Текст книги "Алмаз Мандукья"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Бедные в Америке находятся в намного лучшем положении, чем люди из так называемых коммунистических стран. Но бедные в Америке не счастливы. Даже у бедных в Америке есть машины и телевизоры. А в России даже у большего босса нет красивой машины, роскошного телевизора или радио. Но кажется, что русские больше удовлетворены, чем американцы, из-за того, что там не с чем сравнивать. Богатые там исчезли. Нищета беспокоит. Именно для этого нужен социализм. Раздача нищеты, равная раздача нищеты. Когда все в равной степени бедные, вы не чувствуете неудовлетворенности. Не удовлетворенность возникает лишь тогда, когда вы видите, как некоторые люди становятся богаче. Вы тоже можете стать богатыми вместе с этими людьми, но не в этом смысл. Вас ранит расстояние между вами и богачами. Социализм – это высшее утешение для бедных. Если религия – это опиум для бедных, то социализм – это настоящий ЛСД для бедных.

Герит Хьюзер, мой подход таков: пусть люди становятся богатыми. А способ, при помощи которого они могут стать богатыми – это не социализм. Способ, чтобы сделать их богачами – это использование новой технологии, более интенсивная промышленность, большее использование научных достижений. А капитализм – это единственная организация в обществе, которая знает о том, как создавать богатства.

Шестьдесят лет социализма в России не сделали многого. Люди там все еще бедные. И если русский едет в Америку ему не хочется возвращаться. Люди едут участвовать в Олимпийских играх и не хотят возвращаться, они сбегают. А русским не разрешают выезжать из страны, просто для того, чтобы они так и оставались в невежестве, и не знали того, что происходит в мире. Россия теперь – это темный континент, в котором никто не знает о том, что происходит в мире. И лучше пусть они так и остаются в невежестве. Если они узнают о том, что происходит в мире, они внезапно осознают свою нищету. Им нельзя знать о том, что происходит в других странах.

Капитализм – это форма общества, которая знает о том, как производить богатство. И нам нужно больше пользоваться капитализмом. Нам нужно богатство повсюду. Нужно сделать так, чтобы люди были богатыми. Однажды, когда будет много богатства в мире, также как сейчас есть свободный воздух, когда будет слишком много богатства в мире, никому не захочется быть владельцем. Люди хотят обладать вещами из-за того, что им не хватает. Когда нехватки больше не будет, исчезнет также стремление обладать.

Мир должен стать таким богатым, насколько это возможно. И лишь тогда произойдет взрыв, этот врыв я называю духовностью. Я н подразумеваю под духовностью простоту крестьян. И именно по этой причине я называю рабочий класс самым низким. Они низкие из-за того, что влачат жалкое существование, они очень сильно зациклены на теле. Даже их тела не удовлетворены. И говорить о духовности с теми людьми которые голодны – это чистая нелепость. Даже если эти.голодные люди пойдут в храм ил мечеть, ли синагогу, или в церковь они пойдет туда не по духовным целям. Они пойдет туда просто для того, чтобы попросить чего-нибудь у Бога.

Я получал сотни писем из Южной Африки, и им всем кажется, что они спрашивают о чем-то духовном. Но все эти письма в основном одинаковы. Они спрашивают у меня: «Могу ли я помочь им стать богаче, стать более преуспевающими. Не могу ли я дать и мантру, талисман или что-то магическое?» им кажется, что они задают очень духовные вопросы, но они просят чего-то мирского. И так происходит не только в Южной Африке. Индии ситуация в точности такая же.

Когда я получаю письма от так называемых индусских искателей, они никогда не спрашивают о медитации, никогда не спрашивают о внутреннем, но всегда спрашивают о нищете, о безработице. Им нужны мои благословения. И им кажется, что это что-то духовное. Они спрашивают из-за того, что их жены больны, но они не могут позволить себе никакого лечения. «Поэтому, пожалуйста, благословите нас». Они пишут мне об отсталых детях, парализованных детях, им нужны благословения.

Лишь изредка индус спрашивает об истинной духовности. Но мне это понятно, потому то ни н могу спрашивать об этом. То, что они спрашивают неизбежно. Именно поэтому они постоянно спрашивают в своих молитвах именно это. Они идут в храмы, идут к священникам для того, чтобы выжить хоть как-то. Они не могут выжить самостоятельно. Им нужна помощь, какая-то магическая помощь от священников. Из-за того, что им кажется, что священники напрямую связаны с Богом, и что все возможно через Бога.

Именно эти люди изобрели чудеса, но эти чудеса никогда не происходили. Например, чудеса, которые рассказывают об Иисусе, что дескать при помощи одного куска хлеба он накормил тысячи людей, потом он превратил все море в вино. Он превращал камни в хлеб. Он помогал больным и лечил их. К нему приходили слепые, и он давал им глаза. К нему приходили увечные, и он излечивал их. Эти чудеса многое показывают о тех людях, которые написали эти истории. Они н показывали ничего об Иисусе. Это просто людские желания.

Люди спрашивают меня снова и снова: «Почему здесь так много людей с Запада и так мало индусов?» Если вы хотите увидеть индусов, вы можете пойти к Сатья Саи Бабе, и там вы встретите тысячи индусов. Здесь их не так много по простой причине, потому что я считаю, что духовность – это высшая роскошь. Лишь те, кто сделал все, кто прожил жизнь во всех ее возможностях, могут спрашивать про высшую жизнь. Те, кто все еще обеспокоен своим телом и работой, деньгами и бизнесом, они не могут прийти ко мне. Я не для них. Только духовные искатели будут здесь. И с моей точки зрения, капиталистическая система -это единственная система, которая может преобразить человечество и привести его к духовности. Со стороны Маркса вполне логично то, что он отрицал религию, он говорил, что она не нужна. На самом деле, коммунизм никогда не позволит людям быть религиозными. Они будут всегда оставаться такими бедными, что никогда не пресытятся жизнью. Они будут все время надеяться.

Бедняк всегда живет надеждами и желаниями, фантазиями. Только богачи начинают уставать от еды, от секса, от денег, от власти, от положения. Они познали все это, и поняли, что это бесполезно, что это просто трата времени и энергии. Внезапно они осознают: «То, чем я до сих пор занимался, совершенно бесполезно». И после этого начинается поиск главного в жизни.

Герит Хьюзер, я не согласен с Иисусом Христом. Я пытался как мог понять его слова, слова Будды, Патанджали, Махавиры, Лао Цзы. И теперь начинается моя новая ступень работы. Мне надоело соглашаться, я устал от этого! И поэтому теперь я буду просто говорить истину. Достаточно!

Вопрос:

Ошо, я пьяница, и сегодня мой день рождения. Можете ли вы рассказать несколько шуток для меня?

Женщина позвонила своему мужу в офис. «Чарльз, – сказала она с напряжением в голосе, – когда ты вернулся прошлой ночью, ты сказал мне, что был в клубе вместе с мистером Брауном, но я только что встретилась с мистером Брауном на улице. И он сказал мне, что ты был в Трокадеро Тропикал Парадайзе. Почему ты солгал мне, Чарльз?»

«Я не солгал, дорогая, – объяснял ей муж, – просто в прошлую ночь я бы просто не смог произнести такое длинное слово!»

Шоун был известным пьяницей в деревне. Временами он завязывал, и как это называется в Ирландии, божился, что больше не будет пить.

«Хорошо, Шоун, – сказал ему новый настоятель, который был новеньким в этом месте, – но как ты собираешься этого добиться?»

«Конечно вы новенький в этом месте, святой отец, все здесь знают, что я никогда не могу сдержать своего обещания долго».

Вы, наверное, не поняли!

Потен, ирландский пивовар, сварил очень крепкое пиво. Флатерти выпив пинту этого пива, увидел в комнате множество зверей. И написал на стене своего дома: «Зоопарк Флатерти».

Местный батюшка, Гарда, пошел к нему поболтать, и вскоре тот ему предложил пропустить стаканчик этого напитка, который звался Гора Дью. Когда Гарда вышел через пол часа из его дома, он поднял руку и попросил тишины у собравшихся зевак: «Все в порядке, люди, худшее позади. Половина слонов уже сбежала!»

Римский католический священник из Белфастской церкви был удивлен, когда услышал гвалт, производимый двумя пьяными протестантами фанатиками. Все происходило в два часа ночи. Он спросил у них: «Чего вы хотите?»

«Нам бы хотелось, чтобы ты сообщил нам, не Папа ли собрал Егуменский Совет?»

«Приходите утром, и я с вами обсужу этот вопрос, когда вы будете в здравом рассудке».

«Конечно, когда мы будем в здравом рассудке, на хрена нам будет Папа?»

Гарда наблюдал, как Мулиган в отчаянии пытается открыть главную дверь, качаясь из стороны в сторону. «Послушай, Мулиган, могу я помочь тебе с ключом?» – спросил он.

«Спасибо, приятель, я могу справиться с ключом сам, но только в том случае, если ты сделаешь так, чтобы этот дом не качался».

Они подъехали к городу, делая зигзаги: «Шамус, мы что, около Дублина?»

«Да, мы сбиваем все больше и больше людей, поэтому должно быть это и есть Дублин!»

«Тогда езжай медленнее!»

«Что ты имеешь в виду, езжай медленнее, ведь ты ведешь».

ГЛАВА 8
ПРОСТО ВЫЙДИТЕ ЧЕРЕЗ ДВЕРЬ

Вопрос:

Ошо, я другой работник в сфере благотворительной деятельности, вчера вы уже ответили на вопрос моего коллеги, причем сделали это очень красиво. Для меня все еще остается один вопрос: когда я помогаю другим вылечиться от болезней, мне это, кажется, не дает летать. Должны ли мы летать и оставить все как есть, и оставаться жить здесь в этом волшебном месте, к примеру, или мы, все таки, должны помогать другим? Как возможен синтез того и другого?

Я не верю ни в какой синтез. Синтез – это всегда ловушка, в основном он приводит к запутанности. Синтез означает шизофреническое состояние. И вы как-то пытаетесь при этом удерживать все вместе. И не верю в синтез, потому что верить в него -значит принимать разделение. И как-то пытаться строить мосты в разделении.

Я верю в единое видение, а не в синтез. Единое видение освобождает, это возвышает вас над запутанностью, создает интегрирование, дает вам центрирование, ставит вас на ноги.

Больше того, синтез остается интеллектуальным, он никогда не будет жизненным. Это подобно тому, что вы пытаетесь объединить свет и тьму. Вы можете сделать это интеллектуально, но в жизни все по-другому. Если есть свет, не может быть тьмы. Если вы хотите тьму, идея о свете должна быть отброшена.

Это первое, что нужно понять ясно. Я не пытаюсь создать никакой синтез. Я просто общаюсь, и передаю вам единое видение. Оно многомерное и восприимчивое. Оно включает в себя все, но это не синтез.

Для меня вопрос не в том, помогать людям или нет, но в том, чтобы сделать ваши усилия блаженными, медитативными, чтобы праздновать жизнь. Вопроса о помощи не возникает, и вы начинаете не с того конца. Вы думаете, что человек, который сам не находится в блаженстве, может помочь другим. Но это не так. Вы можете давать другим лишь то, что у вас есть у самих. Вы не можете дать того, чего у вас нет. Как вы можете помочь другим?

Несчастный человек вынужден передавать свое несчастье как инфекцию, по-другому быть не может. Он может стремиться к другому результату, но он не может добиться другого результата. Природа вещей другая, это не возможно. Это противоречит закону существования.

Если вы гниете, как вы можете делиться с другими благоуханием? Когда вы отдаете что-то другим, вы отдаете именно себя, так или иначе. Вы передаете свое бытие, свое существование, вы делитесь. Вы делитесь своим внутренним пространством.

Так называемые добродетели, слуги общества – это самые несчастные люди на земле, они создали больше несчастья, чем кто-либо другой. Если бы нам удалось избавиться от всех слуг общества, человечество бы было в гораздо лучшем положении, но эти благодетели не могут оставить человечество в покое. И что они получают от этого? Они получают только одно: они несчастны и они пытаются забыть об этом. При этом они пытаются сделать несчастными всех остальных, для того, чтобы сбежать от собственных несчастий. Когда вас слишком волнуют чужие заботы, естественно ваши собственные трудности остаются во тьме.

Это хорошо известный факт. Люди, которые интересуются психоанализом, люди, которые становятся психотерапевтами, в основном пытаются спрятаться от собственных трудностей. Они боятся столкнуться с собственными психологическими трудностями. И самое простое – это сконцентрироваться на чужих трудностях. Когда вы окружены чужими трудностями, а их так много, они намного больше, чем ваши, естественно вы начинаете забывать о собственных трудностях. У вас нет времени для того, чтобы думать о себе.

Эти так называемые слуги общества, социальные деятели, это просто эскаписты. Они полны несчастья, напряжения, страдания, беспокойств. Я знаю этих людей. Я знаю их внутреннюю жизнь. Они несут тысячи ран в себе. И, тем не менее, они пытаются помочь другим. Но они могут только загрязнить других. Они могут только заразить других.

Первое, что нужно сделать, для того, чтобы создать блаженство вокруг, это самому быть блаженным. Вы сами должны быть полны благоухания. Вы должны танцевать, петь, праздновать краски. И тогда из чистой радости, вырастает сострадание. Я не могу назвать это служением. Не могу назвать это долгом. Я зову это любовью. И после этого, вы больше не обязываете никого, вы просто истекаете радостью. И тогда вы просто подобны облаку, полному дождевой водой. Оно должно изливаться. После этого вы подобны лотосу, полному благоуханием. Он должен делиться своим благоуханием с ветрами. Он не обязывает ветер, точно также, как облака не обязывают землю. На самом деле, облако чувствует благодарность земле, потому что она позволяет ей сбросить свой вес. Лотос чувствует благодарность ветру, он чувствует, что должен ему, потому что ветер позволяет ему выпустить наружу его великолепие. Он безгранично благодарен ветру. Здесь вопроса о служении не возникает, нет вопроса о том, чтобы помогать другим. Это естественное последствие блаженства.

Оскар Манн, тебе нужно учитывать лишь одно глубоко. Блажен ли ты? Празднуешь ли ты? Облако ли ты, которое хочет излиться дождем. Если нет, забудь о том, чтобы помогать другим, не пытайся вылечить братьев от болезней. Ты еще сильнее заставишь их зацикливаться, им придется нести тебя. И конечно, быть слугой общества, великим социальным деятелем, это твое прирожденное право сидеть в головах людей. Они должны поклоняться тебе: ты такой великий, твоя работа – великая. Они должны чувствовать твое величие, твое превосходство, твое сострадание. Но все это дерьмо. До тех пор, пока ты не будешь в блаженстве, ты не сможешь помочь другим.

Свеча, которая не зажжена, не может помочь другим, не зажженным свечам. И чудо таково: когда пламя передается от горящей свечи к не горящей, горящая свеча при этом ничего не теряет. И от одной горящей свечи можно зажечь миллионы не горящих свечей. И се равно горящая свеча ничего не теряет. Другие приобретают, но вы ничего не теряете. На самом деле, происходит даже противоположное. Чем больше вы даете, тем больше у вас остается. И когда вы готовы отдать все, вам доступны все радости мира. Когда вы готовы отдать полностью, вы открываетесь ко всей божьей благодати. Вы становитесь средой. Но потом не возникает мысли о служении, о долге, таково вопроса не возникает.

Поэтому не нужно думать о синтезе. Вы блаженны, и благодаря этому блаженству, сострадание следует за этим как тень. Вы даже не осознаете о том, что за вами следует эта тень, она не шумит, ее поступь не слышна. Она просто следует за вами. Бесшумно, даже не шепчет. Она следует за медитирующим.

Гаутама Будда определяет медитацию как источник сострадания. Он говорит: «До тех пор, пока вы не станете медитировать, вы не можете быть сострадательными». Сострадание – это прекрасное слово. Это преобразованная страсть. Это страсть, которая проходит через алхимию медитации. Это та же самая энергия, которая была в ваших страстях, и теперь она проходит через алхимию медитации, тишины, осознания. Она освобождена от всей грязи, от всего чуждого, становится все чище и чище. Когда ваша медитация достигает своей вершины, вся ваша энергия становится истечением любви. Это сострадание.

Поэтому вопроса о синтезе не возникает. Вы либо блаженны, либо нет. Если вы блаженны, течет сострадание. Если вы не блаженны, все, что вы делаете, это просто бегство от вашего собственного несчастья.

Ты говоришь:

«Ошо, я другой работник в сфере благотворительной деятельности, вчера в уже ответили на вопрос моего коллеги, причем сделали это очень красиво. Для меня все еще остается один вопрос».

Ум продолжает создавать трудности. Когда я ответил на этот вопрос, Оскар Манн, ты внезапно обнаружишь, что у тебя есть еще другие вопросы. Ум всегда порождает вопросы, но он не способен находить ответы. Ум не имеет ответов, он имеет только вопросы. Медитация имеет только ответы, но в ней нет вопросов. Это состояние не ума.

Я могу ответить на твои вопросы, но не думай, что ты получишь эти ответы. Ты просто получишь еще новые вопросы.

В Нью Йорке автобус стоял на остановке. Водитель сообщил пассажирам, что он тронется с места только после того, как все негры перейдут в конец автобуса, а белые перейдут в начало.

«Послушай, приятель, – сказал ему один из негров, – прекрати эту дискриминацию. Ты ведь знаешь, что нас защищает администрация Картера!»

Как раз в это мгновение президент проехал мимо автобуса в своей машине. Один из негров замахал ему рукой и рассказал эту историю.

«Я не понимаю о чем речь, – ответил им Картер, – у меня в администрации нет ни белых, ни черных. В Соединенных Штатах, на самом деле, мы все зеленые (это цвет, которым он пользовался на выборах).

Все зааплодировали президенту, и он уехал.

«Хорошо, – сказал водитель автобуса после того, как президент уехал, – сделаем так, как советует президент, все светло зеленые пусть соберутся спереди, а все темно зеленые пусть соберутся сзади!»

Только вопросы меняются, но ум, в основном, остается одинаковым. Поэтому если вы пытаетесь получить ответ на ваши вопросы посредством ума, вы вообще не получите ответов. Jly-шайте меня тишине, слушайте меня без ума. Отложите ум в сторону.

Вы обусловлены христианством, которое учит вас служить ближнему, и эта обусловленность зашла так далеко, что она обусловила даже джайнов, индуистов, мусульман. Потому что она очень логичная.

Но в Индии мы всегда почитаем тех людей, которые занимаются медитацией. Мы никогда не просим Будду, чтобы он шел и служил людям.

Я получаю ежедневно сотни писем, в которых пишется: «Если вы действительно Багаван, вы должны открывать больницы, школы, дома для нищих, для вдов, для сирот». Но никто не просил об этом Будду, никто не просил об этом Кришну, Махавиру. Никто не спрашивал у них сколько больниц они открыли и сколько школ они открыли. Все, что мы у них спрашивали – так это достигли ли они блаженства или нет. Если они достигли, тогда все достигнуто вместе с этим. Тогда само их присутствие -это излечивающая сила, само их присутствие – есть образование, само их присутствие есть нектар. Тогда само их присутствие делает слепых зрячими и глухим дает возможность слышать, а мертвым дает сердце, одно лишь их присутствие!

Но христианство загрязнило весь мир. Теперь даже индуисты думают, что мать Тереза – это настоящая святая. Так думают джайны, буддисты, они думают что до тех пор, пока вы не будете служить бедным, до тех пор, пока вы не будете служить старым, вы не настоящий религиозный человек.

Кон вернулся в родной город после того, как провел много лет за рубежом. «Надеюсь, – сказал приходской священник, – что ты сохранил свою веру, пока был за рубежом».

«Определенно, отец, я сохранил. Я лгал, боролся, проклинал, грабил и общался с женщинами, но ни на одно мгновение я не забывал о своей религии!»

Люди только говорят, но ничего не может быть сделано, потому что христианство перевернуло все вверх дном.

Один магазинчик торговал религиозными принадлежностями в Римской католической церкви, и в ней продавались статуи многих святых. Один протестантский священник с остервенением обрушил на них град уларов своим посохом. В суде он сказал: «Милорд, я не мог пройти мимо этого места и ничего не сделать. Единственное, то я так ненавижу в жизни, так это фанатизм».

Оскар Манн, ты спрашиваешь меня:

«Когда я помогаю другим вылечиться от болезней, мне это, кажется, не дает летать».

Если ты не можешь летать, ты не можешь опираться о землю вместе с этим. Вопроса о синтезе не возникает. Дерево пустило корни в землю. Чем глубже его корни, тем выше растут его ветви. Дерево можете беседовать с облаками лишь в том случае, если его корни уходят очень глубоко в землю. Пропорция одинаковая: чем выше дерево, тем глубже его корни вошли в землю. Существует равновесие. Дерево может коснуться звезд, но для этого корни должны дойти до самого дна.

Я не вижу того, что может возникнуть вопрос о синтезе между полетами и пребыванием на земле. На самом деле, если дерево имеет только корни, это не дерево. Корни уродливы, вот почему природа сделал так, что они спрятаны в землю. Но дерево, у которого нет корней, не может выжить, ни на единое мгновение. Оно не может расти, оно мгновенно умрет. Оно не может цвести, оно может цвести лишь том случае, если у него есть корни.

Ты спрашиваешь меня, как будто бы можно выбирать между тем, чтобы летать и оставаться на земле. Я хочу сказать тебе, что одно без другого не возможно. Ты не можешь делать что-то одно.

Если ты чувствуешь магию этого места, погрузись в это волшебство, будь пьяным от него! И тогда однажды, возможно, ты сможешь оказывать помощь человечеству.

Торговый представитель очень напряженно трудился целую неделю в сельской местности. В субботу вечером он был настолько утомлен, что поехал в местный бар, чтобы пропустить стаканчик перед тем, как поехать домой.

«Дайте мне что-нибудь для встряски», – сказал он.

«Бренди, водку, джин, виски?»

«Нет, нет, мне нужно нечто другое».

«Хорошо, – сказал продавец с сомнением, – единственное, что тут поможет, это нечто особенное от нашего Багавана».

Прекрасно, я хочу попробовать, – сказал торговый представитель. И он вынужден был признать что после первой порции, он почувствовал себя человеком, а после второй и третьей порции, он начал парить в воздухе.

Он сказал об этом своему другу. «Это просто потрясающе!» – сказал он. И на следующее утро я выпрыгнул из кровати и покормил всю семью завтраком, закинул их в машину и повез их в ашрам Шри Раджнеша, в Будда Холл. Там мы послушали странную проповедь, которая была направлена против Иисуса Христа, и увидели странных людей в оранжевых одеждах. Я не мог поверить своим глазам! Все выглядело таким странным, мне даже казалось, что я сплю. И после того, как мы выбрались из этого места, начались наши несчастья.

«Какие несчастья?» – спросил меня друг.

«Конечно, несчастья были, потому что мы не последователи Раджнеша, мы христиане!»

Попытайтесь понять это, потому что мы не немцы!

Вопрос:

«Ошо, когда вы начинали, вы были одиноки на вашем пути, вы восставали против того, чтобы принадлежать какой-то отдельной семье, группе, общине, стране, обществу. Теперь вы основали общину и довольны своим существованием. Вокруг вас образовалась община, и вместе с ней появились семена определенной организации. Теперь, я хочу быть близким к вам, к источнику, но я восстаю против того, чтобы быть частью этой толпы, группы (невежественной), и лидеров этой группы (полу спящих). Я слышу, как ваш голос говорит: «Это община – община отдельных индивидуальностей, но ...» Здесь я снова сижу рядом с рекой, слушаю пение птиц, вижу как они летают и играют, и ко мне приходит медитация. Но теперь та часть во мне, которая восстала, говорит, знаю ли я точно, что природа – это то место для духовного роста, которое нужно для терапии и медитации. Почему я снова должен входить в какую-то группу? Если я знаю об ограничении, которое существует в моем уме, почему же я, все же, ищу общества этой толпы? Мне не хочется слушать полу зеркало.

Первое, я никогда никого не спрашивал. Потому что в тот миг, в который вы задаете вопросы, вы попадаете в общество, это обязательно происходит! Я никогда никого не спрашивал.

И ты ошибаешься, когда говоришь:

«Когда вы начинали, вы были одиноки на вашем пути, вы восставали против того, чтобы принадлежать какой-то отдельной семье, группе, общине, стране, обществу».

Если ты хочешь восстать против семьи, группы, общины, организации, сначала ты должен принадлежать им! Я никогда не принадлежал! Я никогда не становился частью группы, общества, организации. Поэтому вопрос о восстании не возникает.

Одна женщина спрашивала у другой: «Ты веришь в освобождение женщин?»

Та отвечает ей: «Да, верю!»

Первая выглядит смущенной и говорит: «Тогда почему ты вышла за муж?»

Та отвечает: «Нот перед тем, как обрести свободу, должна ее потерять! Иначе как я могу стать освобожденной?»

Освобождение нуждается в заключении. Я никогда не восставал против кого-либо. Я просто никогда не принадлежал.

Вы восстали...

Это означает, что вы принадлежите! Для чего ты создаешь ненужные беспокойства? Сначала выходишь за муж, и после того прикладываешь усилия к тому, чтобы освободиться! Просто будь свободным!

Вчера я читал определение холостяка: холостяк – это тот, кто не совершает одной и той же ошибки дважды. Поэтому будьте холостяками! Кто мешает вам? Мы не даем возможности людям войти, но мы никогда не препятствуем им выйти. Если кто-то хочет выйти, мы помогаем ему всевозможными способами. Мы создали препятствия для людей, чтобы они входили, но мы даем им всевозможные возможности для того, чтобы они вышли. Но если они хотят, чтобы их поймали, что мы можем сделать? Они свободны, и мы не можем постоянно препятствовать им. Если мы будем препятствовать им, они попадут в ловушку где-нибудь в Другом месте. Если они так решительно настроены стать заключенными, они станут заключенными где-нибудь в другом месте в любом случае. Тогда это место – лучшее для того, чтобы стать заключенными. Потому что ворота открыты, вас всегда толкают и подталкивают к тому, чтобы вы ушли, чем быстрее, тем лучше.

В других местах вам не мешают войти, но не дают возможности выйти.

Кто говорит тебе, чтобы ты был здесь? Но вы все понимаете по своему.

Ты говоришь:

«Ошо, когда вы начинали, вы были одиноки на вашем пути».

Не только в ранние годы. Я всегда был одинок на своем пути. Даже сегодня я совершенно одинок. То, что вы здесь, не меняет ничего. Мое уединение незыблемо. Потому что это присущее свойство внутренней природы человека. Никто не может войти в ваше уединение. Вы можете быть в толпе, но вы можете быть одни, не со всеми. И вы можете сидеть в уединенной гималайской пещере, и все еще думать о толпе, о подружке и друзьях, о мире и о том, что там происходит.

Я путешествовал в Гималаях, посетил множество людей, которые жили в пещерах годами: тридцать лет, сорок лет. Когда мы встречались, первое, что они спрашивали, что там произошло? Они все еще ждут новостей. Тогда что плохого в том, чтобы читать газеты? Если первый вопрос: «Что там произошло? Расскажи нам что-нибудь о мире, что там происходит сейчас?» Значит ум такого человека в миру.

Вы можете быть одни, но ваше уединение не истинное. Это может быть просто одиночество, вы можете фантазировать. Мечтать о всем, что угодно.

Уединение приходит от осознанности. Оно не имеет никакого отношения с внешним миром, но имеет отношение лишь к внутреннему миру. Вы неправильно понимаете меня.

Ты говоришь:

«Ошо, когда вы начинали, вы были одиноки на вашем пути, вы восставали против того, чтобы принадлежать какой-то отдельной семье, группе, общине, стране, обществу»

Я не делал этого. Когда я видел что к чему, я просто выбирался из этого. Вопроса о восстании не возникает. Вы видели, как змея выбирается из своей старой кожи? Неужели вы думаете, что она восстает против нее? Она просто выскальзывает из нее. Когда я вижу какую-то глупость, я немедленно выскакиваю из этого. Я не восстаю.

Восстание означает борьбу, а борьба означает то, что вы остаетесь здесь. И с кем бы вы ни боролись, вы становитесь очень близкими и наоборот. Если вы очень близки с кем-то, вы боретесь. Поэтому все пары становятся близкими врагами. Вы можете либо стать близкими, и бороться. Или вы можете начать бороться, и стать близкими.

Вы видите, что-то не так, вы видите, это стена, а не дверь. Неужели вы будете восставать на стену? Неужели вы будете кричать, протестовать, делать что-то против стены? Вы просто выбираетесь через дверь! Когда я вижу какую-то стену, я никогда не борюсь с ней, всю свою жизнь я никогда не делал этого. Это глупо! Стене ничего не будет, вы просто ушибетесь сами.

Но вы все понимаете по-своему...

Веселый парнишка проходил церковь, когда у него появилось сильное желание войти внутрь и послушать то, о чем там говорят. Его это сильно тронуло ему так понравилось это, что когда пришло время делать пожертвования, он вытащил пятьсот долларов и положил их на тарелку.

Священник пришел в экстаз, когда увидел деньги, и прочел сердечную речь о красоте щедрости. «Какой прекрасный пример христианской щедрости!» – провозгласил он напыщенно. «Человек, который пожертвовал эти деньги, может выбрать любой гимн, который ему нравится!».

Парень вскочил в возбуждении и начал сильно жестикулировать: «Я возьму его, – показывая на красивого человека, который сидел на скамье, – и еще его, и его тоже!»

Вы не слушаете меня! Я говорю что-то совершенно другое. А вы слышите что-то отличное от того, что говорю вам я, совершенно противоположное.

Я простой человек. Я никоим образом не заинтересован в борьбе и во всяких других глупостях. Я просто вижу смысл и выбираюсь из этого. Нужно только понимание, а все неправильное отпадает от вас, вопрос не в восстании.

Ты говоришь:

«Теперь вы основали общину и довольны своим существованием».

Я не нашел, и именно по этой причин я расслаблен в моем бытие. Я расслаблен в моем бытие, именно поэтому я расслаблен! Ты же все перевернул вверх дном.

«Вокруг вас образовалась община, и вместе с ней появились семена определенной организации».

Это истинно! Когда есть связь, всегда будет общество. Этого невозможно избежать, и не нужно избегать этого. Я приветствую это. Я пригласил всех вас, я призвал всех вас быть со мной, чтобы делиться своей радостью с вами, делиться истиной, которую я обнаружил. Но организации нет.

Организация появляется только после того, как мастер мертв. Организация возникает после того, как в общине нет больше центра, есть только поверхность. Мертвая община – вот с чего начинается организация. Я знаю о том, что когда бы ни возникала община, раньше ли позже возникнет организация. Но это не означает, что нужно мешать общине рождаться. Это будет подобно убийству ребенка по той причине, что все равно, если ребенок даже выживет, раньше или позже он умрет. Поэтому, дескать, лучше убить его прямо сейчас. Для чего ему жить, если все равно он умрет? Все знают о том, что смерть ждет каждого, но это не означает, что всех нужно убить. Когда приходит смерть, все в порядке.