Текст книги "Я не сдамся! (СИ)"

Автор книги: Аврора Добрых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 25

Первая Машина ночная смена на удивление пролетела быстро и почти незаметно. За исключением неприятного происшествия с рэкетирами больше ничего такого не происходило, даже ночные покупатели – и те были сплошь душки: все трезвые и вежливые. В основном, к палатке подходили работяги со стройки неподалеку, тусовочная молодежь, а также люди, которые волею судеб работали по ночам. Ближе к 6 утра народ и вовсе повалил толпой – палатка Сурена пользовалась большим спросом. Маша едва успевала готовить и раздавать заказы, но такая суета ей даже нравилась. В моменты особой занятости она чувствовала себя по-настоящему живой, и внутри нее потихоньку начало возрождаться то, что, казалось, навсегда умерло, когда Дима ее предал.

В половину восьмого неожиданно вернулись Сурен и Адалхан. Первый был взволнован, второй – как всегда невозмутим. С таким же невозмутимым видом он сразу же отправился мыть руки и принимать покупателей.

– Ну что, Маша, как смена? – спросил Сурен, наблюдая как Адалхан закатывает рукава. – Держишься?

– Вполне, – улыбнулась девушка. – Кстати, звонила Ахмеду в больницу – к полудню его выпишут домой. Ему там что-то вкололи, он сразу почувствовал себя лучше, так что даже операция не потребовалась. Подробностей, увы, не знаю, но главное, что он в полном порядке.

– Он звонил мне минут 15 назад, – кивнул Сурен. – Все действительно обошлось. Я рад, что он поправился. А то пока мчались сюда с Адалханом, я уже все возможные варианты перебрал – один хуже другого. Нервы на старости лет уже совсем никуда не годятся.

Мужчина печально улыбнулся, и Маша поняла, насколько он устал. Вокруг глаз собрались морщинки, лицо осунулось и приобрело утомленный вид.

– Сурен, я готова остаться работать до вечера, если потребуется. Это вообще не проблема!

Он замахал руками:

– Об этом не может идти и речи. Через час приедет сменщик, а ты езжай домой и отдохни как следует. Адалхан сейчас обслужит покупателей.

Девушка отметила, что из-за волнения Сурен впервые заговорил с ней на ты. Ей не хотелось тревожить его еще больше, но она обязана была рассказать о визите ночных гостей. Вздохнув, она произнесла:

– Сурен, тут кое-что случилось ночью… Пойдемте в подсобку, чтобы не мешать Адалхану, я вам все расскажу.

Девушка поведала историю целиком, за исключением инцидента с кипящим маслом, которым она окатила Глеба. Выслушав ее, хозяин палатки издал тихий протяжный стон.

– Они не должны были приходить сегодня и тем более ночью. Если бы я знал, что такое может случиться, обязательно бы предупредил тебя. Ох, час от часу не легче…

Казалось, мужчина крепко задумался и сразу начал оценивать возможные последствия.

– Вы простите, если я сделала что-то не так, – виновата отозвалась Маша. – Мне показалось несправедливым, что эти наглецы получат ваши честно заработанные деньги. Да и не было в кассе 50 тысяч… Хотя я бы и пяти рублей им не дала. Еще чего!

Сурен неожиданно рассмеялся:

– Какая ты храбрая! Но в следующий раз лучше сразу звони мне. Эти ребята не прям уж отморозки, но мне бы не хотелось, чтобы тебе причинили вред. Девушка ты хорошая, но людей совсем не боишься, а стоило бы. Разные люди бывают, Маша, слишком разные.

– Простите, – еще раз сказала девушка. Она опустила голову и стала рассматривать свои руки, лежащие на коленях. – Если бы я отдала им все, что было в кассе, они бы, наверное, не увеличили сумму в три раза…

– Это не твоя вина, Маш. Я разберусь. Уже не впервой иметь с ними дело. Ты не сделала ничего плохого, наоборот, попыталась защитить мои деньги.

Сурен устало улыбнулся и по привычке взъерошил волосы. Наверное, в молодости у него была густая шевелюра.

– Я понимаю, что сейчас не самое удачное время для таких просьб, – вырвалось у Маши, – но можно я теперь буду работать в ночь?

Вероятно, отсутствие сна все же повлияло на ее концентрацию. Она даже как следует не подумала, что именно в тот момент Сурену будет проще всего ей отказать. В конце концов ее первая ночная смена окончилась для него долгом в размере 150 тысяч.

Впрочем, что сказано, то сказано. Девушка принялась ждать вердикта, пока начальник обдумывал ее слова.

– Маша, это очень тяжело. – Сурен снова вздохнул.

– Нормально. Переведите меня в ночную смену, пожалуйста. Я сегодня же вечером выйду.

– А если что случится? Агрессивные покупатели – хоть и редкость, но все же попадаются. Опять же, в позднее время добираться до работы, рано утром уезжать. Для девушки это попросту небезопасно.

– Быть девушкой в принципе не особо безопасно. Я обещаю, что буду предпринимать все меры предосторожности. Если вдруг какое ЧП – сразу позвоню в полицию. А если снова вернутся те двое, – Маша на мгновение призадумалась, – поступлю так, как вы скажете.

– Не вернутся. Они приходят по определенным датам и ночью являться не должны. Это нарушает наши договоренности. За них не волнуйся, они больше тебя не побеспокоят.

Машино лицо озарилось улыбкой:

– То есть вы согласны?

Сурен покачал головой:

– Ох, Маша, Маша, энергии в тебе – будто пожар! Хорошо, будь по-твоему. Имейся у меня полный штат, ни за что бы не согласился на такую авантюру.

Маша возвращалась домой летящей походкой и была абсолютно счастлива. В ночные смены платили гораздо больше, а значит, можно будет подкопить денег и сделать вторую попытку получить высшее образование, которое пришлось забросить. Да и в целом, деньги лишними не бывают. В конце концов, ей еще Маркиза поднимать.

Глава 26

Прошло около недели.

Осень уже вовсю заявляла о своих правах, с каждым днем становилось холоднее, а Маша тем временем понемногу привыкала к ночным сменам. Это оказалось не так просто, как она думала изначально. Особенно тяжко приходилось в те дни, когда после смены в шаурмечной нужно было идти мыть подъезды. После такого трудового марафона девушка едва находила в себе силы принять душ, покормить кота и убрать его лоток. Затем, даже не завтракая, она валилась спать. Когда была не ее очередь мыть подъезды, Маша иногда забегала на квартиру Саломатхон повидать свою вторую семью. Приносила небольшие подарки детям и попутно узнавала, как там дела в Самарканде, да и вообще у всех в целом.

Маркиза такой график хозяйки, конечно, решительно не устраивал. По ночам он спал, ведь был заперт в комнате подальше от возможных пьяных дебошей дяди Юры, а днем спала сама Маша. Однажды ей даже показалось, что он вздохнул, когда она в очередной раз рухнула в кровать с утра пораньше.

Вот так, в очередную свою ночную смену, девушка рубила мясо и напряженно размышляла, что бы такого придумать, чтобы сделать жизнь Маркиза более насыщенной. Однако вскоре эти мысли целиком вытеснили две фигуры в черном, внезапно появившиеся перед палаткой.

Илья и Глеб не появлялись около двух недель, и Маша уже было решила, что больше их не увидит. Тем более Сурен заверил, что тот их ночной визит был незапланированным, и обычно они приходят за деньгами каждый вторник по вечерам. Также начальник сказал, что вопрос с деньгами улажен, и те 150 тысяч были разовой акцией. Теперь они снова будут забирать по 50, но не у Маши, а у другого сменщика, который работал до 11 вечера.

Видимо, что-то снова пошло не так, и теперь эти двое, собственной персоной, стремительно пересекали проезжую часть, явно направляясь к палатке. Хотя был четверг, а на часах – 3 часа ночи. К несчастью, других посетителей в это время не было вовсе. Маша знала, что большой наплыв начнется ближе к 5 утра, когда рабочие со стройки решат перекусить перед началом рабочего дня, а остальные работяги забегут за кофе и беляшами, чтобы позавтракать в дороге, пока не начались пробки.

Ахмед, которого выписали на следующий день после госпитализации, мирно кемарил в подсобке. У него действительно был приступ аппендецита, однако случай оказался не таким острым, чтобы требовалось хирургическое вмешательство. Ему вкололи антибиотики, а когда приступ спал, отправили домой. К счастью, с тех пор больше его ничего не беспокоило. Маша планировала разбудить его за 15 минут до наплыва людей и не изменила своего решения, даже увидев, кто к ней направляется. Толку от Ахмеда все равно было немного. Он не боец, плохо говорит по-русски и, в целом, очень добродушный парень. Еще не хватало, чтобы он попал под раздачу. Нет уж, Маша разберется сама.

– Ну, привет, киса, – недобро улыбаясь, поприветствовал Глеб и с силой долбанул ладонью в стекло витрины.

Маша аж подпрыгнула от неожиданности. Видя ее испуг, тот довольно оскалился. За ним подошел Илья и поставил локти на стойку выдачи. Оба снова были в черном. На шее у Глеба красовалась та же массивная витая цепь.

– Добрый вечер. Что, как, ожоги уже зажили?

На его лице осталась пара небольших розоватых пятнышек, но, в целом, выглядел он невредимым. Маша знала, что ногам досталось куда больше и надеялась, что там ситуация оставляет желать лучшего. Волдыри, мокнущие раны, боль. Все, чего и заслуживают подобные типы.

Глеб прищурился:

– А ты борзая. Такое ощущение, что так и напрашиваешься. Все это время мечтала, чтобы я претворил угрозы в жизнь?

Маша вспомнила, как он пообещал «пустить ее по кругу» и поежилась. Однако вида не подала.

– Давно тебе не устраивали хорошую порку, а, сука?

– Давненько, – кивнула она. – Но на меня где сядешь, там и слезешь. Это всем известно.

– Да?? – притворно воскликнул Глеб.

– Ага.

Не успела она опомниться, как мужчина рванул к двери. Та, конечно, была заперта изнутри, но ему каким-то образом удалось ее открыть. Девушка лишь услышала металлический лязг и щелчок замка. Отмычки, ключ, какой-то специальный инструмент для открывания замков? Она могла только догадываться и опасливо попятилась в другой конец помещения. Пользуясь парой секунд промедления, пока следом за Глебом в палатку заходил Илья, включила фритюр. Правда, поставить туда посуду не успела, и теперь кипящее масло, скорее, угрожало ей, нежели двум непрошеным гостям. На всякий случай Маша отошла от фритюра к рабочей поверхности.

Не успела она опомниться, как в лицо ей неожиданно прилетел мощный удар.

Глеб ударил ее кулаком, попав в скулу. Она рухнула на плитку, больно ударившись локтем. Щека пылала, локтевая кость взрывалась от боли.

– Теперь стало повеселее, да? – спросил Глеб.

Маша молчала. С детства привыкла терпеть боль. Когда она попыталась подняться, Глеб наступил ей на лопатку ботинком и придавил к полу.

– Лежать, шавка. Я скажу, когда можно будет вставать. А сначала постоишь на коленях. Загладишь вину.

Он указал на свою ширинку и продемонстрировал мерзкий жест возле своих причиндалов.

– Давай реще только, – раздался ровный голос Ильи, – у нас нет времени с ней тут лясы точить, ехать надо.

Тут послышался чей-то голос снаружи:

– У вас открыто?

Судя по тембру, подростки. Значит, кричать бессмысленно, все равно не помогут.

– У нас переучет, – сухо сказал Илья. – Сегодня без шавухи, пацан.

Подростки ушли, а дверь в подсобку открылась и наружу высунулся сонный Ахмед.

– Деньги пришли? – спросил он. – Вторник забирали. – Затем, видно, увидел Машу, лежащую на полу, и вовсе ударился в панику: – Девушка пол лежит, нельзя, зачем делаете? Маша! Маша, помощь нужен!!

– Ахмед, иди в подсобку, – проговорила она. – Все в порядке. Они скоро уйдут.

– Выручку за сегодня подготовь, – велел Ахмеду Илья. – Без монет, только купюры. Как обычно.

– Нет пятьдесят, – засуетился Ахмед, – карта платили... Есть тридцать.

– Ну, значит, неси тридцать. Давай, в темпе.

Маша подняла голову с пола:

– Ахмед, ты же сам сказал, что во вторник они забрали пятьдесят. С какого хрена ты принесешь им сейчас еще тридцать?

Илья поддал ей мыском ботинка, больно стукнув подбородком об пол:

– Завали.

Но Маша успела выкрикнуть заранее подготовленную фразу:

– Раз. Два, три!

Еще пару дней назад они с Ахмедом условились, что на счет раз он быстро забегает в подсобку, а на счет два и три запирает решетчатую дверь, ведущую туда. Обычно она всегда была открыта, и на месте проема висела шторка, но сейчас ситуация требовала иного.

Когда Ахмед запер замок с той стороны, Илья беззлобно пнул решетку ногой.

– Дебил, я ж ее щас сломаю и посажу тебя очком на фритюр.

– Ахмед, опусти шторку и сиди тихо, – велела Маша, после чего получила ботинком по голове. На этот раз удар был не сильный, и ей удалось закончить: – Что бы они ни говорили, дверь не открывай!

Илья присел перед ней на корточки, порылся в кармане куртки и вытащил оттуда металлическую зажигалку. Открыл крышку, приподнял девушку за подбородок и подсветил ей лицо.

– Ты даже с опухшей мордой ничего так, – резюмировал он. – Люблю дерзких. Особенно мне нравится их ломать, до полного подчинения. В этом самый кайф. Сейчас у меня мало времени для полноценного тренинга, но кое-чем я тебя все-таки угощу.

Он поднялся и, продолжая держать открытую зажигалку, прислонился к столу чуть в стороне от фритюра.

– Я пойду покурю, – бросил Илья и вышел на улицу.

– Вставай на колени, – скомандовал Глеб. – Предупреждаю: от тебя я жду только старания и желания исправиться. Решишь показать зубки – я выбью их все до единого, так что лучше даже не пытайся. Все усвоила?

– Да, – покорно ответила Маша, как завороженная следя за пламенем зажигалки.

– Что да? Тебя что, в школе не учили правильно отвечать?

– Да, Глеб. Я все поняла и готова быть послушной девочкой. Но это только с вами.

– Правильно, только со мной, – кивнул тот, похоже, нехило возбудившись от ее тона. – Расстегивай ширинку, киса. Люблю, когда сучка делает все сама.

Он слегка откинулся назад, но продолжал светить на Машу пламенем зажигалки, контролируя ее действия. Она послушно расстегнула ему ширинку, затем ремень и облизнула губы.

– Давай, бери его в ротик.

Одной рукой Глеб взял ее за волосы и наклонил ближе. Зажигалка явно начинала ему мешать, девушка это почувствовала и поняла, что либо прямо сейчас претворит свою задумку в жизнь, либо останется без зубов.

Времени на размышления не было.

Оттолкнувшись ногой от стеллажа, Маша со всей силы отпихнула ублюдка от себя.

От неожиданности тот выронил зажигалку и сбил бутылку с маслом, которая стояла у стены. До фритюра было еще около полуметра, однако огонь попал на прихватку, которая вся была в масле, а затем мгновенно перенесся на содержимое бутылки.

Еще секунда – и искры попадут на стенки фритюра, а затем и в кипящее масло. Маша завороженно смотрела в ту сторону.

А потом кругом полыхнуло.

Девушка такого не планировала. Она надеялась, что Глеб максимум перевернет бутылку и обожжется маслом, но предавать палатку Сурена огню в ее планы никак не входило.

– Тупая, бешеная сука! – то ли в ярости, то ли в восхищении заорал Глеб и выбежал из палатки, туша рукавом край куртки.

Судя по всему, огонь его никак не задел, но Маше некогда было об этом думать. Она вскочила на ноги и крикнула Ахмеду, что начался пожар. Надо отдать ему должное – парень быстро сориентировался и через считанные мгновения уже выбегал наружу со своими и Машиными вещами. Даже сумку ее не забыл.

Огонь с бешеной скоростью завоевывал пространство, все заволокло дымом. Когда Маша и Ахмед оказались на улице, Ильи и Глеба уже след простыл. Зато начали подходить немногочисленные прохожие, останавливаться машины, а сонные жители близлежащих домов высовываться из окон.

– Документы, бумаги! – вдруг закричал Ахмед, в панике цепляясь себе в волосы. Пламя огня отражалось в его испуганных глазах.

– Какие еще документы??

– Сурен, – заикаясь начал объяснять парень, – Сурен папка привез, сейф клал. Сказал, важный документы ресторан! Документы, документы, – завыл он, – оооооуууееииоо!

Маша знала, что сейфом служил крайне ненадежный ящик, который не факт, что был сделан из цельного металла. Если огонь охватит этот ящик, документам не выжить, а значит, Сурен не откроет никакой ресторан. По крайней мере, в те сроки, в которые планировал.

Недолго думая, девушка прикрыла голову курткой и бросилась прямо в пламя. В спину ей доносились рев Ахмеда, испуганные возгласы прохожих и звуки сирен, но она не собиралась останавливаться.

Она спасет документы чего бы ей это ни стоило.

Глава 27

В палатке уже вовсю бушевало пламя, оно расползалось по потолку и шумело как волны огненного прибоя. Часть помещения заволокло черным едким дымом. В зале с потолка рухнула балка, кухня была вся охвачена огнем, шторка в подсобку полыхала, в самой комнатушке было все черным черно.

Маша обмотала куртку вокруг лица, оставляя только щелочки для глаз. Ворвавшись в подсобное помещение через пылающий проем, она направилась к рабочему столу Сурена, который находился в дальнем углу подсобки за стеллажами. Пока она двигалась в ту сторону, с полок на нее падали какие-то банки, пачки салфеток и пластиковых стаканчиков (к ее удаче, не горящих).

Хлипкий и крошечный сейф стоял под столом, который каким-то чудом еще не обвалился. В сейфе Сурен хранил документацию на палатку, купюры на размен и кое-какие бумаги. Зачем он положил туда документы для открытия ресторана, оставалось только гадать. Впрочем, когда вокруг бушует огонь, это самое последнее, на тему чего хотелось бы размышлять. Код к сейфу был простой, но из-за дыма Маша не могла разглядеть цифры. Она потратила драгоценные секунды, прежде чем ей удалось нащупать нужную комбинацию, и замок открылся. Папка с документами лежала на самом верху, ее девушка и схватила. Пришло время выбираться наружу.

Глаза слезились, высокие температуры обжигали кожу, и становилось тяжело дышать. Девушка понятия не имела, как возвращаться назад, ведь огонь уже заполонил все рабочее пространство и вот-вот норовил захватить подсобное помещение. Выхода не было, поэтому Маша прижала папку к груди и решила попробовать проскочить через огонь с помощью плотной куртки, но тут перед ней упала вторая балка. Потолок частично осыпался, поднимая вихрь пламени и искр. Язык огня лизнул скулу девушки, она вскрикнула от неожиданности и попятилась в самый дальний угол подсобки.

Перед собой она не видела ничего, кроме языков пламени, глаза нещадно резало от едкого дыма. Сердце стучало о грудную клетку так неистово, что, казалось, его удары заглушают рушившиеся перекладины и перегородки. При этом паники, на удивление, девушка не испытывала. Она была взволнована и крайне озадачена, внутри нее плескался адреналин, но при этом она оставалась собранной и хладнокровной. Оставалось лишь только придумать выход.

Где-то снаружи слышались звуки пожарной сирены и голоса людей. Маша попробовала закричать, но ее крик тут же заглушил огонь, жадно пожирающий стеллажи. Банки и консервы взрывались, выплескивая кипящее содержимое и тем самым заставляя пламя взвиваться яркими лепестками ввысь – туда, где провалилась крыша.

Снаружи казалось, что палатка полностью охвачена огнем. Несмотря на ранний час, вокруг уже собралась внушительная толпа. Узнав, что в помещении находится девушка, полусонные люди начали доставать телефоны. Сотни фотографий и видео в мгновение ока разлетелись по всем социальным сетям, местным телеграм-каналам, а также были отправлены друзьям и знакомым с приписками вроде «лихие 90-е возвращаются!» или «пожар на главной улице!».

Пожарные приехали быстро, дороги еще были пустые, сирены разносились неугомонным дребезжанием по всему Чертаново.

Ахмед бросился к первой приехавшей машине и, размахивая руками, закричал:

– Девушка! Девушка там, в палатка! Туда! Ушел девушка, горит!!

Хотя пожарные действовали складно и быстро, но к тому моменту, когда горящего помещения коснулись первые струи воды, палатка уже частично обвалилась. Крыша и некоторые стены рухнули как карточный домик, поднимая ввысь дым и искры. Толпа ахнула.

– Она там погибла! – закричала какая-то женщина.

– И зачем только пошла внутрь?? – вторил ей пожилой мужчина в строительной робе.

– Небось забыла свой айфон, молодежь – она сейчас такая…

Ахмед упал на колени в траву и принялся горько рыдать:

– Маша, Маша, Маша!! Зачем так сделала?! Я виноват, я сказал документы!

Пожарные собранно поливали горящие культи оставшихся полуразрушенных стен, чтобы можно было начать разбирать завалы. Люди громко кашляли, но продолжали стоять вокруг здания. Им нужно было увидеть, как спасатели выносят из обломков черный мешок, иначе зачем они вообще собрались?

Ахмед продолжал стоять на коленях и подвывать. Приехали полицейские и попытались опросить несчастного, но не могли понять ни слова из того, что он говорил. Вскоре к месту происшествия примчался Сурен.

– Ахмед, что произошло?? Как так? Где Маша?? – запыхавшись, кричал он.

– Документы пошла! – взвыл Ахмед. – Я виноват! Я сказал документы ресторан!

Сурен бросился к ближайшему пожарному:

– Там девушка внутри!

Закопченный в саже пожарный посмотрел тяжелым взглядом:

– Сейчас дотушим, и спасатели разберут завалы. Достанем тело.

– Как же так! – облокачиваясь на столб, охнул Сурен. – За что, Господи?? Зачем я согласился на эти ночные смены, погубил молодую душу…

Пожарные поливали обугленные развалины нещадным количеством воды и пены. Ахмед отошел в сторону, расстелил куртку и принялся тихо молиться. Некоторые люди из толпы тоже взывали к богам и фортуне.

Настало время бригаде медиков и спасателей ступить на территорию полуразрушенной палатки. Прошло около двадцати минут, и к месту событий уже успели подъехать местные репортеры из захудалой газеты и новостных порталов Чертаново.

Вдруг в толпе раздались тихие удивленные возгласы. Сотни телефонов поднялись вверх, а шепот людей перерос в счастливые крики и радостные стоны восхищения. Сурен убрал руки от лица и постарался проморгать свои слезы, чтобы увидеть происходящее. Ахмед оставил молитву и бросился к нему, указывая куда-то и что-то неразборчиво крича на своем родном языке. Владелец палатки был армянином, поэтому не мог разобрать ни слова, но сразу понял, что случилось какое-то чудо.

Проморгавшись, Сурен увидел, что происходит, и не поверил своим глазам. Из развалин здания, по колено в белой пене и с черными от сажи лицами и руками, пожарные выводили Машу. Абсолютно целую и невредимую! В руках у нее была черная папка с документами на ресторан, которую она плотно прижимала к груди. Ее опаленные ресницы и брови ярко выделялись на фоне фарфоровой кожи со следами копоти, яркие рыжие волосы развевались на ветру непослушными локонами.

Девушка беспрестанно кашляла, на нее тут же накинули покрывало и попытались уложить на носилки, но она, не прекращая, крутила головой, пока не заметила Сурена. Хотела было кинуться к нему, мол, вот, глядите, ваши документы целы, но тут ее окружили местные репортеры с микрофонами и камерами.

– Как вам удалось спастись??

– Это был поджог или несчастный случай?

– Скажите, как вас зовут??

Самые разные вопросы беспощадно обрушились на девушку, но в ушах у нее стоял белый шум. Ей казалось, что она все еще находится в горящем здании без шанса спастись, а документы сгорели в огне. Полицейские попытались отстранить назойливых репортеров и зевак с телефонами, но толпа неистово требовала объяснения случившегося чуда. Никто не верил, что из такого пожара можно выйти живым.

Сурен вклинился между людьми, окружившими Машу, но не успел вымолвить ни слова, как она трясущимися руками протянула ему папку. Та была немного мокрая, но документы внутри сохранились идеально.

– Маша, ну как же так?? Зачем ты рисковала собой? Я думал, сам отправлюсь к праотцам… А Ахмед? – мужчина указал рукой на плачущего парня. Правда, теперь это уже были слезы счастья. – Он рыдал на всю округу, все себя винил. Ох, Маша-Машенька, как же я счастлив, что ты не пострадала!

Девушка хотела хотя бы улыбнуться в ответ, но лицо словно окаменело. На ней не было ожогов, но тело почему-то все содрогалось от холода, руки и ноги едва слушались. В целом, она чувствовала себя не слишком хорошо и передвигалась только благодаря бушующему адреналину.

– Так как же вам удалось спастись из огня?? – прокричал один из репортеров, которому удалось протиснуться через плотный ряд людей. Он сунул микрофон прямо в лицо девушки, а его напарник направил на нее камеру. – Вы совершили настоящее чудо, в такое трудно поверить, если не быть очевидцем. Пожалуйста, расскажите людям, что именно происходило во время пожара. Возможно, вас спасли какие-то высшие силы?

Рыжие огненные волосы Маши пересекли ее лицо, когда она повернулась к репортеру.

– Пламенному сердцу огонь нестрашен, – ответила она, не слишком задумываясь над формулировкой. Эти слова просто вырвались наружу сами по себе.

В тот момент Маша и не подозревала, что не пройдет и часа, как очевидцы и местные новостные службы окрестят ее «Бурерожденной», а фотографии и видео с ее участием разлетятся по всем местным пабликам.