Текст книги "Алмаз Мандукья"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Но что означает эта полная свобода, эта абсолютная свобода?

Никто не хочет давать никому другому свободу. Люди говорят красивые слова, сладкие фразы, но это пустой звук. Это такие красивые слова: полная свобода, не обусловленная ничем, отсутствие стяжательства, близость. Эти звуки прекрасны, как звук аум, но это только звуки.

Внебрачные отношения очень важны, бесконечно важны, они помогают психическому росту и зрелости. Потому что после того, как вы начинаете жить с другой женщиной или мужчиной, день или два, или несколько дней, между вами и вашим прежним возлюбленным или возлюбленной возникает расстояние. И это расстояние очень помогает. После того, как вы в точности на том же расстоянии, на котором вы были перед тем, как полюбили друг друга, снова становится возможным медовый месяц. Это пространство даст вам возможность провести новый медовый месяц. Снова вы начинаете интересоваться друг другом. Вы снова смотрите на все по-другому, пересматриваете свое отношение друг к другу.

Когда вы с новым мужчиной или новой женщиной, вы видите, что в конце концов, они не так отличаются от старых партнеров. Поэтому к чему разрушать вашу прежнюю близость, которая развилась у вас, к чему все это? Близость приносит гораздо больше наслаждения, чем любой секс.

Если два человека действительно близки друг к другу, они позволяют друг другу совершенную свободу, потому что они понимают. Что близость гораздо более важна, более прекрасна, они испытали это. Поэтому любые сексуальные отношения на стороне – это небольшое отклонение, и в этом нет ничего плохого.

Но старые представления о браке – это просто стяжательство. И вся церковь зависела от этого стяжательства во всем, обладайте! Они говорят о не стяжательстве, но это тоже происходит из-за жадности. Жадности обретения другого мира. Если они говорят об отречении от этого мира, это лишь для того, чтобы обрести райское наслаждение. Это жадность, чистая жадность, простая жадность, и ничего больше.

Папа выступает против контрацептивов. Он вынужден делать это, потому что все религии против контрацептивов. И причина одна, просто потому, что тогда у них будет меньше последователей: католиков, мусульман, протестантов, индуистов, джайнов. Индуисты выступают против контрацептивов по простой причине: иначе мусульман будет становиться все больше, и раньше ли позже Индию снова придется делить на две части. Мусульмане начнут требовать, если их станет больше. А так и может случиться, потому что мусульманам согласно религии позволяется иметь четырех жен. Это тоже стратегия. Если у вас четыре жены...

Один мужчина способен оплодотворить четыре, даже сорок женщин. Но обратное не возможно. Если четыре мужчины женятся на одной женщине, родится все равно только один ребенок. Но если один мужчина женится на четырех женщинах, родится четыре ребенка.

Мухаммед сам женился на девяти женщинах. И в таком случае естественно, если сам пророк женился на девяти женщинах, последователям разрешают, по крайней мере, жениться на четырех. Это кажется разумным и логичным. Поэтому мусульманам разрешается жениться на четырех женщинах. И если вы останавливаетесь, вы вмешиваетесь в другую религию, а никто не должен вмешиваться в чужую религию.

Теперь я интересуюсь другой религией. Вскоре раздадутся протесты, они будут говорить, то я вмешиваюсь в их религию, что я выступаю против Мухаммеда, что я выступаю против их религии, против этого правила, согласно которому можно жениться на четырех женщинах. Это разрешается их религией, никто не может остановить этого.

Индуисты боятся что если так все и будет продолжаться, естественно они вырастут в числе. И если индуисты будут пользоваться контрацептивами, их станет еще меньше. Вся политика вертится вокруг численности паствы. Особенно из-за демократии. Каждый отдельный человек приносит голос. Чем больше у вас детей, тем больше у вас голосов. А тот, у кого больше голосов, тот будет управлять страной, будет управлять всем миром. Поэтому все религиозные деятели, все религиозные институты, вся религиозная пропаганда выступает против контрацептивов.

Но, на самом деле, контрацептивы – это одно из наибольших благословений, которые случались с человечеством за всю историю его развития. Это величайшая революция. Нет ни одной революции, которая сравнилась бы с этой, потому что именно благодаря контрацептивам женщина может стать равной мужчине. Только благодаря контрацептивам женщина может получить такие же права, на которые всегда претендовал только мужчина. Иначе бы она всегда была беременной.

Она бы не смогла работать на заводе, в офисе, не могла бы стать врачом, профессором. Самое большее, она бы могла стать домохозяйкой, а это означает просто служанкой. Всю свою жизнь она бы тратила лишь на то, чтобы растить детей. Она бы не могла делать ничего другого, не могла бы слагать стихи, писать музыку, не могла бы танцевать. Как вы можете танцевать. Если все время беременны? Это ослабляет организм, вызывает тошноту.

Но вся ее работа в прошлом заключалась лишь в том, чтобы рожать детей. Это начиналось в возрасте около четырнадцати лет и продолжалось до тех пор, пока мужчина сохранял в себе достаточно силы, чтобы оплодотворять ее. Две дюжины детей – это вполне обычная ситуация, а одна дюжина – это была норма. Представьте себе женщину, которая рожает две или одну дюжину детей. У нее не будет времени для всего остального.

Это была основная причина женского рабства. И когда она была постоянно беременна и больна из-за этого, она вынуждена была зависеть от мужчины, чисто экономически. А если вы зависите от мужчины экономически, вы не можете быть свободными. Экономический фактор – это один из главных факторов. Если мужчина снабжает вас деньгами, возникают условия.

Если нам нужно человечество, в котором и мужчины и женщины будут равны, оно обязательно должно использовать контрацептивы, настолько широко, насколько это возможно. Это должно стать нормой. И лишь тогда внебрачные отношения станут очень простыми. Вся трудность заключалась в том, что в случае внебрачных связей женщина могла забеременеть, вот что вызывало трудности. Но контрацептивы полностью избавили нас от этих трудностей.

Папа боится контрацептивов из-за того, что в случает их использования невозможно предотвратить внебрачные связи. Это создаст сложности в предотвращении их. Раньше это создавало трудности, женщины боялись, что они потеряют всю честь, все уважение в том случае, если они забеременеют. А мужчина боялся того, что если женщина забеременеет, ему придется на ней жениться. А он мог быть еще не готов к этому. Это могла быть просто случайная связь. Просто развлечение! Но теперь на нем лежит огромная ответственность, ответственность за жизнь.

Контрацептивы изменили само качество секса, он превратился в развлечение. Он перестал быть такой серьезной вещью, как раньше. Н превратился просто в игру. Два тела играют друг с другом. Вот и все. В этом нет ничего плохого. Вы играете в футбол, что в этом плохого? Вы играете в волейбол, что в этом плохого? В этот процесс вовлечены две энергии тела.

Секс – это также игра, но раньше се было по-другому. До того, как появились конрацептивы, это было чем-то серьезным. Контрацептивы уничтожили всю серьезность относительно этого вопроса. Теперь религии вынуждены бояться, потому что все их здание может разрушиться из-за контрацептивов. То, чего не могли добиться атеисты за многие столетия, контрацептивы могут сделать за несколько десятилетий. Они уже приложили к этому руку. Они помогли человеку освободиться от священников.

Контрацептивы – это благословение, но папа не может выступать за них, потому что его могущество поставлено на карту. Причем не только папа, но все религиозные лидеры, шанкарача-рии, айатоллы, имамы, все они выступают против них. Потому что весь их бизнес находится под угрозой.

Поэтому я выступаю за все виды контрацептивов. Они должны широко использоваться. Детей должны учить этому родители, школы. Они должны научить их тому, как пользоваться ими для того, чтобы секс стал просто развлечением, чтобы он потерял всю серьезность. И лишь после этого женщина может достигнуть освобождения. Без контрацептивов женщина вынуждена оставаться рабыней. Половина человечества вынуждено оставаться в рабском положении, а это не слишком то приятная картина.

Кроме того, Папа против абортов. Почему эти люди выступают так рьяно против абортов? С одной стороны они говорят о вечности души. Почему же они так боятся абортов? Душа бессмертна, поэтому в этом нет никакого греха. Все, что вы делаете, когда совершаете аборт, это не даете возможности какой-то душе получить тело. Но душа найдет другое тело, если не на этой земле, то на какой-нибудь другой, потому что ученые говорят о том, что во вселенной существует, по крайней мере, пятьдесят тысяч планет. Это оп меньшей мере. Это минимальное количество планет, на которых есть жизнь. На самом деле, таких планет может быть намного больше. Поэтому если душа не найдет тело на этой планете, она найдет его на какой-нибудь другой. Это даже хорошо, делиться душами, что в этом плохого? Если эта планета окажется слишком перенаселенной, что плохого, если мы отдадим несколько человек какой-то другой планете? Вот что такое аборт. Душа говорит: «Могу л я войти, мадам?» А вы говорите: «нет, тут и так места нет. Постучи в какую-нибудь другую дверь».

И есть другие возможности, поэтому вы ничего не разрушаете. Одни и те же люди с одной стороны говорят о том, что душа бессмертна, жизнь бессмертна. А с другой стороны они заставляют вас бояться. Они пугают вас тем, что вы убиваете невинную душу, что вы убиваете жизнь, они вынуждают вас чувствовать вину.

Индуисты теперь поклоняются Кришне и Шримад Бхагавад Гите. А он говорит в ней, что даже если вы рубите тело, душа не умирает. Даже если вы сжигаете тело, душа не сгорает. На ханъ-яте ханьямане гиарире: попробуйте уничтожить тело любым способом, но при этом ничто не уничтожается. Нанъям чинданти шастрани: вы не можете разрубить ее мечом. Нанъям дахайт павака: вы не можете сжечь ее в огне. А индуисты против абортов. Почему? Потому что вы убиваете жизнь. Но ничего не погибает, ничего не может быть уничтожено. Есть только две возможности. Либо душа бессмертна, и тогда ничего не уничтожается, либо душа смертна, и тогда также ничего не уничтожается. Это единственные две возможности. Вы верите либо в бессмертие души, и тогда ничего не уничтожается просто потому, что ничего невозможно уничтожить. Либо вы верите в смертность души, тогда нечего убивать, потому что в этом случае на самом деле, души нет. Есть только тело.

И мы должны решить сколько человек могут с радостью жить на этой планете. Но за этим есть еще спрятанная стратегия. Религиозные священники, папы и другие не хотят, чтобы человек жил в радости по простой причине. Если люди начнут жить радостно, блаженно. Счастливо, кто будет волноваться из-за рая и небес? Поэтому люди должны жить в совершенном несчастье, и лишь тогда они смогут учить: «Посмотри, эта жизнь несчастна. Ищи другой жизни, высшей жизни. Эта жизнь подобна аду, поэтому не трать напрасно своего времени на то, чтобы жить. Используй свое время на то, чтобы найти какую-то другую жизнь, божественную жизнь.

Поэтому если мир останется в несчастье, им это выгодно. И психологически они умудрились держать вас в этом состоянии несчастья, а биологически всеми возможными способами они пытаются сделать вас такими несчастными, чтобы вы шли к ним за советом, чтобы вы смотрели на них как на спасителей.

Все мое видение отлично.

Ты спрашиваешь меня, Кришна Према: Что вы скажете?»

Я поддерживаю идею о жизни здесь и сейчас. Потому что у нее есть возможность стать райской. Для этого не нужно стремиться к какому-то раю, к каким-то небесам. Мы можем превратить эту жизнь в такое прекрасное явление. Я знаю о том, что есть высшее, но если вы будете жить здесь и сейчас красиво, лишь тогда вы сможете жить в этом высшем также красиво. Это место – место для тренировки, это школа. Жизнь – это школа, подготовка к другой жизни. Если вы живете здесь несчастно, даже в раю вы будете жить несчастно, вы не сможете отбросить ваши привычки. Это будет невозможным для вас.

Живите здесь и сейчас и стройте жизнь на этой планете так, чтобы не оставалось несчастья, чтобы любовь переполняла ее, чтобы люди были переполнены счастьем, чтобы они стали лотосами. И после этого жизнь, естественно, станет вечной. Но когда вы переместитесь на другой план существования, вы сможете перенести с собой благоухание этой жизни. Тогда даже в том случае. Если вы попадете в ад, вы сможете построить в нем рай. Поэтому не просите Бога посылать моих людей на небеса. Я прошу Бога ежедневно, и это моя единственная молитва: «Пусть я и мои люди попадут в ад». Потому что ад нуждается в значительной помощи. Он нуждается в огромном преображении, и мы можем это сделать! Пусть святые попадут в рай, а мы попадем в ад, мы превратим ад в цветущий сад. И я говорю вам, что ваши святые будут завидовать этому аду.

Вопрос:

Ошо, я не знаю! На меня снисходит такой поток любви. Я сижу тихо, ничего не делаю, и трава растет сама по себе. И так счастлив из-за того, что у меня есть глаза, которые могут видеть, и даже в том случае, если они не видят, тьмы нет. Вчера я слушал эзотерические вопросы Алмасты. Это было подобно омовению в океане любви. Я люблю ее, и мне нравится сидеть здесь у ваших стоп, слушать музыку любви и быть снова ребенком. Были ли еще какие-то другие вопросы у Алмасты? Должно быть, были, по крайней мере, хотя бы один. Я знаю, что она задала, по крайней мере, десять вопросов. Ошо, жизнь прекрасна!

Да, Алмаста задала в точности десять вопросов. Повторю их снова!

Первый. Сколько голубых нужно для того, чтобы ввернуть одну лампочку?

Два, Алмаста: один для того, чтобы купить красивую лампочку, а другой для того, чтобы восклицать, прекрасно, дорогой!

Второй. Сколько нужно лейсбиянок нужно для того, чтобы ввернуть одну лампочку?

Пять, Алмаста: одна для того, чтобы вворачивать лампочку, а другие для того, чтобы они восхищались ей и говорили, насколько она лучше мужчины.

Третий. Сколько дзенских мастеров нужно для того, чтобы ввернуть одну лампочку?

Два, Алмаста: один для того, чтобы ввернуть лампочку, и один дял того, чтобы он этого не делал.

Четвертый. Сколько китайцев нужно для того, чтобы ввернуть одну лампочку?

Десять тысяч, Алмаста: для того, чтобы преподать лампочке идеи культурной революции.

Пятый. Сколько анархистов нужно для того, чтобы ввернуть одну лампочку?

Все, Алмаста.

Шестой. Сколько негров нужно для того, чтобы ввернуть одну лампочку?

Ни одного, Алмаста: их больше нет, нет ни одного.

Седьмой. Сколько поляков нужно для того, чтобы ввернуть одну лампочку?

Один, Алмаста: но ему нужно много лампочек!

Восьмой. Сколько психов нужно для того, чтобы ввернуть одну лампочку?

Один, Алмаста: по три часа в неделю пять лет!

Девятый. Сколько психотерапевтов нужно для того, чтобы ввернуть одну лампочку?

Спроси Алмаста у Тиртхи. Существует большая вероятность того, что он предстанет перед тобой и спросит: «Когда ты начала так мечтать?»

Десятый. Сколько философов нужно для того, чтобы ввернуть одну лампочку?

Это вопрос, Алмаста, для Кришнамурти, не спрашивай у меня. Спроси у них и он попадет в состояние глубокой медитации и после этого спросит у тебя: «Ты имеешь в виду, как лампочка может ввернуть тебя?»

ГЛАВА 4
БУДЬТЕ НАПОРИСТЫМИ

Вопрос:

Ошо, Я работала последние два года в Амстердамском центре Амитабх, и я узнала, что в процессе общения со средствами массовой информации или правительственными организациями, мы защищаемся и пытаемся сделать так, чтобы нас воспринимали как должно. Теперь давление усиливается. Особенно большие трудности у нас возникают с датским правительством, потому что нас отнесли к так называемым сектам. И сейчас наступил такой миг, что если мы будем продолжать в том же духе, нам придется отрицать наш внутренний опыт. Кажется, наступило такое время, когда нам нужно меньше приспосабливаться, делать меньше компромиссов, и меньше защищаться. Можете ли вы дать нам ваши советы относительно того, как нужно действовать в такой ситуации?

Самое важное – это помнить о том, что истина не должна защищаться. Это претит ее природе. Только представьте себе: если бы Христос, Будда или Лао Цзы защищались, человечество бы потеряло все ценное в их учении. Помните об этом также. Истина никогда не защищается и не выступает в качестве агрессора. Истина должна быть напористой.

Иисус сказал ученикам: «Заберитесь на крыши домов и кричите оттуда!»Потому что люди глухие. Если вы не будете кричать, они вас не услышат.

Только лжецы либо защищаются, либо агрессивны, истина никогда не поступает так. Истина просто такая, как есть. Она доступна, открыта.

Великий политик и философ Макиавелли написал в своем трактате Принц: «Если вы хотите, чтобы вас приняли как истину, даже если вы не есть истина, вы должны быть агрессивными, не защищайтесь». Но эти слова относятся к политикам. Потому что защищаться точки зрения Макиавелли, это значит проиграть. Само ваше желание защищаться показывает на то, что вы слабые, что вы боитесь, что вы хотите делать компромиссы. Истина не может этого делать. Ложь будет либо агрессивной, если она выигрывает, если она проигрывает, она начинает защищаться.

Кстати, внучка Макиавелли, Анадо, присутствует здесь. Она моя саньясинка. Если бы Макиавелли узнал об этом, он бы перевернулся в своей могиле, потому что я выступаю против политики. Политика в основном основывается на лжи.

Поэтому, Никетана, ты поступала неправильно с самого начала. Не нужно защищаться, не нужно делать компромиссы, не нужно приспосабливаться. Пусть лучше нас уничтожат, чем мы будем делать компромиссы. Потому что если истину распинают, это ее победа, когда истину распинают, она воцаряется на престоле.

Поэтому не бойтесь распятия. Хорошо умереть на пути к истине, а если мы делаем компромиссы и выживаем – это уродливо. Каждый компромисс означает то, что мы потеряли истину и упали в яму лжи. Чем другим еще могут быть компромиссы?

Я услышал о том, что датское правительство назначило комитет для того, чтобы расследовать деятельность так называемых сект. Но это чистая глупость! Как они могут расследовать не предвзято? Причем большинство людей, которые вошли в этот комитет, это христианские демократы. А как могут быть христиане не предвзятыми? Они называют это расследованием деятельности сект. Само слово секта полно осуждения. Христианство – это религия. И мои саньясины – это секта, культ! Это начало предрассудков. Как вы можете определить секту или культ?

Когда Иисус был жив, все, чему он учил, и те люди, которых он учил, также считались сектой и культом, разве не так? Конечно, с точки зрения иудеев, общепринятой религией того времени, это был культ, секта. Это не была религия. Если бы это была религия, Иисуса бы никогда не распяли. Культ – это нечто, что уводит вас от религии, отвлекает вас от истинной религии, от главного пути.

Когда Иисус был жив, его считали основателем культа. Как же христианство может быть религией? Если в своем основании -это культ, если семя – это культ, как дерево может быть религией? И когда Иисус был жив, это был культ, а теперь после того, как он мертв уже две тысячи лет, вокруг его трупа выросла религия. Когда Будда был жив, это был культ, секта. Теперь буддизм -это религия. Каково же определение?

Когда мастер жив, когда он живет, когда истина дышит, это считается культом, его следует осуждать. А когда мастер мертв, а вместе со смертью мастера исчезает истина, потому что истина должна в ком-то пребывать. Истина – это опыт, она должна находиться в том человеке, который ее осознал. Когда этого человека нет больше, истина больше также нет.

Если Иисус, Будда, Лао Цзы, Заратустра, Мухаммед во время жизни создавали лишь культы и секты, тогда определение религии таково: это труп истины, гниющий, разлагающийся труп.

Иудеи также воспринимали Иисуса предвзято, очень предвзято. Индуисты предвзято воспринимали Будду. Теперь же на нас смотрят так же предвзято. И кто они такие, чтобы расследовать? Почему они должны беспокоиться об этом? И не только иудеи беспокоятся, беспокоятся также мусульмане, джайны, буддисты, парсы, сикхи. Все установленные религии беспокоятся, потому что я отнимаю у них их сынов и дочерей, и они боятся: «Что случится с их традицией?»

Традиция принадлежит прошлому. Духовность не имеет традиции, она не может ее иметь. Это противоречит главному закону существования. У традиции нет души, как она может иметь духовность? Наука – это традиция, потому что она зависит от прошлого. Если бы не было Ньютона, не было Эдисона, не было Рузерфорда, не мог бы быть Альберт Эйнштейн. Альберт Эйнштейн стоял на плечах этих гигантов прошлого. Если бы не было Ньютона, Альберт Эйнштейн бы просто упал на землю. Он не может стоять самостоятельно. Именно это означает традиция. Это континиум, последовательность. Если нет одного звена, цепь рвется.

Но религия – это не традиция, духовность – это не традиция. Если бы не было Кришны, я бы все равно мог быть, это не имеет значения. Я не стою на плечах Будды, Кришны или Иисуса. Я стою на собственных ногах, точно также, как они стояли на собственных ногах.

Будда отрицал Веды, это была традиция индуизма. Он отверг ее полностью. Он был совершенно против индуистских писаний. Любой человек понимания вынужден быть против писаний. Потому что истину нельзя вместить в писания, истину нельзя выразить словами. А что могут иметь писания? Только слова, теории, гипотезы, предположения. Будда сказал: «Избавьтесь от всех писаний, если хотите познать истину». Естественно индуистские проповедники были против него. Будда не стоял на плечах предыдущих гигантов, на самом деле, он отрицал их. Он говорил: «Избавьтесь от них, и лишь тогда вы можете обрести свою собственную душу». В этом красота религии.

Наука заимствованная, это просто информация, а информация должна приходить от других. Именно поэтому науке можно обучаться в школах, в университетах, колледжах. Но религии нельзя научить, ее нельзя поймать. Она подобна инфекции, когда вы с Буддой, вы можете заразиться, если вы не сопротивляетесь, если вы не слишком на стороже.

Если вы остаетесь чувствительными с Иисусом, с Заратустрой, с Лао Цзы, что-то из их бытия может проникнуть в вас. Бытие мастера может перейти в бытие ученика. Наступает такое мгновение, в которое мастер и ученик начинают растворяться друг в друге. Это такое мгновение, в которое происходит нечто удивительное. Это не информация, это преображение.

Поэтому религия – это не традиция, это контакт от сердца сердцу. Это любовь. Христианство умерло вместе с Иисусом, тех пор остался лишь культ.

Члены этого культа в Голландии пытаются вопрошать о религии. Когда я буду мертв, это будет культ, но пока я жив – это религия. Религия означает то, что это еще живой опыт, в то время как культ означает мертвый труп, биение сердца остановилось. Они выглядят одинаково, но они больше не одинаковые. Это только концепция, философия, жизнь покинула культ. Это только клетка, может быть золотая клетка, но птичка в ней мертва. Птица больше не живая. Она больше не будет петь, вы можете услышать ее пение только посредством магнитофонной записи. Именно этим занимаются священники, они просто включают эти записи. Они продолжают повторять.

Ницше совершенно прав, когда говорит, что первый и последний христианин умер на кресте две тысячи лет назад: первый и последний христианин. Будда был первым и последним буддистом. После него остались лишь отпечатки его стоп на песке времени. Вы можете продолжать поклоняться.

Поэтому, Никетана, скажи этим глупцам: Вы – это культ, а мы – это религия». И создай культ по расследованию их деятельности, потому что только мои саньясин могут быть беспристрастными. Здесь присутствую и христиане, и индуисты, и мусульмане, и парсы, и буддисты, и и джайны в моих саньясинов втекают все реки, встречаются и растворяются. Это океан! Только мои саньясины могут быть беспристрастными. Как эти христиане могут быть беспристрастными? Они уже показали свое лицо, они утверждают, что они – это христиане. Они уже решили для себя, что Иисус прав, что христианская догма права, что все, что противоречит ей ошибается. Как же они могут не предвзято расследовать? Это возможно лишь в том случае, если нет предварительных предположений, выводов.

Поэтому ты можешь, Никетана, создать свой комитет по исследованию, для того, что посмотреть на то, что сделало христианство за две тысячи лет. Они совершили все преступления которые только возможно: убийства, изнасилования, поджоги. Эти так называемые религиозные люди совершили все преступления, которые только возможны. На самом деле, они оказались самым большим небсчастьем для человечества.

Будьте напористыми! Отбросьте все идеи о том, чтобы защищаться! Но ты все еще говоришь в терминах защиты.

Ты говоришь:

«Кажется, наступило такое время, когда нам нужно меньше приспосабливаться, делать меньше компромиссов, и меньше защищаться».

Больше защищаться или меньше, больше или меньше приспосабливаться, вопрос лишь в количестве. Это не означает перемены вашего видения, вашей перспективы. Измените всю перспективу. Вопрос не в том, чтобы делать это больше или меньше. Вы должны просто перестать защищаться. И не бросайтесь в другую крайность: не становитесь агрессивными, будьте напористыми. Откройте ваше сердце, говорите то, что чувствуете, и объясняйте все людям именно так, как чувствуете.

Ты говоришь:

«И сейчас наступил такой миг, что если мы будем продолжать в том же духе, нам придется отрицать наш внутренний опыт».

Никогда не предавайте своего внутреннего опыта. Если вы предаете его, значит вы совершаете самоубийство. Человек, который уничтожает себя физически, не совершает самоубийства по настоящему. Он примет новое тело, вот и все, новое тело. Но человек, который выступает против своего внутреннего опыта, совершает намного более глубокое самоубийство, он уничтожает свою душу. Лучше страдать, это так прекрасно: страдать на духовном пути к истине. Даже смерть на пути к истине несет в себе определенную красоту.

И эти правительства будут делать то же самое повсюду. Это будет происходить на всей земле. Потому что теперь мои саньясины практически повсюду, во всем мире. Раньше или позже одна и та же трудность возникнет повсюду. В германии правительство также назначило комитет, теперь в Голландии, вскоре такой же комитет будет создан в Италии. И т. д. Так всегда происходило.

Люди не могут принять истину, потому что живут в такой удобной лжи. Принять истину – это значит разрушить все удобство, которое они создали вокруг себя. Это удобно и уютно, и они вложили столько энергии в это. Это превратилось в их задачу жизни. И никто не хочет, чтобы эта задача была уничтожена. Никто не хочет, чтобы ему сказали, что все это только сказка: «Ты просто обманываешь себя. Выйди из этого обмана!» А массы, наслоения ума, психология толпы не имеют в себе достаточно духа для того, чтобы выбраться из этой прекрасной лжи. Поэтому единственный способ, который у них остался – это уничтожить истину.

Именно поэтому Иисус был распят, Сократ был отравлен, Шармад был обезглавлен. Но я не думаю, что это уничтожили хоть что-нибудь. Распятие Христа сделало его одним из самых важных символов выражения истины на земле. Настолько, что теперь мы уже думаем, что история была разделена его именем: до Христа и после Христа. Как будто бы история начала двигаться по другой дороге после того, как его распяли. Это крест, на котором его распяли, разделил всю историю. До Христа – означает то, что люди еще не осознавали, они не были бдительными к истинной религии. После Христа что-то случилось, что-то такое важное, что человечество предприняло новый шаг, поднялось выше по сравнению с тем местом, на котором находилось до этого. То же самое происходит с каждым просветленным.

Поэтому, Никетана, измени полностью отношение. Тебе совершенно не нужно защищаться. Но позволь мне напомнить тебе еще раз, потому что ум движется в противоположности. Я не говорю тебе, чтобы ты была агрессивна, не говорю тебе, чтобы ты была насильственна. Я говорю тебе, чтобы т была просто посередине, в точности посередине, чтобы ты не защищалась и не была агрессивной, но чтобы ты была напористой. Чтобы ты стояла обнаженной на солнце, под дождем, на ветру и чтобы ты говорила миру что такое саньяса.

Вопрос:

Ошо, я только что осознал, что смеюсь над некоторыми из ваших шуток из-за того, что у меня еще сохранилась старая христианская мораль, согласно которой святой человек никогда не должен говорить таких матерных слов, как трахаться, или дерьмо. Но нужно оставить хотя бы эту возможность святым. Мене нравится этот обжигающий смех, поэтому мне хочется попросить вас, не могли бы вы поделиться с нами еще одной шуткой?

Это единственное, чего будет не хватать, если все эти церкви, моралисты, пуритане со всем своим отношением исчезнут с земли. Это единственное, чего будет не хватать, шуток, потому что шуткам нужна какая-то подоплека. Если не будет папы, шуток про папу не будет, потому что основание для этого – это самое главное.

В тот день, в который вы не сможете видеть звезды, помните о том, что они есть. Просто утром их не видно. Они не похожи на капли росы, которые испаряются на солнце без следа. Есть солнца, которые в миллионы раз больше нашего солнца. Эти звезды выглядят такими маленькими просто из-за того, что они так далеко. На самом деле, наше солнце – это достаточно посредственное солнце, есть солнца гораздо больше нашего. Они не исчезают, но при свете вы просто не можете их видеть. Потому что исчезает фон. Этим фоном становится тьма ночи, когда эта тьма ночи приходит снова, мы можем снова видеть звезды на небе.

Поэтому это чувствую и я, когда эти глупцы исчезнут, папы, айталлы, имами, шанкарачарьи, и всех этих глупостей не будет больше, мы потеряем одно, мы потеряем шутки. Самые лучшие шутки возникают вокруг священников, рави, пап. Ты прав, Давид, когда говоришь:

«Я только что осознал, что смеюсь над некоторыми из ваших шуток из-за того, что у меня еще сохранилась старая христианская мораль»

Не некоторые, а все!

Ты говоришь:

«Святой человек никогда не должен говорить таких матерных слов, как трахаться, или дерьмо».

Это правда, но я не святой! Мне бы не хотелось, чтобы меня относили к категории святого человека. Я не хочу в одном ряду находиться с этими людьми с удлиненными лицами, с этими постными томатами, со всем этим вздором. У них в голове есть только одна мысль: «Я более святой, чем ты». Именно по этой причине они не могут использовать этих слов, иначе бы эти слова использовались ими с удовольствием. Они не могу пользоваться ими, но эти слова в них присутствуют.