Текст книги "Колония"

Автор книги: Бен Бова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

Бхаджат слышала их голоса смутно. В ушах у нее стоял рев, голова сильно кружилась. И она поняла наконец, что имел в виду Дэвид. «Я уже уничтожил вас – всех!». Это правда. Уничтожил.

Повернувшись, она увидела вырисовывающуюся в дверях огромную фигуру Лео, с тяжелым автоматом, похожим в его гигантских руках на детскую игрушку.

– Ты… Тигр, – окликнул скрежещущим голосом, прерывисто дыша, Лео. – Мне нужны мои препараты. Сейчас же.

И нацелил автомат прямо в живот Хамуду.

40

МЕСТНАЯ ПАРА – РОДИТЕЛИ ЗАЛОЖНИКОВ НА «ОСТРОВЕ номер 1»

МИННЕАПОЛИС: Мистер и миссис Алан Т. Пальмквист из деревни пенсионеров Миннетонка, смотрят на небо и молятся.

Их сын, Уильям, находится среди более десяти тысяч заложников, удерживаемых кучкой террористов, из Подпольной Революционной Организации Народа на борту космической колонии «Острова номер 1».

– Нас не интересует политическая сторона дела, – сказала корреспонденту «Трибьюн» миссис Пальмквист. – Мы просто молимся, чтобы наш сын прошел через это страшное испытание живым и здоровым… и его жена тоже.

Молодой Пальмквист недавно прибыл на «Остров номер 1», прилетев в космическую колонию только для того…

«Миннеаполис Трибьюн». 8 декабря 2008 г.

Пит Марковиц погрузился в чтение детектива. Он сидел, положив ноги на стол начальника, балансируя на двух ножках опасно наклоненного назад стула, и быстро переключал страницу за страницей на встроенном в стол маленьком ридере видеоэкрана. Начальник должен через некоторое время вернуться с контрольного обхода трансформаторов, а потом уйдет домой на ночь. До прихода утренней смены подстанция будет принадлежать одному ему. Времени с избытком хватит на окончание детектива, а потом и на принесенный им с собой журнал.

Он похлопал себя по карману рубашки, где покоилась крошечная видеокассета. Порнографические видеожурналы стоили дорого, но, как только уйдет начальник, Пит собирался получить за свои деньги максимум удовольствия.

Бухнула открывшаяся дверь и в крошечный кабинет вошел, топая ногами, начальник.

– Скинь ноги с моего стола, а?

Усмехнувшись, Пит выполнил его просьбу.

– Господи, ты только тем и занят, что читаешь? Неужели никогда не занимаешься ничем иным?

– Стараюсь духовно расти, – отозвался Пит.

– Мозги ты себе портишь этим барахлом.

Пит не ответил. Он удержался от порыва сказать шефу о своей кассете с журналом.

– Тебе следовало бы хоть иногда пройтись по этому этажу и посмотреть, на что похожи трансформаторы, – проворчал начальник, протянув руку к своей парке. – Хотя бы изредка… пошло бы тебе на пользу.

– Все датчики у нас есть здесь. Мне видно все, что происходит. Мне незачем…

Он смолк, не закончив фразы. Высокотонное вибрирующее гудение трансформаторов, звук столь постоянный, что ни он, ни шеф не замечали его, внезапно стал меняться. Снижаться. Умолкать.

– Какого черта?

Пит почувствовал, как у него отвисла челюсть, когда он взглянул на стену, покрытую рядами датчиков. Все стрелки сползали к нулю.

– Господи Иисусе, – прошептал он. – Смотри.

Шеф во все глаза глядел через окно кабинета на трансформаторы. На всей подстанции установилась абсолютная тишина, если не считать воющего снаружи резкого ветра.

– Они… они все обесточены, – произнес с ужасом в голосе шеф. – Все до одного!

– Как такое могло…

– К телефону! – резко скомандовал начальник. – Немедленно звони на центральный распределительный пульт. – И сам схватил аварийный шлем с рацией. – Должно быть эти ублюдки, захватившие космическую колонию, отключили этот долбаный спутник!

Пит протянул руку к телефону и нажал красную кнопку, мгновенно соединяющую их подстанцию с Центральным Распределительным Щитом. Линия оказалась уже занятой. Забитой звонками других, тоже отключенных подстанций.

– Дерьмо! – ругался по рации начальник. – Сраная матерь Божия! – Он сорвал шлем с лысеющей головы. – Притененная ферма отключена. С орбиты не поступает никакой энергии. Либо они вообще отключили спутник, либо переместили его луч с притенны к чертям собачьим.

Шеф, как заметил Пит, все еще сжимал в руке свою парку. Он вспомнил услышанный им по дороге на работу прогноз погоды: сильный снегопад, резкий ветер, почти нулевая температура. Классический мэнский буран. И никакой энергии для целого района. Никакого электричества для обогрева, света, связи.

Ветер снаружи, казалось, завывал еще громче.

– Погоди! – выкрикнула Бхаджат.

Лео по-прежнему держал в одной руке автомат, обратил горящий взгляд на Бхаджат. Его покрасневшие глаза полузакрылись от боли и усталости. Хамуд стоял, застыв рядом с пюпитром, где сидел Кобб, положив руку на рукоять пистолета у него на боку.

– Посмотри на меня, – призвала Бхаджат. – С меня тоже катит пот, точно также, как с тебя. По телу у меня пробегает огонь боли. Я чувствую себя ослабевшей… точно так же, как и ты!

– Невозможно! – не поверил Лео. – Ты не…

– Он заразил нас! Дэвид нас чем-то заразил – болезнью, вирусом, чем-то – там, в лаборатории у реки.

– Невозможно, – отрезал Хамуд. – Он не мог сделать ничего подобного. У него не было такого случая.

– Когда он убежал от нас, – напомнила Бхаджат, – и мы думали, будто он пытается скрыться… где вы его нашли?

Лео на секунду задумался.

– В районе лаборатории.

– Где хранили запасы бактерий и вирусов. Где занимались болезнями и биологическими агентами.

– Но как он мог кого-то заразить? – потребовал объяснения Хамуд. – Он же тебе ничего не вкалывал. И не мог ничего подбросить в еду и питье.

– Он заразил самого себя, – сказал Бхаджат. – У него к болезням иммунитет, но он может разносить их и передавать нам – всем нам!

– Всем? – глаза Хамуда расширились. – Всем нам?

– Да. Для этого ему надо всего на всего быть рядом с нами, дышать нами одним воздухом. Он пробыл вместе с нами в челноке целых два дня – срок более, чем достаточный для заражения всех нас.

По лицу Лео градом катил пот. Автомат в его руке заколебался, а потом он уронил руку с ним.

– Этот маленький голожопый сукин сын…

– Не мог он этого сделать, – настаивал Хамуд. – Это невозможно.

Бхаджат повернулась к Коббу.

– Скажи ему.

Старик оперся локтями о кафедру.

– Это отнюдь не невозможно, – сказал он с кривой улыбкой удовлетворения. – Девушка права. Дэвид генетически запрограммирован на иммунитет почти по всем известным болезням. Он может нести в себе микробы и распространять их повсюду, где окажется. Он он вколол себе что-то действительно смертельное, то определенно может передать это всякому, к кому приблизится. Он ходячая биологическая бомба – Тифозная Мэри мегатонного калибра.

– Он заразил меня? – разъярился Хамуд.

– Полагаю, да, – любезно ответил Кобб. – Просто нужно время, чтобы эта штука, чем бы она ни была, начала влиять на вас.

– А какое лекарство? Я должен получить лекарство!

– Сначала нам надо выяснить, что это за болезнь, – пожал плечами Кобб. – Возможно, это одна из тех мутаций, с которыми забавлялись ребята из лаборатории – она может быть настолько новой, что от нее еще нет никакого лекарства.

– Найди его! Найди его и заставь сказать нам!

– Но он же может быть где угодно, – возразила Бхаджат.

Лео медленно опустился в сидячее положение на полу.

– Лучше найдите его побыстрее, – прогромыхал он.

– Если он передал всем вирусы, то у нас будет на руках пятьдесят два умирающих.

– Больше, чем пятьдесят два, – поправил его Кобб. – Он не в состоянии контролировать факторы передачи. Он заразил всех, с кем вступал в контакт – включая людей здесь, на «Острове номер 1». Возможно, мы все погибнем.

Бхаджат тоже захотелось сесть, но она знала, что должна сохранять хоть какой-то контроль над Хамудом, иначе тот понесется резать всех направо и налево.

– Вы можете заглянуть в любую часть колонии, – обратилась она к Коббу. – Найдите его нам. Куда он подевался?

Кобб махнул рукой в сторону видеоэкранов.

– Найдите его сами. У вас шансы ничуть хуже, чем у меня.

Зарычав, Хамуд вырвал из кобуры пистолет и врезал им старику по лицу. Кобб вылетел из кресла и с тяжелым стуком приземлился на покрытый ковром пол.

– Дурак! – закричала Бхаджат. – Когда же ты научишься…

– Молчи, женщина! – прорычал в ответ Хамуд, все еще сжимая пистолет. Дуло его запятнала кровь. – Я найду этого предателя. Доставьте сюда англичанку – быстро.

Очутившись в биохимической лаборатории, Дэвид не собирался прятаться там от террористов. Но сперва ему требовалось кое-что сделать.

Лаборатория занимала весь рабочий модуль, огромная сказочная страна бурлящих стеклянных реторт, пластиковых трубок, чанов из нержавейки, пробирок пропускников и странных кристаллических сооружений с петлявшими среди них узкими черными металлическими мостиками. Царство Оз, окрестил ее давным-давно Дэвид, но происходящее здесь волшебство было настоящим и оно могло означать разницу между жизнью и смертью.

А над хромово-кристаллическим лесом обширной аппаратуры лаборатории висел центр управления, гондола, набитая столами, компьютерными терминалами и видеоэкранами. Окна по всей окружности центра скашивались наружу, давая возможность смотреть на работающее внизу оборудование. Двери выходили на мостки, петлявшие по джунглям из стекла и металла. А над самой гондолой шли тяжелыми стальные каркасные балки, удерживавшие в целости весь модуль.

Похожие на письменные столы пульты управления всеми параметрами лабораторного модуля, от температуры воздуха до скорости вращения самого модуля – создававшей таким образом искусственную гравитацию. Дэвид потратил полчаса, тщательно разбирая программы управления внутреннего компьютера самого модуля и удостоверяясь, что может командовать им через свой имплантированный коммуникатор.

Наконец он сел к экрану видеофона, вытащил из-за пояса пистолет Бхаджат, положил его на стол и отстучал номер доктора Кобба.

На экране появилось напряженное, обезумевшее лицо Хамуда.

– Ты! – выпалил вожак ПРОН. По лицу его быстро промелькнули удивление, гнев, облегчение и страх.

– Где доктор Кобб? – спросил Дэвид.

– А где ты?

– Где доктор Кобб? – внезапно пугаясь, повторил он. – Что ты с ним сделал?

Обзор на экране видеофона расширился и Дэвид увидел Лео, держащего Кобба на ногах. По скальпу старика тянулась до самого лба рана; от запекшейся крови волосы у него слиплись, а по щеке прошли красные полосы. Губы его выглядели распухшими, посиневшими.

Дэвида охватил вспыхнувший в нем жаркий гнев. Но к его удивлению, он быстро угас, сменившись холодной рассчитанной ненавистью, спокойной, не туманящей взор, неумолимой и такой же глубокой и леденящей, как межзвездное пространство.

– Мы убьем этого старика, – пригрозил Хамуд, – если ты не дашь нам лекарство от болезни, которой ты нас заразил.

– Так вы знаете, что я вас заразил?

– Да. И ты же нас и вылечишь. Или он умрет. Болезненно.

– Где Бхаджат? – спросил Дэвид.

– Без сознания. – Камера видеофона стояла под достаточно широким углом, чтобы Дэвид видел руки Хамуда. Они дрожали. Лео, тоже, похоже, трясло. Кобб был почти без сознания и висел, обмякнув в руках великана.

Затем еще двое партизан толкнули в поле зрения камеры Эвелин. Она тоже выглядела больной.

– Она тоже умрет, – пообещал Хамуд. – Болезненно. И все остальные в колонии… один за другим, если ты не дашь нам лекарства.

Дэвид покачал головой.

– У вас не будет на это времени. Вы все умрете через несколько часов, задолго до того, как успеете убить больше, чем нескольких жителей. Доктор Кобб – старик. Англичанка… – Он заставил себя пожать плечами. – Что с нее? Она ближе к тебе, чем ко мне.

Хамуд бухнул кулаками по клавиатуре.

– Где ты? В чем лекарство?

– Никакого лекарства нет, – ответил Дэвид, – во всяком случае для тебя. Тебе предстоит умереть. Возможно, я и сумею вылечить других… но не тебя, Тигр. Тебе предстоит умереть, болезненно.

Глаза Хамуда горели, словно адские уголья.

– Если я умру, умрет и она. Бхаджат – Шахерезада. Я сам перережу ей горло.

Дэвид сгорбился на пластиковом кресле, где он сидел.

– Ах, ты, ублюдок…

– Я убью ее, – ответил раскаленно жарким шепотом Хамуд. – Ты ее никогда не вылечишь. Тебе никогда больше не видеть ее живой. Я уничтожу ее.

Дэвид дал своим плечам безвольно обвиснуть.

– Я в биохимической лаборатории, – проговорил он тихим голосом. – Это рабочий модуль рядом с госпиталем. Прикажи техникам с поста управления космическими судами посадить вас в челночную сферу и отправить сюда. Нужная вам сыворотка здесь. Хамуд мигом прервал связь. Экран погас.

41

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ РАСПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫЙ ЩИТ НОВОЙ АНГЛИИ: Главная притененная ферма полностью обесточена. Мы не получаем ни ватта.

НАЦИОНАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ РАЗМЕЩЕНИЯ ЭНЕРГИИ: Не вы одни. Вся северная зона без тока. И Канада тоже.

ЦРЩНА: Вы должны что-то сделать и по-быстрому. Здесь ниже точки замерзания.

НУРЭ: Мы работаем над этим.

ЦРЩНА: Над чем, черт возьми, вы работаете? Они же отключили спутники.

НУРЭ: Не все. Аризона по-прежнему получает на все свои притенны полную мощность.

ЦРЩНА: Вот как? Ну, так перекачайте ее сюда в темпе. Здесь люди замерзают. У нас идет снег и…

НУРЭ: Мы должны пройти через каналы Всемирного Правительства, прежде, чем сможем…

ЦРЩНА: Что?

НУРЭ: Нам нужно получить добро от филиала Всемирного Правительства, прежде чем мы сможем перебросить вам энергию. Нам придется отвести то, что обычно перекачиваем в Мексику…

ЦРЩНА: На хуй Мексику и на хуй Всемирное Правительство! Эта чертова энергия нам нужна сейчас!

Прочитано в «Конгрешнл рекорд» членом палаты представителей Элвином Р. Уоттсом (Д. Н. Мекс) 15 декабря 2008 г.

Бхаджат очнулась и обнаружила, что лежит на амортизованной кушетке. Она чувствовала слабость, голова раскалывалась, тупая дерущая боль пилила ей изнутри легкие.

Повернув голову вбок, она увидела, что англичанка лежит на соседней с ней кушетке и выглядит так же скверно, как чувствовала себя она.

– Что случилось?

Эвелин поглядела на Бхаджат затуманенным взором.

– Ты потеряла сознание. В смотровом зале доктора Кобба. Дэвид заразил нас какой-то ужасной болезнью.

– Я знаю. Где…

– Мы летим к нему. Он в биохимической лаборатории или в чем-то таком, в одном из модулей снаружи главного строения колонии. Мы сейчас в челночной сфере, направляемся к нему.

Бхаджат слабо улыбнулась.

– Дэвид… он уничтожил нас всех.

– Нет. Он сказал, что у него есть для нас лекарство.

– Ты ему веришь?

– О, да.

– Ты любишь его, – сказала Бхаджат.

Эвелин провела усталой рукой по глазам, а затем отозвалась:

– Но он любит тебя.

– Он говорил тебе это?

– Да.

Бхаджат попыталась чуть повернуться и лечь поудобнее. Но ремни безопасности помешали ей и грызущая боль в груди продолжала скрежетать.

– У нас с Дэвидом могло выйти что-то очень прекрасное, – сказала она, больше себе, чем Эвелин. – Но этому не суждено было случиться.

– Он любит тебя, – повторила Эвелин. – Меня он никогда не любил.

– Какая с того разница? Еще день, еще час и мы все умрем.

– Нет, это неверно. Дэвид…

– Моя жизнь закончилась тогда, несколько месяцев назад, – продолжала Бхаджат. – Я погибла при взрыве вертолета. Все происходящее со мной с тех пор было сном… не настоящим. Я несколько месяцев как умерла и видела сон.

– При взрыве вертолета? – переспросила Эвелин.

– Мой любимый погиб при взрыве вертолета. Я тоже тогда умерла.

– Хамуд что-то говорил о взрыве вертолета…

Боль несколько ослабла. Бхаджат гадала, не начинает ли она умирать.

– Мы все умрем, чтобы не произошло. То, что мы пытались совершить – ПРОН, все эти убийства – они вскоре настигнут нас. Мы все будем убиты.

– Он рассказывал мне о взрыве вертолета… кого-то там убили, то ли архитектора, то ли еще кого…

– Да. – Бхаджат услышала сонное бормотание собственного голоса. – Архитектора. Моего архитектора.

– Он погиб при взрыве, – сказала Эвелин.

Бхаджат почувствовала, как тело плывет, невесомо уплывает во тьму.

– Он умер из-за меня.

– Убийство совершил Хамуд. – Голос Эвелин казался слабым далеким эхом. Он убил его – из-за тебя.

Слабо пожав плечами, Бхаджат ответила:

– Мы все убили. Все мы убийцы.

– Но Хамуд совершил хладнокровное убийство. Казнь. Из-за тебя. Он сам мне об этом рассказывал.

– Нет… – сказала Бхаджат. – Не убийство. Мы ведем войну. На самом-то деле это не убийство. Не преступление. А теперь – спать. Я должна… спать. Я так устала.

Самое худшее в этом деле – ожидание.

Дэвид сидел перед видеоэкраном в наблюдательной гондоле биохимической лаборатории и следил, как челночная сфера медленно скользила через пустоту между главным цилиндром колонии и лабораторным модулем.

Он нервно повернулся вместе с креслом к видеофону и выбил номер центра управления спутниками. Небольшой экран видеофона показал ему карту обстановки: весь северный ярус американских штатов остался без энергии. Вся Канада пылала мрачным обесточенным красным. Большая часть Европы тоже отключена. И окрашенный красным район опасности разрастался, включив в себя немалую часть России от «Пролетарской Ривьеры» на Черном море до скованных льдами портов Мурманска и Архангельска.

Уже в двадцатый раз он выбил номер Кобба. Наконец разбитое лицо старика появилось на экране.

– Вы живы. – Напряжение в голосе Дэвида было чуть ли не видимым.

Кобб нахмурился, а потом поморщился.

– Не благодаря ПРОН. Как только Хамуд услышал, где ты, он вылетел отсюда, как из пушки.

– Вместе с Бхаджат и другими?

– Они все убрались отсюда. Полагаю, они направляются к тебе.

Дэвид изучил лицо старика.

– Вам следует обратиться к врачу. У вас, вероятно, сотрясение мозга.

Кобб отрицательно махнул костлявым пальцем.

– Я не могу уйти. Они расставили у дверей часовых. Никого не впускают и не выпускают, кроме психов из ПРОН.

– Но как вы себя чувствуете?

– А как я должен себя чувствовать? Голове больно. Зубам больно. Всю свою взрослую жизнь я тратил целое состояние на превентивное лечение, чтобы сохранить свои зубы, а теперь вот этот безмозглый араб вышиб мне парочку.

– Но с вами все в порядке. Вы живы.

– Если ты не заразил меня теми же микробами, какие передал им.

Дэвид кивнул.

– Это респираторная бактерия, на инкубацию ей требуется несколько дней. Ее бывало, называли по какой-то причине «болезнью легионеров». Компьютер не сказал, почему. Если ее не лечить специальными антигенами – летальный исход через сто часов.

Распухшие губы Кобба так и раскрылись.

– Ты ведь не шутишь, верно? Они будут мереть, как мухи.

– Совершенно верно.

–  – Довольно хладнокровное истребление, не так ли?

– Это лучше, чем перестрелять всю колонию или позволить им сохранить власть над всей Землей.

Лицо Кобба выразило сомнение.

– А что будет, когда они явятся к тебе с пулеметами? Микроб не поразил по-настоящему этого типа, Хамуда, того, который называет себя Тигром. Ты не единственный в мире парень с иммунитетом; есть, знаешь ли, с иммунитетом от природы.

Дэвид почувствовал, как напряглись его челюсти.

– С Хамудом я разделаюсь, когда он будет здесь.

– Крутой парень, – фыркнул Кобб.

– Настолько крутой, насколько требуется, – отрезал Дэвид.

Рот старика расколола кривая усмешка.

– Черт возьми, думаю, ты, именно такой, может быть. Я отправил из этой консервной банки мальчика, а получил мужчину.

– Отправил, – огрызнулся Дэвид. – Мне пришлось вырываться отсюда, словно убегая из тюрьмы.

– Неужели ты действительно думаешь, что сумел бы скрыться, если бы я не хотел этого? Тебе пришло время вырваться на свободу, сынок, самому посмотреть мир.

Дэвид уставился на него, ища правду на морщинистом, покрытом синяками, остроглазом лице.

– Тогда почему же, – спросил он, – вы просто не велели мне пойти посмотреть мир?

– Потому что принять решение убраться отсюда, должен был ты, а не я. Если бы ты отправился по моему приказу, то ограничился бы быстрой экскурсией по нескольким крупным городам, посетил бы их научные центры и университеты и дунул бы обратно сюда через пару недель.

Дэвид начал было возражать, но Кобб продолжал:

– Когда оперившийся птенец решает покинуть гнездо, то решение принимает он сам, а не главная птица. Детям всегда требуется прийти в раздражение на своих опекунов, прежде чем они наберутся смелости лететь сами по себе. Тебе требовалось выскочить самому.

– Самому, да? – крикнул Дэвид. – А мне кажется вы предусмотрели все ходы, как обычно.

– Да вообще-то нет, – ответил Кобб. – Ты сделал это по-своему. Я лишь позаботился о том, чтобы тебе представилась такая возможность. А теперь ты вернулся – взрослым. Сильным, уверенным, крутым. Ты выжег свой детский жир, сынок. Теперь ты мужчина.

– У меня не было большого выбора в вопросе о взращении.

– Разумеется был. Но ты вернулся, так как понял, насколько важен именно «Остров номер 1» для будущего человечества.

– Вы хотите сказать для настоящего.

–  – Для будущего, сынок. Будущего! Какая разница, если случилась вся эта ерунда? – Голос Кобба поднялся, лицо мрачно нахмурилось. – Ладно, отключили эти чертовы проновцы Спутники Солнечной Энергии на несколько дней… или даже на несколько недель. Какая разница?

– Миллионы жизней.

– Дерьмо собачье. Послушай меня. Ты гадал какого же элемента не хватает, помнишь? В твоем Прогнозе. Ты видел, что «Остров номер 1» важен сегодня для корпораций, но ты не улавливал его важности для будущего.

– Вы имеете в виду давать все больше и больше энергии всем людям Земли, а не только…

– Детские игры! – отрезал Кобб. – Дело совсем не в этом. Послушай меня. «Остров номер 1» это начало, отправной пункт. Мы – Индепенденс, штат Миссури, откуда американские пионеры пустились в своих крытых фургонах по Орегонской тропе. Мы – порт Палос, откуда Колумб отправился в Новый Свет. Мы – Мыс Канаверал, откуда первые космонавты полетели к Луне!

– Легче, – посоветовал Дэвид. – Успокойтесь.

– В задницу спокойствие! Неужели ты не понимаешь? «Остров номер 1» это первый настоящий шаг в открытый космос с планеты Земля. Мы можем позаботиться о том, чтобы человечество распространилось по всей Солнечной Системе. Вот тогда мы будем в безопасности! Что бы там ни случилось с Землей, какую бы глупость и близорукость не проявили бы там, на родной планете, мы все равно выживем. Люди будут жить здесь на L-4 и L-5, на Луне, в космических колониях за Марсом, среди астероидов – мы заселим всю Солнечную Систему! Вот ключ к человеческому выживанию – рассеяние. Мы рассеемся по всему космосу, по всей этой огромной вселенной. У нас есть целая солнечная система, полная только ждущих нас природных ресурсов и энергии. Кому нужна эта Земля?

Старик тяжело дышал, взволнованный собственным видением будущего.

– Выживание путем рассеяния, – произнес себе под нос Дэвид.

– Да! – охнул Кобб. И с трудом продолжал. – Что я по-твоему здесь делал – с ранними фабричными модулями, со всем этим строительным оборудованием и первыми живыми казармами, устроенными нами для строительных бригад? Гаррисон этого не понимает, ни один из них даже не догадывается. Я воздействовал на них. Я свел их вместе… для первой экспедиции к поясу астероидов. Там золотая жила, парень. И не только золото, но и железо, никель, вода, уголь, азот – все, что нужно людям для жизни. Мы соберем мобильную колонию и отправим в плавание исследовать астероиды – как Марко Поло, как Генри Гудзон, Магеллан или Дрейк. Они отправлялись. Они отправлялись в путь на много лет, им требовалось быть самообеспеченными и достаточно крупными, чтобы быть общиной, рядом семей…

– Понимаю, – сказала Дэвид. И, действительно, понял наконец. Полностью. Понял весь замысел Кобба, как все в нем сцеплялось. Он распланировал следующую тысячу лет человечества! И Дэвид также увидел изъян в этом плане, пустую сердцевину, способную превратить всю постройку в кучу обломков… если он не сможет исправить этот изъян.

Тут он почувствовал сотрясающий звук причалившей к главному шлюзу модуля челночной сферы.

– Он здесь, – сообщил он изображению Кобба на экране видеофона. – Прежде, чем мы сможем построить для человечества вообще какое-то будущее, мне придется сперва управиться с ними.

Хантер Гаррисон проснулся, когда наружные зеркала автоматически развернулись, чтобы отбросить первые солнечные лучи нового дня в Цилиндре Б. Все мускулы, все суставы его старческого тела болели. Земля под ним казалась твердой, влажной, холодной.

Застонав, он медленно поднялся в сидячее положение.

Долгий миг он сидел там, щуря слезящиеся глаза на окружающую его со всех сторон густую темно-зеленую листву. Та, казалось, поглотила его в зловещей тени. Он видел не больше, чем на несколько футов в любом направлении; даже сверху обзор ему загораживали густые скопления листьев и побеги висевших лиан.

Постепенно он сообразил, что Арлен нигде не видно. У него задрожали руки.

– Арлен! – позвал он, но голос его оказался лишь резким, хриплым шепотом. – Арлен!

Он боялся. Он не мог признаться в этом никому, кроме себя, но он боялся вторгшихся в его дом убийц. Один, и боялся.

– Арлен! Ты где? Что они сделали с…

Шум в кустах заставил его вздрогнуть, но затем он увидел проталкивающуюся сквозь покрытые листвой ветки Арлен, сильную, высокую, здоровую. Она переоделась в коротенькие шорты и облегающую белую футболку. Волосы ее растрепались, но она улыбалась ему.

– Все в порядке, – доложила она. – Они убрались. Мы можем вернуться в дом. Она помогла ему подняться на ноги.

– Ты уверена, что они убрались? – спросил Гаррисон.

– Я сверилась у Моргенштерна и остальных, – кивнула она. – Все террористы перебрались в главный цилиндр. Здесь все тихо… пока. Сент-Джордж едет сюда с несколькими людьми помочь нам охранять дом.

Гаррисон споткнулся о вывернутый корень и Арлен схватила его за плечи, прежде чем он мог упасть.

– Полагаю, что ты думаешь, что я какой-то сучий сын? Ведь этих партизан помогал вооружать я. Они попали сюда благодаря моим деньгам.

– Не ты один всаживал деньги в ПРОН, – сказала Арлен.

– Я думал, здесь мы в безопасности, – пробормотал он, – вдали от них. Пусть себе рвут Всемирное Правительство… ведь все это происходило там. Нас не потревожат, только не здесь…

– Да все в порядке, – стала утешать его Арлен. – Они теперь убрались. Возможно они вернутся.

– Вернутся, – сказал Гаррисон. – Вернутся.

– Ты там проявил себя настоящим молодцом, – Арлен сжала его покрепче. – Ты готов был отдать им в обмен на меня свои художественные ценности.

– Я… – он остро взглянул на нее. Лицо ее светилось. Отведя взгляд, Гаррисон пробурчал: – На минуту потерял голову. Вот и все. Не сделал бы этого, если б…

– Ты это сделал, – возразила она. – Ты готов был позволить им завладеть самым дорогим своим имуществом, только бы спасти меня.

– Не впадай из-за этого в сентиментальность, – резко бросил он.

– Конечно. – Но она по-прежнему сияла.

– Перестань лыбиться!

Арлен рассмеялась.

– Ты ведь и наполовину не так плох, каким хотел бы считать себя, ты знаешь об этом?

– И наполовину не так умен к тому же, – проворчал Гаррисон. – Я был глупым дураком – хладнокровным, глупым, придурочным ослом. Одно дело смотреть сверху, как они убивают друг друга… но когда они прилетают сюда и врываются в твой же дом…

– Теперь мы будем готовы встретить их, – сказала Арлен. – Мы будем защищены.

Он устало покачал головой:

– Но ведь спрятаться то негде! Куда мы можем скрыться, где бы они не смогли нас найти? Спрятаться негде, совсем негде…