Текст книги "Я не сдамся! (СИ)"
Автор книги: Аврора Добрых
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
Глава 47
«Бред, полный бред!» – Маша смотрела в окно автомобиля, пока таксист гнал по шоссе. Ей хотелось разрыдаться, когда она вспоминала холодный взгляд Игоря. Если раньше оставалась какая-то призрачная надежда, то его взгляд сжег все дотла. Что бы это ни было, это конец.
Погода пела с ее состоянием в унисон. Небо заволокло тучами, все вокруг стало серым и пасмурным, начал накрапывать мелкий дождик. И это в декабре, буквально неделю до Нового года! Маша достала телефон из сумки и просто выключила его, чтобы никто не мог ей дозвониться. Она решила, что на днях обязательно купит себе новую сим-карту. Хотя это, конечно, было глупо. Вряд ли ей стоит спасаться от назойливых звонков, ведь Игорь уже точно никогда не наберет ее номер.
Такси домчало до ресторана, и это стало настоящим спасением от тоскливых мыслей. Работа закипела сразу же, едва девушка переступила порог. В этот день у них был запланирован один из крупных предновогодних банкетов, и поэтому вечером заведение будет закрыто для других посетителей. Всего на банкете планировалось аж 50 человек гостей, так что скучать точно не придется – работы предстояло невпроворот. Нужно сделать все в лучшем виде, чтобы каждый гость ушел сытым, довольным и счастливым. А еще гости с банкетов обычно были очень щедры на чаевые. Пусть не в любви, но по крайней мере в материальном плане Маше очень даже везло.
День пролетел быстро как пуля. Маша в кои-то веки осталась довольна своей работой, она выложилась на полную, не присела ни на минуту, а в уборную забежала всего один раз, уже перед тем как отправиться домой. Когда Сурен подвез ее до родной двухэтажки, на часах была примерно половина четвертого утра. Поднявшись на свой этаж, в полумраке девушка увидела большой серый мешок, стоящий рядом с дверью в коммунальную квартиру. Присмотревшись, она поняла, что это был вовсе не мешок, а человек.
Женщина сидела на придверном коврике, поджав под себя босые ноги, обутые в шлепки. Ее голова покоилась на коленях, а руки служили подушкой. Внимательно оглядев спящую, Маша пришла к выводу, что это, вероятно, мать маленького Макара, которого недавно забрали органы опеки.
– Ульяна? – тихонько позвала девушка.
Вопреки ожиданиям та сразу же подняла голову и посмотрела наверх мутным взглядом. Все ее лицо было заплывшее и в кровоподтеках, левый глаз так распух, что вовсе не открывался, на щеке красовалась грубо зашитая рана. Одета Ульяна была в тонкий свитер огромных размеров, больше на ней ничего не было. На голых ногах виднелись многочисленные синяки и ссадины. Левая ладонь женщины была прочно обернута чистым бинтом – вероятно, работа медиков.
– Ты кто? – хрипло поинтересовалась Ульяна.
– Меня зовут Маша. Снимаю комнату у Натальи чуть меньше полугода.
Женщина не ответила и лишь кивнула. Она начала двигаться в сторону, чтобы дать Маше пройти.
– А вы как же? Пойдемте скорее внутрь, здесь ведь околеете.
– Наташка не пустит меня.
– Мы что-нибудь придумаем, заходите, пожалуйста.
– Где Макар? Они его забрали, да?
От того, каким голосом Ульяна задала эти вопросы, холодок пробегал по коже. Эта женщина ненавидела себя самой страшной ненавистью, какую только можно себе представить.
– Да. Но еще не все потеряно, – поспешила уточнить Маша. – Пойдемте, я расскажу вам подробности.
Когда они зашли в квартиру, Маша пригляделась и к своему удивлению обнаружила, что Ульяна абсолютно трезвая. Ей стало до боли жалко эту женщину. Она дала ей свой банный халат и самые теплые носки, усадила за стол на кухне, налила чаю и сделала сытных бутербродов с колбасой, помидорами и сыром.
– Спасибо тебе большое, – проговорила Ульяна. – Я бы на твоем месте такую мразь, как я, даже на порог бы не пустила. Не заслужила я добра.
– Ешьте, пожалуйста. А я пока расскажу вам про Макара.
Ульяна жадно набросилась на еду, но не спускала с Маши глаз – ловила каждое слово. Вскоре в дверях возникла Наталья с сигаретой во рту и длинной ночной рубашке.
– О, явилась, не запылилась. Мать года, – закуривая сказала она. – Ты какого рожна ее сюда впустила, Машка?? Не живет она тут больше.
– Околеет же! Нельзя человека бросать в беде.
– Ага. Ей, значит, можно Макарку бросать одного такого махонького, а нам бросать ее, здоровую кобылу, нельзя. Каждый получает по заслугам. Бросила ребенка – пускай катится отсюда к своей алкашне, на которую променяла родную кровь.
Ульяна закрыла руками лицо и бесшумно заплакала. Она не оправдывалась, не пыталась объясниться, просто молча корила себя, словно на всем белом свете теперь осталась только она сама и ее нескончаемая вина перед сыном.
Маша подошла к Наталье и как можно тише сказала:
– Пустите ее в комнату, пожалуйста. Я заплачу за месяц вперед. Нужно дать ей шанс. Каждый человек должен иметь возможность исправиться.
– У меня есть деньги, – внезапно раздалось сзади.
Трясущимися руками Ульяна достала из рукава свитера целлофановый пакет и вытащила оттуда смятые тысячные купюры. Беглым взглядом Маша насчитала штук 25, не меньше.
– Да убери свои бумажки, стыдоба, – отмахнулась Наталья. – Не в них же дело. Или думаешь, я только о твоих долгах тут пекусь? Да чхать я них хотела.
– Я знаю, – ответила Ульяна. – Но я вернулась не ради крыши над головой, а чтобы стать Макару хорошей мамой. И я стану ей, с вами или без вас. Если хотите гнать – гоните. Только скажите, куда увезли моего мальчика. Больше ничего не прошу, только адрес.
– Никто тебя гнать не будет, угомонись. Что я, изверг какой? Да, говорю прямо: тебе не верю ни на грамм, но и сострадание мне не чуждо. Говори, где шлялась столько времени?
– Неважно. Но Христом Богом клянусь, больше не пью. Избили меня сильно и бросили прямо на улице полураздетую. Какие-то люди вовремя заметили и вызвали скорую. Я отлежалась там сутки, пришла в себя и сбежала.
– Прямо так что ли бежала? В этом рванье и больничных шлепанцах?
– Надеялась, что успею к Макару… Не успела.
Наталья всплеснула руками и грубо выругалась. Затем втянула дым, выдохнула и покачала головой:
– Твою медь, Улька, ну позвонила бы мне! Ты же помнишь мой номер!
На шум явился сонный дядя Юра в рейтузах и матроске.
– Вы чего тут? Ой, – увидев Ульяну, он по-женски прикрыл рот ладонью, – это кто тебя так отделал? Что за сволочь может поднять руку на женщину??
– Да, может, оно и к лучшему, что поколотили, – отозвалась та. – У меня хоть мозги на место встали.
Наталья затушила сигарету о консервную банку, которая выполняла роль пепельницы:
– Ладно, дуй мыться и ложись спать. Проснешься – все вместе решим, как быть и что делать. Щас постельное тебе принесу.
– Я помоюсь и поеду к Макару. – Ульяна была настроена решительно.
– Ага, поедет она. И что ты там скажешь? Тебе пацана даже увидеть не дадут без разрешения опеки. А разрешение ты в таком виде точно не получишь. Давай-ка сначала оклемаешься, приведешь себя в порядок, и потом все по уму сделаем. Отдадут пацана назад как миленькие. Но пылить в таких делах точно не надо.
Долго Ульяну убеждать не пришлось. Взглянув на себя в зеркало в ванной, женщина и сама поняла, что Наталья права. В итоге через полчаса вся коммунальная квартира мирно погрузилась в сон.
Глава 48
Дядя позвонил на следующий день после гибели сына. На самом деле, все понимали, что эта жуткая автокатастрофа была подстроена, и парень просто не мог ни с того ни с сего вырулить в кювет на скорости 200 километров в час, но доказать что-либо было невозможно.
Игорь в очередной раз принес дяде соболезнования, но тот звонил вовсе не за этим.
– Ты же догадываешься, о чем я собираюсь попросить, – сказал Дьякон. Эта фраза заняла у него секунд тридцать, после инсульта его речь оставляла желать лучшего. – Или ты, или никто. Я не могу никому доверять, пойми это.
– Дядя, ты знаешь, что я всегда буду тебе благодарен, но я не могу вернуться к тому, от чего так долго пытался избавиться.
– Ты пытался избавиться от подросткового самомнения и наивности. И сделал это. Иначе я бы не обратился к тебе. Сейчас ты вырос, из тебя вышел толк. Твоя покойная мать гордилась бы тобой. – Дьякон откашлялся, глотнул воды и продолжил. – Гарик, я не прошу возвращаться в девяностые, те времена давно прошли, и сейчас люди решают конфликты цивилизованным путем. Я всего лишь прошу вести мои дела до тех пор, пока я не встану на ноги. Пока я в Швейцарии, а ты в Москве. Будешь моими глазами, ушами и руками. Поверь, ты не пожалеешь. Это очень неплохие деньги.
– Не пожалею? – Игорь беззлобно рассмеялся. – Все верно. Когда меня пристрелят, я вряд ли смогу выразить сожаление.
В динамике раздался глухой удар о твердую поверхность – дядя ударил кулаком по столу. И как только сумел в таком состоянии? Поистине, русский медведь, ему даже инсульт не помеха.
– Сашку убили, потому что он делал глупые вещи, не умел договариваться и, в целом, был незрелым. Про порошок я вообще молчу. Знаешь, почему его убрали? Этот идиот нанюхался и в таком состоянии пригрозил одному человеку. Сказал, что грохнет. Видит Бог, я любил этого дурака, он моя кровь и плоть, но он сам подписал себе приговор. У меня не было времени заниматься его воспитанием, я сам во всем виноват и буду нести этот крест до конца своих дней. Но давай вернемся к сути. Я собираюсь передать тебе дела и даже готов пойти тебе навстречу: можешь избавиться от теневого бизнеса и оставить только легальный. Там тоже не все законно, но при желании и усердии это все можно решить. Что касается остального, то просто делай все постепенно. Чтобы не осталось недовольных среди старших. Мелких сошек можешь не опасаться, у них яиц не хватит на какой-то серьезный ответ.
Игорю стало физически больно от мысли, сколько усилий дяде стоят эти объяснения. Он постоянно кашлял, хрипел, пил воду и пытался отдышаться. В итоге Игорь попросил сутки на раздумья, а все прочие вопросы предложил решать по переписке. С этим у дяди тоже были проблемы, но левая рука почти сохранила двигательные функции, поэтому такой вариант был для него наименее травматичен.
Начался отсчет суток, в течение которых нужно было принять решение. Итак, что предлагал дядя: Игорь возглавит бизнес в Чертаново, возьмет на себя роль старшего и будет вести дела, делая упор на легальный бизнес и постепенно отходя от нелегального. Минусы: легальный бизнес можно назвать таковым лишь поверхностно – он весь держался на откатах и связях с полицией; а от нелегального нельзя избавиться сразу – это грозило серьезными последствиями. Плюсы: это все решаемо. Процесс будет долгим и муторным, потеряется огромный источник дохода, но, в целом, ситуация не безвыходная.
Но Игорь решил принять предложение не только поэтому. Своим бизнесом он был во многом обязан именно Дьякону. Использовал те самые грязные деньги. Теперь его долг – расплатиться по счетам. Помочь дяде, привести в порядок его дела, постараться по максимуму сохранить финансы и приумножить то, что останется. Игорь прекрасно понимал – если он не возглавит Чертановский район, конкуренты и так называемые союзники как стервятники вмиг растащат весь бизнес (в том числе и легальный) по кускам, не оставят камня на камне. Этого он допустить не мог.
Поэтому Игорь Строгов (а в народе просто Строгий) вышел на чертановскую арену и приступил к «делам» уже на следующий день.
Практически сразу он узнал, что на районе вовсю процветает рэкет. Иными словами, люди Дьякона продолжали крышевать малый и средний бизнес. Предприниматели получали защиту и могли дышать спокойно, полиция имела деньги и закрывала глаза на разные нарушения, а дядя и его команда всегда имели общак, который шел на откаты, взятки и прочие расходы, которые держали всю империю на плаву. Совершенно дикий и безнадежно устаревший метод заработка, но дядю не за что было осудить. Он вел дела так, как привык. Держался корней, истоков, которые в свое время и привели его к успеху. Так работали абсолютно все представители старой школы, которые начинали в девяностые и умудрились оставаться в живых и по сей день.
Дядины методы были классикой ведения бизнеса в России, и он не видел смысла что-то менять. «Если что-то работает, – бывало говорил он, – то не надо пытаться это чинить». Однако Игорь, будучи представителям новой школы коммерсантов, прекрасно знал, что консервативные методы в бизнесе чреваты потерей всего. Нельзя недооценивать более молодых конкурентов. У них не хватит амбиций на методы из девяностых, зато найдется уйма свежих решений. Они знали, как обойти криминал, оставить консерваторов в живых и при этом полностью их обобрать. Пощады молодые коммерсы в таких вопросах не знали совершенно, поэтому первым делом Игорь занялся именно легальным бизнесом дяди. Работы там было непочатый край – мужчина уже чувствовал, как чужие щупальца медленно, но верно подбираются к границам. Он собирался перерубить их все до единого, но это занимало все его время. Прочие дела пришлось отложить на потом.
Чуть позже, когда Игорь все же решил заняться нелегальным сектором Дьякона, то начал именно с рэкета. В основном этим вопросом заведовали двое: Илья Хромов и Глеб Егерев, больше известные как Хром и Егерь. Этих двоих Игорь сразу приметил как первых кандидатов на избавление. Про себя он называл их Бивисом и Баттхедом. Оба были глуповатые и при этом чрезвычайно активные и самоуверенные, словно иногда путали игру ГТА и реальную жизнь. Замена, которую выбрал Дьякон после гибели сына, не пришлась им по вкусу. Они считали Игоря тепличным коммерсом, слишком мягким и правильным для такой серьезной работы. Он не собирался добиваться их авторитета, просто сразу перечеркнул их фамилии в своем списке. Скоро придет их время, но сразу прекратить весь рэкет не представлялось возможным. Карточный дом нельзя выставлять на ветер, предварительно не склеив все карты между собой, иначе потом будет невозможно восстановить первоначальную картину. Поэтому временно Илья и Глеб продолжали работать на организацию Дьякона.
Однако вскоре, когда эти двое начали игнорировать прямые указания, Игорь решил всерьез взяться за рэкет и перекрыть этот источник доходов. Бивис и Баттхед должны были отправиться искать новую работу.
Все началось с обыкновенной палатки возле метро, где продавали шаурму. Казалось бы, что здесь может пойти не так, но именно из-за этой палатки жизнь Игоря изменилась на все 180 градусов.
Глава 49
Как-то раз до Игоря дошли слухи, что у ответственных по сбору «дани» произошел некий конфликт с одним из владельцев. Более того, они решили преподать ему какой-то урок. При этом не посчитали нужным поставить в известность своего нового босса. Игорь и без того знал, что особым уважением у команды Дьякона он не пользуется. Откровенно говоря, ему было плевать на это до тех пор, пока все делают то, что нужно делать. Но, когда доселе исправный механизм дал сбой, пришлось приглашать виноватых на разговор.
Когда Илья Хромов и Глеб Егерев зашли к нему в кабинет, Игорь без приветствия велел им рассказать, в чем дело. Выяснилось, что конфликт возник в палатке с шаурмой, а именно с ее новой работницей. По словам Глеба, который внешне очень напоминал Баттхеда, в палатку устроилась слишком борзая и тупая малолетка. Она отказалась платить и даже облила его кипящим маслом.
– И теперь вы двое планируете вендетту? – едва сдерживая смех, поинтересовался Игорь.
Глеб побагровел и хотел было что-то сказать, но Илья жестом его осадил и произнес:
– Финансовый вопрос решен. Владелец в курсе ситуации и в течение суток привезет нам 150 к. Конфликт исчерпан.
Игорь не стал тратить время выяснение, почему размер стандартной ставки в 50 тысяч увеличился именно в 3 раза, на это просто не было времени.
– Твой коллега, – кивнул он на Глеба, – судя по всему, не согласен с последним утверждением и не планирует завершать конфликт на дружеской ноте.
На этот раз Илье не удалось сдержать приятеля и тот практически завопил:
– Нас и так перестали уважать после того, как грохнули сына Дьякона и за этим не последовало никакого внятного ответа! Все думают, что мы размякли, потеряли хватку. Теперь всякие малолетки будут лезть на рожон, а мы потерпим? Так?? Пироговские и так уже метят занять территорию, а что случится, если до них дойдут слухи, что нас ни во что не ставят даже уличные девки?? Может, мы еще шлюхам позволим не платить вовремя? Кто после этого будет воспринимать нас всерьез и проявлять уважение?
Игорь знал, что дань с палатки в тот день потребовали с опережением, и по факту, денег действительно могло не быть, но снова никак это не прокомментировал. Вместо этого он спросил:
– То есть разборки с малолеткой из шаурмечки помогут вернуть былое уважение, я правильно понимаю? – Игорь не выдержал и откровенно хохотнул, а Глеб побагровел еще сильнее.
– Мы планируем показать малолетней шавке, как следует себя вести. Никто не собирается устраивать разборки. Разобьем витрину, что-то подожжем, поставим ее на колени на камеру, а потом погрозим пальцем и оставим в покое. Просто поглумимся, этого будет достаточно, чтобы остальные платили вовремя.
Игорь устал слушать этот бред. Вероятно, Баттхед возомнил себя крутым гангстером, который ходит в костюме-тройке и шляпе, курит сигары, ездит на кадиллаке и держит в страхе Чикаго 30-х годов.
Глеб не унимался:
– Строгий, это основы. Мы не можем не давать вообще никакой реакции. Ты не понимаешь, что может последовать за таким бездействием. Нас потом нагнут со всех сторон.
Игорь поднялся с места и, сверкнув глазами, произнес:
– А какого черта я узнаю о том, что происходит на районе, последним?
– А мы обязаны обо всем докладывать?
Илья, который все еще стоял рядом со своим напарником, посерел и хотел быть его осадить, но Игорь оказался быстрее. Он взял Глеба за загривок как первоклассника и сильно приложил головой об стол.
– Если я узнаю, что ты, клоун, поехал на разборки с девчонкой, твои фантазии о скором нагибании со всех сторон претворятся в жизнь даже быстрей, чем ты мечтал.
Не ожидая от мягкого коммерса такой прыти, Глеб заметно поутих, но, как оказалось, надолго его не хватило. Вероятно, посчитав угрозы несерьезными, а одну из ночей они с Хромом все же решили наведаться в палатку к девчонке.
Игорь подписался на местный новостной канал, чтобы быть в курсе всех происшествий района. Новости он обычно просматривал поздно ночью перед сном. Та самая ночь не стала исключением. Кто-то из жильцов высотки заснял самое начало пожара и отправил видео в Телеграм. Горела палатка с шаурмой.
Выругавшись, Игорь помчался на место. Он был уверен, что дело не обошлось без этих двух идиотов. Не успел он доехать до перекрестка, чтобы свернуть в сторону палатки, как увидел на обочине знакомую BMW. Отсюда открывался вид на горящее строение по ту сторону дороги. Игорь вырулил к BMW, вышел и ударил рукой в боковое стекло. Из машины ожидаемо показались Илья и Глеб. Первый, как всегда, выглядел невозмутимо, а вот второй откровенно дергался. За рулем оставался водитель, который явно не имел отношения к пожару, поэтому Игорь велел ему оставаться месте.
– Строгий, мы здесь ни при делах, – начал было Глеб, но не успел договорить, как рухнул на колени от удара под дых.
Игорь не помнил себя от гнева, глаза застилала пелена. В его дальнейших репликах практически не было цензурных слов: он посоветовал обоим забирать манатки и дал понять, что в организации они больше не работают. Когда Глеб, поднявшись с колен, попытался выразить несогласие, Игорь приставил ему пистолет к груди. В состоянии аффекта он действительно был готов нажать на спусковой крючок. В сознании вовремя возник образ покойной матери. Глядя на уже взрослого сына, она неодобрительно качала головой, а в глазах блестели слезы.
В ту ночь выстрела так и не прозвучало.
Илья и Глеб скрылись с глаз, а Игорь сел в BMW и выслушал рассказ водителя.
– И девчонка, и кавказец успели вовремя выбежать, – под конец добавил тот, – но потом она зачем-то бросилась в огонь. Сама. Я видел это своими глазами. Строгий, по факту, этот труп уже не на нашей совести. Чистой воды суицид. Эта баба двинутая на голову.
– Давай подъедем ближе, припаркуемся у метро, – сказал Игорь, увидев, что к горящему зданию с ревом сирены выруливает пожарная машина. – Посмотрим развязку.
Картина с девушкой, которую под руки выводят пожарные, буквально врезалась в его память. Он никогда не видел ничего подобного. Ее волосы цвета пламени и бесстрашный решительный взгляд заставили толпу ахнуть. Водитель, сидящий рядом, раза четыре повторил одно и то же: «Твою ж мать, да как так, палатка же вон вся развалилась к чертовой матери, а бабе хоть бы хны, только копоть на лице...»
Позже, по многочисленным видео и новостям в Телеграме и ВКонтакте Игорь выяснил, что девчонка бросилась в огонь, чтобы спасти какие-то важные документы своего работодателя и, кажется, ничуть не жалела о своем решении. Очевидцы уверяли, что на слова «Вы ведь могли погибнуть!» она, не поведя бровью, ответила: «Не могла».
С того дня на Игоря навалилось слишком много дел, поэтому какое-то время он не мог не думать ни о чем, кроме работы. Нужно было срочно решать вопросы, которые снежным комом рухнули на организацию с момента закрытия рекэтирской деятельности. Однако, немного разобравшись с делами, мужчина вспомнил о девчонке из огня и решил навестить ее на новом рабочем месте.
Он хотел лишь убедиться, что с ней все в порядке, а ее работодатель не понес серьезные убытки. Это было чисто внутреннее решение, Игорь не преследовал цели смыть грехи или откупиться. Он просто хотел знать, все ли в норме, если нет, был готов оказать помощь.
После знакомства с Суреном и Машей Игорь немного расслабился. У этих людей явно было все хорошо. Однако, отъезжая от ресторана, он все же сделал пару звонков. Теперь в «Хабиби» всегда будет максимальная посадка. Это был такой небольшой подарок заведению. Хорошие люди заслуживают процветания и спокойной жизни.
Закончив с пожаром и всеми его последствиями, Игорь больше месяца пребывал в твердой уверенности, что больше он к этой теме не вернется. Однако рыжеволосая девчонка с дерзким взглядом ярко-зеленых глаз все почему-то никак не шла из головы. Она настолько сильно засела в его мыслях, что в один из дней он просто устал этому противиться и решил снова ее увидеть.
