Текст книги "Порочное искушение (ЛП)"

Автор книги: Айви Торн

Соавторы: М. Джеймс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

– Хм… – Агнес поднимается на ноги, убирая назад свои светло-серые волосы. Она держит их короткими, завивая чуть выше плеч, и сегодня они убраны назад, подальше от лица. – Что ж. Посмотрим, насколько хорошо она освоится.

Я вижу, что она настроена скептически. Но мне достаточно увидеть, как она тяжело поднимается с кресла, слегка покачиваясь, чтобы выйти в коридор, чтобы понять, что это правильное решение. Няня с проживанием предотвратит именно такой сценарий, если меня не будет дома. Агнес должна быть в своей постели с Альдо, а не полусонной в кресле после одиннадцати вечера. С Беллой здесь будет кому убедиться, что с детьми все в порядке.

Я жду, пока Агнес не спустится по тропинке к своему дому, а затем поднимаюсь наверх и ложусь в постель, чувствуя, как меня охватывает усталость. Последние два дня выбили из меня много сил, и я готов к тому, чтобы Белла приехала и освоилась, чтобы мы все могли найти привычный образ жизни.

Несмотря на себя, когда я опускаюсь в постель, мои мысли возвращаются к тому моменту в машине. К ее лицу, раскрасневшемуся от адреналина, к ее приоткрытым губам, к тому моменту, когда я почувствовал ту искру между нами. Химию, влечение, которых я не чувствовал так давно. И тут же я ощущаю прилив возбуждения, эта искра проносится по моей крови и заставляет мой член напрячься. Мысль о ее рте мгновенно делает меня твердым, пульсация почти болезненна, я так давно ничего не делал с этим. Я отгоняю эти мысли, напоминая себе о своей решимости в машине, но эрекция остается, упрямо требуя внимания.

Было бы лучше снять напряжение. Чтобы легче было отказаться от подобных мыслей. Я чувствую себя виноватым за то, что они вообще возникают. Но моя рука скользит вниз, пальцы проникают под пояс брюк, нащупывая напряженную плоть члена. Кончик уже влажный, с головки капает сперма, мое возбуждение горячее и острое. Я не кончал уже несколько недель. Возможно, даже дольше. С тех пор как я в последний раз проснулся от неясного и не запоминающегося сна, а мои бедра были липкие от напоминания, что я могу игнорировать свои потребности так долго, пока мое тело не позаботится об этом за меня.

Моя рука сомкнулась вокруг члена, и я издал шипение сквозь зубы, от удовольствия, поднимающегося вверх по позвоночнику. Это не займет много времени. Несколько сильных, целенаправленных ударов, и я обрету облегчение. Единственная польза от того, что я позволяю себе сосредоточиться на любом виде сексуального удовольствия, заключается в том, что, когда я все-таки поддаюсь и заставляю себя кончить, это происходит быстро. И это все, чем это для меня является – процессом. Что-то, что я иногда должен делать для поддержания своего тела. Как поход к врачу или прием витаминов по утрам.

Но сейчас не похоже на то, как было раньше. Не сегодня. Мой член пульсирует в моей руке, мышцы напряжены, удовольствие распространяется по нервам и сжимает мои яйца. Я бросаю взгляд на ящик тумбочки, где наверняка лежит забытая бутылочка со смазкой, и чувствую, как мой член снова пульсирует при мысли о медленном, влажном поглаживании, о нескольких минутах, проведенных заново, чтобы понять, что мне действительно нравится заставлять себя кончать.

И боже, как же мне нужно кончить.

Я облизываю пересохшие губы и опускаюсь на кровать, стягивая штаны вокруг бедер, освобождая свой тяжелый член, чтобы упереться в пресс. Я скольжу рукой вверх и вниз по напряженному стволу, закрывая глаза, пока тянусь к ящику… и лицо Беллы снова всплывает в моем сознании. Я вижу эти приоткрытые губы, и, пока я тянусь за смазкой, все, что я могу представить, это влажное тепло ее рта, как мягко эти губы обхватывают головку моего члена, и как она проводит языком по пульсирующим венам.

Я отдергиваю руку, словно обжегшись, и, стиснув зубы, одной рукой натягиваю штаны обратно на бедра. Моя эрекция подрагивает от разочарования, упираясь в ширинку, но я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, чтобы заставить ее исчезнуть.

Если я сейчас прикоснусь к себе, то буду думать о ней. Это будут ее губы вокруг меня, а не мои собственные пальцы, ее влажный рот, смазывающий мою длину своей слюной, ее жар, окружающий меня. Не знаю, почему она так вклинилась в мои мысли, почему от одного воспоминания о ее раскрасневшемся лице и ярких глазах у меня болезненно пульсирует в груди, но я должен взять себя в руки. Я не могу думать о ней так, даже наедине. Даже если мне удастся объяснить это тем, что после долгих лет лишений я провел несколько часов с красивой женщиной. Даже если это совершенно естественно – чувствовать влечение к ней и пытаться держать его на поводке, когда я так давно ни с кем не был. Прошло много времени с тех пор, как я хотел кого-то.

Мои отношения с ней должны быть строго профессиональными, даже когда я один, даже в своих мыслях. Несмотря ни на что, иначе это будет скользкая дорожка, и однажды фантазия в моей голове вырвется наружу. Я по ошибке дам ей увидеть, о чем я думаю, доставлю ей дискомфорт, и все пострадают.

Я не хочу причинять ей боль. Я делаю это, чтобы помочь ей. И даже если бы я мог как-то оправдать эти чувства, даже если бы я думал, что могу позволить себе наслаждаться случайными отношениями, причины, по которым это невозможно, выходят за рамки того факта, что она теперь в моем распоряжении.

Она заслуживает лучшего, чем то, что я могу ей предложить. Лучше, чем случайная интрижка с человеком, у которого не осталось сердца, чтобы отдать его кому-то еще.

Я закрываю глаза и выключаю свет, снова и снова повторяя в голове одну и ту же мысль, настаивая на том, чтобы она закрепилась в памяти. Чтобы я запомнил это, когда увижу ее в следующий раз.

Белла Д'Амелио для меня недосягаема.

7

БЕЛЛА

В четверг утром Клара уже у меня дома и настаивает на том, что собирается взять больничный на работе, чтобы приехать, помочь мне собрать вещи и проводить меня. Я сказала ей, что в этом нет необходимости, я переезжаю всего на несколько миль, а не в другой штат, но она не приняла отказа. Честно говоря, я не ожидала от нее другого. Не зря же она моя лучшая подруга, и я хорошо ее знаю.

Моя спальня выглядит не такой уж пустой, как я могла бы подумать, учитывая, что я фактически переезжаю. Габриэль сказал, что все необходимое мне будет предоставлено, включая меблированную комнату и все, что к ней прилагается, так что мне нужно взять только личные вещи.

– Значит, это было вовсе не свидание. – Клара качает головой, забирая у меня стопку книг и укладывая их в коробку перед собой. – Он пригласил тебя на ужин, чтобы дать тебе работу? Ты зря волновалась.

– Я определенно не ожидала такого поворота событий. – Я перебираю книги, передавая ей еще несколько. – Он спросил меня, как я отношусь к детям. Я не думала, что это потому, что ему нужна няня.

– Ну, теперь все твои проблемы решены, верно? – Клара пожимает плечами. – По крайней мере, на некоторое время. Тебе не нужно выходить замуж, ты съезжаешь, и твой отец оставит тебя в покое. – Она шевелит бровями, ухмыляясь мне. – Он горячий?

Я закатываю глаза.

– Он симпатичный, да. Но это ничего не значит. Он нанял меня для выполнения работы.

– Работы, которая требует, чтобы ты жила в его доме. – Ухмылка Клары расширилась. – Ты будешь жить с ним, Белла. Этот молодой, симпатичный…

Я бросаю в нее свитер, и она ловит его, смеясь.

– Я просто говорю…

Я качаю головой.

– Это совсем не так. Это просто работа. Он и сам четко сказал, что не хочет жениться, так что не похоже, что он делает это в качестве пробного шага в надежде, что я приду к этой идее.

Клара поджала губы.

– Я понимаю. Но я остаюсь при своем мнении, когда ты думала, что это свидание. Если он тебе нравится, и он может стать твоим выбором, а не отцовским…

– Это не имеет значения, потому что он тоже не заинтересован. Вот что делает его идеальным, – настаиваю я. – Ни один из нас не хочет связывать себя узами брака, так что это не обсуждается. Мне вообще не нужно об этом беспокоиться.

– Ты ведь очень рада этому, правда? – Клара вопросительно смотрит на меня. – Ты выглядишь искренне счастливой.

– У меня будет больше свободы, так что да. И то, что я впервые окажусь вдали от дома, меня очень радует. – Я прикусила губу. – Это немного пугает. Но я просто хочу узнать, каково это – делать что-то другое. Быть самостоятельной. И если все получится… – Я пожимаю плечами. – Может быть, я смогу навсегда избавиться от брака по расчету.

Клара хмурится.

– Ты действительно думаешь, что это произойдет? Что твой отец просто откажется от того, чтобы заставить тебя выйти замуж за кого-то и создать семейное наследие? – Последнее она произносит с сарказмом, подражая голосу моего отца, и я не могу удержаться от смеха, так как эта мысль вызывает тошноту в моем желудке.

– Я не знаю, – признаюсь я. – По правде говоря, нет. Не думаю, что мне удастся выбраться из этого навсегда. – От этого признания узел в моем желудке затягивается еще туже. Это отсрочка, а не побег. Но даже отсрочка, это лучше, чем ничего. – Может, он найдет кого-то, кого я не буду ненавидеть. Может…

Я осекаюсь, потому что в глубине души знаю: даже если отец найдет кого-то сносного, это не изменит всего остального, что со мной сейчас не так. Того, с чем никто не захочет иметь дело. То, о чем мой будущий муж узнает только после того, как скажет "беру", и тогда я буду виновата в том, что умолчала об этом, хотя на самом деле мой отец сошел бы с ума, если бы подумал, что есть шанс, что я буду откровенничать о чем-то подобном с потенциальным мужем.

Но я не могу заставить себя говорить об этом даже с Кларой, так что не думаю, что это так уж опасно.

– Пока все хорошо, – твердо говорю я, стараясь сохранять оптимизм. – Я впервые буду самостоятельной. У меня будет работа. Моя жизнь изменится, по крайней мере, на некоторое время. И, возможно, это все, что мне нужно для счастья. – Я говорю это со всей убежденностью, на какую только способна, желая убедить и себя, и Клару. И хотя я знаю, что позже мне придется разбираться с пожеланиями отца и всеми сложностями моей жизни, сейчас я просто хочу радоваться отсрочке, которую преподнесла мне судьба.

– Смогу ли я приехать в гости? – Клара качает головой в одну сторону, закрывая коробку с книгами и заклеивая ее скотчем. – Я хочу посмотреть на новое место, где ты будешь жить.

– Я спрошу, – обещаю я ей. – И дам тебе знать. Но я уверена, что у меня будет свободное время, так что я все равно приеду к тебе. Я спрошу Габриэля о том, как добираться. Думаю, в основном он сам водит машину, но, возможно, у него есть водитель для детей, или что-то в этом роде. Я выясню все это после того, как перееду.

Клара встает, вытирает руки о джинсы, берет последние несколько предметов одежды, которые я ей передаю, и застегивает их в мешок для одежды, после чего оборачивается, чтобы посмотреть на меня. В ее голубых глазах появилось странное выражение, а ее обычно дразнящая улыбка на мгновение стала серьезной.

– Я не совсем понимаю, что происходило с тех пор, как ты вернулась со свадьбы, которая сорвалась, – тихо говорит она. – И мне было совершенно ясно, что ты не хочешь об этом говорить, так что я не хотела давить. Ты можешь рассказать мне столько или меньше, сколько захочешь, ты же знаешь. Но я здесь ради тебя, Белла. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И если это сделает тебя счастливой прямо сейчас, то я только за.

При этих словах у меня на глаза наворачиваются слезы, и я даю ей маленькую, водянистую улыбку.

– Думаю, это будет хорошо, – шепчу я, и Клара кивает.

– То, что ты выберешься из этого дома, будет хорошо. Я определенно в это верю. – Она протягивает руки. – Обнимашки?

С этим я справлюсь. Я быстро крепко обнимаю Клару и вытираю глаза, когда отстраняюсь.

– Это глупо. – Я смеюсь, качая головой. – Я переезжаю всего на несколько миль. А мы ведем себя так, будто я еду через всю страну.

– Эй, это большое дело! И я рада за тебя. – Клара смотрит на свой телефон. – Они скоро будут здесь. Хочешь, я побуду с тобой или…

Я качаю головой.

– Мне нужно поговорить с папой, прежде чем я уйду. Так что, наверное, будет лучше, если останусь только я.

– Хорошо. – Она снова улыбается мне. – Напиши мне, как только устроишься, и расскажи, как все прошло.

– Обязательно, – обещаю я.

Как только Клара уходит, я выталкиваю горсть коробок и пакетов с моими вещами на середину комнаты и спускаюсь вниз. Отец, как обычно, в своем кабинете, и я засовываю руки в карманы джинсов, радуясь тому, что надела свитер плотной вязки.

– Скоро приедут грузчики. – Я не сажусь, а просто останавливаюсь на полпути между дверью и стульями перед его столом. Мы не так много говорили о ситуации, не считая того, что утром после ужина я сказала ему, что Габриэль предложил мне работу, и я согласилась. Теперь, стоя здесь, на пороге отъезда, я не знаю, что сказать. Я не знаю, как он ко всему этому отнесется – к тому, что я, по сути, обошла его планы в отношении меня. Но Габриэль сказал, что они сначала все обсудили, и, если бы отец не хотел, чтобы я согласилась на эту работу, я не могу представить, что он не отказал бы мне наотрез, чтобы я пошла на ужин.

– Тебе нужна моя помощь с чем-нибудь? – Он поднимает глаза, и я качаю головой, засовывая руки поглубже в карманы.

– Не думаю. Думаю, они все заберут сами.

– Я скажу водителю, чтобы он отвез тебя в дом мистера Эспозито. Если только ты с ним не договорились о другом? – Отец смотрит на меня, его взгляд становится проницательным, и я думаю, не надеется ли он на тот же исход, о котором дразнила меня Клара. Что мое проживание с Габриэлем приведет к тому, что между нами что-то произойдет.

Я чувствую новую волну облегчения, зная, что он так не думает. Мы с Габриэлем одинаково не заинтересованы в любом исходе, который предполагает брак. По крайней мере, даже если мой отец и стремится к этому, я знаю, что мужчина, с которым я буду жить, этого не делает. Это дает мне странное чувство товарищества с Габриэлем.

Открывается входная дверь, и я слышу шум грузчиков.

– Я должна сказать им, куда идти за вещами. – Я прикусываю губу, переминаюсь с ноги на ногу, ожидая, что скажет отец. Чтобы дать мне понять, как он относится ко всей этой ситуации.

Но он просто кивает.

– Хорошо. Дай мне знать, как только устроишься. Или мистер Эспозито сообщит. В любом случае.

Я смотрю на него с минуту, застигнутая врасплох его равнодушием. Мой отец никогда не был эмоциональным человеком, поэтому я не ожидала от него слез и объятий. Но я думала, что будет что-то большее, чем просто равнодушие. Я почти уверена, что это потому, что он расстроен тем, что я собираюсь работать на Габриэля, вместо того чтобы осуществить помолвку, которую он хотел для меня. Но он согласился на это, так что я не знаю, почему.

Я на мгновение замираю, гадая, скажет ли он что-нибудь еще, но он уже вернулся к своим бумагам. Поэтому я выскальзываю из комнаты, чувствуя боль в груди, которая заглушает волнение, которое я испытывала раньше. Но альтернативой этому была возможность выйти замуж за другого мужчину, которого я не знаю. Сейчас я не могу этого сделать, как никогда.

К тому времени как я возвращаюсь в фойе, грузчики выносят последние вещи. Мой телефон пикает, и я вижу сообщение от Дерика, в котором он сообщает, что пригнал машину. Мой желудок сжимается, и я чувствую прилив беспокойства.

Я хочу сделать это. Это будет хорошо. То, что это страшно, не значит, что это плохо.

Я делаю глубокий вдох и еще раз оглядываюсь назад по коридору, в сторону кабинета отца. Дверь по-прежнему закрыта.

Снаружи слышен звук подъезжающего внедорожника. Собрав все свои нервы, я выхожу на улицу и иду к ожидающей меня машине.

Пора ехать.

***

Габриэль ждет, когда Дерик и фургон грузчиков подъедут к подъезду. Он одет более непринужденно, чем на ужин, в темно-коричневые чиносы и шалфейно-зеленую рубашку на пуговицах с закатанными рукавами. Его волосы слегка растрепаны, заправлены за уши, и на краткий миг я не могу не отметить, насколько он красив. И так же быстро я отгоняю эту мысль.

Дерик паркует машину и оглядывается на меня.

– С тобой все будет в порядке? – Спрашивает он, и я киваю, стягивая рукава свитера с рук так, что ткань оказывается в моих сжатых кулаках. Мои нервы звенят, под кожей ощущается дрожь, но я делаю глубокий вдох. Я могу это сделать.

Я хочу сделать это.

– Со мной все будет в порядке, – говорю я ему с большей уверенностью, чем чувствую на самом деле, и выскальзываю из машины.

Габриэль улыбается мне, когда я иду по подъездной дорожке навстречу ему.

– Рад видеть, что ты добралась нормально. Я бы послал кого-нибудь за тобой, если бы ты нуждалась в этом.

– О, это было несложно, Дерик подвез бы меня в любом случае. – Я рада, что он так поступил, мне было приятнее, когда кто-то знакомый был рядом со мной во время поездки.

– Я попрошу грузчиков отнести твои вещи в комнату. Через несколько минут я покажу тебе все вокруг, но я подумал, что сначала ты захочешь познакомиться с детьми. И я познакомлю тебя с Агнес.

Я быстро киваю.

– Звучит замечательно, – говорю я ему, не обращая внимания на новый приступ нервозности, охвативший меня.

Как только я следую за Габриэлем в дом, меня сразу же поражает, насколько по-домашнему он выглядит. Снаружи высокое георгианское строение выглядит очень величественно, но внутри оно кажется теплым и уютным. Когда я вхожу в дом, я чувствую запах ванили и каких-то слабых цветов. В фойе нижняя часть стен отделана панелями из теплого дерева, а поверх них наклеены пыльно-голубые обои. Пол – светлое паркетное дерево, и по мере того, как мы проходим дальше в прихожую, этот мягкий цветочно-ванильный аромат становится все сильнее.

– Они в гостиной, – говорит Габриэль, и я следую за ним в комнату, где царит тот же мягкий уют. Все выполнено в тонах бледного дерева, пыльно-голубого и кремового, а мебель выглядит мягкой и плюшевой, на поверхности дивана и кресел разбросаны подушки и вязаные пледы. С одной стороны – камин из выбеленного кирпича, на мантии которого горят свечи. По обе стороны от камина стоят два кресла, а также длинный диван и кресло-люкс. На диване сидят двое детей, девочка и мальчик, а рядом с ними пожилая женщина, которая что-то говорит им низким голосом.

– Агнес, – окликает ее Габриэль, когда мы входим в комнату, и пожилая женщина тут же оглядывается по сторонам, на ее лице появляется теплая улыбка, когда она видит его. Она смотрит на меня, и улыбка не сходит с ее лица, хотя я вижу в ее глазах оценивающий взгляд, когда она оглядывает меня с ног до головы. Я не могу ее винить, но это заставляет меня чувствовать себя немного незваным гостем.

– Это, должно быть, Белла. – Она улыбается мне. – Приятно познакомиться. Я Агнес, я присматриваю за домом для Габриэля. И я помогаю с детьми, но я слышала, что ты здесь, чтобы помочь с этим.

– Агнес скромничает, – говорит Габриэль. – Она была рядом со мной с самого детства, работала на моих родителей. Я знаю ее всю свою жизнь, и не знаю, что бы я без нее делал.

– Мне тоже приятно с вами познакомиться. – Я бросаю взгляд на двух детей, сидящих на диване. Младший из них, мальчик, болтает ногами взад-вперед, темные волосы падают ему на лицо, и он их постоянно сдувает. Девочка сидит с бесстрастным выражением лица, ее темные светлые волосы собраны в высокий хвост, который слабо шевелится за ее спиной.

Мальчик, похоже, теряет терпение, вскакивает с дивана и направляется к нам, прежде чем кто-то из нас успевает сказать что-то еще.

– Я Данила, – говорит он, глядя на меня сверху вниз. – Но все зовут меня Дэнни.

– Приятно познакомиться, Дэнни. – Я улыбаюсь ему, и он откидывается на пятки, одаривая меня блестящей ухмылкой.

– Папа сказал, что ты теперь живешь здесь. Это правда?

Я чувствую еще один проблеск нервозности.

– Да, – говорю я ему, хотя и сомневаюсь, стоит ли говорить об этом так уверенно. Я понятия не имею, как все пройдет, и если Габриэль будет недоволен мной после первых нескольких дней…

Я очень не хочу разочаровывать этого нетерпеливого мальчика, который с таким нетерпением ждал встречи со мной. Его сестра настороженно наблюдает за мной с дивана, и я делаю глубокий вдох, проходя мимо Дэнни, чтобы поприветствовать ее.

– Привет. – Я сажусь на диван, где мгновение назад сидела Агнес, и улыбаюсь ей. – Я Белла.

Она поджимает губы.

– Сесилия.

– Приятно познакомиться.

Сесилия быстро и резко кивает, как будто не уверена, приятно ей со мной познакомиться или нет, но не хочет быть грубой. Я слышу, как Габриэль выдыхает у меня за спиной, и заставляю себя не отвлекаться от Сесилии и не оглядываться на него. Мне не терпится узнать, о чем он думает, доволен ли он тем, как все это происходит, но я уже могу сказать, что из двух детей Сесилию будет труднее завоевать.

– Мы скоро узнаем друг друга получше, – говорю я ей. – Ничего страшного, если поначалу ты не будешь уверена во всем этом. Если честно, я и сама нервничаю. Но я рада быть здесь.

Она все еще настороженно наблюдает за мной, ее ореховые глаза прикованы ко мне, но мне кажется, что я вижу, как она немного смягчается.

– Дэнни, Сесилия. – Агнес хлопает в ладоши. – Почему бы вам не пойти и не помочь мне с первой частью ужина? Мы начнем, пока ваш папа показывает Белле дом.

Сесилия поднимается с дивана и направляется к Агнес, и я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы поймать благодарный взгляд, который бросает на нее Габриэль. Он быстро обнимает Дэнни, а затем смотрит на меня.

– Хочешь экскурсию, Белла? А потом я покажу тебе твою комнату.

Я киваю, вставая. Вся атмосфера в доме отличается от всего, что я когда-либо знала, и мне понадобится минута, чтобы привыкнуть к ней. Я понимаю, что он имел в виду, когда сказал за ужином, что Агнес больше похожа на семью. Если бы я не знала, что она его домработница, я бы подумала, что она тетя или бабушка, кто-то, кто действительно связан с семьей. Габриэль, безусловно, общается с ней так, как будто это она и есть. А наблюдая за тем, как он общается со своими детьми, как он обнимает Дэнни и что-то шепчет Сесилии, прежде чем они вслед за Агнес выходят из комнаты, он нравится мне еще больше, чем раньше.

Во всем этом есть что-то теплое и семейное, чего никогда не было в моем собственном доме.

Габриэль выводит меня из гостиной и возвращается в прихожую.

– Мой кабинет находится вон в том коридоре, – говорит он, показывая налево. – В обычные рабочие дни я чаще всего уезжаю из дома, мне кажется, что лучше работать в офисе, расположенном в другом месте. Но если я дома, а я тебе нужен, и ты не можешь меня найти, можешь постучаться и узнать, есть ли я там. На этом этаже также есть кинозал… – Он ведет меня дальше по коридору, открывая дверь в большую, оклеенную темными обоями комнату с огромным секционным диваном и телевизором, занимающим почти всю стену. – Дэнни любит проводить здесь много времени, но, конечно, на все есть ограничения. Мы все обсудим, и Агнес поможет тебе, если ты что-то забудешь она знает все их расписания. Здесь есть фильмы, игровые приставки… – Он пожимает плечами. – Любые развлечения, которые тебе могут понадобиться.

Я киваю, осматриваясь. Здесь все как в старой школе, но гораздо роскошнее. На одной стене стоят два ретро-автомата – Pac-Man и Mortal Kombat, рядом – старомодный аппарат для попкорна, а на маленьком столике – корзинка с коробками киношных конфет. С одной стороны комнаты – встроенные книжные полки, забитые фильмами и играми, и небольшой холодильник с газировкой и другими напитками внутри.

– Здесь очень круто, – говорю я, снова поворачиваясь, чтобы осмотреть комнату. – Мне бы очень хотелось, чтобы у нас в доме было что-то подобное, когда я была ребенком.

Габриэль хихикает.

– Странно, что этого не было.

– Мой отец не особенно интересуется развлечениями. – Я пожимаю плечами, как будто для меня это не имеет особого значения, хотя, видя это, я чувствую странную тоску по детству, по которому я не знала, что скучаю. – А у тебя здесь здорово. Ты тоже всем этим пользуешься?

Он кивает.

– Иногда. У меня не так часто бывает много свободного времени, но мы устраиваем вечера кино. Иногда я люблю поиграть в какую-нибудь игру, но опять же, трудно найти время, чтобы чем-то увлечься. Работа не дает мне покоя, и, конечно, Дэнни и Сесилия тоже.

– Ну, может быть, теперь, когда я здесь, у тебя будет немного больше свободного времени.

Габриэль слегка смеется над этим.

– Может быть.

– Там внизу есть две ванные комнаты, а также свободная комната, которая пустует, – продолжает он, жестом указывая вниз по коридору. – Внизу, в подвале, у меня есть полностью оборудованный тренажерный зал – гири, боксерские мешки, все это, если хочешь посмотреть.

– Я просто люблю бегать, – признаюсь я. – Я никогда не занималась никакими другими физическими упражнениями.

– Для этого есть хорошая дорожка. Огибает заднюю часть поместья. – Габриэль жестом показывает на заднюю часть дома. – Ты сможешь хорошо побегать, и никто тебя не побеспокоит. Муж Агнессы, Альдо, управляет хозяйством, и никто из тех, кого он нанимает, не доставит тебе проблем.

– Спасибо. – Я слабо улыбаюсь. – Так что же находится в остальной части дома?

Он показывает мне столовую, выходящую в небольшой сад за домом, и мы заглядываем на кухню, где Агнес рассказывает Дэнни и Сесилии о процессе приготовления домашней пасты. В доме есть бассейн, на который Габриэль тоже указывает, сообщая, что здесь есть и джакузи, если я захочу им воспользоваться. Он рассказывает мне, где находятся некоторые другие постройки на участке, в том числе теплица, в которой, по его словам, Агнес учит Сесилию садоводству.

– Здесь также есть читальный зал, – говорит Габриэль, ведя меня по коридору мимо кинозала и открывая дверь. – Сесилия и Дэнни иногда приходят сюда делать домашние задания во время учебного года. И это хорошее место для отдыха. Ты можешь пользоваться им, как и всем остальным в доме.

Зал очень похож на гостиную, только с большим количеством книжных полок – две стены, от пола до потолка. Весь дом каким-то образом одновременно производит впечатление очень роскошного и уютного. Все явно дорого – качественная мебель, роскошный текстиль, весь дом без единого пятнышка и наполнен цветочно-ванильным ароматом, но в то же время он ощущается как дом, чего никогда не было в моем, хотя мой отец делает все возможное, чтобы любому встречному казалось, что мы богаче, чем есть на самом деле.

Я легко могу представить, как прячусь здесь, или сворачиваюсь калачиком в кинозале с горсткой закусок и старым фильмом, или отправляюсь на пробежку по территории поместья. Дом моего детства всегда казался мне холодным, монолитным, но я уже чувствую, как мне становится здесь спокойнее. И это только первый день.

Может быть, я смогу быть здесь счастлива, думаю я, оглядывая комнату, и снова поворачиваюсь к Габриэлю.

– Твой дом прекрасен.

– Спасибо. – Он одаривает меня полуулыбкой. – Я не могу приписать себе слишком много заслуг. Я не приложил много усилий к оформлению, это точно. Но я хотел, чтобы здесь чувствовался дом. Я не очень люблю броскость и открытую демонстрацию богатства.

– За исключением машины, – говорю я, не задумываясь, и тут же хочу отбросить эту мысль, потому что она кажется слишком интимной. Как внутренняя шутка, только между нами. А я не настолько хорошо его знаю, чтобы так шутить, не совсем.

Но он не обижается. Вместо этого он смеется, глубоким, легким звуком, от которого у меня по позвоночнику пробегают мурашки, и я не решаюсь заглянуть в них слишком глубоко.

– Ты права, – говорит он. – За исключением машины. И она у меня не единственная. Может быть, я покажу тебе их как-нибудь, в гараже рядом с домом их несколько. Остальные припаркованы в другом месте.

– Конечно, – отвечаю я небрежно, потому что мысль о том, чтобы остаться с ним наедине в тихом теплом гараже, где он показывает мне свои любимые машины, кажется мне еще одной слишком интимной вещью для того, кем мы друг для друга являемся. Я чувствую тревогу, но не потому, что он сделал что-то, что заставило меня так думать, а потому, что я не хочу, чтобы та дрожь, которую я чувствовала, пробегая по позвоночнику, вернулась. Я не хочу чувствовать к нему влечение. Это сбивает с толку и тревожит, а эти эмоции мне абсолютно, однозначно не нужны.

– Пойдем. – Габриэль жестом приглашает меня следовать за ним. – Я покажу тебе твою комнату.

Он ведет меня наверх, к комнатам для гостей.

– Моя комната и комнаты детей находятся на третьем этаже, – говорит он, жестом указывая наверх. – Комнаты для гостей на втором. Я выделил одну из них для тебя, но, если тебе что-то не понравится, просто дай мне знать, и я подумаю, что можно сделать, чтобы все переставить.

– Уверена, все будет в порядке, – быстро говорю я, и так оно и есть.

Комната, которую он мне показывает, такая же большая, как моя спальня дома, может быть, даже больше. Она полностью меблирована, как и было обещано: вдоль одной стены – камин, который я нахожу совершенно восхитительным, и большая кровать с балдахином, застеленная белоснежными простынями и изумрудно-зеленым бархатным одеялом. Комната полностью выдержана в зеленых и белых тонах – от толстого белого ковра на полу рядом с кроватью на твердом дереве до кресла с крыльями из темно-зеленого бархата у камина и зелено-голубого кресла с тартановыми узорами между книжной полкой и окном, на спинку которого наброшен мягкий белый плед из синели. Здесь есть письменный стол, комод и шкаф, а в дальнем конце комнаты я вижу закрытую дверь.

– Здесь есть ванная комната, – говорит Габриэль, указывая на нее жестом. – Это часть причины, по которой я попросил Агнес подготовить для тебя эту комнату, я подумал, что ты предпочтешь ее.

– Определенно. – Я поворачиваюсь кругом, осматривая великолепную комнату. Все выглядит и ощущается так же роскошно, как и в остальном доме, и я чувствую себя здесь комфортно. Нет ощущения, что я не на своем месте. – Большое спасибо.

– Ты работаешь на меня. И я делаю все возможное, чтобы всем моим сотрудникам, особенно тем, кто здесь живет, было комфортно. Если тебе что-то нужно, просто скажи мне, и я сделаю все возможное, чтобы достать это для тебя, – искренне говорит он.

– Спасибо. – Я не знаю, что еще сказать. Я стою на пороге новой жизни, делаю то, чего никогда раньше не делала, и меня переполняет смесь волнения и нервозности. Все, что я знаю, это то, что я надеюсь, что все получится. Я хочу задержаться здесь как можно дольше.

– Здесь есть все необходимое, чтобы разжечь огонь, если захочешь, – добавляет Габриэль, кивая на камин. – Сейчас лето, но ты, похоже, легко замерзаешь. Так что, как и все остальное здесь, не стесняйтесь использовать его по своему усмотрению.