. Весь день я рублю дрова, продаю их на рынке, и за эти деньги мы скудно едим один раз в день.

Открой дверь. Это же не твоя хижина. Если здесь могут удобно сидеть три человека, значит, здесь могут усесться и четыре человека, только с меньшим удобством, поближе друг к другу. Но мы подвинемся.

Разумеется, гостю пришлось неохотно открыть дверь. В хижину вошел человек, он стал благодарить их. Теперь все сидели плечом к плечу, плотно прижавшись друг к другу. И в этот момент раздался еще один стук в дверь. Казалось, что стучит не человек! Три человека затаили дыхание, жена и два гостя испугались, что хозяин хижины велит им открыть дверь.

Так и случилось.

– Откройте дверь, – сказал дровосек. – Я знаю, кто стучит. Это мой осел. В этом жестоком мире лишь он друг мне. Я вожу на нем дрова. Он остается за порогом, но дождь льет во всю силу. Откройте дверь.

Этот осел был бы уже третьим гостем. Все возмутились и сказали:

– Хватит чудить. Где здесь будет стоять осел?

– Вы не понимаете, – ответил дровосек. – Это хижина бедняка, здесь места хватает всем. Мы же сидим. Когда к нам войдет осел, мы встанем и пустим осла в середину, чтобы ему было тепло, уютно и хорошо.

– Лучше затеряться в джунглях, чем попасть к тебе в хижину! – крикнули гости.

Но ничего не поделаешь, и дверь открыли по велению хозяина.

Осел вошел в хижину. С его тела ручьем сбегала вода. Дровосек вывел его на середину круга и велел всем окружить его.

– Вы не понимаете, – сказал он. – У моего осла философское мышление. Он никогда не смущается, чтобы ни говорили около него. Он всегда слушает молча.

Мне всегда нравилась эта история, которая повествует о том, что в императорских дворцах всегда мало места, хотя эти дворцы огромные.

В доме президента Индии сто комнат, не считая ванных комнат, и сто акров сада. Когда-то этот дом принадлежал вице-королю. Несмотря на обилие комнат, для гостей все равно устроили отдельные дома.

Просто уму непостижимо, для чего этим людям сто комнат?

Однажды я побывал в этом доме, поскольку один из президентов, Закир Хуссейн, заинтересовался мной. Он был деканом в Университете города Алигарх. И я произносил речь в этом университете, когда он занимал этот пост. Он председательствовал, и ему понравилась моя речь. Когда он уже стал президентом, он узнал, что я был в Дели и пригласил меня приехать к нему. Он повел меня на экскурсию по дворцу. И тут я спросил его:

– Какой цели служат эти сто комнат?

– Эти комнаты никому не нужны, – ответил он. – На самом деле, для поддержания в них порядка необходимо сто слуг. Надо ухаживать за большим садом в сто акров и сотней комнат. Перед вами, как вы видите, два больших здания. Это дома для гостей. И в каждом доме для гостей не меньше двадцати пяти комнат.

– Это ненужные расходы, – согласился я. – А в скольких комнатах вы спите?

– В скольких комнатах? – переспросил он. – Я сплю в своей кровати. Я же не чудовище какое-то, чтобы расползаться по множеству комнат: голова в одной комнате, а тело и ноги в другой комнате.

И я предложил:

– Но тогда эти сто комнат, которые пустуют со всей своей мебелью и всем, что необходимо человеку, нужно как-то применить.

Но так дело обстоит во всем мире. У императоров большие дворцы, и все же в них нет места. Они всегда строят новые дворцы и новые дома для гостей.

А бедняк в суфийской истории сказал: «Это хижина бедняка, но здесь всем хватает места. Мы устроимся». И всем действительно хватило места. Они чудесно провели ночь, несмотря на то, что им пришлось стоять.

Но делиться тем, что у вас есть, прекрасно. Даже если у вас ничего нет, вы можете найти что-нибудь в своем ничто и поделиться этим.

Вы милосердны, когда делитесь с людьми. А слова Бодхидхармы просто вздорны.

Нравственность в том, что вы удерживаете вора слуха, не слушая звуки.

Вы когда-нибудь слышали о таком определении? Оказывается, нравственность в том, чтобы не слышать звуки и музыку! Неужели в таком случае убийство человека или изнасилование женщины нравственно? Слушать музыку безнравственно, слушать птиц на деревьях рано утром тоже безнравственно. У меня такое впечатление, что Бодхидхарма, по причине своей запутанности в высшем вопросе и, следовательно, ложных высказываний, просто потерял хватку и теперь уже пытается организовать самые разные определения, которые совершенно не имеют смысла.

Терпение в том, что вы смиряете вора обоняния, уравновешивая всех запахи на нейтральном уровне.

Он по истине оригинален! Я прочел тысячи книг о нравственности, о таких добродетелях, как терпение, но я никогда не встречал утверждения о том, что терпение – это вопрос обоняния, а не вас самих. Если вы можете уравновесить все запахи на нейтральном уровне, то есть привести запах розы и коровьей лепешки к одному запаху, тогда вы терпеливы!

К черту такое терпение, ведь такое терпение – это просто умопомешательство, тупость чувств.

Интеллигентный человек будет становиться все более чувствительным. Поэт видит зелень листвы деревьев иначе, чем вы видите все это. В его глазах зеленый цвет насыщеннее. Поэт видит не просто зеленые деревья, он видит разные оттенки зеленого цвета. У него яркое, обостренное чувство цвета.

Музыкант слышит звуки даже в тишине, настолько настроены на музыку его уши. То же самое касается других чувств.

Но Бодхидхарма выставляет себя на посмешище:

Преданность в том, что вы пленяете вора вкусовых ощущений, подчиняя себе желания чувствовать вкус, восхвалять и объяснять.

Если вы можете есть самую вкусную еду, а заодно и лепешку святой коровы, не поморщившись, значит, вы практикуете преданность! Всю жизнь я пытался дать определение преданности, но Бодхидхарма знает о ней лучше меня!

Медитация в том, что вы покоряете вора тела, и при этом вы равнодушны к ощущениям прикосновения.

Если кто-то касается вас, а вы не чувствуете его прикосновение, значит, вы медитируете? Если кто-то касается вас, а вы не чувствуете его прикосновение, значит, вы просто мертвы. Это не медитация.

Но Бодхидхарма проделал большую работу. Наверное, слушавшие его люди удивлялись его речам. «Из Индии приехал просветленный человек. Вы уже слышали о медитации, но он чудно говорит». Китайцы до этого мастера уже много слышали о медитации.

У них были свои Лао-Цзы, Чонг-Цзы и Ли-Цзы, которые были современниками Гаутамы Будды, они были такой же величины, и они знали, что такое медитация. Бодхидхарма пытается дать медитации определение, почти невероятное определение. Он уже сам не понимает, что говорит.

Бодхидхарма начал свое падение, когда ему задали высший вопрос. И он все забыл. Теперь он пытается снова выстроить систему, как может, то тут, то там латая дыры, но все равно появляются новые дыры. Мастер носится туда-сюда, но не может придать смысл своим действиям.

Мудрость в том, что вы приручаете вора ума, отстраняясь от заблуждений, но практикуя бдительность.

Лишь эта фраза кажется в каком-то смысле разумной, но лишь в каком-то смысле, а не в прямом смысле, потому что бдительность практиковать невозможно. Бодхидхарма сам сказал раньше, что это спонтанное явление, и вы не можете практиковать его. Все ваши практики будут протекать через ум. Кто же будет практиковать бдительность?

У вас есть тело, и вы можете практиковать йогу. У вас есть ум, и вы можете практиковать медитацию, бдительность. Но все, что появляется из тела, в теле и останется, а все, что появляется из ума, в уме и останется. Эти вещи не смогут уйти вместе с вами, когда смерть заберет у вас все.

Нужно, чтобы в вас случилось то, что не является частью тела или ума, у чего нет корней в структуре тела и ума. Бдительность и есть осознанность. Она свидетельствует издали всю деятельность ума и тела. А потом бдительность уйдет с вами. Даже когда смерть забирает тело и ум, бдительность никто не может отобрать у вас.

Поэтому я и говорю, что фраза Бодхидхармы кажется в каком-то смысле разумной, по крайней мере, он не выставляет себя полным болваном.

Эти шесть праведных установок, выносящие вас за пределы, переносят вас. Они, словно лодки, переносят вас на другой берег. Поэтому их называют лодками.

Ученик задает ему вопрос:

Но когда Шакъямуни был бодхисаттвой, он израсходовал три чаши молока...

И Бодхидхарма даст на него самый неразумный ответ.

Но когда Шакъямуни был бодхисаттвой, он израсходовал три чаши молока и шесть черпаков каши прежде, чем достиг просветления. Если ему приходилось пить молоко до того, как он мог ощутить вкус поля будды, тогда как может простое созерцание ума привести к освобождению?

Бодхидхарма становится эксцентричным, поэтому ученики тоже начинают задавать ему вопросы, которые в обычных условиях они не задали бы. Но теперь все нормально. То, что Будда израсходовал три чаши молока, верно, но это не значит, что он стал просветленным благодаря этим трем чашам молока, и это не значит, что до просветления необходимо что-то предпринимать. Этот поступок Будды не представляет собой условие.

Но именно об этот спрашивают мастера ученики: «Если ему приходилось пить молоко до того, как он мог ощутить вкус поля будды, тогда как может простое созерцание ума привести к освобождению?» -«Сначала человеку нужно выпить три чаши молока, а вы толкуете нам о том, что мы освободимся от одного только созерцания своего ума. А как же эти три чаши молока?»

Такой казус происходил не только с Бодхидхармой, но и со всеми религиозными книгами и священными комментариями. Они доходят до такого абсурда, что вы просто изумляетесь тому, как эти люди могли сказать это. Неужели они не видят такую простую вещь, ведь произошедшее было случайностью? Человек был голоден, и кто-то предложил ему молоко. Можно извинить вопрос учеников, ведь они лишь невежественные ученики. Но ответ поистине замечательный! Вопрос учеников в подметки не годится такому ответу.

Ответ звучит так:

Ты верно говоришь. Именно так он достиг просветления. Ему приходилось пить молоко прежде, чем он смог стать буддой. Но это два вида молока.

Это то, за пределы чего вы не можете выйти. Я-то думал, что глупостям Бодхидхармы пришел конец, но это не так. Он говорит:

Но это два вида молока. Шакьямуни пил не обычное нечистое молоко, а чистое молоко дхармы.

Оказывается, это было не обыкновенное молоко, а религиозное! А что такое религиозное молоко? О таком молоке никто никогда не слышал. Люди слышали о порошковом молоке и о других видах молока, но только не о молоке дхармы. Как молоко может быть религиозным?

Три чаши были тремя сводами заповедей. А шесть черпаков были шестью праведными установками. Шакьямуни достиг просветления благодаря тому, что он пил чистое молоко дхармы, в котором он ощутил вкус плода поля будды. Сказать, что Татхагата пил мирское нечистое коровье молоко, свернувшееся и дурно пахнущее, значит грубо лгать. То, что истинно и неразрушимо, что представляет собой бесстрастную самость дхармы, вечно остается свободным от болезней мира. Зачем самости дхармы нечистое молоко для удовлетворения голода или жажды?

С одной стороны, мы видели, что Бодхидхарма постоянно повторяет во многих сутрах, что внутренняя суть всегда чиста, что ее невозможно загрязнить. А теперь для того чтобы осознать свою истинную природу, то есть поле будды, вам необходим совершенно особый вид молока, а именно молоко дхармы. И Бодхидхарма дает полное описание процесса производства этого самого молока дхармы.

Сутры говорят: «Этот бык не живет ни на высокогорье, ни в низине».

Прежде всего, вам нужно помнить о том, что это не корова, поскольку корова женского рода, а от женщины нельзя ожидать молоко дхармы. Молоко дхармы появляется только через самцов. Нужно послать эту сутру Морарджи Десаи, поскольку она поддерживает его идеологию. Он каждый день пьет молоко дхармы. Он пьет собственную мочу! Я думаю, он достиг больше добродетелей, чем любой будда!

Бодхидхарма не ошибочно упоминает быка, поскольку прежде этого он использовал слово «корова». Осуждая молоко, он говорит: «Сказать, что Татхагата пил мирское нечистое коровье молоко, свернувшееся и дурно пахнущее...» Итак, он прекрасно знает о различии между коровами и быками.

Сутры говорят: «Этот бык не живет ни на высокогорье, ни в низине. Он не ест ни зерно, ни отбросы. И он не пасется вместе с коровами, потому что, даже если он станет просто пастись с другими коровами, он может загрязнить молоко дхармы.

Тело его цвета блестящего золота». Этот бык из Вайроканы. Из-за своего сильного сострадания ко всем существам он вырабатывает из глубин своего чистого тела дхармы тонкое молоко дхармы, состоящее из трех сводов заповедей и шести праведных установок – все это должно питать всех людей, которые ищут освобождение. Только это чистое молоко такого поистине чистого быка помогло Татхагате достичь поля будды, и это молоко помогает любому пьющему его существу достигать непревзойденного, совершенного просветления.

Просто руки опускаются. Где же вы найдете такого быка дхармы?

Эта сутра напомнила мне одного очень знаменитого индуистского монаха. Я ехал вместе с ним на некую индуистскую конференцию, в которой мы должны были принять участие, и остановились в одном доме. Он постоянно пил исключительно молоко, и это было его единственной великой духовностью. Кроме этого я больше не видел в нем интеллекта, а я прожил с ним три дня. Все упиралось в то, что этот монах пил только молоко, и ему нужно было, чтобы это молоко было от полностью белой коровы.

Услышав об этом, я сказал ему:

– Мне не следует вмешиваться в ваше великое учение, но я не могу удержаться от искушения, потому что я никогда не видел, чтобы черная корова давала черное молоко. Молоко всегда белое, почему же вы так тревожитесь? Неужели вы можете отвергнуть корову только из-за того, что на ее шкуре есть крохотное черное или коричневое пятно?

По утрам к этому святому приводили множество коров, чтобы он сам проверил, абсолютно ли белые эти коровы. А после того, как монах принимал какую-то корову, посчитав ее полностью белой, ее владелец должен был принять ванну вместе со всей одеждой, прямо перед святым, чтобы в молоко не попала какая-нибудь грязь.

Через три дня я устал от его глупостей. Тогда я еще не слышал о Бодхидхарме. Иначе я сказал бы этому монаху: «Вы поступаете совершенно правильно. Ошибка лишь в том, что вы пьете молоко коров. Вы должны пить молоко буйвола, белого буйвола». Но даже молоко белого буйвола не будет белым. Оно будет желтым. Но ради достижения просветления человек может практиковать любой аскетизм – и это называется великой дисциплиной!

Бодхидхарма просто выставил себя на посмешище, усложняя то, что можно было объяснить просто. Но так дело обстоит не только с этой религией, такая трудность постоянно возникает в каждой религии.

Джайнский тиртханкара Махавира стал просветленным, сидя в определенной, очень странной, позе. Люди редко принимают такую позу. В йоге эту позу называют позой доения коровы. В Индии не используют для дойки машины. Человек сидит на скамье и доит корову руками. Но что же делал Махавира? Ведь он точно не доил корову – зачем ему было сидеть в позе доения коровы?

Так можно сидеть лишь по одной причине... и я не стану пояснять вам эту причину. Спросите об этом Морарджи Десаи. Скажите ему: «Ты все делаешь правильно. Но не забывай сидеть в правильной позе доения коровы. Собирай свое молоко и пей, и тогда ты, без сомнения, станешь просветленным».

Теперь, после смерти Махавиры, джайнские монахи полагают, что невозможно стать просветленным потому, что очень трудно сидеть в такой позе. Вы не можете так долго сидеть, ведь это противоестественная поза. Для медитации нужно сесть так, чтобы успокоиться и расслабиться. А у Махавиры очень напряженная поза.