Текст книги "А счастье пахнет лавандой!"

Автор книги: Бернадетт Стрэхн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Можешь мне этого не рассказывать. Ты не читаешь. Ты не ушла дальше первой страницы. Ты сворачивала ее в трубочку и забавлялась.

– У каждого свой способ знакомства с текстом.

– Пошли. Подумай о свиных фрикадельках. О воздушных булочках. О подливках.

– Знаешь, это действительно очень увлекает. Эти бутерброды за целый день ужасно надоели. – Иви соскочила, чтобы сменить свои смешные меховые шлепанцы на что-нибудь более подходящее для прогулки по тротуару. – Слушай, – прокричала она из своей комнаты, – а как это получилось, что ты сегодня вечером дома? Ты же всегда очень ценил воскресные вечера!

– Не бери в голову!

Но сам Бинг всегда все «брал в голову». Иви последовала за ним в замешательстве. Нависшее над ними небо было темным и желтоватым, таинственно предвещавшим шторм. Иви, дрожа, подошла к воротам и внезапно застыла на месте.

– Что случилось? – поспешно подскочил к ней Бинг.

– Машина снова здесь.

22

Казалось, что теперь вся их жизнь зависит от машины. «Она там!» – были первые слова, которые выкрикивал один из них. Или: «Сегодня ее нет!»

Среда оказалась тем днем, когда машины не было. Хорошее начало. Иви разбирала почту. Или, точнее, сортировала добровольные и никому не нужные предложения, когда дверь отворилась и вошел Бернард.

Солнце, которое опять вернулось к своему огненно-раскаленному состоянию, так и струилось за Бернардом, пронизывая светом его буйную прическу, совсем как огонь, охватывающий лес.

– Доброе утро! – сказал он с живостью ведущего детской телепередачи.

– Бернард. Я рада, что мы случайно столкнулись. – Иви склонила голову; в одной руке – флаер агентства недвижимости, в другой – приглашение в «Пицца Хат». – Я очень сожалею о том, что произошло тогда вечером.

– Когда вечером? – Бернард, казалось, забыл и о хаосе, и о слезах, и о пощечине испанке в «Мечте Манхэттена». – Ах, тогда. Но тебе не за что извиняться. Тот вечер открыл мне глаза.

– Ты говоришь правду? – Иви была ошеломлена.

– Конечно. Изменил мою жизнь. – Он усмехнулся ей. Энергия так и исходила от него, он не мог устоять и едва не подпрыгивал на месте.

– Тогда мы должны это повторить! – Иви была просто сбита с толку неожиданным успехом своего предприятия.

Смеялся Бернард теперь новым, не задавленным, веселым смехом.

– Думаю, что нет. Мне больше это не понадобится. Ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.

Иви сокрушенно сказала:

– Хорошо. Это хорошо. Моя победа в том, что ты почувствовал уверенность в себе.

Внезапно появившийся прежний Бернард взял Иви за руку, пожал ее сердечно и сказал:

– Я никогда не смогу отблагодарить тебя сполна, – и сразу же Бернард-новый запрыгал вверх по лестнице, как кенгуру.

Раскладывая все по полкам в «Калмер Карме», Иви не могла не похвалиться своим триумфальным успехом.

– Он так и запрыгал по лестнице. Прямо невероятно. Не менее энергично, чем какой-нибудь дамский убийца. А если еще и волосы уложить…

– Я так не думаю. – Саша передала Иви, стоявшей наверху лестницы, шлепанцы с загнутыми кверху носками, которые попахивали кислятиной. – Не похоже, что тот вечер удался. Его чуть не линчевали.

– О, ты несправедлива! С последней девушкой он действовал прямо как на пожаре, а испанка ударила его из-за того, что приревновала. Разве это не успех?

– Вспомни, что было, когда он только и делал, что сидел дома и думал о своей умершей маме.

– Ну, если так на все посмотреть…

В этот день Саша отправлялась на конференцию «Откройте ваш третий глаз», поэтому Иви согласилась присмотреть за магазином. Здесь она вполне могла почитать сценарий. Он лежал перед ней в открытом виде, и она даже подчеркнула свои строчки фломастером, но думала она только об Адене. Практически, она думала о том, как она ему позвонит. Дальше этого ее планы не заходили.

Иви ничего не сказала Саше. Ей совсем не хотелось без конца обсуждать эту тему. Ее чувство к Адену было глубоко личным, и она сжимала его в своих объятиях. Бинг даже не упоминал о ее плане с того самого момента, как она ему все выложила, и Иви была ему за это благодарна. (Конечно, вполне возможно, что он об этом просто забыл.)

Иви долго смотрела на большой красный телефон на прилавке. Если он скажет «нет», она этого не вынесет… Страх парализовал ее.

Колокольчик на двери зазвенел, выведя Иви из оцепенения, и сотня визжащих деток влетела в магазин. Ах нет, их было только двое. И она их знала.

– Чарльз! Джулиус! – Иви посмотрела мимо них, на утомленную фигуру, шедшую следом. – Вы, должно быть, Бет?

– Я то, что осталось от Бет. – Она опустилась на стул.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Иви и протянула близнецам по карамельке с изюмом.

– Что называется, подыскиваю квартиру. Сиделка от нас ушла, так что мне приходится водить с собой эту парочку. Я думала, все будет нормально, но…

– Фу, – Чарльз выплюнул карамельку. – Вкус, как у какашек.

Джулиус закричал:

– Я ем какашки!

Взгляд Бет отражал только усталость.

– Представь себе: и они, и квартирный агент.

Иви поступила благородно:

– Оставь их мне. Джулиус, не трогай этот хрусталь!

– О Боже! Ты просто ангел. – Плечи Бет немного расслабились. – Я зашла к вам домой, но Бинг сказал, что ты здесь. Я бы попросила его побыть с ними, но он как раз уходил в «Палладиум». Я понимаю, это ужасная наглость, но я просто не знаю, что мне делать.

– Не беспокойся. Все меняется. Нам всем приходится как-то крутиться. Чем быстрее ты найдешь квартиру, тем быстрее сможешь оставить п-р-е-л-ю-б-о-д-д-е-я. – Последнее слово Иви произнесла по буквам, чтобы поберечь невинные уши близнецов.

– Прелюбодея? – переспросила Бет озадаченно.

– Опс! Нет. Прелюбоддея,– прошептала Иви.

– Но там только одна буква «д». – Бет изучающе рассматривала лицо сестры. – Что ты имеешь в виду, Иви?

– Что я имею в виду, что я имею в виду? – Иви засмеялась. Затем произнесла одними губами: – Маркус, – с наигранной веселостью показывая на детей. – Он же П-Р… и так далее.

Бет смотрела на нее во все глаза.

– Ну что? – сказала Иви, когда уже больше была не в силах это выносить.

– Но Маркус не прелюбодей, – сказала Бет просто. – Это все я.

Забыв о Чарльзе и Джулиусе, Иви завизжала:

– Что? Это ты трахаешься направо и налево?

– Нет. Я придумала кое-что другое. Мне казалось, что ты поняла.

Земля уходила у Иви из-под ног.

– Ты же сказала, что не можешь с ним больше жить!

– Но это совсем не из-за того, что он мне изменил. Маркус никогда не был способен на такой интересный шаг.

Бет медленно вздохнула. Теперь она говорила с видом человека, который повторял свои слова за последнее время уже очень много раз.

– Я вышла за Маркуса замуж, потому что он казался мне идеалом для создания семьи. К тому же я была слишком молода и решила, что я в него влюблена. У меня было все, что только может пожелать женщина, но я все больше и больше сходила с ума, потому что мне не с кем было поговорить. У нас с Маркусом никогда не получалось нормального разговора. Когда я встречала кого-нибудь, то не могла наговориться. Мне казалось, что меня заперли в склепе на многие годы, а потом внезапно вывели на свет. Решение развестись пришло само собой. Оно не было результатом измены Маркуса.

– Как же я…

– Шшш… И так слишком много неприличных слов сказано в присутствии детей. Теперь-то я поняла, почему ты тогда набросилась на Маркуса. А раньше просто и вообразить себе такого не могла. Конечно, Маркус не всегда такой обходительный джентльмен, как кажется, но все-таки он не п-о-д-л-е-ц.

– А я-то что о нем подумала! – сказала опечаленная Иви. – Я полагала, что он тебе изменяет.

– Нет. – Казалось, Бет что-то неожиданно испугало. – Слушай, сестренка, а ты все так же относишься ко всему, что случилось? Если ты после этого не захочешь мне помогать, то я все пойму.

– Ах, замолчи! – Это был не первый раз, когда Иви пожалела, что Крампы не умеют обниматься. Но тут она прижала руку ко рту. – Тамсин! – сказала она, краснея. – Она же плакала из-за меня. Я ей сказала, что все о ней знаю.

– Сейчас мне не до этого. – Бет поднялась. – У меня нет времени разбираться, что там случилось с Тамсин. Нужно искать крышу для этих двух мальчиков. Можешь с ними посидеть до семи?

– Конечно. К этому времени мы уже придем домой.

Итак, Бет оставила Иви с неприятным чувством, что вот она опять, в который уже раз, не смогла разобраться в том, что творится у нее прямо под носом.

* * *

Обмотав бусы вокруг пухлой шеи, Джулиус исполнял симфонию собственного сочинения на маленьких колокольчиках. Чарльз, пересилив себя, все-таки жевал карамель с изюмом, срок употребления которой, кстати, давно истек.

Ни один посетитель так и не заходил и никто не отрывал Иви от дела, но сценарий давно уже был убран в сумку, чтобы до него не добрались грязные маленькие пальчики. А думала Иви теперь исключительно об Адене.

И вот от раздумий она перешла к действию. Без промедления, пока не закралось в душу трусливое сомнение, она набрала его номер.

– Алло.

Ой. Это был он. Иви напомнила себе, что ей уже двадцать семь.

– Привет, Аден. Это я.

– Иви?

Плохое начало. Если бы он сходил по ней с ума, сразу узнал бы ее голос.

– Да.

– Извини. Связь отвратительная.

Она склонилась к самой трубке.

– Сейчас лучше?

– Намного. Ты читала сценарий?

– О да. Я его залпом проглотила.

– Значит, помнишь, третий эпизод?

– Гмм… – Что-то Иви не очень нравилось, куда шел разговор. Требовались специфические знания…

– Тебе понравилось? Думаю, ты об этом раньше не знала. Правда?

– Нет… Да… Мне понравилось, – медленно проговорила Иви.

Нужно было срочно сменить тему. Конечно же, необходимо сразу брать быка за рога, иначе можно так никогда и не решиться и умереть старой девой, оставив все деньги, которых, кстати, у нее еще нет, своим кошкам. Или чьим-то чужим кошкам, так как своих она никогда заводить не собиралась.

– Слушай, Аден, дело обстоит так. В общем, ты пойдешь со мной в воскресенье? – Вопрос прозвучал довольно агрессивно.

– Да, конечно же. А что это ты затеяла?

– Ох. – Она не была уверена, что он ее правильно понял. – Нет, Аден. Ты не так понял. Я хотела сказать: пойдешь со мной куда-нибудьпросто как… – она перевела дух, – на свидание.

Именно в этот момент заводные колокольчики упали прямо на Джулиуса. Чарльз, напуганный шумом, бросился на помощь брату, и тут его вырвало. В результате на братике, кроме колокольчиков, оказались еще все двадцать четыре карамельки с изюмом.

– О Боже! – закричала Иви. Все еще прижимая к уху телефонную трубку, она нагнулась, пытаясь извлечь Джулиуса из-под груды спутанных колокольчиков, залитых рвотой.

– Что происходит? – взмолился Аден. – Высадились инопланетяне?

– Все запуталось, – проговорила Иви, за ногу подтягивая к себе орущего Чарльза. – Понимаешь, здесь заводные колокольчики и вырвало прямо на них… о нет!

Чарльза еще не до конца стошнило. Рыдая, он изрыгал остатки на кучу японских сладостей.

– Аден, здесь нужно разобраться двумя руками. Мне пора идти, – быстро проговорила она. – Так ты хочешь пойти со мной в воскресенье на свидание или нет?

– Да.

– Хорошо. Пока.

Когда Саша вошла, Иви закричала громче, чем близнецы. Саша безумно устала, и голова у нее раскалывалась из-за неимоверного усилия, которое она направляла на то, чтобы открылся ее третий глаз. Она поклялась раз и навсегда больше никогда в жизни не просить Иви присмотреть за магазином.

– Я весь противный, – жаловался Чарльз. Его совсем недавно ослепительно белая футболка теперь была вся в желто-коричневых разводах.

– От него воняет. – Джулиус был прав.

Пока они ждали у светофора, их тетя решила превратить все в игру.

– Давайте петь про это песенку. Такую вот вонючую песенку. – И она бурно начала: – Фу! От кого-то воняет. От кого? От тебя! Это от Чарльза несет! Фу!

После этого Чарльз шел не только противный, вонючий, но еще и рыдающий.

– Я не хотела тебя обидеть, дорогой! Ты совсем не вонючий, честное слово!

Зажав в каждой руке по маленькой ладошке, Иви повернула на Кемп-стрит.

Вдруг она застыла как вкопанная, и дернула к себе крошечные ручки изо всех сил.

Машина опять была здесь.

Сердце заработало как мотор. Она еще крепче сжала детские ладошки. Если наблюдатель, сидящий в машине, представляет опасность, он может выместить свою злость на детях. Он просто может их схватить и украсть. Однако, посмотрев вниз, Иви подумала, что никто в здравом уме не захочет похитить детей в таком состоянии, в каком они сейчас находятся.

Ее гнев перекрыл страх. Она шла по своей улице и еще должна была кого-то остерегаться! Невыносимо думать, что она не может гарантировать безопасность собственным племянникам!

Бернард появился внезапно, как кавалерия. Он увидел Иви, застывшую на углу как статуя, весело помахал рукой и направился к ней.

– Бернард, я так рада тебя видеть.

– Я тоже.

– Возьми их. – Иви передала Чарльза и Джулиуса под его опеку. Отведи их домой как можно быстрее. Мне кое с кем нужно переговорить.

Бернард подчинился Иви беспрекословно. Отчасти из-за того, что послушание было его врожденным качеством, отчасти из-за того, что ее тон ни у кого не мог вызвать сомнений.

Иви на полной скорости побежала через дорогу. Она была настроена так решительно, что забыла о страхе. Подойдя к белой машине, она увидела, что следила за ними женщина. Довольно полная, лет, пожалуй, шестидесяти.

Иви резко постучала в окно.

– Мне нужно с вами поговорить!

Окно поехало вниз. Лицо женщины приняло обеспокоенное выражение. Похоже, она не была вооружена, хотя на коленях у нее лежала шотландская фляжка.

– Здравствуйте, – сказала она голосом доброй тети, совсем не похожей на лунатика-шпиона.

– Что за игру вы здесь затеяли? – Иви впилась глазами в свою мучительницу.

– О, милая.

Поведение незнакомки опять не соответствовало стилю сумасшедшей извращенки.

– О, милая? – передразнила ее Иви. Теперь, поняв, что за ней следила эта тетя, Иви еще больше разозлилась. – Вы не собираетесь объясниться? Вы всех нас запугали до смерти, сидя здесь все время и рассматривая наш дом. Кто вы такая?

Женщина неловко потрогала пальцами термос.

– Я мама Кэролайн.

23

– Но мама Кэролайн мертва, – настаивал Бинг, усадив на каждое плечо по близнецу.

– Она не мертва. Она сейчас сидит у нас на софе и плачет, – прошептала Иви, прикрывая кухонную дверь.

– Кэролайн считает, что она умерла.

– Она на-вра-ла. – Иви растягивала слова из уважения к зловонным, хнычущим мальчикам. – У Кэролайн семья побольше, чем у всех нас, вместе взятых. У нее столько мам, пап, братьев, нянь, дедушек и бабушек – хоть пруд пруди. Но она наотрез отказывается с ними знаться.

– Это хорошо, – одобрил Бинг. – Слушай, ты не можешь вот этого помыть? – Он протянул Чарльза Иви.

– Это придется сделать тебе. – Иви увильнула от предлагаемого ей ребенка. – Я завариваю чай для миссис Милбэнк. У нее треснула фляжка, и с самого утра, когда она покинула Бери, она съела всего одну булочку.

– Почему бы тебе не испечь для нее пирог? Ты уже забыла, как эта женщина нас терроризировала?

– Когда ты с ней поговоришь – ты все поймешь.

Действительно, Бинг все понял. Он то и дело передавал миссис Милбэнк (Зовите меня Дирдре) салфеточки, пока она, со слезами на глазах, рассказывала им свою историю, сидя на потертой софе в гостиной.

Детей вытерли влажной фланелевой тряпочкой, и теперь они сидели в углу и смотрели телевизор с приглушенным звуком. Чарльза облачили в футболку Бинга с надписью «Возьми это!».

– Еще кусочек, Дирдре? – Иви размахивала у нее перед носом тарелкой с бутербродами огромного размера.

– Нет, спасибо. – Дирдре расправлялась еще только с первым. – Я так сожалею, что всех вас перепугала. – И она снова начала плакать.

– А теперь перестаньте обо всем жалеть. – Бинг похлопал ее по руке и всунул ей еще одну салфетку. – Вы нам не причинили никакого вреда. Нам просто было о чем поговорить.

– Вы очень добры.

– Мы всего лишь хотим вам помочь, – сказала Иви.

– Здесь никто не сможет мне помочь. – Дирдре скорбно покачала головой. – Кэролайн полностью порвала все связи с нами. Я потеряла дочь.

За этим последовали обильные потоки из носа и глаз. Когда их удалось остановить, Бинг осторожно попросил:

– Давайте вернемся к самому началу. Почему так все получилось?

Дирдре вздохнула. Ее акцент был столь же сочный, что и у Кэролайн, но голос звучал мягче и менее уверенно. Она казалась смущенной из-за того, что выкладывала все начистоту двум молодым людям, которых только что встретила.

– Ну вот, давайте посмотрим. Кэролайн всегда бунтовала, пока росла. Вся эта черная одежда и косметика… Как это называется? Готика? Она поздно приходила домой. Хоть на двадцать минут – но позже, чем положено. Ее отец – человек строгий. Может, он и был слишком требователен к детям, но человек он хороший. Кэролайн все время настаивала на своем.

Бинг и Иви обменялись взглядами. Все верно, на Кэролайн это очень похоже.

– Видите ли, мы католики, – сказала Дирдре.

– И мы тоже, – подпевала ей Иви.

– Правда? Значит, вы знаете, какие высокие требования предъявляют родители в католических семьях к своим детям.

Бинг многозначительно покашлял.

– Мы не такие уж ярые католики, – призналась Иви.

– А вот отец Кэролайн – из таких. Он не одобрял то, что она красила лицо и поздно приходила домой. Один раз он учуял, что от нее пахнет спиртным, и тут-то все и началось. Не могу сказать, что мой муж не прав, но просто слишком… – она подыскивала слово и остановилась на маленьком и коротеньком… – суров.

– Кэролайн сбежала? – спросила Иви.

– Не тогда. Она начала жить своей жизнью. Почти перестала с нами разговаривать. Мне это не очень нравилось, но, по крайней мере, скандалов стало меньше. И однажды она не пришла домой с работы. Я нашла на ее подушке записку. Она была совсем коротенькая. Кэролайн написала, что уходит и больше не вернется.

– Сколько времени прошло с тех пор? – осторожно спросила Иви после целого ряда всхлипываний.

– Больше года. – Дирдре запричитала. – Мы прямо сошли с ума. Наша любимая доченька… Мы не знали, что и думать. И вот около месяца тому назад ко мне зашла ее давняя подруга. Она узнала, в каком отчаянии мы пребываем, и сжалилась надо мной. Она дала мне этот адрес. Я написала Кэролайн письмо. Трудно представить, что можно было написать лучше.

Кэролайн рыдала тогда над этим самым письмом, подумала про себя Иви. Это его она смяла, когда Иви пришла посидеть с Милли.

– Ответа не последовало, – продолжала Дирдре. – Во мне что-то оборвалось. Я села в машину и ехала до тех пор, пока не очутилась у этой двери. – Она смущенно замолчала. – Я сама не знала, что делаю. У меня не было никакого плана. Ничего. Я просто должна была увидеть ее собственными глазами.

Один из близнецов рыгнул, но никто не обратил внимания.

– И здесь меня ожидало самое невероятное. – От воспоминания об этом глаза Дирдре даже расширились. – Маленькая девочка!

– Вы имеете в виду Милли? – спросила Иви.

– Ее так зовут? – поинтересовалась Дирдре. – Такая куколка.

– Вы хотите сказать, что ничего не знали о Милли? – изумилась Иви.

– Не имела ни малейшего представления. Теперь все обретает смысл. Кэролайн убежала, потому что ждала ребенка. Она была слишком напугана, чтобы прийти к нам, ее собственным родителям.

– А вы сказали об этом мужу? – спросил Бинг.

– Да, сначала он был в шоке, но теперь он больше всего на свете хочет увидеть свою маленькую внучку.

После этого Иви отозвала Бинга в соседнюю комнату под тем предлогом, что нужно срочно приготовить еще чаю для Дирдре.

– И ты можешь себе такое представить? – зашептала Иви. – Кэролайн могла так поступить со своей бедной мамой!

– Ха! Лучше подумай, какова была ее жизнь в этом доме, если она укатила оттуда в Лондон и стала сама зарабатывать себе на жизнь, будучи беременной. «Суров!» – это единственное слово, которое смогла подобрать Дирдре, чтобы охарактеризовать своего мужа. Что-то мне подсказывает, что это слишком мягкая характеристика.

– Допустим, – согласилась Иви. – Что тогда, по твоему мнению, мы должны делать с Дирдре?

– Я не хочу вмешиваться. – Бинг оставался непреклонен.

– Хорошо. Так что ты предлагаешь? Мы посадим ее обратно в машину и будем ей махать ручкой время от времени?

Бинг растерялся. Потом с силой стукнул по матрацу.

– Черт! Ты опять собираешься лезть не в свое дело?

– Не я, а мы,– поправила его Иви. – Мы поговорим с Кэролайн. Попытаемся убедить ее встретиться с мамой. Хотя бы на несколько минут. Идет?

– Хорошо. Думаю, нам действительно нужно что-то предпринять. – Бинг не горел энтузиазмом.

Иви стала энергично принюхиваться…

– Это не я! – стал отпираться Бинг.

– Да нет, не ты. Это сумка Белл! – Иви просияла. – Чувствуешь запах?

Бинг побледнел:

– Боже, действительно чувствую.

– Она одобряет. Все будет хорошо.

Ужасающая. Это слово лучше всего подходит для описания того выражения всего облика Кэролайн, поднимающейся в свою квартиру с неумолимо сжатыми руками.

– Моя семья умерла, – повторяла она.

– Кэролайн! Почему бы не уделить своей маме несколько минут? – Бинг мог быть очень убедительным, когда старался. Будь у него немного больше времени, и ему удалось бы одолеть строптивую приверженку Готики. – Она ведь проделала такой длинный путь.

– Я ее никогда не приглашала.

– Ты не можешь ее так обидеть, – сказала Иви.

– Не могу? – выкрикнула Кэролайн. – Да что ты вообще об этом знаешь?

– Понимаешь, – осторожно продолжала Иви, – я просто вижу, что твоя мама в большом горе, и, вероятно, заслуживает, чтобы ее выслушали.

– Ты не знаешь, что мне всегда говорил отец. – Кэролайн смотрела поверх их голов. – Какие слова он употреблял. Он считает, что матери-одиночки – шлюхи. Он и глазом бы не моргнул, окажись я на костре. Не хочу, чтобы он обзывал Милли. – Она встретила взгляд Иви. – А он будет. Сама знаешь. Он…

– Суров, – закончила Иви.

– Скажи ей, чтобы проваливала и оставила меня в покое. Моя семья умерла.

Иви передала все, но немного другими словами.

– Она непреклонна, Дирдре. Она не хочет с вами встречаться.

– Нам очень жаль. – Бинг сел рядом с миссис Милбэнк и положил свою руку на ее.

Ожидаемые слезы не появились. Дирдре пассивно приняла новость.

– Она упрямая девочка. Всем сердцем я бы хотела, чтобы она изменила свое решение. Но я знаю ее лучше, чем саму себя.

Иви пришлось добавить:

– Кажется, она боится, что отец будет плохо относиться к Милли.

Дирдре поджала губы.

– Мой муж много чего говорил о незамужних мамах.Так он их называет. Думаю, он просто старался предостеречь Кэролайн, подсознательно, конечно. Не хотел, чтобы она попала в беду. Самое грустное в этом то, что он умирает, как хочет видеть внучку. После того, как он пережил это потрясение и мы с ним обо всем поговорили, он свыкся с этой мыслью. Милли… – Дирдре запнулась на незнакомом имени —… его плоть и кровь. Больше всего на свете он сейчас хотел бы дать им дом и все исправить. Я мечтала, что привезу их обратно с собой. – Она с признательностью похлопала Бинга по руке и поднялась, отряхивая крошки с колен. – Этому не суждено было случиться. – И тут она в изумлении остановилась, глядя на появившуюся в дверях фигуру. Это была Кэролайн с Милли на руках. Милли протягивала вперед ручки и лепетала смешные детские слова.

– Мам, – сказала Кэролайн, выдавливая из себя слова так, будто рот ее был забит камнями, – ты хочешь со мной подняться на минутку?

Дирдре молча кивнула и последовала за своей дочерью. Бинг и Иви застыли в изумлении. Глаза у Бинга заблестели. По Ивиной щеке скатилась слеза. Они обнялись.

– Как здесь скучно… – громко высказался Джулиус, выглянув из-за софы.

– Это просто ужасно. – Бинг натягивал на себя чистые джинсы. – Я пропущу первый номер. Они же меня убьют.

– Давай я позвоню и скажу, что тебя травмировали во время слишком сильных объятий.

– Не стоит беспокоиться. – Бинг путался со шнурками кроссовок.

– Ты видел лицо Бет, когда она засовывала близнецов в машину, а я ей сказала, что у меня для нее появилась квартира.

– Да. – Бинг был лаконичен. Он раскладывал по карманам ключи и деньги.

– А знаешь, я буду скучать по Кэролайн, – сказала Иви.

– Черт! – Бинг показал свой пиджак. По спине расползлось большое бесформенное шоколадное пятно.

Иви попыталась оправдаться:

– Да. Видимо, мне не следовало давать Джулиусу эту банку «Нутеллы».

Бинг здорово опаздывал, чтобы тратить время на критику ее способностей ухаживать за детьми.

– Можешь мне одолжить твой свободный белый джемпер?

– Конечно. – Иви последовала за Бингом в свою комнату, чтобы понаблюдать, как он роется в ее гардеробе. – А что у тебя запланировано после спектакля? – громко спросила она. – Какой-нибудь исключительный рабочий сцены? А может, билетер или сразу двое?

– Я сразу вернусь домой, – ответил Бинг отстраненно.

– Опять? Ты себя хорошо чувствуешь, Бинг?

– Да.

– Но ты на этой неделе все ночи провел дома. Я даже не заметила ни одного нового знакомого. Серьезно, ты не заболел?

– Я здоров как бык, – сообщил Бинг. – Не могу найти этот чертов джемпер. У тебя там все навалено, как на дешевой распродаже. Где он, в конце концов?

– Посмотри под кроватью.

Бинг бросил на Иви красноречивый взгляд и нырнул под кровать.

– Почему это ты так внезапно стал вести жизнь затворника?

– Затворники не выступают в «Палладиуме» по вечерам.

– Мне это не нравится, – пожаловалась Иви. – Я чувствую себя неудобно, когда ты не такой, как всегда.

– Нашел! – Торжествующий Бинг появился с джемпером в руке. – Хочешь знать, что я еще нашел?

– Да.

– Боюсь, тебе это не понравится.

Иви прижалась к стене не свойственным ей быстрым движением.

– Что-то живое?

– Нет. Совсем не то, что ты думаешь. Боюсь, что тебе придется расстаться с одной из твоих иллюзий. – Бинг бросил на одеяло старомодную черную кожаную сумку. – Призрак не имел отношения к запаху. Просто сумка Белл валялась в открытом виде под твоей кроватью.

– Ой. – Иви прикусила губу. А Белл сделала шаг назад, в таинственную тень.