Текст книги "Сборник.Том 8"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 48 страниц)

5. СКОЛЬЗЯ ПО ПОВЕРХНОСТИ САТУРНА

«Метеор» скрылся за Гидальго, а потом покинул плоскость эклиптики и вновь устремился к Южному полюсу второй по размерам планеты Солнечной системы.

Никогда раньше за короткую историю своих космических приключений Старр и Верзила не проводили столько времени в пространстве без перерыва. Почти месяц назад они покинули Землю. Но маленький клочок воздуха и тепла – «Метеор» – оставался для них Землей и мог поддерживать жизнь неопределённо долго.

Запаса энергии благодаря передаче её с других кораблей хватит на год, если не придётся участвовать в бою. Воздуха и воды, которые проходят очистку в баках с водорослями, хватит на всю жизнь. Водоросли даже снабдят пищей, если кончатся обычные концентраты.

Настоящее неудобство представляло только присутствие третьего человека. Как заметил Верзила, «Метеор» – двухместный корабль. Необычное сосредоточение энергии, скорости и вооружения стало возможно именно из-за экономии жилой площади. Приходилось по очереди спать на стеганом одеяле в пилотской рубке.

Дэвид заметил, что неудобства компенсируются введением четырёхчасовых вахт вместо обычных шестичасовых.

На что Верзила горячо ответил:

– Конечно, и когда я пытаюсь уснуть на этом проклятом одеяле, а толстолицый Бен сидит у приборов, он всеми сигнальными огнями светит мне прямо в лицо.

– Дважды за вахту, – терпеливо ответил Василевский, – я проверяю сигналы чрезвычайного положения, чтобы убедиться, что они действуют. Таково правило.

– И он свистит сквозь зубы, – продолжал Верзила. – Послушай, Счастливчик, если он ещё раз угостит меня «Моей сладкой Афродитой с Венеры» – ещё хоть раз, – я сломаю ему руку между плечом и локтем, а обломком забью его до смерти.

Дэвид серьёзно сказал:

– Бен, пожалуйста, воздержись от свиста. Если Верзила примется за дело, вся рубка будет залита кровью.

Верзила ничего не сказал, но когда он в следующий раз сидел у приборов, а Василевский спал на одеяле и музыкально храпел, Верзила, направляясь на своё место, наступил ему на пальцы вытянутой руки.

– Пески Марса, – сказал он, протягивая руки ладонями вверх и закатывая глаза в ответ на неожиданный тигриный рёв, – я ничего не почувствовал под своими марсианскими сапогами. Боже мой, Бен, неужели это были твои пальчики?

– Ну, теперь усни только, – яростно вопил Василевский. – Если уснёшь, когда я в рубке, ты, марсианская песчаная крыса, я раздавлю тебя, как паразита.

– Как я испугался, – ответил Верзила и притворно захныкал.

Старр устало встал с койки.

– Послушайте, – сказал он, – тот, кто в следующий раз меня разбудит, остальную часть пути проделает в космическом костюме на буксире за «Метеором».

Но когда на экране с близкого расстояния стали видны Сатурн и его кольца, все собрались в пилотской рубке. Даже если смотреть со стороны экватора, Сатурн – самое прекрасное зрелище в Солнечной системе, а уж с полюса…

– Если я правильно припоминаю, – сказал Старр, – даже исследовательский полёт Хогга коснулся в этой системе только Япета и Титана, так что он видел Сатурн лишь с экватора. Если сирианцы этого не сделали, то мы первые люди, которые видят Сатурн вблизи с такого угла.

Как и на Юпитере, мягкое желтое свечение поверхности Сатурна на самом деле – солнечный свет, отражённый верхними слоями его бурной атмосферы глубиной в тысячу и больше миль. И как на Юпитере, атмосферные вихри виднелись как разноцветные зоны. Но с экватора эти зоны казались полосками. А с полюса были видны концентрические круги светло-коричневого, светло-желтого и пастельно-зеленого цвета. Центром кругов был полюс Сатурна.

Но даже это меркло рядом с кольцами. С близкого расстояния кольца занимали двадцать пять градусов площади неба – в пятьдесят раз больше полной земной Луны. Внутренний край колец отделялся от поверхности планеты пространством в сорок пять угловых минут: тут вполне мог разместиться объект размером с Луну и свободно катиться по кругу.

Кольца окружали Сатурн, нигде не касаясь его. Видны были примерно три пятых окружности, остальное скрывалось в тени планеты. Примерно в трёх четвертях от внешнего края колец находилась чёрная полоса, известная, как «щель Кассини». Шириной в пятнадцать минут, чёрная лента делила кольца на две неравные по величине и освещенности части. Между кольцами и планетой видны были искорки, они поблескивали, но не образовывали сплошной белизны. Это было так называемое «креповое кольцо».

Общая площадь колец в восемь раз превышает площадь Сатурна. К тому же кольца ярче, чем Сатурн, так что не менее девяноста процентов света планеты исходит от колец. Общая светимость составляет примерно сотую часть светимости Луны.

Даже Юпитер с близкого Ио не кажется таким потрясающим. Когда Верзила наконец смог заговорить, он говорил шёпотом.

– Счастливчик, почему кольца такие яркие? Из-за них сам Сатурн кажется тусклым. Это оптическая иллюзия?

– Нет, – ответил Дэвид, – так и есть. Сатурн и кольца получают одинаковое количество солнечного света, но отражают его по-разному. Свет Сатурна – это отражение солнечного света от водородно-гелиевой атмосферы с примесью метана. Такая атмосфера отражает примерно 63 процента света. Кольца же в основном просто куски льда, отражают они не менее 80 процентов и потому кажутся гораздо ярче. Смотреть на кольца – всё равно что смотреть на ледяное поле.

Василевский проговорил:

– И мы должны отыскать снежинку на этом снежном поле.

– Тёмную снежинку, – возбуждённо воскликнул Верзила. – Слушай, Счастливчик, если там куски льда, а капсула металлическая…

– Чистая алюминиевая поверхность, – ответил Старр, – отражает больше света, чем лёд. Тоже светящаяся точка.

– Ну, тогда… – Верзила в отчаянии смотрел на кольца, казавшиеся огромными даже на расстоянии в полмиллиона миль, – тогда это безнадёжно.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Дэвид.

Верзила сидел за приборами, меняя орбиту короткими толчками ионного двигателя. Аграв помогал проводить манёвры в непосредственной близости от Сатурна.

Дэвид наблюдал за масс-детектором. Этот прибор отыскивал в пространстве любые массы, определял их местонахождение по воздействию гравитационного поля корабля, если частицы были малы, или по их воздействию на корабль, если они были велики.

Василевский только что проснулся и вошёл в пилотскую рубку. Все молчали. Корабль приближался к Сатурну. Краем глаза Верзила смотрел на Старра. По мере приближения Сатурна он становился всё напряженней и неразговорчивей. Верзила не раз наблюдал такое и раньше. Дэвид чувствовал неуверенность: он считал, что шансы на удачу невелики, но не желал говорить об этом.

Василевский сказал:

– Не думаю, что стоит так надрываться у масс-детектора. Кораблей здесь не может быть. Мы их найдем у колец. И много. Сирианцы будут искать капсулу.

– Согласен, – ответил Счастливчик. – К этому всё идёт.

– А может, эти подонки уже нашли капсулу, – мрачно предположил Верзила.

– Такое тоже возможно, – согласился Старр.

Они поворачивали, начиная огибать шар Сатурна, сохраняя расстояние в восемьдесят тысяч миль от его поверхности. Дальняя часть колец, та, что была на свету, сливалась с огромным телом планеты.

Зато вблизи стало заметней внутреннее «креповое кольцо».

Верзила сказал:

– Знаете, я не вижу внутреннего края кольца.

Василевский ответил:

– Его, вероятно, и нет. Внутренний край кольца всего в шести тысячах миль от видимой поверхности планеты, и до него дотягивается атмосфера Сатурна.

– Шесть тысяч миль!

– Лишь верхние слои, но достаточно, чтобы создавать трение, и ближайшие куски гравия всё больше сближаются с планетой. Они-то и образуют «креповое кольцо». Но чем они ближе, тем сильней трение, так что они ещё больше приближаются. Вероятно, частицы есть до самой поверхности, они сгорают, попадая в более плотные слои атмосферы.

Верзила сказал:

– Значит, кольца не вечны?

– Вероятно, нет. Но продержатся ещё много миллионов лет. Для нас достаточно. – Василевский мрачно добавил: – Предостаточно.

Дэвид прервал:

– Джентльмены, я покидаю корабль.

– Пески Марса, Счастливчик! Зачем?

– Хочу оглядеться снаружи, – коротко ответил Дэвид. Он уже надевал космический костюм.

Верзила быстро взглянул на масс-детектор. Поблизости не было никаких кораблей. Кое-где искорки, но ничего важного. Всего лишь крошечные метеориты, какие можно встретить повсюду в Солнечной системе.

Старр сказал:

– Садись за масс-детектор, Бен. Будем следить круглосуточно. – Он надел и закрепил шлем. Проверил подачу воздуха и двинулся к шлюзу. Теперь голос его доносился из приёмника на контрольном щите. – Я воспользуюсь магнитным кабелем, неожиданно не дёргайте.

– Когда ты снаружи? Думаешь, я спятил? – сказал Верзила.

Счастливчик показался в одном из иллюминаторов, магнитный кабель тянулся за ним кольцами; в отсутствие тяготения кольца не разворачивались.

Маленький двигатель в перчатке Старра выбросил струю пара, она была чуть видна в свете Солнца, обратившись в облачко ледяных кристаллов, быстро улетающее прочь. Старр по закону действия и противодействия двинулся в противоположную сторону.

Верзила сказал:

– Ты думаешь, что-то с кораблем?

– Согласно приборам, всё в порядке, – ответил Василевский.

– Тогда что же там делает этот великан?

– Не знаю.

Верзила подозрительно взглянул на члена Совета, потом снова стал следить за другом.

– Если ты думаешь, что я как не член Совета…

– Может, он просто захотел немного отдохнуть от твоего голоса, Верзила, – сказал Василевский.

Масс-детектор методично поворачивался, обшаривая пространство; когда он смотрел в сторону Сатурна, экран белел.

Верзила покосился на Василевского, но сдержался и не стал отвечать на его слова.

– Хоть бы что-нибудь случилось! – проговорил он.

И что-то случилось.

Василевский, взглянув на масс-детектор, уловил подозрительное пятно на экране. Он торопливо настроил прибор, подключил дополнительные детекторы и следил за пятном в течение двух минут.

Верзила возбуждённо сказал:

– Это корабль, Бен.

– Похоже, – неохотно ответил Василевский. Судя по массе, это может быть и большой метеорит, но с этого же направления приходит и энергия, которая может быть только излучением двигателя корабля: энергия соответствующего типа и в соответствующем количестве. Это столь же неопровержимо, как отпечатки пальцев. Можно было даже утверждать по слабым отличиям в рисунке, что корабль сирианский.

Верзила сказал:

– Он направляется к нам.

– Не прямо. Вероятно, не хочет шутить с полем тяготения Сатурна. Но приближается и через час сможет преградить нам путь… Чем ты так доволен, марсианский фермер?

– Разве не ясно, ты, комок жира? Понятно, почему Счастливчик там снаружи. Он знал, что приближался корабль, и готовит ему ловушку.

– Откуда он мог это знать? – удивленно спросил Василевский. – Десять минут назад на масс-детекторе ничего не было. Он даже не смотрел в нужном направлении.

– Не беспокойся о Дэвиде. Он знает. – Верзила улыбался.

Василевский пожал плечами, подошёл к передатчику и сказал:

– Счастливчик! Ты меня слышишь?

– Конечно, Бен. Что?

– Сирианский корабль в пределах досягаемости масс-детектора.

– Насколько близко?

– Примерно двести тысяч, и он приближается.

Верзила, смотревший в иллюминатор, заметил струю ледяных кристаллов. Старр возвращался.

– Я иду, – сказал он.

Как только с головы Дэвида сняли шлем, Верзила заговорил:

– Ты ведь знал, что корабль приближается, Счастливчик?

– Нет, Верзила. Понятия не имел. Не понимаю, как они сумели нас так быстро обнаружить. Слишком большое совпадение, что они следили за этим направлением.

Верзила постарался скрыть своё разочарование.

– Ну, значит, выстрелим по нему, Старр?

– Не будем снова подвергать опасности политическую ситуацию, Верзила. К тому же у нас более важное дело, чем игра с чужими кораблями.

– Знаю, – нетерпеливо ответил Верзила. – Надо найти капсулу, но…

Он покачал головой. Капсула – это капсула, и он понимал её важность. Но хорошая драка – это хорошая драка, и политические рассуждения Дэвида о необходимости избегать агрессии вовсе не значат, что нужно уклоняться от хорошей драки. Верзила спросил:

– Что же нам делать? Двигаться прежним курсом?

– И даже быстрее. К кольцам.

– Если мы это сделаем, – ответил Верзила, – они просто полетят за нами.

– Вот и хорошо. Посостязаемся.

Верзила медленно передвинул рычаг, и распад протонов в двигателе усилился. Корабль ещё быстрее устремился к Сатурну.

Ожила приёмная станция.

– Будем принимать? – спросил Василевский.

– Нет, мы знаем, что они скажут. Сдавайтесь, или мы применим магнитный захват.

– Ну?

– Единственная возможность – бежать.

6. СКВОЗЬ ЩЕЛЬ

– От одного вшивого корабля? – взвыл Верзила.

– Ещё будет время подраться, Верзила. Прежде всего дело.

– Значит, снова бежать от Сатурна?

Старр невесело улыбнулся.

– На этот раз нет, Верзила. Мы должны основать базу в планетной системе – и как можно скорее.

Корабль с огромной скоростью несся к кольцам. Дэвид оттеснил Верзилу от приборов и взял управление на себя.

Василевский сказал:

– Ещё корабли.

– Где?! К какому спутнику они ближе всего?

Василевский быстро работал.

– Они в районе кольца.

– Что ж, – сказал Старр, – значит, всё ещё ищут капсулу. Сколько их?

– Пока пять.

– Есть кто-нибудь между нами и кольцами?

– Показался шестой корабль. Мы не в безвыходном положении. Они слишком далеко, чтобы стрелять, но будут преследовать нас, пока мы не покинем систему Сатурна.

– Или пока наш корабль не погибнет, – мрачно заметил Старр.

Кольца постепенно увеличивались, пока не заполнили своей снежной белизной весь экран; корабль продолжал двигаться вперёд. Дэвид не делал попыток снизить скорость.

На какое-то ужасное мгновение Верзиле показалось, что Старр сознательно хочет разбить корабль о кольца. Он невольно воскликнул:

– Счастливчик!

И тут кольца исчезли.

Верзила был ошеломлен. Руки его устремились к управлению экраном. Он крикнул:

– Где они? Что случилось?

Василевский, трудившийся у масс-детектора и всё время убиравший со лба волосы, бросил через плечо:

– Щель Кассини.

– Что?

– Промежуток между кольцами.

– Ага! – Шок постепенно проходил. Верзила развернул приёмники экрана на корпусе корабля и снова увидел белоснежные кольца. Он точнее настроил приём.

Сначала одно кольцо. Потом пространство, чёрное пространство. Потом другое кольцо, чуть более тусклое. Внешнее кольцо более плотное. Снова пространство между кольцами. Щель Кассини. Здесь нет никакого гравия. Только чёрный промежуток.

– Какая большая, – сказал Верзила.

Василевский вытер пот со лба и взглянул на Дэвида.

– Пройдём, Счастливчик?

Тот не отрывал взгляда от приборов.

– Пройдём, Бен, через несколько минут. Затаите дыхание и надейтесь.

Василевский повернулся к Верзиле и коротко бросил:

– Конечно, щель велика. Я тебе говорил, что она шириной в две с половиной тысячи миль. Достаточно места для корабля, если она тебя испугала.

Верзила ответил:

– Ты сам слишком нервничаешь для парня шести футов размером. Может, Счастливчик ведёт корабль слишком быстро для тебя?

– Послушай, Верзила, если мне взбредет в голову сесть на тебя…

– Тогда в том, на чём ты сидишь, будет больше мозгов, чем в твоей голове, – выпалил Верзила и закатился писклявым смехом.

Старр сказал:

– Через пять минут будем в щели.

Верзила поперхнулся и снова взглянул на экран. Он сказал:

– Там что-то мерцает внутри.

– Это гравий, Верзила, – отозвался Старр. – По сравнению с самими кольцами, в щели Кассини его мало, но всё же она не на сто процентов чиста. Если мы столкнемся с таким куском…

– Один шанс из тысячи, – сказал Василевский.

– Один шанс на миллион, – холодно поправил Дэвид, – но именно этот один шанс и погубил агента X на «Сети космоса»… Мы на границе. – Рука его твёрдо лежала на управлении.

Верзила глубоко вздохнул, напрягшись в ожидании удара. Корпус корабля будет пробит, микрореактор вспыхнет ослепительным красным блеском. Но по крайней мере всё будет кончено прежде, чем…

Дэвид сказал:

– Прошли.

Василевский шумно выпустил воздух.

– Прошли? – переспросил Верзила.

– Конечно, прошли, ты, тупой марсианин, – сказал Василевский. – Кольца всего в десять миль толщиной, а сколько нам нужно секунд, по-твоему, чтобы пройти десять миль?

– Значит, мы по другую сторону?

– Конечно. Попытайся отыскать кольца на экране.

Верзила развернул экран в одном направлении, потом в другом.

– Пески Марса, тут какая-то тёмная полоса.

– И больше ты ничего не увидишь, малыш. Мы на теневой стороне колец. Солнце освещает другую сторону, и свет не проходит сквозь мили густого гравия. Слушай, Верзила, чему вас учат в марсианских школах, кроме песенки «Блесни, блесни, звёздочка»?

Нижняя губа Верзилы начала медленно выпячиваться.

– Знаешь, свиная голова, тебе не мешало бы провести один сезон на марсианской ферме. Я уж постарался бы, чтобы весь жир с тебя сошёл.

Дэвид сказал:

– Мне хотелось бы, Бен, чтобы вы с Верзилой прекратили спор и отложили его на потом. Займись масс-детектором.

– Конечно. Эй, тут непорядок. Счастливчик, насколько резко ты изменил курс?

– Сколько смог выдержать корабль. Будем оставаться под кольцами, сколько возможно.

Василевский кивнул:

– Ладно. Так они не смогут воспользоваться масс-детекторами.

Верзила улыбнулся. Всё получается прекрасно. Никакой масс-детектор не зарегистрирует массу «Метеора» из-за вмешательства колец, и даже визуальное наблюдение здесь бесполезно.

Старр вытянул длинные ноги, мышцы его спины задвигались, он разминал руки и плечи.

– Сомневаюсь, чтобы хоть один сирианский корабль решился последовать за нами, – сказал он. – У них нет аграва.

– Пока всё хорошо, – заметил Верзила. – А куда дальше? Кто-нибудь мне скажет?

– Это не секрет, – отозвался Счастливчик. – Мы направляемся к Мимасу. Подойдем под кольцами как можно ближе, потом пройдём через щель. Мимас всего в тридцати тысячах миль над кольцами.

– Мимас? Это один из спутников Сатурна, верно?

– Верно, – вмешался Василевский. – Самый близкий к планете.

Их курс выпрямился, они продолжали огибать Сатурн, но теперь с запада на восток, в плоскости, параллельной кольцам.

Василевский сел на одеяло, скрестив под собой ноги, как портной, и сказал:

– Хочешь ещё немного поучиться астрономии? Если в твоей пустой голове найдётся чуть-чуть места, я могу рассказать, почему существует щель в кольцах.

Любопытство и презрение боролись в маленьком марсианине. Он сказал:

– Давай, только побыстрее, ты, невежа. Начинай. Но если блефуешь…

– Никакого блефа, – надменно ответил Василевский. – Слушай и учись. Внутренняя часть двух колец обращается вокруг Сатурна за пять часов. Внешняя – за пятнадцать. На месте щели Кассини материал кольца, будь он здесь, обращался бы за двенадцать часов.

– Ну и что?

– А то, что спутник Мимас, к которому мы направляемся, совершает оборот вокруг Сатурна за двадцать четыре часа.

– Опять ну и что?

– Все частицы кольца притягиваются спутниками в их движении по орбитам. Сильнее всех притягивает Мимас, потому что он ближайший. В большей части колец притяжение действует то в одном направлении, то в другом, но в целом уравновешивается. Но гравий в щели Кассини постоянно встречает Мимас в одном и том же месте. И притяжение действует в одном направлении. Некоторые частицы постоянно ускоряются, их орбита разворачивается спиралью и приводит во внешнее кольцо; другие постоянно раскручиваются в другую сторону, во внутреннее кольцо. На месте они не остаются. Район кольца освобождается от частиц и вот – мы имеем щель Кассини и два кольца.

– Неужели? – неуверенно пробормотал Верзила (он был уверен, что Василевский говорит правду). – Почему же тогда в щели всё-таки есть гравий? Почему он тоже не переместился?

– Потому что, – с видом превосходства объяснил Василевский, – случайное действие притяжения других спутников отбрасывает его туда, но там он долго не задерживается… Надеюсь, Верзила, ты записывал. Потом попрошу тебя повторить.

– Чтоб тебя в мезоны разметало! – ответил Верзила.

Василевский с улыбкой вернулся к масс-детектору. Он немного поколдовал с ним и тут же, забыв о веселье, пригнулся ближе.

– Дэвид!

– Да, Бен?

– Кольца нас не маскируют.

– Что?

– Посмотри сам. Сирианцы приближаются. Кольца их совсем не смущают.

Старр задумчиво спросил:

– Как это может быть?

– Не может быть простым совпадением, что целых восемь кораблей движутся к нам. Мы сделали поворот направо, и они тоже изменили курс. Они следят за нами.

Счастливчик погладил подбородок.

– Ну, что ж, значит, они это делают. Спорить не о чем. У них есть что-то, чего нет у нас.

– Никто не утверждал, что сирианцы дураки, – заметил Василевский.

– Нет, но иногда некоторые у нас действуют именно исходя из этого предположения. Как будто научные достижения рождаются только в Совете, и если сирианцы не украдут наши тайны, у них ничего не будет. Я иногда сам попадал в эту ловушку… Ну, ладно, идём дальше.

– Куда? – резко спросил Верзила.

– Я уже тебе сказал, Верзила, – ответил Старр. – На Мимас.

– Но ведь они за нами.

– Знаю. Значит, нужно идти туда быстрее… Бен, смогут они нас догнать, прежде чем мы доберёмся до Мимаса?

Василевский быстро работал.

– Нет, если только они не смогут получить ускорение втрое больше нашего.

– Хорошо. Даже если они на многое способны, всё равно не поверю, что они могут быть быстрее «Метеора». Доберёмся.

Верзила сказал:

– Но, Счастливчик, ты с ума сошёл. Давай драться или совсем уберёмся из системы Сатурна. Мы не можем высадиться на Мимасе.

– Прости, Верзила, но у нас нет выбора. Придётся садиться на Мимасе.

– Но ведь они нас засекли. Прилетят за нами на Мимас, и придётся драться. Почему бы тогда не начать сейчас? Ведь в нашем распоряжении аграв.

– Может, они и не пойдут за нами к Мимасу.

– Почему?

– Ну, Верзила, разве мы стали отыскивать в кольце то, что осталось от «Сети космоса»?

– Но ведь корабль взорвался.

– Вот именно.

В контрольной рубке наступила тишина. «Метеор» мчался в пространстве, сначала отворачивая от Сатурна, потом под внешним кольцом вышел в открытое пространство. Впереди лежал Мимас, сверкающий белый полумесяц. Всего 320 миль в диаметре.

Позади – преследующие корабли сирианцев.

Мимас постепенно рос, и наконец «Метеор» начал замедлять ход.

Верзиле казалось, что Старр допускает страшную ошибку. Он напряженно сказал:

– Слишком поздно, Счастливчик. Нам не удастся сбросить скорость для посадки. Придётся двигаться по спиральной орбите, постепенно гася скорость.

– На это у нас нет времени, Верзила. Двигаемся прямо на Мимас.

– Пески Марса, это невозможно! Не на такой скорости!

– Надеюсь, сирианцы подумают точно то же.

– Но, Счастливчик, они будут правы.

Медленно заговорил Василевский:

– Не хочется этого говорить, Дэвид, но я согласен с Верзилой.

– Нет времени для споров и объяснений, – ответил Старр. И склонился к приборам.

Мимас на экране быстро увеличивался. Верзила облизал губы.

– Счастливчик, если ты считаешь, что лучше так, чем сдаваться сирианцам, я согласен. Я с тобой. Но если мы всё равно погибнем, то лучше погибнуть сражаясь. Прихватим с собой парочку этих мерзавцев.

Василевский сказал:

– Я снова на его стороне, Дэвид.

Тот покачал головой и ничего не ответил. Руки его быстро двигались, и Верзила не мог рассмотреть, что именно он делает. Скорость по-прежнему падала слишком медленно.

Василевский протянул руку, будто собираясь оттащить Старра от приборов, но Верзила быстро положил руку ему на запястье. Он мог быть убеждён, что их ждёт смерть, но в нём жила упрямая вера в Счастливчика.

Они падали так стремительно, что ни один корабль, кроме «Метеора», этого бы не выдержал. Мимас продолжал расти, а скорость была всё ещё очень велика.

На большой скорости «Метеор» врезался в поверхность спутника Сатурна.