Текст книги "Никто, кроме тебя"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)
Глава 10
Антонио выписал Максимилиано чек на два миллиона песо, но забыл в офисе подписать его. Когда же Ломбарде вернулся домой, то за ним следом в кабинет вошел Макс и швырнул чек на стол: нет подписи. Насмешливо глядя на брата, Антонио объяснил свою забывчивость тем, что спешил поскорее увидеться с женой. Когда дело было сделано, обернулся к Ракели.
– Мы с женой желаем тебе счастливого пути, – он нежно взял Ракель за руку и увидел, как при этом дернулся Максимилиано. – Надеюсь, тебе будет достаточно этой суммы?
– Мне не нравится, как ты ведешь себя, Антонио! Я хочу, чтобы ты сказал мне раз и навсегда: что будет со мной, – сказала тотчас после ухода Макса Ракель. – Макс уедет, а я? Ты ждешь, когда он окажется в безопасности за границей, чтобы всю вину свалить на меня? Но не думай, я молчать не буду, расскажу всю правду, как он заставил меня… Может быть, мне не поверят, но я так поняла, что ты и твоя семья… вы не хотите скандала. Я имею право защищаться…
– Буду откровенен: да, подобный скандал сильно повредил бы нам в глазах общества. И больше всех страдала бы Виктория… Поэтому я вас не выдам полиции, ведь я очень ее люблю… Кроме того, я не допущу, чтобы вы были с Максом… даже после развода, ведь вы обманули меня. Понимаю, он тебя вынудил, но ведь от этого суть поступка не меняется, обман был! И не только обман – намерение убить меня… Нет, нет, Ракель, авария самолета – не несчастный случай, полиция все выяснила… И одному Богу известно, чего мне стоило не выдать вас!.. Но имей в виду, Виктория не виновата, что у нее такой сын. Поэтому только ради нее не делаю того, что должен был сделать. Ни слова, ни намека, Ракель, чтобы она ничего не заподозрила… Как я собираюсь поступить с тобой?.. Обращаться как со своей женой, по крайней мере, какое-то время…
Ах, как Ракель была возмущена такими условиями! Она не допустит этого, пусть Антонио не рассчитывает, она не Маура или одна из ее подружек, нет! Ведь Маура была его любовницей, не так ли?
Антонио это нимало не смутило: да, была. Но до тех пор, пока он не узнал, что женат… Удивлена Ракель?.. Но он вполне серьезен, говоря об этом…
Хозяин сказал Луису, что все придется отложить на завтра. Антонио дал чек, но уже было поздно и банки закрыты. Луис поинтересовался, знает ли хозяин о последнем распоряжении. Ведь сеньор Ломбардо с сегодняшнего дня круглосуточно следит за пляжем. Луису сказал об этом Марселино. – Хозяин чертыхнулся: какая досада, что они не успели!.. Луис спокойно продолжал докладывать. В ночь, он узнал, дежурят Мельчора и Рейнальдо, утром они сменяются. Может, им подкинуть пару бутылок? Хорошо, он так и сделает… Луиса очень интересовал один вопрос: сестричку сеньоры Ракель они берут с собой? Хозяин нехотя кивнул: придется взять всех, иначе она сама не двинется с места. Так, значит и Марту берут, это очень хорошо… А что будет с ним, Луисом? Что ему тут делать, пусть и его с собой заберут, уж он наверняка им в Штатах пригодится, у него въездная виза в порядке…
– Виза? – спохватился вдруг Хозяин. Как это у него из головы выскочило: виза. Скорее всего, и у отца, и у самой Ракель такой визы нет, тем более у сестры… Как он об этом не подумал?! Надо срочно поговорить с Ракель… Завтра, оказывается, намечается какая-то грандиозная вечеринка. Так вот, Хозяин, оказывается, уже договорился с Маурой, своей приятельницей, чтобы она в определенный момент отвлекла Антонио, а тем временем сам он появится там, на вечеринке, и увезет сестер… Отец уже будет ждать их в машине. Если нет виз, придется сначала всем ехать в Мехико и задержаться, пока не получат их. Конечно, жаль времени, но положение безвыходное…
Удивляется Луис на Хозяина. Не может тот заставить подчиниться себе сеньору Ракель. Луис видел, как Хозяин собрался поговорить с ней, когда та проходила мимо, но не тут-то было: фыркнула, отвернулась, и бегом кинулась к себе. Что-то тут не то. Ну, как договоришься с такой?! Ведь уже однажды сорвалась поездка, готовы были и катер, и самолет… Отказалась, видите ли, ехать. А почему? Может быть, теперь сеньор Ломбардо ей более по сердцу, чем его Хозяин, сеньор Максимилиано? Вот она и мечется, не знает, к какому берегу пристать. Что касается его, то ему, Луису, все больше по душе сестрица Ракели, Марта, но как подступиться к ней, родственнице сеньоры?..
Между тем Марта отчаянно скучала в богатом доме Ломбарде. Да будь она на месте своей закомплексованной сестры, разве б не нашла подход к миллионеру-мужу? Антонио не хочет отпускать Ракель, а та стесняется напомнить ему о деньгах. Вот вчера, когда вертлявая Карла пригласила их на вечеринку, Марта тут же нашлась: мол, все их вечерние платья остались в Гвадалахаре…
А Ракель принялась выговаривать ей: все знают, что они бедны, зачем лишний раз лгать?.. Нет, ей не угодишь. И все твердит: не муж ей Антонио, не муж… Но ведь она вышла замуж за Антонио Ломбарде? – Вышла. Живет в его доме? – Живет! Обращается он с нею, как с женой? – Обращается… Тут, слава Богу, и отец поддержал ее, Марту, говорит, права сестра: есть даже и брачное свидетельство.
– Фальшивое, – вскинулась Ракель…
И довод, что Антонио влюблен в нее так, что видно всем – не убедил Ракель. Нет, твердит одно: вы оба, и отец, и Марта, ничего не понимаете… Что касается Марты, у нее давно сложилось определенное мнение о Ракели, как о святоше… Но вчера вечером она это мнение изменила: видела, как ее сестрица выходила из комнаты Антонио, вся красная, взволнованная. Чего уж тут скрывать… все ясно…
Недоумевали и подруги, Камила с Маурой. Обе – каждая имея свою причину – жаждали скорейшего избавления от этой, странным образом появившейся в их кругу жены Антонио. Поэтому Маура вчера с такой готовностью согласилась помочь Максимилиано: отвлечь Антонио на вечеринке в Вильялобос. Макс и сообщил, что Ракель желает развестись. Но почему? – недоумевали обе. – Антонио держит ее взаперти, словно заключенную, караулит каждый ее шаг. Так сильно влюблен? – Просто не желает уступать! Ну, дай-то Бог, пусть убирается из Акапулько навсегда, зло бросила Камила.
– Но не кажется ли странным, – заметила Маура, – бежать за границу, отказавшись от всего здесь?.. Если бы Антонио ее выгонял, тогда понятно. Но сама? Значит, между Ракель и Максом в самом деле что-то есть. Вот интересно будет поглядеть на Антонио, когда он узнает о бегстве своей жены, – злорадно потирали руки обе. Да, он просто озвереет! Пусть, пусть почувствует измену, с его-то гордостью… Может, тогда перестанет делать глупости, вроде этой непонятной скоропалительной женитьбы…
…Весь день Ракель мысленно повторяла слова Антонио, сказанные им вчера на прощанье: «Если бы я женился по собственному желанию, из всех женщин, которых я знаю, я бы выбрал только тебя, Ракель. Ты, безусловно, самая лучшая. Ты мне очень нравишься».
Ракель видела ожидание в глазах Антонио, его губах, руках… Неужели, права Марта, – Антонио влюблен. Нет, за этим что-то кроется! И, подняв глаза навстречу его ласковому взгляду, притягивающему ее, она опять заговорила о страхе, о том, что устала от непонятных игр… Да и что, в конце концов, он хочет от нее?.. Оказывается, единственное его желание, чтобы она приняла его предложение… поужинать в ресторане.
Ракель был памятен тот вечер, когда она впервые в Акапулько почувствовала себя человеком, свободным от комплексов, почувствовала, что может быть прежней Ракелью, может шутить, смеяться, раскованно болтать, не взвешивая каждое слово. В ушах еще стоял тонкий звон от соприкосновения их бокалов, воспоминание о легком опьяняющем состоянии, возникшем после глотка мартини… Она гнала от себя эти воспоминания, гнала надежду, что все это может повториться снова – и его неотрывный взгляд, и слова, от которых замирало сердце, и ее уверенность, что она нравится ему, приятна, желанна. Что же скажет он теперь, когда ему известно о ней все. Ракель со вздохом качнула головой: она не может сказать это же про себя; ей по-прежнему часто непонятны его поступки; она чувствует, Антонио все делает не просто, за всем кроется какой-то тайный смысл… Но отказать себе в обществе Антонио не могла.
…И сегодня их столик в ресторане стоял уединенно, вдали от людских глаз. Как и тогда играла музыка, которая нравилась им обоим. Антонио предложил ей вино.
– Нет, сегодня я хочу быть трезвой, Антонио.
– Хорошо, как знаешь, – услышала она его покорный голос.
– Антонио, я бы хотела поговорить откровенно.
– Прекрасная идея! – одобрил он.
– Ты хорошо со мной обращаешься, признаю. А ведь у тебя нет причин церемониться со мной и моими родственниками, но…
– Что «но»?
– Максимилиано говорит, что ты так себя ведешь, потому что…
– Ну, договаривай!.. Потому что хочу быть с тобой?
– Да. Антонио, это правда? Это твое условие, при котором бы ты отпустил меня?
– А если бы это было так, Ракель, ты бы согласилась? Если бы я пообещал отпустить тебя вместе с твоими родственниками, дать тебе развод и забыть о вас в обмен на… Ты бы согласилась? Я хочу, чтобы ты ответила, да или нет?.. Так да или нет?
– Я… я не знаю.
– Не знаешь, или не хочешь сказать? Боишься, что если скажешь «нет», я рассержусь? Да?.. Ты не согласна, потому что… потому что… Этому могут быть только два объяснения. Или ты боишься, что я плохо о тебе подумаю, или не выносишь меня…
– Антонио… Я… никогда этого прежде не делала…
– И тебе нужно действительно влюбиться, чтобы сделать это? Ведь так?
– Да. Но ведь тебе не это нужно, правда?
– Я бы солгал, если бы сказал «нет». Ты очень красивая женщина и ужасно нравишься мне, но я никогда не стану тебя принуждать.
– Разве ты этого уже не делаешь? Ты любезен со мной, преподносишь мне подарки, говоришь комплименты. Я же женщина…
– Мне нравится быть с тобой, делать тебе приятное. Разве это плохо?
– Нет… Но если этого никогда не произойдет? Что мне делать? Не знаю… Ты отпустишь меня?
– Чтобы ты вернулась к Максу? – Антонио отвел глаза.
– Нет, нет!.. Этого никогда не будет.
– Если бы я был уверен, и ты попросила бы меня, может, я бы и согласился.
– Я говорю тебе истинную правду…
Господи, как устала она объяснять своим родственникам сложность создавшегося положения! Да, они были вчера в ресторане, Антонио наговорил ей снова кучу комплиментов. Что ж с того? Антонио говорил так намеренно, чтобы никто ничего не заподозрил… Они тут удобно устроились, плохо ли, – упрекнула Ракель отца и сестру, – нежатся на солнце, а ей приходится за все платить своими нервами, и, вспомнив разговор в ресторане, добавила: и не только нервами. Нет, с нее довольно унижений, оскорблений, подозрений. Если единственный путь отсюда, – бежать с помощью Макса, они воспользуются им. Резануло отцовское: «Что ж, дочка, отдых был короток». Марту, естественно, возмутили слова Ракель о том, что они ничего из вещей, даже самой малости, не имеют права брать с собой: здесь им ничего не принадлежит, да и если кто-то увидит их с чемоданами… могут заподозрить, не дай Бог… Ракель решилась, только одно поколебало ее твердость: воспоминание об Антонио, которого она боялась и о котором думала все чаще и чаще.
Словно шахматную партию обдумывал Антонио события последних дней, расстановку фигур. Все складывалось как нельзя удачно: Макс сообщил, что через несколько дней уезжает за границу, Ракель во всем призналась, подтвердив предположение Антонио: все задумал Макс, представ перед Ракель под именем Антонио Ломбарде Молчала же она потому, что он всю вину грозился свалить на нее и ее родственников, и Ракель испугалась тюрьмы…
Он, сдержанный, мыслящий человек, был счастлив, что не ошибся в Ракель, честной девушке, попавшей в ловушку негодяя. Но теперь его подозрения разрастались с новой силой. Поздно вечером, вернувшись из ресторана, Антонио под впечатлением свидания с Ракель, хотел сделать ей подарок, но поднявшись наверх увидел, как из ее комнаты, крадучись, выходил Макс… Она все лжет, говоря о том, что между ними ничего не было и нет, а значит, может лгать и в остальном.
– Знаешь, ты начинаешь меня беспокоить, – Оскар, выслушав Антонио, с тревогой глядел на него глазами врача. – Твое поведение неадекватно. Понимаю, что ты не хочешь заявлять об этом деле в полицию, потому что тут замешан сын Виктории, имя Ломбарде Но какого черта ты держишь ее здесь? Только не говори, что она тебе нравится.
– А почему бы и нет, Оскар? Она и в самом деле очень красива…
– Но красивых много, Антонио. На ней свет клином не сошелся.
– Нет, необычная, а я наговорил ей в ресторане кучу глупостей.
– Вот как? И что же в ней особенного? То, что она преступница? И что ты имел в виду, когда сказал, что наговорил ей кучу глупостей?
Антонио вспылил.
– Что ты от меня хочешь, Оскар? Чтобы я благословил их и простил, чтобы она и Макс жили довольными и счастливыми?
– Тебе-то что до них, Антонио, не понимаю!
– Ну, нет, это было бы слишком хорошо для них! После того, что они оба мне сделали? После того, как пытались убить меня? Простить их? Благословить? И пусть живут вместе? Нет уж! Никогда!
– Так чего же ты хочешь?
– Первым делом, чтобы Макс уехал отсюда.
– Прекрасно. А она?
– Она тоже… Потом.
– Когда это потом?
– После того, как я возьму реванш.
– Реванш? Каким образом? Тебе не кажется, что все эти игры недостойны тебя?
– Да, кажется. Но с какой стати я должен церемониться с Максом и с нею?..
Вечеринка в доме Вильялобос была в самом разгаре. Ракель еще никогда не присутствовала на такого рода сборищах. Тут собралось самое изысканное общество Акапулько, в основном молодые люди, которые знали друг друга чуть ли не со дня рождения, потому что и их родители собирались в свое время на подобных вечеринках. Слепили глаза фамильные драгоценности на дамах, роскошные модные туалеты, соперничающие друг с другом оригинальностью расцветки, фасона и степенью открытости. Ракель не чувствовала себя особенно скованной под взглядом десятков любопытных глаз – накануне, по просьбе Виктории, приехала сеньора Венегас и предложила на выбор несколько вечерних платьев. Ракель выбрала белое открытое, что очень было ей к лицу… Они вошли с Антонио под руку, он представлял ее свои, м знакомым, они танцевали… Пока не подошла Маура. Ей нужен был совет Ломбарде по одному не терпящему отлагательств делу. Ничего, если она на минутку отнимет у Ракель мужа? – Маура ослепительно улыбнулась и, взяв под руку Антонио, повела его куда-то. Тут же к Ракель подскочила Карла в экстравагантном блестящем платье, с замысловатой прической: в темных волосах посверкивало в тон платью дорогое украшение. Она потянула девушку за руку – пригласила: хочет познакомить ее со своими друзьями…
Антонио так и предполагал: «не терпящий отлагательств разговор» – это о них, о нем и Мауре. К счастью, он сразу понял, что это очередной маневр обиженной, обескураженной его женитьбой женщины. Она клялась в любви, упрекала в невнимании к ней. Заманив его в одну из отдаленных комнат, куда не долетал веселый шум вечеринки, Антонио поеживался от неловкости, стараясь поскорее положить конец излияниям Мауры и вернуться в зал к Ракель.
– Согласен, я плохо поступил, – оправдывался он. – Но я ничего не мог поделать. Не плачь, Маура, твои слезы не слишком натуральны, ты ведь умная женщина…
Когда Антонио наконец вернулся, он подошел к компании Камилы, Клаудио и Карлы и осведомился, не видели ли они, где Ракель… Карла пожала плечами и, видя с каким встревоженным видом он отошел от них, хихикнула:
– Дело в том, что Ракель и ее уважаемые родственники только что покинули нас в сопровождении Максимилиано, который в последнее время стал их покровителем. Кажется, хотят уехать за границу…
Клаудио с любопытством протянул:
– А, значит, у вас тут заговор! Если Ломбардо их настигнет, не хотел бы я оказаться в шкуре Макса…
Антонио обошел зал и, не найдя ни Ракель, ни Макса, поехал домой. Едва переступив порог, он спросил Рехину, встретившую его, не вернулась ли сеньора Ракель. Нет?.. Он понимал, что девушка могла обидеться за то, что он бросил ее одну, уединившись с Маурой. Ракели не оказалось ни в ее комнате, ни в бунгало дона Даниэля. Не было и самого дона Даниэля. Не было Марты… Дон Саманьего уехал час назад, забеспокоилась и Рехина. Сказал, что поехал в центр. Он был с чемоданом? Нет, у сеньора в руках был небольшой сверток. А Максимилиано? – Его тоже нет, и в его комнате не хватает одного чемодана, самого большого, нескольких костюмов, личных вещей…
Недоумевали все: слуги, Виктория, Пабло Мартинес, приехавший по просьбе Ломбардо. Антонио все было ясно: Ракель не взяла никаких вещей, потому что убежала прямо с вечеринки. Но деньги у нее будут: он собственными руками вручил Максимилиано чек на два миллиона песо. Так вот какая это заграница!.. Наверняка, договорился с ними заранее, чтобы увезти их во время вечеринки, чтобы никто ничего не заподозрил.
– Нет, нет! Антонио, – плакала Виктория, – не могу поверить, что опять замешан Макс. У него куча недостатков, но он не способен на такое… Может, ты ревнуешь, и поэтому неверно все истолковываешь, Антонио? И зачем это было Ракель уезжать? Вы что поссорились? Нет. Ну, тогда она совсем сумасшедшая. Она уже не в первый раз так делает. На следующий день после своего приезда, она тоже уехала, никому ничего не сказав… Именно Максимилиано поехал за ней, чтобы избежать скандала. Антонио, а может, все как в прошлый раз? Он увидел, что ее нет и поехал за ней?
– Взяв с собой чемодан?
– А может, они поехали независимо друг от друга. Не обязательно же они уехали вместе…
– Если он просто собрался уехать, то почему не попрощался с тобой?
Виктория растерялась.
– Да, да, Боже мой, что же происходит? Будет ужасно, если все подумают, что твой брат увез твою жену, и, честно говоря… я в это не верю, Антонио.
Зато у Антонио не оставалось уже никаких сомнений. Он успокаивал Викторию, говоря, что Пабло они могут довериться: он очень порядочный человек, Ломбарде ему доверяет, как себе. Пабло уже проверил: на самолете они не улетели, он даже дал описания всех четверых таможенной службе и полиции на случай, если они взяли билеты на выдуманные имена… Пабло вылетит в Гвадалахару первым же рейсом. Он должен будет найти их, – Ракель все время толковала Антонио именно о Гвадалахаре… что она хочет уехать туда.
Пока они обсуждали с Пабло, что необходимо предпринять, выяснилось, что на месте не было машины Макса. Значит, они поехали в какое-то другое место… Но куда? Куда?..
Глава 11
Сколько жизнь будет бросать ее из огня да в полымя?..
Сомнения начали одолевать Ракель еще на злополучной вечеринке. Она с четкостью сейсмографа отметила изящный маневр Мауры, приторную любезность Карлы, точное появление Максимилиано именно в ту, единственно удобную для бегства минуту. Она колебалась до последнего, но оказавшись в одиночестве средь блестящего круга хорошо знакомых людей, устало сникла под любопытными, оценивающими взглядами… А тут и Макс сообщил, что отец ждет ее в машине. Отыскав Марту, они вышли из дома.
И вот Мехико. После Акапулько, конечно, все кажется бледным и невыразительным, голые стены маленького гостиничного номера, где они устроились с Мартой, крохотная прихожая… И негодующая сестра: для чего они согласились ехать?! Им было плохо там, на океанском побережье в доме Ломбардо?.. – Ракель устало принялась объяснять, что у них не было иного выхода, ей невмоготу быть орудием мщения в руках братьев, и опасность оказаться в тюрьме все время висела над ними. – Почему же в таком случае Антонио не обратился в полицию сразу? – Да потому, что не хотел скандала, ему невыносимо от одной мысли, что он заставит страдать Викторию… Значит, он не собирался отправлять их в тюрьму? – Нет, сказал, что нет.
Когда же он собирался окончательно выгнать семейство Саманьего из Акапулько? – насмешничала Марта.
Честно говоря, Антонио хотел, чтобы они по-прежнему делали вид, что женаты…
Тут уж ее хорошенькая сестричка, топнув ногой, с досады чуть не заплакала:
– Так какого же черта мы сбежали, если не было абсолютно никаких проблем?!
– Для тебя, Марта, может, и не было, а для меня были. Ты что, не поняла, что он хочет? С чего это вдруг столько подарков и внимания, зачем он приглашал меня в рестораны? Он хотел воспользоваться мной. Более того: он сам нагло сказал мне об этом.
– Сказал, чего он хочет?
– Ну, да!
– Это значит, ты ему нравишься, нравишься, Ракель!
– Нравлюсь! Но в качестве кого? Как девушка на одну ночь? Чтобы как-то отомстить Максимилиано?.. Я больше не хочу быть безвольной куклой.
– А кто тебе сказал, что он не может в тебя влюбиться по-настоящему?
– Ну, уж, конечно!..
– Ракель, ради Бога! Не будь глупой! У тебя было все. Даже если бы он и не полюбил тебя, вы потом могли бы мирно развестись, и, поскольку Антонио не хочет скандала, он бы обеспечил тебе приличное содержание. У тебя были бы деньги!
– Ты не представляешь, Марта, что такое порядочность…
– А ты просто закомплексованная лицемерка! Какого черта? Что мы станем делать в этой Америке? Тебя-то будет содержать Максимилиано! А мы с папой?.. Что нам прикажешь делать?
Когда Ракель вышла в ванную, чтобы принять душ, Марта заметно повеселела, встала и решительно подняла телефонную трубку.
– Сеньорита, соедините меня, пожалуйста, с Акапулько. Да… с сеньором Антонио Ломбарде… Да, да, минут через десять? Хорошо, я жду.
Когда в кабинет вошла Виктория, Антонио без обиняков спросил ее, не она ли рассказала Камиле о случившемся. Нет, нет, ни в коем случае! Тогда откуда же она все знает о вчерашнем?
Ломбардо обернулся к сестре, еще не успевшей уйти, больно схватил ее за руки. Будет еще больней, если она не скажет правды… На Виктории не было лица, она побледнела, дрожащие губы выдавали неподдельное волнение, скорбь. «Антонио, возьми себя в руки, сынок», – в каком-то исступлении повторяла она. Антонио тем временем не отпускал Камилу. Будет ли она говорить? – Да, Макс и Ракель договорились уехать во время вечеринки… Она не знает, куда они отправились, она только слышала, как Макс говорил, что они уедут. – Почему Камила не предупредила Антонио? Она не хотела, чтобы ее родной брат унижался из-за этой женщины, которая его не стоит и обманывает всех. Она видела, как целовались однажды Ракель и Макс…
Марта так убедительно говорила, что дон Даниэль, как и она, пожалел о совершенном. – Ведь никакой опасности не было, они могли остаться в Акапулько навсегда!.. Какое было бы счастье!.. – Если Ракель не хочет верить, что Антонио влюблен в нее, то это еще ничего не значит, хотя любая нормальная женщина на ее месте… Сеньор Ломбардо не заслужил, чтобы с ним так поступили! Разве он плохо обращался с нею или с доном Даниэлем?.. А все потому, что он понял: Саманьего не виноваты ни в чем! Настоящий виновник – его брат…
Дон Даниэль одобрил поступок Марты, нашедшей выход из положения: с минуты на минуту должны дать Акапулько, она попросит Антонио приехать за ними! Она скажет, что это Макс вынудил их…
Нервы Марты были напряжены, и когда, наконец, прозвучал длинный звонок междугородней связи, она бросилась к телефону… Как назло, Ракель, услышав звонок, вышла из ванны. Как же быть…
Решение пришло мгновенно. А… Это Максимилиано? – схватила трубку Марта. Откуда он звонит? А, тебе нужен адрес нашей гостиницы?.. Ну, посмотри в проспекте, он есть в каждом номере!.. У тебя его нет?.. Я помню наизусть, слушай: проспект Революции, пятнадцать…
И тут же Марта изобразила на лице недоумение: кто говорит, что за шутки, кто это?.. Это оказался не Максимилиано… ей показалось… Бывает…
Для Камилы явилось ударом сообщение, которым встретила ее на следующее утро Виктория: Антонио нашел Ракель в Мехико и поехал за ней. Камила поняла, – что все рушится, все надежды были напрасны.
– Убеди Антонио, открой ему глаза, – умоляла она мать. – Это возмутительно, навязывать нам ее присутствие после того, что случилось! Кем же нужно быть, чтобы за несколько дней так окрутить Макса, заставить его пойти на такое!.. А за Максом, уверена, настанет очередь Клаудио… и вообще любого мужчины, который тут появится…
Виктория уловила в словах дочери спасительную мысль: во всем виновата только Ракель!
– Ты права, Камила. Я ошибалась в ней. Из-за нее Макс потерял голову и смог решиться на бегство. Это она его окрутила, уговорила.
– Ну, конечно же… Ах, Виктория, как хорошо, что ты со мной согласна! Мы должны выкинуть ее отсюда со всеми ее родственниками! Нужно добиться, даже если Антонио не захочет, это нужно для нашего спокойствия.
Ракель рассеянно слушала Максимилиано. Они опустились в гостиничный ресторан. Несмотря на ее сопротивление, Макс настоял и теперь, ища себе оправдания, изливал душу… Ракель спокойно, открыто, не боясь, обвиняла его в убийстве: авария самолета была подстроена и, хотя не погиб Антонио, разбились насмерть трое других, ни в чем неповинных людей. Полиция все подтвердила, Антонио так и сказал ей, и она с ним согласна.
Максимилиано возмутился: неужели она еще верит ему!.. По крайней мере, он сам никогда не прибегал к таким ухищрениям, чтобы заставить понравившуюся женщину отдаться… Он посмотрел на Ракель: неужели она рассказала все Антонио, – о том, что они были женихом и невестой, что она вышла за него замуж, не зная его истинного имени?..
Да, рассказала, и он твердо пообещал не выдавать семью Саманьего… Да, она просила отпустить ее добровольно, но он категорически отказал.
И что же, – иронизировал Макс, – Антонио собрался держать Ракель возле себя всю жизнь?
– Нет, только до тех пор, пока не убедится, что она не вернется к его сводному брату…
Он собирался влюбить Ракель в себя? Напыщенный негодяй! Думает, ни одна женщина не устоит перед ним, но на этот раз Антонио ошибся. – Максимилиано зло сверкнул глазами, сжал кулаки будто перед невидимым врагом.
Ракель с отвращением смотрела на это, искаженное злобой, лицо. И когда они пришли к ней в номер, и он поднял на нее глаза, то ощутил только холодность презрения, но спохватился, пообещал, что уже завтра они получат загранпаспорта и сразу же начнут оформление въездных виз в Америку.
– Ракель, дорогая, я люблю тебя, как прежде, поверь! Ты давно не целовала меня… Я раскаиваюсь во всем, прости, только не будь такой холодной. – Руки его потянулись к ней, чтобы обнять. – Ты не представляешь, сколько я пережил, видя как этот негодяй пользуется всякой возможностью, чтобы прикоснуться к тебе, делая вид, что у него есть на это право… Когда на самом деле ты моя, и только моя…
Ракель оттолкнула Макса.
– Запомни, пожалуйста, Максимилиано, я не твоя и вообще ничья! Между нами все кончено. Если я приняла твою помощь, то только потому, что у меня не было иного выхода. Но как только мы приедем в Америку, я начну искать работу…
– Тебе будет трудно найти ее без разрешения властей!.. Но о чем ты беспокоишься? У тебя все будет, мы же вместе, Ракель!..
– Не трогай меня! Не прикасайся!
– Антонио было можно…
Максимилиано замер на полуслове, потому что в проеме открывшейся входной двери он увидел Антонио Ломбардо. Тот сделал несколько шагов по направлению к Ракель, не выпуская из поля зрения Макса. Лицо его было спокойно, только глаза выдавали чрезмерное волнение.
– Ракель, собирайся и едем, – приказал он жестко.
– Она никуда с тобой не поедет! – Максимилиано попытался встать перед девушкой, закрыв ее собой.
– Она моя жена, и поедет туда, куда я скажу! – повысил голос Ломбарде.
– Она тебе не жена! – Макс сделал еще шаг, продвинувшись по комнате.
– Антонио, пожалуйста, не надо! – молила Ракель, еще не зная, что предпримет в следующую минуту Антонио.
– Я говорил тебе, что ты можешь уехать, если только не вернешься к этому… – Ломбарде небрежно кивнул на Макса.
– Она уже вернулась к «этому» и, если ты хочешь увезти ее, сначала тебе придется убить меня, – прорычал Макс, замахиваясь на противника.
– Ради Бога, вы что, с ума посходили?! Макс, Антонио! Я уже устала повторять вам, что я не предмет, который можно увезти куда угодно без моего желания.
– Согласен. Ты вольна выбирать: или немедленно возвращаешься со мной в Акапулько, или отправляешься в тюрьму. И ты вместе с ней! – снова кивок в сторону брата.
– Не верь ему, он запугивает тебя, Ракель, и не посмеет, слишком боится скандала…
Реакция Максимилиано была мгновенной. Он собрался броситься на Антонио, поэтому молниеносно, с быстротой кошки приблизился к ненавистному брату. Тот мгновенно выхватил пистолет из кармана.
– Еще шаг, и я убью тебя, Максимилиано! Не собираюсь драться врукопашную в присутствии женщины. В другой раз… пожалуйста… Если сам захочешь…
Держа Макса под прицелом пистолета, Антонио снял телефонную трубку: пусть кто-нибудь из службы безопасности срочно поднимется в девятьсот шестнадцатый номер…
– Антонио, я поеду с тобой, клянусь, я поеду! – бросилась к Ломбарде Ракель.
И когда в дверь вошли двое в форме, и корректно поздоровавшись, спросили: «Что здесь происходит?», Антонио нашелся сразу:
– Моя жена подумала, что у нее украли драгоценности, но мы уже все нашли, извините.
