Текст книги "Зеленая Роза или Двенадцать вечеров"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Три лодки – золотая, серебряная и шелковая

Жил на свете король, и было у него трое сыновей. Захотелось старшему мир посмотреть да удачу свою испытать, а отец не пускает:

– На что, – говорит, – тебе со двора идти? Мы и так богаты.

Но все же испросил сын отцовского благословения, а когда согласился отец, сказал:

– Прикажите для меня лодку золотую смастерить!

Отлили лодку из чистого золота, спустили на воду, и отправился старший сын неведомо куда. Плыл он, плыл и приплыл, – сошел на берег вблизи большого города и велел, чтоб лодку золотую несли за ним на постоялый двор и втащили ее в комнату рядом с опочивальней. А юноша тем временем взял у хозяйки корзину и отправился на рынок.

Идет мимо королевского дворца и видит надпись на воротах, что-де спрятал король во дворце дочь свою, принцессу, – и тому ее в жены отдаст, кто отыскать ее сумеет. Решил юноша счастья попытать, хоть и напугал его король:

– Если, – говорит, – за три дня не найдешь, так и знай: обратно не выйдешь, в темницу посажу!

Стал юноша искать принцессу, а найти не сумел, и через три дня угодил в темницу.

А дома его ждут не дождутся. Что делать? Надо брата вызволять. Испросил тогда средний сын отцовского благословения и говорит:

– Велите лодку серебряную для меня смастерить!

Сказано – сделано. Отлили лодку из чистого серебра, спустили на воду, – и отправился средний сын брата искать. Плыл он, плыл и приплыл в тот же город. Сошел на берег, приказал нести за собой серебряную лодку, и направился к постоялому двору. Когда юноша увидел золотую лодку старшего брата, сразу понял, что тот где-то рядом. Взял он у хозяйки корзину и отправился на рынок, а по дороге увидал ту самую надпись на воротах королевского дворца. И захотел он попытать счастья. Король ему объявил, что уже приходил один юноша, как две капли воды на него похожий. Хотел принцессу отыскать, да не вышло.

– В темницу я его бросил! – говорит король. – И тебя туда же засажу, если за три дня дочку не сыщешь!

Так оно и случилось: не нашел средний брат принцессу, и засадил его король в темницу.

А тем временем решил младший брат идти старших искать. Испросил отцовского благословения и говорит:

– Велите, отец, лодку для меня шелковую соткать!

Сказано – сделано. Соткали шелковую лодочку, спустили на воду. На ней младший брат и поплыл куда глаза глядят. Приплыл он туда же, куда и братья. Сошел на берег и отправился на постоялый двор. И как увидал там лодки, золотую да серебряную, понял, что здесь его братья. Попросил у хозяйки корзину и пошел на рынок, а по дороге увидел надпись на воротах королевского дворца. Сел на камень и задумался: идти во дворец или не идти? Тут-то и появилась старуха:

– О чем, – спрашивает, – задумался?

– А вам что за дело?

– Да ты скажи, не таись! Может помогу.

Рассказал он старухе про братьев. А она спрашивает:

– Деньги-то у тебя есть?

– Денег нет, – отвечает младший брат. – Зато есть две лодки, золотая и серебряная.

– Вот и ладно! – говорит старуха. – Вели из золотой лодки отлить попугая в человеческий рост – да так, чтоб внутрь залезть можно было и чтоб дырочки, где глазам полагается быть, просверлили. А из серебряной пусть отольют тумбу, чтоб статую попугая поставить.

Как старуха сказала, так юноша и сделал. А когда отлил золотых дел мастер попугая, взял юноша стакан воды да кусок сахара и забрался внутрь, а сам распорядился, чтоб поставили попугая на площади прямо перед королевским дворцом.

Любопытство взяло короля: что за диковина такая у него перед окнами появилась? Повелел он внести попугая во дворец – дочке показать захотел.

Попугай оказался тяжеленный – шестеро силачей тумбу с попугаем на плечах тащили. А юноша, пока его несли, все примечал. Видит: кровать с пологом, а за ней потайная дверца с замком, а за дверцей – лестница. Спустились по ней и оказались в подземелье, во внутреннем дворике, и был там колодец, накрытый каменной плитой. Сняли плиту и спустились по ступенькам в колодец, а внизу обнаружился еще один дворик с прекрасным садом, и была в том саду еще одна дверца. Отперли ее и оказались в покоях принцессы, – вот куда запрятал отец ее вместе с двумя подругами! Одеты все трое одинаково – чтоб, если кто и найдет путь в убежище, все равно бы не догадался, которая из трех красавиц принцесса.

Как же понравился ей попугай! И велела она поставить его на ночь к себе в опочивальню. А ей каждый вечер оставляли на столике стакан воды – на случай, если пить захочется. Но так случилось, что и ее, и юношу (он свою воду уже выпил) ночью жажда стала мучить. Вылез он из статуи и протянул руку к стакану в тот самый миг, когда и принцесса за ним потянулась. Наткнулась она в темноте на его руку и вскрикнула, а юноша за руку ее взял и говорит:

– Не бойся! Я освободить тебя пришел!

Она обрадовалась и объяснила ему, как угадать, которая из трех красавиц принцесса, ведь одеты все одинаково.

– Я платье красным бантом украшу, – говорит принцесса, – а у подружек будут голубые.

Наутро слуги унесли попугая из дворца. А юноша вернулся на постоялый двор, оделся, как подобает королевскому сыну, и снова отправился во дворец. Предстал перед королем и объявил, что хочет попытать счастья – отыскать принцессу.

– Не ты первый! – говорит король. – Уже двое искали ее, да не нашли и теперь в темнице томятся. Не твои ли братья? Уж больно похожи! Гляди, как бы и тебе туда не угодить!

Но юноша не отступился. Стал искать принцессу, но поначалу прикинулся дурачком. Ходит по дворцу без толку день, другой, а на третий откинул полог у постели, отворил потайную дверцу и спустился по лестнице во дворик с колодцем, а после – в колодец. И король с ним вместе спустился. Попросил у него юноша ключ от двери, что вела в покои принцессы. Ничего не поделаешь – пришлось дать! Одна надежда у короля осталась – что не узнает юноша, которая из трех девушек принцесса. Ведь все три – красавицы и одеты одинаково! Велел им король пройтись и встать в ряд. Но юноша не ошибся – протянул руку принцессе.

– Погоди! – говорит король. – Отвернись! Пусть иначе встанут, а ты снова выберешь. Может, ошибешься?

Но и на этот раз не ошибся принц. А когда вернулись они во дворец, стал просить короля освободить его братьев из темницы и отдать им в жены подруг принцессы, а на свадьбу отца пригласить.

Согласился король. Сыграли свадьбу – закатили пир на весь мир. И я там был: ел, пил вволю, да еще и подарок получил – башмаки масляные. Всем хороши башмаки – теплые, мягкие, да вот только тают, как солнышко припечет!

Мать-завистница

Жили на свете муж с женой, и было у них семеро сыновей. Уж как отец с матерью обрадовались, когда родилась девочка! Росла она, и с каждым днем все сильнее отец к ней привязывался, а сыновей словно не замечал, даже стал к ним без нужды придираться. И решили братья уйти из дому. А на прощание подарили сестре колечко.

Прошло время, стала отцова любимица настоящей красавицей – глаз не отвести! И позавидовала мать красоте своей дочери. Вот как это вышло. Было у матери волшебное зеркальце. Что ни день садилась она перед ним и спрашивала:

– Скажи, зеркальце, не я ли всех на свете краше?

И уж привыкла, что зеркальце ей отвечает:

– Спору нет, ты на свете всех краше!

И вдруг однажды услыхала другой ответ:

– Нет, не ты! Дочка твоя куда краше тебя!

Как же мать разозлилась! И с тех пор так дурно стала с дочерью обращаться, что хуже и придумать нельзя. По десять раз на дню за водой посылает, а случись дочке кувшин разбить – ругает и бьет ее. А однажды взяла и заперла в чулан.

«Ни за что, – думает, – не выпущу! Пусть там и сидит, чтоб никто красоты ее не видал!»

Заперла дочку, села перед зеркальцем и спрашивает:

– Скажи-ка, зеркальце, разве не я всех на свете краше?

А зеркальце отвечает:

– Нет, не ты! Дочка твоя, что взаперти сидит, всех краше!

И тогда мать-завистница вот что измыслила. Позвала слуг и велела им отвести дочку в лес и там убить. Но сжалились слуги над девушкой – отпустили ее. А вместо нее убили собаку – вырвали глаза и вырезали язык, чтоб матери доказательства представить.

Пошла девушка куда глаза глядят. Шла она, шла и вдруг видит – хижина. Постучала – никто не ответил. Она и вошла. Видит – огонь в очаге еле теплится, а на столе семь грязных мисок. Прибрала она дом, еду приготовила, на стол накрыла, а сама забралась на дерево возле крыльца и в ветвях схоронилась – надо же посмотреть, кто в хижине живет.

К вечеру пришли семеро братьев-разбойников. Как же удивились они, увидав чистый дом и еду на столе!

– Кто это ужин нам сготовил и дом прибрал?

Но не сразу принялись братья за еду. Знали, что живет поблизости дракон с драконихой, и подумали: «Вдруг тварь поганая отравить нас замыслила?» И решили испытать еду на собаке. Дали псу своему поесть – от всего, что было на столе, по кусочку отрезали. Съел песик – и хоть бы что. А потом и сами разбойники отужинали.

С той поры вошло у них в обычай от всякого кушанья первый кусок псу кидать.

Скоро привыкли разбойники к чистому дому и вкусной еде. Но захотели все-таки узнать: кто же это о них печется? И вот как-то утром шесть братьев из дому ушли, а седьмой остался. Но девушка, как обычно, пересчитала уходящих, и в тот день с дерева не спустилась.

Решили тогда разбойники поступить по-другому: вернулись не под вечер, как обычно, а днем, в неурочный час, – и застали девушку за работой. Увидала она их, испугалась – стоит ни жива ни мертва. Поглядел на нее главарь разбойничьей шайки, заметил на руке знакомое колечко и понял:

– Это сестра наша!

Как же они обрадовались! Рассказала им девушка, что с ней приключилось, а братья говорят:

– Не печалься! Живи с нами, за домом смотри, еду готовь. Только гляди, дверь никому не отпирай!

А мать-завистница дома сидит, радуется, что нет в живых дочки-соперницы. Вынула из сундучка волшебное зеркальце, села перед ним и спрашивает:

– Скажи-ка, зеркальце, не я ли всех на свете краше?

А зеркальце возьми и ответь:

– Нет, не ты! Дочка твоя, что в лесу у разбойников живет, краше всех на свете!

Разозлилась мать и говорит:

– Ну, я ее изведу, найду средство!

Отправилась она к колдунье и наказала ей дочку сыскать и со свету сжить.

Нашла колдунья и тот лес, и хижину. Постучалась, а девушка спрашивает:

– Кто там?

– Отвори! – говорит колдунья. – Я тебе подарок принесла – рубашку для тебя бабушка вышила!

Поверила девушка, впустила злодейку и взяла подарок. Обрадовалась – никогда такой красивой рубахи у нее не было! А как надела – упала, похолодела и не дышит. Рубаха-то отравлена! Поглядела колдунья на дело рук своих и пошла восвояси.

Как смерклось, вернулись братья и видят – лежит сестра на полу и не шелохнется.

– Умерла сестренка!

И заплакали все семеро. А после выточили для нее гроб хрустальный, чтоб всякому видна была красота ее необыкновенная, отнесли на берег и пустили по морю – поплыла хрустальная гробница по воле волн.

И прибилась к берегу в тридевятом государстве. Увидал принц, что рыбачил в заливе, гроб хрустальный, а в нем – девушку красоты небывалой, и повелел слугам отнести гроб во дворец и поставить к себе в опочивальню. Исполнили его повеление. С тех пор принц никого к себе в опочивальню не пускал. Влюбился он в красавицу, что лежала в хрустальном гробу, и решил, что женится на ней – хоть и на мертвой. Но такая тоска душу его терзала, что заболел он неведомой болезнью.

Король с королевой встревожились:

– Что с тобой? – спрашивают. – Давай, сынок, лекарей позовем!

Не хотел принц открывать свою тайну, а потом все же впустил мать в опочивальню. Увидала она хрустальный гроб и мертвую красавицу. Стала королева расспрашивать, что да как. Принц ей и рассказал все как на духу. И говорит:

– Женюсь я на ней!

– Опомнись, сынок! На мертвых не женятся – хоронят мертвых. Давай похороним ее честь по чести!

И король, и придворные в один голос принцу твердят: одумайся, мол. Долго ли, коротко – уговорили.

Назначили день похорон. И вот утром зашла к принцу в опочивальню служанка комнату прибрать, и приглянулась ей рубаха, шелком шитая, что была на девушке. Задумала служанка ту рубаху у мертвой украсть: «Все равно, – думает, – ее похоронят, а рубашка мне пригодится!»

Подняла крышку хрустальную и стала стаскивать с девушки рубашку. Но вместе с рубашкой спали чары – пробудилась красавица от смертного сна. Глаза открыла и понять не может, где она и что с ней. А служанка перепугалась, выскочила из опочивальни как угорелая. На ее крик принц прибежал. Глядь – а красавица-то жива и здорова. Рассказала она ему обо всем, что с ней приключилось. А принц ей поведал, как гроб хрустальный нашел и велел его во дворец принести.

– Замуж за меня пойдешь? – спрашивает.

– Пойду! – отвечает красавица.

Сыграли свадьбу – закатили пир на весь мир. И не было на всем свете никого счастливее их. А мать-завистницу в котел с кипящим маслом кинули, а злую колдунью на костре сожгли и пепел по ветру развеяли – поделом!

Королевская птичница

Жили на свете отец, мать и дочка. Хранила мать заветное колечко, и как пробил ее смертный час, наказала мужу:

– Вот тебе колечко: кому оно впору придется, ту и бери в жены.

Прошло время, дочка подросла. Раз заглянула она в шкатулку, увидала колечко и руками всплеснула:

– Погляди, батюшка, какое колечко! Не иначе, матушкино! Надену-ка я его: мне оно впору.

Отец так и остолбенел, смотрит на дочь и молчит.

– Что с тобой, батюшка? Отчего ты так смотришь?

А тот в ответ:

– Ах, доченька, доченька! Ничего-то ты, дочка, не знаешь! Матушка твоя, умирая, наказывала мне жениться на той, кому это колечко впору придется!

Заплакала девушка.

День плачет, другой плачет, слез унять не может.

Шла мимо старуха. Увидала ее и спрашивает:

– Что плачешь, красавица?

Бедняжка ей все рассказала, а старуха и говорит:

– Не плачь, милая, а сделай, как я скажу. Попроси-ка ты отца купить тебе три наряда: один – цвета неба ночного, весь в звездах; другой – чтоб были на нем все звери вытканы, какие на свете есть; третий – цвета глубин морских. Сама же переоденься мальчиком и ступай куда глаза глядят искать хлеба насущного, да наряды прихвати!

Девушка так и сделала: выпросила у отца три платья, а после переоделась мальчиком, тайком ускользнула из дому и направилась прямиком ко дворцу разузнать, не нужен ли королю подпасок или садовник.

– Нужен, – отвечают, – мальчик за индюшками ходить.

– Что ж, – говорит, – ладно! Можно и за индюшками.

На другой день новый королевский птичник – а надо сказать, что девушка назвалась Хуанильо – давай скликать индюшек на лугу неподалеку от дворца:

 
Индюшата-индюки,
Ешьте из моей руки!
 

А одна индюшка и говорит:

 
Если б принц тебя видал,
За тебя бы все отдал!
 

Рассердилась девушка:

– Ах ты, гадкая птица! Чтоб тебе околеть на этом месте!

Не успела сказать, как индюшка вдруг упала да и околела.

А принц меж тем все видел с балкона и немало тому подивился.

На другой день принес королевский птичник дохлого индюка во дворец, а один из слуг говорит:

– Эх, Хуанильо, Хуанильо! Ты здесь всего день, а уже недосчитался индюшки. Недолго ты у нас продержишься!

– А я при чем? – разводит руками Хуанильо. – померла индюшка – чем я виноват?

– Ладно, ступай, принц тебя ждет.

Только мнимый Хуанильо переступил порог, как принц набросился на него с расспросами:

– Ну-ка, – говорит, – признавайся, почему индюшка сказала то, что сказала? Да не вздумай лгать!

– Ведать не ведаю, Ваше Величество! – отвечает Хуанильо.

На другой день переодетая девушка снова вышла на луг пасти своих индюшек.

 
Индюшата-индюки,
Ешьте из моей руки!
 

Тут другая индюшка говорит:

 
Если б принц тебя видал,
За тебя бы все отдал!
 

Рассердилась девушка, топнула ногой:

– Чтоб ты околела, болтливая птица!

И в тот же миг индюшка упала да и померла.

Принц и на этот раз все видел и слышал. На другой день, когда Хуанильо принес ко двору мертвую индюшку, принц снова подступил к нему с расспросами, да так ничего и не добился: упрямец отпирался.

На другой день вышла та же история. И принц не на шутку разгневался и отправил нерадивого Хуанильо свиней пасти.

Вскоре король объявил большой праздник с турнирами и балами. «Хорошо бы, – думает, – присмотрел сынок себе невесту!»

Слуги и служанки свинопасу все уши прожужжали:

– Давай, грязнуля, приводи-ка себя в порядок и пошли с нами на бал.

– Кто, я? – удивился свинопас. – Недосуг мне! Свинарник пора чистить. Да признаться, и не охотник я до балов. Идите без меня, я дома посижу.

Но едва все ушли, мнимый свинопас проскользнул в свою каморку. Вынула девушка из котомки подарок батюшки – платье цвета ночного неба, нарядилась и отправилась на бал.

Увидал принц прекрасную незнакомку и не отходил от нее ни на шаг, все спрашивал:

– Кто вы?

А она отвечала:

– Придет время, узнаете.

– Как вас зовут?

– Придет время, услышите.

Всю ночь напролет принц танцевал только с ней и подарил ей на память колечко. Да только убежала красавица в разгар бала.

Вернулись слуги домой и застали там Хуанильо в лохмотьях. И заговорили наперебой:

– Видел бы ты, Хуанильо, какая раскрасавица явилась нынче на бал! Принц от нее глаз не мог отвести, всю ночь с нею протанцевал!

А Хуанильо и отвечает:

– Может, я ее и видел.

– Ишь ты! – подняли его на смех. – Где уж тебе!

На другой день снова все поспешили на бал, а Хуанильо-свинопас притворился, что останется дома. Заперлась девушка в своей каморке, надела платье, где все звери вытканы, какие только на свете есть, и тоже на бал отправилась.

И на этот раз принц только с ней танцевал и подарил ей на память браслет. А после и спросил:

– Как же вас зовут?

– Придет время – узнаете, – отвечает девушка.

– Кто вы?

– Придет время – услышите.

– А где живете?

– Придет время – увидите.

И снова убежала красавица, не сказав ни слова, задолго до конца бала.

На заре вернулись слуги домой:

– Ах, Хуанильо, видел бы ты, какая красавица танцевала сегодня с принцем ночь напролет! Ни в сказке сказать, ни пером описать!

– Может, я и знаю, – говорит Хуанильо.

– Где уж тебе! – хохочут слуги.

На следующий день надела девушка третье платье, цвета неба ночного, все в звездах, и все повторилось: королевский сын не отходил от нее ни на шаг. И преподнес ей золотую цепочку, и выспрашивал, кто она, но ответа не получил. Наконец, принц тайком отрезал от ее платья лоскуток. Но стоило ему отвернуться, как красавицы и след простыл.

Время шло, а о прекрасной незнакомке ни слуху ни духу. Принц даже заболел от печали – и ни одному доктору, каким бы знатоком он в своем деле ни слыл, не удалось определить, что с принцем.

Королева-мать, да и все придворные затревожились: принц совсем не ел и таял на глазах.

Пришел к королеве свинопас Хуанильо:

– Хотите, вылечу Его Величество? Испеку для него пирог, каким меня потчевала в детстве бабушка. Вот увидите, сразу поправится!

А королева отвечает:

– Ах, что ты! Он такой чистюля! Спаси Бог, попадется ему в тесте волос или еще что!

– Предоставьте все мне. Вот увидите, принц тотчас выздоровеет. Если хотите, можете сказать, что пирог испекла его тетушка, монахиня.

Согласилась королева. Тогда девушка испекла не один, а целых три пирога, и в каждый положила по одному подарку от принца: кольцо, браслет и золотую цепочку.

Только принц разрезал первый пирог и увидел внутри колечко, как с криком вскочил с постели. Мать немедленно поспешила к нему узнать, в чем дело.

– Подать сюда сей же час того, кто испек пирог!

Бедная королева не знала, как быть: сказать правду или солгать? Разрезал принц два других пирога и обнаружил остальные свои подарки. Обрадовался еще пуще и потребовал привести к нему неведомого пекаря. Так громко кричал, что его даже замарашка Хуанильо в хлеву услыхал. Бросился «свинопас» к себе в каморку и облачился в платье цвета неба ночного, затканное звездами. И предстала девушка перед принцем. Тот поначалу опешил, а после достал из-под подушки заветный лоскуток и понял, что перед ним та самая незнакомка красавица.

Поведала девушка ему свою историю, и принц тотчас попросил ее руки. Сыграли свадьбу, и зажили молодые в ладу, ели плюшки на меду; и мы там бывали, да нам не давали.

Хуан-медведь

В незапамятные времена жила-была в селенье девушка-пастушка. Раз пропала у нее корова. Отправилась девушка на поиски, шла-шла и не заметила, как забрела на самую дальнюю гору. Увидал ее там медведь, схватил в охапку и уволок в свою пещеру. Жили-жили они в той пещере, и родился у пастушки сынок.

Медведь ни на шаг не отпускал от себя ни мать, ни сына. А когда отправлялся за пропитанием, заваливал вход в пещеру тяжеленным камнем.

Меж тем мальчик рос не по дням, а по часам. Однажды – а шел ему в ту пору двенадцатый годок – он поднатужился да и отодвинул камень. Можно, наконец, на волю выйти! Только выглянули на белый свет, – а на пороге медведь. Схватил тогда мальчик камень, да и запустил со всего размаху в зверя. Из того и дух вон!

Вернулась мать с сыном в родное селенье. А назвала она мальчика Хуаном.

Пошел Хуан в школу, да вот беда: не впрок ему ученье. Целыми днями озорничал да дрался с мальчишками, а раз поднял руку и на самого учителя. Словом, пришлось его из школы забрать. Тут Хуан и говорит матери: «Пойду я куда глаза глядят!» И повелел сковать себе семипудовую палицу. Сказано – сделано: такая тяжелая вышла палица, что вывозили ее из кузни на четырех мулах! Хуан же подхватил ее, как перышко, и пустился в путь.

Идет он своей дорогой, видит – какой-то человек сосны с корнем выдирает.

– Тебя как звать? – спрашивает Хуан.

– Меня-то? Вырви-Дерево. А тебя?

– А меня Хуан-медведь. Я с дубинкой по миру хожу – что хочу, то и ворочу! А скажи-ка, братец, сколько платят тебе за одну сосну?

– Семь реалов, – отвечает Вырви-Дерево.

– Я восемь дам.

Пошли вместе. Долго ли, коротко ли, раз видят – какой-то человек по горе похаживает, задом скалы расплющивает. Подивился Хуан-медведь и спрашивает:

– Ты кто такой будешь?

– Я-то? Заровняй-Гора, – отвечает тот. – А ты кто?

– Я Хуан-медведь, а этот – Вырви-Дерево. Скажи, тебе сколько платят в день за труды?

– Восемь реалов, – отвечает Заровняй-Гора.

– Пошли с нами, я девять заплачу.

– По рукам!

И отправились они по миру втроем.

Шли они, шли – глядь, и ночь на пороге. Отправились тут Хуан и Вырви-Дерево на поиски пропитания, а Заровняй-Гора остался костер разводить. Да вот незадача: стоит пламени разгореться, как откуда ни возьмись, старичок-дуэнде[1]1
  Сказочное существо, нечто среднее между домовым и старичком-лесовичком.


[Закрыть] и тушит костер. Рассердился Заровняй-Гора и говорит:

– Только посмей еще раз мой костер задуть – прибью на месте!

– Ну и дела! – удивился дуэнде. – Да ты, никак, ведать не ведаешь, что тут моя вотчина!

Схватил старичок дубинку и хорошенько отделал Заровняй-Гору, а после напакостил во все горшки с похлебкой и был таков.

Возвращаются Хуан и Вырви-Дерево и только диву даются: разгром кругом!

– Ладно, – молвит Хуан-медведь. – Завтра, Вырви-Дерево, твой черед костер разводить.

На другой день разводит Вырви-Дерево огонь, глядь, – старичок-дуэнде тут как тут:

– Ты что же, не понял вчера, что это мой дом? – сказал и, недолго думая, схватил дубинку и задал Вырви-Дереву хорошую трёпку.

Потом, как и накануне, напакостил в еду, загасил костер и был таков.

Вернулись Хуан-медведь и Заровняй-Гора, прознали, как дело было. Страшно разгневался Хуан.

– Завтра, – говорит, – сам у костра останусь!

Наутро, едва Хуан-медведь развел огонь, – глядь, а перед ним дуэнде:

– Ты что же, – говорит, – еще не понял, кто здесь хозяин?!

Схватил старичок дубину и только хотел оттрепать Хуана, как тот поднял свою семипудовую палицу да и взмахнул. Тут дуэнде запросил пощады: признал себя побежденным, отрезал себе одно ухо, протянул его Хуану и молвит:

– Понадобится тебе помощь, возьми ухо да прикуси его покрепче.

Вернулись домой спутники Хуана. Тот в сердцах обозвал их трусами и рассказал, как он с дуэнде разделался.

Наутро чуть свет пошли они дальше. Шли, шли и пришли на лесистую гору. Жажда их мучила. Вот Хуан-медведь и говорит:

– Поглядим какие вы мастера. Сперва ты, Вырви-Дерево, выкорчуй эти сосны. Потом ты, Заровняй-Гора, сровняй с землей эту гору, а я после вырою здесь колодец.

Так и сделали. В один миг Вырви-Дерево оставил гору без единой сосны, а Заровняй-Гора расплющил ее задом так, что она сделалась ровнее ладони. Тогда Хуан взмахнул своей семипудовой палицей и одним ударом вырубил глубокий колодец. Склонились все трое над колодцем, но ничего, кроме черноты, не увидели – уж больно глубок. Хуан-медведь и говорит:

– Что-то тут не так! Спустимся-ка в колодец по веревке и поглядим. Первым ступай ты, Вырви-Дерево! Если что – звони в колокольчик, мы тебя вытащим.

Ухватился Вырви-Дерево за веревку, стал спускаться, да вдруг его таким холодом обдало, что не выдержал он и позвонил.

Следом попытался спуститься Заровняй-Гора, да его вдруг так в жар бросило, что не стерпел он и тоже позвонил: поднимайте, мол, наверх!

Пришел черед Хуана-медведя – этот ничего не побоялся и достиг самого дна. Глядит – там пещера, а в ней три двери. Тут одна дверь отворилась, и вышла из нее девушка.

– Кто ты? – ахнул Хуан.

А она и отвечает:

– Я принцесса. Злой великан держит меня здесь в заточении с того дня, как я осмелилась до яблони дотронуться в королевском саду, а ведь отец строго-настрого запретил! И тогда земля разверзлась и поглотила меня. Да и тебе теперь несдобровать!

– Ну, это мы еще поглядим! – отвечает Хуан-медведь.

Не успел он договорить, как из двери выскочил здоровенный бык и помчался прямо на него. Не растерялся Хуан, вскинул свою семипудовую палицу и одним ударом уложил страшного зверя.

Тут отворилась другая дверь, и выползла из нее большущая змея. Хуан и ее ударил по голове, да и убил на месте. Наконец открылась третья дверь, и появился оттуда сам злой великан.

– Ага! – вскричал он громовым голосом. – Человечьим духом пахнет! Как смеешь ты, злодей, переступать мой порог?!

Схватились они и давай драться. Изловчился Хуан и так дал великану дубинкой, что тот упал бездыханный.

Увидала принцесса, что свободна, сняла с пальца перстенек и протянула Хуану. Обернул Хуан принцессе бечевку вокруг пояса и позвонил в колокольчик – тяните, мол. Вытащили Вырви-Дерево и Заровняй-Гора девушку наверх, но не стали бросать веревку Хуану, убежали прочь вместе с добычей.

Звонил-звонил Хуан в колокольчик, а никто не отозвался. Понял он, что провели его. И не знал, как быть – в ярости ходил взад-вперед по пещере. Вдруг вспомнил о подарке дуэнде и вытащил из кармана волшебное ухо. Только прикусил он его, как откуда ни возьмись набежали гномы ему на выручку. Помогли они Хуану выбраться да еще дали ему красивый новый камзол и быстроногого скакуна. Скакун тот вмиг домчал всадника до королевского дворца – и вовремя: король как раз соображал, кому из тех двоих, Вырви-Дереву или Заровняй-Горе, отдать принцессу в жены. Ведь каждый клялся, что освободил ее от злых чар!

Придворным не терпелось узнать королевское решение – уж больно хотелось на свадьбе погулять. Одна только невеста была невесела.

Хуан-медведь, как попал во дворец, смешался с толпой, да так ловко, что поначалу даже принцесса его не признала. Где ей было признать его в богатом новом наряде – том самом, что справили ему гномы, – мастера на все руки! Наконец улучил Хуан момент, приблизился к принцессе да и протянул ей заветный перстенек.

Увидала принцесса свой подарок и воскликнула:

– Вот он, мой избранник! Это он меня спас!

Король и придворные немало подивились, но пришлось им поверить принцессе – перстенек-то сиял на пальце Хуана.

Двух неверных друзей примерно наказали, а Хуан-медведь и принцесса тотчас поженились. И жили с тех пор в ладу, ели сытную еду; просил и я малость, да мне не досталось.