Текст книги "Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 62 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

Вместе с тем и восточноевропейские государства не отказывались от использования авторитета религиозных объединений и их лидеров в своих интересах, прежде всего во внешней политики. Например, некоторая нормализация отношений Католической церкви с польским социалистическим правительством произошла в конце 1950‑х годов на базе признания необходимости сохранения новой западной польской границы. Имея мощные местные Католические церкви, руководство ряда стран Восточной Европы не могло себе позволить жесткую конфронтационную линию по отношению к Ватикану, а стремилось достигать компромиссов для поддержания стабильности, что соответствовало основным направлениям Восточной политики Ватикана. Особое значение получила международная деятельность представителей религиозных объединений Восточной Европы в условиях холодной войны. Все это позволило религиозным институтам выжить, найти новый modus vivendi с враждебной властью, организовать с нею прагматическое сотрудничество, а на новом историческом этапе – вернуться в общественную жизнь после ее падения (как правило, в 1990‑е годы).

Свои особенности имела религиозная политика нацистской Германии. Она реализовывалась на фоне построения национал–социализма, политической религии особого типа, основанной на идее о превосходстве арийской расы, и характеризовалась стремлением перестроить идейную базу традиционных церквей, прежде всего протестантских, на базе национал–социализма. В этом контексте было создано движение «Немецкие христиане», которые пытались соединить расовые теории национал–социализма и христианство. Они, в частности, поддерживали идеи «позитивного христианства», отрицавшие библейское учение о грехопадении человека. В середине 1930‑х годов движение насчитывало около 600 тыс. членов. Между тем такие вероучительные эксперименты кардинально искажали облик и учение христианских церквей, что вызывало протесты верующих. Оппозиция в 1934 г. создала «Исповедующую церковь», которая стремилась утвердить свою верность традиционному христианскому учению. Христиане разных конфессий участвовали в движении Сопротивления как в самой Германии, так и в оккупированных странах.

При этом сами власти Третьего рейха, утверждая национал–социализм как политическую религию, рассматривали «Немецких христиан» лишь как временных попутчиков, которые должны прекратить свое существование одновременно с полным торжеством новой идеологии. Последняя по своей сути была враждебна всем иным религиозным традициям, и ее теоретики вполне отдавали себе в этом отчет, компромиссы же с существующими религиями (а чаще циничное использование их) рассматривали как временную тактическую меру. Так, ими предпринимались попытки использовать авторитет Православной церкви в своих интересах. В 1930‑е годы властями Третьего рейха были предприняты попытки создания на базе русских эмигрантских приходов самостоятельной Православной церкви Германии, которая имела бы лидирующее положение среди православных Центральной и Восточной Европы. Речь шла о грубом вмешательстве во внутрицерковные дела, поскольку предполагалась безоговорочная «унификация» православных приходов разных юрисдикций – подчинение их одному церковному руководству. С 1937 г. власти перешли к репрессиям против религиозной оппозиции в рейхе. Были арестованы лидеры «Исповедующей церкви» М. Нимеллер, Д. Бонхеффер и др., развернулись преследования католиков и протестантов. Но самой масштабной репрессивной кампанией нацистской Германии, направленной против этноконфессиональной общности стал Холокост – политика по уничтожению еврейского населения Европы.

Холокост

Холокост (от англ. holocaust, древнегреч. Ὁλοκαύστος – всесожжение) – это наиболее распространенное название политики уничтожения евреев, осуществлявшейся нацистами в Третьем рейхе, в странах–сателлитах Германии и на оккупированных территориях. На иврите чаще употребляется слово «Шоа» – Катастрофа, на идише – «дритер хурбм» – Третье разрушение, что ставит геноцид в отношении европейского еврейства в один ряд с разрушением Первого и Второго Иерусалимских храмов и тем самым подчеркивает религиозный характер произошедшего. Отличие Холокоста от других примеров геноцида или массовых репрессий заключается в том, что только здесь государством была поставлена задача полного уничтожения целого народа – «окончательного решения еврейского вопроса», чему была подчинена вся государственная машина, рационально и планомерно двигавшаяся к ее реализации. В основе нацистской идеологии лежало представление о борьбе за власть между человеческими расами. Арийская раса рассматривалась как высшая, созидающая и охраняющая человечество, призванная в будущем восстановить исконную расовую иерархию. Евреи, напротив, преподносились как особая раса, паразитирующая на теле человечества. С точки зрения нацистов, разрушительная, финальная война между расами была неизбежна.

В свете идеологии нацизма нетрудно понять, почему дискриминационные меры в отношении евреев начали осуществляться сразу после прихода нацистов к власти в 1933 г. Евреи должны были к своим немецким именам присоединять еврейские: мужчины – Израиль, женщины – Сарра; носить на одежде нашивки в виде шестиконечных звезд. Их вытесняли с государственных должностей и из общественной жизни, ограничивали в передвижении, их имущество подлежало конфискации. Еврейские ученики подвергались унизительной дискриминации в школах (их лишали завтраков, участия в школьных мероприятиях, прав на награды за отличную учебу, подвергали издевательствам). В парках появились отдельные скамьи – для евреев и для арийцев. Однако немецкие евреи долго не могли поверить, что их многовековой совместной жизни с немецким народом пришел конец. Пиком предвоенной дискриминационной политики стала «Хрустальная ночь» с 9 на 10 ноября 1938 г., ночь инициированных властью погромов, названная так за слой битого оконного стекла, устилавшего землю после них. Предлогом для нее стало покушение на третьего секретаря немецкого посольства во Франции, совершенное 17-летним евреем Гершелем Гриншпаном, семья которого была незадолго перед тем принудительно выслана из Германии в польский город Збоншин. В ходе «Хрустальной ночи» были подожжены и разрушены около 1000 синагог, еврейские магазины и жилые дома, 91 еврей был убит, около 30 тыс. задержаны и отправлены в концентрационные лагеря. Впервые после прихода нацистов к власти евреев арестовывали только за их национальность. Евреи Германии из одной из самых ассимилированных и процветающих общин Европы превратились в отверженных.

Не удивительно, что начиная с 1933 г. росла еврейская эмиграция из Германии. Ее пик пришелся на 1939 г., когда рейх покинули более 140 тыс. евреев. Драматизм ситуации заключался в том, что не все страны спешили принять еврейских беженцев, а даже те, что принимали их, разными способами ограничивали эмиграцию. Примером может служить судьба парохода «Сент–Луис», одного из последних транспортов с беженцами, покинувших Германию накануне войны. Судно вышло из Гамбурга, имея на борту почти тысячу пассажиров–евреев, и направилось на Кубу, однако по прибытии корабля в Гавану власти не разрешили беженцам спуститься на берег. «Сент–Луис» направился к побережью Соединенных Штатов, принявших в 1933-1939 гг. около 60 тыс. еврейских эмигрантов. На этот раз власти США разрешили беженцам въехать в страну при условии выплаты 453 тыс. долл. Благотворительные организации Америки не успели собрать эту сумму в срок, и корабль снова отплыл в Германию. Тем временем Англия, Бельгия и Франция согласились принять беженцев. Однако большинство пассажиров «Сент–Луиса», получивших убежище в странах континентальной Европы, погибли в ходе «окончательного решения еврейского вопроса». Некоторые страны принимали только определенные категории беженцев. Так, Англия за девять месяцев до начала войны в рамках операции «Киндертранспорт» приняла и разместила в патронатных семьях около 10 тыс. еврейских детей из рейха. Дети въезжали в Соединенное королевство без родителей и сопровождающих. Для них это было спасением, но одновременно это означало разделение семей, часто навсегда. Часть евреев, которые нашли временное убежище во Франции, Польше и других странах Восточной и Южной Европы, стали жертвами Холокоста после начала Второй мировой войны.

С ее началом антиеврейская политика нацистов ужесточилась, прежде всего это касалось евреев Польши, где перед войной проживали 3 млн 300 тыс. евреев – около 20% еврейского населения мира. На захваченной польской территории нацисты начали переселять евреев в гетто – изолированные от внешнего мира городские кварталы с исключительно еврейским населением. Создание их не было одномоментным; оно растянулось до 1943 г. и шло параллельно с уничтожением польских евреев. Самым большим гетто было Варшавское, в котором было сконцентрировано около 445 тыс. человек. Существовали и небольшие гетто, в которых находились от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. С созданием гетто расистская теория стала реальностью: евреи, которым нацистская концепция не оставляла места в человеческом обществе, действительно были от него изолированы. Условия жизни в гетто были очень тяжелыми. Плотность жителей была весьма высока (например, Варшавское гетто занимало 2,4% территории города, хотя на ней проживало около трети его населения), а возможности для заработка ограничены. Официальный паек составлял 184 калории на человека, что составляло менее 10% необходимого минимума. Скученность населения, плохие санитарные условия, отсутствие работы – все это вело к голоду, болезням и высокой смертности. Евреям гетто были навязаны многие антирелигиозные постановления: запрещалось молиться группами, официально не существовали синагоги. Были запрещены школы. Поэтому религиозная, культурная жизнь и образование принимали в гетто нелегальные формы. Жизнь в гетто ставила перед евреями сложные нравственные дилеммы. Происходило расслоение жителей гетто: тогда как львиная доля боролась за выживание или медленно умирала, 3-5% населения зарабатывали капитал на контрабанде продовольствия. Органам еврейского самоуправления (Юденратам) каждый день приходилось принимать сложные решения – жертвовать жизнями одних своих собратьев, чтобы сохранить жизни других.

Новый этап в антиеврейской политике наступил с началом войны Третьего рейха против СССР. Она носила иной характер, чем война в Западной Европе, нацистская пропаганда представляла ее как «священную войну» против сил зла, ее целями были завоевание «жизненного пространства для немецкого народа» и искоренение советского «еврейско–большевистского режима», который рассматривался как попытка «еврейства установить мировое господство». Тем самым война против СССР была той самой финальной войной рас, о которой говорила нацистская идеология. Начало войны стало и началом массового уничтожения евреев на оккупированных территориях, а с ним – и «окончательного решения еврейского вопроса». На оккупированной территории с самого начала вторжения действовали четыре оперативных отряда СС (Эйнзацгруппы), в задачу которых входило уничтожение «враждебных элементов»: коммунистов, партизан, саботажников, евреев. Эти группы организовывали массовые «акции» – расстрелы еврейского населения. Иногда «акции» начинались через считанные дни после захвата местечка или города. Так было в Киеве, где расстрелы евреев в Бабьем Яру, природном овраге на окраине города, начались через десять дней после начала оккупации. Здесь за два дня ликвидировали 33 771 еврея. Трагедия Бабьего Яра стала символом уничтожения всех евреев Советского Союза. В других местах «акциям» предшествовало создание гетто, население которых уничтожалось в течение нескольких лет. Так, Виленское гетто, несмотря на постоянно проводившиеся расстрелы его жителей, было окончательно ликвидировано в сентябре 1943 г.

Массовые «акции» невозможно было осуществить силами одних Эйнзац–групп, в которых служили около 3 тыс. человек, без участия, зачастую добровольного, местных жителей. Причем речь идет не только о военизированных формированиях коллаборационистов, но и рядового населения, вчерашних соседей евреев. Активное участие местного населения в антиеврейских акциях принимало крайние формы в Прибалтике, Молдавии, на Западной Украине. Первая волна кровавых погромов и расправ прошла еще до начала массового и организованного истребления оперативными отрядами СС. Именно от рук местных пособников в первые дни оккупации погибли тысячи евреев. Так, во Львове местные националисты по собственной инициативе между 30 июня и 3 июля 1941 г. убили 4 тыс. евреев.

Начало вторжения в СССР стало поворотным пунктом реализации программы «окончательного решения еврейского вопроса». Сейчас большинство исследователей считают, что приказ о полном уничтожении был устно отдан Гитлером главе СС Гиммлеру весной 1941 г. Летом того же года, одновременно с первыми «акциями» в Советском Союзе стали уничтожать сербских евреев. В октябре приступили к строительству первого лагеря рядом с деревней Хелмно в Польше, который начал действовать в декабре 1941 г. В первой половине 1942 г. были построены еще три лагеря: Белжец, Собибор и Треблинка, ориентированные на уничтожение польских евреев. Здесь систематически начали использовать умерщвление газом (концентрированным углекислым, который вырабатывали бензиновые двигатели). Характерно, что немецкий персонал лагерей не превышал 10-20 военнослужащих СС; остальные 90-120 человек, как правило, набирались из советских военнопленных, в основном украинцев и латышей. В тот же период в лагере Освенцим недалеко от Кракова был создан филиал – Освенцим-2 – Биркенау, где массовое убийство приобрело индустриальный размах. В этом огромном лагере, где в момент его максимального расширения находилось до четверти миллиона узников, действовали четыре газовые камеры, в каждой из которых можно было убить до 2 тыс. человек одновременно. Рядом с ними работали четыре крематория, где сжигали трупы. В камерах Освенцима применяли новое средство умерщвления – газ «Циклон-Б». От 75% до 80% прибывавших в лагерь сразу направлялись в газовые камеры, остальные использовались на внутрилагерных работах, но и их периодически уничтожали. Именно Освенцим-2 стал местом убийства евреев со всей Европы. Ежедневно сюда прибывали от трех до пяти железнодорожных эшелонов по 1500-3000 человек в каждом.

Депортации в лагеря смерти начались осенью 1941 г. из рейха, в 1942 г. настал черед евреев из оккупированных стран. Почти все военные и гражданские институты Германии и завоеванной Европы участвовали в реализации нацистских планов: местные органы управления составляли списки обреченных, полиция занималась их поиском и концентрацией в пересыльных пунктах, железнодорожный транспорт обеспечивал доставку, химические предприятия изготавливали средства уничтожения, Министерство иностранных дел Германии координировало действия стран–сателлитов… Причем депортации не прекращались и тогда, когда транспортная система Германии с максимальным напряжением работала на военные нужды, например, во время летнего наступления 1942 г. или в мае – июне 1944 г., когда в Освенцим были депортированы венгерские евреи. Как отмечают израильские исследователи И. Гутман и Н. Галиль, «уничтожение евреев производилось последовательно и педантично, словно машиной, но приводили в действие эту машину люди, посвятившие свой опыт, профессионализм и совесть служению небывалому преступлению». При этом нацисты само перемещение к месту смерти превратили в часть системы уничтожения. Многие депортируемые умирали уже в пути.

Массовое уничтожение было остановлено нацистами поздней осенью 1944 г. после того, как в сентябре были опубликованы данные советско–польской комиссии по расследованию злодеяний нацистов в лагере смерти Майданек, освобожденном Красной армией в июле 1944 г. В ноябре в Польше состоялся суд над шестью представителями лагерной администрации. Этот суд и отчеты комиссии вызвали всемирный резонанс. Вследствие этого в СС было принято решение о срочной ликвидации концлагерей, находившихся на пути армий–освободительниц, и сокрытии следов своих преступлений. Оставшиеся узники зимой и ранней весной 1945 г. чаще всего пешком направлялись в глубь рейха; изможденные, многие из них умирали в пути или становились жертвами конвоя и местного населения. Впрочем, газовые камеры Освенцима–Биркенау работали до освобождения лагеря советской армией 27 января 1945 г. Ее солдаты обнаружили 600 трупов – останки узников, убитых за несколько часов до освобождения.

Результаты Холокоста были чудовищны. В странах Восточной Европы (Польша, Литва, Словакия и др.) погибло 80-90% довоенного еврейского населения. В Западной Европе многое зависело от особенностей оккупационной политики в каждой из стран. Было уничтожено 77% еврейского населения Голландии, 44% Бельгии, 20% довоенного французского еврейства. В целом 36% евреев Западной Европы погибли в Катастрофе. Всего же в ходе Холокоста было уничтожено более 30% еврейского населения Земли. Причем численность евреев в мире и сегодня почти на 3 млн уступает предвоенному уровню. Европейское еврейство практически перестало существовать. Если в начале XX в. в Европе проживал 81% от всего еврейского населения планеты, то сегодня – лишь около 15%, причем половина из них – граждане бывшего СССР.

В годы Катастрофы люди демонстрировали как самые низкие стороны человеческой природы, так и высоту духа. В этой связи нельзя не сказать о тех, кто с риском для своей жизни и жизни своих близких спасал евреев от гибели. Это были крестьяне и интеллигенты, бедняки и зажиточные люди; у кого–то из них до войны были друзья–евреи, кто–то прежде не сталкивался с ними; одни исходили из своих религиозных и идейных убеждений (как православные священники, католические монахи и протестантские пасторы), другие не думали ни о какой идеологии. Среди спасителей были одиночки, или целые семьи, или селения и даже общества целых стран. Так было, например, в Дании, жители которой организовали переправку датских евреев на рыбачьих лодках в нейтральную Швецию, или в союзной Германии Болгарии, где протест политических, церковных и профсоюзных деятелей сделал невозможной депортацию болгарских евреев в лагеря смерти. Многие спасители поплатились за свои действия и погибли вместе с евреями во время карательных операций, или были убиты после войны националистами, или пострадали другим образом, лишившись работы и пенсий. Другие стали известны и получили мировое признание при жизни или после смерти, как немец О. Шиндлер или швед Р. Валленберг. Но очень многие остались безвестны или сознательно скрыли свои имена.

Режимы в Италии и Германии поначалу нуждались в поддержке церкви. Итальянский фашизм возник как откровенно атеистическое и антикатолическое движение, но затем поменял свою окраску. Придя к власти, Муссолини сделал ряд демонстративных шагов навстречу Католической церкви. Были установлены распятия в школах, больницах и судах, восстановлена должность капелланов в армии, в начальной школе введено обязательное преподавание закона Божьего. Церковь со своей стороны также шла навстречу новому режиму. Это объяснялось ее традиционным антикоммунизмом, опасениями перед возможным успехом левых сил, усталостью от хаоса послевоенных лет, а в Италии и необходимостью решения застарелого «римского вопроса». Так назывался комплекс проблем во взаимоотношениях Святого престола и итальянского государства, возникший в 1870 г., после объединения Италии, когда де–факто была ликвидирована светская власть пап на территории Рима и Папской области. Вершиной взаимодействия фашистского режима и Католической церкви в Италии стало заключение в 1929 г. Латеранских соглашений между итальянским государством и Святым престолом. Соглашения состояли из Трактата, Конкордата и Финансовой конвенции, согласно которым было создано государство Ватикан; Католическая церковь признавала итальянское государство и, в свою очередь, получала ряд привилегий, которых не имела с эпохи объединения Италии. В 1933 г. был заключен конкордат между Святым престолом и нацистской Германией. В нем, с одной стороны, оговаривалось невмешательство церкви в политику, а с другой – государство гарантировало свободу совести и внутреннюю самостоятельность церкви. И в Италии, и в Германии заключение соглашений было воспринято как выражение поддержки церкви новым режимам, хотя немецкие католические епископы и пытались объяснить, что заключение конкордата не является «одобрением религиозных и церковных заблуждений национал–социализма».

Однако период заигрывания фашистского и нацистского режимов с Католической церковью был недолгим. Главной целью Муссолини и Гитлера после укрепления их власти было включение церкви в качестве составного элемента в тоталитарный режим, ее подчинение интересам своей внутренней и внешней политики, инструментализация религии. Столкновения между Католической церковью и фашистским режимом в Италии начались уже в 1930-1931 гг. Объектом преследований со стороны властей стали католические организации мирян, занимавшиеся социальными вопросами и воспитанием молодежи. В Германии наступление на католические общественные организации началось уже в 1934 г. Был закрыт «Христианский крестьянский союз», разогнаны конфессиональные профсоюзы, закрывались молодежные организации, активные христиане увольнялись с государственной службы. В 1937 г. Гитлер заявил о том, что все члены нацистской партии порывают с церковью, поскольку она является «врагом немецкого народа». Все эти меры вызвали отпор со стороны итальянских и немецких христиан. Папа призвал итальянских епископов взять под свою опеку католические общественные организации, что затрудняло их преследования фашистами. Учителя католических школ в Германии стремились удержать молодежь от вступления в нацистские организации, продолжали воспитывать своих учеников с опорой на христианские ценности, а не ценности, проповедовавшиеся национал–социализмом.

Но в Германии власти готовы были пойти еще дальше. Во второй половине 1930‑х годов под руководством идеолога нацизма А. Розенберга был разработан «План национал–социалистической религиозной политики», рассчитанный на 25 лет. Предполагалось, что за это время будет создана обязательная для всех граждан «государственная религия», а традиционные христианские конфессии постепенно исчезнут. Предпочтение отдавалось неоязыческому «германско–нордическому религиозному движению». Планировалось, что через 10-15 лет движение должно было получить государственное признание, а воспитанная в нацистском духе молодежь сменить связанное с Церковью старшее поколение.

Между тем в Италии конфликт с режимом еще не означал полного разрыва с ним. Так, Католическая церковь поддержала вторжение Италии в Эфиопию в 1935 г., выступила на стороне правых сил во время гражданской войны в Испании. Последнее было легко объяснимо, поскольку испанское республиканское правительство развернуло преследования католиков и католических организаций в 1932-1933 гг. Вообще Католическая церковь в рамках франкистского режима в Испании занимала особое положение. Католицизм был важной составляющей его идеологии, сам Франко был ревностным католиком, поэтому здесь речь не шла ни о инструментализации религии, ни о курсе на ее уничтожение. Церковь поддерживала франкистский режим добровольно и сознательно.

Вторая мировая война поначалу разделила христианское сообщество Германии. Часть священнослужителей призвала паству исполнить гражданский, воинский долг; другая отнеслась к войне скорее скептически. Критически восприняло войну и итальянское духовенство. Ватикан выступил фактически с позиций религиозного пацифизма. Не получила одобрения Святого престола и война против СССР, хотя от своего традиционного антикоммунизма Ватикан не отказывался. С началом Второй мировой войны фашистский и нацистский режимы усилили репрессии против духовенства и верующих (в Германии в первые месяцы войны натиск был ослаблен, но потом возобновился с новой силой). Впрочем, задача окончательно сломить церковь, уничтожить ее не ставилась. В Германии осуществление этой задачи было отложено до ожидаемой победы в войне, которая так и не наступила.

Таким образом, мы видим, что отношения с церковью политических религий в Европе (особенно в Италии и Германии) прошли три фазы: заигрывание с церковью, попытки заручиться ее поддержкой на начальном этапе, затем инструментализация церкви, стремление «встроить» ее в укрепляющийся режим, наконец, преследования духовенства и верующих, курс на уничтожение традиционной религии или по крайней мере на ее максимальную маргинализацию. Но третьей фазе не суждено было завершиться. Церковь пережила тоталитарные режимы.

Религии и международные отношения

В условиях глобальных международных конфликтов, имевших место в XX в., религиозные институты не могли остаться в стороне. Уже в ходе Первой мировой войны религиозные институты и религиозная риторика оказывались востребованы противоборствующими сторонами. В частности, в России пресса активно писала о походе агрессивного «германского протестантизма» против традиционных церквей. Стремление мобилизовать религиозный фактор в своих интересах особенно заметно проявилось в период Второй мировой и холодной войн. Так, с началом Второй мировой войны советское руководство осознало, что авторитет Церкви может способствовать привлечению на сторону СССР симпатий народов Восточной Европы и общественности Англии и США – союзников СССР по антигитлеровской коалиции. В связи с этим власть отказалась от курса на уничтожение Православной церкви и решила допустить ограниченное расширение церковной жизни в СССР. В 1940‑е годы политика советского руководства по мобилизации религиозного фактора в своих интересах прошла несколько этапов. В 1942-1943 гг. основное внимание уделялось выстраиванию через церковные каналы благоприятных для СССР отношений с союзными державами. В 1944-1948 гг. советское руководство прикладывало усилия для создания «системы православного единства» вокруг Москвы, способствуя поднятию авторитета Русской церкви среди других Поместных Православных церквей. Если в странах Восточной Европы, где к этому времени утвердились просоветские режимы, это было возможно, то в Греции и на Ближнем Востоке такие задачи оказались мало реалистичными, тем более, что эти усилия СССР встречали противодействие со стороны других держав. В частности, поставление нью–йоркского митрополита Афинагора на Константинопольский патриарший престол в 1948 г. рассматривалось современниками в русле попыток США и Великобритании (вполне успешных) противостоять политике советского руководства по распространению влияния Русской церкви на восточные православные патриархаты. Поэтому с 1949 г. Русская церковь постепенно переориентирует свою внешнеполитическую активность на участие в международном движении сторонников мира и в других международных организациях (данное направление оставалось актуальным вплоть до распада СССР). Пусть и в меньшем масштабе, но подобные задачи ставились и перед другими религиозными организациями страны. Так, представители Всесоюзного совета евангельских христиан–баптистов оказались особенно востребованными в связи с их взаимодействием с мощными протестантскими организациями в США и в скандинавских странах.

Особняком стояла международная деятельность Католической церкви, которая в силу своего наднационального характера стремилась играть важную роль в мировой политике. Уже во время Первой мировой войны, 1 августа 1917 г. папа Римский Бенедикт XV (1914-1922) обратился к главам воюющих держав с нотой (в тот момент не имевшей успеха) с призывом прекратить напрасное кровопролитие и начать переговоры о мире. Мирным инициативам Святого Престола были посвящены многочисленные пастырские послания папы Пия XII накануне и в годы Второй мировой войны (знаменитое обращение к конфликтующим странам от 24 августа 1939 г., энциклика «Summi pontificatus» от 27 октября 1939 г., рождественское выступление 1944 г. и др.), а также его активная дипломатическая деятельность, в том числе участие в качестве посредника в различных этапах попыток мирных переговоров. В достаточно разностороннюю миротворческую деятельность Ватикана (поддержанную духовенством многих стран) в годы Второй мировой войны входили и такие компоненты, как выступления в защиту мирного населения и невоенных объектов, а также военнопленных, поддержка и защита лиц неарийской национальности и антифашистов. В первые же дни войны при Государственном секретариате Ватикана было создано Информационное статистическое бюро беженцев, пропавших без вести, военнопленных. Ватикан стремился участвовать и в определении будущего Германии и ее союзников.

Глава римско–католической церкви Иоанн Павел II на приеме у первого секретаря ЦК ПОРП Э. Терека. 1979 г. РГАКФД

Необходимость вмешательства Церкви для разрешения международных конфликтов осознавалась государствами особенно остро в связи с началом холодной войны, усилением международной напряженности и атомной угрозой. Уже в период Карибского кризиса (октябрь 1962 г.) папа Иоанн XXIII предпринял попытку выступить посредником между лидерами конфликтующих сторон. Миротворческая миссия Церкви получила дальнейшее весьма активное развитие после Второго Ватиканского собора (1962-1965). До этого папа Павел VI участвовал в подведении итогов Второй мировой войны и приложил усилия к тому, чтобы на континенте были признаны послевоенные реалии; он также внес вклад в подготовку и проведение Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975). Его Заключительный акт был подписан делегатом Ватикана, секретарем по государственным делам Церкви монсеньором А. Казароли. Еще более активную роль в миротворческой и пацифистской деятельности играл папа Иоанн Павел II (1978-2005), который в ходе своих многочисленных зарубежных поездок формулировал и уточнял концепцию Церкви по вопросам войны и мира. Он поддерживал деятельность ООН и переговоры различных уровней в области ограничения стратегических вооружений, осуждал оружие массового уничтожения.

Так религиозные объединения мира оказались включены в глобальную политику как ее участники. При этом, как уже отмечено, подобная включенность позволила религиозным объединениям Восточного блока выработать новый modus vivendi в отношениях со своими атеистическими правительствами.