Текст книги "Я не сдамся! (СИ)"
Автор книги: Аврора Добрых
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
Глава 43
Игорь продолжал вести себя отстраненно. Теперь он практически не выходил на связь – пропали даже сообщения вежливости. Маша твердо решила, что, если она и позвонит сама, то этот звонок точно будет последним. На этом их история закончится. Шаг был крайне неприятный, поэтому девушка оттягивала этот момент до последнего. В ее душе еще теплилась надежда, что Игорь действительно очень занят, как уверял ее все это время. Он не был похож на человека, который просто спит с женщинами, а затем бросает их за ненадобностью. Этот образ подонка никак не укладывался в голове. Однако с каждым днем надежды таяли как сосульки по весне, и девушка загрузила себя работой по максимуму, лишь бы только удержаться и не позвонить самой.
В понедельник Маша снова сходила на курсы вождения. Скоро у них должна начаться практика, которая куда интереснее теории, и девушка с нетерпением предвкушала тот момент, когда наконец сядет за руль. Ее радость омрачали лишь темные мысли об Игоре, к которому она слишком сильно привязалась за все недолгое время их общения.
Вернувшись после курсов домой, девушка вся дрожала от холода. Ее куртка была не предназначена для таких морозов, а покупку новой она всячески откладывала – берегла деньги. В коммунальной квартире вкусно пахло чем-то съестным, было тепло и даже по-своему уютно. Теперь это место девушка искренне считала своим домом.
– Машка, ты? – раздался их кухни голос Натальи.
– Ага!
– Дуй сюда!
Маша разулась, надела тапочки и вошла на кухню. Запах был сладкий, вперемежку с чем-то жареным. На кухне уже сидели дядя Юра, Пантелеймон и Лизок.
– Заходи давай, – деловито велела Наталья. – Мы тут с Алевтиной Прокофьевной пирогов напекли с вареньем, а еще с рисом, яйцами и луком. Других начинок не было, но и так отлично. Нажористые вышли.
– Садись, Машенька, сейчас будем чай пить, – суетилась возле плиты старушка.
– У нас тут важный квартирный совет, Мария, – сказал Пантелеймон, пока девушка мыла руки с мылом. Наталья расскажет.
Всем разлили чаю, каждый взял по пирожку, после чего женщина заговорила. При этом она пила чай, не вынув ложку из чашки. Из-за этого с каждым глотком ей приходилось прищуривать левый глаз.
– На повестке дня у нас сегодня две проблемы: Ульянка-шалашовка и расселение. Начнем с первого. Ульянка не появляется в квартире уже четвертый день, а пацаненок ее, Макар, сидит в комнате. Мы его кормим, поим, но после этого он сразу убегает обратно в комнату. Вон, пирожков наелся, чаю похлебал – и наутек. Боится он нас пока, не привык. А Ульянке хоть бы хны, шляется где-то. В общем, не дело это – шестилетнему ребенку жить без матери.
Маша вспомнила, что где-то с неделю назад видела Ульяну. Та приехала с сыном, навьюченная клетчатыми сумками. С тех пор девушка не встречала ни саму соседку, ни мальчишку, и думала, что те снова уехали в деревню.
– Мало того, что пацаненок постоянно один, – продолжала Наталья, – так Ульянка еще и за аренду комнаты задолжала мне аж за пять месяцев. И мы вот сейчас решаем, вызывать опеку или нет. Жалко эту лохудру, она ведь, когда не бухает, вполне себе нормальный человек. И сына любит, и жрать варит.
О том, что Наталье принадлежит несколько комнат в квартире, Маша не имела ни малейшего понятия.
– Но это ведь никуда не годится, что Макар совсем один, – заявил Пантелеймон. – Мы, конечно, всегда рядом, но он нас почти не знает, в деревне всю жизнь прожил… Хотя там тоже для него все чужие люди. Либо какие-то очень дальние родственники, либо вовсе посторонние. Семьи у Ульяны никогда не было. Тоже девчонка брошена всю жизнь и теперь точно так же относится к своему сыну…
– Ладно, тогда голосуем, – скомандовала Наталья. – Поднимите руки те, кто за то, чтобы вызвать опеку. Может, когда пацана заберут, Ульянка наконец очухается.
Жильцы проголосовали, и большинство было за вызов органов опеки. Маша тоже подняла руку. И хотя она прекрасно помнила, каково это – жить в детском доме, все же считала, что это станет тем самым спусковым крючком для Ульяны. И потом у нее будет два пути: одуматься и взяться за ум или пустить все на самотек и окончательно потерять Макара.
– Переходим ко второму вопросу, – сказала Наталья. – Весной следующего года нас точно будут расселять. И, сдается мне, пойдем все дружно по миру.
– Ага, да, – закивала Лизок, – по миру все пойдем, без гроша, без кола и двора! По миру, блин!
– Стойте, – вклинилась в разговор Маша, – я же вам показывала фотографии жилого комплекса, вы чего…
При этом в ее голове неожиданно возникла нехорошая мысль. А что, если Игорь и здесь был нечестен? Ему ведь ничего не стоило выдумать красивую историю о расселении в новые квартиры.
– Брехня это все! – замотал головой дядя Юра. – Никто не вселит нас, простых коммунальщиков, в новый жилой комплекс. Если и расселят, то по общежитиям! А там мрак и тьма!
– Да-да, мрак и тьма! – согласилась Лизок.
Юрий подлил себе чая в блюдце и со слезами на глазах отпил.
– Юрик дело говорит, Машка, – сказала Наталья. – Коммуналки – это, по сути, старики неимущие да алкаши. – Женщина кивнула на дядю Юру, и тот грустно кивнул ей в ответ. – Поэтому на кой черт нам, болезным, выдавать новые хаты? Выселят, да и нехай. Дай бог, если все в одной общаге окажемся, так хоть веселее да сподручнее. А тебе, Машка, и остальным арендаторам вообще придется идти куда-то на съем. Грустно это все, но ничего не поделаешь. Поэтому давай, подыскивай потихоньку место, до весны уж точно найдешь что-то путное.
– Дык у нее ж этот Игорь вроде не бедствует, – вклинился дядя Юра. – Чай, не оставит любимую без крова.
– Да посрались они. Не видишь что ли, что девка уже который день ходит сама не своя? Поматросил и бросил – история стара как мир. Ничего, Машка, не ссы, я ему порчу на плохой стояк наведу, мигом пожалеет, что так с тобой поступил. Всегда у него теперь будет на полшестого, сколько Виагру ни пей. Ладно, давайте смотреть новости. Юрик, врубай Чертаново ТВ.
Мужчина щелкнул пультом, обернутым в засаленный полиэтиленовый пакет, и на экране показался знакомый ведущий. Он сообщил, что над Чертаново сгущаются тучи, ведь криминальные субъекты начали дележку района.
– На юге района уже орудует группировка братьев Пироговых и явно не собирается останавливаться на достигнутом. Что касается всем известного Дьякона, то бразды правления своей империей он, согласно информации правоохранителей, временно передал ответственному лицу. Его личность пока не установлена. Несмотря на проблемы со здоровьем, Дьякон также не планирует сдавать позиции. Дальнейшее развитие событий может принести весомый ущерб району и его жителям. Полиция обещает отслеживать каждую криминальную активность, связанную с обеими группировками.
Жильцы принялись бурно обсуждать последние новости, наперебой предлагая разные версии, кто же победит: Дьякон или братья Пироговы. Что касается Маши, то она практически ничего не понимала, ведь не росла в Чертаново и понятия не имела, что происходило с районом в лихие 90-е. Она подумала, что на досуге стоит обязательно почитать об этом Дьяконе, чтобы иметь хоть какое-то представление о происходящем. Девушка надеялась, что его влияние охватывает только Чертаново, а на соседние районы не распространяется, и потому ресторану Сурена ничего не угрожает. Именно так говорил ей сам начальник. Но информацию все же следовало проверить, ведь она как никто знала – врага нужно встречать во всеоружии.
Глава 44
Почти минула неделя, которую Маша обозначила для себя как решающую по части их отношений с Игорем. Он иногда писал и один раз даже позвонил, но с каждым новым его словом пропасть между ними только расширялась. Это были слова вежливости, сочувствия, вины, чего угодно, только не любви.
Маша не могла поверить, что все закончится вот так, что мужчина, который виделся ей идеальным, не хочет с ней никакого продолжения. Надежды уже не осталось, она сгинула в бездну вместе со всеми планами и прочими воздушными замками.
В памяти как назло постоянно всплывал последний разговор с Димой. Это еще сильнее омрачало общее настроение. Девушка не могла взять в толк, как можно быть таким подонком. Звонить бывшей, чтобы переспать с ней, пока жена лежит на сохранении – это просто немыслимо! При этом Диму никак нельзя было назвать худшим из людей: он не пил, никогда не поднимал на Машу руку, не оскорблял, не придирался к ее готовке или качеству уборки, не был жадным, мог позаботиться и поддержать.
«Если даже такие, как Дима, готовы без зазрения совести предать свою беременную жену, то чего я вообще жду от Игоря? С чего я вдруг так удивилась, когда поняла, что он хотел просто затащить меня в постель? Кто знает, может, у него пунктик на рыжих и белокожих».
Кроме того, нельзя было забывать о ее так называемой популярности в интернете. Игорь мог по щелчку пальца найти себе любую другую рыжую девушку, во много раз эффектнее Маши, но бурерожденная из Чертаново была одна-единственная. Уникальная в своем роде. Возможно, именно это привлекло Игоря, который уже наверняка пресытился элитными красотками и женским обществом в целом.
«Черт, – думала Маша, – а я ведь, дура, даже придумала имя для нашей дочери».
Она откуда-то точно знала, что, если когда-нибудь забеременеет от Игоря, то обязательно родится девочка. Милана. Такое имя возникло в чертогах разума и заняло там свое почетное место. Но теперь думать о каком-то будущем не имело смысла. Нужно лишь найти в себе силы поставить точку, чтобы можно было идти дальше.
Наступило воскресенье. Осталось ровно десять дней до Нового года. Маша решила не дожидаться понедельника и позвонить Игорю. Если сегодня обрубить эту ментальную связь, то назавтра уже начнется процесс заживления. Все раны вскрыты, бой окончен, можно открывать баночку с перекисью водорода и начинать лечение.
До прихода гостей оставался ровно час. Расположившись в закутке ресторана, Маша выдохнула и набрала Игоря.
Он так долго не брал трубку, что девушка уже решила сбросить вызов, как вдруг услышала его голос:
– Маша? Что-то случилось?
– Нет. Просто хотела сказать тебе, чтобы ты перестал мне писать эти послания вежливости. Мне же не пять лет, я все понимаю. Просто пойдем каждый своей дорогой и все. Отличный вариант, как считаешь?
В динамике раздался усталый вздох, а затем Игорь сказал:
– Маш, я понимаю, как это все выглядит, но пока никак не могу уделить тебе больше времени. Я предупредил об этом заранее. Произошла форс-мажорная ситуация, с которой следует разобраться. Сейчас я нахожусь в процессе. Как только закончу, обещаю, сразу все тебе объясню.
Звук его голоса успокаивал и будоражил одновременно. А еще Маша почему-то сразу почувствовала себя глупо. Как будто она сама выдумала повод для расставания и теперь пилит бедного мужика, который заранее предупредил, что какое-то время будет очень занят по работе.
– Хорошо, – кивнула она сама себе, но тут эмоции и обида снова начали брать верх, – но сколько это займет? Неделю, месяц, год, десятилетие?
– Я не знаю. Честно. Надеюсь, что все ограничится максимум месяцем.
– Игорь, не пойми превратно, но это все выглядит странно. Какие могут возникнуть проблемы на стройке, чтобы мы с тобой вообще перестали контактировать? Я правда не понимаю. Когда я работала по 14 часов в день, то совершенно точно могла выделить час, чтобы с кем-то поговорить. Пускай не подряд, но за сутки этот час набегал уж точно. Или ты работаешь 24 часа, не ешь и не спишь?
Снова вздох.
– Дело не в том, сколько времени я трачу. Есть еще и другие обстоятельства. Я не могу рассказать подробнее, но потом, когда все закончится, мы обязательно об этом поговорим. Хорошо?
Маша вдруг осознала, насколько последние дни ее вымотали. Она была на постоянном взводе, хоть и не показывала вида. Все, чего ей сейчас хотелось, это определенности. Находиться еще месяц или больше в подвешенном состоянии она просто не сможет. Не выдержит.
– Ты можешь вообще ничего не рассказывать мне о своей работе, если не можешь или не хочешь. Я даже не буду спрашивать, обещаю. Но ведь увидеться мы можем? Я сейчас не умоляю тебя о встрече, не подумай, мне просто хочется конкретики. Ты перестал приезжать, хотя мне было бы вполне достаточно увидеть тебя хотя бы раз за эти две недели. Один раз на 15 минут! Но у нас не было даже этого. Игорь, я устала, и больше так не хочу. Я...
Шум в динамике телефона заставил ее прерваться. Наверное, Игорь находился на стройке, и там упало что-то массивное. Звук был такой, будто на асфальт с высоты рухнула бетонная плита.
– Игорь, ты там в порядке?
– Да. Маш, я не могу сейчас говорить.
После этого он, не прощаясь, отключился, а Маша против воли расплакалась. Казалось, с рухнувшей бетонной плитой, только что разбилась и ее любовь, которая несколько месяцев дарила ей ощущение крыльев за спиной. Теперь от этих крыльев остались лишь жалкие обрубки.
Глава 45
Игорь так и не перезвонил. Ни позднее вечером, ни на следующий день.
Проснувшись в понедельник утром, Маша чувствовала себя совершенно разбитой. Всю ночь ей снилась какая-то муть: кажется, ее похитили и быстро повезли по пустынному шоссе. Что было дальше, девушка не помнила, но судя по внутренним ощущениям, ничем хорошим это похищение для нее не закончилось. Однако каково бы ни было ее состояние, курсы вождения никто не отменял. В этот день ей предстоял первый практический урок. Вздохнув, она поднялась с кровати, погладила Маркиза и поплелась в душ.
Комната, где еще неделю назад жили Ульяна с Макаром, теперь пустовала и была открыта нараспашку. На прошлой неделе приходили представители опеки и забрали мальчика. Он даже не пискнул, когда незнакомые люди вели его к выходу. Стороннему наблюдателю показалось бы, что ему все равно или же он наоборот рад происходящему, но Маша прекрасно понимала его состояние. Макар чувствовал, как падает в бездну, и уже не властен над собственной жизнью. Остается только подчиниться, ведь любое сопротивление просто бесполезно. Девушка надеялась, что его горе-мать поскорее вернется, но от нее не было вестей уже шестой день. Наталья официально выселила соседку из комнаты, и дядя Юра с одним из санитаров, с которым Лизок часто захаживала в гости, освободили комнату от хлама. Оставили только два чемодана, в которые сложили все более или менее важные документы и вещи Ульяны. Также оставили книжный шкаф. «Рука не поднимается выкинуть, – сетовал Юрик, – тут столько хороших, светлых, добрых книг! И детских полно…»
В душе Маше стало так горько, что она заплакала, стоя под горячей водой. Горько было сразу от всего: от незавидной судьбы Макара, от поведения Игоря, от того, как сильно она скучает по погибшим родителям и дедушке. Затем она смыла слезы, завязала непослушные волосы в хвост и вышла из ванной с непроницаемым лицом. Как делала всегда, на протяжении всей своей жизни.
После первого практического урока, который прошел на удивление неплохо, девушка отправилась в ресторан. По понедельникам у нее был выходной, и именно поэтому она выбрала этот день для встречи с Саломатхон и ее семьей. Сидя дома, она бы точно сошла с ума, а так хоть увидит близких ей людей и порадует их по мере своих сил и возможностей.
Увидев Машу, Сурен удивился:
– Ты же сказала, что банкет назначен на пять вечера, или я уже такой старый, что все напутал?
– Все правильно помните, – улыбнулась девушка, – вы же как часы! Я просто хочу помочь с приготовлениями, да и тут с вами всяко веселее, чем дома.
Ее усадили на кухне и дали теплого травяного чаю. Посетителей было предостаточно, но и официантов тоже хватало. По понедельникам Адалхан был за управляющего, так что Маше никто работать не позволил. Даже столы для ее гостей готовили без ее участия.
– Посиди, Маша-джан, отдохни, а чай пусть смоет все твои печали, – сказал Сурен, видно, заметив, что она своя не своя, хотя и всячески пытается это скрыть.
На кухне работало радио, настроенное на местную волну, где передавали новости Чертаново. Девушка даже бровью не повела, снова услышав про криминального авторитета Дьякона и его ближайших конкурентов братьев Пироговых. Новостями о дележке района в последнее время пестрели все местные СМИ. Краем уха Маша слушала историю о становлении Дьякона, о том, как ему удалось подняться в 90-е, подмять под себя всю территорию и заставить себя уважать. За годы «правления» он также наладил тесные связи с представителями закона и порядка, в том числе с судьями и прокурорами. Поэтому предъявить ему что-либо было просто невозможно. А еще сильной стороной Дьякона всегда было отсутствие семьи. Официальную жену он завел только когда ему исполнилось сорок лет, примерно в то же время у него родился сын. Маша сразу смутно припомнила недавнюю аварию, в которой этот самый сын и погиб. Все считали это убийством, однако, как водится, ни самих убийц, ни каких-либо доказательств преступления выявить не удалось. Вроде парень был совсем молодой и бестолковый, как поговаривали местные старожилы. Когда Дьякона разбил инсульт, к «делу» сразу был приставлен единственный наследник. Не успел он пробыть на отцовском троне и полугода, как случилась та самая злополучная авария. Кто сейчас занимает бразды правления, до сих пор было доподлинно неизвестно.
Сурен периодически забегал на кухню. Услышав передачу по радио, он спросил у Маши:
– Они уже рассказали, почему его прозвали Дьяконом?
– Не-а. Верующий что ли был?
– Вроде того, – невесело усмехнулся мужчина. – Он всех, кто переходил ему дорогу, свозил в лес и под дулом пистолета заставлял рыть могилы в ряд. Когда видел, что все готово, ставил каждого спиной к отведенной яме, а затем читал длинную молитву за упокой, несколько раз перекрещивался и только тогда убивал. Потом еще приезжал на места захоронения и панихиду, говорят, пел над ними. По слухам, по молодости он посещал церковно-приходскую школу, хотел посвятить жизнь служению Богу, но что-то пошло не так. Он же сам не местный, родился где-то в Сибири, сюда, говорят, перебрался на попутках, лучшей жизни искал. Уж не знаю, правда ли все это, но биография у Дьякона – точно не соскучишься.
– Да уж… – отпивая чай, кивнула Маша. Она слушала чисто из уважения, на деле ей была абсолютно не интересна фигура какого-то бандита.
Однако на часах было только два часа дня, поэтому периодами она продолжала улавливать обрывки фраз, доносящихся из динамика.
Неожиданная фраза, сказанная диктором, заставила ее подскочить на месте.
– … который является ему племянником по материнской линии. Более известен как Строгий. Нет никаких фактов, подтверждающих его причастность к группировке, но многие неофициальные источники ссылаются именно на него.
Машу будто обдало обжигающе-ледяным дыханием, она вся заиндевела изнутри.
– Строгий?.. – прошептала она и, достав телефон, тут же полезла в интернет.
Она отчаянно забивала в поисковик подходящие запросы и листала все подходящие статьи в поисках фотографии или любой более-менее подробной информации о племяннике Дьякона – все было тщетно. Понадобилась уйма времени, чтобы натолкнуться на один из архивных форумов, на который она вышла с помощью переходов из двадцати разных источников: сначала с одного на другой, затем на третий и так далее. Каждый новый источник уверял, что вот здесь можно найти информацию, однако все ссылки оказывались недействительны. Даже сами упоминания о племяннике Дьякона были древними как мир, поэтому неудивительно, что ссылки давно не работали. Но отчаянные поиски все же привели к результату и Маше удалось найти действующий архив некогда активного форума для жителей Чертаново. Там, в одном из постов, оказалась очень старая замыленная фотография, которую не получилось даже открыть в полном размере, поскольку фактически не сервере ее уже не было.
На нечетком изображении стоял еще молодой Дьякон в камуфляжных штанах и рыбацких резиновых сапогах. На груди проглядывалась золотая цепь с православным крестом. Мужчина по-отечески приобнимал худенького темноволосого юношу с удочкой в руке. Несмотря на ужасное качество фотографии, Маша бы смогла узнать это лицо из миллиона.
Глава 46
Следующим утром Маша едва заставила себя встать с кровати. И то только для того чтобы покормить Маркиза, поменять ему водичку и почистить лоток. После этого девушка снова легла и отвернулась к стене. Ей не хотелось ничего: ни есть, ни пить, ни спать, ни даже плакать.
Вчера она каким-то чудом, не меньше, весь вечер делала вид, что все в порядке. Вела себя профессионально, словно певица, которой перед концертом сообщили о смерти близкого родственника. Маша так мастерски отпела и отплясала свой «концерт», что ни сама Саломатхон, ни остальные члены семьи ничего не заподозрили. Оно и хорошо, думала девушка, еще не хватало портить людям вечер своей кислой миной и страданиями.
А итоге все прошло отлично. Гости наелись до отвала, потанцевали, пофотографировались и даже послушали живую музыку. По понедельникам в «Хабиби» не было развлекательной программы – уж слишком нерентабельно выходило, – но Маша заранее договорилась с музыкантами, что заплатит им из своего кармана, лишь бы пришли на часик и порадовали дорогих ее сердцу людей.
Задачу с рестораном Маша не только не провалила, но и выполнила на отлично, а вот на то, чтобы справиться со своим эмоциональным состоянием, ее уже не хватило.
На той фотографии был Игорь. Сомневаться или верить в столь удивительные совпадения было бы верхом глупости. Маша, конечно, уже не верила. Придя домой, она первым делом все перепроверила, получше рассмотрела изображения и нагуглила еще множество мини-статей об Игоре. Говорили, что у него, как и у дяди, все рыльце в пушку, но вот предъявить ему пока нечего. Якобы он мастерски прикрывается легальным бизнесом и мнит себя градостроителем, а втихаря проворачивает махинации, делит территорию с ближайшими конкурентами и промышляет прочими темными делами.
Но больше всего девушку волновало не это. Она не могла принять тот факт, что Илья и Глеб явно работали на Игоря и действовали по его указке, ведь он их босс. То есть он с самого начала не только был в курсе происходящего, но и поощрял все это. Маша с горечью вспоминала оскорбления от этих двоих, грязные намеки на секс, удары по лицу и прочие унижения. Игорь не был против таких методов и, возможно, даже считал нормой.
А потом, после того как она устроила пожар, ему вдруг захотелось поразвлечься с рыжей и дерзкой красавицей, которая в одночасье вдруг стала очень желанна в интернете. И, получив свое, он тут же потерял к ней всякий интерес.
– Еще спрашивал меня, не угрожают ли мне те двое, предлагал свою помощь... – шептала Маша в стену, вперив туда остекленевший взгляд. – Боже, как я вообще могла в такое вляпаться?.. Дура, дура...
Но больше всего ее ужасало, что она по-прежнему продолжала его любить. Точнее не его, а тот образ, который он выстроил вокруг себя и мастерски сумел ей его внушить.
Шли часы, и вскоре прозвенел будильник, оповещающий, что пора собираться на работу. Девушка даже не заметила, как стукнуло два часа. За то время, что она провалялась в кровати лицом к стене, ее самочувствие не улучшилось ни на грамм. Но выхода не было – работа есть работа, и на нее нужно ходить при любом моральном состоянии.
До ресторана девушка добиралась словно в тумане, все делая на автомате, не вдумываясь в происходящее: дойти до автобусной остановки, достать карточку из бокового кармашка сумки, приложить к терминалу, занять свободное место, выйти на нужной остановке. Далее Маша встала у пешеходного перехода, чтобы дождаться зеленого сигнала светофора. Ресторан виднелся через дорогу. Парковка еще пустая, но через пару часов там будет яблоку негде упасть.
Услышав резкий гудок клаксона, девушка даже не вздрогнула – в том состоянии, в котором она находилась, реакции на внешние раздражители почти не было.
– Эй, киса!
Рядом, прямо на переходном переходе остановился незнакомый автомобиль, затем открылась дверь, и через мгновение пара крепких рук уже заталкивала Машу внутрь.
– Я полицию вызову! – раздался голос какой-то бабульки, которая, видимо, стала свидетельницей похищения.
– Гробовщика себе лучше вызови, – как всегда спокойно сказал Илья, который сидел на водительском кресле. Затем он дал по газам, и машина понеслась вперед по шоссе.
Рядом с Машей сидел Глеб и ухмылялся.
– Ну привет, киса. Давно не виделись. Уже, наверное, соскучилась? Что касается нас, то мы вот о-о-чень соскучились. Тем более, помнится, в нашу последнюю встречу пожар сбил все планы. Ты так и не успела дать мне все, что хотела. Но не волнуйся. Как видишь, у меня появилась свободная минутка, и я сразу решил заехать за тобой и предоставить тебе еще один шанс. Сегодня сможешь восполнить все пробелы. Рада?
Маша ничего не ответила. В тот момент в ее голове крутилась всего одна мысль: «Неужели это Игорь их послал? Зная, что они могут со мной сделать... Но зачем ему это? Просто ради забавы решил поделиться с подчиненными девушкой, которая стала ненужной самому?»
В ее душе было пусто. Даже измена Димы уже казалась невинной детской шалостью по сравнении с тем, как обошелся с ней Игорь.
– Почему она молчит? – В невозмутимом голосе Ильи слышались веселые нотки.
– Вот уж не знаю, – развеселился Глеб и принялся щелкать пальцами у нее перед носом. – Эй, киса, просыпайся. Ты нужна нам бодрая и полная сил. Унылая баба – хуже дрочки, слышала такое выражение?
– Испугалась, наверное. Слышь, Глеб, еще не хватало, чтобы она от страха обоссалась тут или упала в обморок. Нам ее в нормальной кондиции довезти надо. Скажи ей, что не будет ее никто насиловать.
Глеб склонился над Машиным лицом.
– Эй, кис-кис, ты что, решила, что мы насильники? Обижаешь. Все будет только по твоему желанию. Не захочешь – я настаивать не стану.
Маша продолжала молчать.
– Она, походу, обдолбанная, слышь. Поэтому такая вялая. Но в сон ее не клонит, значит, не под хмурым.
– А, ну это нормально. Главное, чтобы в ближайший час была в сознании.
– Будет. И через час, думаю, тоже. Можно будет дать ей на клыка и пинком отправить на трассу ловить попытку. Хоть какая-то радость для дяди Глеба. Ты будешь, не?
– Давать ей на клыка? – Илья задумался. – Не знаю, посмотрим.
Глеб хмыкнул:
– Скучно живешь. Хуле тут смотреть. Вытащил и сидишь, куришь. Даже напрягаться не надо.
Звук собственного голоса заставил Машу вздрогнуть:
– Вас послал Игорь? Он сказал вам приехать за мной, да?
Илья и Глеб переглянусь в зеркало заднего вида, а после расхохотались.
– Можно сказать и так, – сказал Илья, вызвав у Глеба новый приступ хохота.
– Он, как же без него, киса. Позвонил нам с утра и говорит: надо бы съездить, проверить Марию, порадовать ее, а то она совсем заскучала без мужского внимания. Вот мы и приехали. А ты даже не рада.
Не успели они снова начать смеяться, как откуда-то спереди раздался скрип тормозов.
– Че за... – Илья был вынужден резко остановиться.
Впереди них остановился внедорожник огромных размеров. Маша сразу узнала один из автомобилей Игоря. Затем события развивались слишком стремительно, чтобы она успела испугаться, но вернуться из оцепенения они ее все же заставили.
Илья с Глебом вышли из машины, из внедорожника показались два бритоголовых амбала ростом под два метра, а затем и сам Игорь. Он кивнул на автомобиль, где сидела Маша, и вскоре один из амбалов уже открывал дверь.
– Выходи, – велел он девушке. – Давай-давай, вылазь, не бойся, отвезу домой.
Когда Маша вылезла из машины, Игорь полоснул по ней равнодушным взглядом и тут же вернулся к разговору с ее похитителями. Она не поняла, что это вообще было, куда ее везли и зачем, но зато укрепилась в мысли, что ее история с Игорем закончилась. Увидев ее, он не выказал никакой заинтересованности или беспокойства, ему просто было все равно. Вряд ли Илья с Глебом похитили ее по его указке – здесь слишком многое не сходилось, – но это уже ничего не меняло.
Амбал усадил Машу в такси, которое невесть откуда взялось на пустынном шоссе, и назвал водителю адрес ее дома. После этого захлопнул дверь, и такси понеслось в обратную сторону.
– Довезите меня до Дзержинского 24, ресторан «Хабиби», – попросила девушка.
Она не собиралась прогуливать работу из-за какого-то несостоявшегося похищения, тем более что оставаться дома в таком состоянии просто опасно. Хотелось зарыдать, закричать так громко, чтобы Игорь смог услышать из любой точки Москвы, хотелось просто исчезнуть, схлопнуться, будто ничего никогда и не было.
