Текст книги "Дорога к тебе"
Автор книги: Барбара Делински
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
– Если память мне не изменяет, – сказал Стив, – тот парень пролежал в коме несколько лет. В случае с Рэйчел все вполне логично. У нее была травма головы, и потребовалось шестнадцать дней, чтобы травма зажила и Рэйчел пришла в сознание. Утром мы проведем сканирование, но я думаю, что скорее всего мы там не увидим ничего страшного. Некоторое время она проведет на лекарствах, чтобы исключить возможность появления новой опухоли, затем месяцев шесть нужно будет давать ей легкий коагулянт, чтобы опять не появились тромбы, и этого будет вполне достаточно.
– А когда она сможет вернуться домой? – Вот это и будет момент истины – ведь сейчас он спит в постели Рэйчел.
– Капельницу мы уберем, – пояснил Стив, – и начнем давать ей жидкую пищу, чтобы постепенно вернуть ее к нормальному питанию. Еще день мы будем следить за уровнем кислорода в крови, а завтра утром поднимем с постели. Как только все физиологические функции придут в норму, она ваша.
«Если бы все было так просто», – подумал Джек.
– И когда скорее всего она сможет вернуться домой?
– Через три дня. К воскресенью она уже сможет вернуться домой.
Ночью девочки спали очень крепко. Джек это точно знал, так как несколько раз приходил на них посмотреть. Их мучения подошли к концу. Радуясь тому, что Рэйчел очнулась, они не задумывались о дальнейшей роли Джека в их жизни, а вот сам он, конечно, об этом беспокоился, и не просто беспокоился – прямо-таки не находил себе места от волнения. Спал он лишь урывками, постоянно названивая в больницу, чтобы справиться о состоянии Рэйчел. Судя по тому, что ему там сообщали, Рэйчел в кому снова впадать не собиралась. Она спала крепким здоровым сном, а когда просыпалась, то с аппетитом пила соки и ела пудинг.
В пятницу утром Джек поехал в больницу один. Привычная обстановка претерпела некоторые изменения. Капельница исчезла. Волосы Рэйчел были влажными и слегка вились, лицо сияло чистотой. На столике стояла грязная тарелка со следами яичного желтка и крошками от тостов. Лежа в постели, Рэйчел читала газету – в чересчур просторной тенниске его бывшая жена казалась такой же худой и маленькой, как Хоуп. Обручальное кольцо все еще было у Рэйчел на пальце, но появление Джека ее явно смутило.
– Как ты себя чувствуешь? – останавливаясь в дверях, спросил он. Несмотря на все, что было, он не смел без приглашения вступать на ее территорию. Если она хочет, чтобы он вошел, пусть даст ему об этом знать.
– Уже лучше, – сказала она. – А где девочки?
– В школе. Они и так слишком много пропустили. Во второй половине дня они здесь будут.
Она кивнула.
– Я вижу, тебя сводили в душ?
Она с улыбкой кивнула:
– Угу. Гипсовую повязку обернули полиэтиленом. Получилось не очень удачно, тем более с костылями, так что мне обещали сменить ее на водонепроницаемую.
– Это хорошо. – Засунув руки в карманы джинсов, он посмотрел по сторонам. – Тебе что-нибудь нужно? Шоколад? Журналы?
– Нет, спасибо, у меня все есть. Когда ты собираешься вернуться в город?
– Не знаю. Пока вообще об этом не думал – тебе ведь нужно будет помогать.
– Мне могут помочь девочки – через несколько недель занятия закончатся.
– Ну, это когда еще будет, а до тех пор тебе все же понадобится чья-то помощь. Если ты предпочитаешь сестру-сиделку, я могу нанять.
– Если тебе нужно возвращаться в город, это будет лучше всего.
Бездонная черная дыра разъедала его изнутри. Он ведь только что сказал, что пока не собирается возвращаться в город! Неужели у нее в памяти не отложилось хоть что-нибудь из того, о чем рассказывали девочки?
– Как удачно! – сказал Стив Бауэр, протиснувшись между Джеком и кроватью. – Я хотел предложить вам еще раз пройтись по коридору. Вот Джек вам и поможет.
– Я еще после предыдущей прогулки в себя не пришла.
– А, вы поели? Это хорошо. Скоро вам еще принесут – мы немного вас подкормим. А чем больше вы будете ходить, тем крепче станете и тем скорее начнете пользоваться туалетом. Как только это произойдет, вы сможете уйти домой. – Он протянул ей руку.
Вздохнув, она оперлась на нее и с усилием села. Убедившись, что она сидит уверенно, Стив подал ей отороченную красным мехом комнатную тапочку. Рэйчел пристроила ее себе на ногу. «А нагибается она с трудом», – отметил про себя Джек. Стив подал ей один костыль, помог подняться, затем протянул второй. Пристроив на место оба костыля, она с минуту постояла, опустив голову.
– Нормально? – тихо спросил Стив.
Кивнув, Рэйчел сделала несколько неуверенных шагов.
– Рука болит? – снова спросил Стив.
– Немного болит, но это ничего, – сказала Рэйчел. Голос ее дрожал, так же как и ноги.
– А ей не рано проделывать подобные вещи? – спросил Джек, мысленно представив, как она падает и наносит себе новые травмы.
Но Стив уже придерживал ее за спину.
– Без этого она не сможет вернуться домой. Теперь ваша очередь, – добавил он, когда они поравнялись с Джеком.
Медленно, все время останавливаясь, они двинулись по коридору.
– Как, нормально? – поминутно спрашивал Джек. – Ты молодец, – сказал он, когда они дошли до конца коридора, а когда на обратном пути добрались до середины, сообщил: – Ну вот, уже почти пришли.
Рэйчел отвечала ему односложно, полностью сосредоточившись на том, чтобы удерживать равновесие. Когда они вернулись в палату, она была вся мокрая от пота. Уложив ее в постель, Джек спросил, не нужно ли ей чего-нибудь. Рэйчел только покачала головой и закрыла глаза.
Джек чувствовал себя полностью опустошенным.
– Как там мама? – едва успев забраться в машину, спросила Хоуп. На ней по-прежнему были ковбойские башмаки, и это говорило о том, что она еще не полностью успокоилась.
– Прекрасно, – ответил Джек и открыл дверцу перед Самантой, которая сразу повторила тот же самый вопрос. – Она уже встает и ходит, хотя и с трудом. На обед съела сандвич.
– Это ты его принес? – спросила Хоуп.
– Элиза привезла. – Взглянув в зеркало заднего вида, он тронулся с места.
– Ты все время был у мамы? – спросила Саманта.
– Угу.
– Ну и как, вы поговорили?
– О чем? – с интересом спросил Джек.
– Ты знаешь о чем, папа! – нагнувшись вперед, сказала Хоуп. – О том, что ты будешь жить с нами, и все такое.
Джек понял, что девочки тоже беспокоятся. И это после всего, что они вчера порассказали о нем Рэйчел!
– Ты пристегнулась, Хоуп?
– Ну так что, папа? – не отставала Саманта.
Джек внимательно смотрел в зеркало заднего вида до тех пор, пока не услышал щелчок, означавший, что Хоуп наконец пристегнулась.
– Папа!
– Нет, Саманта. Мы об этом не говорили. Твоя мать еще не оправилась от пережитых испытаний. – Он весь день твердил себе это. – Ей нужно как можно больше двигаться и как можно больше есть. Сейчас для нее главное – это вернуться домой.
– А что будет потом?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты останешься?
– Это зависит от ряда обстоятельств.
– Каких?
Он не отвечал, и Саманта повторила свой вопрос. В зеркале заднего вида Джек поймал встревоженный взгляд Хоуп. Она тоже ждала ответа.
– Это зависит от того, что мы с вашей матерью решим делать, – наконец сказал он. – Но прежде надо обдумать кучу других вещей, так что я буду весьма благодарен, если вы не станете в это вмешиваться. Договорились?
– Значит, папа пробыл с тобой весь день? – спросила Саманта.
Сами девочки не пробыли в палате еще и пяти минут. Джек стоял у окна и смотрел вниз, слушая, как они рассказывают Рэйчел о школе. Услышав вопрос, он опустил голову и, сжав губы, ждал ответа.
– Да, – сказала Рэйчел. – К костылям трудно привыкнуть. Он несколько раз водил меня по коридору. И принес мне замечательное мороженое.
– Кофейное, с миндальными орешками? – с явным восхищением спросила Хоуп.
– Да. Оно было превосходным. Я все еще много сплю. Забавно, что после шестнадцати дней безделья я чувствую себя уставшей.
– Я думаю, папа должен с нами остаться, – заявила Саманта. – Ну, я имею в виду – когда ты вернешься домой.
Джек озадаченно потер затылок.
– Об этом мы поговорим позже, – сказала Рэйчел.
– Когда позже? Ты можешь вернуться домой уже через два дня. Он правда хороший, мама.
– Я никогда и не говорила, что он плохой.
– Возможно, тебе надо выслушать его версию.
– Саманта! – повернувшись к ним лицом, упрекнул ее Джек.
– Когда ты заболела, он делал абсолютно все. Я имею в виду – он в первый же день к нам приехал, ездил за покупками, готовил, нас возил. Он даже привез к тебе Веру. Ты об этом знаешь?
– Нет, – не глядя на Джека, сказала Рэйчел. – Но я ему очень благодарна.
– Ради тебя он ушел из фирмы! – крикнула Саманта.
– Да нет же, Сэм! – возразил Джек.
– Нет, ушел!
– Я ушел оттуда ради самого себя, Сэм. Меня это больше не устраивало, я и ушел. Тут дело не в твоей матери. Нельзя даже сказать, что я бросил работу. Телефон все время звонит. Теперь я могу иметь таких клиентов, на которых раньше не мог рассчитывать. – Джек остановился. Он сам не знал, зачем все это говорит. Он хотел бы сказать Рэйчел совсем о другом.
– Вот и прекрасно. – Саманта смотрела на него его собственным упрямым взглядом. – Но если ты вернешься в Сан-Франциско, я тоже с тобой уеду.
– Саманта! – с болью в голосе вскричала Рэйчел.
– Я могу жить и там, и здесь, верно? Между прочим, начинается лето. Я устроюсь там на работу.
– Ты этого не сделаешь, – сказал Джек.
– Нет, сделаю!
– Нет, не сделаешь, потому что маме понадобится твоя помощь, а кроме того, я не стану жить в Сан-Франциско. Я перееду сюда – мне здесь нравится. Если потребуется, куплю себе собственный дом.
Говорить об этом не стоило – идея была еще сырой. Если Рэйчел будет против, ничего не получится. Напрасно Саманта форсировала события. Собственно говоря, это вообще не их дело – Саманты и Хоуп. Это решать им с Рэйчел, и никому больше.
Появление Кэтрин его нисколько не успокоило. Джек в раздражении вышел из палаты и сразу же понял, что снова допустил ошибку. Нужно было попросить Кэтрин, чтобы она увезла его дочерей. Они уже рассказали Рэйчел о своих впечатлениях от этих последних нескольких недель, а теперь он должен рассказать ей, какими они представлялись ему самому.
Но возвращаться он не стал. Какой тут может быть разговор, если Рэйчел на него едва смотрит! Хотя он в последние недели стал многое видеть по-другому, ее взгляды наверняка ничуть не изменились.
Расстроенный, он зашагал к телефону. Сегодня пятница, он обещал позвонить Майрону Эллиоту. Незачем это откладывать – где бы он ни жил, предложение Эллиота его не устраивает.
– Почему ты ничего не сказала? – спросила Саманта.
– Он любит тебя, мама, – сказала Хоуп.
– Можно мне поговорить с вашей мамой, ребята? – подойдя к постели, спросила Кэтрин.
– Может, других она послушает! – заметила Саманта. С неодобрением посмотрев на Рэйчел, она схватила за руку Хоуп, и они быстро вышли из комнаты.
– Медовый месяц оказался чересчур коротким, – посмотрев им вслед, сказала Рэйчел.
– Ну так почему же? – спросила Кэтрин.
В ее голосе явственно звучало раздражение.
– Что – почему? – посмотрев на нее, переспросила Рэйчел.
– Почему ты ничего не сказала Джеку?
– О чем?
– О его уходе из фирмы. О том, что он собирается сюда переезжать.
Рэйчел попыталась восстановить в памяти беседу.
– Разве он интересовался моим мнением?
– А тебе нужно формальное приглашение? Послушай, Рэйчел, Джек не отходил от твоей постели. Помоги же ему хоть немного.
– Чем я могу ему помочь? – вскричала Рэйчел. – А может, я против того, чтобы он сюда переезжал! Хорошо – пусть девочки так сильно к нему привязаны, но я не хочу все время его видеть. Большой Сур – мой. Почему он решил, что может без спроса сюда врываться?
– Он тебя любит, Рэйчел.
Закрыв глаза, Рэйчел отвернулась к стене.
– Скажи ему, что ты тоже его любишь, – тихо проговорила Кэтрин.
У Рэйчел заныло сердце – как всегда, когда дело касалось Джека Макгилла.
– Не знаю, смогу ли я, – ответила она. Когда сердце так болело, у нее не оставалось никаких сил.
– Чего ты боишься?
– Боюсь снова попасть в зависимость от него и снова оказаться брошенной.
– А ты бы предпочла остаток жизни провести одна?
Открыв глаза, Рэйчел сурово посмотрела на Кэтрин. Ну ладно дети, которые любят и папу, и маму, но лучшая подруга обязана быть на ее стороне.
– Знаешь, он ведь не сказал, что любит меня. Так пусть он мне это скажет, даже рискуя услышать мое «нет». Разве ты бы не так поступила, если бы чего-то очень хотела?
Кэтрин с минуту молча на нее смотрела, затем резко повернулась и направилась к двери. Рэйчел хотела спросить, куда она идет, но не спросила – не хватило сил.
Опустив голову, Кэтрин с мрачным видом шла по коридору. Она злилась на Рэйчел за ее упрямство, злилась на Стива за его настойчивость, злилась на себя за то, что боялась рискнуть, хотя только что советовала это сделать своей лучшей подруге. Злилась на Джека. И тут она оказалась возле телефонов.
Позвонив Эллиоту, Джек не знал, что делать дальше. И в профессиональном, и в личном плане он оказался очень уязвимым. Но как временное пристанище телефонная будка его вполне устраивала.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Кэтрин, глядя на него уничтожающим взглядом.
Перед ней Джек сейчас чувствовал себя совершенно беззащитным. Не надо его добивать. Выйдя из будки, он беспомощно поднял руку и торопливо направился к лифту.
– Не надо, Кэтрин!
– Почему же не надо? – не отставала от него Кэтрин. – Ты говорил мне, что любишь Рэйчел и хотел бы вернуть ваш брак. Почему же ты не сказал ей об этом?
Он закрыл ухо рукой:
– Только не сейчас, Кэтрин!
– А когда же? Почему ты молчишь? К чему все это? Разве ты уже не потерял кучу времени? Господи, Джек, неужели ты совершенно ничему не научился?
Резко остановившись, он с тоской посмотрел на нее:
– А ты?
Это на нее подействовало. Заморгав, Кэтрин отступила назад, зачем-то посмотрела в сторону сестринского поста и опустила глаза.
– Ну вот, – с неожиданной кротостью сказала она. – Я повнимательнее к себе пригляделась и поняла, что ты прав – то, что у меня есть, не так уж и плохо. – Прижав руку к груди, она разговаривала скорее сама с собой, чем с ним. – Довольна ли я этим? Нет. Но с ними я вполне могу прожить. Вполне. – Кэтрин опустила руку, выпрямилась и, глядя Джеку прямо в глаза, решительно произнесла: – Я собираюсь все ему рассказать, даже рискуя нарваться на отказ, так как считаю, что дело того стоит. – Она улыбнулась и снова стала для Джека тем другом, который был ему нужен. – А как у тебя? Разве ты не можешь тоже так поступить?
Она постаралась, чтобы эти слова прозвучали как можно мягче. Джек снова двинулся вперед.
– Мы говорим о разных вещах.
– Мы говорим о доверии, – не сдавалась она.
– Да Боже мой, Кэтрин, где же ее-то доверие? Рэйчел знает, как я поступил с фирмой. Знает, что я решил насчет Сан-Франциско. Она прекрасно знает, как я здесь о ней заботился. – Остановившись у лифта, он посмотрел на Кэтрин. – Но она и словом об этом не обмолвилась.
Пристально глядя на него, Кэтрин положила руку ему на плечо, и в этом жесте Джек ощутил искреннюю заботу о себе.
– Три недели назад я бы сказала, что ты из числа тех, кто не умеет думать и анализировать, кто ничего не пытается понять, а просто прет напролом – всегда и везде. Но ты как будто не такой, Джек. – Она сжала его плечо. – Почему она молчит? – Кэтрин постучала себя по голове. – Подумай!
Она посмотрела на него еще с минуту, глубоко вздохнула, резко повернулась и пошла назад по коридору.
К тому времени, когда Кэтрин подошла к сестринскому посту, у нее начали дрожать руки. Нарочно опустив их, она спросила, здесь ли Стив. У сидящих за столом ее вопрос почему-то вызвал некоторое смятение, и они начали оживленно переговариваться между собой. Кэтрин уже подумала, что ей придется опять набираться смелости в какой-нибудь другой день, когда в дальнем конце коридора появился Стив. Заметив ее, он улыбнулся и быстро пошел навстречу. Дрожь у Кэтрин не проходила.
Подойдя к ней, Стив снова улыбнулся. Руки он держал в карманах так, что полы халата задирались кверху.
– Можешь ненадолго освободиться? – шепнула ему Кэтрин.
Коротко переговорив с сидевшей за столом сестрой, он повел Кэтрин к лифту. Ждать пришлось недолго. Войдя в кабину, Стив прислонился к одной стене, Кэтрин – к другой. Пока лифт спускался вниз, она пыталась вспомнить все, что знала о Стиве хорошего, но мысли о Джеке и Рэйчел упорно не выходили у нее из головы. Если она от них ждет решительного поступка, то должна и сама быть готовой к риску.
Лифт привез их на самый нижний уровень.
– Это что, связано с Рэйчел? – выйдя из кабины, спросил Стив. Когда Кэтрин покачала головой, он взял ее за руку и повел по коридору в ту сторону, куда указывал со стены стилизованный большой палец. Повернув за угол, они зашли в какое-то маленькое и темное помещение. Закрыв дверь, Стив привалился к ней спиной и сразу зарылся руками в волосы Кэтрин.
– Это так замечательно! – прошептал он, притягивая ее к себе, чтобы поцеловать. Ее губы были так же готовы к поцелую, как и в воскресенье, но на этот раз между ними не торчала рукоятка скоростей – они прижимались друг к другу всем телом.
Прошла целая вечность, прежде чем он оторвался от ее губ. Когда Стив ее обнял, Кэтрин ничего не оставалось, кроме как положить голову ему на плечо, ощущая запах крахмала и еще чего-то неуловимо мужского.
– Где мы? – спросила она. За стеной явственно слышалось гудение какой-то машины.
– В чулане для метел, – пробормотал он, не отрывая губ от ее волос. – Я всегда хотел это сделать в чулане для метел. Любой уважающий себя врач занимается этим именно здесь.
– Да, в телесериалах! – съязвила Кэтрин и решительно перевела разговор на другую тему. – Стив, мы должны поговорить. До того как наши отношения зайдут слишком далеко, мне нужно кое-что тебе рассказать.
Вместо ответа он что-то промычал и еще крепче прижал ее к себе.
– Дело в том, – начала она, желая уступить ему и как можно скорее слиться с ним в одно целое, но в то же время боясь катастрофы, – что в любых отношениях не может быть никаких гарантий, так как никто не знает, что случится в будущем. Посмотри на Рэйчел, которая была абсолютно здоровой и вдруг совершенно неожиданно оказалась в коме. Ты можешь идти по улице, и вдруг тебя сбивает машина, и ты – раз! – умираешь… то есть я совсем не хочу, чтобы это случилось… Стив, у меня рак груди.
После такого заявления, наверное, должна была бы внезапно наступить тишина, но жизнь тем не менее продолжалась. Стучали их сердца, гудела машина.
Стив прижал ее к себе и сказал серьезным и уверенным тоном:
– Ты употребила не то время. У тебя был рак груди. А теперь его нет.
Кэтрин затаила дыхание.
– Не поняла.
– Все это уже в прошлом. Ты излечилась.
Кэтрин откинула назад голову – даже в темноте ей нужно было некоторое расстояние.
– Так ты знал?
– Мне показалось, что я уже видел тебя где-то, к тому же у тебя есть знакомые среди больничного персонала. Я сложил два и два и проверил больничную базу данных.
– Вот тебе и врачебная тайна! – воскликнула она и оттолкнула бы его, если бы руки Стива не обнимали ее за талию. – Это неэтично, Стив.
– Возможно, но ведь я был в отчаянии. Ты мне очень понравилась, но не желала иметь со мной никаких дел. Я должен был узнать почему.
Это ее доконало.
– Почему же ты не сказал, что все знаешь?
– Я не мог. Все должно было случиться именно так. Я должен был убедиться, что по-настоящему тебе дорог.
– Ну и как, убедился? – жалобно вздохнула готовая расплакаться Кэтрин. – Уже давно мне никто не был так дорог. – Ее груди тесно прижимались к его груди. – В последний раз, когда это случилось, он убежал сразу же, как только узнал об операции.
– Неужели ты и сейчас думаешь, что я убегу?
Он не только по-прежнему се обнимал, но и был возбужден. Ей хотелось ему верить – о, как сильно хотелось!
– Наверное, это какое-то извращение, – пробормотала она.
– Нет, просто это не столь важно, как ты думаешь, Кэтрин. У нас у всех есть что-нибудь подобное.
– И что же есть у тебя?
– Лично у меня в данный момент ничего нет. Но мой отец умер в сорок два от рака простаты, а его отец умер в сорок восемь от рака легких, так что иногда мне кажется, что я живу взаймы. Может быть, поэтому мне так хочется хорошо провести это время.
– Мне сделали реконструкцию, – выпалила она, поскольку подозревала, что он не представляет себе полной картины. – Ты когда-нибудь занимался любовью с женщиной с реконструированной грудью?
– Нет, но мне это не кажется чем-то ужасным. У тебя ведь есть не только груди, – повторил он слова Джека, – и я в состоянии это оценить. На работе я насмотрелся достаточно, чтобы правильно расставлять акценты.
Все дело в приоритетах. Рэйчел его полюбит.
– Мой бывший муж так и не смог этого вынести. Он не мог на них смотреть, не мог к ним прикасаться. У него даже эрекция пропала.
– У меня этой проблемы нет.
Действительно нет. По крайней мере сейчас.
– Говорить и делать – это разные вещи.
Стив обхватил руками ее лицо:
– Хочешь попробовать? Я сделаю это прямо сейчас.
Кэтрин невольно засмеялась. Она уже верила, что он и вправду может так поступить.
– У меня такое чувство, что твои груди тебя беспокоят больше, чем меня, – мягко сказал он, и Кэтрин на сей раз не стала спорить, подумав, что он, возможно, прав.
– Эту проблему мы решим, – добавил Стив. – Если мои прикосновения к ним тебя смущают, я подожду. Я могу целовать тебя всю ночь и от одного этого получать удовольствие. – Он откашлялся и с улыбкой сказал: – Ну, почти. Там, внизу, – он сглотнул, – чувствуется некоторое напряжение, но я могу потерпеть. – Он протяжно вздохнул. – Можно получать удовольствие даже от одной эрекции. Так сказать, наслаждаться самим процессом. – И, наклонив голову, Стив начал ее целовать – сначала поцелуй был вполне невинным, но потом быстро набрал силу.
Кэтрин не понимала, как ему это удается, но чувствовала себя на седьмом небе.
Ее грудям бы это понравилось – жаль, что их здесь нет.
Но ведь она-то здесь. Она жива, чувствует себя вполне здоровой и нашла наконец любящего человека, который готов примириться с реконструированной грудью. Конечно, не попробуешь – не узнаешь, но до сих пор она еще так далеко не заходила. Пожалуй, можно допустить – только допустить! – что жизнь все-таки начинает налаживаться.
