Текст книги "Зодчие москвы XX век. Книга 2"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

А. БУРОВ

(1900-1957)

В истории советского зодчества выдающееся место занимает Андрей Константинович Буров, широко известный не только как замечательный архитектор, но и как крупный ученый, теоретик архитектуры. Родился он 15 октября 1900 г. Свою архитектурную деятельность начал в 1922 г., еще в студенческие годы. Будучи студентом третьего курса архитектурного факультета Вхутемаса, Буров получил третью премию за конкурсный проект генерального плана Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки в Москве. В том же году по его проектам были построены несколько павильонов на выставке и распланирован один из скверов в Московском Кремле.

В 1926—1927 гг. Буров работал над сериями проектов зданий новых типов – жилых домов для рабочих, рабочих клубов и театров. Здания клубов, построенные по его проектам в Минске и Твери (ныне Калинин), масштабны, соразмерны человеку, композиция планов органично отражает функциональное содержание сооружения. Обилие открытых пространств, террас, включение цвета, использование зелени создают ощущение нового оптимистического эмоционального настроя. Особой остротой и смелым цветовым решением отличался проект Дома рыбака для Дальнего Востока.

Одновременно с архитектурным проектированием и постройками Буров много работал как художник-декоратор. В 1-м Рабочем театре Пролеткульта он сделал декорации по пьесе В. Ф. Плетнева «Над обрывом» и оформил спектакль «Гляди в оба» по пьесе А. Н. Афиногенова, позже выполнил декорации к пьесе Д. Чижевского «Голгофа» Для Театра Революции. В 1926 г. Бурова пригласил С. М. Эйзенштейн д^я работы над архитектурными декорациями к фильму «Генеральная линия» («Старое и новое»).

По проекту Бурова был возведен комплекс построек образцового «совхоза будущего». Это оригинальное новаторское произведение, в котором простыми архитектурными средствами созданы выразительные образы зданий, даже в настоящее время воспринимаемые как современные. Работа была широко опубликована и положительно оценена в архитектурных журналах и книгах у нас в стране и за рубежом. Ле Корбюзье, находившийся в то время в Москве, отметил, что со стороны архитектурной совхоз в фильме «Генеральная линия» имеет все данные носить название образцовый.

В 1930—1931 гг. Буров – московский представитель Челябинского тракторного завода, строившегося по проекту архитектора А. С. Фисенко. В эти годы Андрей Константинович разрабатывал планировку соцгородка при ЧТЗ, частично осуществленную, и совместно с архитектором Г. С. Кирилловым выполнял проект заводоуправления. В связи с этой работой Бурова от Наркомпроса направили в научно– производственную командировку в США для изучения опыта проектирования и строительства заводов автотракторной промышленности. Помимо изучения опыта строительства заводов Форда в Детройте он познакомился с современной архитектурой страны, градостроительной практикой, организацией транспорта.

Дальнейшая практическая деятельность А. К. Бурова была связана в основном с проектированием и строительством в Москве. Интересен проект Театра имени Вс. Мейерхольда, разработанный им в 1933 г. совместно с А. В. Власовым. Авторы преодолели традиционное представление о здании театра. Резко контрастны по решению две части фасада. Сценическая коробка скрыта за фасадом, вход в театр представляет собой проем со скромным порталом. Конечно, планировочное решение и фасады зависели от положения участка и других условий, но основное, что диктовало образ и характер здания Театра имени Вс. Мейерхольда, были своеобразие самого театра и неповторимость личности его руководителя.

В 1933 г. Буров спроектировал открытый летний театр на 5 тыс. мест в парке культуры и отдыха. Оригинально задуманный, с местами для зрителей, расположенными амфитеатром на рельефе, театр органично вписывался в ландшафт парка. Однако проект не был претворен в жизнь.

Поиск образа театра, и в частности идея открытого летнего театра для массовых представлений, всегда интересовал Бурова. Многочисленные рисунки современных и античных амфитеатров и арен в Риме, Вероне и Афинах часто встречаются среди эскизов и набросков на полях рукописей Бурова, в его дневниках и заметках.

В 1934 г. Андрей Константинович разработал проект шестиэтажного гаража-отеля на 650 машин с обслуживанием. Объемно-планировочное решение отличается четким функциональным построением здания, предусмотрена прогрессивная технология обслуживания, рациональны графики движения. Сочетание крупного основного объема и низких протяженных зданий мастерских, замыкающих пространство двора, придает зданию новый облик. Четкий общий замысел, лаконичные архитектурные средства – черты, характерные для всего творчества Бурова, отличают этот интересный и до сих пор современный проект. В проекте гаража-отеля получает развитие чисто буровская тема решения фасадной плоскости с применением витражей, имеющих характерный рисунок решеток в виде геометрического орнамента.

Значительным произведением Бурова является фасад здания Центрального Дома архитектора. Пристройка к особняку в Гранатном переулке (ныне ул. Щусева, 7) со зрительным залом, большим фойе – выставочным залом (архитектор А. В. Власов) и рестораном (архитектор М. И. Мержанов) была закончена незадолго до войны. Открытие нового здания Дома архитектора состоялось 15 февраля 1941 г.

Центральный Дом архитектора расположен на узкой улице, и автор применил здесь нарочито театральный прием приставленной к зданию стены, закрывающей основной объем сооружения. Стена с плоским рельефом, прорезанная тремя арками прекрасных пропорций, не тектоничпа, а изобразительна. Здание завершается изысканным по рисунку карнизом: в верхней части фасада над главным входом помещен майоликовый картуш работы художника В. А. Фаворского, впоследствии ставший эмблемой Дома архитектора.

Сохранилось 26 эскизов фасада Дома архитектора. Андрей Константинович известен как мастер безвариантных решений, начинающий работу на бумаге после того, как идея окончательно выкристаллизовалась. Однако в данном случае сложность задачи заставила его фиксировать многочисленные замыслы на бумаге и обсуждать их со своими товарищами и помощниками.

В первых эскизах еще много камерности, не передан масштаб общественного здания, чувствуется влияние палладиевских вилл, итальянских палаццо, театра в Оранже. Во всех эскизах идет поиск цвета – зеленый, охристый, множество оттенков красного. Масштаб определяется найденным числом арок – три. Мастер уверенно принял темно-красный цвет для стены и белый – для деталей. Особое внимание в проекте было уделено проработке деталей – профилей обрамления арок, рцсунку переплетов остекления, форме цоколя, пропорциям и рисунку входной двери. В процессе работы над пропорциями венчающего карниза Буровым была найдена «вторая производная» золотого сечения. Сообщения об этих исследованиях были опубликованы в печати.

В годы войны, послевоенного восстановления Буров занимался проектированием для городов, разрушенных во время войны, участвовал в конкурсах на проекты железнодорожных вокзалов, типовых магазинов, сборных жилых домов, разрабатывал проекты монументальпых памятников в честь победы над фашизмом; «Храм Славы», «Сталинградская эпопея» и др.

Проект Музея обороны Сталинграда «Храм Славы», выполненный им совместно с архитектором С. X. Сатунцем в 1943—1944 гг., отличается особой торжественностью и монументальностью.

В 1944—1945 гг. Буров работал над проектом восстановления и реконструкции центра Ялты. Чтобы сохранить очарование зеленых улочек Ялты, автор предложил разместить гостиницы и часть санаториев в многоэтажных башнях. Эта идея, в те годы новая в отечественной практике, впоследствии получила широкое распространение.

В 1949 г. Буров участвовал в конкурсе на проектирование Морского вокзала в Сочи совместно с С. X. Сатунцем.

По проектам Андрея Константиновича совместно с архитектором Б. Н. Блохиным до войны в Москве построено 10 жилых домов – на улице Горького, Ленинградском проспекте, Большой Полянке, Валовой и Велозаводской улицах, на Бережковской и Дербеневской набережных.

Среди жилых зданий, построенных но его проектам, широко известен дом № 25 на улице Горького (первая очередь – 1935– 1937 гг., вторая– 1946—1950 гг.). В характере здания и его деталях сказывается увлечение классической архитектурой, но общая концепция дома, крупный масштаб, использование средств живописи и скульптуры (художник В. А. Фаворский), удобная планировка квартир, современное их оборудование – все это позволяет отнести здание к лучшим жилым домам Москвы.

В 1939—1941 гг. Буровым совместно с архитектором Б. Н. Блохиным были созданы три серии проектов крупноблочных жилых домов. При строительстве домов первой серии были освоены технология производства и монтаж зданий из крупных сборных элементов. В зданиях второй серии на Большой Полянке, 3—5, и на Дербеневской набережной решалась задача соразмерности крупных блоков и жилого здания, рельефа степы, усложненного стыками сборных элементов.

Новая концепция решения здания из крупных блоков была выражена в третьей серии – в доме № 27 на Ленинградском проспекте. Здесь одновременно с поисками нового образа сборного жилого дома шел поиск и новых приемов планировки (коридорная система с общественным обслуживанием), и экономичной планировки малометражных квартир. Представляет интерес применение декоративных вставок из бетона.

Каждый из этих домов – образец законченного решения определенной архитектурной проблемы: в одних домах найден масштаб жилого дома на столичной магистрали, в других показаны разнообразные возможности архитектурного решения индустриальных жилых домов из крупных сборных элементов.

Работа в области сборного строительства натолкнула Бурова на поиск решения такой важной проблемы, как снижение веса конструкций. Ее решением он занимался в руководимой им лаборатории Академии наук СССР и до и во время войны совместно с докторами химических наук Г. Д. Андреевской и М. В. Классен-Неклюдовой. Работа увенчалась успехом: был создан новый высокопрочный и дешевый материал, так называемый СВАМ – стекловолокнистый анизотропный материал. Следует отметить, что попытки создать материалы, в которых используются стеклянные волокна, делались п ранее. Но применение при этом прядильных и ткацких процессов приводило к потере прочности волокна. Буров предложил использовать при изготовлении технических материалов стеклянные волокна, определенным образом ориентированные в связующем веществе, и это обеспечило огромный успех СВАМа. Производство этого материала освоено отечественными заводами, лицензии на его производство приобретены многими странами. Применение его в строительстве могло снизить вес здания в 15—20 раз по сравнению с весом аналогичного кирпичного или крупноблочного сооружения. За комплекс работ в этой области в 1952 г. Бурову была присуждена степень доктора технических наук.

Создание сверхпрочных материалов, армированных стеклянными волокнами, разработка уникальной промышленной технологии их производства явились итогом многолетней работы Андрея Константиновича Бурова в области технической физики. Об этом говорят его диссертационная работа, 30 авторских свидетельств и патентов на способы производства материалов из термопластических масс, десятки научных статей, брошюры и книги о синтетических стекловолокнистых анизотропных материалах.

Разносторонность таланта, универсальность научных интересов, увлеченность проблемами, направленными на благо человека, характерны для всей научной деятельности А. К. Бурова. Одновременно с работой в лаборатории анизотропных структур он продолжал работу в области архитектуры. В 1948—1949 гг. совместно с Б. Н. Блохиным он создал серию проектов многоэтажных бескаркасных крупнопанельных зданий. В 1951—1952 гг. создан проект жилого дома на Ленинградском проспекте в Москве, спроектированы санаторий в Гагре, жилые дома в Москве (совместно с архитектором А. И. Криппой).

До последнего дня жизни, до 1957 г., Буров не прекращал работы в области архитектуры. В 1956 г. он разработал серию проектов жилых домов из СВАМа (совместно с архитекторами С. А. Васиным и Д. А. Метаньевым), продолжал руководить подготовкой аспирантов, помогал своим ученикам, консультировал молодых архитекторов. Его педагогический талант, методика обучения, стройная система взглядов всегда привлекали к нему архитектурную и научную молодежь. Преподавая в Московском архитектурном институте, аспирантуре Академии архитектуры СССР, он воспитал много учеников, ставших его последователями и друзьями.

Неоценимый вклад Андрей Константинович внес в теорию архитектуры. Б 1960 г. в Госстройиздате вышла в свет его книга «Об архитектуре», начатая в 1943—1944 гг. и подготовленная к печати незадолго до кончины автора. В книге, которая приобрела огромную популярность, нашли отражение теоретические взгляды автора на архитектуру, были подведены итоги изучения архитектуры, проводившегося им в течение всей жизни. Большой опыт проектировщика, многолетние исследования в области теории и истории архитектуры, широкие познания в области физики, технических и естественных наук, углубленное изучение русской и европейской классической архитектуры, знание современной мировой практики – все это позволило Бурову поставить и четко сформулировать ряд сложнейших вопросов о сущности и специфике архитектуры, взаимосвязи техники и искусства, материала и формы, масштаба и образа, новаторства и традиций.

В 1980 г. в серии «Мир художника» (издательство «Искусство») опубликован сборник «Андрей Константинович Буров», куда вошли его письма, дневники и беседы с аспирантами. Живой, образный, выразительный язык, наблюдательность, меткость определений, неза-, висимость суждений и взглядов Бурова, его прекрасные рисунки позволяют отнести многие страницы этих изданий к лучшим образцам литературы, посвященной искусству зодчества.

Перед началом Великой Отечественной войны, весной 1941 г., Союз советских архитекторов устроил в Москве, а затем в Ленинграде выставку работ А. К. Бурова. К сожалению, большая часть экспонатов выставки погибла в период блокады Ленинграда. Наш долг – бережно сохранить творческое наследие замечательного советского зодчего и все лучшее из его опыта передать молодому поколению архитекторов.

А. БУРОВ

Центральный Дом архитектора. 1940

Жилой дом на улице Горького. 1933-1936 и 1949

М. И. Астафьева-Длугач

А. ВЛАСОВ

(1900-1962)

Вклад Александра Васильевича Власова в развитие архитектуры Москвы трудно переоценить. В 1950-е гг. он был главным архитектором столицы и стоял у истоков принципиально нового этапа в истории города, связанного с освоением новых территорий и формированием периферийных районов массового индустриального домостроения. Но и помимо этой существенно важной роли в истории города Власов оставил на его улицах много прекрасных построек, и по сей день определяющих образные характеристики больших фрагментов Москвы. Достаточно назвать Крымский мост или Центральный стадион имени В. И. Ленина в Лужниках, чтобы сразу стал ясен масштаб этого талантливого мастера, чей жизненный путь оказался, к сожалению, не слишком долгим.

Власов родился 1 ноября 1900 г. в селе Большая Коша Калининской области (бывш. Тверская губ.) в семье ученого-лесовода. Занятия отца оказали несомненное влияние на Александра Васильевича: всю жизнь он страстно любил природу, хорошо знал породы деревьев и кустарников, был, в сущности, профессиональным дендрологом; неосуществленной мечтой его жизни было создание труда по декоративной дендрологии.

Учился Власов в Москве – сначала в 8-й гимназии, а после ее окончания – на архитектурном факультете Московского политехнического института, вскоре преобразованного в Институт гражданских инженеров. Годы учения несколько затянулись: лишь в 1928 г. Власов окончил институт, защитив диплом на тему «Дворец труда в Днепропетровске».

К моменту окончания института Власов уже был сложившимся человеком, известным среди коллег как превосходный рисовальщик, тонкий знаток и ценитель искусства. Он с горячностью окунулся в сложную, наполненную борьбой атмосферу архитектурной жизни столицы, став одним из членов-учредителей Всесоюзного объединения пролетарских архитекторов (ВОПРА). Учредители ВОПРА стремились консолидировать «партийно-комсомольский молодняк, работающий в области архитектуры на основе марксистско-ленинской теории и генеральной линии партии».

В качестве руководителя бригады ВОПРА А. В. Власов участвовал во Всесоюзном конкурсе на проектирование и строительство Дворца Советов (1932 г.) и выполнил проект, удостоенный второй премии. В этом проекте, ныне широко известном и даже знаменитом, Власов обнаружил необычайную пространственность мышления, умение оперировать крупными архитектурными массами, стремление к решению значительных по размерам интерьеров. Здесь получила развитие линия, уже найденная архитектором в дипломном проекте, а также в проекте синтетического театра в Харькове.(1930 г.), где Власов предложил идею единого объема круглого театрального зала, способного к трансформации. Частично идеи Власова в области организации больших пространств нашли воплощение в театре, построенном им в 1930-е гг. в Иваново-Вознесенске.

Творческая судьба А. В. Власова сложилась таким образом, что сооружения, проектируемые и строящиеся для Москвы, концентрировались в основном в юго-западном ее секторе. Здесь, на Ленинских горах, он предлагал построить здание Ленинского коммунистического вуза (Комвуз) – целый студенческий городок. Этот проект как бы продолжал тему, заявленную И. И. Леонидовым в проекте Института библиотековедения на Ленинских горах,– тему общественно значимого сооружения, связанного с именем В. И. Ленина и построенного на самом высоком месте столицы. С другой стороны, как нетрудно заметить, оба эти сооружения предвосхищали идею возведения здесь Московского государственного университета.

В течение 1931—1935 гг. Власов выполнил восемь вариантов проекта, один из которых по своему объемно-пространственному решению достаточно близок к построенному в конце 1940-х – начале 1950-х гг. зданию МГУ.

Чрезвычайно важным в творческой биографии Власова стало проектирование, а затем и осуществление в натуре Центрального парка культуры и отдыха имени М. Горького (ЦПКиО). Парк так «врос» в облик Москвы, представляется столь неотъемлемой ее частью, что трудно представить: было время, когда его не существовало. Более того, сегодня мало кто помнит, что сама идея такого рода парков зародилась лишь в конце 1920-х гг. как новая форма проведения массового организованного досуга, как общественно-культурный центр города, призванный возвеличить новую эпоху. Та же идея спустя несколько лет найдет свое воплощение в проектировании Дворца Советов.

Власов отнесся к созданию парка с необычайной серьезностью (впрочем, как ко всему, что он делал). Здесь, в реальном проектировании и строительстве конкретного крупного столичного объекта, ярко проявилась градостроительность мышления Власова, столь для него характерная и уже обнаруженная в целом ряде проектов. В сущности говоря, речь шла о реконструкции обширной городской территории, лишь незначительная часть которой к моменту развертывания работ была освоена, когда в районе Крымского вала была открыта Всероссийская сельскохозяйственная выставка. То, что от нее осталось, и должно было лечь в основу создания парка. ЦПКиО имени М. Горького может по праву считаться одним из значительных произведений садово-паркового искусства советского времени. Здесь учтены и использованы все ландшафтные особенности местности, рельеф, наличие зелени, река, ставшая главной темой в композиции парка, лейтмотивом его планировки.

Особенно удачна Пушкинская набережная с ее мягким абрисом береговой полосы, ведущими к воде лестницами и беседкой-ротондой.

Торжественным и парадным входом в парк решался и Крымский мост, построенный Власовым в содружестве с инженером Б. П. Константиновым. Это не только один из самых крупных цепных мостов Европы, но и, по общему признанию, самый эффектный и изящный мост столицы.

Как бы ни реконструировалась, ни обновлялась в течение последующих десятилетий территория парка культуры, как бы ни изменялся городской пейзаж вблизи Крымского моста, можно говорить о том, что именно Власов заложил основу формирования этого крупного фрагмента застройки обновленной Москвы.

Новое направление в советской архитектуре, кристаллизовавшееся в начале 1930-х гг. и связанное с освоением классического наследия прошлого, было воспринято Власовым творчески, как реальный путь создания новой архитектуры. Проникновению в таинство прекрасного, которое несла в себе классическая архитектура прошлого, способствовало знакомство Власова с памятниками Италии, Франции и Греции, куда осенью 1936 г. Власов отправился в научную командировку с группой аспирантов факультета усовершенствования Академии архитектуры СССР.

Из Рима он писал жене: «Все это время, может быть, впервые в своей жизни, я занят только одним – это и есть прямая цель моей поездки: впитывать все культурные ценности, созданные человеком, без которых вообще нельзя идти вперед. Для нашей культуры это знание особенно необходимо».

Власов был одним из тех немногих зодчих, кто не подражал великим мастерам прошлого, не выхватывал из их произведений отдельные формы и детали, а пытался на основе познанных и прочувствованных им законов прекрасного предложить свое, авторское, личностное их прочтение. Два сооружения конца 1930-х гг., построенные Власовым в Москве,– две точки зрения на классическую архитектуру, пропущенную через свое мировоззрение и миропонимание.

Первое – интерьер Центрального Дома архитектора в Гранатном переулке (ныне ул. Щусева, 7, новый фасад пристройки сделан по проекту А. К. Бурова). Белые стены с тонкими рельефами, белый потолок с изящно нарисованными розетками – все по рисункам Власова, красный с золотом занавес. Как ни менялись вкусы, как ни переворачивались представления о «красивом» и «некрасивом», зал Дома архитектора эстетически не стареет, как, не побоимся этого сравнения, не может устареть Колонный зал Дома союзов.

Второе сооружение, о котором идет речь,– здание ВЦСПС на Ленинском проспекте, 42. Если зал Дома архитектора был сразу признан и получил высокую оценку, то интерес к зданию ВЦСПС вспыхнул сравнительно недавно, несколько лет назад,– его как бы наново открыли. Здание ВЦСПС было начато строительством в 1939 г. и окончено в 1958 г.-*– неудачный момент для архитектуры, выполненной в ордерных формах, но эти формы носят подчеркнуто декоративный, нарочито условный характер. Как и Г. П. Гольц в своих нереализованных проектах театральных зданий, Власов обращается к монументальным росписям Помпеи. Изображаемая на них архитектура с ее тонкими высокими колонками и вынесенными вперед карнизами-крышами странно волновала воображение. Впечатление об этой архитектуре, вплоть до колористического решения, основанного на сочетании терракотового и белого, и стремился передать Власов.

Архитектура здания ВЦСПС сегодня воспринимается как-то особенно остро, она несет в себе смысловой подтекст, связанный с вновь возникшим интересом к истории и культуре прошлых веков.

Вместе с Академией архитектуры в годы Великой Отечественной войны Власов эвакуировался в Чимкент, где занимался проблемами восстановительного строительства. Весной 1944 г. он переехал в Киев, чтобы занять пост главного архитектора этого города, до основания разрушенного фашистами.

Особое внимание Власов уделял застройке главной улицы Киева Крещатика, трактованной как развитой пространственный организм, как улица – центр города, многоплановая, озелененная и раскрытая в поперечном направлении на живописные холмы. Власов здесь выступил не только как градостроитель, но и как автор жилых домов, предложив использовать для их декоративного убранства керамику – традиционный для украинского национального зодчества материал.

Архитектура жилых домов Крещатика вызывала много споров, и по сей день отношение к ним далеко не однозначно, зато градостроительное решение этой улицы всегда расценивалось чрезвычайно высоко. И сегодня Крещатик по праву считается одним из лучших ансамблей в советской архитектуре послевоенного времени.

Практика застройки Киева в труднейших условиях послевоенного восстановления дала Власову огромный опыт организационной работы, позволивший ему в 1950 г. стать главным архитектором Москвы.

Под его руководством и при его непосредственном участии началось реальное освоение Юго-Западного района Москвы, памеченного к застройке еще Генеральным планом 1935 г. В новом Генеральном плане, принятом в 1952 г. и развившем основные позиции предыдущего, освоение Юго-Западного района становилось реальностью и обретало конкретные формы.

Проект планировки и застройки Юго-Западного района базировался на нескольких принципах: его основу составляли крупные целостные архитектурные ансамбли, создаваемые комплексно на основе передовой строительной техники и технологии. Одновременно с жилыми зданиями проектировалась широкая* сеть обслуживающих учреждений, большое внимание было уделено организации транспорта. К моменту начала проектирования здание Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова на Ленинских горах уже стояло в лесах и во многом предопределило пространственную организацию района, играя роль композиционной высотной доминанты. В проекте Юго-Западного района коллективу проектировщиков под руководством А. В. Власова пришлось впервые ставить и решать вопросы, которые через несколько лет встали перед многими десятками московских зодчих – теми, кто начал проектировать другие жилые районы на вновь осваиваемых городских территориях. Это —и организация квартала и внутриквартальной территории, и художественно-пространственная связь района с центральной частью города, и создание индивидуального облика района в условиях типовой застройки.

Правда, Власов и его коллеги оказались в лучших условиях, чем их последователи,– еще не был пущен домостроительный конвейер, с которого сходили дома-близнецы. При строительстве первых жилых кварталов в Юго-Западном районе, конечно, уже использовались элементы и детали заводского изготовления, но в то же время жилые дома проектировались специально для данного района, с учетом конкретной градостроительной ситуации. Особое внимание уделялось жилым зданиям, выходящим на магистраль. Так называемые «красные» дома в квартале «N*2 13 Юго-Запада, примыкающем к улице Строителей, и в наши дни не потеряли своей привлекательности и индивидуальности. Так же как привлекательны и своеобразны первые кварталы Юго-Запада, спроектированные под руководством Власова.

Важной вехой в формировании Юго-Западного района явилось строительство Центрального стадиона имени В. И. Ленина в Лужниках, законченного в 1956 г. (архитекторы Л. В. Власов, И. Е. Рожин, А. Ф. Хряков, Н. Н. Уллас, инженеры В. Н. Насонов, М. Н. Резников, В. П. Поликарпов).

Еще в середине 1930-х гг., работая над проектом парка культуры и отдыха, Власов предусматривал на месте Лужников создание обширной зеленой зоны. Теперь эта идея трансформировалась и приобрела иные очертания, однако стадион с самого начала проектировался как часть обширного парка. Здесь снова проявился талант Власова как ландшафтного архитектора, тонко чувствующего природу и любовно относящегося к ней.

Уже в момент сдачи в эксплуатацию комплекса в Лужниках в характере парковой зелени стадиона была заложена целиком созданная руками человека (в отличие от парка культуры, где во многом были использованы уже существующие зеленые массивы) мягкость и живость зеленых форм, свойственных естественному пейзажу.

Стадион в Лужниках, будучи самым крупным спортивным сооружением в нашей стране, был построен в момент, когда советская архитектура перестраивалась на рельсы индустриализации и происходила быстрая смена эстетических ориентиров, когда заканчивался период, связанный с освоением архитектурного наследия прошлого. И внешний облик стадиона несет в себе черты этого промежуточного периода: он еще сохраняет обязательную для времени ордерность, но элементы ордера уже предельно упрощены. Может быть, именно эта особенность архитектуры стадиона делает его сразу и современным, и чуточку архаичным, что явно импонирует преобладающим в наши дни вкусам и симпатиям.

В Юго-Западном районе в конце 1950-х гг. предполагалось построить еще одно крупнейшее московское сооружение – Дворец Советов, проектированием которого Власов занимался до конца дней. Творческая жизнь зодчего как бы описала полный круг: он начал ее с проектирования Дворца Советов в центре Москвы и закончил работой над Дворцом Советов, по теперь уже в новой градостроительной ситуации – на Ленинских горах. И тот и другой проекты выполнялись на сломе этапов в развитии нашей архитектуры. И тот и другой многое определили в ее дальнейшем развитии.

Уже на первом туре творческого соревнования (1957 г.), участвуя в закрытом конкурсе, Власов – в ряду тех немногих авторов, которые предлагали плоскостное решение: огромное по площади здание.

Дворца Советов в композиционной структуре Юго-Западного района подчиняется высотному зданию МГУ, которое берет на себя роль вертикальной доминанты. Власов ушел от обсуждения проблемы фасада ц создал здание-площадь, здание-форум, снова, как и в молодости, возвращаясь к теме крупномасштабных внутренних пространств. Его проект производит столь сильное впечатление, что на втором туре конкурса мы видим многочисленные варианты идеи Власова, вплоть до повторения планировочной организации здания.

В 1960 г. Власов возглавил Управление по проектированию Дворца Советов, в котором началась разработка огромного комплекса. Комплекс решался развитой объемно-пространственной композицией, тесно связанной с парком. Проект этого здания, так и не осуществленного, тем не менее сыграл большую роль в формировании нового направления в советской архитектуре.

Будучи человеком творческим, Власов постоянно ощущал себя ответственным за судьбу отечественного зодчества, много сил и времени отдавал организаторской и общественной работе. В 1947 г. он был избран действительным членом Академии архитектуры СССР, а в 1955 г. стал ее президентом. После -создания Академии строительства и архитектуры СССР Власов занимал пост вице-президента.

Он умер в 1962 г., не дожив месяца до своего 62-летия, в расцвете творческих сил и мастерства, умер па посту первого секретаря Союза архитекторов СССР.