Текст книги "Сборник.Том 8"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 48 страниц)

15. ЧАСТЬ ОТВЕТА

Около часа корабли маневрировали, никто не получил преимущества. Корабль Старра быстрее, у Антона экипаж. Каждый из его людей специализировался на чем-то одном. Один нацеливал оружие, другой стрелял, третий контролировал реактор, а сам Антон руководил всеми операциями. Дэвиду же приходилось заниматься всем; он решил воздействовать словами.

– Вам не добраться до Ганимеда, Антон, а ваши друзья там не станут действовать, пока не выяснят, в чём дело… С вами покончено, Антон, мы знаем ваши планы… Бесполезно посылать сообщение на Ганимед; мы глушим ваш субэфир с Юпитера. Ничего не прорвётся… Приближаются правительственные корабли, Антон. Счёт идёт на минуты. Их немного у вас осталось… Сдавайтесь, Антон. Сдавайтесь.

Всё это время «Метеор» увертывался от такого концентрированного огня, какого раньше никогда не испытывал. И не все залпы удавалось отклонить. Энергия «Метеора» истощалась. Дэвиду хотелось думать, что корабль Антона в таком же положении, но сам он стрелял гораздо реже и не попал ни разу.

Он не смел оторвать взгляд от экрана. До прибытия земных кораблей остаётся много часов. Если запасы энергии «Метеора» истощатся, Антон оторвётся и полетит к Ганимеду, а хромающий «Метеор» сможет только преследовать, но захватить его не сможет… Или если вдруг на экране появятся корабли пиратского флота… Счастливчик не решался загадывать дальше. Возможно, он ошибся, не доверив это дело с самого начала правительственным кораблям. Нет, сказал он себе, только «Метеор» мог перехватить Антона на расстоянии в пятьдесят миллионов миль от Ганимеда; только скорость «Метеора»; что ещё важнее, только эргометры «Метеора». На таком расстоянии от Ганимеда можно призывать флот на помощь. Ближе – и такая помощь станет опасной. Неожиданно ожил приёмник Старра, который всё время был включен. На экране появилось беззаботное улыбающееся лицо Антона.

– Я вижу, вы опять ушли от Динго.

– Опять. Вы признаете, что во время толчковой дуэли Динго действовал по приказу?

Встречный луч энергии внезапно приобрел могучую силу, Счастливчик с трудом увернулся, ускорение вдавило его в кресло. Антон рассмеялся:

– Не смотрите на меня слишком внимательно. Значит, тогда вы почти поверили. Конечно, Динго действовал по приказу. Мы знали, что делаем. Динго не знал, кто вы на самом деле, а я знал. Почти с самого начала.

– Но это знание вам не помогло, – сказал Дэвид.

– Это Динго оно не помогло. Вам будет интересно узнать, что он… скажем, наказан. Нехорошо делать ошибки. Но не будем говорить об этом. Хочу только сказать, что до сих пор было забавно, но теперь уже нет.

– Вам некуда уходить.

– Попробую на Ганимед.

– Вас остановят.

– Правительственные корабли? Я их не вижу. А больше никто не может перехватить меня.

– Я могу.

– Вы меня перехватили. Но что вы со мной можете сделать? Судя по вашим действиям, вы на корабле один. Если бы я это знал с самого начала, я бы так долго не возился с вами. Нельзя воевать против целого экипажа.

Старр ответил негромким напряженным голосом:

– Я протараню вас. Уничтожу ваш корабль.

– И себя самого. Помните это.

– Неважно.

– Пожалуйста. Вы говорите как космический скаут. Скоро начнете читать вступительную клятву скаутов.

Дэвид повысил голос:

– Люди на корабле, слушайте! Если ваш капитан попробует оторваться в направлении Ганимеда, я протараню ваш корабль. Это верная смерть для всех вас. Сдавайтесь. Обещаю вам справедливый суд. Обещаю снисхождение, если вы будете помогать мне. Не позволяйте Антону рисковать вашей жизнью ради его сирианских друзей.

– Говори, правительственный мальчик, говори, – ухмыльнулся Антон. – Пусть слушают. Они знают, какого суда им ждать, знают о вашем снисхождении. Инъекция энзимного яда. – Он быстро щелкнул пальцами, как будто всаживал иглу шприца в чью-то руку. – Вот что они получат. Они тебя не боятся. Прощай, правительственный мальчик.

Указатель гравиметра Старра дрогнул, корабль Антона набрал скорость и устремился прочь. Дэвид следил за ним на экране. Где правительственные суда? Разрази весь космос, где правительственные суда? Он увеличил ускорение. Игла гравиметра снова двинулась. Расстояние между кораблями уменьшилось. Корабль Антона прибавил скорости, «Метеор» тоже. Но ускорительные возможности «Метеора» выше. Улыбка не покидала лица Антона.

– Между нами пятьдесят миль, – сказал он.

– Сорок пять.

Ещё пауза.

– Сорок. Ты помолился, правительственный мальчик?

Старр не отвечал. Для него выхода не было. Придётся таранить. Не дать Антону уйти, не позволить войне прийти на Землю. Придётся остановить пиратов самоубийством, если Другого пути не будет. Корабли медленно сближались друг с Другом по длинной касательной.

– Тридцать, – лениво заметил Антон. – Вы никого не испугаете. В конце концов, вы выглядите глупцом. Отворачивайте и летите домой, Старр.

– Двадцать пять, – упрямо возразил Дэвид. – У вас пятнадцать минут на решение – сдаться или погибнуть. – Он подумал, что у него самого тоже пятнадцать минут – победить или умереть.

На экране за Антоном появилось чье-то лицо. Палец был прижат к тонким бледным губам. Должно быть, взгляд Счастливчика дрогнул. Он попытался скрыть это, отведя глаза. Оба корабля шли с максимальным ускорением.

– В чём дело, Старр? – спросил Антон. – Испугались? Сердце слишком бьется? – Глаза его искрились, губы разошлись в улыбке.

Неожиданно Дэвид понял, что Антон наслаждается, что он считает всё происходящее захватывающей игрой, что для него это только средство продемонстрировать свою власть. Старр понял, что Антон никогда не сдастся, что он скорее позволит протаранить свой корабль, чем отступит. И понял, что ему не избежать смерти.

– Пятнадцать миль, – сказал Старр.

За Антоном лицо Хансена. Отшельника! И он что-то держит в руке.

– Десять миль, – сказал Дэвид. Потом: – Шесть миль. Я протараню вас. Клянусь космосом, протараню.

Бластер! Хансен держит бластер.

Счастливчик дышал с трудом. Если Антон повернется… Но Антон ни на секунду не выпускал лицо противника из виду. Он ждал появления страха. Дэвид хорошо понимал мысли пирата. Даже если бы звук был громче, чем прицеливание из бластера, Антон бы не обернулся. Заряд попал в спину. Смерть наступила так неожиданно, что, хоть улыбка и исчезла с лица Антона, выражение жестокой радости – нет. Антон упал на экран, и лицо его на мгновение прижалось к нему, оно стало большим и мертвыми глазами продолжало смотреть на Старра. Тот услышал крик Хансена:

– Все назад! Хотите умереть? Мы сдаемся. Берите нас, Старр!

Дэвид повернул корабль на два градуса. Достаточно, чтобы разойтись.

Его эргометр показывал, что правительственные корабли близко. Наконец-то они пришли. Экраны корабля Антона светились белым цветом – как бы в знак сдачи.

Общеизвестно, что флот всегда недоволен, когда Совет Науки вмешивается в то, что военные считают своим делом. Особенно если вмешательство успешно. Дэвид Старр знал это хорошо. Он был вполне подготовлен к плохо скрываемому разочарованию адмирала.

Адмирал сказал:

– Доктор Конвей объяснил мне ситуацию, Старр, и мы одобряем ваши действия. Однако вы должны знать, что флот осознавал сирианскую опасность и тщательно подготовился к ней. Независимые действия Совета могли принести большой вред. Скажите об этом доктору Конвею. Координатор просил меня сотрудничать с Советом в дальнейших действиях против пиратов, но, – адмирал добавил упрямо, – я не могу согласиться с вашим предложением отложить нападение на Гани-мед. Я считаю, что в делах, связанных со сражением и победой, флот может принимать собственные решения.

Адмиралу было за пятьдесят, он не привык на равных обсуждать подобные дела с кем бы то ни было, а тем более с молодым человеком, вдвое моложе его. Квадратное лицо с колючими седыми усами ясно показывало это.

Счастливчик устал. Сказывалось длительное напряжение – только теперь, после того как корабль Антона был захвачен, а его экипаж оказался в заключении. Тем не менее он оставался невозмутимым.

– Я думаю, если мы вначале очистим астероиды, сирианцы и Ганимед автоматически перестанут быть проблемой.

– Добрая Галактика, молодой человек, что вы хотите сказать вашим «очистим»? Мы безуспешно пытались сделать это в течение двадцати пяти лет. Очищать астероиды – всё равно что гнаться за перьями. А что касается базы сирианцев, мы знаем, где она и хорошо представляем себе её силу. – Он слегка улыбнулся. – Совету, возможно, трудно в это поверить, но мы не меньше его готовились к действиям. Может быть, даже больше. Например, я знаю, что в моем распоряжении достаточно сил, чтобы сломить сопротивление на Ганимеде. Мы готовы к битве.

– Я не сомневаюсь, что вы готовы и что вы разобьете сирианцев. Но те, что на Ганимеде, это ещё не весь Сириус. Вы можете быть готовы к битве, но готовы ли вы к долгой и дорогостоящей войне?

Адмирал покраснел.

– Меня просили сотрудничать, но я не могу рисковать безопасностью Земли. Я не могу при нынешних условиях поддержать план, по которому наш флот рассредоточивается среди астероидов, а сирианская экспедиция находится в Солнечной системе.

– Не дадите ли вы мне час? – прервал его Старр. – Один час, чтобы поговорить с Хансеном, пленником, которого приняли на борт этого корабля как раз перед вашим прибытием, сэр?

– А чем это поможет?

– Через час увидите.

Адмирал сжал губы.

– Час может быть очень ценен. Он может быть бесценным… Ну хорошо, начинайте, но побыстрее. Посмотрим, что это даст.

– Хансен! – позвал Дэвид, не отрывая взгляда от адмирала.

Появился отшельник. Он выглядел усталым, но улыбнулся Счастливчику. Очевидно, пребывание на пиратском корабле не отразилось на его настроении. Он сказал:

– Восхищаюсь вашим кораблем, мистер Старр. Прекрасная работа.

– Послушайте, – прервал адмирал. – Давайте не будем. Кончайте с этим, Старр. Ваш корабль тут ни при чем.

Дэвид начал:

– Ситуация такова, мистер Хансен. Мы остановили Антона – с вашей бесценной помощью, за что я вас благодарю. Это значит, что враждебные действия со стороны сирианцев откладываются. Но нам нужна не просто отсрочка. Мы должны полностью устранить опасность, и, как уже сказал адмирал, времени у нас мало.

– Как я могу помочь? – спросил Хансен.

– Отвечая на мои вопросы.

– С радостью, но я рассказал всё, что знал. Мне жаль, что этого оказалось мало.

– Но пираты считали вас опасным человеком. Они сильно рисковали, отнимая вас у нас.

– Этого я не могу объяснить.

– Возможно, вы что-то знаете и сами об этом не подозреваете. Что-то очень опасное для них.

– Не понимаю что.

– Они вам верили. Вы сами мне сказали, что богаты, у вас недвижимость на Земле. Вы гораздо богаче, чем обычный отшельник. Тем не менее пираты хорошо обращались с вами. Или по крайней мере не обращались плохо. Они вас не грабили. Они оставили ваш роскошный дом в целости и сохранности.

– Вспомните, мистер Старр, что я тоже им помогал.

– Не очень много. Вы говорили, что позволяли им садиться на вашу скалу, иногда оставлять людей, и это, по существу, всё. Если бы они просто застрелили вас, у них было бы всё это и ваша квартира в придачу. Вдобавок им не пришлось бы бояться предательства. Вы ведь предали их.

Хансен мигнул.

– Тем не менее это так. Я сказал вам правду.

– Да, то, что вы говорили мне, правда. Но не вся правда. У пиратов должна была быть причина доверять вам. Они должны были знать, что для вас связываться с правительством означает смерть.

– Я говорил вам об этом.

– Вы говорили, что стали их пособником, но они поверили вам раньше, до того, как вы стали им помогать. Иначе они начали бы с того, что сожгли бы вас из бластера. Позвольте высказать догадку. До того, как стать отшельником, вы сами были пиратом, Хансен, и Антон и его люди об этом знали. Что скажете?

Хансен побледнел. Дэвид повторил:

– Что скажете, Хансен?

Хансен очень тихо ответил:

– Вы правы, мистер Старр. Некогда я был членом экипажа пиратского корабля. Это было давно. Я старался забыть об этом. Поселился на астероиде и не думал о Земле. Когда появились новые пираты и встретились со мной, у меня не было выхода. Когда появились вы, у меня впервые возникла возможность рискнуть и встретиться с законом. Ведь прошло двадцать пять лет. И в мою пользу будет тот факт, что я рисковал жизнью, спасая жизнь члена Совета. Поэтому я так стремился сразиться с пиратами на Церере. Хотел, чтобы были ещё факты в мою пользу. Я убил Антона, вторично спасая вашу жизнь. Вы говорите, что я дал Земле возможность избежать войны. Я был пиратом, мистер Старр, но это миновало, и я думаю, счёт У нас равный.

– Хорошо, – сказал Дэвид. – Пока всё хорошо. Итак, есть ли у вас информация, которую вы ранее скрывали?

Хансен покачал головой. Старр заметил:

– Вы скрыли, что были пиратом.

– Но это не имеет значения. И вы сами узнали это. Я не пытался отрицать.

– Хорошо, посмотрим, не найдем ли ещё что-нибудь, что вы не станете отрицать. Вы ведь сказали не всю правду.

Хансен удивился.

– А что я не сказал?

– Что вы никогда не переставали быть пиратом. Что вы тот человек, о котором упомянули при мне лишь однажды, после моей дуэли с Динго. Что вы и есть так называемый босс. Да, мистер Хансен, вы глава всех пиратов астероидов.

16. ВЕСЬ ОТВЕТ

Хансен вскочил со стула и остался стоять. Дыхание со свистом вырывалось из его рта. Адмирал, не менее удивленный, воскликнул:

– Великая Галактика! Молодой человек! О чём это вы? Вы серьёзно?

Счастливчик продолжил:

– Садитесь, Хансен, и попробуем взглянуть на это дело со стороны. Обсудим его. Если я не прав, возникнет противоречие. Всё началось с капитана Антона, появившегося на «Атласе». Антон был умным и способным человеком, хоть и не совсем нормальным. Он не поверил мне, не поверил в мой рассказ. Он сделал объёмные фотографии. Это сделать было нетрудно, я даже не заметил. Он послал их боссу. Босс решил, что он меня узнал. Несомненно, Хансен, если босс вы, то всё подтверждается: увидев меня позже, вы на самом деле узнали меня. Босс отправил приказ убить меня. Антону показалось забавным, если он выполнит приказ путем толчковой дуэли с Динго. Динго получил точное указание убить меня. Антон признал это в нашем последнем разговоре. Когда я вернулся, а Антон предварительно дал слово, что у меня будет возможность присоединиться к пиратам, вам пришлось выступить самому. Меня отправили на вашу скалу.

Хансен взорвался.

– Это безумие! Я не причинил вам никакого вреда. Я спас вас. Привез вас на Цереру.

– Да, и прилетели вместе со мной. Это была моя идея – проникнуть в пиратскую организацию, узнать о её деятельности изнутри. У вас появилась аналогичная идея, и вы осуществили её успешнее. Вы привезли меня на Цереру и явились сами. Вы узнали, насколько мы не подготовлены, насколько недооцениваем пиратов. Это означало, что вы можете действовать.

Теперь становится понятен смысл рейда на Цереру. Я думаю, что вы каким-то образом связались с Антоном. Существуют ведь карманные субэфирные передатчики, и можно разработать очень хитрые коды. Вы отправились вверх по коридорам не сражаться с пиратами, а присоединиться к ним. Они не убили вас, а «захватили». Очень странно. Если ваш рассказ правдив, вы для них очень опасны. Они должны были убить вас, как только вы появились. Вместо этого они не причинили вам никакого вреда. Вместо этого они посадили вас на корабль Антона, флагманский корабль пиратов, и повезли на Ганимед. Вас даже не связали, не приставили надзирателей. Вы могли тихонько встать за Антоном и застрелить его.

Хансен воскликнул:

– Но я ведь застрелил его. Зачем, во имя Земли, мне стрелять в него, если я тот, за кого вы меня принимаете?

– Потому что он был безумцем. Он готов был скорее подвергнуться тарану, чем отступить и потерять лицо. У вас большие планы, вы не хотели умирать, чтобы удовлетворить его тщеславие. Вы знали, что, если даже мы остановим Антона, это означает только задержку. Напав вслед за этим на Ганимед, мы всё равно развяжем войну. А вы, продолжая играть роль отшельника, найдёте возможность улизнуть и снова стать самим собой. Что такое смерть Антона и утрата корабля по сравнению с этим?

Хансен сказал:

– А какие у вас доказательства? Всё одни догадки. Где доказательства?

Адмирал, который всё время переводил взгляд от одного к Другому, зашевелился.

– Послушайте, Старр, это мой человек. Мы добудем у него правду.

– Не торопитесь, адмирал. Мой час ещё не закончился… Догадки, Хансен? Продолжим. Я пытался вернуться на вашу скалу, но у вас не было координат. Это странно, несмотря на ваши старательные объяснения. Я рассчитал координаты по траектории нашего полёта на Цереру; оказалось, что они соответствуют запретной зоне, где не может находиться ни один астероид, если он обычный, конечно. Поскольку я знал, что мои расчёты верны, я понял, что ваш астероид находится там вопреки законам природы.

– Что? – спросил адмирал.

– Я хочу сказать, что астероиду, если он маленький, не обязательно крутиться на орбите. Он может быть снабжен гиператомными двигателями и передвигаться как космический корабль. Как иначе объяснить присутствие астероида в запретной зоне?

Хансен громко запротестовал:

– Говорить – ещё не значит делать. Я не знаю, почему вы так поступаете со мной, Старр. Вы меня испытываете? Это хитрость?

– Никакой хитрости, мистер Хансен, – ответил Дэвид. – Я вернулся на вашу скалу. Я не думал, что вы передвинете её далеко. Астероид, который может передвигаться, имеет определённые преимущества. Как бы часто его ни наблюдали, отмечали координаты и рассчитывали орбиту, наблюдателей и преследователей всегда можно поставить в тупик, передвинув астероид. В то же время передвижение астероида означает определённый риск. Астроном, оказавшийся в этот момент у телескопа, может удивиться, почему это астероид выходит из плоскости эклиптики или движется по запретной зоне. Или, если он достаточно близко, может заметить выхлопы реактора с одной стороны.

Я думаю, что вы уже двигали астероид навстречу кораблю Антона, чтобы я смог на нём высадиться. Я был уверен, что вновь вы двинете его не скоро и не далеко. Может быть, в ближайший рой, чтобы спрятать его там. Поэтому я вернулся и принялся искать среди ближайших астероидов такой, который подойдёт по форме и размеру. И нашёл. Нашёл астероид, который одновременно является базой, фабрикой, кладовой, и на нём услышал звук гигантского гиператомного двигателя, вполне способного передвинуть его в пространстве. Вероятно, он привезен с Сириуса.

Хансен возразил:

– Но ведь это не была моя скала?

– Неужели? На ней меня ждал Динго. Он похвастал, что ему и не нужно было следовать за мной: он знал, куда я направляюсь. Единственное место, о котором он знал, что я туда могу направиться, – это ваша скала. Отсюда я заключаю, что на одном конце скалы находится ваша жилая квартира, а на другом – пиратская база.

– Нет, нет! – закричал Хансен. – Пусть рассудит адмирал. Есть тысячи астероидов, похожих по форме и размеру на мой, и я не отвечаю за случайные слова пирата.

– Есть и ещё доказательства, которые покажутся вам убедительнее. На пиратской базе оказалась долина между двумя утесами; она полна использованных консервных банок.

– Консервные банки! – закричал адмирал. – Что, во имя Галактики, это значит, Старр?

– Хансен на своей скале бросал использованные банки в такую долину. Он сказал, что не хочет, чтобы его скалу сопровождали отбросы. На самом деле он, наверно, не хотел, чтобы они выдали его. Когда мы покидали скалу, я видел эту долину. И увидел снова, когда мы приближались к базе пиратов. Именно поэтому я обследовал этот астероид первым. Посмотрите на этого человека, адмирал, и ответьте, сомневаетесь ли вы в том, что я говорю правду.

Лицо Хансена было искажено яростью. Это был уже совсем другой человек. Все следы добродушия исчезли.

– Ладно. Что с того? Чего вы хотите?

– Хочу, чтобы вы вызвали Ганимед. Я уверен, что вы уже вели переговоры. Они вас знают. Скажите им, что астероиды сдались Земле и выступят вместе с ней против Сириуса, если понадобится.

Хансен рассмеялся:

– Зачем мне это? Вы взяли меня, но не взяли астероиды. И не сможете очистить их.

– Сможем, если захватим вашу скалу. На ней ведь все необходимые данные, не так ли?

– Попробуйте найти их, – хрипло ответил Хансен. – Попробуйте отыскать скалу среди тысяч других. Вы сами сказали, что она может двигаться.

– Найти её будет легко, – ответил Счастливчик. – Поможет ваша долина с банками.

– Давайте. Осматривайте каждый астероид, пока не отыщете долину с банками. Вам потребуется миллион лет.

– Нет. День или около того. Покидая пиратскую базу, я ненадолго задержался и прожег долину тепловым лучом. Растопил банки, а потом они застыли большим сверкающим металлическим горбом. Атмосферы там нет, ржаветь металл не будет, поэтому он останется сверкающим, как гол из фольги в толчковой дуэли. Отражение Солнца от него далеко видно. Церерской Обсерватории нужно разделить небо на участки и поискать астероид, который в десять раз ярче, чем должен быть по размеру. Я попросил начать поиски незадолго до того, как отправился на свидание с Антоном.

– Это ложь.

– Неужели? Задолго до того, как я достиг Солнца, пришло субэфирное сообщение с фотографиями. Вот они. – Старр достал фотографии из-под бумаги на столе. – Стрелка указывает на яркое пятнышко. Это ваша скала.

– Думаете, вы меня напугали?

– Хотел бы. На скале высадились корабли Совета.

– Что? – взревел адмирал.

– Нельзя было терять времени, сэр, – сказал Дэвид. – Мы нашли жилые помещения Хансена на другом конце и соединительный туннель между ними и пиратской базой. Вот здесь полученные по субэфиру документы, в которых координаты ваших основных баз, Хансен, и фотографии самих баз. Это доказательство, Хансен?

Хансен упал на стул. Рот его исказился в бессильных рыданиях. Старр добавил:

– Я проделал всё это, чтобы убедить вас, Хансен, что вы проиграли. Проиграли полностью и окончательно. У вас ничего не осталось, кроме жизни. Не даю никаких обещаний, но если вы сделаете то, что мне нужно, то сохраните по крайней мере жизнь. Вызовите Ганимед.

Хансен беспомощно смотрел на свои пальцы.

Адмирал со сдержанным гневом сказал:

– Совет очистил астероиды? Зачем он взялся за это дело? Почему не поставил в известность Армию?

Счастливчик спросил:

– Ну как, Хансен?

– Какая теперь разница? – ответил тот. – Сделаю.

Конвей, Хенри и Верзила встречали Дэвида в космопорту, когда он вернулся на Землю. Они пообедали вместе в Стеклянной комнате на самом верху Планетарного ресторана. Округлые стены комнаты были сделаны из стекла, прозрачного только изнутри; сквозь стены виднелись теплые огни города, терявшиеся в окружающих равнинах. Хенри сказал:

– Хорошо, что Совет нашёл базы пиратов до того, как этим занялся флот. Военные действия не решили бы проблемы.

Конвей кивнул.

– Ты прав. На опустевших астероидах могли бы появиться новые поколения пиратов. Большинство их людей и не подозревало, что они действуют на стороне Сириуса. Это обычные люди, которые ищут лучшей жизни. Я думаю, мы убедим правительство амнистировать тех, кто не участвовал в пиратских рейдах, а таких там большинство.

– Кстати, – заметил Старр, – помогая им развивать астероиды, финансируя и увеличивая их дрожжевые фермы, поставляя им воду, воздух, энергию, мы обеспечиваем безопасность на будущее. Лучшая защита от преступников в астероидах – это мирное и процветающее сообщество там, на месте. В этом основа устойчивого мира.

Верзила воинственно возразил:

– Не морочь себе голову. Мир до тех пор, пока Сириус не решится попробовать снова.

Дэвид положил руку на голову нахмурившегося маленького человека и шутливо оттолкнул его.

– Верзила, мне кажется, ты жалеешь, что лишился маленькой войны. Что с тобой? Не можешь хоть немного отдохнуть?

Конвей сказал:

– Знаешь, Счастливчик, ты должен был нам больше рассказать с самого начала.

– Я сам хотел бы, – ответил молодой человек, – но мне нужно было одному иметь дело с Хансеном. Тут есть важные личные причины.

– Но когда ты впервые заподозрил его? Что его выдало? – спросил Конвей. – То, что астероид оказался в запретной зоне?

– Это было последним звеном, – сказал Старр. – Я понял, что он не просто отшельник, через час после первой встречи. С этого времени я знал, что для меня он важнее всех в Галактике.

– А как насчёт объяснения? – Конвей насадил на вилку последний кусок бифштекса и принялся сосредоточенно жевать.

Дэвид продолжал:

– Хансен узнал во мне сына Лоуренса Старра. Сказал, что встречался с отцом, и сказал правду. Ведь члены Совета мало кому известны, и, чтобы объяснить, как он увидел сходство, нужно признать личную встречу. Но в этом признании было два странных момента. Он сказал, что сходство особенно сильно, когда я сержусь. Так он сказал. Но вы рассказывали, дядя Гектор и дядя Гус, что отец редко сердился. «Смеющийся» – вот обычное определение, которое вы использовали, говоря об отце. Далее, прибыв на Цереру, Хансен ни одного из вас не узнал. Даже ваши имена ничего ему не сказали.

– А в этом что странного? – спросил Хенри.

– Вы двое были неразлучны с отцом. Как мог Хансен встречаться с отцом и не знать вас? Встретиться с отцом в таких обстоятельствах, когда он был в гневе, и запомнить его лицо на всю жизнь, так чтобы суметь узнать его во мне через двадцать пять лет? Есть лишь одно объяснение. Отец не был с вами только во время своего последнего полёта на Венеру, и Хансен присутствовал при его убийстве. И он не был рядовым пиратом. Рядовой пират не становится настолько богат, чтобы построить себе на астероиде роскошное жилище и провести двадцать пять лет, создавая новую пиратскую организацию вместо разгромленной с самого начала. Должно быть, он был капитаном напавшего пиратского корабля. Тогда ему было тридцать лет: подходящий возраст для капитана.

– Великий космос! – ошеломленно воскликнул Конвей.

Верзила негодующе завопил:

– И ты не застрелил его?

– Зачем? У меня были более важные дела, чем личная месть. Да, он убил моего отца и мать, но мне всё равно приходилось быть с ним вежливым. По крайней мере на время.

Счастливчик поднес к губам чашку кофе и остановился, чтобы взглянуть на город.

Он сказал:

– Хансен проведет остаток жизни в тюрьме на Меркурии, это большее наказание, чем быстрая лёгкая смерть. Сирианцы оставили Ганимед, значит, будет мир. Это для меня в десять раз лучшая награда, чем его смерть; и лучшая дань памяти моим родителям.