Текст книги "В огне рождается сталь"

Автор книги: Ай У

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

1

После собрания, на котором обсуждали причины аварии на девятом мартене, Лян Цзин-чунь попросил Хэ Цзы-сюе зайти к нему в кабинет.

– Сегодняшнее собрание прошло очень хорошо! – довольно проговорил Хэ Цзы-сюе, стараясь обрадовать проводившего это собрание секретаря парткома. Лян Цзин-чунь ничего не ответил, только когда они вошли в кабинет, сказал:

– Авария на этот раз была слишком большая, чтобы мы могли ограничиться одним этим собранием, мы обязаны провести тщательное расследование. А сегодня я хотел только вызвать людей на откровенный разговор. Мне думается, что прежде всего мы должны выяснить, при каких условиях возможны подобные случаи…

– Обычно сталь начинает протекать, когда под становится очень тонким, – перебил секретаря парткома Хэ Цзы-сюе.

– Разве ты не слышал выступления директора завода? На пятом мартене под был тоже тоньше установленной нормы, но аварии все-таки не произошло. Мы должны выяснить условия, которые привели к аварии на девятом мартене.

– Вероятно, под стал очень тонким, в нем появились ямы, и он не выдержал – только так могло это случиться! – объяснил Хэ Цзы-сюе все, что ему удалось пока что выяснить.

– Директор завода тоже говорил, что там должны были появиться ямы! – подчеркнул Лян Цзин-чунь. – Предположим, что ямы действительно были, вот нам и следует докопаться, обнаружили их при подготовке печи к загрузке или нет.

– Во всех случаях должны были обнаружить, стоило только бригадиру и инженеру по оборудованию внимательно осмотреть под, – ответил Хэ Цзы-сюе.

– В таком случае, не проявили ли бригадир и инженер по оборудованию небрежности?

– Инженер по оборудованию всегда внимательно осматривает под печи, это одна из его основных обязанностей.

– А бригадир? Вчера вечером, кажется, там был только один бригадир?

– Боюсь, что это действительно так, – после минутного раздумья согласился Хэ Цзы-сюе.

– Как, по-твоему, относится к работе Чжан Фу-цюань?

– Раньше, конечно, были случаи, когда он старался осложнить работу следующей смены, однако в последнее время он исправился, – осторожно ответил Хэ Цзы-сюе и посмотрел на Лян Цзин-чуня.

– Мы должны хорошенько разобраться в том, проявил он в данном случае небрежность или же поступил так намеренно!

– Вряд ли намеренно… Ведь авария произошла в его смену, и я не думаю, чтобы он сам себе устроил такое, – покачал головой Хэ Цзы-сюе.

– Мало ли что бывает! Я знаю, что подготовкой печи занят не только один бригадир, как при осмотре свода печи. Бригадир или инженер по оборудованию в данном случае руководят, а готовят печь рабочие, и уж они-то должны были видеть, появились ямы в поде или нет. Ведь они производили наварку подины доломитом не как им вздумается, а согласно указаниям. Вот и надо поговорить с рабочими. Мы часто говорим, что рабочие должны шевелить мозгами. Но нам, людям умственного труда, это куда нужнее! – он постучал себя пальцем по лбу.

– Я непременно поговорю с рабочими! – торопливо согласился Хэ Цзы-сюе.

– В смене Чжан Фу-цюаня есть коммунисты или члены НДСМ? – поинтересовался секретарь парткома.

– Нет! – с беспокойством ответил Хэ Цзы-сюе, ожидая что секретарь парткома сейчас начнет осуждать его за плохую работу по расширению цеховой парторганизации.

– Конечно, в таких условиях неизбежны просчеты. А активисты в этой смене имеются?

– Активисты есть! – поспешно закивал головой Хэ Цзы-сюе.

– Кто именно? – спросил Лян Цзин-чунь, подозревавший, что Хэ Цзы-сюе ответил просто наобум.

– Очень активен первый подручный Ли Цзи-мин, тог, который так хорошо выступил сейчас на собрании, только за последнее время его трижды отмечали в стенгазете. Неплохо проявил себя и У Цзюнь-чэн. Правда, он не такой инициативный, как Ли Цзи-мин.

Лян Цзин-чунь опустил голову и задумался.

– Ли Цзи-мин… это имя как будто мне знакомо, – почесывая лоб, задумчиво промолвил Лян Цзин-чунь. – Не так ли звали рабочего, который был замешан в аварии на седьмом мартене?

– Он самый и есть. Только месяц, как его перевели на девятый.

– А почему перевели? Разве уже ясны все причины той аварии?

– Это сделано по просьбе Чжан Фу-цюаня, директор дал свое согласие, – объяснил Хэ Цзы-сюе.

– Что ты можешь еще сказать о первом подручном девятого мартена?

– Он и раньше был активным рабочим, а с тех пор как его перевели на девятый мартен, он стал еще более активным. Вторая смена на девятом самая слабая, а с приходом Ли Цзи-мина дело там улучшилось. Директор потому и дал согласие на его перевод, что хотел укрепить эту смену.

Лян Цзин-чунь приоткрыл ящик стола, взглянул на какие-то, бумаги и спросил:

– Ты обратил внимание на то, что и в этот раз немало времени ушло на вскрытие выпускного отверстия?

– Я спрашивал об этом, заделывал его второй подручный У Цзюнь-чэн.

Лян Цзин-чунь зажег сигарету и задумался.

– Ты все-таки поговори со всеми рабочими, – сказал он наконец. – Остальную работу отложи и займись только девятым мартеном. Да не вздумай созывать собрание, поговори с каждым в отдельности. Во время разговора старайся грубым словом не обидеть кого-нибудь. Если обнаружишь, что у человека есть какие-то опасения, постарайся сразу же их выяснить. Авария была слишком большая, и расследование надо проводить очень внимательно. Обо всем важном немедленно сообщай мне. А я сам также с рабочими переговорю.

Когда Лян Цзин-чунь пришел в мартеновский цех, он увидел толпу людей у девятого мартена. Здесь были директор завода, советский специалист Сатпаев, сотрудники треста и заводские инженеры. Все они сквозь защитные очки внимательно осматривали печь, в которой продолжали поддерживать высокую температуру. Лян Цзин-чунь удивился, почему до сих пор не начинают охлаждать печь для предстоящего ремонта, и спросил об этом встретившегося ему Юань Тин-фа. Лицо бригадира было пунцовым от сильной жары, ибо крышки печи сегодня почти не закрывались – все время приходили специалисты с разными обследованиями.

– Специалисты сейчас совещаются, как лучше провести ремонт, не охлаждая печи, это даст большую экономию во времени, – ответил Юань Тин-фа.

Лян Цзин-чунь очень беспокоился, что печь будут ремонтировать больше десяти дней. Ведь это скажется на выполнении плана! Поэтому сообщение Юань Тин-фа его обрадовало.

– Товарищ секретарь, как здоровье Цинь Дэ-гуя? – с тревогой в голосе спросил Юань Тин-фа. – Его жизни не угрожает опасность? – последний поступок Цинь Дэ-гуя убедил мастера в том, что молодой сталевар – настоящий коммунист, и у него возникло чувство глубокого уважения к нему.

Посветлевшее было лицо Лян Цзин-чуня вновь омрачилось.

– Я только что звонил в больницу, врач говорит, что положение очень опасное, он все еще без сознания, – ответил он.

– Нужно наказать Чжан Фу-цюаня, – гневно произнес Юань Тин-фа. – Авария произошла только по его вине. Сдавая смену, я несколько раз предупреждал его, чтобы он сказал директору, что печь обязательно нужно ставить на ремонт. Но он пропустил это мимо ушей.

– Мы расследуем все обстоятельства аварии и непременно докопаемся до ее причины, – сказал Лян Цзин-чунь и ушел, чтобы больше не отрывать мастера от работы.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

1

Сунь Юй-фэнь об аварии на девятом мартене узнала в обеденный перерыв в столовой. Но есть ли жертвы – об этом никто не знал. После работы она стала поджидать у ворот кого-нибудь из знакомых сталеваров, чтобы выяснить подробности происшествия. Вскоре она увидела едущего на велосипеде Юань Тин-фа и крикнула ему:

– Во время аварии на девятом мартене никого не ранило?

– Без этого не бывает! – ответил Юань Тин-фа, соскочив с велосипеда.

– Кого же ранило?

– Цинь Дэ-гуя, еще вчера вечером его отвезли в больницу.

– И тяжело? – испуганно вскрикнула Сунь Юй-фэнь.

– Очень тяжело, – глубоко вздохнул Юань Тин-фа.

Сунь Юй-фэнь с минуту растерянно молчала. Наконец она подавленным голосом спросила:

– Ты его видел?

– Я обо всем узнал только сегодня утром, когда пришел на работу. Целый день никак нельзя было выбраться, сейчас поужинаю и поеду к нему. Пойдем поговорим по дороге.

В тягостном молчании шли они по улице. Первой нарушила молчание Сунь Юй-фэнь.

– Почему же Цинь Дэ-гуй был так неосторожен, что допустил аварию? – с горечью спросила она.

– Цинь Дэ-гуй здесь ни при чем! Авария произошла по вине этого негодяя Чжан Фу-цюаня, чтоб он пропал!.. – одно упоминание этого имени выводило Юань Тин-фа из себя.

– Как же тогда случилось, что Цинь Дэ-гуй пострадал? – не дала мастеру договорить Сунь Юй-фэнь. – Он помогал, что ли?

– Конечно!

– О небо! В какую больницу его отвезли?

Юань Тин-фа сообщил ей номер больницы и с возмущением сказал:

– Ведь вчера перед сдачей смены я предупреждал этого негодяя Чжан Фу-цюаня, что после этой плавки печь надо непременно ставить на ремонт. А он решил избежать ночью лишних хлопот, безответственно отнесся к моему предупреждению и завалил печь шихтой. Да я бы такого человека сразу же отправил за решетку!

– А он все время говорил мне о том, какой он хороший. И я ему верила!

– Я сам только сейчас разгадал его, – кивнул головой Юань Тин-фа.

Они подошли к большим воротам, у которых кончалась заводская территория, и распрощались.

Посмотрев вслед удаляющемуся Юань Тин-фа, девушка ускорила шаги. Ей не терпелось побыстрее добраться до больницы. Она забыла о голоде, о том, что ей надо идти на занятия в вечернюю школу, и, ничего не замечая, торопливо бежала вперед. В ее смятенном мозгу одни мысли мгновенно сменяли другие. Как могла она так легко поверить наговорам Чжан Фу-цюаня и заподозрить Цинь Дэ-гуя в недобросовестности?! Сейчас все разъяснилось, но какой ценой!

Вот, наконец, и больница. В регистратуре она долго не могла вымолвить ни слова. Лицо ее было бело как мел, грудь тяжело вздымалась. Когда она, наконец, объяснила, что ей нужно, дежурная невозмутимо ответила:

– Прием уже кончился!

Только после неоднократных просьб Сунь Юй-фэнь удалось повидать одну из сестер. Узнав, в чем дело, она ответила:

– Дежурный врач не разрешает никого пускать в палату, чтобы не нарушить покой больного.

– Товарищ, разреши мне только одним глазком взглянуть на него, ладно? Я обещаю, что не скажу ему ни одного слова! – начала упрашивать Сунь Юй-фэнь и взяла сестру за руку, опасаясь, что та может уйти.

– Нельзя, мы не можем нарушать порядок! – категорически отказала сестра.

– Я даже не войду в палату, я только через щелку взгляну! – Сунь Юй-фэнь жалобно смотрела на сестру.

– Нельзя! – Сестра была неумолима.

Расстроенная Сунь Юй-фэнь молча продолжала стоять перед ней.

– Сейчас лучше уходи. Зайдешь через день-два и насмотришься на него вволю, – посоветовала ей сестра и хотела уже уйти, но Сунь Юй-фэнь задержала ее.

– Скажи мне только одно: состояние больного сейчас… улучшилось… или нет?

Сестра медленно опустила голову и ничего не ответила.

– Очень прошу, скажи, как он себя чувствует! – голос Сунь Юй-фэнь задрожал.

Чувствовалось, что сестра затрудняется с ответом, она задумчиво стала поправлять свои волосы.

– Не бойся, говори правду!

– Ты, наверное, знаешь, что его привезли в больницу в бессознательном состоянии. И… положение пока не улучшилось, – удрученно ответила сестра.

Услышав это, Сунь Юй-фэнь чуть не разрыдалась, но, собравшись с силами, снова спросила:

– А что говорит врач? Надежда есть… или нет?

Сестра сочувственно взглянула на нее и ответила:

– Врач пока ничего не говорит.

– Я все поняла… – и неожиданно срывающимся на крик голосом она снова стала просить: – Позволь мне посмотреть на него хоть одним глазом! Я тебя умоляю!

– Нет, ты приходи завтра, – твердо ответила сестра и вышла из комнаты.

Закусив губу, пошатываясь, Сунь Юй-фэнь вышла из помещения, на улице она громко разрыдалась и, всхлипывая, медленно пошла домой. Уже стемнело, прохожих было очень мало. Время от времени она останавливалась и вытирала платочком слезы. Сердце ее разрывалось от мысли о том, что она уже, может быть, больше никогда не увидит Цинь Дэ-гуя. Горе ее было беспредельно.

Незаметно девушка дошла до общежития, из ярко освещенных окон которого доносились смех, песни, звуки музыки. Она молча постояла перед домом и незаметно повернула обратно – сейчас все это веселье только еще больше усугубляло ее горе. Не чувствуя усталости, не испытывая голода, она снова незаметно проделала весь длинный путь до больницы. Большие окна ее светились бледным светом. Сунь Юй-фэнь много раз проходила мимо этого большого здания, и никогда его вид не вызывал у нее никаких мыслей. Но сейчас она подумала, что это страшное место, за стенами которого люди борются со смертью, и что в любую минуту на нее может обрушиться тяжелое известие. Она не могла больше стоять у больницы и опять пошла обратно. А вот и тот перекресток, где она на днях вечером столкнулась с Цинь Дэ-гуем. Девушка здесь остановилась. На какую-то минуту ей почудилось, что Цинь Дэ-гуй снова стоит перед ней, она словно наяву увидела его правдивые глаза. И только сейчас она поняла, что все это время слишком холодно держалась с ним. Внезапно ей вспомнился Чжан Фу-цюань, она с презрением подумала: «Я не должна была верить этому негодяю!» – и снова слезы хлынули из ее глаз.

Когда Сунь Юй-фэнь подошла к общежитию, во многих окнах свет уже погас. Кругом стояла мертвая тишина. Она медленно вошла в дом, поднялась на второй этаж и осторожно толкнула дверь. Лю Сянь-цзюй и Чжуан Гуй-лань уже лежали в постелях, но еще не спали, в комнате раздавался их громкий смех. Увидев Сунь Юй-фэнь, Лю Сянь-цзюй залилась смехом еще больше.

– Эта болтушка, – со смехом показала на подругу Чжуан Гуй-лань, – все подшучивает над тобой!

Но Сунь Юй-фэнь ничего не ответила ей и, опустив голову, стала стелить себе постель. А подружки ее продолжали заливаться веселым смехом. Тогда Сунь Юй-фэнь подняла голову и надрывным голосом сказала:

– Человек при смерти, а вы гогочете! – и расплакалась.

Первой пришла в себя Лю Сянь-цзюй.

– Кто при смерти? – испуганно спросила она. Но Сунь Юй-фэнь, нагнувшись, молча снимала туфли. Девушки знали, что на девятом мартене произошла авария и что Сунь Юй-фэнь очень беспокоилась, как бы при этом кого не ранило.

– Значит, Чжан Фу-цюань пострадал? – спросил кто-то из девушек. Но Сунь Юй-фэнь молча разделась и улеглась в постель, так и не ответив на их вопрос.

Лю Сянь-цзюй замахала рукой на подружек и тоже тихо легла в постель. Чжуан Гуй-лань осторожно встала и выключила свет.

2

На следующее утро Сунь Юй-фэнь поднялась, едва забрезжил рассвет. Тихонько, чтобы не разбудить подруг, она оделась и подошла к двери.

– Ты куда в такую рань? – приподняв голову, спросила проснувшаяся Чжуан Гуй-лань.

– В больницу, – тихо ответила Сунь Юй-фэнь.

– Я пойду вместе с тобой! – сказала Чжуан Гуй-лань, вскочила с постели и стала торопливо одеваться.

Сунь Юй-фэнь печально стояла у двери, сердце ее сжималось от невыносимой боли, и она не могла произнести ни слова.

На улице было прохладно. Девушки шли поеживаясь. На востоке небо уже посветлело, но звезды еще довольно ярко мерцали в вышине. Сквозь утреннюю дымку проступали силуэты зданий. По дороге лошади медленно тащили повозки, возчиков не было видно, и только время от времени слышались их гортанные выкрики. На лица девушек с деревьев то и дело падали холодные капли росы. Сунь Юй-фэнь шла быстро, почти бежала, не произнося ни слова. Чжуан Гуй-лань с трудом поспевала за подругой.

Одна за другой погасли звезды, и когда девушки подошли к больнице, уже совсем рассвело. Восточная часть неба стала багровой, и смутные до этого силуэты деревьев приобрели теперь отчетливые очертания. Лишь в немногих окнах больницы все еще продолжал гореть свет. Отягощенные каплями ночной росы, листья деревьев и трава неудержимо тянулись к первым лучам восходящего солнца. Предчувствуя восход солнца, громко щебетали птицы.

У больничных ворот девушек никто не остановил, только сидевшая на дороге одинокая ворона тяжело поднялась с места и перелетела на дерево. В пропахшей лекарствами регистратуре они встретили сестру, которая только что вышла из внутреннего помещения больницы. По бледному, измученному лицу Сунь Юй-фэнь она решила, что та пришла на прием к врачу, и поэтому спросила:

– Вам нужна неотложная помощь?

– Нет, товарищ, мы пришли навестить больного, – поспешно ответила Чжуан Гуй-лань. – Скажи, пожалуйста, мы сможем увидеть больного, которого вчера доставили к вам с металлургического завода?

– Нет, не сможете, – холодно ответила сестра, – сейчас неподходящее время для посещения больных.

– Сейчас не время? – переспросила девушка и заискивающе произнесла: – В таком случае скажи нам, пожалуйста, не улучшилось ли его состояние?

– А как его фамилия? – нахмурив брови, задала вопрос сестра.

– Чжан Фу-цюань! – торопливо проговорила Чжуан Гуй-лань.

– Да нет же, его зовут Цинь Дэ-гуй, – поспешила поправить подругу Сунь Юй-фэнь и с дрожью в голосе добавила: – Скажи, пожалуйста, как он там?

Чжуан Гуй-лань уставилась на подружку: «Как так Цинь Дэ-гуй?» – недоуменно думала она. Ей бы никогда и в голову не пришло, что Сунь Юй-фэнь может так сильно волноваться и страдать из-за Цинь Дэ-гуя. Она была вполне уверена, что Сунь Юй-фэнь дружна с Чжан Фу-цюанем, ибо все видели, что они часто встречались и между ними были очень теплые отношения.

– Вчера, говорите, его привезли с металлургического завода? – придирчиво переспросила сестра. – Правильно, есть такой больной, только что врач сделал ему укол.

– Сделал укол? – вздохнула с облегчением Сунь Юй-фэнь, и лицо ее посветлело. Ведь, идя сюда, она уже приготовилась к самому худшему. Но раз ему только что сделали укол, то, значит, он будет жить!

– Ему лучше? – поинтересовалась Чжуан Гуй-лань.

– Он все время без сознания, – тихим голосом ответила сестра. Она посмотрела на искаженное мукой лицо Сунь Юй-фэнь и уже мягче сказала: – Вы приходите еще во второй половине дня, – и ушла.

– Давай немного посидим, – шепотом предложила Чжуан Гуй-лань.

– Нет, пойдем обратно! – отказалась Сунь Юй-фэнь и вышла на улицу.

«Почему она так переживает? – недоумевала поспешившая за подругой Чжуан Гуй-лань. – А что было бы с ней, если бы ранило Чжан Фу-цюаня?» – и она не удержалась, чтобы не сказать:.

– Какое счастье, что на этот раз Чжан Фу-цюань не пострадал!

– Прошу тебя больше не напоминать мне об этом человеке! – воскликнула Сунь Юй-фэнь.

– А-а! – Чжуан Гуй-лань теперь уже совсем была сбита с толку. – Чем он так провинился?

Сунь Юй-фэнь прошла несколько шагов и только потом ответила:

– Из-за этого негодяя сейчас умирает человек!

Чжуан Гуй-лань после такого ответа не стала больше ничего спрашивать и только со вздохом промолвила про себя:

– Поистине чужая душа – потемки!

Тем временем взошло солнце, и на окнах домов весело заиграли его лучи. Казалось, что листья деревьев, цветы, трава – все радостно улыбалось в ярких солнечных лучах. И не хотелось верить, что среди этого прекрасного, полного огромной жизненной энергии мира сейчас борется со смертью молодой и сильный человек. И так же не сочетались с великолепием этого утра слезы молодой и красивой девушки.

Вот и перекресток. Аллея темно-зеленых молодых тополей ведет к промышленному району города. Недалеко было и до женского общежития. Чжуан Гуй-лань остановилась и начала уговаривать подругу:

– Ты иди в общежитие отдохни, а мы на заводе попросим, чтобы тебя на сегодня отпустили.

Но Сунь Юй-фэнь вытерла слезы и тихо, но твердо сказала:

– Я должна идти работать!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

1

Цинь Дэ-гуй находился в больнице уже четыре дня. К нему, наконец, вернулось сознание. Он ощущал сильную боль в кистях обеих рук и в левой половине тела и лежать мог только на правом боку.

Палата сверкала чистотой. На тумбочке стояли две вазы с цветами, одна – со скромными белоснежными, другая – с букетом свежих ярко-красных роз. Сквозь окно видно было глубокую синеву неба.

В палату осторожными шагами вошла сестра. Она взглянула на Цинь Дэ-гуя, улыбнулась ему и осторожно вышла. Стояла мертвая тишина. Левый бок его и руки болели так сильно, что по временам он от боли даже терял сознание, в ушах стоял шум, все время мучила жажда.

Вечером в палате неожиданно появились Лян Цзин-чунь и Хэ Цзы-сюе. Увидев, что Цинь Дэ-гуй пришел в сознание, оба очень обрадовались: теперь его жизнь была вне опасности!

Лян Цзин-чунь подошел к кровати и осторожно спросил:

– Цинь Дэ-гуй, как ты тут?

– Ничего! – попытался улыбнуться обрадовавшийся Цинь Дэ-гуй. Он хотел было даже немного повернуться, но острая боль пронзила все его тело, и он с трудом удержался, чтобы не застонать.

– Товарищ Цинь Дэ-гуй, мы пришли сообщить тебе, что на мартене все в порядке. Так что поправляйся быстрее! – сказал Лян Цзин-чунь. – Знаешь, советский инженер предложил способ, как отремонтировать печь, не охлаждая ее. И займет это всего одну неделю.

– О-о, это здорово!

– Может быть, ты хочешь, чтобы тебя навестили домашние? – понизив голос, спросил Лян Цзин-чунь. – Ты скажи, мы можем послать за ними кого-нибудь.

– Нет, не надо. Они далеко живут, да и в деревне сейчас горячая пора. К тому же я скоро поправлюсь, – попытался поднять голову Цинь Дэ-гуй.

– Тогда, может, у тебя есть знакомая девушка?

– Нет!

Лян Цзин-чунь вспомнил, что ведь сам он советовал Цинь Дэ-гую поменьше знаться с девушками, чтобы избежать ненужных раздоров с Чжан Фу-цюанем, и не стал продолжать разговор на эту тему. Наступило неловкое молчание. В эту минуту в палату вошла сестра и строго сказала:

– Товарищи, врач не разрешал так много разговаривать с больным, прошу вас оставить его.

– Поправляйся быстрее! – пожелал Цинь Дэ-гую на прощанье секретарь парткома, и гости ушли.

Когда они сели в машину, Хэ Цзы-сюе не удержался и сказал:

– Боюсь, что и это дело его рук!

Лян Цзин-чунь предостерегающе указал глазами на шофера, но вскоре он сам не выдержал и задумчиво произнес:

– Интересно, в ту ночь он спускался вниз, чтобы помочь, или нет?

– Это надо выяснить, я, к сожалению, в то время не был в цехе, – нахмурил брови Хэ Цзы-сюе. Дальше они ехали молча. Только перед перекрестком Хэ Цзы-сюе спросил:

– Сегодня вечером будем проводить собрание?

– Не будем. Полученные тобою сведения я должен обсудить еще с директором. Ты иди домой отдохни, а то за эти дни тебе здорово досталось.

– Ничего, я должен был это сделать! – ответил Хэ Цзы-сюе, довольный похвалой секретаря парткома. К тому же ему было очень приятно от сознания, что удалось, наконец, напасть на след, ведущий к истинным виновникам аварии.

– Товарищ, около перекрестка остановись, пожалуйста, – попросил он шофера, – я там сойду.

– Далеко отсюда до твоего дома? – спросил Лян Цзин-чунь.

– Недалеко, за полчаса доберусь.

– Тогда мы отвезем тебя домой, – и Лян Цзин-чунь велел ехать к дому, где жил Хэ Цзы-сюе.

– А сейчас к вам? – спросил шофер, когда они высадили Хэ Цзы-сюе.

– Ты знаешь, где живет инженер Лу Цзинь-чэн? – неожиданно спросил Лян Цзин-чунь.

– Знаю, я у него бывал.

– В таком случае едем к нему.

2

Не успела машина секретаря парткома отъехать от больницы, как в регистратуру вбежала запыхавшаяся Сунь Юй-фэнь. Седьмой раз уже приходила девушка в больницу. Сердце ее разрывалось от боли, но где-то в глубине души таилась надежда, что сегодня она не получит отказа. С каждым шагом, приближающим ее к больнице, сердце билось все чаще, словно она шла на суд, где ей предстояло выслушать приговор.

Дежурившая в ночную смену медсестра Дуань Юй уже трижды видела здесь Сунь Юй-фэнь. Измученное лицо девушки неизменно вызывало в ней чувство сострадания. И сейчас сестра поспешила обрадовать ее:

– Больной уже пришел в сознание!

Сунь Юй-фэнь от волнения не могла сказать ни слова, глаза ее наполнились слезами.

– Правда, врач говорит, что опасность еще не миновала, – печально добавила сестра.

Лицо девушки снова омрачилось, она помолчала и, наконец, с надеждой спросила:

– Сегодня мне можно будет увидеть его?

– Сознание к нему вернулось недавно, и врач не разрешает его беспокоить, – тяжело вздохнула Дуань Юй. – Только что у него были ответственные работники завода, и больше никого не велели пускать. Ты приходи завтра, ладно?

Сунь Юй-фэнь еще больше опечалилась и начала умолять сестру:

– Я ведь уже седьмой раз прихожу сюда и ни разу еще не видела его. После работы я даже не ужинаю, а сразу бегу в больницу. Даже на занятия в вечернюю школу не хожу… Позволь мне взглянуть на него, я обещаю, что ни слова не промолвлю.

– Обожди, я поговорю с врачом, – сказала Дуань Юй и вышла в другую комнату.

Такое упорное нежелание пустить ее к Цинь Дэ-гую заронило в душу Сунь Юй-фэнь сомнение: уж не нарочно ли они утешают ее, может быть, в его состоянии не произошло никаких перемен к лучшему? И она твердо решила во что бы то ни стало сегодня добиться встречи с Цинь Дэ-гуем. Если сестра снова принесет отказ, то они сама пойдет к врачу. Если она не увидит Цинь Дэ-гуя, то ей не будет покоя. Она и так уже четыре ночи не спит, а днем на работе то и дело допускает брак.

Но вот появилась сестра.

– Врач дал разрешение, только как можно меньше разговоров! – и она повела Сунь Юй-фэнь в раздевалку, где велела ей надеть на ноги больничные тапочки.

Между тем Цинь Дэ-гуя мучила невыносимая боль, время от времени у него вырывались стоны. Но вот скрипнула дверь, и на пороге появилась Сунь Юй-фэнь. Он сразу же забыл о боли и улыбнулся.

Увидев намазанного какой-то черной мазью Цинь Дэ-гуй, Девушка сначала испугалась, но улыбка на его лице и появившийся румянец несколько успокоили ее. Чувство мучительной тревоги постепенно исчезло.

– Дэ-гуй, – дрожащим голосом спросила она, – тебе сейчас лучше?

– Лучше, – ответил Цинь Дэ-гуй.

– Тебе, наверное, очень больно? – заботливо спросила девушка и взглянули ему в лицо.

– Нет, не очень!

Но тут же лицо юноши исказила гримаса боли, и он с трудом удержался, чтобы не застонать.

Сунь Юй-фэнь поняла, что он очень страдает, но не хочет признаться в этом. На глаза ее невольно навернулись слезы, она поспешно отвернулась к сестре и, незаметно от больного вытирая слезы, попросила ее:

– Вы должны ему сделать уколы, чтобы уменьшить боль!

Но Цинь Дэ-гуй все заметил, и огромная волна нежности, подобно свежей родниковой воде, охватила его и вызвала в его душе прилив жизненных сил. Ведь эти слезы были явным признаком того, что она беспокоится о нем, переживает за него! И даже невыносимая боль, казалось, утихла в эти мгновения.

– Ничего, все пройдет! – спокойным тоном промолвил Цинь Дэ-гуй.

Сестра осторожно дернула Сунь Юй-фэнь за рукав и шепотом сказала:

– А теперь пусть он отдохнет.

Но Цинь Дэ-гую вовсе не хотелось, чтобы девушка ушла так скоро, и он спросил:

– А ты как узнала обо всем?

Сунь Юй-фэнь рассказала о своей встрече с Юань Тин-фа и добавила:

– Я пришла в тот же день, как тебя отвезли в больницу, но меня не пустили…

– Она каждый день приходит и утром и вечером, – объяснила сестра, – но ее не пускали, потому что ты был без сознания.

– А-а! – только и мог сказать взволнованный Цинь Дэ-гуй.

– Как бы там ни было, а я увидела тебя! – опустив голову, тихо промолвила девушка. Сестра снова дернула ее за рукав, и она поспешно спросила: – Чего тебе хочется? Скажи, я завтра принесу.

– Ничего не надо… Я и так рад твоему приходу.

– Ему надо отдыхать! – настаивала сестра.

– Мне пора идти, – сдалась, наконец, Сунь Юй-фэнь. – Ты поправляйся! – и она вышла из палаты. В коридоре она сказала сестре: – Попроси врача, пусть он осмотрит его, может быть, ему дадут какое-то болеуспокаивающее средство.

– Врач его сегодня еще раз осмотрит, – Дуань Юй погладила девушку по спине, – так что ты не волнуйся.

– А фрукты ему можно есть? – спросила перед уходом Сунь Юй-фэнь.

– Думаю, что можно.

Сунь Юй-фэнь взяла сестру за руку и горячо пожала ее.

– Большое спасибо тебе! Прошу тебя, получше присматривай за ним!