Текст книги "В огне рождается сталь"

Автор книги: Ай У

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

После возвращения из деревни Цинь Дэ-гуй стал работать в вечерней смене. В три часа дня он отправлялся на завод, чтобы в четыре принять мартен. В общежитие он возвращался только после двенадцати часов ночи и на следующее утро вставал не раньше восьми утра, так что ему не удавалось встретиться с Сунь Юй-фэнь, – она все время работала в дневной смене. Он хотел было написать ей письмо и сообщить о туфельках, но потом решил, что лучше под этим предлогом встретиться с ней лично. Ему очень хотелось узнать, почему она одна уехала в город. Если бы так поступил кто-нибудь другой, он не придал бы этому никакого значения. Но поступок Сунь Юй-фэнь не давал ему покоя. На работе он забывал обо всем другом, кроме мартена, но стоило ему выйти за заводские ворота, как моментально перед его глазами возникало ее улыбающееся лицо.

Следующую неделю он работал в ночную смену и дважды вечером отправлялся к воротам ее завода в надежде встретить ее после работы. Но оба раза он приходил напрасно, и эта неудача еще больше огорчила его. В конце концов он пошел к ней в общежитие. Но там ему сказали, что она возвращается каждый день в разное время, потому что учится в вечерней школе. Ему ничего не оставалось, как предпринять еще одну попытку подождать ее после работы.

И вот он в третий раз пришел к заводским воротам, решив, что делает это последний раз. Он даже не захватил с собой туфельки, не особенно веря в успех и этой попытки. С тяжелым сердцем стоял он у ворот, подумывая, не уйти ли, пока не попался на глаза знакомым.

Но тут показалась Сунь Юй-фэнь в группе девушек, До него доносился их громкий смех. Цинь Дэ-гуй почему-то был уверен, что встретит ее одну; но, увидев ее в толпе подружек, он оробел и, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, молча стоял на месте. Сунь Юй-фэнь уже заметила его и громко крикнула:

– Цинь Дэ-гуй, ты только что сменился? Кого ждешь?

Ее подруги обернулись. Под их взглядами он не посмел признаться, что ждет ее, и нехотя ответил:

– Да тут… приятеля одного.

Сунь Юй-фэнь уже прошла, когда Цинь Дэ-гуй набрался, наконец, храбрости и крикнул ей вслед:

– Сунь Юй-фэнь, обожди! Мне нужно тебе кое-что сказать!

Девушка обернулась и строго спросила:

– Что сказать?

– Тебе из дому передали туфельки, – залившись краской, ответил Цинь Дэ-гуй.

– Какие туфельки?

– Пару детских туфелек, чтобы ты отдала их Дин Чунь-сю.

– Ай-й-я! А ты разве не знаком с Дин Чунь-сю? Отдай ей сам.

– Мне велели тебе передать…

– Туфли у тебя с собой?

– Нет, но я давно хотел сказать тебе о них.

– А-а-а, так это ты вчера приходил ко мне в общежитие? Дежурная мне передала, что меня спрашивал какой-то земляк.

– Да, это был я. – Он хотел еще добавить, что уже третий раз ждет ее у ворот, но смутился под ее взглядом и ничего не сказал.

– Мне сейчас очень некогда. Ты сам отдай, пожалуйста, туфельки Дин Чунь-сю, да и живешь ты от них близко! – И Сунь Юй-фэнь повернулась к ожидавшим ее подругам.

Цинь Дэ-гую хотелось еще о многом сказать девушке, но не хватило смелости. А тут к нему неожиданно подошли Ли Цзи-мин и Хэ Цзы-сюе. У Ли Цзи-мина был сегодня выходной, он приходил на завод на собрание. Заметив Цинь Дэ-гуя, разговаривающего с Сунь Юй-фэнь, он сделал удивленное лицо и спросил:

– Хм, когда же это вы познакомились?

Цинь Дэ-гуй не очень обрадовался, увидев плутоватое лицо Ли Цзи-мина, но ответил правду:

– Она из нашей деревни, мы друг друга знаем с детства.

Ли Цзи-мин понял, что Цинь Дэ-гуй не намерен продолжать этот разговор, и серьезным голосом сказал:

– Ну что ж, я пошел…

– Ладно, иди! – кивнул головой Хэ Цзы-сюе и обернулся к Цинь Дэ-гую: – У меня как раз к тебе есть дело, давай пройдемся и потолкуем.

Цинь Дэ-гуй взял свой велосипед и медленно пошел по дороге. На душе у него был неприятный осадок от неудачной встречи с Сунь Юй-фэнь.

А Ли Цзи-мин тем временем догнал девушек и весело заговорил с Сунь Юй-фэнь. От этого на сердце Цинь Дэ-гуя стало еще тоскливее, и он мысленно обругал себя олухом за свою нерешительность.

Хэ Цзы-сюе заметил Цинь Дэ-гуя еще раньше, но не хотел мешать его разговору с девушкой. Он остановил направившегося было к ним Ли Цзи-мина и сам не подходил к ним до тех пор, пока девушка отошла от сталевара. Видя мрачное лицо Цинь Дэ-гуя, он торопливо сказал ему:

– Старина Цинь, если я помешал вашему разговору, то я могу прийти к тебе в общежитие после ужина. Мы с тобой хорошо знаем друг друга, и нам нечего особенно церемониться.

– Да у нас не было никакого разговора, просто я ей сообщил, что ей из дома передали через меня кое-какие вещи, – объяснил Цинь Дэ-гуй.

Хэ Цзы-сюе чувствовал, что юноша говорит неправду, но промолчал. Он вытащил сигарету и закурил.

– Ты говорил, что у тебя есть какое-то важное дело ко мне? – не выдержал затянувшегося молчания Цинь Дэ-гуй.

Мрачное настроение сталевара не располагало Хэ Цзы-сюе к разговору, и он в раздумье произнес:

– Я просто хотел узнать, все ли у тебя в порядке на мартене.

– Все в порядке, – безразличным тоном ответил Цинь Дэ-гуй.

– Похоже, что не так, – мягко продолжал Хэ Цзы-сюе. – Я видел, что эти дни время плавки у тебя увеличилось даже по сравнению с самыми обычными плавками в прошлом.

– Ты прав! – вдруг громко сказал славно очнувшийся от сна Цинь Дэ-гуй. – Это и меня волнует, – он говорил правду. Во время смены он все время думал над этим, но стоило ему выйти из цеха, как мысли его уже витали в женском общежитии, на заводе по ремонту электрооборудования или у заводских ворот. Сейчас же слова Хэ Цзы-сюе напоминали ему разговор на вокзале с секретарем парткома, и он сердито сказал:

– Я подозреваю, что кое-кто ставит мне палки в колеса.

– Эти подозрения ничего не стоят, начнешь подозревать одного, другого, и так можно дойти до того, что рассорятся все бригады, – возразил Хэ Цзы-сюе и потом спросил без обиняков:

– Скажи по совести, что происходит между бригадами вашего мартена?

– Другие бригады восприняли мой рекорд так, словно я разрыл могилы их предков, – возмущенно заговорил Цинь Дэ-гуй. – Они не перестают издеваться надо мной. Но меня это не пугает – я назло им установлю еще один рекорд.

– Рекорд установить надо, никто тебе не должен препятствовать в этом, – промолвил Хэ Цзы-сюе. – Но тут речь идет о другом…

– Скажи мне, – перебил его Цинь Дэ-гуй, – если тебя ужалит оса, неужели ты станешь улыбаться ей? – От возмущения его лицо и шея покрылись красными пятнами.

Хэ Цзы-сюе помолчал немного, а потом тихо продолжал:

– Вот и расскажи мне, почему ты выходишь из себя при сдаче смены?

– Много есть причин! – со злостью ответил Цинь Дэ-гуй. – Чжан Фу-цюань сдает смену со множеством недоделок. Недавно они, например, оставили неотремонтированной вагонетку и ничего не сказали, а мы потом потеряли много времени на ее починку.

– Так ты должен открыто критиковать их за это, – продолжал Хэ Цзы-сюе.

– Покритикуешь его, как же! – сокрушенно покачал головой Цинь Дэ-гуй. – Он сразу же заткнет тебе рот. «А разве ты сам, – говорит он, – заботишься об интересах других?» Ты, мол, гонишься только за рекордами и лишил всех премий за сохранность свода печи! Но ты же сам знаешь, что в тот день я помогал на седьмом мартене и довольно долго не был у своего мартена.

– Это никуда не годится, я обязательно поговорю с Чжан Фу-цюанем, – сердито сказал Хэ Цзы-сюе. – А какие отношения у тебя с Юань Тин-фа?

– Он ко всему придирается, и то ему не так и это… Все сделаешь хорошо – все равно он недоволен. Он нарочно спрашивает у рабочих, сколько времени ушло на плавку, и если узнает, что плавка не скоростная, то во всеуслышание заявляет: «Значит, сегодня свод мартена не сожгли!» Могу я равнодушно относиться к таким намекам? Но, после того как он превысил мое достижение, он немного подобрел.

Они подошли к перекрестку, где их пути расходились: Цинь Дэ-гую надо было идти в общежитие, а Хэ Цзы-сюе – домой.

– Но ты будь посдержаннее, – посоветовал напоследок Хэ Цзы-сюе. – В споры с Чжан Фу-цюанем не ввязывайся. Я сам займусь этим вопросом.

Цинь Дэ-гуй сел на велосипед и поехал в общежитие. На сердце у него было очень тоскливо – все так неудачно складывалось. Особенно его удручало безразличное выражение лица Сунь Юй-фэнь во время их последней встречи. Он понимал, что ему нанесена незаслуженная обида и что теперь не может быть и речи о каких-то чувствах к этой девушке, но сердце в этом не убедишь… «Вот безмозглый дурак, – ругал он себя, – так опростоволосился!»

2

Не успел Цинь Дэ-гуй войти в общежитие, как его позвали к телефону. Он взял трубку и, узнав голос на другом конце провода, очень удивился.

– Это ты, Сунь Юй-фэнь?

– Да, я, – рассмеялась она в ответ. – Цинь Дэ-гуй, ты отдай мне туфельки, а я уж передам их по назначению.

– Так я привезу их тебе! – обрадованно воскликнул Цинь Дэ-гуй.

– Ладно, привези, когда будет свободное время.

– Я прямо сейчас приеду! – крикнул Цинь Дэ-гуй и повесил трубку. Обернувшись, он увидел Ли Цзи-мина, стоявшего с хитрой улыбкой у двери. Опустив голову, Цинь Дэ-гуй поднялся в свою спальню, взял туфли и сошел вниз. У выхода Ли Цзи-мин спросил его, прищурив глаза:

– Ты что, и ужинать не собираешься?

Цинь Дэ-гуй, не промолвив ни слова, вышел из общежития, сел на велосипед и помчался к женскому общежитию. Он не чувствовал усталости, и велосипед его летел словно на крыльях. Будь до общежития даже сто ли, то и в этом случае он, не задумываясь, легко проехал бы это расстояние.

В лучах заходящего солнца его вспотевшее лицо казалось пунцовым. Велосипед стремительно мчался вдоль улицы, вызывая удивленные взгляды прохожих. На повороте он чуть было не столкнулся с ехавшим ему навстречу велосипедистом. Но тот, к счастью, успел спрыгнуть с велосипеда и отскочил в сторону. Растерявшийся Цинь Дэ-гуй резко затормозил и, потеряв равновесие, упал на землю.

– Совсем с ума сошел! – выругался встречный велосипедист.

Но Цинь Дэ-гуй, не ответив ни слова, снова сел на свой велосипед и помчался дальше. Вот, наконец, и женское общежитие! Он соскочил с велосипеда, тяжело вздохнул и вытер рукавом пот со лба. У входа красовалась большая клумба цветов, от которых исходил легкий приятный запах. Густо-зеленая листва абрикосовых деревьев с двух сторон обрамляла дверь в общежитие.

Цинь Дэ-гуй вошел в вестибюль. Дежурной там не было, только в стороне о чем-то разговаривали три работницы.

– Товарищи, простите, вы не знаете, где дежурная? – робко спросил Цинь Дэ-гуй.

Девушки с любопытством взглянули на него, и одна из них ответила:

– Вы обождите, она сейчас вернется.

– А кого вы ищете? – поинтересовалась другая.

– Я… Я ищу Сунь Юй-фэнь, – с неохотой ответил Цинь Дэ-гуй.

Девушки понимающе улыбнулись. Они знали, что к Сунь Юй-фэнь молодые люди часто приходят отнюдь не по делам службы. Красота Сунь Юй-фэнь была предметом всеобщей зависти обитательниц общежития.

Цинь Дэ-гуй покраснел, поняв, чем вызваны улыбки девушек. Но тут, к счастью, подошла дежурная, и он поспешно сказал ей, кого он ждет. Добродушная и полная женщина внимательно посмотрела на сталевара и очень вежливо ответила:

– Вам не повезло, она ушла. Простите, а как ваше имя?

– Меня зовут Цинь Дэ-гуй, она только что звонила по телефону и просила меня прийти, – ответил он с явным разочарованием.

Лица сидящих в стороне девушек выражали неподдельный интерес ко всему происходящему, при последних словах Цинь Дэ-гуя они многозначительно переглянулись.

– Правильно, – улыбнулась дежурная, – она сказала, что вы должны принести ей какую-то вещь, и просила, чтобы вы оставили ее у меня.

– А куда она ушла? – поинтересовался Цинь Дэ-гуй.

– На занятия в вечернюю школу. Да вы не беспокойтесь, оставьте, что там у вас, а я ей передам. Все будет в порядке.

Узнав, что Сунь Юй-фэнь ушла в вечернюю школу, Цинь Дэ-гуй повеселел. Ему ничего не оставалось, как оставить туфельки у дежурной, ибо дальше искать встречи под этим предлогом было бы уже неудобно. Он медленно достал из правого кармана одну туфельку и, бросив веселый взгляд на изумленных девушек, не спеша сказал:

– Это передали для ее двоюродной сестры, – и полез в левый карман за другой туфелькой, но ее там не оказалось.

– Но ведь их было две! – растерянно проговорил Цинь Дэ-гуй.

– А может быть, одну вы потеряли по дороге? – улыбнулась дежурная.

Цинь Дэ-гуй сунул сохранившуюся туфельку в карман и поспешно бросился к двери. Вслед ему раздался громкий смех девушек. Сгорая от стыда, он вскочил на велосипед и поехал обратно. Холодный ветер охладил его немного, и он понял, что при такой быстрой езде туфельку не найдешь. Он слез с велосипеда и медленно пошел вперед, внимательно всматриваясь в дорогу. Только сейчас он почувствовал голод, однако еще в партизанском отряде он привык не есть по нескольку дней и поэтому сейчас не обратил внимания на посасывание под ложечкой. Все его мысли были сосредоточены на том, чтобы найти туфельку. Вдруг он подумал, что мог потерять туфельку при столкновении на повороте. Он снова вскочил на велосипед и помчался к злополучному повороту. Но и тут тщательные розыски ничего не дали. Где же он мог потерять ее? Разве что в спешке взял только одну? Или выронил ее, садясь на велосипед возле своего общежития? Но и там поиски были безрезультатны. Тут уж он окончательно потерял всякую надежду найти туфельку. Он хотел пешком пройти все расстояние до женского общежития, но уже стемнело Тогда он решил бросить поиски и купить завтра в универмаге новые туфли. Только теперь он пошел в столовую. На душе у него было очень печально. Ему вовсе не было жалко денег на покупку новых туфелек, но что подумает обо всем этом Сунь Юй-фэнь? Наверняка решит, что он несерьезный, легкомысленный человек! Цинь Дэ-гуй вспомнил смех девушек в вестибюле, и снова лицо его залилось краской. И надо же такому случиться! В партизанском отряде, на заводе он всегда был очень требовательным к себе. А стоило ему столкнуться с девушками, как он оплошал. Как тут не рассердиться!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

Придя утром со смены, Цинь Дэ-гуй тут же лег спать и проспал до обеда. Пообедав, он снова уснул. В седьмом часу его позвали к телефону. Это звонила Сунь Юй-фэнь. Она спросила, не нашел ли он туфельку.

– Я очень виноват перед тобой, – покраснев, ответил он. – Я куплю новые и отдам их тебе.

– Не надо покупать, зачем зря тратить деньги? Ты поищи получше, она обязательно должна найтись, не унесет же никто одну туфельку! А не найдешь, тоже неважно – дома сошьют еще одну пару.

– Я куплю новые, не велика беда! – Цинь Дэ-гуй твердо решил сделать это и теперь не хотел менять свое решение.

Сразу же после разговора с Сунь Юй-фэнь Цинь Дэ-гуй сел на велосипед и отправился в универмаг. Однако матерчатых детских туфелек там не оказалось, были только кожаные. Он спросил, сколько они стоят. Ему ответили: пятьдесят тысяч юаней. «Почему так дорого?» – удивился Цинь Дэ-гуй, рассчитывавший потратить на покупку матерчатых туфелек тысяч пять, не больше. «Вот это да!.. Потерял туфельку, так плати в десять раз дороже!» – подумал он. Если эти деньги послать домой, то там очень обрадуются. Ведь в деревне цзинь[8]8
  Цзинь – мера веса, равная примерно 600 граммам.


[Закрыть] картошки стоит пятьсот юаней, значит за эти деньги родители смогут купить сто цзиней картошки! Если дома узнают об этой истории с туфельками, то упреков не оберешься. Но и не купить их нельзя, как тогда оправдаться перед Сунь Юй-фэнь? Ведь он сам вызвался! Правда, Сунь Юй-фэнь отговаривала его, но как она сама в этом случае оправдается перед Дин Чунь-сю? Так, пожалуй, он и Сунь Юй-фэнь поставит в затруднительное положение.

И он, больше не колеблясь, купил кожаные туфельки. Бережно спрятав их в карман, он поехал в женское общежитие. Сунь Юй-фэнь и на этот раз была на занятиях, он оставил покупку дежурной, а сам поехал обратно.

Около перекрестка Цинь Дэ-гуй неожиданно увидел на ветке дерева какой-то предмет. Соскочив с велосипеда, он присмотрелся и убедился в том, что это не что иное, как утерянная им злополучная туфелька. Наверное, кто-то нашел и повесил ее на ветку дерева. Ругая себя на чем свет стоит, он продолжал свой путь. У себя в комнате он достал другую туфельку и стал рассматривать их. За этим занятием и застал его первый подручный Мэн Сю-ди, живший в этой же комнате.

– Старина Цинь, – удивленно спросил он, – ты где это целыми днями пропадаешь?

Цинь Дэ-гуй рассказал своему подручному историю с туфельками, не упомянув при этом только имени Сунь Юй-фэнь. Мэн Сю-ди долго смеялся.

Он обратил внимание на то, что последнее время Цинь Дэ-гуй очень изменился. Раньше бригадир перед ночной сменой целый день отсыпался и никуда не ходил. А после поездки в деревню только и делает, что все свободное время носится на своем велосипеде. Но еще более странным было то, что за последние дни его дважды вызывала к телефону какая-то девушка.

– Кто это все звонит тебе по телефону? Говорят, что ты завел себе подружку, это правда?

Цинь Дэ-гуй сказал, кто ему звонил, но стал отрицать, что это его подружка, утверждая, что она просто односельчанка. Но глаза и все выражение его лица говорили о другом. И Мэн Сю-ди не удержался, чтобы не съязвить:

– Оно и лучше, что односельчанка.

– Почему же это лучше? – спросил покрасневший Цинь Дэ-гуй.

– Ты это сам вскоре узнаешь! – рассмеялся Мэн Сю-ди. – Лучше тем, что тебе не надо будет прибегать к помощи свахи.

– Ты что чушь несешь! – погрозил ему кулаком Цинь Дэ-гуй.

2

В одиннадцать часов вечера Цинь Дэ-гуй поехал на завод. Чжан Фу-цюань в этот день был особенно не в духе. Мрачный и злой, он небрежно отвечал на вопросы Цинь Дэ-гуя о ходе плавки. С каждым вопросом он все больше раздражался. Цинь Дэ-гуй, помня совет Хэ Цзы-сюе, сдержался и не стал задавать много вопросов. Теперь все посторонние мысли у Цинь Дэ-гуя отошли на задний план, и он все свое внимание сосредоточил на мартене.

Часа четыре после приема смены ушло на выпуск металла. Так как ночью технолога не было, Цинь Дэ-гуй решил сам хорошенько осмотреть мартен. Он сразу же обнаружил, что под печи плохо подготовлен предыдущей сменой; Цинь Дэ-гуй решил привести его в порядок. На это потратили целый час вместо положенных пятнадцати минут. Рабочие устали и почем зря ругали предыдущую смену. Еще бы? Они потеряли на этой работе и время и часть заработка.

Цинь Дэ-гуй также был сильно рассержен. Чжан Фу-цюань с каждым днем работает все хуже, и похоже, что он нарочно делает все, чтобы нажить себе врага в лице Цинь Дэ-гуя. С того дня как Цинь Дэ-гуй установил рекорд, отношение Чжан Фу-цюаня к нему резко изменилось в худшую сторону. И Цинь Дэ-гую стоило больших усилий сдерживаться, чтобы не поскандалить с ним. Однако после разговора с парторгом цеха Цинь Дэ-гуй старался улучшить отношения с Чжан Фу-цюанем, прилагая все силы к тому, чтобы их отношения не нанесли ущерба работе. А сегодня Чжан Фу-цюань по непонятной причине был зол на него, да еще и смену подготовил небрежно. Это уже выходило за всякие рамки! Поэтому и рабочие справедливо обиделись на него.

Около восьми часов утра пришел заступать на смену Юань Тин-фа. Вид у него сегодня был необычно доброжелательным. Он сразу же подошел к Цинь Дэ-гую и сказал с несколько виноватой улыбкой:

– Подумаешь, велика беда – потерял детские туфельки! Зачем было тратиться на покупку новых, да к тому же кожаных? Они ведь очень дорого стоят!

После того как Юань Тин-фа установил новый рекорд, его все время мучила совесть, и он уже не осмеливался прямо бросать упреки Цинь Дэ-гую.

– Да ну, пустяки! – отмахнулся тот.

– Ты давно знаком с Сунь Юй-фэнь? – с загадочной улыбкой спросил его Юань Тин-фа.

– Мы с ней односельчане, знаем друг друга с детства.

– А теперь встречаетесь часто?

– Да, случается.

– Я должен сказать тебе кое-что, – понизил голос Юань Тин-фа. – Говорят, что Чжан Фу-цюань увивается около нее.

– А какое это имеет ко мне отношение? – удивленно спросил Цинь Дэ-гуй и внимательно посмотрел в лицо Юань Тин-фа.

– Я боюсь, – серьезным тоном ответил Юань Тин-фа, – что вы можете поссориться и это отразится на вашей работе.

Дело было в том, что накануне вечером Юань Тин-фа обсуждал с женой историю с туфельками, и они решили, что не иначе как Цинь Дэ-гуй хочет снискать расположение Сунь Юй-фэнь.

– Разве он стал бы тратиться на туфельки, если бы не хотел ей понравиться? – говорила Дин Чунь-сю. – Это же и слепому видно.

– Цинь Дэ-гуй всегда неплохо ко мне относился, ты что же хочешь сказать, что он теперь изменил к нам свое отношение? – возразил Юань Тин-фа.

– А разве нет? Почему же он тогда сразу не отдал нам туфельки? Он даже зайти к нам не захотел, а ты говоришь, хорошо относится!

– Как бы там ни было, а благодаря ему наш ребенок будет носить кожаные туфельки – что же в этом плохого? – стал укорять жену Юань Тин-фа.

– По правде говоря, он мне не нравится. Ты скажи ему, что Сунь Юй-фэнь уже просватана мной, и пусть он перестанет о ней думать.

– Как я стану вмешиваться в это дело? – усомнился Юань Тин-фа.

– Ну и не вмешивайся! В один прекрасный день будешь любоваться, как Чжан Фу-цюань и Цинь Дэ-гуй подерутся.

Разговор этот обеспокоил Юань Тин-фа, и он опасался, как бы молодые рабочие не переругались.

– После того случая со сводом Чжан Фу-цюань совсем меня возненавидел! – нахмурил брови Цинь Дэ-гуй.

– Это правда! – соглашался Юань Тин-фа. – Вот и я боюсь, чтобы это не подлило еще масла в огонь.

Сдав смену и умывшись, Цинь Дэ-гуй вышел на улицу. Ярко светило солнце, легкий ветерок ласково шевелил листья деревьев. Из головы Цинь Дэ-гуя не шли слова Юань Тин-фа. Он вспомнил поведение Чжан Фу-цюаня при сдаче смены и решил, что за всем этим что-то кроется. «Неужели Чжан Фу-цюань узнал о моем знакомстве с Сунь Юй-фэнь? Но ведь между нами пока ничего нет – просто товарищеские отношения!» – уже не очень уверенно подумал он и покраснел. «Но разве Чжан Фу-цюань может запретить другим поддерживать с ней знакомство! – разъярился он в душе. – Какие у него есть для этого права? Ведь по всему видно, что он с ней тоже просто знаком и не больше». Он считал, что Сунь Юй-фэнь в будущем сама решит, кто ей больше нравится. «А если Сунь Юй-фэнь не захочет дружить со мной, то я оставлю ее в покое, и конец делу!» При этой мысли сердце его сжалось. Сам он, безусловно, не хотел этого. «Но если уж я ей понравлюсь, то пусть Чжан Фу-цюань смирит свой гнев, ибо таким путем он ничего не добьется».

Неподалеку от заводских ворот Цинь Дэ-гуя нагнал Мэн Сю-ди. Они немного прошли молча, а затем Мэн Сю-ди не выдержал и сказал:

– Старина Цинь, я слышал, они сейчас о тебе говорили такое!

– Что «такое»? – заинтересовался Цинь Дэ-гуй и даже замедлил шаги.

– Говорят, что ты в последнее время…

– Что «в последнее время»? – прервал его Цинь Дэ-гуй.

– Они говорят, что ты в последние дни влюбился до безумия, – не удержался от улыбки Мэн Сю-ди. – Еще говорят, что ты каждый день ездишь в универмаг покупать туфли для своей подружки. А некоторые утверждают, что ты купил ей даже туфли на высоких каблуках.

– Да пошли ты их ко всем чертям! Надо же выдумать такую чепуху! – негодующим голосом воскликнул Цинь Дэ-гуй. Он решил, что эти слухи распространяет Чжан Фу-цюань.

Позавтракав, он лег спать. «А что же делать с матерчатыми туфлями? – подумал он неожиданно. – Позвонить ей по телефону и отвезти их в женское общежитие? Этот поступок только подольет масла в огонь. А не отнести тоже нельзя…» – но понемногу усталость взяла свое, и он уснул.

3

Вечером, в шесть часов Цинь Дэ-гуй проснулся и сразу вскочил с постели. Он вспомнил снова о туфельках и твердо решил тут же отвезти их, чтобы покончить с этим делом. Он радовался, что его отношения с Юань Тин-фа улучшились, но его беспокоило поведение Чжан Фу-цюаня.

У женского общежития Цинь Дэ-гуй, к счастью, встретил Сунь Юй-фань. Девушка весело поздоровалась с ним и сказала:

– Вчера вечером я отдала подарок двоюродной сестре. Она очень обрадовалась: ее ребенок еще никогда не носил кожаных туфелек.

Увидев улыбку на ее лице, Цинь Дэ-гуй облегченно вздохнул.

– Матерчатые туфельки я тоже разыскал.

– Как так разыскал? После того уже, как отдал кожаные?

Цинь Дэ-гуй ничего не ответил, только кивнул головой.

– Очень похоже, что над тобой подшутили, – сказала она.

Цинь Дэ-гуй в ответ лишь рассмеялся. Он почувствовал себя так легко и свободно, как в тот вечер, когда они вместе возвращались в деревню и слова сами слетали с его языка.

– Проводи меня, я должна идти на занятия в вечернюю школу, – в словах девушки проскользнула какая-то особая сердечность, даже радость, но в то же время в тоне ее чувствовалось что-то такое, что не позволяло ему решиться на объяснение.

Цинь Дэ-гуй молча шел рядом с ней.

– Ты когда снова поедешь домой? – неожиданно серьезным тоном спросила Сунь Юй-фэнь.

– Да, пожалуй, в этом году больше не поеду, – беззаботно ответил Цинь Дэ-гуй. – А ты?

Сунь Юй-фэнь внимательно посмотрела ему в лицо. Девушка была немного удивлена его равнодушием к деревенским делам и не удержалась от вопроса:

– Почему же это ты так долго решил не ехать?

– Во-первых, работа не позволяет, – спокойно начал объяснять Цинь Дэ-гуй, – во-вторых, дома ждут не меня, а денег, и если я сам не приеду, то они ничего против иметь не будут.

Девушка снова задержала взгляд на его лице и лукаво спросила:

– Говорят, что ты ездил смотреть невесту?

– Вот уж и не думал! – возразил Цинь Дэ-гуй. С души у него словно камень свалился. Оказывается, до Сунь Юй-фэнь дошли слухи о затее его родителей. Ему давно хотелось объяснить ей, что он здесь ни при чем, но до сих пор не представлялось подходящего случая. – Из-за этого мать и сестра даже поссорились со мной. Так что весь мой отдых прошел в неприятных разговорах. Но больше всего меня беспокоило то, что я вечером не застал тебя дома, – он тяжело вздохнул и, набравшись храбрости, продолжал: – Я и сейчас не знаю, почему ты уехала одна. Мы ведь договорились возвращаться вместе.

– Ты ведь знаешь, – промолвила она наконец, – мне из дома прислали письмо, в котором писали, что заболела мать. А оказалось, что меня просто обманули. Ну я, конечно, рассердилась. Тут, кстати, отцу нужно было везти картошку на станцию, вот я и уехала с ним.

– Но ты должна была предупредить меня об этом, – с обидой сказал Цинь Дэ-гуй. – Тогда и я поехал бы вместе с тобой.

Помолчав, она сказала:

– Дэ-гуй, у меня есть одно предложение, только не знаю, понравится ли оно тебе.

– Почему не понравится? Главное, чтобы не получилось, как в прошлый раз: договоримся, а ты возьмешь и нарушишь уговор.

– Ну нет, больше этого не будет! – рассмеялась она в ответ и уже серьезно продолжала: – Дело вот в чем. Я предлагаю начать соревнование между нашей бригадой и бригадами вашего мартена. Если ты согласен, то посоветуйся со своими товарищами. Но независимо от этого мы завтра вечером снова встретимся с тобой. Завтра суббота, и мне не надо вечером идти на занятия. Я буду ждать тебя в общежитии.

– Что ж, посоревнуемся! – весело согласился Цинь Дэ-гуй.

Он проводил ее до школы, а затем сел на велосипед и, радостно возбужденный, отправился в обратный путь. Ему казалось, что лучи вечернего солнца особенно ярки, а небо никогда не было таким прозрачным.

4

Цинь Дэ-гуй решил не обращать внимания на выходки Фу-цюаня и не вступать с ним в споры. Лучше ни к чему не придираться и самим устранять допущенные предыдущей сменой ошибки. Если же рабочие его бригады станут возражать, он постарается успокоить их. Волновало его только то, как сказать Чжан Фу-цюаню о предложении Сунь Юй-фэнь.

Цинь Дэ-гуй принял смену, не проронив ни слова. Он даже ничего не сказал о вчерашнем случае с подготовкой пода печи. Рабочие его смены были очень недовольны этим.

– Ты почему это ничего не сказал ему? – не удержался от упрека Мэн Сю-ди.

– Он и так знает об этом, – коротко сказал Цинь Дэ-гуй, – ведь мы все это записали в сменный журнал.

– Так не пойдет, – сердито возразил Мэн Сю-ди. – Надо, чтобы он обещал, что больше это не повторится.

– Мы не можем заранее предположить, что всякий раз именно он будет виноват.

Мэн Сю-ди ничего не сказал и решил посмотреть сменный журнал. Там было записано, что и на этот раз и в предыдущий смена Чжан Фу-цюаня потратила на подготовку пода по пятнадцати минут.

– Дьявол их знает, что они там делали! – ругнулся Мэн Сю-ди и сердито отбросил журнал. – Разве тебе не ясно? – снова обратился он к бригадиру. – Предыдущая смена не успевает подготовить под как следует, и нам он достается в плохом состоянии.

Как только закончили выпуск металла, Мэн Сю-ди сразу же начал осматривать печь. Под и на этот раз был подготовлен небрежно. Рассвирепевший Мэн Сю-ди бросился искать бригадира. Но тот сам уже все видел и понял, что и сегодня им придется попотеть.

– Полюбуйся, на этот раз мы угробим не меньше часа! – сердито крикнул первый подручный.

И снова Цинь Дэ-гуй во главе бригады стал подготавливать под печи, на что ушло тридцать лишних минут. Хотя рабочие открыто не роптали, однако чувствовалось, что они затаили недовольство.

Утром Цинь Дэ-гуй сдал смену Юань Тин-фа и затем рассказал ему о предложении Сунь Юй-фэнь. Он не сказал, что сам ходил к ней, а представил дело так, будто встретился с ней случайно.

– Они ведь не плавят сталь, как же мы с ними будем соревноваться? Вот насмешили длинноволосые!

Но Цинь Дэ-гуй стал возражать ему, утверждая, что соревнование может быть и между рабочими разных профессий.

– Ведь соревнуются же другие цехи завода с мартеновским цехом? Надо только наметить показатели. Выполним взятые обязательства – выиграем соревнование, не выполним – проиграем.

– А если мы проиграем длинноволосым, тогда как? – пошутил Юань Тин-фа.

– Ну и что же? – рассмеялся Цинь Дэ-гуй. – Будем соревноваться дальше!

– Старина Цинь, – с серьезным лицом обратился к нему невысокий плотный крепыш Ван Юн-мин, первый подручный Юань Тин-фа, заметивший, что его бригадир отошел к мартену, – соревноваться, конечно, можно, только надо установить приз для победителей.

На лице Ван Юн-мина неизменно играла улыбка, казалось, что он всегда всем доволен. Он любил переброситься шуткой с Цинь Дэ-гуем.

– Какой такой приз? – серьезно спросил Цинь Дэ-гуй, радуясь, что рабочие одобряют его предложение.

– Я предлагаю, чтобы они в случае проигрыша сходили с нами разок на танцы, – ответил Ван Юн-мин.

– Ну, а если мы проиграем? – рассмеялся Цинь Дэ-гуй.

– Если мы проиграем? – с трудом сдерживая смех, переспросил Ван Юн-мин. – В таком случае мы сходим с ними на танцы.

Стоявшие вокруг рабочие расхохотались.

– Что это с вами? – заинтересовался подошедший Юань Тин-фа. Когда ему рассказали причину смеха, он недовольно взглянул на всех и, сердито бросив: «Вздор!», снова отошел к печи.