Текст книги "Никто, кроме тебя"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)
Глава 30
Пабло, как и просил его шеф, в тот же день обошел Редакции всех местных газет и подал объявление, гласившее:
«Желающие связаться с сеньором Роберто Агирре могут позвонить по телефону 5-16-65».
Это был номер телефона квартиры, где жил сам Пабло и его сестра Памела. Она и должна была снимать трубку. Чтобы фиксировать звонки, к телефону было подключено подслушивающее устройство, которое записывало разговор на магнитофонную ленту. Пабло объяснил Памеле, что она должна была делать и говорить. Это было несложно, теперь оставалось только ждать звонков.
Первой в ловушку попалась Карла. Развернув утром газету, она прямо вздрогнула – на странице, набранный крупными буквами, был напечатан телефон Роберто Агирре! В первый момент Карла едва поверила своим глазам. Что бы это все могло значить? Ведь она лучше, чем кто бы то ни было, знала, что никакого Роберто Агирре не существует. Но вот – номер телефона. Не долго думая, Карла набрала указанный в газете номер.
– Алло, куда я попала? – спросила она, услышав, что на другом конце провода ответил женский голос.
– А кого вам нужно? – ответила Памела так, как ее учил Пабло.
– Сеньора Роберто Агирре.
– Сеньор Роберто Агирре на минуту вышел, – ответила Памела. – Но если вы оставите свой телефон, я скажу ему, чтобы он позвонил вам.
– Я звоню из автомата, – на всякий случай соврала Карла. – Возможно, я ошиблась, и это другой человек. Тот сеньор Агирре, которого я знаю, из Гвадалахары.
– Да, сеньор Роберто Агирре из Гвадалахары, – услышала она интригующий ответ.
«Что бы все это значило, – думала Карла. – Вчера – звонок Агирре в дом Ломбарде, сегодня – его телефон напечатан в газете». Девушка направилась к Мауре.
– Скажи, – медленно спросила Карла. – С этим Роберто Агирре, которого я выдумала, ты больше ничего не предпринимала?
Маура только недоуменно пожала плечами. Разумеется, нет. Она и забыла давно об этой выдумке. Глупость какая-то.
Карла поняла, что сестра затеяла какую-то новую игру, куда ей доступа нет. Ведь и сейчас она, коротко договорившись с Камилой по телефону, собиралась к ней в гости. Зачем? Карла не сомневалась: обсуждать Ракель. И не ошиблась.
Камила и Маура уютно устроились на креслах в гостиной, подобно змеям, лениво греющимся на солнцепеке. Со стороны могло показаться, что они беседуют ни о чем, на самом же деле они, обмениваясь милыми улыбками, обсуждали планы дискредитации Ракель. Умница Макс где-то умудрился раздобыть сережку Ракель, говорит, что она потеряла ее, когда они были вместе. Это происходило в оранжерее. И Ракель не сможет этого отрицать. Даже если она придумает, что потеряла ее в гостиной или на террасе, ей придется объяснять, как она попала к Максу. Ведь, очевидно, когда это случилось, они были вместе.
Дамы обменялись понимающими взглядами, и Камила сказала:
– А я скажу, что подбирала в оранжерее цветы для дома и случайно нашла ее.
Теперь они не сомневались, что такого удара Антонио не выдержит и выгонит, наконец, мерзавку вон.
Как только Карла положила трубку, Антонио уже знал, о том, что первая рыбка попалась. Роберто Агирре спрашивала женщина.
В ожидании, когда Пабло привезет запись, Антонио нервно курил. Внезапно в дверь постучали, и на пороге появился Рамон. Как обычно, вежливо улыбаясь, он извинился за то, что отвлекает сеньора домашними делами, но ему необходимо поговорить о новом слуге. Этот Чучо не ведет себя должным образом, напротив, он делает то, что ему заблагорассудится. Вчера, например, он поехал вместе с сеньорой Ракель и ее отцом, но вернулся на два часа позже них. А на вопрос, где он был, наглец ответил, что у него были дела, личные дела. Этот человек не выполняет своих обязанностей, он недисциплинирован, и единственное, что делает – болтает с сеньором Саманьего.
Антонио выслушал жалобу дворецкого и обещал поговорить с Чучо. У него, в свою очередь, была просьба к Рамону. Он хотел, чтобы тот отнес Ракель газеты и передал просьбу посмотреть, нет ли в них чего-нибудь о Марте. Рамон взял газету и пообещал точно исполнить поручение.
Не прошло и пяти минут, как в дверях появилась фигура. Чучо, всем своим существом выражая покорность и в то же время полное чистосердечие и невинность, робко встал на пороге.
– Доброе утро, хозяин, – неловко переминаясь с ноги На ногу, сказал Чучо. – Вы звали меня?
Антонио посмотрел на толстяка и постарался придать своему лицу строгое выражение. Он сообщил Чучо, что Рамон жалуется на него, считая его лентяем. И Антонио стал перечислять все грехи, которые, по словам Рамона, водились за Чучо: делает, что хочет; вчера, навестив Марту, не вернулся домой, а пропадал неизвестно где; постоянно болтает с сеньором Саманьего.
– Дон Даниэль делает мне честь своей дружбой, – с достоинством ответил Чучо. – Ему здесь очень одиноко, и чтобы развлечься, он беседует со мной, – заметив удивление на лице хозяина, Чучо поспешил объяснить: – Ему тут, и правда невесело, бедняге. Вы же знаете, как ему тут пришлось. Поэтому он мне и сказал, что…
Тут Чучо прикусил язык, поняв, что чуть не проговорился. Однако, дон Антонио был не так прост. Он заметил, как осекся Чучо, и велел ему сказать все. Чучо тяжело вздохнул. Но отступать было некуда, и он промямлил:
– Они собираются все вернуться в Гвадалахару. И сеньорита Марта и даже сама сеньора.
Чучо даже испугался, потому что стоило ему это проговорить, как хозяин сорвался с места и бросился вон из кабинета. Чучо понурил голову, – опять его подвела болтливость!
А Антонио уже стоял в дверях бунгало. Старик Саманьего удивился, увидев у себя такого гостя. Зять не очень-то жаловал его своим вниманием. Но дон Даниэль был рад, что тот зашел именно сегодня, потому что им было, о чем поговорить. Во-первых, он хотел извиниться перед Антонио за все те огорчения, которые он сам и его домашние доставили ему. Во-вторых…
– Вы уезжаете? – предвосхитил его слова Антонио. Дон Даниэль кивнул. Наверное, Ракель уже сообщила об их решении мужу.
Антонио внимательно посмотрел на старика. Интересно, знал ли он о предложении Макса, а если знал, то какого был мнения?
– Я узнал об этом слишком поздно, неужели вы думаете, сеньор, чтобы я допустил такое? – взволнованно произнес дон Даниэль.
Но Антонио ему не верил. Да и как он мог поверить такому отцу, который преспокойно смотрел, как его дочь выдает себя за вдову человека, которого и в глаза не видела. А потом спокойно смотрел, как она обманывает фиктивного мужа, играя на том, что он потерял память. Нет, такому человеку глупо было доверять.
Увидев, что Антонио собирается уходить, дон Даниэль попробовал удержать его. Он во что бы то ни стало, хотел объяснить, что Ракель любит мужа, что она хочет уехать не потому, что разлюбила, а потому, что потеряла его доверие. Ракель так надеялась, что ждет ребенка. А теперь все видит в черном свете, это так свойственно женщинам. Дон Даниэль уже почти рыдал сам. Неужели ничто не сможет растопить это каменное сердце!
– Значит, она думала, что у нее будет ребенок, – с расстановкой проговорил Антонио, – чтобы связать меня по рукам и ногам?
– Нет, нет, – забормотал дон Даниэль, никак не ожидавший, что его слова будут восприняты так превратно.
Антонио поморщился. Лживый, жалкий старик.
– Будьте искренни хоть раз в жизни! – бросил он в лицо старому Саманьего.
– Вы меня оскорбляете, – выпрямился тот.
Такими их застала Ракель. Увидев жену, Антонио тот час же вышел.
Ракель с удивлением посмотрела вслед мужу и обратилась к отцу:
– Что случилось, папа?
Отец рассказал ей, что Антонио посмел назвать его лжецом. Ракель рассвирепела. Этот человек, такой самоуверенный, такой умный – просто идиот, неспособный ничего понять. Разумеется, они уедут в Гвадалахару, но прежде она скажет ему все, что о нем думает. Хватит жить в постоянном страхе и чувствовать себя кругом виноватой. Он за все заплатит. Ракель в сердцах швырнула на стол газету, которую ей только что дал Рамон и быстрыми шагами вышла из бунгало, хлопнув дверью.
Пабло принес в контору запись разговора. Итак, за первую половину дня попался только один человек, точнее, одна женщина. Был, правда, еще один звонок, но звонивший промолчал и повесил трубку. Пабло вставил привезенную бобину в магнитофон, и скоро они с Антонио Услышали запись разговора. Голос казался очень знакомым, где-то Антонио его слышал. Он задумался, стараясь припомнить всех женщин с похожим голосом. Карла. Пожалуй, это она. Но, к сожалению, магнитофон все-таки сильно искажает тембр голоса. Антонио попросил Пабло Поставить запись еще раз. И в этот момент на пороге кабинета появилась разгневанная Ракель.
Она не вошла, а как показалось Антонио, как фурия ворвалась, восклицая:
– Мне нужно поговорить с тобой!
Антонио, едва сдерживая гнев, попросил Пабло выйти, а затем, когда они остались одни, ледяным голосом сказал жене:
– Я не выгнал тебя только, чтобы не ставить в неловкое положение перед служащим, но предупреждаю…
Ракель не дала ему договорить. Этот человек еще смеет ее о чем-то предупреждать! Да ей плевать на его предупреждения, как и на то, что подумает служащий. Ракель решила, наконец, сказать все, что накипело в ее душе – что он самовлюбленный тип, полагающий, что все на свете должны преклоняться перед ним. Он считает, что она осталась с ним из-за денег. Видно, у него нет других достоинств, чтобы привлечь женщину, И он еще посмел думать о ней все самое худшее, оскорблять отца и всю семью, говорить, что ребенок был ей нужен только для того, чтобы связать его по рукам и ногам!
– А разве это не так? – холодно спросил ее Антонио. – Разве не этого ты хотела сегодня ночью?
– Если ты так думаешь, – с горькой иронией ответила Ракель, – то ты не мужчина.
Это была первая открытая ссора между Антонио и его женой.
Ракель больше не желала терпеть унижений и жить в вечном страхе. Теперь, лучше познакомившись с людьми, окружавшими ее мужа, она поняла, что отличается от них не только своей бедностью, но и тем, что не умеет по-настоящему лгать и притворяться. Она не какая-нибуд! Маура – вот кто, действительно, лжив и корыстен. Не Антонио может думать, что хочет. Ей ничего от него не нужно – ни денег, ни фамилии.
– Просто ты никогда не любила меня, – смотря на жену холодными от скрытой ярости глазами, сказал Антонио.
– А ты? – бросила ему Ракель, и у нее вырвалось: – Ты становишься мне неприятен.
Она повернулась и вышла из кабинета.
– Ты мне тоже! – услышала она за своей спиной. – Ты мне надоела!
Это был конец. Конец всех их отношений, любви, надежд. Ракель выбежала из комнаты и на вопрос шофера: «Домой?», отрицательно покачала головой: «Нет», и попросила Марселино довезти ее до центра города.
Они ехали по шумным улицам. Вокруг шли люди, у всех свои дела. Они куда-то спешат, улыбаются, плачут и никому нет дела до чужих несчастий. Ракель вышла и отпустила шофера, сказав, что домой вернется сама. Ей было просто необходимо побыть одной. Она долго бродила по улицам, затем вышла на залитый солнцем пляж. Сняв туфли, она побрела по щиколотку в теплой океанской волне, которая ласково омывала ей ноги.
Солнце, пальмы, лазурные воды располагают к счастью. Ракель невольно вспомнила, как хорошо ей было еще совсем недавно. Вот в такой же солнечный день они с Антонио плыли на яхте. Но теперь это ушло безвозвратно. В ее ушах все время звучал жестокий голос мужа: «Ты мне надоела». Да, любовное приключение закончилось. Скоро она вернется в Гвадалахару, и не будет больше ни этого песка, ни этого моря. Но перед отъездом нужно погасить все моральные долги.
Ракель вышла из полосы прибоя и пошла по горячему песку к набережной. Мужчины оглядывались на одинокую красивую девушку с грустным лицом, которая, сидя на скамейке, надевала туфли. Но Ракель не замечала их взглядов. Она обулась и направилась к клинике доктора Пласенсиа. Там лежал юноша, которого сбила Марта. Навестить его – это одно из тех дел, которые ей хотелось сделать.
У постели Габриэля, как всегда, дежурила Мерседес. Она была счастлива – все складывалось прекрасно – брату сделали операцию, девушку, которая, якобы, его сбила, уже выпустили из тюрьмы, и Чучо, по всей видимости, ничего не сказал сеньору Ломбарде. Мерседес очень удивилась, когда в палату вошла незнакомая красивая девушка, в открытом узком платье. Она подошла к Габриэлю и стала извиняться перед ним. Мерседес сначала подумала, что это виновница аварии, но оказалось, что это ее сестра. Другими словами, жена Антонио Ломбарде. Габриэлю и Мерседес было ужасно неудобно слушать, как эта сеньора извиняется перед ними. Если бы она только знала…
Ракель вышла из клиники и в раздумье остановилась. Куда дальше? Возвращаться домой, точнее, в дом Антонио – ей хотелось меньше всего. Внезапно рядом с ней остановилась машина, из нее выглянул улыбающийся симпатичный юноша, которого Ракель где-то видела, но не Могла узнать сразу.
– Привет! – весело закричал он. – Я Умберто Пласенсиа. Ты приходила к моему отцу?
– Нет, я заходила проведать парня, которого сбила моя сестра, – ответила Ракель.
Удивительное дело, но Ракель обрадовалась этому, почти незнакомому человеку. В Умберто было нечто, что внушало ей доверие. Наверное, это происходило потому, что он не смотрел на нее холодным подозрительным взглядом, как все, кого она встретила в Акапулько. Кроме, пожалуй, Алехандры.
Умберто предложил довезти Ракель домой, но она только покачала головой. Нет, нет, набралась храбрости и, наплевав на все приличия, попросила Умберто сходить с ней в кафе. Молодой человек с готовностью согласился и скоро припарковал машину у уютного кафе.
Умберто был рад помочь Ракель. Он совсем мало знаком с ней, но наслышан – от отца, от Алехандры, от Карлы, и знает, как тяжело ей теперь приходится. Он наклонился к ней: по правде говоря, она попала в настоящий гадюшник. Чего стоит только эта Маура, сестра Карлы.
Ракель слушала молодого человека и чувствовала, что ей очень легко и просто с ним. Как хорошо было бы иметь друга в этом чужом городе. Но только вот, что будет стоять за этой дружбой…
– Не волнуйся, – с улыбкой сказал Умберто. – У меня нет никаких тайных намерений, – и заметив, что Ракель с облегчением вздохнула, продолжал: – Я понимаю. Ты красивая, и, естественно, мужчины ищут твоей дружбы не без задней мысли. Но это не тот случай, не беспокойся.
Да, больше всего на свете, больше денег и дорогих нарядов Ракель был сейчас необходим человек, на которого можно было бы положиться в трудную минуту. И она решила поделиться с ним – рассказать о том, что мучило ее: Антонио ее больше не любит.
Умберто удивился, услышав такое признание. Этого не может быть. Антонио никогда бы не женился без любви.
– Дело в том, что он и не женился на мне, – тихо ответила Ракель. И рассказала Умберто все, как было.
Когда Ракель ушла, Антонио снова пригласил в кабинет Пабло. Служащий не подал виду, что заметил размолвку шефа с женой. Он, ни слова не говоря, включил магнитофон, и они с Антонио снова вслушались в голос, просивший к телефону Роберто Агирре. Сомнений не было, это Карла. Антонио никак не мог подумать, что она может иметь какое-нибудь отношение к этому делу. Как много интересного можно выяснить. Надо продолжать публиковать объявление еще неделю, может быть, появится кто-нибудь еще.
Постепенно раздражение улеглось и, придя домой, Антонио уже раскаивался, что был резок с Ракель. Он любил ее, и, как ни странно, именно это заставляло его быть с ней резким – он боялся, что она заметит его слабость. Он был слишком горд, чтобы показаться слабым, и от этого становился жестоким.
Однако Ракель нигде не было. Она, по словам Рехины, осталась в городе, Марселино вернулся один. Сказал, что сеньора вышла в центре и отпустила его. Антонио был раздосадован. Где она, что задумала? Его голова и так шла кругом от домыслов, догадок, бесконечной лжи и интриг. И вот последняя: что связывает Карлу с Роберто Агирре?
Антонио спустился в гостиную и столкнулся лицом к лицу с самой Карлой. Как хорошо, что она зашла именно сегодня. Антонио подошел к ней и начал обычную пустую беседу. Он слишком хорошо знал Карлу и ей подобных светских дам и понимал, что если он спросит прямо, то ничего от нее не добьется. С этими сеньоритами нужно действовать только хитростью. Они обсудили Алехандру, Андреса и сеньора Саманьего, которого Карла называла симпатичным старичком. Антонио подсел к ней поближе, и сменив тон, неожиданно спросил Карлу:
– Кто такой – Роберто Агирре?
Карла вздрогнула. Это имя, которое она выдумала сама, стало пугать ее: казалось, этот человек существует. Было ясно, что за этим стоит какая-то игра, но Карла не знала, кто руководит этой игрой.
– Я никогда не слышала этого имени, – ответила она Антонио, стараясь сохранять безразличный вид.
Антонио не поверил ей. Он прекрасно заметил, как изменилось ее лицо, когда он произнес это имя. Ломбарде был уверен – Карла знает, но не хочет говорить. Надо было вырвать у нее ответ любой ценой. Карла, видя, что дело принимает серьезный оборот, встала, чтобы уйти. Но Антонио схватил ее за плачи и сжал с такой силой, что сделал ей больно. Ему нужно было знать – во что бы то ни стало!
– Антонио, отпусти, грубиян! – возмущенно закричала Карла, но видя, что Антонио не отпустит ее, пока не добьется ответа, выкрикнула: – Роберто Агирре был женихом Ракель. Мне сказал ее отец!..
Вот оно что! Очень похоже на правду! Если так, то Макс возможно, и не виноват, – голова Антонио работала с невероятной скоростью. – Ракель могла подставить его на место этого Агирре.
Ломбарде, оставив разъяренную Карлу, бросился в бунгало к дону Даниэлю. Но дон Даниэль только руками развел от удивления. Да, Карла однажды зашла к нему поболтать, но он ничего не говорил ей о Роберто Агирре, потому что не знает такого человека. Конечно, у Ракель в Гвадалахаре имелись друзья, и некоторые были в нее влюблены, но жениха у нее не было. Дон Даниэль задумался. Это имя казалось ему знакомым. Кажется, он где-то его слышал, но трудно сразу припомнить, где именно. Антонио настаивал. Интересно получается, память у старика отказывает всегда в самый нужный момент.
И только когда Антонио ушел, дон Даниэль вспомнил – ну, конечно, объявление в газете. Там было написано как раз про этого Роберто Агирре. Вот вернется Ракель, нужно будет ей обязательно показать газету – пусть передаст мужу. Сам сеньор Саманьего не хотел лишний раз встречаться с зятем, еще нарвешься, чего доброго, на новые оскорбления.
Глава 31
Антонио медленно шел к дому. Раздражение прошло, сменившись глухим отчаянием. Похоже, ему не удастся распутать этот узел. Ведь каждый, буквально каждый, из окружающих его людей ставит препятствия на его пути. У Антонио постепенно возникло ощущение, что вокруг него лгут все, кроме, возможно, Виктории и Андреса. Кому верить?
В гостиной к нему подошла Виктория и заискивающе глядя на него, попросила разрешить Максимилиано навещать ее. Антонио на все был согласен – пусть делают, что хотят. Не верил в добрые намерения Макса, но отказать Виктории не мог. Тем более, что сейчас ему было не до того – он страшно нервничал из-за Ракель. Что за номер – уйти неизвестно куда. Позвонил в охрану и к своему облегчению узнал, что она приехала. Ее привез сын доктора Пласенсиа. Но в дом она, конечно, не показалась – сразу же пошла к отцу.
Ракель, действительно, сначала заглянула к отцу. Она оттягивала под любым предлогом ту минуту, когда ей предстоит открыть дверь того дома. Дон Даниэль рассказал ей о новом демарше зятя и в волнении протянул газету, где было напечатано объявление. Оказывается, Карла утверждает, что этот Роберто Агирре был женихом Ракель, и при этом ссылается на самого дона Даниэля. Но он не мог ей сказать этого, потому что это полная чушь!
Ракель закусила губу. Вот гадюки. Правильно сказал про них Умберто Пласенсиа. Это, конечно же, очередная интрига. Ну, хорошо же. Ракель подошла к телефону и набрала номер, указанный в газете. На том конце провода раздался приятный женский голос.
– Можно Роберто Агирре? – сказала Ракель. – Его спрашивает Ракель Саманьего.
– Его нет, сеньорита, – заученно ответила Памела. – Что-нибудь ему передать?
– Да, – решительно сказала Ракель. – Передайте ему, что я хочу его видеть. Завтра я буду ждать его в одиннадцать у клиники «Санта Маргарита».
Ракель положила трубку. Затея, конечно, рискованная, но она ведь собирается идти туда не одна, а с Антонио. Он может укрыться где-нибудь в клинике, а Марта будет стоять поблизости. Пусть Антонио своими глазами убедится, что Ракель не знает этого человека. Невозможно же сидеть, сложа руки и ждать, пока ей разобьют жизнь.
Через минуту после того, как Ракель повесила трубку, Антонио уже знал о ее звонке – Пабло немедленно перезвонил ему. А вот и она сама, входит в гостиную. Антонио вышел из кабинета и серьезным голосом позвал ее. Ракель сама собиралась поговорить с ним и твердым шагом вошла в кабинет мужа.
Антонио смотрел на жену, и его глаза, казалось, кололи ее взглядом. Он хотел знать все – где она была, зачем отпустила шофера, когда и как вернулась. Ракель невесело рассмеялась – как, неужели шпионы-привратники еще не донесли ему? Она рассказала, что встретила у дверей клиники Умберто Пласенсиа и попросила его пригласить себя на чашечку кофе. Антонио возмутился – разве порядочная женщина станет набиваться на приглашение человека, которого едва знает!
– Это еще не все, – добавила Ракель. Если бы Антонио был ей менее дорог, она, возможно, испытывала бы мстительное удовольствие, рассказывая ему о своих поступках. – Я завтра встречусь с Роберто Агирре. Хочу посмотреть в лицо человеку, который, якобы, был моим женихом. Так, по крайней мере, утверждает Карла, верно? И ты пойдешь со мной, чтобы своими глазами убедиться, что твоя подружка лжет. Я хочу, чтобы ты понял, что я никогда не видела этого человека.
– Я не смогу пойти с тобой, – с расстановкой ответил Антонио. – У меня дела.
Этого Ракель никак не могла ожидать. Значит, ему безразлично! Что ж, тогда она пойдет одна. Больше Ракель было нечего сказать мужу, который так хладнокровно предавал ее.
Объявление в газете, где сообщался телефон Роберто Агирре не ускользнул, разумеется, и от внимания Мауры. Она с изумлением перечитала его несколько раз и позвонила Родриго. Это было явно неспроста. Могло быть, конечно, совпадение – ведь возможно, что существует человек, носящий такое же имя. Но Родриго отверг это предположение. Слишком много для простого совпадения. У него не было сомнений, что объявление дал в газету Антонио. Звонить по указанному телефону категорически не следовало, но Родриго не без основания опасался за Карлу. Та ведь тоже была причастна к тайне Роберто Агирре, и вполне могла бы из любопытства позвонить по этому телефону. Маура пообещала немедленно выбросить газету. Ей и в голову не пришло, что сестра уже успела позвонить и засветиться.
Родриго понял, что пора действовать. Антонио клюнул на наживку, и своим объявлением в газете недвусмысленно показал, что не только верит в существование Роберто Агирре, но и очень обеспокоен этим человеком. Родриго немедленно встретился с Котом и дал ему новые указания. Кот должен позвонить Ракель и потребовать у нее денег. Родриго не сомневался, что она сообщница Макса и намеревалась убить Антонио Ломбардо, а потом выдать себя за его вдову. Кот начнет шантажировать ее. Но по телефону пусть представится иначе, скажет, например, что он – ее парикмахер.
Ракель, клюнув на телефон в газете, не удивилась звонку «Роберто Агирре».
– Я хотела увидеть вас завтра, – гневно сказала ему Ракель. – Я хочу все выяснить раз и навсегда. Посмотрим, как вы осмелитесь повторить мне в лицо, что были моим женихом. Кто, кстати, это придумал – Карла или Маура?
Кот не знал, что на это ответить и на всякий случай ограничился сообщением о том, что он ждет ее ровно в двенадцать в баре «Скорпион». Ракель должна быть одна, иначе он не подойдет.
– Она говорит, будто кто-то заявил, что я был ее женихом, – изумленный Кот посмотрел на Родриго. – И назвала двух женщин: Карлу и Мауру.
Родриго раздраженно выругался. Ох, уж эти бабы! Придумали про какого-то жениха. Так можно испортить всю игру. Вряд ли это выдумка Мауры. Скорее, это дело рук дурочки Карлы.
Антонио медленно шел по коридору. Он не знал, что и подумать. Этот Роберто Агирре скоро сведет его с ума. Если это, действительно, ее жених, он бы иначе говорил по телефону. Не стал бы говорить, что приехал от ее друга из Гвадалахары. А какую роль играет здесь Карла? Она ведь звонила этому типу. Все очень и очень запутанно. Теперь эта встреча. Ракель думает, что связалась с Роберто Агирре, но разговаривала-то она с сестрой Пабло. Но его радовало, что она сама рассказала ему о своем звонке – она была искренна. Антонио вздохнул, как бы он хотел поверить в честность Ракель. Тогда ничего не было бы страшно: ни козни Макса, ни любого другого. Если бы только он мог ей верить…
Антонио проходил мимо комнаты Ракель. Сам не понимая, что он делает, совершенно против своей воли, он вдруг открыл дверь и подошел к кровати, на которой лежала жена. С минуту он смотрел, как она спит, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Она была безмятежно прекрасна в этот момент! Но вдруг ее ресницы дрогнули, и она открыла глаза.
– Это ты? – спросила Ракель.
– Я, – тихо ответил Антонио. – Извини.
Ровно в двенадцать часов Ракель, одетая в скромное черное платье, оттеняющее блеск эффектного колье, вошла в бар «Скорпион». Это место не очень подходило для одинокой женщины, но Ракель ничего не боялась. За угловым столиком наблюдение вел Чучо, который вызвался ее сопровождать. Он пришел сюда несколькими минутами раньше и заказал пиво. Никто не мог догадаться, что между этим смешным коротышкой в цветастой рубахе и дамой существует какая-то связь.
Прошло несколько минут, и в баре появился Кот. Он огляделся по сторонам и уже собрался подойти к Ракель, как вдруг на него налетел Чучо. Он в ярости молотил кулаками воздух, крича:
– Вор! Ты обокрал меня! В баре, когда я пошел в туалет!
Кот сразу узнал того дурачка-провинциала, который сначала показывал направо и налево свои деньги, а потом удивлялся, что их свистнули. Он едва вырвался из рук Чучо и поспешил уйти. Чучо не мог успокоиться, а Ракель еще долго сидела, ожидая таинственного Роберто Агирре.
Луис Трехо повсюду искал Максимилиано. Во-первых, он хотел потребовать денег – ведь по вине Макса Луиса выгнали с работы. Но не только это беспокоило бывшего шофера. Был еще разговор насчет Марты. Зачем хозяин донес на девушку? Так они не договаривались. Во-вторых, Хулиа рассказала о Чучо. Наверное, Максу будет нелишним узнать, что в доме Антонио есть человек, прекрасно знавший Мерседес и Габриэля до аварии.
Луис пробовал звонить Рехине, но узнал только, что сеньор Максимилиано не показывается дома, даже не ночует. Луис попросил Рехину выяснить, где он сейчас живет, но при этом не сообщать, что он его разыскивает. Так продолжалось несколько дней, но, наконец, Луису, повезло. Макс как раз был в гостиной, когда он звонил в очередной раз.
Макс воспользовался разрешением навещать мать и под этим предлогом явился в дом Ломбарде Для него было очень важно появляться в доме – подозрение насчет их связи с Ракель не должно забыться. Главное сейчас – в разговоре с матерью вскользь упомянуть об оранжерее. Ведь именно там Камила, якобы, найдет сережку Ракель.
Первым делом он зашел к Виктории. Макс умел прикинуться несчастной овечкой, и знал, что мать всегда его пожалеет. Он говорил ей, что давно стал жертвой грубых приставаний этой мошенницы, и однажды она буквально заманила его в оранжерею. Макс умудрился говорить так проникновенно, так пристально смотреть матери в глаза, уверяя ее в ненависти к Ракель, что Виктория, хоть и с большим сомнением, но внимала ему. И в то же время она вспоминала ощущение, оставшееся у нее после разговора с девушкой. Она совсем не показалась ей закоренелой лгуньей и преступницей. Но Макс явно намекнул, что Ракель была причастна к аварии самолета, и есть человек, который ей помогал, но кто он, Максимилиано пока не знает.
Макс, конечно, имел в виду Роберто Агирре. Теперь он жалел, что представился под этим именем Хулии и Мерседес. Эта выдумка, без сомнения, основательно запутала ситуацию, но ему и в голову не пришло, что Хулиа рано или поздно увидит объявление с телефоном Роберто Агирре и, разумеется, позвонит. Он ведь остался им должен.
Мужской голос ответил Хулии, что Роберто Агирре нет дома, и она попросила передать ему насчет денег.
– И еще скажите, есть человек, его фамилия Ломбардо, который все знает о нашем деле, – взволнованно говорила Хулиа, – в случае чего, молчать не буду, так и скажите, а я перезвоню завтра.
