Текст книги "Сборник.Том 8"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 48 страниц)

15. ВРАГ?

Верзила почувствовал, как в ожидании близкой смерти судорожно сжимаются внутренности; и тут же услышал, как Старр настойчиво повторяет в передатчик:

– Подводный корабль «Хильда» прибывает с грузом нефти… Подводный корабль «Хильда» прибывает с грузом нефти… Подводный корабль «Хильда» прибывает с грузом нефти… Подводный корабль…

С другого конца послышался возбуждённый голос.

– Клемент Херберт у управления шлюзом. Что случилось? Повторяю. Что случилось? Клемент Херберт…

Верзила закричал:

– Бластер убирают!

Старр облегченно вздохнул, и только сейчас стало видно, в каком он был напряжении. Он сказал в передатчик:

– Подводный корабль «Хильда» ожидает входа в Афродиту. Пожалуйста, укажите шлюз. Повторяю. Укажите шлюз.

– Занимайте шлюз номер пятнадцать. Следуйте направляющему сигналу. Тут у нас какое-то происшествие.

Дэвид сказал:

– Лу, садись за управление и как можно быстрее введи корабль в город.

И он знаком поманил за собой Верзилу в соседнее помещение.

– Что… что… – Верзила захлебывался, как дырявое водяное ружье.

Счастливчик вздохнул и сказал:

– Я считал, что венлягушки попробуют удержать нас вне города. Но не думал, что зайдёт так далеко. Пушечный бластер! Я вовсе не был уверен, что трюк с нефтью подействует.

– Но как он подействовал?

– Опять углеводород. Нефть – это углеводород. Я говорил по открытому радио, и венлягушки, державшие купол под контролем, отвлеклись.

– Но откуда они знают, что такое нефть?

– Я мысленно рисовал её в своём воображении, Верзила. А они читают мысли, особенно если подкрепить их словами. Но сейчас уже неважно. – Он перешёл на шёпот. – Если они готовы были уничтожить нас в океане, если собирались взорвать нас бластером, значит, у них крайнее положение. Но и у нас тоже. Мы должны покончить с этим немедленно. И не допускать никаких ошибок. Одна ошибка на этой стадии может стать фатальной.

Из кармана Старр извлек ручку и принялся быстро писать на листочке фольги.

Он передал написанное Верзиле.

– Делай то, что здесь указано, когда я дам знак.

Глаза Верзилы распахнулись.

– Но, Счастливчик…

– Шшш! Ничего не говори вслух.

Верзила кивнул.

– Ты уверен, что прав?

– Надеюсь. – Красивое лицо Дэвида было взволнованным. – Теперь Земля знает о венлягушках, поэтому человечество им не победить. Но здесь, на Венере, они могут причинить вред. Это надо предотвратить. Ты понимаешь, что тебе нужно сделать?

– Да.

– В таком случае… – Старр свернул фольгу и смял её своими сильными пальцами. Ручку он положил обратно в карман.

Позвал Лу Эванс:

– Мы в шлюзе, Дэвид. Через пять минут будем в городе.

– Хорошо. Свяжись с Моррисом.

И вот они снова в штаб-квартире Совета в Афродите, в той же комнате, подумал Верзила, в которой он впервые увидел Лу Эванса; в той же комнате, где он впервые встретился с венлягушкой. Он вздрогнул, подумав о мысленных щупальцах, которые в первый раз проникли в его мозг, а он об этом и не подозревал.

У комнаты появилось одно отличие. Аквариум исчез; исчезли блюда с горохом и с тавотом; высокие столы у фальшивого окна были пусты.

Моррис молча указал на них, как только они вошли. Его пухлые щеки обвисли, вокруг глаз ясно выделялись морщины. Рукопожатие было неуверенным.

Верзила осторожно поставил на стол то, что принес.

– Нефть в коллоидном состоянии, – сказал он.

Лу Эванс сел. Старр тоже.

Моррис не садился. Он сказал:

– Я избавился от венлягушек во всем здании. И это всё, что я могу сделать. Я не могу заставлять людей уничтожать своих любимцев, не указывая причины. А причину указать тоже не могу.

– Сделанного вполне достаточно, – сказал Дэвид. – Я прошу вас во время всего разговора не отрывать взгляда от углеводорода. И постоянно держите его в сознании.

– Вы думаете, это поможет? – спросил Моррис.

– Да.

Моррис остановился прямо перед Счастливчиком. Голос его внезапно задрожал.

– Старр, я не могу поверить. Венлягушки находились в городе долгие годы. Почти с момента основания города.

– Вы должны помнить… – начал Старр.

– Что я под их контролем? – Моррис покраснел. – Это не так. Я это отрицаю.

– Тут нечего стыдиться, доктор Моррис, – твёрдо сказал Дэвид. – Эванс находился под их контролем несколько дней, Верзила и я тоже контролировались. Вполне возможно искренне не подозревать о том, что твой мозг постоянно просматривается.

– У вас нет доказательств, но не в этом дело, – горячо сказал Моррис. – Допустим, вы правы. Вопрос в том, что нам делать. Как нам с ними бороться? Посылать людей против них бесполезно. Если мы пошлем флот бомбардировать Венеру из космоса, они в отместку могут открыть все купола и затопить города. Мы даже не сможем перебить на Венере венлягушек. Океан занимает восемьсот миллионов кубических миль, у них есть где скрыться, а при желании они размножаются как угодно быстро. Я признаю, что важно было передать сообщение на Землю, но у нас всё ещё остаётся множество нерешенных проблем.

– Вы правы, – согласился Счастливчик. – Но дело в том, что я сообщил Земле не всё. Я не был уверен, что знаю всю правду. Я…

Прозвенел интерком, Моррис рявкнул:

– Что там?

– Лайман Тернер, сэр, – был ответ.

– Секунду. – Венерианин повернулся к Дэвиду и шёпотом спросил: – Вы уверены, что он нам нужен?

– Вы договорились с ним о встрече по вопросу укрепления транзитовых перегородок в городе, не так ли?

– Да, но…

– Тернер жертва. Сейчас мы получим ясные доказательства. Помимо нас, он единственный из высокопоставленных чиновников, кто в первую очередь должен стать жертвой. Да, он нам нужен.

Моррис сказал в интерком:

– Пусть войдёт.

Худое лицо и крючковатый нос Тернера являли собой знак вопроса. Тишина в комнате и устремленные на него напряженные взгляды заставили бы и менее чувствительного человека встревожиться.

Он опустил свой компьютер на пол и спросил:

– Что случилось, джентльмены?

Медленно, тщательно Старр изложил суть происшедшего.

Тонкие губы Тернера шевельнулись. Он потрясенно сказал:

– Вы утверждаете, что мой мозг…

– Как иначе человек у шлюза знал бы, как защититься от вторжения? Он не имел опыта, знаний, однако использовал всю необходимую электронную технику в совершенстве.

– Никогда не думал об этом. Никогда не думал. – Голос Тернера был едва различим. – Как я мог не догадаться?

– Они хотели, чтобы вы не догадывались, – сказал Дэвид.

– Мне стыдно.

– Вы в хорошей компании, Тернер. Я сам, доктор Моррис, член Совета Эванс…

– Что же нам делать?

Счастливчик сказал:

– Именно это спрашивал доктор Моррис, когда вы пришли. Нужно хорошенько подумать. Одна из причин, почему вы понадобились, – нам пригодится ваш компьютер.

– Океаны Венеры, надеюсь! – горячо воскликнул Тернер. – Он поможет нам… – И он поднес руки к голове, как будто опасался, что на плечах у него чужая голова.

– Мы теперь не под контролем? – спросил он.

Эванс сказал:

– Да, пока концентрируем мысли на этом коллоидном растворе нефти.

– Не понимаю. Как это поможет?

– Поможет. Как – неважно в данный момент, – сказал Дэвид. – Хочу продолжить то, что собирался сказать, когда вы пришли.

Верзила уселся на стол, на котором раньше стоял аквариум. Он смотрел на открытую бутылочку на другом столе и слушал.

Счастливчик спросил:

– Уверены ли мы, что именно венлягушки представляют реальную опасность?

– Но это ведь ваша теория, – удивленно сказал Моррис.

– Да, это способ контролировать мозг человека; но кто наш враг на самом деле? Венлягушки как отдельные особи кажутся не вполне разумными.

– Как это?

– Та лягушка, что была у вас, не смогла удержаться от того, чтобы не трогать наш мозг. Она выразила своё удивление от того, что у нас нет усов. Она приказала Верзиле дать ей горох в тавоте. Это разумно? Она ведь сразу себя выдала.

Моррис пожал плечами.

– Может, не все лягушки разумны.

– Но дело не только в этом. В глубинах океана мы были совершенно беспомощны в их мысленных тисках. Но так как я кое о чём догадался, я попробовал выбросить за борт бутылочку с нефтью, и это подействовало. Они отвлеклись. Обратите внимание, всё их дело находилось под угрозой. Они должны были во что бы то ни стало не дать информировать Землю. Но они забыли обо всём из-за бутылочки с нефтью. Когда мы возвращались в Афродиту, они почти покончили с нами. На нас нацелили бластер, когда простое упоминание о нефти разрушило все их планы.

Тернер зашевелился.

– Теперь я понимаю, при чем тут нефть, Старр. Все знают, что венлягушки любят жир в любом виде. Эта страсть слишком сильна для них.

– Слишком сильна, чтобы быть достаточно разумными в борьбе с землянами? А вы, Тернер, отказались бы от жизненно необходимой победы ради бифштекса или куска шоколадного торта?

– Конечно, нет, но разве это доказывает, что лягушки не могут отказаться?

– Доказывает, уверяю вас. Мозг венлягушек для нас чужд, и не следует считать, что то, что действует на наш мозг, действует и на их. Но всё же то, как их отвлекает мысль об углеводороде, подозрительно. Я бы скорее сравнил венлягушек с собакой, а не с человеком.

– Каким образом? – спросил Тернер.

– Подумайте. Собаку можно научить делать множество вполне на первый взгляд разумных вещей. Существо, которое никогда не видело собак, не слышало о них, видит, как собака переводит слепого через улицу. Кого оно будет считать разумным: человека или собаку? Но если это существо поманит собаку костью и увидит результат, оно тут же заподозрит истину.

Глаза Тернера выпучились. Он сказал:

– Вы утверждаете, что венлягушки лишь орудие в руках человека?

– Разве это не вероятно, Тернер? Как только что заметил доктор Моррис, венлягушки годами жили в городе, но только в последние месяцы стали причинять неприятности. И начались эти неприятности с незначительных происшествий, вроде того человека, что раздавал на улицах свои деньги. Как будто кто-то изучал естественные способности лягушек к телепатии, пробовал использовать их как орудие проникновения в сознание других людей. Как будто сначала нужно было попрактиковаться, узнать природу и ограничения своего орудия, закрепить свой контроль, пока не пришло время исполнения главных замыслов. Но это вовсе не дрожжи; контроль всей Солнечной Конфедерации; может быть, власть над всей Галактикой.

– Не могу поверить, – сказал Моррис.

– Тогда я вам дам ещё одно доказательство. Когда мы были в океане, с нами говорил мысленный голос – предположительно голос венлягушек. Он пытался заставить нас предоставить информацию, а затем совершить самоубийство.

– Ну и что?

– Голос исходил от венлягушек, но источник его не в них. Источник – человек.

Лу Эванс распрямился и с недоверием посмотрел на Старра.

Тот улыбнулся.

– Даже Лу не верит, но это так. Голос использовал странные концепции, вроде «машина из сверкающего металла» вместо «корабль». Мы должны были подумать, что венлягушки не знакомы с подобными концепциями, и описательное выражение должно было побудить нас поверить в это. Но голос ошибся. Я помню, что он произносил. Помню слово в слово: «Жизнь людей закончится, как погасшее пламя. Его задуют, и жизнь снова не загорится».

Моррис снова спросил:

– Ну и что?

– Вы до сих пор не понимаете? Как могли венлягушки использовать концепции типа «погасшее пламя» или «жизнь снова не загорится»? Если голос подразумевал, что венлягушки не знают, что такое корабль, как они могут знать, что такое огонь?

Теперь все поняли, но Старр упорно продолжал:

– Атмосфера Венеры состоит из азота и двуокиси углерода. Кислорода в ней нет. Мы все это знаем. Ничто не может гореть в атмосфере Венеры. Тут не может быть огня. Миллионы лет венлягушки, вероятно, ни разу не видели огня; они не могут о нём знать. Даже если кто-нибудь из них видел огонь в куполах, они могут понять его природу не больше, чем устройство наших кораблей. Как видите, мысли, которые нам сообщали, происходят не из мозга венлягушек, а из мозга человека, использовавшего лягушек в качестве своего орудия.

– Но как это можно сделать? – спросил Тернер.

– Не знаю, – ответил Дэвид. – Хотел бы знать. Несомненно, для этого нужен гениальный мозг. Человек, который хорошо знает, как работает мозг. – Он холодно взглянул на Морриса. – Для этого нужен человек, специализирующийся, например, в биофизике.

Все глаза устремились на венерианского советника, с его круглого лица отхлынула кровь, и седые усы, казалось, едва выделяются на его бледном фоне.

16. ВРАГ!

Моррис наконец смог вымолвить:

– Вы пытаетесь… – и его хриплый голос замер.

– Я ничего не утверждаю, – спокойно сказал Дэвид. – Я всего лишь высказываю предположение.

Моррис беспомощно огляделся, по очереди заглядывая в лица четверых собравшихся в комнате; все смотрели на него с напряжением.

Он, задыхаясь, выговорил:

– Это безумие, полное безумие. Я первым сообщил обо всём… об этих… неприятностях на Венере. Можете найти в штаб-квартире на Земле первоначальный рапорт. Я его подписал. Зачем мне обращаться к Совету, если я… Каковы мои мотивы? А? Каковы мотивы?

Советник Эванс беспокойно зашевелился. По быстрому взгляду, который тот бросил на Тернера, Верзила заключил, что подобное вынесение сора из Совета наружу, в присутствии посторонних, ему не понравилось.

Но он сказал:

– Это объясняет усилия доктора Морриса по дискредитации меня. Я мог нащупать истину. В сущности, я почти нашёл её.

Моррис тяжело дышал.

– Я отрицаю всё это. Это заговор против меня, и для вас это плохо кончится. Я добьюсь справедливости.

– Вы считаете, что должен состояться суд Совета? – спросил Старр. – Хотите, чтобы ваш случай рассматривался на заседании объединенного Центрального Комитета Совета?

Дэвид ссылался на процедуру, предназначенную для суда над членами Совета, обвиненными в измене Совету и Солнечной Конфедерации. За всю историю Совета ни один человек не представал перед таким судом.

При этом упоминании последние остатки самоконтроля покинули Морриса. Подняв кулаки, он с яростным воплем бросился на Дэвида.

Тот проворно перескочил через ручку кресла и в то же время сделал знак Верзиле.

Верзила ждал этого сигнала. Он продолжал следовать инструкциям, которые дал ему Счастливчик на борту «Хильды», когда они входили в шлюз Афродиты.

Послышался свист бластера. Мощность выстрела была низкой, но ионизирующая радиация вызвала появление резкого запаха озона в воздухе.

Все застыли. Моррис лежал, спрятав голову под перевернутым стулом, не делая попыток встать. Верзила продолжал стоять, как маленькая статуя, держа в руке бластер, как будто был заморожен в момент выстрела.

А обломки цели выстрела валялись на полу.

Лу Эванс первым пришёл в себя, но лишь для восклицания:

– Во имя космоса!..

Лайман Тернер прошептал:

– Что вы сделали?

Моррис, который тяжело дышал от недавних усилий, ничего не мог сказать, только молча уставился на Счастливчика.

Тот сказал:

– Прекрасный выстрел, Верзила, – и Верзила улыбнулся.

Компьютер Лаймана Тернера лежал на полу в сотнях обломков, большая часть его просто испарилась.

Тернер наконец обрел голос:

– Мой компьютер! Идиот! Что вы сделали?

Старр строго ответил:

– Только то, что должен был сделать, Тернер. Теперь все молчите.

Он повернулся к Моррису, помог полному венерианину встать и сказал:

– Простите меня, доктор Моррис, но я должен был полностью отвлечь внимание Тернера. Пришлось для этого использовать вас.

Моррис сказал:

– Так вы не подозреваете меня в…

– Ни в малейшей степени, – сказал Дэвид. – И никогда не подозревал.

Моррис отодвинулся, глаза его сверкали гневно и горячо.

– В таком случае вы обязаны объяснить, Старр.

– Перед этой встречей, – начал Счастливчик, – я никому не решался сказать, что за венлягушками стоит человек. Я не мог этого вставить даже в своё сообщение на Землю. Я понимал, что, если сделаю это, подлинный враг решится на отчаянный поступок – может быть, действительно затопит один из городов, а угрозой повторения этого будет шантажировать нас. Но пока он не знает, что я заподозрил присутствие человека за венлягушками, я надеялся, что он ограничится тем, что постарается убить меня и моих друзей.

На этой встрече я решился говорить, потому что виновник присутствует здесь. Однако я не мог предпринять никаких действий без должной подготовки, иначе он смог бы взять нас под контроль, несмотря на наши думы о нефти, из боязни дальнейших наших решительных действий. Вначале мне нужно было отвлечь его, чтобы он не смог обнаружить – через лягушек – эмоции и мысли мои и Верзилы. Разумеется, в здании нет венлягушек, но он может использовать лягушек в других частях города или в океане на поверхности в нескольких милях от Афродиты.

Чтобы отвлечь его, я обвинил вас, доктор Моррис. Я не мог предупредить вас, я хотел, чтобы ваши эмоции были искренними – и они были такими. Ваше нападение на меня – это то, что было нужно.

Моррис вытащил из кармана платок и вытер блестящий лоб.

– Весьма решительно, Дэвид, но мне кажется, я понимаю. Этот человек – Тернер, так?

– Да.

Тернер стоял на коленях среди обломков своего компьютера. Он посмотрел с ненавистью:

– Вы разрушили мой компьютер.

– Сомневаюсь, чтоб это был компьютер, – ответил Старр. – Слишком уж он был неразлучен с вами. Когда я впервые вас встретил, он был с вами. Вы сказали, что использовали его для расчётов прочности внутреннего барьера города против угрозы наводнения. Теперь компьютер с вами, вероятно, для того, чтобы в разговоре с доктором Моррисом рассчитать прочность внешних барьеров.

Счастливчик помолчал и продолжал с жестким спокойствием в голосе:

– Но я побывал в вашей квартире в то утро, когда угрожало наводнение. Я собрался задать вам несколько вопросов, для которых совсем не нужны расчёты, и вы это знали. Однако компьютер был с вами. Вы не могли оставить его в соседней комнате. Он должен был быть рядом с вами, у ваших ног. Почему?

Тернер с отчаянием ответил:

– Это моя собственная конструкция. Я гордился ею. И всегда носил компьютер с собой.

– Я полагаю, он весит примерно двадцать пять фунтов. Тяжеловат, даже если испытываешь к нему страсть. А может, это прибор, при помощи которого вы постоянно поддерживали связь с венлягушками?

– Как вы это докажете? – спросил Тернер. – Вы сами сказали, что я жертва. Все слышали это.

– Да, – согласился Старр, – человек, который, несмотря на свою неопытность, так искусно оперировал у шлюза, получил информацию от вас. Но была ли эта информация украдена из вашего мозга или вы сами передали её?

Моррис гневно сказал:

– Позвольте поставить вопрос прямо, Дэвид. Вы виновны в эпидемии умственного контроля, Тернер?

– Конечно, нет! – воскликнул Тернер. – Вы ничего не можете сделать на основании слов этого молодого придурка, который считает, что может строить нелепые догадки только потому, что он член Совета.

Дэвид сказал:

– Скажите, Тернер, помните ли вы ту ночь, когда человек с рычагом в руке сидел у шлюза? Хорошо помните?

– Очень хорошо.

– Вы помните, как пришли ко мне и сказали, что, если вода ворвётся, внутренние перегородки не выдержат и вся Афродита будет затоплена? Вы были очень испуганы. Почти в панике.

– Да. Был. Я и сейчас испуган. Тут есть чего испугаться. – Он добавил, скривив губы: – Если, конечно, ты не бравый Счастливчик Старр.

Дэвид не обратил на это внимания.

– Вы пришли, чтобы добавить смятения? Чтобы быть уверенным, что Лу Эванс спокойно уйдёт из города, и в глубинах океана его нетрудно будет убить? С Эвансом трудно было справиться, он слишком много узнал о венлягушках. А может, заодно вы старались запугать меня, чтобы я улетел с Венеры на Землю.

Тернер ответил:

– Всё это нелепо. Внутренние барьеры непрочны. Спросите Морриса. Он видел мои расчёты.

Моррис неохотно кивнул.

– Боюсь, в этом Тернер прав.

– Неважно, – сказал Старр. – Посмотрим, что это означает. Существовала реальная опасность, и Тернер справедливо встревожился… Вы ведь женаты, Тернер.

Глаза Тернера беспокойно устремились к лицу Дэвида, потом он отвел взгляд.

– Ну и что?

– Ваша жена прелестна и значительно моложе вас. Вы женаты меньше года.

– И что же это доказывает?

– То, что вы испытываете к ней глубокую страсть. Чтобы доставить ей удовольствие, вы сразу после брака переселились в очень дорогой дом; вы позволили ей украсить квартиру в соответствии с её вкусами, хотя ваши вкусы отличаются от них. Разумеется, вы не стали бы пренебрегать её безопасностью, не так ли?

– Не понимаю. О чём вы говорите?

– Думаю, что понимаете. Когда я встретился с вашей женой, она рассказала, что проспала всю ночь, когда случилось происшествие. Она была этим очень разочарована. Рассказывала мне также, в каком прекрасном доме живёт. Она сказала, что в доме даже есть подвальные комнаты. К несчастью, мне тогда это ничего не сказало, иначе я бы уже тогда заподозрил истину. Только позже, на дне океана, Лу Эванс упомянул совершенно случайно про эти подвальные комнаты и объяснил, что это такое. Этим сочетанием на Венере обозначают специальные убежища, которые могут противостоять океану, если он по какой-то причине ворвётся в город. Теперь вы понимаете, о чём я говорю?

Тернер молчал.

Старр продолжал:

– Если вы были так испуганы возможной катастрофой в городе, почему не подумали о жене? Говорили о спасении людей, об эвакуации населения. А о безопасности жены не вспомнили. В её доме есть убежища. Две минуты, и она была бы в безопасности. Вам нужно было только позвонить ей, сказать два слова, предупредить. Вы не стали. Вы позволили ей спать.

Тернер что-то пробормотал.

Счастливчик сказал:

– Не говорите, что забыли. Это совершенно невероятно. Вы могли забыть обо всём, но не о безопасности жены. Позвольте представить другое объяснение. Вы не беспокоились о жене, потому что знали, что ей не угрожает реальная опасность. Вы это знали, потому что знали также, что шлюз в куполе не будет открыт. – В голосе Дэвида звучал гнев. – Вы знали, что шлюз не будет открыт, потому что сами осуществляли контроль человека у шлюза. Вас выдала ваша привязанность к жене. Вы не захотели нарушать её сон из-за ложной тревоги, чтобы придать вашим действиям большее правдоподобие.

Тернер неожиданно сказал:

– Я больше не скажу ни слова без адвоката. Ваши слова не доказательство.

Старр ответил:

– Но их достаточно для полного расследования Советом… Доктор Моррис, отправьте его в тюрьму и далее под охраной на Землю. Мы с Верзилой полетим с ним. Мы хотим, чтобы он добрался благополучно.

В отеле Верзила с беспокойством сказал:

– Пески Марса, Счастливчик, я не вижу, как добыть доказательства против Тернера. Твои рассуждения звучат убедительно, но это не доказательство для закона.

Дэвид после обильного дрожжевого обеда смог расслабиться впервые с того момента, как они с Верзилой прорезали облачное покрывало Венеры. Он сказал:

– Не думаю, чтобы Совет интересовали законные доказательства или чтобы он потребовал казни Тернера.

– Счастливчик! А почему нет? Этот тип…

– Знаю. Он многократный убийца. У него явные диктаторские замашки, к тому же он предатель. Но важнее то, что он гений.

Верзила спросил:

– Ты имеешь в виду его машину?

– Да. Мы уничтожили единственный экземпляр, и нам нужно построить другой. На многие вопросы нужно получить ответ. Как Тернер контролировал венлягушек? Когда он задумал убийство Лy Эванса, инструктировал ли он их подробно, объяснял всю последовательность действий, приказывал привести гигантское пятно? Или просто приказал: «Убейте Эванса» – и позволил венлягушкам действовать так, как они сочтут нужным?

Далее, можно представить себе, насколько полезен будет такой инструмент. Это совершенно новый способ борьбы с душевными болезнями, новый способ подавления преступных инстинктов. Возможно даже, в будущем его применят для предотвращения войн или для быстрой и бескровной победы над врагами Земли, если они навяжут войну. Такая машина слишком опасна в руках тщеславного человека, но в руках Совета она будет очень полезна и станет настоящим благословением.

Верзила спросил:

– Ты думаешь, Совет уговорит его построить ещё одну такую машину?

– Думаю, да, с соответствующими предосторожностями, конечно. Если ему предложат на выбор прощение либо пожизненное тюремное заключение с невозможностью видеться с женой, я думаю, он согласится помочь. И, конечно, одним из первых применений машины станет исследование мозга самого Тернера, чтобы излечить его от болезненной жажды власти и заставить этот первоклассный мозг служить человечеству.

Завтра они покинут Венеру, снова направляясь на Землю. Дэвид с приятной ностальгией думал о голубом небе родной планеты, об открытом воздухе, естественной пище, о размахе пространства и жизни. Он сказал:

– Запомни, Верзила, очень просто «защитить общество», казнив преступника. Но это не оживит его жертвы. Если можно исправить его и использовать, чтобы сделать жизнь всего общества лучше, как много можно благодаря этому достичь!